Сразу же после того, как Уэйн Хенли начал давать показания после эксгумации тел жертв в лодочном боксе в Пасадене, детективу Дэйву Малликану позвонили, чтобы проинформировать его, что в полицейском управлении Хьюстона появился Дэвид Брукс вместе со своим отцом и дядей, изъявив желание встретиться с лейтенантом Дж. Д. Белчером. Дэвид Брукс выразил готовность рассказать все, что он знал о Дине Корлле и Уэйне Хенли. Когда Дэйв Малликан сообщил об этом Хенли, тот заявил, что рад это слышать, потому что теперь у него не осталось никаких сомнений в том, что ему необходимо рассказать всю правду. Он ожидал, что и Дэвид Брукс сделает то же самое. Он не понимал, что Дэвид Брукс намеревался подставить его. В свою очередь, когда Дэйв Малликан решил, что ему в ходе допроса необходимо иметь больше рычагов воздействия на Уэйна Хенли, он проинформировал того, что Дэвид Брукс сваливает всю вину на него, Хенли.
В течение сорока минут Уэйн Хенли давал показания о том, что он и Дэвид Брукс оба приводили к Дину Корллу молодых парней и участвовали в их убийствах. Дэйв Малликан уведомил об этом полицию Хьюстона, чтобы организовать в это же день следственную группу для доставки Хенли к местам захоронения на водохранилище Сэма Рейберна. Детективу было сложно предвидеть, когда это дело, наконец, может завершиться.
Восемнадцатилетний Дэвид Брукс, увидев последние криминальные новости, позвонил своему брату, чтобы сообщить тому, что он, Дэвид, «до некоторой степени» замешан во всех этих событиях. Всем было известно, что последние три года он жил вместе с Дином Корллом, поэтому и решил, что должен что-то сказать по этому поводу и как-то действовать. Его брат передал этот разговор их отцу, Элтону Бруксу, который настоял на том, чтобы они обратились в полицию. У Элтона были друзья в полицейских кругах, и он рассчитывал на то, что они подскажут, что делать. Являясь местным подрядчиком по укладке тротуарной плитки и имея определенный политический вес в своем районе, Элтон нанял полицейских, подрабатывающих по совместительству, для охраны своих бизнес-объектов. По словам журналиста Джека Олсена, Элтон Брукс проявлял обеспокоенность в связи с тем, что серьезный удар по его репутации из-за причастности его сына к раскрывшимся убийствам способен погубить его бизнес. То, что часть вины лежала на Уэйне Хенли, не решало этой проблемы. Элтон Брукс решил взять это дело под личный контроль, чтобы при необходимости использовать свои связи и нейтрализовать возможные риски.
Лейтенант Белчер вызвал детектива Джима Такера и всех тех, кого он хотел привлечь к этому делу из отдела по расследованию убийств. В присутствии Элтона Брукса его сын, Дэвид Брукс, дал «свидетельские показания». По словам Дэвида Брукса, он знал Дина Корлла несколько лет и даже какое-то время жил вместе с ним, но не видел ничего, что свидетельствовало бы о каких-либо преступлениях. Один из полицейских зафиксировал все, что заявил Дэвид Брукс, однако детективы не поверили ему. Они понимали, что на каком-то этапе им предстояло допросить юношу без присутствия его отца.
Дэвид Брукс сообщил, что познакомился с Дином Корллом, когда учился в шестом классе. Дину Корллу было в то время двадцать семь лет, и он делал ему небольшие подарки, что производило на Дэвида большое впечатление. Как результат, Корлл уговорил Брукса на оральный секс, заплатив ему пять долларов. Дэвид Брукс постоянно возвращался жить в дом Корлла, который демонстративно проявлял к нему теплые чувства. Дэвид Брукс был свидетелем тому, как и другие мальчики позволяли Дину Корллу вступать с ними в сексуальные контакты. Через некоторое время Дэвид Брукс познакомил с Корллом и Уэйна Хенли.
В течение нескольких часов Дэвид Брукс рассказывал детективам то, что знал, в весьма расплывчатых выражениях. Неясно, присутствовал ли все это время Элтон Брукс, но, поскольку это были всего лишь свидетельские показания, полицейские не могли оказывать давление на Дэвида или же допрашивать его. Тем не менее у них была возможность использовать некоторые наводящие вопросы, чтобы пытаться уточнить тот или иной момент.
В конце концов Дэвид Брукс признался в том, что Дин Корлл когда-то жил в таунхаусах Йорктауна и что Брукс видел в его доме двух голых мальчиков, привязанных к кровати, в то время, как сам Корлл тоже был голым. Дин Корлл объяснил Дэвиду, что «просто развлекался», и пообещал купить ему машину в обмен на его молчание. По словам Брукса, спустя какое-то время Корлл сказал ему, что он убил обоих детей, и выполнил свое обещание: «Он подарил мне машину, это был «Шевроле Корвет». Дэвид Брукс не знал имен этих парнишек, но он знал, как звали двух других, которые также пропали без вести, – Марк Скотт и Рубен Хейни. Он также вспомнил «мексиканского мальчика», который «пришел к Корллу», когда тот жил в Бельфонтейне, и Корлл убил его, дважды выстрелив в него. По словам Дэвида Брукса, Дин Корлл «не упоминал, как он поступил с телом». Как уточнил Брукс, еще одного мальчика Дин Корлл, по его собственным словам, убил в ванне, сломав при этом ее: «Иногда он признавался, как трудно ему порой было задушить кого-либо… что зачастую на это требовалось довольно много времени».
По подсчетам Дэвида Брукса, Дин Корлл за три года убил от двадцати пяти до тридцати мальчиков и молодых юношей. Он добавил, что, по словам Корлла, «в Далласе была группа людей, которые занимались деятельностью, схожей с его деятельностью. Он, в частности, упомянул человека по имени Арт, который, по его утверждению, также убил нескольких мальчиков в Далласе. Однажды, когда я был у него дома, я подобрал листок бумаги с именем Арт и телефонными номерами, которые все, кроме последнего, имели кодом города 214 [код Далласа]».
Согласно заявлению Дэвида Брукса, Уэйн Хенли и Дин Корлл однажды ополчились на него, и Хенли ударил его по голове, чтобы оглушить, а Корлл надел на него наручники. Затем Корлл насиловал его всю ночь и принуждал к другим развратным действиям. Корлл решил убить его, и Хенли намеревался помочь ему в этом. В конце концов они его все же отпустили. Было совершенно необъяснимо, как Дэвид Брукс после этого продолжал жить с Дином Корллом. Он несколько раз переезжал вместе с ним на другие квартиры, пока Уэйн, по его словам, не сообщил ему, «что Дин упомянул о намерении покончить со мной, поэтому я просто собрал вещи и уехал». Однако Корлл высказывал параноидальные идеи насчет того, что Брукс может делать, уехав от него, поэтому Дэвид вернулся к нему, не объяснив детективам, что именно вынудило его на этот более чем странный шаг.
Дэвид Брукс закончил давать свои показания в 13:20, постаравшись ни в чем не запятнать себя. Он лишь осторожно упомянул, что краем уха слышал о нескольких убийствах. Детективам оставалось только удивляться, как он продолжал жить со своим хищником. Они оставили его на какое-то время в полицейском управлении Хьюстона, чтобы понять, как им действовать дальше. К этому моменту они уже знали, что Уэйн Хенли признался в участии в восьми убийствах и знал о шестнадцати других. Он заявил, что Дэвид Брукс был замешан во всем этом, поэтому детективы не могли отпустить Брукса домой. Пока не могли.
Около 14:30 Уэйна Хенли привезли в полицейское управление Хьюстона и провели в кабинет, где находился Дэвид Брукс. Элтона Брукса там не было. План состоял в том, чтобы посмотреть, сможет ли Уэйн Хенли заставить Дэвида Брукса признаться в содеянном. Воодушевленный тем, что он сам решился на признание и испытывая от этого чувство облегчения, Хенли призвал Брукса сказать полиции правду, чтобы очистить свою совесть. Хенли пытался убедить Брукса, что, признавшись в том, что он совершил, тот почувствует себя намного лучше. Вместе с тем Уэйн пригрозил, что в случае, если Дэвид будет лгать, чтобы избежать наказания, он изменит свои показания и возложит на того всю ответственность за совершенные убийства. Хотя Брукс и заявил, что не намерен менять своей версии произошедшего, он понимал, что не сможет длительное время настаивать на ней, поскольку рано или поздно его ложь откроется. Он не ожидал, что Уэйн Хенли расскажет полиции так много.
Ближе к вечеру того же дня Дэвида Брукса арестовали по обвинению в причастности к уголовному преступлению и зачитали ему его права. Его отец отказался от своих планов спасти сына от уголовного преследования. Элтон Брукс всегда подозревал, что Дэвид может пойти по кривой дорожке и однажды даже предупредил Уэйна Хенли, чтобы тот не общался с его сыном, полагая, что это не приведет ни к чему хорошему. Тем не менее Элтон никогда не ожидал, что все может завершиться таким ужасным образом.
После того как против Дэвида Брукса выдвинули официальное обвинение, тот решил пересмотреть свои показания и «рассказать все начистоту». Его отец сомневался в необходимости такого шага и пытался убедить сына продолжать настаивать на том, что он не причастен к убийствам. Журналист Джек Олсен цитирует следующие слова Элтона Брукса: «Что меня беспокоит, так это огласка. Она может разрушить мой бизнес». Остается неясным, каким образом ему позволили вмешиваться в ход следствия. Джек Олсен изображает Элтона Брукса как человека, потрясенного очевидным безразличием своего сына к той скандальной ситуации, которая сложилась в результате обнародования информации о массовых убийствах мальчиков из Хьюстона.
Тем временем средства массовой информации сообщали о растущем количестве тел, найденных в лодочном боксе. Число погибших постоянно увеличивалось.
В расследовании теперь принимали участие представители нескольких полицейских управлений. В рамках следственных мероприятий караван полицейских машин направился к водохранилищу Сэма Рейберна в сосновом лесу в ста семидесяти милях к северо-востоку от Хьюстона. В одной машине находился Уэйн Хенли вместе с двумя детективами из Пасадены и одним хьюстонским детективом (Дэйвом Малликаном, Сидни Смитом и Вилли Янгом), в другой – еще три детектива, а в Лафкине к ним присоединились двое техасских рейнджеров, Даб Кларк и Чарльз Нил. В четвертой машине находились шериф Джон Хойт и его помощники из округа Сан-Огастин. За ними двигались машины с репортерами. По дороге Уэйн Хенли рассказал детективам, ехавшим вместе с ним, об обещании Дина Корлла платить ему в том случае, если он будет приводить к нему мальчиков. Вместе с тем он утверждал, что тот выполнил свое обещание только один раз. Детектив Вилли Янг, сидевший на заднем сиденье рядом с Уэйном Хенли, поинтересовался у него, как он оказался втянутым в эту грязную историю, на что тот высказался достаточно откровенно: «Ну, если бы у вас был отец, способный выстрелить в вас, вы бы тоже были готовы на многое».
По утверждению Уэйна Хенли, на берегу водохранилища были зарыты тела четырех жертв. Он не знал в точности, как добраться до места захоронения, поскольку в тот день за рулем находился Дэвид Брукс, однако, как он помнил, это было недалеко от того места, где у семьи Дина Корлла была собственность. Джон Хойт решил уточнить, не ехали ли они в тот день по длинному мосту, и Уэйн Хенли подтвердил это, добавив, что, проехав мост, они свернули на грунтовую дорогу налево. Теперь Джон Хойт знал, куда они направлялись.
Если вернуться к событиям второго дня эксгумации в боксе для лодок, то следует отметить, что работа там заметно усложнилась. В некоторых местах грязь перемешалась с разложившимися биологическими остатками, образовав сплошное месиво, из-за которого извлекать тела жертв было чрезвычайно трудно. Следователям доставались в основном кусочки волос и остатки костей. Вместе с тем рядом с одним из тел были обнаружены три небольших полиэтиленовых пакета, в которых находились отделенные пенис и два яичка. Пенис еще одного мальчика был отрезан практически наполовину. Жертвы были связаны, у некоторых руки были заломлены за спину. Все они были упакованы в полиэтиленовую пленку, при этом некоторые упаковки разорвались. Одни брюки принадлежали мальчику, который был явно младше всех остальных: ему, возможно, было лет восемь или девять. Из города прислали экскаватор, но он оказался не подходящим для такой работы, поэтому приняли решение продолжить прежнюю практику: бесконвойные заключенные по-прежнему копали лопатами.
Когда Уэйна Хенли привезли к водохранилищу Сэма Рэйберна, ему выдали пару туфель для гольфа взамен хлипких тюремных сандалий, которые были у него на ногах. Джон Хойт предупредил, что после нескольких дней дождей здесь достаточно грязно. Уэйн Хенли в поисках нужного места несколько раз заблудился, что вынудило всю кавалькаду машин немного поплутать. В конечном итоге вся процессия доехала до Фарм-роуд, 3185, где Уэйн Хенли вышел из машины и прошел около ста метров по лесу, миновав участок возле ручья, на котором, по его словам, была одна из могил, и добрался до того места, где были крест-накрест положены четыре палки. По утверждению Уэйна Хенли, это был знак, который он оставил на месте других могил. Полицейские принялись исследовать грунт, и их лопаты наткнулись на фанерную доску размером примерно метр на метр. Как заявил Уэйн Хенли, под ней находилось тело жертвы, имя которой он не помнил. По его словам, эту доску поместили сюда, чтобы хоть как-то закрыть тело, которое до этого пытались погрызть какие-то животные. Под доской находился слой негашеной извести. И вскоре обнаружили уложенное в пакет разлагающееся тело.
Группа детективов вернулась к месту первого захоронения, где Уэйн Хенли заявил: «Здесь захоронен Билли Лоуренс». Этот мальчик пропал в июне прошлого года. (Как утверждает журналист Джек Олсен, Билли был найден первым, под той самой доской, а вторая могила находилась поодаль в лесу, однако, согласно полицейским отчетам, тело Лоуренса было вторым эксгумированным телом, и оно не было прикрыто доской. К вопросу об общей путанице: если верить судебно-медицинскому эксперту, все обнаруженные в этом районе четыре тела были найдены 9 августа, но полицейские отчеты противоречат этому.)
Наступившая темнота положила конец дневным поискам, однако Уэйн Хенли настаивал на том, что нужно было, не откладывая это дело надолго, найти еще два тела, поэтому вся группа осталась на ночь неподалеку, заперев Хенли в местной тюрьме. Шериф Джон Хойт планировал выдвинуть официальные обвинения против Уэйна Хенли и арестовать его в округе Сан-Огастин. По словам криминального писателя Джона Гурвелла, Джон Хойт проинформировал его, что Уэйн Хенли разговаривал со своей матерью по телефону и накричал на нее за то, что она не нашла ему адвоката. Однако сам Уэйн Хенли заявил, что он никогда не стал бы кричать на свою мать и что он не хотел, чтобы она закладывала дом своей матери ради того, чтобы нанять ему адвоката. Он принял успокоительное и, когда шериф Джон Хойт разбудил его около двух часов ночи, чтобы задать ряд вопросов, Хенли был немного не в себе. Джон Хойт привел мирового судью, чтобы тот зачитал Уэйну Хенли его права, готовясь предъявить ему обвинение в убийстве и арестовать его. Уэйн Хенли едва ли осознавал, что делает шериф Джон Хойт. Рано утром следующего дня рейнджеры проследили за тем, чтобы Уэйн Хенли вернулся в полицейскую машину.
Дэвид Брукс тоже провел ночь в тюремной камере. В пятницу утром он уже до какой-то степени был готов сделать признание. Он, в частности, заявил, что Дин Корлл занимался оральным сексом со многими местными мальчиками, но иногда после анального секса он убивал их. Дэвид Брукс вернулся в своих воспоминаниях к убийству двух мальчиков в йорктаунских апартаментах, чтобы сообщить новые детали тех событий: «Там были два мальчика, и я ушел до того, как они были убиты. Однако Дин сказал мне, что позже убил их». Он не знал их имен. (Дин Корлл жил по этому адресу в 1970 году, и тогда была убита только одна из идентифицированных жертв. Дэвид Брукс либо не смог вспомнить все детали тех событий, либо эти мальчики являлись нераскрытыми жертвами. В то время Дин Корлл использовал пляжи для захоронения; у него не было лодочного бокса, поэтому, вполне возможно, убитых мальчиков захоронили просто на пляже.) Как сообщил Дэвид Брукс, Дин Корлл сказал ему, что мальчиков собираются отправить в Калифорнию, что могло быть «историей прикрытия», в которой (по удивительному совпадению) использовалась та же версия, что и версия с сетью секс-торговли, о которой упоминал Дин Корлл. Однако это заявление может также указывать на реальные факты из прошлого Дина Корлла или же на сопутствующую связь этого серийного убийцы с упомянутой сетью.
Хотя в истории, изложенной Дэвидом Бруксом, были определенные пробелы и нестыковки (возможно, из-за употребления им наркотиков или же в результате недостаточной продуманности плана по сокрытию своей причастности к убийствам), обращает на себя внимание тот факт, что он прямо признался в том, что присутствовал при убийстве Рубена Хейни в августе 1971 года в доме 6363 по улице Сан-Фелипе: «Дин совершил убийство, и я просто присутствовал при этом, когда это произошло». Кроме того, Дэвид Брукс видел, как в другом месте Корлл убил двух братьев: «Я присутствовал при том, как Дин убил их, задушив, но я не принимал в этом участия. Возможно, я присутствовал при их захоронении, но я не помню, где именно это было». Дэвид Брукс стал также свидетелем другого убийства еще до того, как в преступную деятельность Корлла был вовлечен Хенли, но он не смог назвать имени жертвы: «Дин держал этого мальчика дома около четырех дней, прежде чем убил его». После этого Дэвид Брукс и Дин Корлл вместе отвезли тело к месту захоронения и вместе закопали его там: «Дин очень расстраивался, что ему пришлось убить этого мальчика, потому что тот ему действительно нравился».
Касаясь в своих показаниях деятельности Уэйна Хенли, Дэвид Брукс заявил, что его сообщник сначала просто помогал «завлекать мальчиков», но позже стал принимать непосредственное участие в их убийстве. По словам Дэвида Брукса, однажды Уэйн Хенли проявил себя как «настоящий садист». Дэвид Брукс активно развивал свою версию событий, стараясь при этом проявлять определенную осторожность: «В большинстве случаев к тем убийствам, которые были совершены после появления Уэйна, были причастны все мы втроем. Я, как и раньше, не принимал непосредственного участия в самих убийствах, но почти всегда все мы присутствовали при том, как они совершались». Согласно его заявлению, он лично присутствовал при убийстве Марка Скотта, изменив тем самым свое прежнее утверждение (оказавшееся лживым) о том, что он ушел до того, как это произошло.
Продолжая описывать случаи насилия и убийств (и зачастую путаясь при этом в деталях), Дэвид Брукс старался представить дело так, будто бы ему отводили роль «запасного игрока» на тот случай, если что-то пойдет не так. Согласно его показаниям, фанерная доска с наручниками, которую полиция обнаружила в доме Дина Корлла, использовалась для того, чтобы не дать мальчикам вырваться, когда их пытали и совершали над ними сексуальное насилие. Как заявил Дэвид Брукс, он обычно находился за рулем, когда тела жертв перевозили к месту захоронения. Для того чтобы создать благоприятное впечатление о себе, Дэвид Брукс сообщил в ходе показаний, что некоторым мальчикам он оказал помощь, упомянув, в частности, ребенка, которого звали Билли Райдингер: «Я считаю, что единственная причина, по которой он сейчас жив, заключается в том, что я уговорил [Корлла] не убивать его». (Ранее Дэвид Брукс заявил, что Корлл сам принял такое решение.)
Дэвид Брукс подчеркнул, что «большинство мальчиков не были хорошими детьми», поскольку они убежали из дома (как будто это могло оправдать его поступки). Большинство жертв, по его словам, были похоронены в лодочном боксе. Дэвид Брукс присутствовал при захоронении на территории этого бокса по меньшей мере десяти жертв из семнадцати, обнаруженных там. Он заявил: «Я сожалею, что это произошло, и я сочувствую семьям этих детей».
Что касается Уэйна Хенли, то он провел полицейских через лес у водохранилища Сэма Рейберна к югу от того места, где они были прошлым вечером. Там он нашел упавшее дерево, о которое споткнулся, когда они вместе с Корллом и Бруксом привезли сюда очередное тело для захоронения. В конечном итоге полицейские обнаружили могилы еще двух убитых мальчиков, похороненных на расстоянии около трех метров друг от друга. По словам Уэйна Хенли, эти жертвы были убиты в разное время. Он предположил, что это могли быть Гомер Гарсия и Майк Болч, брат мальчика, убитого годом ранее. Одна из жертв была накрыта куском фанеры, а на ее горле был шнур, завязанный в виде петли для виселицы. Уэйн Хенли не знал, находились ли в этом районе другие могилы.
Когда все вернулись к машинам, Уэйн Хенли ответил на вопросы журналистов, хотя и казался раздраженным. Он признался в том, что помог Дину Корллу «добыть нескольких мальчиков», которых Корлл впоследствии изнасиловал: «Мы были своего рода сборщиками». Когда Хенли не нравился тот или иной вопрос, заданный ему журналистом, он коротко отвечал: «Без комментариев». Именно так он ответил, когда его спросили о реакции его матери 8 августа, которая была продемонстрирована в прямом эфире. По его словам, это затрагивало частную жизнь. Уэйн Хенли признался, что был причастен к совершенным убийствам, потому что Дин имел на него «определенное влияние».
После этого колонна машин, продолжая расследование зловещих событий прошлых лет, направилась на общественный пляж в трех часах езды к югу, недалеко от района Хай-Айленд, не получившего статус городского сообщества. Этот район в округе Чемберс граничил с округами Джефферсон и Галвестон. Участники расследования прибыли туда к середине дня. Песчаные дюны затрудняли доступ к пляжу, добраться до которого можно были лишь по тропинкам через дюны. К этому времени в колонне, которую сопровождали три вертолета, насчитывались уже десятки автомобилей. Другая колонна машин, двигавшаяся из Хьюстона, следовала за офицерами хьюстонской полиции Джимом Такером и Джеком Хэмелом, которые сопровождали Дэвида Брукса. В точку следования прибыли также экскаватор и бульдозер. На одной из фотографий, сделанных в тот день, Уэйн Хенли и Дэвид Брукс сидят вместе на дюне, однако Хенли не помнит, чтобы он тогда разговаривал о чем-либо с Бруксом или даже находился рядом с ним. Они когда-то вместе планировали убить Дина Корлла, и теперь Хенли смог решиться на этот шаг. Тем не менее Дэвид Брукс не делал никаких комментариев на эту тему. Он также не стал сообщать Хенли, что именно он сказал полиции.
Пока отдыхающие на пляже глазели на их процессию, Дэвид Брукс под изнуряющей жарой повел детективов к первой могиле, отмеченной большим куском разбитой цементной глыбы. По его словам, здесь был захоронен Рубен Уотсон Хейни. Полиция обнаружила тело, завернутое в полиэтиленовый пакет и закопанное всего в полуметре от поверхности земли. На голове жертвы еще просматривались пряди темных волос. Тело истлело практически полностью, превратившись в скелет, полусгнившая плоть оставалась лишь на ногах. (Как позже установит судмедэксперт, Дэвид Брукс ошибся насчет имени жертвы. Дин Корлл показал ему этот надгробный знак, но Брукс не присутствовал сам на захоронении, и в конечном итоге это оказался другой юноша.)
Уэйн Хенли нашел вторую могилу чуть более чем в 60 метрах от первой. Он указал также несколько других мест, где могли находиться захоронения, однако там ничего не обнаружили. Этот район оказался трудным для проведения расследования, поскольку здесь практически не было никаких явных ориентиров. По утверждению Дэвида Брукса, на пляже были захоронены в одну линию на расстоянии около полукилометра друг от друга шесть тел. Грейдер для очистки пляжа разгребал широкую полосу песка в указанном примерном направлении, в то время как следователи выкапывали ямы в разных местах, ориентируясь при этом на запах разложения. Дэвид Брукс во время этой процедуры вспомнил жертву, о которой он раньше не упоминал: «Самому маленькому по возрасту мальчику было около девяти лет. Его отец держал бакалейную лавку через дорогу от того места, где жил Дин». (Пару брюк, которые подходили ребенку такого возраста, в самом деле обнаружили в лодочном боксе.)
Была проведена еще одна импровизированная пресс-конференция, в ходе которой исправили ошибки в новостных сообщениях, освещавших поиск полицией вместе с Уэйном Хенли мест захоронения жертв. Сам Хенли охотно позировал для фотографий, изображая, как он указывает на место очередного захоронения. Это еще больше усилило впечатление, которое он произвел на детективов в вопросе своего полного равнодушия к тому, что он совершил. Впоследствии детективы вспоминали, что во время поездки в машине Уэйн Хенли рассказал им о том, как трудно было порой задушить очередного мальчика (судя по всему, он повторял слова Дина Корлла). Полицейским оставалось только удивляться тому, как он мог быть таким разговорчивым в то время, когда они откапывали разлагавшиеся тела жертв – его приятелей. Они не понимали, что разговорчивость Уэйна Хенли была вызвана огромным облегчением, которое он испытал, осознав, что теперь Дин Корлл больше не мог причинить никакого вреда никому, в том числе и ему, Уэйну Хенли.
Во второй половине дня полиция обнаружила еще два тела, доведя, таким образом, к концу дня общее число обнаруженных жертв до двадцати трех. Уэйн Хенли и Дэвид Брукс настаивали на том, что на пляже были захоронены еще жертвы, в том числе мальчик, которого звали Марк Скотт, однако власти решили прекратить здесь раскопки. Сегодня этот шаг кажется шокирующим, однако в то время оправданием ему послужил тот аргумент, что для продолжения обследования территории пляжа требовалась дополнительная техника, а для этого было необходимо оформление документов и привлечение новых финансовых средств. Один из представителей городских властей заявил, в частности, что этот район представляет собой птичий заповедник и, таким образом, вторжение групп людей сюда и использование здесь специальной техники является нарушением. Без конкретной информации о том, где именно находятся захоронения, перекопать весь пляж представлялось сложным делом, даже если речь и шла о поисках тел детей. Было объявлено, что поиски могут возобновиться в понедельник, но на текущий день все мероприятия были завершены.
Что касается событий в Хьюстоне, то там семья Дина Корлла и несколько его знакомых собрались, чтобы предать его тело земле в мемориальном парке Гранд Вью в Пасадене. На похороны Дина Корлла несколько раньше остальных пришел молодой человек, он стоял в стороне от других и плакал. Позже полиция установила его личность как бывшего школьного друга застреленного серийного убийцы. С учетом службы Дина Корлла в армии США во время похорон ему были оказаны воинские почести. В частности, его гроб был укрыт национальным флагом, который затем сложили и передали на хранение его отцу. Мать Дина Корлла, Мэри Уэст, заявила во всеуслышание, что Брукс и Хенли огульно обвинили ее сына в убийствах и что сам Корлл тоже стал одной из жертв.
Журналистам каким-то образом стали известны последние показания Дэвида Брукса, которое он дал детективам, и теперь сотрудники хьюстонской полиции не успевали отвечать на звонки тех, кто пытался выяснить, не было ли их пропавшего ребенка среди обнаруженных жертв. Звонки от взволнованных родителей поступали со всей страны, и полицейские, которым приходилось отвечать на них, были ошеломлены.
Помощник окружного прокурора Дон Ламбрайт понял, что ему необходима максимально полная и точная информация о том, был ли Дэвид Брукс причастен к убийству того мальчика, которого опознали. Он оказал давление на детективов, потребовав, чтобы те получили от обвиняемого откровенное и подробное признание по этому вопросу. Поздно вечером 10 августа усталый Джим Такер застал Дэвида Брукса совещающимся со своим отцом. Он дождался, пока Брукс останется один, и предложил ему вернуться к убийству Билли Лоуренса, чье тело было захоронено в районе водохранилища Сэма Рэйберна. Джим Такер показал Бруксу фотографию, которую нашли в доме 2020 на Ламар-драйв, в котором проживал Дин Корлл, и Брукс сразу же вспомнил: «Я видел этого парня раньше в доме Дина!» Таким образом, он опознал Билли Лоуренса. В тот день, по словам Дэвида Брукса, когда он пришел к Дину Корллу, он увидел у того на первом этаже обнаженного мальчика, привязанного к кровати. В течение всего вечера и всей ночи мальчик оставался жив, но к тому времени, когда Дэвид Брукс и Дин Корлл собрались на водохранилище Сэма Рейберна, ребенок был уже мертв. Брукс констатировал: «Таким образом, я, получается, находился там, когда его убили». Затем он хладнокровно признался: «Меня это не смутило. Я видел, как это делалось, много раз». Дэвид вместе с Дином Корллом перевез тело на водохранилище Сэма Рейберна, там они поспали, сходили на рыбалку, поели, а затем вырыли могилу.
Джим Такер напечатал этот отчет. По словам журналиста Джека Олсена, Дэвид Брукс, прочитав его, заявил, что сможет подписать этот документ только после того, как в него внесут одно изменение: после его фразы о том, что видел убийство много раз, он заменил выражение «Мне просто не нравилось делать это самому» – на выражение «Я просто не стал бы делать это сам. И я никогда не делал этого сам». По-видимому, на его решение повлияла обеспокоенность возможными результатами расследования Элтона Брукса, который старался всячески подсказать своего сыну, как следует действовать. Позже помощник окружного прокурора Дон Ламбрайт признался, что сожалеет о том, что позволил Дэвиду Бруксу побыть наедине со своим отцом. Без постоянного вмешательства Элтона Брукса следственная группа могла бы добиться от Дэвида Брукса гораздо большего. В конечном итоге Дэвид Брукс подписал свои показания с внесенной в них правкой. После этого он больше не стал ни в чем признаваться, поскольку у него появился адвокат.
Аналогичная ситуация сложилась и с Уэйном Хенли. Его мать наняла ему адвоката Чарльза Мелдера, который в свою очередь привлек к делу Эда Пегелоу. Чарльз Мелдер сообщил журналистам, что Уэйн Хенли был болен и находится на грани нервного срыва, поэтому он намерен в судебном порядке добиваться его освобождения из-под ареста. В округе Харрис против Уэйна Хенли не было выдвинуто никаких обвинений (хотя шериф Джон Хойт предъявил тому три обвинения в округе Сан-Огастин в связи с обнаружением тел на водохранилище Сэма Рэйберна). Чарльз Мелдер заявил, что больше не позволит полиции допрашивать своего клиента. Полицейские в течение нескольких часов вели допросы Уэйна Хенли в отсутствие его матери и не давали ему возможности поговорить с ней, после чего она наняла адвоката. По утверждению Чарльза Мелдера, признание Уэйна Хенли было получено под давлением, пока тот был болен, и он будет добиваться, чтобы его аннулировали: «Если бы допросы велись в присутствии адвокатов, он бы вообще не стал давать никаких показаний». Чарльз Мелдер отметил также, что Дэвид Брукс был замешан в убийствах гораздо больше, чем следует из его показаний, и что он, скорее всего, является лжецом, пытавшимся извлечь для себя выгоду из своей лжи.
В понедельник поиски в районе Хай-Айленда возобновились, и полиция обнаружила еще три тела недалеко от того места, где ранее были эксгумированы два других. В одной из могил, в которой находились две жертвы, похороненные по принципу «голова одной к ногам другой», нашли также кости, не принадлежащие ни одной из жертв. Это были несколько позвонков, три ребра, бедренная, локтевая и плюсневая кости. Полиция все собрала должным образом. Оператор грейдера для очистки пляжа предположил, что работа грейдера, в ходе которой на расстоянии около полукилометра просеивался песок, могла привести к извлечению этих костей из другой, пока еще неизвестной могилы. Луис Оттер, шериф округа Чемберс, распорядился продолжить обследование общей могилы, однако новых костей обнаружено не было. Можно было только гадать, где могла находиться другая могила, и шериф не располагал достаточными средствами, чтобы продолжать раскопки наугад, в расчете на случайную удачу. Кроме того, поверх той площади, на которой работал грейдер, уже стал насыпаться свежий слой песка.
В пяти километрах отсюда, на другом пляже, было обнаружено еще одно тело, но его статус как составной части массовых убийств в Хьюстоне поставили под сомнение. Жертва, опознанная несколько месяцев спустя как Джон Селларс, была полностью одета и застрелена из крупнокалиберного оружия. Не имел значения тот факт, что, как и другие жертвы, Джон Селларс также был связан. Уэйн Хенли в своих показаниях никогда не называл его имени среди имен других жертв, захороненных на пляже.
Таким образом, с учетом тела Джона Селларса число жертв, обнаруженных в районе Хай-Айленда, стало составлять шесть, и операция была приостановлена, хотя Уэйн Хенли и настаивал на ее продолжении, поскольку они все еще не нашли тела Марка Скотта. У него имелись особые причины помнить события, связанные с захоронением этого мальчика.
Полиция провела пресс-конференцию, чтобы обнародовать информацию об обнаруженных к этому времени жертвах и опровергнуть обвинения общественных кругов в ее адрес в некомпетентности. Как упоминает криминальный писатель Джон Гурвелл, капитан полиции Роберт Хортон предоставил прессе статистические данные о пропавших мальчиках из этого района. Согласно этим данным, его подразделение с 1971 года рассмотрело более десяти тысяч дел о пропаже несовершеннолетних. (Возможно, он все же имел в виду телефонные звонки, а не дела.) По его словам, в 1972 году из 5228 имевшихся у его подразделения дел были закрыты все они, за исключением 402. Многие из этих незакрытых дел, по мнению капитана, касались тех детей, которые в конечном итоге вернулись домой, однако хьюстонская полиция не была уведомлена об этом. При этом район Хьюстон-Хайтс считался не самым неблагоприятным местом в Хьюстоне, где часто пропадали дети. Капитан Роберт Хортон настойчиво пытался убедить журналистов, что полиция владела ситуацией, связанной с этой проблемой, и успешно раскрыла большинство дел о побегах детей из дома. Он обнародовал официальный полицейский протокол, который предусматривал тщательное расследование каждого подобного случая в течение как минимум тридцати дней.
Родители убитых мальчиков, однако, оспорили утверждения Роберта Хортона. По их словам, полиция ограничивалась информацией, что их мальчики сбежали из дома, и отказывалась проводить дальнейшее расследование. Одна из пропавших затем жертв даже называла имя Дэвида Брукса, а у другой жертвы, как многим было известно, возник конфликт с Бруксом. Были свидетели, которые видели Уэйна Хенли с Кобблом и Джонсом, однако полиция не приняла эти факты во внимание и не стала проводить в этой связи никакого расследования. Район Хьюстон-Хайтс по площади был всего около трех километров в ширину и пяти километров в глубину, однако за короткий промежуток времени слишком много детей из этого района «сбежали из дома», и полиция не должна была проигнорировать этого. Действиям полицейских в этом случае было достаточно сложно найти оправдания.
Офис окружного прокурора округа Харрис потребовал, чтобы все сотрудники полиции, которые допрашивали Дэвида Брукса и Уэйна Хенли, просто беседовали с ними или же стали свидетелями чьих-либо разговоров с ними начиная с 8 августа, представили соответствующий письменный отчет. В ответ на это требование детективы Малликан, Смит и Янг 23 августа (то есть через две недели после начала соответствующих драматических событий) составили совместное заявление. Память – это не видеомагнитофон, поэтому их совместное заявление, основанное на рабочих пометках, письменных показаниях под присягой, обсуждениях в полицейском управлении, сообщениях прессы, наверняка отличалось предвзятостью (тем более если принять во внимание психологическое давление как со стороны общественности, так и со стороны властей) и изобиловало явными погрешностями. Кроме того, некоторые разговоры, имевшие отношение к делу, происходили в автомобилях, когда никто ничего не записывал.
В этом совместном заявлении, в частности, упоминались следующие факты: «Хенли говорит, что Коббл был застрелен им в голову… что Джонс был задушен им и Корллом, Гарсия был застрелен Хенли, а Болч был задушен Хенли и Бруксом, но он не мог вспомнить, как они убили мальчика из Луизианы. После этого он сказал, что Брукс присутствовал при большинстве убийств и помогал хоронить всех убитых. Он сказал, что он, Брукс и Корлл медленно выдергивали волосы на лобке жертв и вставляли им в пенис стеклянные стержни, а также что они кастрировали некоторых из них… Хенли заявил также, что большинство жертв жестоко избевались [так в оригинале] Корллом и что они использовали резиновый искусственный пенис… чтобы ввести его в прямую кишку большинства жертв. Кроме того, Хенли заметил, что задушить человека не так легко, как это показывают по телевизору. Он сказал, что сделать это очень трудно и что, когда он душил кого-нибудь, требовалось много времени, чтобы тот умер, и ему приходилось обращаться к Корллу и Бруксу, чтобы они помогли ему справиться с большинством из тех жертв, которых он душил».
Детективы отметили, что Дэвид Брукс ошибся при поисках места захоронения Рубена Уотсона Хейни, вместо этого в том месте, которое он указал, были обнаружены останки Джеффри Конена. Масштабы задачи по восстановлению событий произошедших преступлений, которую поставили перед детективами, были просто огромными. В первые дни никто толком не знал, какой информации можно верить. Сами сообщники преступления казались сбитыми с толку. Дэвид Брукс знал больше, чем Уэйн Хенли, однако он не был склонен к таким откровенным признаниям, как тот.
Поскольку на данном этапе сотрудники судмедэкспертизы были заняты установлением личности новых жертв, перед детективами теперь встала задача выяснить, кого представлял собой Дин Корлл. Если он являлся таким монстром, каким описывали его Брукс и Хенли, то что могло им двигать?
«Мне есть чем заняться, куда пойти и на кого посмотреть».
Как заявил Уэйн Хенли, это была любимая фраза Дина Корлла, которую он произносил всякий раз, когда у него возникало непреодолимое стремление удовлетворить свою страсть к мальчикам. При этом он возбуждался, непрерывно курил, доставал наручники, расстилал на полу своей секретной комнаты полиэтиленовую пленку и устанавливал пыточную доску. После этого он принимался разъезжать по городу. Любые попытки удержать его были совершенно бесполезны.
«Существовало два разных Дина, – утверждал Уэйн Хенли. – Основную часть времени он был почти как ребенок. Мы даже дразнили его из-за этого. Мы называли его “Динни-Уини”. А потом он превращался в другого Дина, в героя сериала “Миссия невыполнима”. Мы уже понимали, когда наступал такой момент, потому что он тогда доставал из бардачка в своей машине пачку сигарет и прикуривал одну. Он не затягивался, а просто пускал дым. Его движения становились короткими и порывистыми. Он выглядел очень серьезным. Он находился на задании. Ему требовалось выполнить свою миссию».
Дин Корлл в такие моменты отказывался от роли друга и старшего брата и превращался в хищника, движимого одной лишь похотью, слишком сильного и стремящегося к превосходству, чтобы обычный подросток мог остановить его. Уэйн Хенли и Дэвид Брукс могли сдать его полиции, но по причинам, которые будут рассмотрены позже, они этого не сделали.
Хищники имеют разные облики. Но в любом случае, будь то банкиры, учителя, проповедники, тренеры или убийцы, у них общая цель: посягать на чужую собственность и грабить ее ради собственной выгоды. Чтобы их не раскрыли, они изобретают массу уловок, идут на изощренный обман, вводят в заблуждение всеми доступными им способами. В поисках партнеров они стараются как можно подробнее выяснить, как эти кандидаты в сообщники действуют в разных обстоятельствах, что они рассказывают сами о себе и об окружающих, – а затем тщательно готовят их к тому, что выходит за пределы человеческих норм.
Большинство клинических и криминологических исследований поведения сексуальных хищников сосредоточено на том, чтобы понять, какие методы они используют для сближения со своими будущими жертвами и манипуляции ими. Однако не менее важно выяснить, какие методы применяются сексуальными хищниками, чтобы вовлечь в свою преступную деятельность в качестве сообщников тех, кто не горит желанием участвовать в этом. Эти методы иногда в чем-то совпадают, тем не менее для вовлечения в сферу своих интересов лиц, не склонных к совершению преступлений, сексуальным хищникам требуются особые усилия. Среди их методов может быть соблазнение этих лиц какими-либо вещами или деньгами, угроза насилия или лишения их того, что представляет для них ценность, или же просто продуманное развитие отношений до такого уровня, при котором незаконные требования уже не могут быть категорически отвергнуты.
Таких «помощников» называют партнерами, сообщниками, подельниками, соучастниками, подмастерьями или прислугой. Часто они связаны со своим доминирующим партнером каким-либо общим интересом или же влюблены в него. Иногда они оказываются втянутыми в сложную ситуацию, из которой им нелегко выбраться, и их доминирующий партнер помогает им в этом. Они могут стать сообщниками преступника в силу особенностей их личности (возрастная незрелость, психические заболевания) или каких-либо пикантных обстоятельств, в которых они оказались, не осознавая в полной мере всю степень предстоящей им уголовной ответственности. Если только они добровольно не стремились стать соучастниками преступления, то уровень их участия в этом преступлении не соответствует уровню участия в нем хищников, которые привлекли их к нему. Дэвид Брукс и Уэйн Хенли оказались вовлеченными в криминальный мир разными способами, и каждый из них участвовал в совершаемых преступлениях по-разному. Ни один из них не хотел никого убивать, но каждый стал играть свою собственную роль – ту, которую Дин Корлл навязал ему, и в соответствии с тем, как тот манипулировал им.
Сексуальные хищники, подбирая себе сообщников, проверяют их на различные уязвимости, прежде всего на эмоциональную, интеллектуальную и социальную. Многие сообщники являются неуверенными в себе личностями, которые легко попадают в зависимость от других людей и которыми можно манипулировать из-за испытываемого ими чувства вины или страха. Хищник для воздействия на своих сообщников может использовать свойственные им эмоциональные особенности, например, склонность к проявлению ярости, отчаяния, любопытства или страсти. Эти люди могут быть обижены на окружающих, поскольку им кажется, что никто не заботится о них и не удовлетворяет их потребностей. Они могут страдать из-за отсутствия родительской любви (обычно так бывает в неполных или неблагополучных семьях), и у них, как правило, бывает мало друзей, которые были бы способны сразу заметить критические перемены в их поведении и обеспокоиться ими. Они могут вести крайне уединенный образ жизни. С учетом всех этих факторов те, кого хищник выбирает себе в качестве сообщников и в этих целях заключает с ними своего рода условный тайный договор, испытывают совершенно новые для себя чувства: они ощущают себя особенными. Этим людям может не хватать уверенности в себе и чувства ответственности за свои собственные решения, поэтому они невольно ищут кого-то старше и сильнее себя, того, кто может повести их за собой или предложить им что-то такое, чего у них нет.
Исследователь Розалин Макэлвани представила в своих публикациях «жизненный опыт» такого человека, попавшего под влияние хищника. Его нельзя считать сообщником в буквальном смысле этого слова, однако его история наглядно иллюстрирует, как действуют хищники, подобные Дину Корллу. Объект исследования Розалин Макэлвани был ребенком, когда его вовлекли в тесное общение с «благотворителем», который выступал в качестве замены его отца, эксплуатируя плохие отношения ребенка со своим настоящим отцом. Хищник постепенно нарушал личные границы ребенка, одновременно позиционируя себя в качестве того взрослого человека, рядом с которым ребенок больше всего хотел бы находиться. Он создал у ребенка эмоциональную зависимость от себя, подготавливая вместе с тем «сообщество поддержки» ребенка для углубления своих отношений с ним. Хищник использовал подарки и деньги, создавая такой график, при котором наказание ребенка или жестокое обращение с ним чередовались с периодами его поощрения. Этот цикл обусловил принятие мальчиком жестокого обращения как части ожидаемого вознаграждения. Чем дольше продолжалась эта практика, тем с большей неохотой мальчик сообщал об этом окружающим (тем более что, как он считал, ему все равно никто не поверит). Спустя какое-то время мальчик даже стал защищать своего обидчика, которого стал воспринимать как источник получаемых им благ. Только оглядываясь назад, эта жертва смогла осознать, насколько серьезный вред ему причинил человек, которому он всецело доверял. Даже спустя длительное время этот мальчик не мог избавиться от мысли, что факт обнародования им всей правды об их отношениях является предательством.
Механизм периодического вознаграждения зависимого от тебя ребенка хорошо знаком тем, кто практикует сексуальное доминирование и подчинение. И Дин Корлл, безусловно, тоже использовал его в своих целях. В поисках партнера по своим преступлениям он искал того, кто был готов подчиниться или играть роль «сабмиссива». Как «доминант», Дин Корлл считался бы главным, а «сабмиссив» беспрекословно подчинялся бы ему. Такой тип отношений формировал бы близость, основанную на лояльности. Когда Дин Корлл совершал преступные действия (изнасилования и убийства), его «сабмиссив» приспосабливался к этому, покрывал эти преступления и помогал навести порядок. Дин Корлл смог приучить своих сообщников к этому.
Для подростков, особенно тех, для кого характерна неразвитость чувства идентичности (или самосознания), такая форма компромисса влияет на то, как они видят для себя формирование своей личности. «Доминант» предлагает им то, чего они хотят и не могут получить иным способом, поэтому они сдаются. А как только они окажутся скомпрометированы тем или иным преступлением, их уже бывает несложно убедить передать «доминанту» всю сферу ответственности за себя. Как результат, «доминант» получает над ними практически неограниченный контроль.
Психологический уровень тех, кто играет роль подмастерья в командах убийц, часто бывает достаточно низким. Однако не все сообщники хищников похожи в этом отношении друг на друга. Ниже приведенная типология сможет внести больше ясности в то, как работают такие партнерства.
Принцип равных партнеров предполагает партнерство двух (или более) человек, но такое сообщество было бы неверно называть «командой сообщников» в буквальном смысле этого слова. Эти лица действуют сообща, они оба хотят причинить вред своим жертвам, они расширяют сферу порочных наклонностей друг друга. У них пропадают стимулы, чтобы сдерживать свои порочные побуждения. Каждый из них, зеркально повторяя преступные действия своего партнера, усиливает и свое собственное, и его возбуждение. У них могут быть разные роли, но они полностью согласуют их друг с другом. Зачастую, если правоохранительные органы начинают расследование их деятельности, каждый из них старается возложить основную вину на своего партнера и заключить сделку с правосудием. В таких случаях эти лица склонны утверждать, что являлись просто faux accomplice, то есть мнимыми соучастниками преступления.
Доминирующие и сабмиссивные партнеры одинаково преданы друг другу, однако при этом один из них играет ведущую роль в силу психологических особенностей обоих партнеров.
Уступчивые (послушные, покладистые, сговорчивые) сообщники – это партнеры, которые соглашаются на определяемую им ограниченную роль в совершаемых преступлениях из-за сильной эмоциональной связи с основным преступником. Вне этих отношений они не рассматривали бы возможность участия в том или ином преступлении. Чаще всего такой «уступчивой сообщницей» является женщина, которая в случае уголовного расследования утверждает, что участвовала в преступлении из любви к своему партнеру и (или) страха потерять его. Исследователи описывают «уступчивых сообщников» как людей с низкой самооценкой, которая сложилась у них из-за того, что они длительное время были изолированы от общества и подвергались словесным оскорблениям. Их вовлекали в преступления путем туманных обещаний, заверений в тесных отношениях и (или) угроз. Как правило, они неохотно участвуют в преступлениях, но поддерживают существующие связи даже в том случае, когда у них появляется возможность оборвать их или же совершить то или иное действие, способное положить конец таким отношениям.
Вынужденные сообщники участвуют в преступлениях из-за открытой угрозы причинения им вреда или их убийства. Они не хотят быть вовлеченными в преступную деятельность, но понимают, что у них просто нет выбора.
Прислуга оказывает необходимую помощь основному преступнику до или после совершения преступления. Лица этой категории знают о готовящемся преступлении, но ничего не делают, чтобы предотвратить его или сообщить об этом властям. Их роль может заключаться в приобретении оружия, обеспечении основного преступника транспортом или ложным алиби, ликвидации улик на месте преступления или их сокрытии.
Уэйн Хенли и Дэвид Брукс подпадали под категорию «уступчивых сообщников». Их вовлекли в преступную деятельность обещанием денег и ложным впечатлением, что преступления, к которым их привлекал Дин Корлл, будут незначительными. Ни один из них не хотел никого убивать, поэтому ни один из них не мог считаться равноправным партнером основного преступника.
Дин Арнольд Корлл хотел все контролировать, однако он жил в мире, где у него было мало власти. Он представлял собой не уверенного в себе одиночку, который обнаружил, что быть геем в Техасе весьма проблематично. Прикосновение мужчин к мужчинам здесь считалось отклонением от нормы. Чтобы скрыть свои тайные гомосексуалистские наклонности, он научился быть симпатичным. Этот облик помог ему позже, когда в его поведении стали проявляться элементы жестокости и у него развилась тяга к убийству. После смерти Дина Корлла полицейские опросили его семью, соседей, коллег, начальников и даже его убийцу, и в результате получился портрет человека, про которого вполне можно было бы сказать: «С виду это вполне нормальный парень!» Но это была только видимость. Да, он делал что-то хорошее для других, но он также совершал по отношению к окружающим и порочные, иногда даже совершенно отвратительные поступки. Если бы его не убили, он бы продолжил свою преступную деятельность. Его сообщники ни разу не видели, чтобы он начал мучиться угрызениями совести. Он делал «свое дело». А им следовало только все уладить и «подчистить» за ним.
Дин Корлл рассказал своим сообщникам о сети секс-торговли в Далласе, с которой он был связан. В результате у Уэйна Хенли сложилось мнение о существовании своего рода «синдиката». Дин Корлл, похоже, знал, как работает это преступное сообщество, включая принцип использования мальчиков в качестве помощников, чтобы заманивать в свои сети других мальчиков. В то время существовали тайные сообщества педофилов, и скрытая жестокость Дина Корлла, судя по всему, подтверждала его принадлежность к одному из них. Сеть этих сообществ пересекалась с преступным миром геев, однако геи не обязательно являлись педофилами. Что же касается Дина Корлла, то он оказался и тем и другим. Его привлекла идея организации секс-бизнеса, которая была связана с его стремлением регулярно получать молодых сексуальных партнеров, которых он мог бы контролировать.
На основе опубликованных информационных бюллетеней и документов, обнародованных на слушаниях в Сенате в 1977 году, появилась возможность составить определенную картину о стратегии действий упомянутых преступных сетей. В зашифрованных сообщениях, которые циркулировали в таких сетях, содержались инструкции, как лица, вожделеющие мальчиков, могут удовлетворить свою похоть, не будучи пойманными. Для них дети выступали лишь средством удовлетворения своих низких потребностей. Они могли маскировать это под любовь, но это была только маскировка, чтобы оправдать преступную деятельность в отношении малолетних жертв.
Стремясь избежать ареста, они вели двойную жизнь: старались быть незаметными или же действовали как лидеры скаутов, которым родители доверяли своих детей, учителя, воспитатели, чиновники в молодежных структурах или просто как приветливые соседи. Соответствующая психологическая обработка окружающих являлась не менее важным фактором, чем психологическая обработка непосредственно жертвы, потому что люди многое прощают тем, кто им нравится. Даже те взрослые в Хьюстон-Хайтс, которым казалось странным, что Дину Корллу нравится тусоваться с мальчиками-подростками, не забили тревогу, потому что мало кто из них мог вообразить себе, чтобы парень с безупречным поведением в общественных местах являлся воплощением зла в частной жизни. В районе Хьюстон-Хайтс, где проживали представители синих воротничков с низкими доходами, царили наркотики. Раньше этот район на северо-западе Хьюстона планировался как «пригород трамваев» для городских рабочих, которые хотели жить рядом со своей работой, не находясь при этом в черте города. На протяжении многих лет он деградировал и превратился в достаточно убогое место. Теперь здесь проживали те, кому было трудно найти нормальную работу. Измученные борьбой с бедностью родители не возражали против знаков проявления внимания со стороны человека, который, казалось, заботился об их детях. Они даже не догадывались, что Дин Корлл ценил их сыновей за их невинность, наивность, стройное телосложение и мальчишеское обаяние.
Многие считают, что хищников, у которых на публике – один облик, а в отношении своей жертвы – другой (как у Дина Корлла), можно сравнить с Джекилом и Хайдом. В романе Роберта Луиса Стивенсона «Странный случай доктора Джекила и мистера Хайда» Хайд является существом, полностью потакающим своим желаниям: «Мгновенно во мне проснулся и забушевал адский дух». Он выступает в качестве скрытой от всех составной части личности респектабельного врача Генри Джекила, который в своем окружении считается вполне нормальным человеком, членом социума. Однако Джекил может стремительно превратиться в персону, игнорирующую законы и потакающую своим звериным инстинктам: «В порыве ликования я терзал неподатливое тело, испытывая наслаждение от каждого удара».
Этот персонаж был основан на реальном человеке середины восемнадцатого века, Уильяме Броуди из Эдинбурга, Шотландия, который днем усердно работал и имел высокую репутацию как глава гильдии краснодеревщиков, а по ночам занимался грабежами. В качестве руководителя своей гильдии он заседал в городском совете, как любящий отец проявлял заботу о своих пятерых детях. Он унаследовал состояние, но проиграл его в азартные игры и решил заняться воровством. В контексте деятельности Дина Корлла представляет интерес тот факт, что у Броуди было три сообщника. Когда их поймали, они обвинили его во всех преступлениях, и Броуди был осужден и повешен. Двойственность личности Броуди подтверждает возможность того, что в психологическом отношении самый обычный с вида человек способен успешно скрывать свои чудовищные поступки.
Мы вполне можем представить себе сексуально-садистских хищников, таких как Дин Корлл, в образе Джекила/Хайда. Их неприметный облик и обычное поведение, не привлекающие внимания окружающих, служат для них надежным укрытием. Даже когда они пытаются как можно дольше следовать своей нравственно лучшей стороны, как это пытался делать Джекил, им не хватает сил на это. Каждый раз, когда они потакают своим желаниям, они, как об этом сказано в «Странном случае доктора Джекила и мистера Хайда», испытывают «более необузданную, более яростную склонность к злу». Как отмечает Джекил, «я не раз замечал, что в моем втором персонаже мои способности казались обостренными до предела, а дух – более напряженно-эластичным…» В конечном итоге он принимает свое экстравагантное пренебрежение к другим людям.
Для окружающих хищники, нацелившиеся на детей, ведут себя как вполне обычные люди. Они стремятся свести к минимуму подозрения, подменяя для детей их родителей, бабушек и дедушек или старших братьев и сестер. Их присутствие в жизни ребенка внешне кажется благотворным и приносит облегчение родителям, особенно родителям-одиночкам, которые остро нуждаются в поддержке. В результате хищники завоевывают доверие, следствием которого является молчаливое разрешение побыть наедине с ребенком, которого они выбрали в качестве жертвы. Все дело в том, что большинству родителей или лиц, опекающих детей, внушен традиционный образ хищников в виде подонков, которые шныряют возле игровых площадок. Хищники используют эти трафареты, чтобы представить себя по-другому. Они не крадутся вдоль домов и не ведут себя так, будто им есть что скрывать. Они выглядят уверенными в себе, добропорядочными, откровенными людьми. Они совершают поступки, которые родители считают хорошими, и, таким образом, сводят на нет любые подозрения тех, кто может подумать о них что-то плохое. «Это – хороший человек, ведь он – волонтер бойскаутов… Он навещает больных детей… Он – священник, работающий с молодежью». Большинству людей трудно поверить, что среди них действуют такие ловкие обманщики, способные дать фору Джекилу и Хайду.
И все же как некоторые личности становятся теми, кто причиняет вред детям, чтобы удовлетворить свою собственную похоть? Хотя какой-либо универсальной формулы не существует, мы попробуем прояснить, как может развиться эта склонность.
Сексуальный садизм – это дисфункция развития нервной системы, связанная с желанием доминировать над другими и причинять им боль. Хотя мнения о происхождении сексуального садизма расходятся, эта склонность к насилию, судя по всему, формируется из определенных ассоциаций, связанных с удовольствием и болью на ранних психосексуальных стадиях юности. Согласно имеющейся статистике, у более трети сексуальных садистов (по их собственному признанию) извращенные желания появились задолго до подросткового возраста. Личности этого типа наслаждаются чувством силы и авторитета, которое возникает от контроля над покорным человеком. Некоторые изыскивают способ наслаждаться этим легально, находя партнеров по обоюдному согласию. Другие не хотят действовать таким методом, а предпочитают причинять боль тем, кто не желает общаться с ними. Последние являются садистами-преступниками. Поскольку они совершают действия, за которые их могут посадить в тюрьму, они могут впоследствии прибегнуть к убийству, чтобы устранить свидетелей их преступления.
Психическое состояние любого человека может быть либо эгосинтоническим (когда личность живет в гармонии со своими качествами и поступками), либо эгодистоническим (когда личность испытывает дисгармонию). Большинство сексуальных садистов совершают преступления, находясь в эгосинтоническом психическом состоянии, то есть им комфортно от того, что они делают. И чем больше они потакают своей похоти, тем активнее они оправдывают сами себя. Это называется оргазмической стабилизацией. Концепцию оргазмической стабилизации предложила в 1965 году группа психологов, изучавших взаимосвязь между мастурбацией и девиантной сексуальностью. Исследователи обнаружили, что какие-либо образы, предметы или переживания, сопутствующие оргазму, влияют на механизм возбуждения. Чем чаще эти предметы или образы присутствовали во время оргазма, тем сильнее у человека становилась потребность использовать их для того, чтобы испытать удовлетворение. Отсутствие социальных связей может сделать таких людей более зависимыми от своих одиноких фантазий.
Исследователи Лиза Шаффер и Джули Пенн утверждают, что большинство сексуальных садистов начинали как мазохисты, которые наслаждаются болью или унижением. В последующем тот, кто попробовал себя в роли доминирующего партнера, предпочитает именно этот статус. Садисты могут получать наслаждение от различных действий в отношении своей жертвы. Они могут избивать ее кнутом, связывать, укалывать иглами, применять к ней электрический ток, имитировать повешение, насиловать, наносить порезы, пинать ее, избивать или душить. Они могут также опаивать свою жертву психоактивными веществами, вызывающими измененное состояние сознания, или же держать ее в заключении. Иногда садисты применяют психологические пытки, например, демонстрируют жертве видеозаписи того, как они поступали с другими несчастными.
Криминолог Ли Меллор охарактеризовал сексуальный садизм «эротизированным процессом коммуникации», который, по его мнению, включает в себя следующие поведенческие циклы: негативное воздействие на жертву, наблюдение за ее реакцией и выставление самому себе высокой самооценки после достижения успеха. Он классифицирует сексуальных садистов по трем основным категориям:
• наносящие физические увечья своим жертвам (так называемые «деструктивные» личности) или воздерживающиеся от этого,
• предпочитающие общаться со своей жертвой в течение короткого или длительного периода времени,
• применяющие в отношении своих жертв простые или изощренные методы.
По критериям Ли Меллора, Дина Корлла следовало бы отнести к числу «деструктивных» садистов, устраивающих длительные по времени акции насилия с применением изощренных методов. Это означает, что он калечил или избивал своих жертв, пока они были еще живы, держал их какое-то время в заточении и практиковал различные методы причинения им боли. Постоянная потребность к доминированию над жертвами выступала залогом того, что Дин Корлл будет снова и снова множить свои преступления. Каждый этап его акций насилия над жертвами в подавляющем большинстве случаев был сексуализирован в результате стремления Дина Корлла подчинить эти акции своим фантазиям, основную роль в которых играл оргазм. Садисты его типа чаще всего получают больше удовольствия от продления своего возбуждения с помощью мучений жертвы, чем от логического завершения сексуального акта. С учетом психопатического расстройства личности таких хищников свойственное им отсутствие угрызений совести позволяет им изобретать новые идеи, как заставить свою жертву испытать боль. По словам бывшего сотрудника ФБР Роберта Хейзелвуда, сексуальные садисты – это «большие белые акулы преступного мира с девиантным поведением и маниакальными наклонностями, которые привыкли создавать чрезвычайно сложные фантастические образы и отличаются непревзойденной хитростью, паранойей, ненасытным сексуальным голодом и страстью к причинению боли своим жертвам».
Судебный психиатр Парк Дитц, обследовав вместе со своими коллегами тридцать сексуально озабоченных мужчин-садистов, обнаружил, что при совершении преступлений они действовали отнюдь не импульсивно. Они детально планировали и тщательно скрывали свои преступные действия, сохраняя при этом, как правило, отдельные компрометирующие улики (письма, фотографии и видеозаписи) в качестве своеобразных сувениров, которые помогали им в последующем вновь и вновь восстанавливать в памяти содеянное, испытывая от этого извращенное удовольствие.
Хотя Дин Корлл обычно выбрасывал многие вещи, принадлежавшие жертвам, на свалку поблизости, иногда он сохранял ключи от дома той или иной жертвы, предметы их одежды, фотографии, удостоверения личности. Зачастую он уговаривал Уэйна Хенли надеть пояс жертвы или ее ботинки. «Это было просто отвратительно, – вспоминал Хенли. – Необходимость делать это смущала меня. Я казался себе каким-то ходячим памятником прошлого». В конечном итоге Хенли смог придумать какой-то предлог, чтобы отказаться от этого. Для Дина Корлла ношение его сообщником элементов одежды, принадлежавших убитым мальчикам, позволяло ему вновь возвращаться к своим преступлениям. Когда он видел одежду убитого на своем сообщнике, у него возникало ощущение безраздельной власти сразу над двумя мальчиками.
Бывший тюремный психолог Эл Карлайл, который подготовил характеристику серийного убийцы Теда Банди, заявил, что сексуальные садисты постоянно создают новые фантазийные образы. Сочетание гнева и похоти придает их фантазийной деятельности цель и направленность дальнейшего развития. Мысленно они так часто репетируют сценарии насилия, которые возбуждают их, что им легко реализовать это на практике, как только появляется такая возможность. Эл Карлайл высказал следующее мнение: «Поскольку у личностей этого типа могут оставаться неприятные воспоминания о жестоком обращении с ними в детстве, о чувстве разочарования, безысходности, унижении, травле или бесправии, они прибегают к фантазиям, чтобы убежать от реальной действительности, почувствовать себя сильными». Если они видят кого-то на улице, кто привлекает их внимание, они могут включить этот образ в свою очередную фантазию. В таких случаях они стремятся сделать то, что они себе представляли в своем воображении.
По утверждению Эла Карлайла, процесс фантазирования снимает стресс, компенсирует депрессию и пустоту. «Это приводит к раздвоению личности, одна из которых реализуется в действительности, ‹…› а другая, скрытая от окружающих, оказывается способной проявлять власть и контролировать других людей, то есть воплощает в себе тайные помыслы этого человека». Если хищником движет гнев, то его скрытая от окружающих, тайная часть личности «принуждает его причинять другим людям боль и страдания». Убийца постоянно стремится испытать чувство наслаждения, картины которого рисует ему эта темная сторона его сущности. Он находится под ее властью и может пытаться иногда сопротивляться ей, но в конечном счете оказывается не в состоянии отказаться от получаемого удовольствия. Один из участников психологического исследования сказал Элу Карлайлу: «Прекратить эти опыты психологически невозможно».
Как правило, фантазии, рождающиеся в голове хищника, появляются в его воображении задолго до первого акта насилия. Серийный убийца и сексуальный садист Эдмунд Кемпер, убивший и расчленивший шесть молодых женщин, подтвердил это правило, описывая свои преступления: «Это было то, что рисовалось в моих фантазиях, что разыгрывалось и переживалось мной сотни раз до того, как оно произошло на самом деле».
Часто психические нарушения личности будущего хищника возникают в результате сложных отношений с матерью, которая может ввести своего ребенка в заблуждение относительно того, любит она его или отвергает. Она может проявлять чрезмерную опеку, и ее сын превращается в инфантильную личность. Чтобы угодить матери, мальчик стремится создать образ «хорошего сыночка», скрывая при этом свое разочарование и огорчение от необходимости вести себя соответствующим образом. Позже он может попытаться избавиться от деспотического влияния матери, сам доминируя над другими. Если такие действия перерастают в убийство, то это только укрепляет уверенность хищника в своей правоте. Перед очередным убийством Дин Корлл приходил в возбуждение, нервно метался в разные стороны и принимался разъезжать по городу. Акт насилия был для него способом успокоиться.
Джефф Найтберд, писавший в 1973 году для журнала Crawdaddy, специализировавшегося на рок-музыке, предположил, что начало преступлениям Дина Корлла положили его извращенные связи с мальчиками-подростками, которые продавали себя, чтобы получить деньги на наркотики (это подтвердил в своих показаниях Дэвид Брукс). Джефф Найтберд допустил, что один из партнеров Дина Корлла в последующем решил прервать отношения с ним, и в ответ Корлл задушил его. Совершив это преступление, Корлл обнаружил, что ему понравился этот опыт. Нельзя также исключать, что его жажда крови возникла случайно во время секса по обоюдному согласию. В любом случае, как только Дин Корлл перешел границу дозволенного и совершил первое убийство, он почувствовал вкус к этому и повторил убийство, на этот раз уже заранее спланировав его. «Какое воодушевление, какой приток жизненных сил, какой триумф для человека, который всю свою жизнь тайно лелеял фантазии о мальчиках, однако был скован страхом оказаться отвергнутым!.. Удушение – это высшая степень безумия… Удушение – это действие плоть к плоти, лицом к лицу. Здесь сосредоточены страсть и эмоции». И все же Дин Корлл не мог позволить, чтобы любовь к мальчикам привела к потере им своего статуса в обществе, поэтому им было принято логичное (для него) и рациональное решение избавиться от них. Их убийство, таким образом, носило упреждающий характер. Ему требовалось заблаговременно уничтожить тех, кто мог обвинить его в его преступлениях. Ему было необходимо избавиться от свидетелей (это подтвердил в своих показаниях Уэйн Хенли).
Ключевым навыком, который развивают хищники, преуспевшие в своей преступной деятельности, является когнитивная гибкость. Это означает, что они могут быстро переходить от одного ментального состояния к другому для достижения своих целей. Умудренные в преступлениях хищники способны стремительно меняться в зависимости от складывающейся ситуации. Короче говоря, у них имеются превосходные стратегии принятия решений. Исследователи-психологи Даниэлла Лаурейро-Мартинес и Стефано Брусони утверждают, что подобная «смена установок» подтверждает наличие «подвижного» интеллекта, который позволяет тому или иному человеку действовать по избранному плану, не воспринимая его в качестве безальтернативной данности и находясь в готовности в любой момент перейти к другому плану. Такой тип интеллекта характерен для успешных предпринимателей. Как и для успешных в своих преступлениях хищников.
Информации о Дине Корлле не так много, поскольку совершенные им преступления были раскрыты только после его смерти. Он никогда не представлял кому-либо своей версии событий, а те, кто его знал, рассказывали о нем весьма неохотно, и их истории были поверхностными. Детективы побеседовали с теми, кто был знаком с Дином Корллом, и запротоколировали их показания. Журналист Джек Олсен включил в свою книгу о Корлле интервью, которые удалось получить от этих людей другим репортерам, а окружной прокурор округа Харрис Кэрол С. Вэнс обобщил расследование, проведенное его ведомством, в своих мемуарах (хотя они и грешили фактологическими ошибками). Хотя биография Дина Корлла, которую можно составить на основании этих материалов, получается неполной, тем не менее собранной информации вполне достаточно, чтобы понять, как у этого неуверенного в себе человека развилась потребность в жестком контроле других людей.
Кэрол С. Вэнс признался в своих мемуарах, что никогда не мог понять мотивов Дина Корлла как убийцы. В 1973 году о серийных убийствах было известно достаточно мало. В 1971 году вербовщик рабочих-мигрантов Хуан Корона ограбил и убил в Калифорнии двадцать пять мигрантов, изнасиловав их перед этим, после чего захоронил их тела в братских могилах в садах, тянущихся вдоль реки Физер. За десять лет до этого Альберт Де Сальво признался в удушении тринадцати женщин в Бостоне, а так и не пойманный полицией маньяк, которого прозвали Зодиаком, в 1968 и 1969 годах регулярно совершал нападения на семейные пары к северу от Сан-Франциско, убив или ранив по меньшей мере семь человек. В свою очередь, Чарльз Мэнсон совершил в Лос-Анджелесе массовые убийства, которые вошли в историю под названием «убийства Тейт – Ла Бьянка»[2] и которым нашлась масса последователей. Эдмунд Кемпер и Герберт Маллин совершили серию убийств в Санта-Круз (штат Калифорния), в период с 1972 по 1973 год, в результате чего погиб двадцать один человек. Только после этого ФБР организовала для своих сотрудников курс обучения о психологии лиц, склонных к убийствам.
Хотя 1970-е годы ознаменовали начало так называемого золотого века серийных убийств, пик которого пришелся на 1990-е годы, в то время ни у кого не было четкого понимания характера этих преступлений. Оглядываясь назад, можно сказать, что в 1970-е годы появилось поразительное количество хищников из числа гомосексуалистов (или же сведения о них получили распространение в средствах массовой информации), жертвами преступлений которых пало множество детей (Дин Корлл, Патрик Кирни, Рэнди Крафт, Хуан Корона, Джон Уэйн Гейси, Билл Бонин). И все же в начале этого десятилетия (в 1973 году) преступная деятельность Дина Корлла казалась ошеломляющим отклонением от нормы.
Дину Корллу было тридцать три года, когда 8 августа 1973 года его смертельно ранили. На тот момент число его жертв официально составляло двадцать семь человек, при этом допускалось, что это был неполный список (позже к его преступлениям добавили еще одно убийство; полиция подозревала, что жертв было больше). Вскоре после обнаружения массовых захоронений, когда возникли все условия для успешного поиска остальных тел, он был прекращен в связи с разраставшимся среди общественности скандалом, поэтому так и осталось неизвестным, сколько мальчиков Дин Корлл убил до того, как у него появились сообщники. (Один из полицейских был шокирован, когда раскопки в лодочном боксе были внезапно прекращены, хотя расследование еще не было завершено; кроме того, как известно, по крайней мере одна жертва, захороненная в районе Хай-Айленда, так и не была обнаружена.)
Наиболее подробную информацию о преступлениях Дина Корлла предоставил Уэйн Хенли, однако к тому времени, как он познакомился с Корллом, тот уже успел убить по меньшей мере десяток человек. Кроме того, Дин Корлл совершил несколько убийств без участия Дэвида Брукса и Уэйна Хенли. Ни один из них не смог назвать точное число жертв, однако Уэйн Хенли считал, что их было больше, чем обнаружила полиция. Как вспоминал Дэвид Брукс, Корлл в свое время рассказал ему о некоей «Калифорнийской жертве». Он также упоминал про девятилетнего сына бакалейщика, которого не оказалось среди идентифицированных жертв, а также мальчика-мексиканца. Кроме того, в одной из могил обнаружили лишние кости, которые должны принадлежать жертве, до сих пор не опознанной. Личность мальчика, «голосовавшего» на дороге в феврале 1972 года, которого подвозил Дин Корлл, а затем убил, тоже остается неустановленной.
Так кем же был Дин Корлл?
Он родился в Уэйндейле (пригород Форт-Уэйна), штат Индиана, в канун Рождества 1939 года, и был первым из двух сыновей строгого, агрессивного по характеру отца Арнольда Эдвина Корлла и заботливой (иногда даже излишне) матери Мэри Корлл (в девичестве – Робисон). Окружной прокурор округа Харрис Кэрол Вэнс пишет в своих мемуарах: «Отец Корлла жестоко избивал своего сына за малейшие нарушения». Мэри пыталась оправдать суровость Арнольда в отношении детей тем, что, по ее выражению, «он просто не ладил с малышами». Юному Дину приходилось терпеть побои за совершенно незначительные проступки.
Вскоре Мэри родила второго сына, Стэнли, однако в 1946 году развелась с Арнольдом (следует отметить, что в то время развод был сопряжен с большим позором). Арнольд был призван в Военно-воздушные силы США и направлен на обучение в Мемфис, штат Теннесси. Мэри последовала за ним, потому что хотела, чтобы ее сыновья поддерживали с ним контакт. Она отдала их в государственную программу присмотра за детьми в дневное время, которая вскоре была закрыта. После этого Мэри нашла пожилого фермера с женой, которые были готовы присмотреть за мальчиками, пока она работала, и перевезла на их ферму свой трейлер, который приобрела после продажи дома в Уэйндейле.
В конце концов она снова вышла замуж за Арнольда, и в 1950 году они переехали в Хьюстон, где у Арнольда были родственники. Вскоре они, однако, вновь рассорились и окончательно разошлись, после чего Арнольд женился на другой женщине, а Мэри стала искать для себя нового спутника жизни.
Дебра Нихоф, нейропсихолог, изучавшая многочисленные исследования, касавшиеся насилия, указывает, что в формировании личности хищника существенную роль играют как биологические факторы, так и факторы его окружения. В этом вопросе не существует какой-то единой формулы, на каждого конкретного человека внешние факторы оказывают воздействие уникальным для него образом. Два мальчика, выросшие в одной и той же семье, могут реагировать на внешние факторы по-разному. Определенный тип «активатора», или «триггера» (например, жестокий по характеру отец), вовсе не обязательно приведет к тому, что ребенок станет жестоким. Один ребенок может оказаться весьма чувствительным к этому фактору, а другой – нет. У каждого человека имеется свой набор генов и, следовательно, свои уникальные предрасположенности. Все это подвергается воздействию «нейрохимического процесса», который определяет, чувствует ли ребенок, что он находится в безопасности, в противном случае у детей могут развиться фантазии о доминировании, которые однажды они захотят воплотить в жизнь.
В прошлом многих сексуальных садистов можно найти немотивированное насилие в детстве, отсутствие надежных примеров для подражания, нестабильность в семье и отсутствие отца. Склонность к доминированию часто возникает также из потребности в надежности жизненных устоев и уверенности в завтрашнем дне. Такая потребность может быть подкреплена горьким опытом общения с агрессивным родителем. Таким образом, Арнольд Корлл заставил сына оплачивать свои счета.
Усугубляло ситуацию и то, что Мэри относилась к числу самовлюбленных родителей, не способных видеть дальше своих собственных забот. Какой бы вред ни нанесло детям воспитание Арнольда и какой бы негатив ни выплескивался на Дина, Мэри всякий раз старалась преуменьшить это – или же верила, что ее сын сможет справиться с этим. Ее практика пренебрегать рисками психологического воздействия на детей той ситуации, которая сложилась в семье (по крайней мере, как это следует из официальных отчетов), предполагает, что она не признавала, что ее старший сын (тот, которого она считала главным мужчиной в семье) нуждался в повышенном внимании с ее стороны. Так или иначе, Дин вырос не уверенной в себе личностью и, судя по всему, в силу этого чувствовал себя особенно уязвимым. Хотя Мэри и проявляла чрезмерную заботливость о своих детях, она взвалила на Дина бремя необходимости опровергнуть ее идею о том, каким должен стать ее сын. Она слабо представляла себе, кем он был на самом деле, и он знал это.
Дин избегал общения с окружающими и предпочитал проводить время в одиночестве. Он стал крайне чувствительным к критике или отказу и затаил обиду на тех, кто, по его мнению, унижал его. С учетом развития его сексуального садизма можно предположить, что он наслаждался своей тайной фантазийной жизнью, в которой контролировал и наказывал людей за любой незначительный проступок (в соответствии с практикой его отца). Такая агрессия становилась эротизированной по мере того, как он вступал в период полового созревания. Ему было приятно причинять боль другим людям. Приступы ревматической лихорадки, которые сопровождались появлением шумов в сердце, не избавили его от его похоти, и он вскоре превратился в психопатическую личность.
Когда пришло время полового воспитания Дина, Мэри перевезла его на ферму своих родителей в Йодер, штат Индиана. Возможно, она надеялась, что там он научится всему, что ему нужно было знать, наблюдая за поведением животных. Она решила, что, поскольку мальчик никогда не спрашивал о сексе, ему просто не было это интересно. Всякий раз, когда кто-то высказывал вслух предположение, что он может быть геем, Мэри отрицала это. Как религиозная женщина, она не могла согласиться с такими отклонениями в поведении своего сына. Более того, астролог заверил ее, что Дин не может быть геем. Таким образом, такая ситуация дала Дину ранний опыт отвержения. Он оставался рядом со своей матерью, пока она обеспечивала его работой и жильем, но в последующем это изменится.
Для Дина всегда представлял интерес вопрос о том, как оставаться молодым. В этом отношении Мэри являлась для него примером для подражания. Она была одержима идеей быть привлекательной для мужчин и очень боялась остаться одна. Дин, казалось, впитал ее неуверенность в себе. Его одиночество только усугубляло то, что было весьма непросто жить геем в мире, настроенном против людей такого типа. За свои заигрывания с молодыми юношами на работе он выслушивал резкую критику.
Мэри отчаянно пыталась познакомиться с другим мужчиной. Казалось, ее больше заботило, чтобы у нее появился партнер как таковой, чем то, чтобы он был хорошим человеком. В конечном итоге ее вторым мужем стал коммивояжер Джейк Дж. Уэст. Они поженились в 1955 году, и Уэст перевез ее вместе с детьми в Вайдор в восточной части Техаса. Вскоре у Дина появилась сестра Джойс.
В средней школе Вайдора Дин учился весьма посредственно и не смог окончить ее вместе с остальными учениками своего класса, поскольку в старших классах запустил английский язык. Его основным и, возможно, единственным увлечением в школьные годы являлась игра на тромбоне в духовом оркестре. Он окончил школу в 1958 году.
Уэст убедил Мэри заняться кондитерским бизнесом, и Дин стал ее помощником. Ему приходилось уделять работе много времени. Он, в частности, ходил собирать орехи пекан для кондитерских изделий. Их усилия увенчались успехом, и вскоре они вернулись в Хьюстон, чтобы продолжить там свой бизнес по производству конфет «Пекан-Принц». Дин время от времени конфликтовал со своим отчимом, которого он недолюбливал. Всякий раз, когда его раздражение выплескивалось наружу, он закрывался в своей комнате. Никто не знает, какую форму принимали его эмоции, однако нельзя исключать, что именно там созрели его фантазии о доминировании над окружающими. К этому времени он был уже подростком и, по всей вероятности, серьезно досадовал на своего отчима, который открыто командовал им.
Когда Дину исполнилось девятнадцать лет, семья переехала в район Хьюстон-Хайтс в Хьюстоне. Журналист Джефф Найтберд, который описывает Хьюстон как «маленький Лос-Анджелес с большими претензиями», рассказывает о нем как о районе «подростковой преступной культуры низшей лиги, в котором процветает торговля наркотиками, панк-вандализм и мелкое воровство, а дети часто сбегают из дома». Здесь не составляло труда раздобыть наркотики. Тем не менее жителям этого района была присуща набожность. Некоторые родители проверяли карманы приходящих к ним в гости детей, чтобы убедиться, что никто не принес в их дом наркотики, однако к пьянству несовершеннолетних относились терпимо. Зачастую родители сами были слишком пьяны, чтобы замечать это. Детям было нечем заняться вне школы, кроме прогулок, игры в бильярд и рыбной ловли, однако получать кайф им было гораздо привлекательнее.
После смерти своего отца Мэри отправила Дина обратно на ферму своей семьи в штате Индиана, чтобы он там позаботился о своей овдовевшей бабушке. Дин прожил на ферме два года и встретил девушку, которая влюбилась в него и объявила о своем намерении выйти за него замуж. К ее огорчению, после этого он перестал с ней встречаться, а в 1962 году вернулся в Хьюстон.
После ссоры с Дж. Дж. Уэстом Мэри ушла из компании, занимавшейся производством конфет «Пекан-Принц», и основала свою собственную небольшую компанию «Корлл Кэнди Кампэни». Конкурируя друг с другом, обе эти компании тем не менее процветали. Однако это не пошло на пользу браку Мэри. Когда она назначила своего сына вице-президентом «Корлл Кэнди Кампэни», Уэст был сильно раздражен, и в 1963 году он развелся с Мэри.
Как стало казаться Мэри, ее сыну не хватало способности ставить перед собой долгосрочные цели. Дин отличался капризностью и импульсивностью. «Если он чего-то хотел, он желал получить это прямо сейчас, немедленно». Другими словами, Дин Корлл оставался незрелой личностью, и Мэри продолжала защищать его, как если бы он все еще был мальчиком. В ее глазах он не мог сделать ничего плохого, что, возможно, усиливало у него чувство собственного достоинства.
В августе 1964 года Дина Корлла призвали в армию, однако прослужил он всего десять месяцев. Различные источники по-разному объясняют, как ему удалось добиться досрочного увольнения с военной службы. Одна из версий гласит, что он (или его мать) убедили соответствующие инстанции в том, что его семья нуждается в его поддержке, и в результате он был уволен «в связи с тяжелыми условиями службы». Однако могла быть и другая причина данного шага. Как пишет Джефф Найтберд, во время своего пребывания на армейской службе у Дина Корлла было несколько сексуальных контактов, и он в конечном итоге смирился со своей гомосексуальной ориентацией. (Неясно, где Джефф Найтберд обнаружил эту информацию, однако журналисты Харберс и Джексон заявляют в своей книге, что некий «давний друг Дина» подтвердил это предположение.) Окружной прокурор округа Харрис Кэрол Вэнс придерживается этой же версии. В то время гомосексуализм в армии считался недопустимым, и если только соответствующие факты обнаруживались, виновного незамедлительно увольняли. В любом случае Дин Корлл вернулся в Хьюстон, чтобы продолжить производство конфет. Он хранил в тайне, занимался ли он в те годы активным поиском сексуальных партнеров. В Хьюстоне в то время действовали структуры, негласно предлагавшие гомосексуальные услуги (впрочем, как и в целом в Техасе), и Дин Корлл посещал соответствующие бары и бани, однако, по воспоминаниям одного из его знакомых, ему не нравилось бывать там.
Когда кондитерская компания Мэри Уэст переехала на улицу 22-я Западная напротив начальной школы Хэлмс, Дин Корлл смог здесь в полной мере развернуть свою деятельность по организации знакомств с детьми, бесплатно предлагая им конфеты и плитки полусладкого шоколада Baker’s. Когда слухи о щедрости Дина получили широкое распространение среди школьников, он приобрел массу новых приятелей. Для школьников и некоторых их родителей Дин Корлл стал Кэндименом. Он купил бильярдный стол, установив его на заднем дворе своей кондитерской фабрики, и небольшую «Хонду», чтобы иметь возможность приглашать подростков потусоваться или покататься. Он водил их на пляж или в кино. Иногда он откровенно заигрывал с ними (например, щипал их), чтобы посмотреть, кто из них будет готов уступить ему. Новые приятели Дина Корлла получали разные бонусы (наркотики, алкоголь, деньги) за то, что занимались с ним оральным сексом. Несмотря на то что Дин Корлл стал уже взрослым, он по-прежнему предпочитал общаться с подростками. Некоторым взрослым это казалось странным, однако никто не пытался прояснить эту ситуацию и вмешаться, за исключением офицера полиции Уилларда Кармона Бранча, который пришел в ярость, узнав о сексуальных домогательствах Корлла к своему сыну. В 1972 году Бранч, зарядив пистолет, отправился на поиски Дина Корлла, но не смог по горячим следам найти его, а затем отказался от идеи разобраться с хищником.
Мальчики из района Хьюстон-Хайтс стали завсегдатаями мест, где проживал Дин Корлл. Он рассматривал их как потенциальных кандидатов для более интимных встреч. Кроме того, он разъезжал по округе, высматривая детей, которых можно было бы пригласить к себе. Большинство людей из окружения Дина Корлла понятия не имели, что скрывается за его добродушной внешностью и приветливым видом. Он ничем не отличался от других. Для детей Корлл был крутым парнем старше их, который угощал сладостями и потакал их слабостям и в доме которого они могли делать все, что им только заблагорассудится. Он был немногословен, и им это тоже нравилось. Он делал вид, будто бы у него есть девушка, Бетти. Для него это являлось прикрытием, чтобы скрыть свою ориентацию и казаться совершенно обычным человеком. К нему часто наведывались выпить, поиграть в бильярд или покер и просто потусоваться Джонни Деломе, Марк Скотт, Билли Ридингер и братья Болч. Всякий раз, когда появлялись слухи о том, что Дин Корлл устраивает вечеринку, к нему домой стекались дети (как девочки, так и мальчики). Он фотографировал мальчиков, плавающих или резвящихся на пляже. Кроме того, он собрал коллекцию школьных фотографий тех мальчиков, которые ему нравились. Иногда он предлагал тому или иному знакомому из числа детей более интимные встречи. Иногда это срабатывало, иногда – нет.
Что касается Мэри Уэст, то она, воспользовавшись службой знакомств, нашла себе другого мужа, морского пехотинца Луиса Василевски, который оказался жестоким и психически неуравновешенным человеком, склонным к изменам, поэтому вскоре она расторгла этот брак. Перед тем как окончательно расстаться с ней, Луис Василевски сказал ей, что ее сын – гомосексуалист, однако она настаивала на том, что Дин отказывается жениться по той причине, что имеет перед глазами печальный опыт ее семейных отношений. Мэри знала, что один из сотрудников ее кондитерского предприятия из числа юношей пожаловался на сексуальные домогательства ее сына, но решила проблему тем, что просто уволила его.
Впоследствии Мэри возобновила свои отношения с Арнольдом Корллом и вновь вышла за него замуж. Он остался по характеру таким же властным и жестоким, и Мэри даже заподозрила, что он убил свою первую жену (которая, согласно официальной версии, покончила жизнь самоубийством), поскольку он и ей завуалированно угрожал убийством. Дин Корлл в ответ тоже пригрозил убить своего отца. Как утверждает журналист Джек Олсен, Мэри уговаривала сына реализовать эти планы, а сама намеревалась сбежать от мужа. Несмотря на то что Мэри относилась к числу стойких приверженцев христианства, она обратилась за советом к гадалкам по узору на ладони и к экстрасенсам. Одна из них порекомендовала ей изменить свою жизнь, и в июне 1968 года Мэри вновь подала на развод.
В том же году кондитерское предприятие «Корлл Кэнди Кампэни» обанкротилось, и Мэри, прислушавшись к очередному предсказанию экстрасенса, забрала свою дочь Джойс и переехала в Маниту-Спрингс, штат Колорадо, чтобы возобновить там кондитерское производство. Она ожидала, что ее сыновья присоединятся к ней, и Стэнли действительно вскоре приехал к ней, однако Дин решил остаться в Хьюстоне. Это был оживленный быстрорастущий город, который промоутеры называли «будущим Соединенных Штатов» и где не составляло большого труда найти себе работу. Дин Корлл нанялся электриком в компанию «Хьюстон-Лайтнинг-энд-Пауэр» на Хайрам Кларк-роуд, где ему было поручено проверять релейные шкафы. Он нравился коллегам по работе. Один из них охарактеризовал Дина как нормального, здравомыслящего парня, тихого, но надежного. Как-то во время разговора о войне Дин Корлл сделал замечание, которое в то время его собеседникам показалось несколько странным. По словам одного из его коллег, Корлл, в частности, сказал: «Стоит только убить первого, и с остальными все дается гораздо легче». Тогда все решили, что он вел речь о своем военном опыте.
Чтобы сделать свои вечеринки более привлекательными для детей, Дин Корлл стащил на работе банки с акриловым лаком, запах которого вызывал ощущение воодушевления, если им надышаться. Он знал, что детям нравятся такие эксперименты. Кроме того, он подрабатывал на стороне, разбирая украденные автомобили на запчасти для последующей продажи. В те годы он не удосуживался навестить свою мать или брата и сестру в Колорадо. Его отец Арнольд жил по соседству, в Пасадене, и между ними установились деловые отношения.
Теперь, когда Дину Корллу было почти тридцать лет, он мог свободно пользоваться своим собственным жильем для знакомств с подростками. Какое-то время у него проживал сосед из числа приятелей по средней школе, который затем женился (и стал полицейским). После этого у Дина Корлла появился еще один сосед, молодой парень.
Дин Корлл искал послушного исполнителя на роль подмастерья в своей криминальной деятельности, согласного выполнять обязанности добровольного помощника. Этому человеку следовало соглашаться с преступными намерениями Дина Корлла и держать рот на замке, им должно было быть легко манипулировать. В идеале такой кандидат должен был уже переступить через определенные моральные принципы, например, совершив какие-либо мелкие правонарушения. Насколько Дэвид Брукс или Уэйн Хенли соответствовали этим требованиям, зависело от того, с какой степенью откровенности они обнародовали мотивы поддержания своего знакомства с Корллом.
У хищников есть свои методы изучения личности потенциального сообщника. С этой целью они могут рассказать при нем пошлую шутку, чтобы понаблюдать за его реакцией, поручить ему совершить кражу в магазине, организовать поджог или проникнуть в пустующий дом. Они без труда определяют его основной стимул для будущего преступного партнерства: деньги, похвала, секс, любовь, предоставление жилья, ощущение своей уникальности или же возможность заниматься тем, что его родители никогда бы ему не разрешили. Хищники готовы удовлетворить практические любые его потребности или желания. В ход идут дорогие подарки, психологическое поощрение, выражение своего уважения к нему, финансовая поддержка и приобретение сообщнику того, чем он не в состоянии обеспечить себя сам. Как результат, хищник начинает играть в жизни своего сообщника крайне важную роль. Нельзя также преуменьшать значимость эмоциональной составляющей их отношений, которая постепенно усиливается и вскоре достигает точки невозврата. После этого хищник может ограничить методы позитивного стимулирования и перейти к угрозам или запугиванию. Прочность отношений между хищником и его сообщником обеспечивается их скрытным характером. Хищник может на этом этапе постараться так или иначе скомпрометировать своего сообщника, например, вызвать у него чувство виновности или же заставить его поверить, что теперь его репутация перед окружающими или теми, кто заботится о нем, находится под угрозой. Этот человек оказывается в изоляции, у него возникает впечатление, что его ближайший друг (возможно, его единственный друг) – это хищник.
Дэвид Брукс стал первым (известным полиции) подмастерьем у Дина Корлла, но был ли он действительно первым, находится под вопросом. То, что Дин Корлл начал свою преступную деятельность, проявляя садистские наклонности, лишь в возрасте тридцати лет, достаточно маловероятно. Он как-то упомянул Дэвиду Бруксу, что некоторые из его жертв представляли для него опасность, поскольку знали что-то о его прошлом, поэтому он внес их в список лиц, подлежащих устранению. Таким образом, нельзя исключать, что еще до Дэвида Брукса аналогичные функции исполняли другие парнишки. Дин Корлл также намекнул в разговорах с Дэвидом, что в свое время совершил в Калифорнии кое-что незаконное, включая убийство.
Хотя Брукс и дал показания в полиции, он избегал общаться с журналистами, что делает детали его истории недостаточно убедительными. В ряде случаев то, что он озвучил полицейским, оказалось неверным. Его отец, Элтон Брукс, поделился кое-какой информацией с журналистами, некоторые сведения им предоставили и те, кто знал Брукса в качестве приятеля Уэйна Хенли. Одна девушка сообщила репортеру, что Дэвид Брукс был «умным», потому что ничего не рассказал полиции, однако Брукс на самом деле кое-чем все же поделился с полицейскими, и из того, что он рассказал, можно было сделать вывод о том, что он был не таким уж умным. Если бы не давление, которое оказал на него его отец при аресте, Дэвид Брукс вполне мог бы признаться в гораздо большем. Некоторые обитатели района Хьюстон-Хайтс жалели его, потому что складывалось ощущение, что оба родителя отвергли его. Высокий и худощавый, он выглядел неловким парнем и воспринимался как ребенок, который никогда ничего не добьется в своей жизни. Такое впечатление усиливалось тем, что он носил очки в металлической оправе и у него были вьющиеся светлые волосы.
Дэвид Брукс впервые встретился с Дином Корллом, когда ему исполнилось десять лет. Он был среди тех детей, которые приходили в кондитерскую компанию «Корлл Кэнди Кампэни» за бесплатно раздаваемыми сладостями. Дин Корлл сразу же понял, что Дэвид нуждается в уважении к себе, и стал вести себя соответствующим образом. Прошло совсем немного времени, и Корлл занял в жизни Брукса центральное место. Он стал для Дэвида тем человеком, который не дразнил его из-за нелепых очков, заботился о нем и учитывал его интересы. Как результат, немного погодя Дэвид Брукс переехал к Дину Корллу. Когда родители Брукса развелись, мать отвезла его в Бомонт, который находится в часе езды от Хьюстона, но на выходных и во время летних каникул, когда Дэвид приезжал к своему отцу, он навещал и Дина Корлла. К тому времени Брукс уже имел судимость за кражу. Родители Дэвида не проявляли к нему особого интереса. Его отец с трудом терпел его и был убежден в том, что из него ничего путного не выйдет, причем это мнение он не стеснялся высказывать публично. Дин Корлл, который был вдвое старше Дэвида, предложил ему жилье и деньги на карманные расходы. Дэвид Брукс воспринимал Корлла как своего отца и верил утверждениям Дина, что тот пользуется влиянием в кругах организованной преступности. Стремясь превратиться в помощника Корлла, Дэвид хотел тем самым доказать (в том числе и для самого себя) свою значимость, что у него никогда не удавалось при общении с другими взрослыми. Дэвида Брукса, по существу, нельзя считать плохим человеком. Он был просто ребенком, у которого мало что получалось в жизни и которому некому было придать правильный вектор движения в окружающем его мире.