Бурная любовная баталия длилась долго. Наконец, окончательно насытившись друг другом, они, обессиленные неистовством взорвавшихся чувств, враз затихли.
– Какое-то безрассудство, ей богу, – произнёс Алексей, тяжело дыша.
– Это не безрассудство, а притяжение двух родственных душ, – весело проворковала довольная горянка, укладывая свою голову на плечо Рудакова. – Ты поступил очень правильно, доверившись мне. Надеюсь, я сполна исполнила то, что обещала? Ты счастлив?
– Мне было хорошо с тобой, – лаконично ответил Алексей.
– Спасибо тебе, Лёша. Ты настоящий мужчина. – прошептала Мамедова и поцеловала Рудакова в висок. – Такие рыцари сейчас редкость.
Несколько минут они лежали молча, каждый думал о своём.
– Мне порой кажется, что всё происшедшее со мной – это всего лишь сон, – продолжила Наташа через некоторое время. – И никакая я вовсе ни проститутка, а прежняя женщина из далёкого горного аула – бесхитростная, честная и откровенная. Женщина, у которой есть муж, дети и крыша над головой. Вот проснусь однажды – и всё вернётся на круги своя. А этот презренный отрезок своей жизни, этот кошмарный сон исчезнет из моей головы навсегда.
– Ты молода и у тебя всё это ещё будет, – с уверенностью заявил Рудаков.
– С трудом верится, – с растяжкой произнесла несчастная горянка. – Чтобы выйти из нашей профессии – одного желания недостаточно. Вот взять ту же Полину? Умная, красивая, образованная женщина! Что ей мешает расстаться с этой грязной и унизительной профессией? Вернулась бы в свой Екатеринбург, нашла бы другую работу. Говорила, что трудилась в какой-то крупной строительной конторе секретарём. Непыльная работа, с начальником ладила, была на хорошем счету. Поклонилась бы в пояс бывшему шефу, упросила бы устроить куда-нибудь. Думаю, не отказал бы. Екатеринбург – это ведь не мой горный аул.
Информация о покровительнице Мамедовой привлекла внимание Рудакова некоторыми деталями. Закралось некое предощущение собственной причастности к изложенным событиям, словно он является в них недостающим звеном. Чтобы избавиться от нахлынувшего предчувствия, он спросил:
– Как фамилия твоей покровительницы?
– Гребер, – ответила Наташа. – Полина Гребер.
Прозвучавшая фамилия резанула слух Алексея, он встрепенулся. Его секретаршу, с которой он расстался десять лет назад, тоже звали Полиной, и фамилия её была Гребер.
«Неужели она?! – мелькнуло в голове Рудакова. – Такого не может быть! Это простое совпадение. Моя Полина Гребер уехала в Германию десять лет назад и неплохо там устроилась».
Наташа ещё раз поцеловала его и отправилась в душ.
Когда она вернулась в комнату, Алексей спросил:
– Ты можешь описать внешность Полины Гребер?
– Зачем? У меня есть её фотография, – сообщила Мамедова. – А чего вдруг ты ею заинтересовался?
– Однажды судьба сводила меня с некой Полиной Гребер. Вдруг это та самая женщина, которой я задолжал и не смог отдать долг? – на ходу сочинил Рудаков.
Наташа не стала задавать лишних вопросов и полезла в сумочку. Достав скромный смартфон, отыскала фотографию.
– Вот, смотри, – протянула она снимок Алексею. – Это и есть та самая Полина Гребер, моя спасительница. Прошлым летом мы с ней прогуливались по парку, и я сделала селфи.
– Кажется, я действительно знаком с твоей наставницей, – с растяжкой проговорил Рудаков, пристально вглядываясь в фотографию. Его сердце взволнованно застучало в груди. – Она не рассказывала тебе, как очутилась в Москве?
– Обмолвилась как-то раз, что приехала из Германии с российским лётчиком, – сообщила Наташа. – Они хотели пожениться, но не успели.
– Почему? – спросил Алексей, окончательно убедившись, что на фотографии та самая Полина, которой он сам десять лет назад предлагал руку и сердце.
– Её лётчик погиб в ДТП.
– Понятно… Она осталась без денег и крыши над головой и вынуждена была заняться проституцией, – продолжил за Мамедову Рудаков.
– Ну, что-то вроде того, – подтвердила та. – По крайней мере, она сказала, что была в подобной ситуации, в которой оказалась я.
– У тебя сохранились её координаты? – спросил Алексей.
– Нет. Полгода назад при телефонном разговоре Полина вдруг заявила, чтобы я ей больше не звонила. Она, якобы, меняет оператора и её старый номер будет не доступен, – последовал ответ. – Я тогда очень удивилась её словам, подумала, что это шутка такая, хотела выяснить, но она отключила телефон и больше мне не отвечала.
– Вы что-то не поделили между собой?
– Боже упаси! – воскликнула Мамедова. – Нам нечего с ней делить. Я бесконечно благодарна ей за то, что она для меня сделала.
– Тогда почему твоя заступница запретила звонить ей? У тебя есть какие-то соображения?
– Я много раз размышляла по этому поводу.
– И что?
– Думаю, вляпалась она во что-то гадкое и решила оградить меня от возможных неприятностей, – сказала Мамедова. – В нашей профессии гадости могут свалиться на голову невинного человека в любой момент. Откуда и не ждёшь даже.
Алексею было непривычно слышать негатив о бывшей любовнице. В его голове никак не укладывалось, что рассудительная умница Полина Гребер, с присущей ей порядочностью и немецкой педантичностью, оказалась вдруг в сфере сексуальных услуг.
– А ты познакомился с ней по вызову, да? – спросила Наташа и уставилась на Алексея недоумённым взглядом.
– Нет, мы с ней повстречались совершенно случайно при других обстоятельствах, – ответил Алексей.
– Полина в постель не ложилась – трудилась «мамкой», развозила девчонок по вызовам на своей машине, – попыталась выгородить свою благодетельницу Мамедова.
– Может, номер телефона, всё-таки, сохранился у тебя где-нибудь? – спросил Алексей с надеждой.
– Нет, его я удалила за ненадобностью, – заявила Мамедова и уставилась на Алексея – её насторожил чрезмерный интерес клиента к своей знакомой.
– Жаль, – сказал Алексей. – Может скажешь, в каком районе промышляла её команда?
– А ты точно не из полиции? – насторожённо спросила Мамедова, сверля Рудакова острым взглядом. – Всё-таки, странный ты какой-то…
– Я же тебе ещё в ресторане сказал, что не из полиции, – недовольно пробурчал Алексей.
– Тогда чего вдруг зациклился на Полине?
– Я человек чести – хочу долг ей отдать, – заявил Алексей. – Задолжал однажды и не смог. Телефон утерял, пришлось поставить точку в наших отношениях.
– Точно? – с недоверием спросила Наташа.
– Точнее не бывает. Не вру.
– В таком случае, у меня есть подсказка, как её разыскать, – неожиданно сообщила Мамедова, сияя улыбкой Натальи Варлей.
– Какая? – обрадованно спросил Алексей.
– О-о, это будет очень дорого стоить… – томно произнесла Варлей-Мамедова, присаживаясь на кровать.
– Сколько? Ещё одна красненькая? – поинтересовался Алексей.
– Больше… – выдохнула проститутка, склоняясь к его лицу.
– У тебя непревзойдённый талант вымогательницы, однако.
– Такой важный и умный мужчина, а не догадывается, что не все вопросы решаются за деньги, – горянка положила руку на грудь Рудакова, принялась теребить его густую растительность.
– Неужели не насытилась? – спросил он, догадавшись о цене вопроса.
– Таким сладким мужчиной, как ты, невозможно насытиться, – прошептала ночная бабочка. – Сейчас ты встаёшь и идёшь в душ. Потом я буду дарить тебе свои ласки.
– Нет, моя хорошая. Сейчас ты рассказываешь мне, как найти Полину Гребер, а затем отбываешь в свои апартаменты, – требовательным голосом заявил Алексей, отстраняя от себя горянку. – Завтра у меня ответственная встреча, я должен выспаться, чтобы быть в хорошей форме.
После ухода Мамедовой Рудаков долго не мог заснуть – не получалось. Перед глазами, сменяясь, мелькали события десятилетней давности. Он лежал неподвижно, восстанавливая в памяти наиболее яркие встречи с Полиной.
…Первая встреча с ней состоялась в его рабочем кабинете. Она явилась к нему на собеседование.
Алексей подыскивал себе новую секретаршу взамен уволившейся. Полину Гребер порекомендовал один из его помощников.
– Какое у него образование? – поинтересовался Алексей.
Предыдущая хозяйка приёмной имела высшей образование, хорошо разбиралась в делах предприятия, была коммуникабельной и зарекомендовала себя отличной помощницей.
– Среднее, – обескуражил его помощник.
– И всё? – спросил Алексей.
– Ещё курсы делопроизводителей, – добавил ходатай.
– Негусто, – протянул Алексей, подбирая слова для отказа.
– Она очень внимательная, аккуратная и доброжелательная, – поспешил дополнить знакомый. – И умеет держать язык за зубами.
– Этого мало. Секретарь крупной строительной организации должна, как минимум, хорошо ориентироваться в лабиринтах нашей отрасли, – пояснил Алексей.
– Она очень способная девочка, быстро научится всему, что требуется от секретаря, клянусь, – горячо заверил помощник. На его лице застыло просительное выражение.
– Чего ты так сильно печёшься о ней? – полюбопытствовал Алексей. – Уж не родственницей ли она тебе приходится?
– Полина – моя племянница, – признался помощник. – Она попала в очень затруднительное положение, и ей срочно нужна работа.
– Ладно, пусть приходит, – смилостивился Алексей. – Посмотрю, на что способна твоя племянница.
Полина явилась к нему на приём уже на следующий день.
Перед ним стояла худощавая женщина, больше похожая на подростка. На ней была неброская одежда – потёртая кожаная куртка, простенькие джинсы и выцветшие от времени осенние сапожки. Полина пришла без макияжа.
Алексей смотрел на будущую хозяйку приёмной с неподдельным интересом. Он ожидал, что в кабинет явится расфуфыренная и напомаженная вертихвостка в модной одежде, усядется напротив, вызывающе забросив оголённые ноги одна на другую, и начнёт стрелять в него бесстыжими глазками. Нестандартность претендентки на должность секретаря удивила Алексея. Он смотрел на женщину, не в силах оторвать взгляда.
– Ну-с, милейшая, что же вас привело ко мне? – обратился он к ней фразой профессора Красовского, преподававшего на строительном факультете во времена его студенчества.
– Мне нужна работа секретаря, – заявила Полина без заминки. – Другой профессией я не обладаю.
– Можно обучиться – было бы желание, – Алексей внимательно посмотрел девушке в лучистые карие глаза.
Ничуть не смутившись, посетительница пояснила, не скрывая семейных обстоятельств:
– Моего мужа осудили на семь лет за распространение наркотиков, у меня нет средств к существованию. Обучение другой профессии займёт много времени, а у меня на руках сын семи лет, его нужно растить. Помогать мне некому. Прошу поверить на слово: вы не ошибётесь во мне – я буду хорошей помощницей для вас.
Так Полина Гребер стала его личным секретарём.
Она действительно не обманула Рудакова, освоив обязанности секретаря строительной компании в кратчайшие сроки. Иногда он даже сравнивал её с прежней помощницей и каждый раз делал для себя вывод: новая труженица приёмной безупречна.
А потом… потом он влюбился в неё по уши, совсем не заметив, как это с ним произошло.
Спустя десять лет Алексей как наяву помнил ту первую совместную ночь с Полиной.
…Это произошло у него на даче. Он долго не решался пригласить притягательную женщину на ужин в свой загородный дом. Робел, как мальчишка, хотя до неё приглашения слабого пола к себе на огонёк происходили периодически. Холостой мужчина не считал такие уединения с женщиной зазорными.
Он пригласил Полину на свой день рождения.
– Вдвоём? – удивилась та, выслушав неожиданное предложение шефа.
– Да, вдвоём, – выдавил он из себя, ожидая услышать категорический отказ в язвительной форме. Это у Полины хорошо получалось, когда ей приходилось отшивать у себя в приёмной наглого посетителя или же чрезмерно назойливого ухажёра. Алексею довелось пару раз лично услышать поразительно остроумные выражения из её уст. Слова не были грубыми или циничными, но после недвусмысленного сочного выражения у посетителя сразу пропадал дар речи.
Полина заглянула ему в глаза и после непродолжительной паузы, не отводя пронзительного взгляда, коротко ответила:
– Хорошо, Алексей Николаевич. Я составлю вам компанию.
– Нам не будет скучно вдвоём, – заверил Алексей.
– Надеюсь, – проговорила Полина и уткнулась в свои бумаги. На её щеках проступил румянец.
Алексей уловил волнение женщины и, чтобы не смущать её своим присутствием, удалился в кабинет.
Встреча была непринуждённой и доверительной, накрытый стол ломился от лакомств и напитков. Алексей рассказывал забавные истории из своей жизни и развлекал гостью, как мог, не позволяя себе никаких вольностей.
Лишь ближе к полуночи, когда Полина несколько раз украдкой посмотрела на часы, он, наконец, решился проговорить о своих чувствах к ней.
Внимательно выслушав признание Алексея, она не бросилась к нему с объятиями, не повисла на шее от свалившегося счастья, как можно было ожидать, и он не отнёс её после этого на руках в свою спальню.
– Я и до признания была уверена, что вы влюблены в меня, – сказала Полина тихим голосом, когда Рудаков умолк. – Иначе бы не приехала сюда.
– Была уверена? – удивился Алексей. – По-моему, я не давал повода для такой уверенности.
– Ваши глаза говорили о скрытых чувствах ко мне каждое утро, – ответила Полина, улыбнувшись.
– И каков будет твой ответ? – с нескрываемым волнением спросил он.
– Ответа сегодня не будет, – сказала Полина.
– Почему?
– Мне нужно подумать. Я ведь замужняя женщина, у меня есть сын, а у него – отец, которого он очень любит и ждёт. Это всё непросто. Быть вашей любовницей, давая поводы для сплетен злым языкам, по-моему, ни мне, ни вам совсем ни к чему.
– Наверно, ты права, – сказал он после продолжительного раздумья.
А потом произошло то, чего Алексей никак не ожидал.
Проснувшись ранним утром, Полина встала, набросила на себя атласный халат, подаренный ей на 8 марта, и переступила порог его спальни. Он не слышал, как она вошла, и открыл глаза, когда Полина раздёрнула шторы. Утреннее солнце ударило ей в лицо и набросило яркую позолоту на этот халат.
«Истинная богиня, царица небесная, – подумал Алексей, провожая её нежным взглядом и восхищаясь красотой женщины. – Я обязательно должен сказать ей об этом».
Он встал и совсем нерешительно двинулся к Полине. Она слышала его шаги, но не повернулась на звук и продолжала смотреть в окно. Алексей остановился в полушаге у неё за спиной и замер. Его сердце бешено колотилось, кровь рвала вены на висках. Полина чувствовала горячее и прерывистое дыхание Рудакова и сжалась в комок. Она догадалась, что произойдёт в ближайшие минуты и повернулась лицом к Алексею. Долгие секунды они стояли, не шевелясь, и пристально смотрели в глаза друг другу. Словно во сне, Рудаков привлёк к себе Полину и крепко обнял. Женщина как-то сразу сникла и уткнулась ему в грудь лицом. Алексей подхватил её на руки и понёс к кровати. Последним, что осталось в его сознании в тот момент, было ощущение, будто время и пространство куда-то исчезли, а он начал перемещаться в другое измерение…
Потом он лежал на спине, уставившись в потолок, и боялся пошевелиться. Ему казалось, что стоит сделать малейшее движение, как реальность тут же исчезнет, как сон, Полины не будет рядом с ним, а блаженное состояние сменится отчаянием одиночества и душевной пустотой.
Наконец, Алексей осмелился перевести свой взгляд на лицо Полины. Глаза её были прикрыты, на щеках и шее лежал неостывший румянец. Он взял её отброшенную в сторону руку и положил себе на грудь, потом поднёс к губам, поцеловал.
– Я люблю тебя, – тихо проговорил Алексей, – и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.
Полина никак не отреагировала на его слова, и лишь после того, когда Рудаков в отчаянии с силой сжал её ладонь, собираясь повторить эти трудные для него слова, также тихо ответила:
– Я знаю…
И опять наступило молчание. Так продолжалось ещё несколько минут. Алексей гладил волосы Полины, целовал её шею, плечи, грудь, едва касаясь губами. Потом женщина встала, и отправилась в ванную комнату. Алексей продолжал лежать в постели, ожидая её возвращения.
Полина привела себя в порядок и появилась в комнате уже одетая.
– Мне нужно уехать, – сказала она удивительно бодрым голосом и взяла с трюмо свою сумочку.
– Сначала мы позавтракаем, а потом я тебя отвезу, куда скажешь, – сказал Алексей, набрасывая на себя халат.
– Нет, Алексей Николаевич, меня ждёт сын. Завтракать я буду с ним. Так надо. И не нужно меня отговаривать.
– Тогда подожди меня минут пять, я быстро соберусь и отвезу тебя.
– Не беспокойся, я уже вызвала такси.
Полина впервые за их знакомство обратилась к нему на «ты».
Рудаков подумал, что Полина подойдёт к нему, вскинет вверх своё лицо, скажет на прощание ласковые слова, а потом чмокнет в щёку. Но этого не произошло – все ожидания оказались напрасными. Женщина подняла вверх левую руку и, прощаясь, несколько раз помахала согнутой ладонью.
– Пока-пока, – весело произнесла она скороговоркой и стремительно зашагала к двери.
– Постой, я тебя провожу, – в растерянности выговорил Алексей вдогонку.
– Не нужно, Алексей Николаевич.
Пока он искал неведомо куда вдруг запропастившиеся домашние тапочки, за Полиной захлопнулась входная дверь. В комнате воцарилась тишина, а в ушах остался стоять её прощальный хлопок. Потом этот хлопок часто всплывал в памяти, будто судебный вердикт, подтверждённый ударом молотка.
Вначале Алексей хотел было догнать женщину босиком. Сделать это было ещё не поздно. Но в последний момент что-то остановило его, заставило отбросить мальчишеский порыв. В удручённом состоянии он поплёлся в ванную.
«Что это было? – задавался он вопросом снова и снова, стоя под прохладной струёй воды. – Жертвоприношение в знак благодарности за трудоустройство? Нет, нет, такого не может быть! Полина не позволила бы себе такого поступка! Он же чувствовал её горячее податливое тело! Они были одним целым и это бесспорно! Если бы он был ей безразличен, разве могла она быть такой трепетной и пылкой? Такой жаркой и страстной? Не может вспыхнуть душа без воспламенения сердца! Не может! Тогда почему она предпочла расстаться столь странным образом? По сути, сбежала от него. Что в нём так напугало её? Что помешало ей сказать о своих чувствах к нему? Стеснительность? Робость? Сомнение? Или что-то другое, о чём она не решилась сообщить? Что же, всё-таки, произошло? Может быть, её напугала разница в их возрасте? Но ведь она не такая и большая, всего-то каких-то десять лет».
Некоторое время Полина вела себя так, словно ничего между ними не произошло. Она по-прежнему была приветливой и доброжелательной, улыбалась и шутила, исполняя все его распоряжения безукоризненно. Рудакову порой даже казалось, что и не было тех страстных объятий солнечным утром у него на даче, а то, что держалось в его цепкой памяти – всего лишь сладостный сон, который ему хотелось выдавать за действительность.
Были моменты, когда они находились в его кабинете без посторонних глаз, но ни тот, ни другой не заводили разговор о прошедшем дне рождения.
Отношения оставались прежними, рабочими, без каких-либо намёков на уединение. Вели себя, можно сказать, как дети после непристойного поступка.
Вспомнив этот забавный период, Алексей улыбнулся в темноте.
И только спустя несколько месяцев, их роман разгорелся с такой силой, что Алексей уже не мыслил себя без Полины. Она стала частью его самого. Они стали встречаться регулярно, и даже однажды провели десять дней на отдыхе во Вьетнаме.
Настораживало лишь одно: Полина ни разу не призналась Рудакову в любви.
– Почему ты никогда не произносишь нежных слов в мой адрес? – спросил однажды Алексей.
– Разве красивые слова так важны для тебя? – ответила она вопросом на вопрос. – Если нам хорошо быть вдвоём, если нас притягивает друг к другу – нужны ли слова для подтверждения сакральных чувств?
Больше Рудаков ни разу не задавал подобного вопроса. Полина была права – им было хорошо вдвоём, и этого для него было достаточно.
Уснуть Алексею удалось лишь глубоко за полночь.