Совершенно не подозревая, что его случайное замечание дало посетителям зацепку, банкир коснулся электрического звонка.
– Пошлите ко мне мистера Васса, – сказал он, когда появился клерк, затем, повернувшись к Торри, он добавил: – Личный секретарь мистера Грента будет здесь через несколько минут, он сможет ответить на ваши вопросы лучше, чем я.
– Пользовался ли мистер Васс доверием покойного, сэр?
– Полностью. Он был правой рукой мистера Грента. Мой несчастный друг доверял ему настолько, что доверил хранить ключ от своего личного сейфа. Я оставлю вас наедине с Вассом, а сам отправлю телеграмму отцу в Париж и сообщу ему об этой трагедии. – Он помолчал, затем продолжил: – Могу также добавить, что мистер Васс болел и с субботы был прикован к постели, он вернулся на работу только сегодня утром.
«О как! – подумал мистер Торри, улыбаясь, чтобы скрыть свои настоящие мысли. – Итак, мистер Васс, конфиденциальный секретарь, был болен и отсутствовал, не так ли? Теперь мне интересно, что это означает».
Возможно, мистер Торри был слишком подозрителен, так как видел во всем злой умысел. Объяснение Лейборна звучало вполне разумно, тем не менее, как посчитал Торри, в этом не было необходимости. Зачем ему объяснять отсутствие секретаря?
Фрэнка также поразило это ненужное объяснение, и он подумал, что в этом деле есть что-то сомнительное. В целом и детектив, и его помощник оказались настроены против секретаря из-за этого вполне невинного замечания мистера Лейборна, сделанного, вероятно, без каких-либо задних мыслей.
Васс появился через несколько минут и оказался бледным, гладко выбритым мужчиной лет двадцати восьми. Он носил очки и вел себя довольно сухо и педантично, как человек, склонный к размышлениям и предпочитающий уединение.
– Мистер Васс, – сказал Лейборн, когда клерк вошел в комнату, – я послал за вами, чтобы вы передали этим джентльменам всю информацию о бедном мистере Гренте.
– Почему бедном мистере Гренте? – спросил Васс с легким удивлением.
– Я забыл, что вы не знаете. Что ж, я оставлю этих джентльменов все объяснить. Я должен послать телеграмму своему отцу.
– Вы вернетесь? – спросил Торри, когда банкир подошел к двери.
– Если я буду нужен, – ответил Лейборн с неохотой, нахмурившись.
– Да, вы будете нужны, – решительно сказал детектив. – Вы должны пойти со мной, чтобы опознать тело, возможно, от вас потребуются показания на дознании.
– Показания! – воскликнул молодой человек, проводя языком по пересохшим губам. – Какие показания я могу дать? Я… я… я не хочу присутствовать на дознании.
– Вы должны, сэр.
Лейборн взглянул на детектива вызывающе, и какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга, затем более слабый из двоих уступил.
– Если я должен, то сделаю, – угрюмо сказал Лейборн. – Я вернусь, – и он вышел, закрыв за собой дверь с такой силой, что было ясно – вышел он в плохом настроении.
Пока продолжался этот диалог, Фрэнк не спускал глаз с лица Васса. Хотя секретарь слышал все, что было сказано – а слова «тело» и «дознание», должно быть, возбудили его любопытство, – выражение его лица осталось абсолютно равнодушным. Только однажды он выдал эмоции – когда Лейборн оставил его наедине с двумя незнакомцами. Но когда Торри повернулся к нему, лицо Васса снова стало спокойным и сдержанным. Фрэнк задумался, что может означать это хорошо поставленное притворство.
– Мистер Васс, – сказал Торри, намереваясь использовать эффект неожиданности. – Я должен сообщить вам, что ваш хозяин убит.
Мистер Васс отступил и всплеснул руками.
– Грент убит! – закричал он пронзительным от волнения голосом. – Великие небеса! Когда? Где?
– В переулке Морталити около Стрэнда, в воскресенье утром между двенадцатью и часом ночи. Он получил ножевое ранение в сердце.
Секретарь воспринял это известие с неподдельным ужасом и, видимо, будучи слабым по натуре, разразился истерическим рыданием.
Несмотря на то, что он видел, Фрэнк почувствовал, как его подозрения тают перед этой неоспоримой печалью. В своем собственном сознании он решил, что чего бы ни знал Васс, сведения о смерти его хозяина были для него новостью и застали его врасплох.
Торри ничего не сказал, но одобрительно улыбнулся, когда увидел вспышку Васса. Возможно, секретарь почувствовал спокойный настрой, с которым его эмоции были восприняты незнакомцами, и овладел своими эмоциями, но, какой бы ни была причина, он вскоре успокоился и выразил готовность ответить на любые вопросы. Подав знак Фрэнку не говорить, Торри быстро воспользовался предложением.
– Причина смерти мистера Грента, – сказал он, – может быть найдена в его прошлой жизни, поэтому я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о нем. Как давно вы работаете его секретарем?
– Более пяти лет. Он был лучшим, самым добрым и щедрым из работодателей, – с волнением ответил Васс.
– Гм! – сказал Торри, который не очень поверил в эту посмертную похвалу. – Ваш господин пользовался большим уважением?
– Конечно. Я никогда не слышал о нем ни одного плохого слова.
– Он был женат, я полагаю?
– Да, был – на донне Инес Сандовал, испано-американке, уроженке Перу.
– Как мистер Грент познакомился с ней?
– Десять лет назад он отправился в Перу, чтобы поправить здоровья, – ответил Васс, – и, насколько я понимаю, он встретился с донной Инес в Лиме. Они поженились там.
– В римской церкви?
– Конечно. Мистер Грент был католиком, и его жена тоже.
– Есть ли у него дети?
– Нет, – сказал Васс, а затем добавил с некоторой неуверенностью: – Но мистер Грент, оказавшись бездетным, усыновил племянницу своей жены, донну Марию Сандовал.
– Сколько лет этой даме?
– Ей двадцать лет, – ответил секретарь, краснея, – и она очень красивая.
Фрэнк отметил выражение его лица и энтузиазм в тоне его голоса. «О! – подумал писатель. – Неужели это та самая женщина из пословицы, которая всегда является источником проблемы?»
– Как долго донна Мария живет в доме мистера Грента?
– Около двух лет.
– Она, конечно, говорит по-английски?
– Очень хорошо говорит, – ответил Васс. – Ее учила мисс Лидия Харгон, которая была словно родная в доме мистера Грента, она уехала всего шесть недель назад.
Этот ответ, казалось, поразил Торри, потому что он записал эту фамилию, но без комментариев возобновил свои расспросы.
– Мистер Грент жил в Рэйбридже?
– Да. В Рэй-Хаусе, большом особняке на берегу Темзы.
– Он часто устраивал вечеринки?
– Да. Он любил компанию, и донна Инес тоже.
– Миссис Грент, вы имеете в виду?
– Да, – едко ответил Васс. – Но она предпочитает, чтобы к ней обращались в испанском стиле.
– Вы знаете, были ли у мистера Грента очень близкие друзья?
– Один или два, – сказал секретарь, немного колеблясь.
– Можете ли вы назвать мне их имена? – вежливо спросил Торри.
– Ну, например, мистер Родерик Блейк. Он ирландец.
– Я уже понял это по его имени, – сухо сказал детектив. – А кто второй друг, мистер Васс?
Мужчина колебался.
– Если вы настаиваете на этом, – неохотно сказал он, – то это капитан Мануэль.
– Капитан Мануэль? Да, действительно. Тоже из Перу?
– Да, он приезжал повидаться с донной Инес, его родственницей, и последние три месяца был постоянным гостем в их доме.
– Могу я задать вопрос? – сказал Фрэнк в этот момент.
Торри вопросительно взглянул в его сторону и кивнул.
– Если хочешь, – любезно сказал он.
– В таком случае, – сказал Фрэнк, глядя на секретаря, – я спрошу мистера Васса, есть ли какие-нибудь любовные связи в Рэй-Хаусе.
– Любовные связи? – запнулся Васс, явно опешивший. – Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– О, эта твоя привычка писать романы! – воскликнул Торри, намекая на романтичное воображение Фрэнка.
Писатель покачал головой.
– Двое молодых мужчин и две молодые женщины, – торжественно сказал он. – Природа говорит о том, что между этими четырьмя могут возникнуть некие нежные чувства.
– Что ж, сэр, – сказал Васс, слегка улыбаясь, – не могу сказать, что вы не правы. Капитан Мануэль ухаживает за донной Марией, и я должен признать, что мистер Блейк влюблен в мисс Харгон.
– Я так и думал, – торжествующе сказал Фрэнк и подал знак Торри продолжить, что детектив и сделал без дальнейших замечаний.
– Вы знаете, были ли у мистера Грента враги? – спросил он секретаря.
– Насколько я знаю, не было ни одного, – быстро ответил Васс. – Мистер Грент был всеми любим.
– Когда вы видели его в последний раз?
– В пятницу в четыре часа. Затем он попрощался со мной, поскольку на следующий день собирался в Италию на четыре месяца. Вот почему его отсутствие никого не встревожило.
– Возможно, не встревожило в банке, – задумчиво ответил Торри, – но в его собственном доме?
– О, я могу это объяснить, – легко сказал Васс. – У мистера Грента были комнаты в городе. Вероятно, он попрощался со своей женой в пятницу и намеревался остаться в своих комнатах, пока не уедет на юг. Осмелюсь сказать, что донна Инес думает, будто ее муж сейчас в Милане.
– Где находятся эти комнаты?
– На Дьюк-стрит, Сент-Джеймс. Мистер Грент жил один, так что его отсутствие вряд ли кого-то испугает.
– Разве у него не было камердинера?
– Нет, дворецкий, который присматривает за всем домом, заботился обо всем. Мистер Грент приходил и уходил, когда ему хотелось, поэтому этот человек не удивился бы тому, что мистер Грент не вернулся в свои комнаты.
– Гм, – сказал Торри, – Понятно. Мистер Грент взял с собой много денег?
– Он взял с собой двадцать фунтов на экстренные расходы, но находясь за границей, он всегда пользовался своей чековой книжкой как более удобной, чем кредитные билеты.
Торри был разочарован результатами своего расследования. Конечно, он многое узнал о социальном положении и повседневных привычках покойника, но он не обнаружил ничего, что могло бы пролить свет на тайну преступления. Он собирался отпустить Васса, когда Фрэнк поднялся на ноги, достал фигурку мумии и протянул Вассу.
– Может быть, вы сможете это объяснить? – спросил он повелительным тоном.
К удивлению обоих мужчин, секретарь ахнул и побледнел, а затем упал в обморок.