Расбери сидел один в маленькой и невзрачной комнатке, примечательной только своей спартанской обстановкой и особым канцелярским холодком, свойственным полицейским кабинетам. Ее интерьер составляли простой стул с двумя стульями, сильно выцветшая карта Лондона, несколько блеклых фотографий преступников и старая полка с потрепанными книгами. Сам детектив сидел за столом, жуя незажженную сигару, и рисовал на листке бумаги какие-то каракули. Увидев Спарго, он поднял голову и протянул ему руку:
– Поздравляю с прекрасной работой в «Наблюдателе»! Читается на одном дыхании. Думаю, они не зря поручили вам данное дело. Вы взяли быка за рога, верно, мистер Спарго?
Журналист опустился на стул рядом с Расбери, закурил сигарету и, выпустив дым, сделал неопределенное движение рукой, которое можно было принять за утвердительный ответ.
– Я вот зачем пришел, – начал он. – Мы с вами вроде бы договорились, что будем партнерами в этом деле. Отлично, – добавил он, увидев кивок Расбери. – Есть какой-нибудь прогресс?
Детектив, ухватившись большими пальцами за края жилета, откинулся на стуле и покачал головой.
– По правде говоря, никакого, – ответил он. – Следствие идет своим путем. Проводятся опросы, поиски свидетелей. Мы навели справки о путешествии Марбери в Англию. Пока выяснили лишь то, что он действительно находился среди пассажиров корабля, недавно прибывшего из Саутгемптона, – как нам и сказали в отеле «Англо-Ориент». По приезде он сошел вместе со всеми на берег и, судя по всему, отправился поездом в Лондон. Вот и все. Ничего нового. Мы отправили телеграмму в Мельбурн и ждем информации от тамошней полиции. Хотя вряд ли они сообщат что-либо интересное.
– Ясно, – кивнул Спарго. – Ну а вы лично чем занимаетесь? Раз уж мы партнеры, я должен знать о ваших планах. В данный момент, я вижу, рисуете?
Расбери рассмеялся:
– Если честно, обычно я прихожу сюда, чтобы просто посидеть и пораскинуть мозгами. В кабинете, как вы, наверное, заметили, тихо. А когда я размышляю, то всегда что-нибудь рисую. Я как раз планировал свой следующий шаг…
– И в чем он заключается?
– Ну… я намерен найти человека, с которым Марбери приходил в гостиницу.
Спарго хлопнул ладонью по столу.
– Я его уже нашел! – объявил он. – Вот зачем я написал статью: чтобы его найти. Я знал, что это сработает. У меня нет никакого опыта в подобных вопросах, но я не сомневался, что поймаю рыбку на крючок. И поймал.
Расбери с восхищением посмотрел на журналиста.
– Превосходно! – воскликнул он. – И кто же это?
– Давайте я расскажу вам всю историю. Хотя бы вкратце. Сегодня утром ко мне в редакцию явился некий Уэбстер – фермер, приехавший в Лондон из провинции, – и сообщил, что вчера вечером был в палате общин и видел, как Марбери встретился там с каким-то мужчиной, членом парламента, а потом они вместе ушли. Я показал ему фото всех депутатов палаты общин, и он сразу узнал его. Тогда я взял снимок и поехал с ним в «Англо-Ориент», где миссис Уолтерс узнала в нем человека, который приходил вместе с Марбери в отель и оставался у него в номере. Этот человек – мистер Стивен Эйлмор, депутат от Брукминстера.
Расбери присвистнул.
– Да, я его знаю, – произнес он. – Разумеется, я помню описание миссис Уолтерс. Довольно типичная внешность – высокий рост, седая борода, хорошо одет. Хм! Нам надо повидаться с мистером Эйлмором.
– Я с ним уже виделся. У меня был повод. Дело в том, что миссис Уолтерс рассказала мне еще кое-что. В то утро они нашли в двадцатом номере лежавший на полу алмаз, а позже официант, приносивший выпивку Марбери и его гостю, сообщил, что заметил, как они разглядывали такие камешки. Вот я и отправился с визитом к мистеру Эйлмору. Вы помните молодого Бретона, адвоката? Он составил мне компанию.
– Тот парень, чье имя и адрес написаны на бумажке, – кивнул Расбери. – Помню.
– Бретон обручен с дочерью Эйлмора, – продолжил Спарго. – Он отвел меня в его клуб. И Эйлмор четко и ясно объяснил свое участие в данном деле, разрешив мне опубликовать рассказ в газете. Он многое проясняет. Эйлмор знал Марбери еще двадцать лет назад. Потом потерял его из виду. В вечер перед убийством они случайно встретились в холле палаты общин. Марбери хотел посоветоваться с Эйлмором насчет алмазов, которые привез из Австралии. Они вместе отправились в отель и провели там какое-то время, затем прогулялись до моста Ватерлоо, где Эйлмор расстался с ним и пошел домой. Теперь насчет клочка бумаги, который нашли у покойного. Марбери попросил адрес какого-нибудь опытного юриста; Эйлмор такого не знал, но предложил обратиться к Бретону и дал его координаты. Он сам написал его адрес на бумажке. Вот его рассказ. Но есть одна важная деталь. Эйлмор утверждает, что когда он оставил Марбери, у того были при себе алмазы, спрятанные в кожаном футляре, а также много золота и пачка писем и бумаг. Но когда его нашли мертвым на Миддл-Темпл, никаких вещей при нем не обнаружили.
Спарго замолчал и закурил новую сигарету.
– Вот и все, что мне известно, – закончил он. – Что вы об этом думаете?
Расбери снова откинулся на стуле – похоже, это была его любимая поза – и уставился на пыльный потолок.
– Даже не знаю, – ответил он. – Конечно, кое-что встало на свои места. Эйлмор и Марбери расстались у моста Ватерлоо поздно вечером. Это недалеко от Миддл-Темпл. Но… как Марбери мог попасть туда незамеченным? Мы опросили всех соседей, никто его не видел. Конечно, адрес Бретона на бумажке – зацепка, но даже в колониях должны знать, что в Темпле никто не работает по ночам. Разве нет?
– Пожалуй, – протянул Спарго. – Но на это можно многое возразить. Например, что Марбери являлся любителем ночных прогулок. Проходя мимо Темпла, он увидел там много света – это вполне возможно. Я сам лунной ночью прогуливался в Темпле и легко туда вошел и вышел обратно. Но… если Марбери убили из-за ограбления, как и где он мог встретиться с убийцей? Преступники не расхаживают по ночам на Миддл-Темпл.
Детектив покачал головой, взял карандаш и снова начал рисовать каракули.
– У вас есть какая-нибудь версия, мистер Спарго? – вдруг спросил он.
– А у вас?
– Пожалуй, нет, – неохотно признал Расбери. – Вернее, не было. Но теперь, когда вы мне все это сказали, я кое-что подумал. Вероятно, Марбери, расставшись с Эйлмором, решил немного прогуляться и столкнулся с человеком, который заманил его в Темпл, а затем ограбил и убил. В этом старом квартале есть много всяких запутанных лазеек и потайных местечек, и если преступник хорошо знал район, ему ничего не стоило спрятаться в каком-нибудь укромном уголке и отсидеться до утра. Наверное, он имел доступ к одному из офисов или квартире: в таком случае, убив и ограбив жертву, он мог провести там несколько часов. Полагаю, человек, убивший Марбери, находился всего в двадцати шагах от того места, где вы смотрели на его труп.
Прежде чем Спарго успел ответить, в комнату вошел полицейский и прошептал несколько слов на ухо Расбери.
– Приведите немедленно, – распорядился тот.
Как только сотрудник вышел, он с довольным видом повернулся к Спарго:
– Какой-то человек хочет поговорить о деле Марбери. Надеюсь, мы узнаем что-нибудь интересное.
– Похоже, надо только возбудить интерес публики, чтобы новости посыпались как из рога изобилия, – заметил журналист. – Вопрос в том, как мы ими распорядимся.
Через минуту полицейский вернулся с мужчиной в сюртуке и цилиндре, похожим на преуспевающего финансиста. Окинув взглядом Спарго, он сел у стола и повернулся к Расбери, желая говорить именно с ним.
– Насколько я понимаю, вам поручено расследовать убийство Марбери, – начал он. – У меня есть важная информация по данному делу. Я прочитал журналистский отчет в «Наблюдателе» и видел портрет убитого, поэтому первой моей мыслью было обратиться в редакцию газеты. Но потом я решил, что предпочтительнее иметь дело с полицией, а не прессой, поскольку полиция более… ответственна.
– Весьма признателен, сэр, – отозвался детектив, покосившись на Спарго. – Простите, кто вы?
– Моя фамилия Майерст, – сообщил посетитель, положив на стол визитную карточку. – Я секретарь «Лондонской депозитной компании». Надеюсь, я могу говорить откровенно? Это конфиденциально.
Расбери кивнул и откинулся на спинку стула.
– Да, чувствуйте себя свободно, мистер Майерст, – ответил он. – Разумеется, если ваша информация имеет непосредственное отношение к делу Марбери, она может стать достоянием гласности. Но пока мы будем считать это частной беседой.
– Имеет, и самое прямое, – заверил финансист. – Дело в том, что 21 июня примерно в три часа дня к нам обратился человек по имени Джон Марбери, проживавший в отеле «Англо-Ориент», район Ватерлоо, и попросил предоставить в аренду небольшой сейф. Он показал мне маленький сундучок – весьма обтрепанного вида – и объяснил, что хочет положить его в депозитную ячейку. Когда я продемонстрировал ему соответствующий сейф и рассказал о наших правилах и стоимости аренды, он заплатил за год вперед и запер в него свой сундучок, вещицу размером примерно в квадратный фут. Затем добавил что-то насчет того, как стильно изменился Лондон, – он давно не был в городе, – забрал ключ и удалился. Полагаю, нет сомнений, что человек, убитый в Миддл-Темпл, – это и есть мистер Марбери.
– Никаких, мистер Майерст, – подтвердил Расбери. – И я признателен вам за визит. Вспомните, пожалуйста, еще какие-нибудь детали. Марбери что-нибудь говорил о содержимом сундучка?
– Нет. Только сказал, что хочет поместить его в надежное место.
– Даже ни словом не намекнул?
– Ни словом. Но его очень беспокоило, что сундучок может пострадать из-за пожара, ограбления или по какой-нибудь иной причине. Когда я заверил его, что в этом сейфе его собственности ничего не угрожает, он почувствовал облегчение.
– Неужели? – отозвался Расбери, многозначительно взглянув на Спарго. – Ну а сам мистер Марбери, сэр? Как он вам показался?
Мистер Майерст немного помолчал.
– Мистер Марбери, – наконец ответил он, – показался мне человеком, много повидавшим на своем веку. Перед тем как уйти, он сделал любопытное замечание. Насчет сундучка.
– Насчет сундучка? И что же он сказал?
– «Теперь сундучок в безопасности. Но когда-то он был спрятан надежнее. Много лет он был закопан в землю – и очень глубоко!»