Четверг

Глава 14 Ана

Ана поворачивала ручку мельницы для кофе, вдыхая запах обжаренных свежемолотых зерен. Закипел чайник, но больше никакие звуки не нарушали тишину на вилле. Ана всегда любила вставать пораньше. Возникало чувство, будто она вырвалась вперед, выкроила время для себя. Такие моменты выдавались весьма нечасто.

Девушка насыпала порошок в френч-пресс и налила кипяток. По кухне разнесся насыщенный богатый аромат кофе. Ана ненадолго прикрыла глаза, затем поставила френч-пресс на поднос рядом с кувшинчиком цельного молока, глиняной кружкой и самым важным атрибутом – книгой.

Терраса еще купалась в тени, солнце пока не появилось из-за гор. «Вот это вид!» – подумала Ана, уперев руку в бедро и любуясь окрестностями и розовыми клочками облаков на утреннем небе.

Вчера вечером тишина в доме поистине оглушала. Не хватало привычного шума автомобилей, веселых голосов прохожих, гудения поливальных машин. А вот сейчас отсутствие подобных звуков было как нельзя кстати.

В воздухе витали ароматы раскрывающихся цветов. Ана прошла по прохладному каменному полу и поставила поднос на низкий парапет, бросив взгляд на отвесный склон, круто спускавшийся к зубцам скал внизу. От такой высоты кружилась голова.

Она налила себе кофе, притащила стул, уселась около парапета и открыла книгу. В предвкушении этого момента сердцебиение участилось. Чашка горячего бодрящего напитка и чтение – ее утренний ритуал, и горе тому, кто посмеет его нарушить.

Привычка посвящать время себе появилась давно, когда Люке исполнилось шесть месяцев и Ана почувствовала, как жизнь выходит из-под контроля. Сын громко заявлял о своих нуждах, требуя накормить, сменить подгузник или взять его на ручки. Он не умел ждать и выдергивал мать из сна, а она чувствовала себя разбитой и измученной. Ана, спотыкаясь, бродила по квартире с полузакрытыми глазами и к тому времени, когда Люка был сыт и переодет, ощущала, что выбилась из сил. Если ты – мать-одиночка и к семи утра уже ни на что не годишься, то день обещает быть длинным. Поэтому Ана решила вставать раньше сына. Мать считала ее сумасшедшей и твердила, что надо дорожить каждой минутой сна. Но утренние моменты, проведенные в одиночестве, Ана ценила куда больше возможности подольше поваляться в кровати. Теперь, когда Люка просыпался, она была спокойной и собранной и страстно желала прижать к себе его маленькое теплое тельце.

Привычка сохранилась до сих пор, хотя сын может спать до полудня, если только мать не скинет с него одеяло, не раздвинет шторы и не распахнет окно.

Ана посмотрела на часы. Люка наверняка еще не вставал, а Ленора, должно быть, заводит тесто для блинов, которые подаст с карамелизированными бананами и горячим сладким сиропом. Сын обожает их с детства.

Как так получилось, что этот малыш с пухлыми щечками, который, сияя улыбкой и вопя: «Мама дома!», бросался к ней и обнимал за ноги, превратился в подростка, не отрывающего глаз от экрана мобильника, когда она приходила с работы?

Вчера ей позвонили из школы и сообщили, что Люку и его друзей застукали на территории школы за курением марихуаны. Он на десять дней отстранен от занятий. Ана стояла на парковке супермаркета, пытаясь разобрать слова сквозь треск и помехи на линии, и внутри у нее все похолодело. «Вы, наверное, ошиблись», – ответила она абоненту, сама не поверив своим словам. Ана хорошо знала ребят, с которыми сын начал общаться в последние годы, и пыталась мягко отвадить его от них, но что она могла сделать? Люка нарочно поступал ей наперекор.

Ана сразу же набрала номер сына. Его голос звучал угрюмо, нагловато и даже сердито, что ее испугало. Люка всегда был милым, ранимым и заботливым мальчиком. Он любил читать и рисовать и с удовольствием проводил свободное время в музее естественной истории. Однако в какой-то момент вдруг вырос, отдалился, и Ана его потеряла. Неужели из-за того, что слишком много работала, неправильно расставила акценты, упустила тревожные знаки?

Она попросила Ленору не рассказывать об отстранении от занятий родителям, они во всем обвинят Ану. Мать, опустив взгляд и покачивая головой, начнет причитать, что мальчику нужен отец.

Родители, эмигранты из Уганды, переселились в Лондон в восьмидесятых и прямо-таки из кожи вон лезли, чтобы вписаться в местное общество. Они одевались, как англичане, готовили местные блюда, говорили с британским акцентом. Ану и Ленору учили не жаловаться, не спорить и не отличаться от окружающих.

Именно так девочки и поступали: не рассказывали о своих бедах, не давали сдачи. Если они падали, то вставали и продолжали идти вперед. Но для сына Ана хотела другой судьбы – чтобы Люка отличался и не извинялся за то, какой он. Она стремилась к тому, чтобы у мальчика появились такие же возможности, как и у других, чтобы он научился бороться.

И вот ему пятнадцать, он злится, чем-то недоволен, его отстранили от занятий. Ана внезапно заскучала по дому: по сыну, по сестре, по своей квартире, где небольшое кухонное окно выходит на прачечную и летним вечером можно почувствовать запах стирального порошка.

«Я не должна быть здесь, на острове», – подумала Ана. Прекрасный пейзаж вокруг словно насмехался над ней. Она уехала с группой практически незнакомых женщин, тратит деньги, которые могла бы отложить, а Люка тем временем пустился во все тяжкие.

«Нет, – оборвала себя Ана, – это говорю не я, а моя мать. Обвиняю и осуждаю, маскируюсь под жертву. Я много работаю, разборчива в тратах, уделяю время сыну. Я заслужила отдых, право на то, чтобы посвятить немного времени себе».

Ана обернулась, посмотрела на идеальную, как с картинки, виллу и после некоторых колебаний решила: «И все же это не отпуск. А эти девушки – мне не подруги».

Она переводила взгляд с одного закрытого ставнями окна на другое, пытаясь вычислить, где спальня Лекси.

Внутренний голос тихо твердил: «Поезжай домой. Вызови такси и отправляйся в аэропорт. Вернись в Лондон. Ты больше никогда никого из них не увидишь. Оставь Лекси в покое. Девичник превратится в воспоминание о том, как ты случайно свернула не туда, но тут же исправилась».

Ставни на одном из окон с треском распахнулись, и худенькие руки Лекси потянулись вверх, к солнцу.

В этот момент Ана поняла, что никуда не уедет.

Глава 15 Фэн

– Я иду на прогулку, – прошептала Фэн Бэлле, которая спала, закинув руки назад и обнажив подмышки. Сейчас мисс Росси казалась кроткой и ранимой и напоминала ребенка, который весь день вел себя несносно, но во сне снова превратился в невинного ангелочка.

Раздражение после вчерашней ссоры никуда не делось, но Фэн понимала, что сейчас не время обсуждать случившееся. Придется подождать до возвращения домой.

– Пойдем со мной, если хочешь, – добавила она.

Бэлла повернулась на бок.

– Я не выйду из дома раньше десяти.

Фэн схватила рюкзак и выскользнула из комнаты, чувствуя облегчение. Бэлла только бы и делала, что жаловалась на тяжесть ноши и усталость из-за того, что идти так далеко. В итоге они вернулись бы раньше.

Внизу в гостиной кто-то настежь распахнул ставни, впустив в дом аромат жасмина и мягкий утренний свет. Лекси стояла у бассейна в асане «Собака мордой вниз», поочередно опуская пятки на коврик. Ана сидела около парапета, уткнувшись в книгу и поставив рядом с собой френч-пресс с кофе.

Фэн повернулась к двери и заметила свою фотографию – ту самую, что накануне схватила Бэлла. Желудок скрутился в тугой узел.

Нет, этому снимку тут не место. Пересилив себя, Фэн взяла в руки рамку, чтобы рассмотреть изображение получше. Здесь ей всего девятнадцать, совсем юная и неопытная. Захотелось предупредить эту широко улыбающуюся беззаботную девчонку: «Будь осторожна! Ты не знаешь, что ждет тебя впереди».

Грудь сдавило, руки задрожали, и Фэн усилием воли вернула себе самообладание. Бояться нечего. Все кончено, осталось в прошлом. Она справилась и стала сильнее.

Девушка снова взглянула на фотографию и услышала его голос: «Ты просто отвратительна». Она стремительно шагнула к буфету, засунула снимок подальше в его недра, захлопнула дверцу и вытерла руки о шорты. Пошел он к черту.

Фэн глубоко вздохнула.

– Точно не возражаешь, если я пойду с тобой?

Она обернулась. Робин присела на корточки у входной двери, зашнуровывая туристические ботинки. Фэн совсем забыла, что позвала ее. Честно говоря, она предпочла бы незаметно выскользнуть из дома и прогуляться в одиночестве. Но Робин уже собрала рюкзак и выглядела такой воодушевленной, что Фэн смогла ответить только:

– Нисколечко.


Свежий утренний воздух пропитался хвойным ароматом. Девушки двинулись по извилистой тропинке. Солнце еще не вышло из-за гор, так что примерно с час они будут идти в тени. Дорожка петляла среди зарослей кустарника и кипарисов, из-под ног поднимались облачка пыли. Робин шла рядом, перебирая незагорелыми ногами, ее собранные в хвост волосы раскачивались в такт шагам.

Где-то вдали раздался звон колокола, эхом разнесшийся по окрестностям.

– Здесь есть церковь? – спросила запыхавшаяся Робин.

– На северном склоне горы расположен монастырь. Я видела его лишь издалека, женщинам вход на территорию воспрещен.

– Почему?

– Полагаю, чтобы не искушать монахов. Они должны сохранять чистоту помыслов, – со скептичным выражением на лице ответила Фэн. Она относилась к церковным запретам без особого пиетета. Строгое религиозное воспитание дало плоды в виде чувства вины и стыда по поводу сексуальной ориентации. Потребовалось много лет, чтобы избавиться от нежелательного багажа.

Дорожка сузилась, и Фэн пошла впереди. На потрескавшейся от жары земле цвел тимьян. Из-под камня выскочила ящерица, пересекла тропинку и скрылась в зарослях колючего кустарника.

– Спасибо, что пригласила, – сказала Робин. – Как же хорошо идти, когда не нужно постоянно останавливаться, чтобы поднять игрушку, понаблюдать за муравьями или уговаривать Джека шагать дальше, обещая в награду рисовые хлебцы.

Фэн рассмеялась.

– А у тебя есть время на такие прогулки?

Робин вздохнула.

– Нет. И мне этого не хватает. В университете я состояла в альпинистском клубе и просто бредила горами. Даже после окончания я все выходные пропадала в Брекон-Биконс[2]. Невероятный, не тронутый человеком уголок, весной там просто потрясающе! Затем я познакомилась с мужем – теперь бывшим – и забросила альпинизм.

– Может, пора завести новые привычки?

– Пора, – ответила Робин, и Фэн по голосу поняла, что она улыбается. – Лекси сказала, что ты тренер. Вероятно, я проезжала мимо твоего спортклуба. Он в Вестборне?

– Да, как раз там, где заканчивается одностороннее движение.

– А в окне горшок с огромным бамбуком?

– Даже два.

– Я проезжаю мимо по дороге на работу. Я живу в Брэнксоме.

– Вот это номер! Это же рядом с домом Бэллы, да?

После некоторого молчания послышался ответ:

– Да.

Бэлла редко говорила о Робин и всячески давала понять, что продолжает общаться с такой скучной личностью исключительно из-за Лекси.

– Бэлла пришла к тебе в клуб? Вы так познакомились?

– Мы встретились в продуктовом магазине. Ничего романтичного.

– Смотря с чем сравнивать. Мы с бывшим мужем пересеклись в очереди на педикюр.

Фэн расплылась в улыбке.

– Да, по сравнению с этим отдел консервированных продуктов – очень гламурное место. Правда, мы познакомились при весьма печальных обстоятельствах. В магазин пришла милая пожилая женщина по имени Пенни, и у нее случился инсульт. Бэлла стала первой, кто оказал помощь несчастной. Твоя подруга держалась так спокойно и уверенно. Она поддерживала старушку, даже голос ни разу не дрогнул. Я должна была догадаться, что Бэлла – бывшая медсестра.

– Да, она хорошо знала свое дело, – подтвердила Робин.

Фэн взглянула на безмятежное лицо спутницы и подумала: «Она ничего не знает». И продолжила рассказ:

– Приехала «Скорая». Бэлла пообещала Пенни, что свяжется с ее дочерью. Нужная улица находилась совсем рядом с моим домом, поэтому я отвезла Бэллу и ждала в машине, пока та сообщала печальные новости. А потом мы сидели в автомобиле – наверное, приходили в себя. Я ждала, что Бэлла что-нибудь скажет, и вдруг заиграла какая-то старая песня, кажется, группы «Ти-Эл-Си». Я хотела переключиться на другую волну, когда моя новая знакомая сказала: «Обожаю эту композицию!» И начала воодушевленно подпевать, совершенно не попадая в мотив.

Робин широко улыбнулась.

– Наверное, это «Водопады»?

– Точно! – Фэн откинула голову назад и расхохоталась.

– Хорошо, что авиакомпании устанавливают ограничение по багажу. Иначе Бэлла притащила бы сюда свою караоке-систему.

– Караоке оказалось в черном списке Лекси. Она так и сказала: «Никакой фаты, никаких стриптизеров и никакого караоке».

Робин громко и звучно рассмеялась, Фэн это понравилось.

Тропинка резко пошла в гору.

– Почему ты решила стать тренером? – спросила Робин.

Фэн собиралась было выдать стандартный ответ – мол, она любит помогать другим на пути к фигуре мечты. Но, возможно, из-за быстрой ходьбы, дарящей ощущение свободы, неожиданно призналась:

– Несколько лет назад мне пришлось пережить весьма неприятные события. – Она посмотрела поверх скал на виллу, пытаясь отогнать мрачные воспоминания. – Тогда я утратила жизненные ориентиры и уверенность в себе. Я плохо выглядела, отвратительно питалась. В тот момент я мало кого знала в Борнмуте, поэтому начала подолгу гулять по морскому берегу… просто потому, что это лучше, чем сидеть и ничего не делать. – Не сбавляя шага, Фэн продолжала: – Я постепенно приходила в форму и однажды надела кроссовки, решив пробежать участок пути. Не знаю, в чем причина: то ли в выбросе эндорфинов, то ли в том, что физическая активность в принципе положительно влияет на организм. Постепенно я начала думать, что снова становлюсь самой собой. Я сбросила вес, почувствовала себя сильнее. И счастливее.

Тропинка стала шире, и девушки пошли рядом.

– Меня заинтересовала взаимосвязь между духом и телом. Я начала читать литературу по этой теме, многое узнала о питании и механизме выработки и сохранения полезных привычек. Затем накопила денег и выучилась на персонального тренера по фитнесу. Пару лет поработала в других клубах, а затем решила рискнуть и открыть собственное дело. Помещение у меня крошечное, но мне там очень нравится. Во время обеденного перерыва я могу сходить на пляж, да и клиенты просто чудесные.

– Кто к тебе ходит? – спросила слегка запыхавшаяся Робин.

Фэн пошла чуть медленнее.

– В моем клубе ты не увидишь любителей накачаться, чтобы выставить в соцсети свои фотографии с кубиками на прессе. Мои клиенты – мамочки, пожилые люди, подростки… Те, кто хочет быть на одной волне со своим телом.

Робин заулыбалась.

– Мне это нравится.

– Иногда кажется, что современная жизнь предрасполагает к тому, чтобы быть не в форме. Кругом автомобили, метро, эскалаторы, лифты – мы слишком мало двигаемся. Правильно питаться тоже непросто: на каждой улочке поджидают кофейни и рестораны быстрого обслуживания. Многие живут в квартирах, у них даже нет сада, куда можно было бы выйти и подвигаться. Поэтому люди начинают искать место, где можно заняться спортом, обычно ходят один-два раза в неделю в зал с тренажерами или на групповые занятия. Я стремлюсь помочь другим проанализировать свои привычки и стиль жизни и понять, как включить физическую активность в свое стандартное расписание. – Фэн вдруг подумала, не слишком ли много болтает. – Прости, я что-то разошлась.

– Это чудесно. По-моему, именно то, что мне нужно.

Фэн взглянула на спутницу.

– Заглядывай ко мне в клуб.

Робин улыбнулась, и как раз в этот момент из-за вершины горы показалось солнце и осветило ее лицо.

– С радостью.



Друг – это тот, кто тебя понимает. Он знает, что ты заедаешь стресс хлебом с бутербродной пастой, одержим канцтоварами и хранишь запас шоколада на черный день. Друзья знают, когда и с кем ты впервые поцеловалась, под какую песню выйдешь танцевать и почему начинаешь плакать, когда поет Дэвид Боуи.

Времяпровождение с близкими по духу людьми влияет на биохимические процессы в организме. Коктейль из «гормонов счастья» – окситоцина, дофамина и серотонина – способствует поднятию настроения. Исследования доказали, что дружба положительно влияет на нейронные связи и эмоциональный интеллект.

Можно даже утверждать, что друг – это лекарство.

Но любой биохимик скажет вам, что средство, излечившее одного, может стать ядом для другого.

Глава 16 Бэлла

Бэлла нежилась на надувном матрасе под безоблачным голубым небом. Она любила солнце и, пожалуй, согласилась бы встречаться с ним. В его свете не хотелось ни спешить, ни принимать радикальных решений. Бэлла никогда не понимала тех, кто жаловался на жару. Робин вечно повторяла, что предпочитает зиму. Что хорошего в сером небе, пронизывающем до костей ветре и косом дожде?

Бэлла восхищалась средиземноморским стилем жизни: сиеста, вино за обедом, вечеринки до рассвета. Отец любил повторять, что она стопроцентная итальянка, и шутливо щипал ее за подбородок. Он был родом из деревушки у озера под Вероной. Приехал в Лондон, устроился портье в отеле и там познакомился с матерью Бэллы. Они влюбились друг в друга и поженились, но мать наотрез отказалась покидать Англию. Переезд в Борнмут, городок у моря, стал компромиссным решением.

Совсем рядом послышались торопливые шаги и следом взрыв смеха. Бэлла подняла взгляд как раз вовремя и успела увидеть, как Лекси взлетает в воздух, прижав к груди загорелые коленки. Она бомбочкой прыгнула в бассейн, подняв тучу брызг.

Бэлла взвизгнула, когда матрас подбросило на волнах. Она пыталась сохранить равновесие, но поняла, что неудержимо заваливается набок, и так и ушла под воду: в темных очках, которые тут же сползли с носа, с макияжем и уложенными феном волосами. Усиленно работая ногами, Бэлла вынырнула на поверхность, кашляя и смеясь.

– Ах ты, негодница!

Лекси так хохотала, что ей едва удавалось держаться на воде.

– Мои очки!

– Я их достану!

Лекси нырнула, погрузив подтянутое тело в хлорированную толщу, и через минуту всплыла наверх с добычей, которую водрузила на мокрую голову Бэллы. На линзах блестели капельки воды.

Подруга воспользовалась моментом и со смехом надавила на плечи Лекси, вновь отправив ту под воду. На поверхность взметнулся рой серебристых пузырьков, волосы девушки всплыли вокруг головы, словно водоросли. Она вынырнула, выпуская изо рта струйку воды.

Бэлла не могла перестать хохотать. Какие же они дети! Пара подростков, дурачащихся в бассейне. Впрочем, именно такой она всегда и хотела быть.

Девушки подплыли к бортику, пытаясь отдышаться и прийти в себя, и положили локти на теплый бетон. Бэлла провела пальцем под глазами, чтобы вытереть потекшую тушь.

– Предлагаю план действий: ты отменяешь свадьбу, и мы остаемся здесь.

– Можем питаться ликером и оливками, – подхватила Лекси.

– Будем наслаждаться долгими сиестами.

– И усиленно трудиться над загаром. Но чем мы станем зарабатывать на жизнь?

Бэлла на секунду задумалась.

– Пожалуй, у тебя отлично получится пасти коз.

Лекси расхохоталась. На фоне загорелого лица зубы казались ослепительно-белыми. Бэлла протянула руку и дотронулась до переносицы подруги.

– Веснушки высыпали.

– Как, уже?

С веснушками Лекси выглядела свежее и моложе – как в подростковые годы. Бэлла вспомнила, как переехала в Борнмут в тринадцать лет и пришла в новую школу, воображая себя крутой лондонской девчонкой. Она увидела Лекси и Робин, которые сидели на краю футбольного поля, сотрясаясь от смеха и держась за руки. Они выглядели счастливыми и отлично смотрелись вместе. И в ту же минуту Бэлла подумала: «Вот эти две!» Именно с ними ей захотелось подружиться.

Загрузка...