Убийственная страсть. Литературный детектив - читать онлайн

Глава 1 Герой не ее романа

Светлана и Мила столкнулись перед залом прощания, решив, что в этой толпе они останутся незамеченными, светиться ни той, ни другой совсем не хотелось. Тем более, следователи пока еще их не достали. Трудно было поверить в то, что не достанут совсем. Но тем более стоило ценить те самые мгновения, пока еще они не были под подозрением и не должны были оправдываться, все время думать о странном этом деле и стараться выгородить себя любимых.

Они решили, что поговорят о делах житейских, вернее конкурсных, как только толпа разойдется, и они смогут пройтись в сторону Серого дома и побыть в исторической части города, где бывали крайне редко, особенно с тех пор, когда там появился восстановленный собор. Вообще чудеса случаются – собор стоял в нескольких шагах от Серого дома, чуть дальше —прокуратура, и под ним подземная тюрьма. Хотя, что удивительного, священники служили этой власти верой и правдой в наше время, почему ему было не вписаться и не составить ансамбль со всеми остальными государственными учреждениями. То, что церковь пока была отделена от государства – это формальности и только дело времени. Пройдет еще немного времени и именно святоши станут диктовать всем остальным, что делать, куда ходить, и как жить на этом свете, если не произойдет чего-то более значительного и важного, конечно.

В старые добрые времена, Мила не хотела оскорблять чувств верующей своей подруги, а Светлана не хотела слышать крамольный речи Милы, которая могла легко убедить кого угодно и в чем угодно, глазом не моргнув. Вот потому, оказавшись вместе, они шли на берег Иртыша, к Тарским вратам, но не в эту сторону, там было спокойно и пахло стариной. Но на этот раз все как-то с ног на голову перевернулось, двинулись сюда, где совсем недавно мы с вами видели не только следователей, но и Рыжего, который ничего никогда не боялся, даже черной формы полицейских. Пусть попробуют докопаться, им же хуже будет. Они кажется понимали это и не докапывались

Но перед тем как они отделились от похоронной процессии, Мила увидела того, кого увидеть не хотела, но догадывалась, что все равно узрит после разговора со Светланой. Так оно и вышло, черт бы его побрал поскорее. Это был ее старый знакомый собственной персоной, к сожалению на этот раз она не ошиблась.

В стороне на приличном от них расстоянии стоял Алекс и смотрел на нее внимательно, кажется, что он сюда явился за тем, чтобы посмотреть на нее еще раз. Ну, какое ему было дело до убитого парня, мало их что ли убивают в последнее время. А вот взглянуть на Милу ему очень хотелось. Светлана проболталась, говоря о том, что она там будет точно.

Мила не собиралась к нему приближаться, тем более, здесь и сейчас. Хотя не сомневалась в том, что скандала он не закатит, не в первый же день она его знала. Но вот насчет себя вовсе не была в том уверена, потому что была о нем лучшего мнения, потому что всех уверяла, что как бы скандально они не расстались, он не станет ей мстить. И что же получалось, он не просто мстил, он переехал в ее град, чтобы быть ближе и отомстить больнее. И это было написано на физиономии его ясно и четко.

В последние дни их совместной работы, когда было понятно, что все треснуло по всем швам, еще немного и развалится, и они полетят в пропасть, она ловила себя на мысли, что наверняка подмешала бы ему яду, окажись он под руками. И это надо было ее до такого состояния довести, чтобы она думала об убийстве. А как говорят Светкины священники, если мы о том подумали, то считай, что все уже совершилось, и грех на тебя уже записан.

Надо честно сказать, что никому до сих пор это не удавалось, – причинить боль, смерть какому-то человеку, у нее до Алекса и мыслей таких не было, а вот ведь появились. И она с трудом себя сдерживала, когда увидела человека, вызывавшего такие бурные эмоции..

Он, вероятно, чувствовал это, может быть потому, что не первую брал, использовал, и выбрасывал, не моргнув глазом. И дело как раз не в сексе, потому что тут они получали удовольствие оба, а именно в творчестве, где он был полным импотентом. И соавтор должен был все сделать за него, а как человек немощный, и в глубине души знавший о своей немощи, он маскировался за пышными речами до самого конца работы, прятал свои якобы сотворенные романы, просто потому, что если бы она их увидела, то поняла бы все и сбежала без оглядки. Это случилось позднее, когда ее подруга что-то увидела из опубликованного им на сайте и пожала плечами:

– Что это? Какой соавтор, он же ничего не может, ну от слова совсем ничего. Я не знаю, как это назвать, твои выпускники писали свои рассказы значительно лучше, чем этот писатель.

Она говорила честно и прямо, не желая сглаживать углы и что-то скрывать. И у Милы в один миг словно бы открылись глаза. Только это было тогда, когда она практически доплыла до противоположного берега, и просто не хватило сил повернуть и плыть назад. Но когда книга была готова, и она категорически отказалась работать дальше, он промолчал. Но молчание было слишком красноречиво. Попрощаться и общаться по – дружески потом у них точно не получится, и ладно бы только это. Но на пару лет он замолчал, и Мила упрекала себя за то, что плохо о нем думала. Но что за черт, она вед никогда прежде не ошибалась, так могла ли ошибиться сейчас? Ей хотелось лучше думать о людях, но это не очень получалось. И сегодня день помечет черным камнем, она поняла, что все-таки не ошиблась, как бы ни хотелось обратного.

Не надо возвращаться в прошлое, но что делать, если оно внезапно настигает нас в самый неожиданный момент.

Глава 2 На всякого мудреца

Алекс пошел на похороны, чтобы взглянуть на Милу. Преступника тянуло к месту преступления. Хотя он и сам не понимал, почему поставил на себе такое клеймо. Не было никакого преступления, или все-таки было?

Он еще раз перечитал теорию Раскольникова и тоже хотел узнать, тварь ли он дрожащая или право имеет считать себя мыслителем, философом, писателем. Вот началось это познание с похода на похороны какого-то их общего со Светкой знакомого. К похоронам Алекс относился иначе, чем все его знакомые, не боялся, не гнушался, он не отказывался случайно или не случайно там оказаться, чтобы убедиться, что он еще жив. И часто именно там испытывал эрекцию, как доказательство того, что он жив, и что-то может. Хотя осечки в его солидном возрасте случались редко, но так чтобы ни с того ни с сего заметить, что член в боевой готовности, он не мог. Это было приятное ощущение, чувствовать, что ты можешь хоть сейчас повалить девицу и погрузиться в нее, а потом она сделает для тебя все, что может, а может и больше, чтобы было продолжение этих эротических игр. Нет, они, конечно ему нравились и сами по себе, но если это дает тебе еще что-то, то почему бы и нет? Надо пользоваться тем, что можно от них взять.

Потому и на этот раз он готов был убить двух зайцев, почувствовать себя годным к сексу и посмотреть на Милу. Город оказался больше, чем он сначала думал, так просто ее тут встретить не получалось. Да и жилье его для безопасности было на другом берегу. А расстояние с правого берега на левый и наоборот очень даже не маленькое. Получалось, что это не один, а два отдельных города, а был еще и третий, разделенный лесополосой город студентов и нефтяников, там располагались почти все вузы. Это был молодежный городок с отвратительной экологической обстановкой. Вот и попробуй, устрой случайную встречу.

Сам себе он казался совершенно неприметным в этой толпе, но когда увидел Милу, то хотел только одного, накинуть удавку ей на шею и сжимать ее до тех пор, пока она не перестанет дышать. Откуда взялись такие сильные чувства, он и сам не понимал. Но это она бросила ему кусок мяса и решила, что он первый и последний. А вот с этим смириться он никак не мог, понимая, что издателям нужно еще и еще романов, а лучше целая серия. И после хорошего секса она не стала с ним работать, что оскорбило его еще больше. Кстати, здесь он ее тоже не испытал и почувствовал себя немощным и никуда не годным. Черт бы побрал эту бабу и как можно скорее. Ведь у него тогда наступил полный крах в его писательской карьере.

Когда они дождались вторую рукопись, то только развели руками и посоветовали опубликовать за свой счет, потому что она была откровенно слабой, хуже тех, которые приходили к ним самотеком. В глубине души он подозревал, что все так и есть, что он тот самый Милый друг, и не обойдется без соавтора, который выполнит за него всю работу, но допустить этого даже в мыслях никак не мог. Он чувствовал себя писателем, настоящим писателем и никак иначе.

Вот после этого отторжения и унижения он понял, что она переживет то же самое, что испытал он, что к ней должен вернуться бумерангом этот кошмар. И дело по отмщению шло не плохо. Организаторские способности у него были значительно лучше, чем творческие.. А когда он наткнулся на Светку, то понял, что Мефистофель на его стороне. И зря Алекс не думал о том, что бес может заманить в ловушку и добить в момент, когда ты воскликнешь, что жизнь прекрасна и восхитительна. Он, конечно, читал «Фауста», со словарем, в переводе Пастернака, но читал, хотя и не считал его таким уж великим творением. Но что-то мог извлечь из старого мифа, но в момент, когда месть затмила все его мысли и чувства, думается не так и хорошо, как хотелось бы.

Главное, чтобы Светка не отказалась и не ушла в сторону, потому что без нее, его триумфа не состоится – все усилия будут напрасными. В случае же ее удачи, он станет литературным агентом. А когда все рукописи будут у него в руках, доверчивых писак всегда хватало, что-то да найдется, чтобы продолжить его творческую деятельность. И если это будет что-то стоящее, то он не перед чем не остановится тогда.

Но пока надо было убрать Милу, если не физически, он не собирался отправляться в тюрьму, вряд ли он там напишет свои лучшие творения, чай не Даниил Андреев, то растоптать ее морально. Дать почувствовать то, что чувствуют все, не наделенные даром, чтобы она пожалела о том, что не была ему верна, не оставалась с ним до конца. И пусть доказывает, что это она написала, да кто ей тогда поверит.

Пока Алекс писал сюжет дальнейшей жизни, творил далеко идущие планы, он не заметил, как подружки пропали, словно растворились в воздухе. Он напрасно вернется в разные стороны, их след простыл, как говорится в русской сказке.

Ну что за день такой, ни эрекции, ни врагини, ничего и никого не было рядом- он как и обычно был страшно одинок. Он мысленно плюнул в сторону похоронной процессии и отправился в свою съемную квартиру, пройдясь по набережной Иртыша. И если бы он прислушался к своим мыслям и знакам, то понял бы, что уже теперь все идет не совсем так, как ему того бы хотелось. Но проигрывает тот, кто заранее верит в поражение, а он не верил, потому и шел к своей мифической победе, оказавшись в одиночестве в чужом и странном городе, все-таки упорно шел, не сворачивая с пути. Хотя долго ли ему придется так идти? Этого не мог знать никто.

Глава 3 Скандал на конкурсе

А между тем девицы наши забыли об усопшем, хотя как они могли так быстро его забыть, непонятно, и двигались по той самой аллее, где ступала нога Рыжего недавно, хотя, возможно, он там и не оставлял следов, но все-таки был, оперативники не дадут соврать.

Светка думала о судьбе поэтессы, о том, что может рухнуть ее роман с Алексом из-за капризов Милы и последняя надежда сгорит дотла. Этого она хотела меньше всего на свете. И готова была, в крайнем случае, придушить свою старую подругу, если почувствует, что это как-то ей поможет стать другим человеком.

Мила же, как человек более опытный и искушенный в творчестве, понимала, что если сейчас она не настоит на своем, не расставит все по своим местам, то у нее отнимут все, что она смогла сделать. Разве не об этом красноречиво говорил взгляд Алекса, представшего совсем другим человеком, вовсе не тем, какого она знала три года, делила с ним дом, пищу, кровать. Светка, черт, наверное, их познакомил, не понимает, во что она вляпалась, да и не поймет. Ослепленная перспективной стать и поэтессой и женой, она и не мечтала о таком комплекте сроду, и вдруг он почти у нее в руках, тут и более хладнокровный свихнется быстро и на все пойдет. Вот насчет жены пусть сама решает, это Милу не волновало, хотя и врагине такого мужа не пожелаешь. А то, что касается поэзии – она к этому приложила руку, что тут скажешь, тут надо точно что-то делать. Ей было жаль в какой-то мере эту парочку, но жалостью делу не поможешь, да и лучше ей было себя пожалеть, а не их. Реальные работы отнимали у нее, и ничто их не останавливало.

– Ты была совсем по-другому настроена, что же изменилось? – спросила Светлана.

– Да все изменилось, я отдавала стихи тебе, а не этому твоему серому кардиналу, ему и снега в зимний день пожалела бы, – спокойно отвечала Мила. И такой твердости в ее речи давно не помнила Светлана.

Прозвучало это для Светки неожиданно, но списала она все на обычную ревность. Да и не мудрено, ей ничего или почти ничего не было известно о том, чем занималась ее подруга четыре года, когда она оставалась в дорогой столице. Мила же по старой привычке говорила так, как будто ей все было известно. Она сама поймала себя на этой мысли и остановилась невольно. Решила все-таки пояснить, скорее для очистки совести, чтобы потом напомнить «Я же тебе говорила».

– Как ты уже поняла, я знаю этого типа, он не перед чем не остановится, потому что слишком обижен и пока не отнимет у меня все, не уймется. А тебя он использует вслепую, как это делал всегда и со всеми.

– Вы знакомы, я так и думала, но зачем создавать такую таинственность вокруг, почему ты этого сразу не сказала.

– Потому что не была уверена, что речь идет о нем, пока его не увидела сегодня, и не убедилась, что это он явился сюда и руководит процессом.

– Наверное, у тебя с ним что-то пошло не так, но у меня все получится, – глухо, тихо проговорила Светлана. Хотя чувствовала она как раз обратное, что ничего у нее не получится, уж если у Милы не получилось, то у нее – то откуда такое возможно. Хотя если постараться и все сделать правильно.

– Ты не перечеркнешь все. Ты не поступишь так с нами, – пыталась то ли просить, то ли требовать она.

– Перечеркну, поэму о Достоевском вы у меня просто забрали сами, почему я должна с вами церемониться? Тем более, что она достаточно известна, и отвечать за то, что я ее у тебя украла я не собиралась. Но ты плохо соображаешь, вероятно, а этот Остап слишком хорошо. Не будите во мне Раскольникова и оба останетесь живы.

В тот момент остановилась машина, и старый ее знакомый Сергей, обрадовавшись встрече, пригласил ее проехаться.

Понимая, что это лучшее, что можно было сделать, она заскочила в машину, оставив Светку между храмом и Серым домом, словно и забыв, что они были вместе. Но ей показалось, что Сергей был ее ангелом-спасителем, иначе бы случилось что-то непоправимое. А пока она все хорошо обдумает и решит, как ей действовать дальше. Мила не тешила себя надеждами на то, что та одумается, а если и будет так, что Алекс вряд ли оставит ее в покое, потому надо было срочно готовить план Б для того, чтобы что-то решить.

Вечер, начинавшийся с похорон, закончился в Старом кафе, хотя Сергей не был там, наверное, со студенческих лет. И он готов был пригласить ее в любой ресторан, но Мила настояла именно на кафе, понимая, что там в этих заведениях, она будет белой вороной, да особенно в прикиде для похорон, а этого ей совсем не хотелось.

Сергею пришлось согласиться. Она и рассказала ему о том, что случилось с ней и с ее творчеством, он, единственный на свете, знал столичную часть истории, и теперь оставалось только узнать продолжение.

Он мог бы сказать, что еще тогда, когда настаивал на том, чтобы подписать договор с Алексом, знал, чем это закончится. Серж был юристом и мог привести ей десятки примеров того, что и как бывает. Но он не стал ничего такого говорить. Она спишет все это на ревность, еще на какую-то чертовщину, только бы не посмотреть правде в глаза. Рано или поздно она туда посмотрит все равно, главное, чтобы не было поздно – так он думал тогда, теперь убедился в том, что был прав.

– Надеюсь, сейчас ты сделаешь все, как надо, и как я скажу, а если не сделаешь, я сам все остановлю, – в голосе появилась та твердость, которая заставила Милу не сомневаться в том, что он именно так и сделает.

Конечно, он появился не случайно, не просто проезжал мимо. Его послали те милы, которые чувствовали, что она не справляется, что ей нужен кто-то спокойные, твердый, опытный, но не чужой. Она должна ему полностью доверять.

Глава 4 Кто автор?

День, начавшийся с похорон бедного Андрея, мог закончиться похоронами Милы как автора, но вмешался не слабый Сергей, и теперь ей предстояло принять важное решение. В поединке между столичным ботаником, и сибирским тяжеловесом, который не проигрывал до сих пор ни одного дела, можно быстро догадаться, кто же победит. Хотя, всякое может случиться, ботаники бывают изобретательны и коварны, не обладая силой иной, но не стоило обольщаться.

Утро вечера мудренее, но еще вечером, погружаясь в тревожный сон, Мила понимала, что она должна отправиться в конкурсную комиссию и обо всем поведать, чтобы это не пошло дальше, не разразился скандал. Тем более, Наталья звонила ей в самом начале, и странно будет все это выглядеть потом, когда выяснится, что ее текст и нее вроде.

Утро не стало мудренее. Она просто сделала все, что наметила, в жюри конкурса появилось ее заявление о том, что поэма о Достоевском принадлежит ей, а подруга автором текста не является и являться не может, как бы ей не хотелось обратного.

Мила оставила все ссылки на публикации поэмы, их было немало, и перевела дыхания, понимая, что обратного пути, отступления не будет. Она посмеялась, видя, что далеко не везде эта парочка смогла заглянуть, хотя Алекс прежде был проницателен, когда изучал ее послужной список и готовился к сотрудничеству. А вот теперь рассчитывал на внезапный удар, на подругу, на ее мягкотелость, и это должно было ему помочь. Но не помогло.

И вскоре организаторы конкурса объявили Светлане о том, что ее работа была снята с конкурса, и лучше ей не поднимать шума, потому что в этом случае еще неизвестно, как все повернется.

Перечитывая несколько раз это послание, она подивилась тому, что Мила все-таки готова была прикончить старушку, как Раскольников. Хотя даже тех самых денег и ценностей при этом не получит наверняка. Убийств это какое-то странное и нет никакого мотива, а ведь она считалась другом столько лет. Но с такими друзьями и враги отдыхают. Наверное, и Алексу она устроила что-то подобное, недаром же он так долго хотел ей отомстить.

Светлана перечитала письмо в пятый раз и все пыталась понять, как ей быть и что делать. Ясное дело, что спорить с комиссией бесполезно, раз они сняли ее работу, то Мила привела какие-то веские аргументы в свою пользу.

Она тут же переправила письмо Алексу и стала бродить по комнате в ожидании ответа. Он должен что-то придумать, обязательно должен, они не смогут так вот просто все бросить, он отстоит ее право на творчество.

За это время правдивая прежде дама смогла убедить себя в том, что она и на самом деле творит, а дальше будет только лучше, и вдруг такой облом, как серпом по тому самому месту, которое есть у Алекса, но больно было и ей тоже. Хотя винила она в том упокойного Андрюшку, который мстил с того света им с Милой снова, подкинул искусительные тексты и теперь смотрел с небес или из Пекла на свою не состоявшуюся жену и потирал свои огромные ручищи, радуясь. что хоть здесь у него все вышло, не то что в жизни. И она наказана за то, что не оставила ему шанса быть счастливой, а он не оставил ей шанса быть счастливой с Алексом и стать знаменитой поэтессой.

№№№№№№

Алекс перечитывал это послание, невольно хватаясь за сердце, которое в последнее время хватало все чаще, у него уже было два инфаркта, первый из которых он перенес на ногах, потом лечился упорно, но его предупредили о том, что сердце надо беречь, и скорее всего третий будет последним. Если он будет вести такой же напряженный образ жизни и дальше. А то, что он не пил и не курил, еще ничего не значило.

Но что там произошло на самом деле, хотелось бы ему это знать. На конкурс обратилась наверняка сама Мила, но что-то еще произошло. Она всегда была тихой, скандала не поднимала, даже когда поняла, что он присвоил ее рукопись и просто убрал ее из соавторов. Она не подавала голоса, собрала вещи и уехала в свой город. И если бы он все это не затеял, то они бы разошлись, как в море корабли. И она забыла бы о той книге, вычеркнула ее из своей жизни. Иногда жены и детей мужьям своим оставляют. А это всего лишь рукопись.

Но почему теперь, когда она сама подарила Светке тексты, Алекс знал, что она на такое способна, потому и послал туда свою компаньонку, проинструктировав детально. В занудстве ему не было равных. И все получилось именно так, как он того хотел, так почему теперь она вдруг взбунтовалась. За ее спиной появился какой-то кардинал, кто-то настоял на том наверняка, в этом не было сомнений. И он кожей почувствовал, что этот Порфирий значительно сильнее Раскольникова, он выведет его на чистую воду и проведет по всем кругам Ада, прежде чем тот признается во всем. Если даже у Порфирия нет никаких доказательств, это не значит, что он остановится, игра в кошки мышки, где партнёры постоянно меняются местами, началась, и не остановится, пока кто-то из них не окажется в гробу в белых тапках.

Он сам разрабатывал теорию для новой, не состоявшейся книги, которую она могла написать, но писать не захотела. Он вдохнул побольше воздуха, словно его стало не хватать. И словно шпагой кто-то пронзил ему грудь.

Затрезвонил Сотовый, но дотянуться до него наш Остап уже не мог, хотя он должен был вызвать Скорую, только некого было о том попросить даже, да и хотелось ли ему спасаться на этот раз?

И вдруг где-то по радио зазвучали ее стихи, особенно им любимый текст, который не заставил сомневаться в том, что она талантлива невероятно. Это последнее из того, что он мог услышать на этом свете или уже на том, а черт его знает. Старушка-поэтесса убила Раскольникова, его не спасти.

Глава 5 Остап мертв, да здравствует Остап!!!

Светлана поняла, что все рушится и была уверена в том, что Алекс еще ничего не знает. Она не стала писать или звонить ему, хотя на крайний случай у нее был его номер, но пользоваться им она не пыталась даже, боялась, что он рассердится. Она бросилась к тому дому, куда он ее не приводил, не пускал прежде, надеясь, что она не сможет его заложить, если что-то случится с Милой например. А он знал, что в жизни бывает всякое, и она порой интереснее любого романа. Вот потому, он был уверен, что чем меньше знает его соратница, тем проще все будет потом разрулить.

О логове его Светка узнала случайно от знакомого полицейского, когда попросила его найти адрес, по которому он может находиться. Заверила, что отношения у них сугубо деловые, да так собственно оно и было, и заветный адрес получила, хотя и не надеялась на удачу.

Тайком проследив за ним, Светлана поняла, что друг ее не обманул, и решила пока все это держать в секрете до тех пор, пока она не станет любовницей и женой и этот адрес не станет ее собственным. Вот тогда сердце ее и успокоится, а пока спугнуть такого жениха было смерти подобно. Нет, она не пойдет к нему в гости, потому что там неизвестно на что можно натолкнуться, и ей же хуже будет после, прощать и возвращать его назад.

Не слишком ли далеко продвинулись ее планы и желания, вот в чем вопрос. Прежде она более реально смотрела на все, что творилось вокруг.

Но на этот раз, когда земля уходила из-под ног, она решила брать быка за рога и появиться перед ним. Если промедлить, то ничего не будет, так с ней всю жизнь и случалось прежде, но не теперь.

Она позвонила в ту самую квартиру, которая была записана на чужой визитке, никто двери ей не открыл. Тогда нажав на ручку, она поняла, что дверь не заперта и заглянула туда, решив, что он только что зашел и не успел ее запереть. Хотя все это казалось странным, ведь он приехал не из деревни, а из столицы, и был крайне осторожен всегда. Как мог он оставить дверь открытой, может вышел покурить. Она не знала даже, курит он или не курит, пошел к соседке какой.

Она подала голос, но никто не отозвался – дальше все было как в сериале «След», она увидела стол с компом, кресло перед ним, и его спину с немного склоненной набок головой. Казалось, он замер и задумался о чем-то, такое бывало и прежде, мыслители порой уходят от реальности и иногда очень далеко.

– Алекс, ты заснул что ли с открытой дверью? – спрашивала она, потому что хотела услышать хотя бы свой голос. Тишина напрягала так, что голоса почти не было слышно.

Она не боялась покойников, потому ничто ее не остановило в последний момент. Она шагнула к нему, забыв о том, что нельзя топтать на месте преступления и трогать ничего нельзя на том самом месте.

Когда она тронула за плечо, то сразу же поняла, что он мертв и довольно-давно. Как говорят эксперты, труп уже успел окоченеть, значит, смерть наступила. Да что за чертовщина лезет в голову, это не сериал, это жизнь, это настоящая катастрофа. Раскольников из нее явно не получился, старушка померла без ее вмешательства. И все же чувство тревоги нарастало, ей казалось, что это дело ее рук.

Она схватила трубку его телефона, которая лежала тут же, не светить же свою, и позвонила в полицию, сказав о том, что пришла к начальнику в гости, дверь открыта, и он мертв.

Больше ничего объяснять Светлана не стала, поняла, что она должна бежать и молить Бога о том, чтобы никто не встретился ей на пути, не опознал ее потом, иначе ей припишут все нераскрытые убийства, которые есть в городе, а что одним больше, одним меньше, какая разница. Она еще ждала оперов по поводу Андрея, а тут еще один труп ее знакомого, которого она знала и видела, вероятно, последней. А как у них там, кто нашел, тот и убийца. Значит, она самый верный кандидат на скамью подсудимых.

Вот после этого она быстро убежала, понимая, что в этом убийстве ее могут заподозрить быстрее, чем в смерти Андрея. Хотя почему это было собственно убийство? Она не допускала смерть естественным путем? А ведь как всегда люди умирали не только от топора или ножа в спину. Ну, может и не от старости, с мужчинами такое редко случалось, но от сердечного приступа, инсульта, да мало ли было болезней, от которых еще не старые мужики быстро или медленно отправлялись на тот свет. Кстати, он был так худ, что у него могла быть и онкология. Такие мысли приходили ей и раньше, но не сейчас, когда она прикоснулась к каменному плечу трупа. Странно, порой причудливо работает наш мозг, ничего не скажешь. Но отчего бы и как он не помер, надо бежать и прятаться. И хорошо, что не по своему Сотовому звонила. Хотя зачем вообще она эта делала, вот ведь внушили, что надо сообщать в полицию о чем-то таком, она и подчинилась, а надо было думать, прежде всего, о себе любимой, а потом уж о других, тем более мертвецах. Ей еще жить и жить, и хорошо, если не в тюремной камере, а на свободе, а то и того, что было лишишься.

Только на улице, едва отдышавшись и запрыгнув в маршрутку, которая тормознула почти у ее ног, Светка начала размышлять здраво. Она поняла, что теперь, пожалуй, Мила не станет ее преследовать и отдаст то, что она захочет у нее взять из текстов. Потому что она может ее шантажировать связью с Алексом и убийством его. И у нее было для того больше причин, чем у самой Светки, что есть то есть. Если она расскажет в полиции обо всем, то у той будут большие неприятности, ведь разыскать следы их деятельности будет не так сложно. Самой Светлане не за что было с ним расправляться, более того, он нужен был ей живым, а от мертвого никакой пользы.

Тут Светка подумала о том, что тексты Милы теперь не настолько ей нужны, многого ли она добьется без Алекса. Ведь все, что можно, организовывал он, она же только чем могла ему помогала. Ей ничего не известно в том, как разрекламировать и продвинуть книгу, да еще книгу стихотворений, дело это неподъемное для возрастной учительницы.

И сама того не замечая, не давая себе отчета, она добралась до дома своей подруги, чтобы рассказать обо всем, посмотреть ей в глаза и спросить, не она ли вчера вечером навестила своего бывшего любовника и соавтора? А сегодня ей вот пришлось пожинать плоды того визита.

Вряд ли Мила так быстро узнала его адрес, конечно. Но если это удалось даже ей, то почему бы такой проныре, как Мила его не найти в два счета. Она наверняка сказала обо всем, что думает, а что было потом, мы вместе со Светланой уже видели.

Глава 6 Три женщины Остапа

Так как в телефоне усопшего был только номер Виктории, со Светкой он предпочитал связываться другими путями и никак себя не выдавать, то оперативники к ней и обратились, решив, что если кого-то и можно подозревать в преступлении то именно ее. Выбор у них был невелик, если быть точными, то его не было совсем.

Она быстро приехала по их зову, словно каждый день только и делала, что отправлялась посмотреть на трупы своих малознакомых абонетов. Но к этому времени уже появилось заключение о том, что никаких следов насилия на теле его нет, и смерть наступила от третьего инфаркта. При больном сердце это был только вопрос времени. Если не вызвать во время Скорую, то не сегодня так завтра это случится. А медицинская карта была в папке среди других документов, он не успел встать тут на учет, и привез ее с собой из столицы.

– Если его кто-то и прикончил, то морально, а не физически, а этого к делу не пришьешь, нет улик, нельзя доказать, что инфаркт был вызван воздействием на усопшего другим человеком, – говорил молодой следователь, который еще помнил учебники по криминалистике, и судя по всему хорошо учился в своей академии.

Личностью он был, конечно, туманной, окутанной какими-то недомолвками и тайнами. Виктория вспомнила легенду о том, как Левитан пытался выдать за свои картины какого-то другого спившегося художника, а вовсе не сам писал все это великолепие. Почему эта история появилась у нее в памяти, почему совсем недавно она написала стихотворение, и кто ей продиктовал эти строки, словно подсказку к событиям произошедшим сегодня, она понять не могла, но без бесов это точно не обошлось, в том сомнений не было.

Поэтом Виктория себя никогда не считала, с самого начала писала романы разных жанров, но вот прорывались стихотворения, то подсказывая сюжет повествования, то жизни самой, как на этот раз. И, поди разбери, что там правда, а что нет. Так мало того, этот текст она припомнила наизусть, хотя почти ни одного из них не ведала. Читала только по бумажке и порой была уверена, что писала это не она, потому что откладывала листки в папку и забывала тут же про написанное. Если строки не откликались на какие-то главы романа или жизненные реалии. Если это случалось, она их вставляла в повествование

Она встретилась со Светкой чуть позднее, чтобы рассказать, что парень, который участвовал в ее жизни, мертв. Ей хотелось увидеть реакцию этой странной тетки преклонных лет на то, что произошло, она казалась безразличной какой-то ко всему.

Та отнеслась к этому довольно спокойно, хотя понятно, злилась из-за того, что он оставил ее в середине пути. Но ни удивления, ни сожаления Виктория не заметила. И это ей показалось странным.

– Тебе безразлична его судьба, или ты только о себе любимой думаешь? – Виктория начинала злиться.

– Инфаркт. – задумчиво проговорила Светлана, – третий инфаркт, бедняга, мне казалось, что у него онкология, и он просто решил для меня доброе дело сделать, чтобы таким вот запомниться. Цвет кожи и худоба говорили скорее об этом, – размышляла она вслух. Собственно одно не исключало другого, и ему повезло, что он не мучился долго.

Больше ей вроде бы сказать было нечего, но что-то не вязалось в размышлениях Виктории. Не из-за этой же Серой мыши он перебрался из столицы в Сибирь. Хотя и говорил о том, что именно Сибирь станет столицей, когда все сгорит и потонет, и он здесь спасется. Но это была, скорее всего, отговорка на перспективу. Было что-то более реальное и жизненное, о чем могла не знать и Светка, а если и знала, то молчала.. И она не из тех, кто так просто проговорится, особенно если это как-то ее задевает.

– Еще один Раскольников, который пытался и не смог убить старуху, а сколько усилий потрачено на это, – почему-то подумала она.

Виктория сама подивилась своим мыслям, словно кто-то чужой заставил ее так думать и говорить. И при чем здесь Раскольников. Явно их град вдохновлял на такие вот странные откровения. И хотя знакомы они были совсем недавно, но Виктория тоже связывала с этим Левитаном от литературы какие-то своим планы и надежды, не ясные, непонятные ей самой, но они все-таки были. Со временем она надеялась удержать его тут навсегда, сделать литературным агентом, может быть самым успешным в Сибири, потому что деловая хватка была у Алекса отличная, и умен он очень, что тоже немаловажно в новом деле. И надо же было всему рухнуть в один миг. Ведь никогда не знаешь, что ждет тебя этим вечером, возможно просто инфаркт, который перечеркнет и этот вечер, и завтрашний день. Кто-то должен был позаботиться о его похоронах. И скорее всего, делать это придется ей самой, потому что даже полиции и этой старой дуре он перестал быть интересен, как только выяснилось, что ничего криминального в смерти его и не было. Человек просто умер и не сможет ей помочь на Парнас забраться, думает о себе черт знает что, а надо еще посмотреть, что там на самом деле с ней происходит, не похожа она на Ахматову. И даже на Марию Петровых не похожа, нет в ней ничего от поэтессы. Уж не сам ли он писал эти стихотворения и почему-то решил выдвигать ее на свет белый. Вообще мужчины довольно предсказуемы, но только не евреи, с ними сам черт ногу сломит. Виктория даже не пыталась разгадать все его загадки и тайны, ничего у нее не получится, можно и не стараться.

Вот так переезжать из столицы, хотя похороны обойдутся наполовину дешевле, но и это немалые деньги, а где их взять для никому неизвестного типа, который непонятно как, а главное, зачем тут оказался. Но каждый должен быть похоронен достойно, насколько это возможно. Жаль, что у них все еще не было крематория, ведь тогда все или почти все проблемы решить можно было значительно быстрее и при минимальных затратах.

Виктория поняла, что еще не скоро ей придется вернуться к своему творчеству. Но убежать и скрыться, как Светка она никак не могла, ведь потом замучает ее совесть, и этот парень будет сниться долгими зимними ночами в ее пустой квартире.

Глава 7 Раскрытие преступления

Мы давно уже не заглядывали к нашим друзьям-оперативникам, а между тем шатко-валко, но дела их двигались вперед. И сначала ясность наступила с Кристиной. Эксперты вынесли ей посмертный приговор – страшный диагноз 21 века -=СПИД. А дальше стало понятно, что с ней расправился тот, кого она им заразила, как только узнал, что и ему вынесен смертельный приговор. И кем бы он ни был до этого часа, станет изгоем. Тут любой бы парень в бешенство пришел, а те, с которыми она ночки проводила, долго раздумывать не станут, вот и результат. Понятно было, что гибель Кристины не поможет им раскрыть дело, которое все больше было на висяк похоже.

Впрочем, по своим каналам они скоро узнали о том, кто расправился с Кристи – сын настоящего полковника, с которым и генералы отдыхают Макар, на котором как на князе Владимире Святом клеймо ставить было некуда – и в том, что он совершил это преступление, никто не удивился. Вопрос в другом, что и за это дело, вроде раскрытое, они звезд не получат, его надо будет срочно закрывать и без всяких резких движений. С этим стакивались все, в чьем поле зрения оказывался пресловутый Макар. А когда пошли слухи о том, что доигрался он, жить ему осталось недолго, и СПИД настиг как раз того, кого и должен был, то наши парни быстро связали два происшествия в одно, и осведомители подтвердили, что они с Кристи были знакомы. Вот как бывает, и до преступника рукой подать, а руки все равно коротки, не дотянешься, а дотянешься, так быстро их отрубят.

Виталий страшно побледнел, он вплотную сталкивался с полковником и его сынком несколько лет назад, и словно злой рок его преследовал снова и снова. И на его совести останется и это нераскрытое, а вернее прикрытое убийство, черт бы его побрал. Хотя это тот редкий случай, когда потерпевшую и не жаль, допрыгалась, но ведь не значит, что убийца должен жить дальше, пусть и не долго, но на свободе.

Но в тот день наши парни еще не знали о том, что бесятся и тревожатся они напрасно, даже если бы это дело не пришлось прикрывать, то мало бы что переменилось, до суда оно не дошло бы и в этом случае. Кристину ее Раскольников пережил не надолго, у него и прежде был целый букет заболеваний, а с этим последним, никто бы не дал ему прогноза жить долго и счастливо, скорее наоборот.

– Ладно тебе, – усмехнулся Егор, – он понимал, что и так сдохнет, вот потому и разошелся, а Крестинка еще ему на прощание такое устроила, так что тут и судить и рядить нечего. Пусть его высший суд там судит.