Поставьте свои телефоны на режим «Не беспокоить». Если вы намерены уделить внимание только одной главе в моей книге, то это именно она.
Голос – это, пожалуй, самый важный фактор в вашем сценарии и один из самых неверно понимаемых. Без Голоса у вас практически не будет шансов добиться успеха в качестве профессионального сценариста.
Но что такое голос? Что именно означает «Голос»? И почему Гуйо постоянно пишет это слово с большой буквы?
Хорошие вопросы, спасибо, что задали.
Говоря о Голосе с большой буквы Г, мы не имеем в виду голоса персонажей, хотя их голоса могут быть частью Голоса. Люди регулярно совершают ошибку, думая, что Голос Квентина Тарантино – это просто диалоги его персонажей. Но это неверно. Если бы это было так, то О-Рэн Ишии[18] звучал бы так же, как Вернита Грин, а Ганс Ланда – как Альдо Рейн[19]. Но это не так.
Однако все эти персонажи звучат как Тарантино. Точно так же как персонажи Аарона Соркина звучат как Соркин. Но представьте себе версию «Криминального чтива», озвученного Аароном Соркиным.
Впрочем, лучше не делайте этого. Ваша голова может взорваться.
Шонда Раймс, Уэс Андерсон и Нора Эфрон – другие сценаристы, которые приходят на ум, когда мы размышляем о голосе автора, звучащем в голосах его персонажей.
Тейлор Шеридан[20], Стивен Зеллиан[21] и Акела Купер[22] – сценаристы, чьи персонажи с их голосами не столь специфичны, как у вышеупомянутых авторов, но Голоса сценаристов столь же сильны и уникальны.
Да, мы говорим о Голосе сценариста.
Давайте проведем краткий урок истории о Голосе, когда речь идет о сценаристах из Голливуда…
На протяжении десятилетий уникальный Голос голливудского сценариста имел для студий и продюсеров примерно такое же значение, как любимый цвет писателя. Все великие сценаристы Золотой эры – Одетс, Брэкетт, Даймонд, Красна и другие – писали потрясающие сценарии, но были скованы системой, которая рассматривала киносценарии просто как вариации театральных пьес, просто черновики для окончательной версии фильма. Пол Шредер, среди работ которого «Таксист», «Бешеный бык» и «Последнее искушение Христа», как известно, заявил, что считает сценарии не более чем предварительными набросками. При всем уважении к мистеру Шредеру, он ошибается. Или, по крайней мере, устарел на семь десятилетий.
Сценарии – это произведения искусства, созданные художниками. Вот мой аргумент в пользу мистера Шредера:
Прежде чем сценарий станет ЧЕМ-ТО, прежде чем он станет предварительным наброском для фильма или тем, что режиссеры и актеры смогут интерпретировать, он должен быть прочитан. Давайте повторим это и выделим заглавными буквами.
ПРЕЖДЕ ЧЕМ СЦЕНАРИЙ СТАНЕТ ЧЕМ-ТО, ЕГО НУЖНО ПРОЧИТАТЬ.
Прежде чем сценарий станет эпизодом сериала, полнометражным фильмом или семиминутной короткометражкой; прежде чем он станет проектом в разработке или фильмом, который соберет в прокате столько денег, что войдет в анналы культуры и породит пять сиквелов; прежде чем ваше имя попадет в Trades или сериал станет настолько культовым, что будет демонстрироваться на панелях Центра Пейли [бывший американский Музей телевидения и радиовещания]; прежде чем он получит «Оскар» и «Золотой глобус» или станет фильмом, который университетские профессора будут изучать и анализировать снова и снова… прежде чем стать чем-то из перечисленного, сценарий нужно ПРОЧИТАТЬ.
И если это окажется не лучшее чтение, то он, скорее всего, никогда не получит шанса стать эпизодом сериала, или фильмом, или проектом в разработке, или чем-то настолько великим, что вам пришлось бы потратиться на платье или смокинг от лучших дизайнеров для церемонии вручения «Оскара».
Сценарий – это произведение для чтения, прежде чем произойдет что-то еще. И если в качестве литературного текста он не будет великолепным, если он не будет красиво написан, если он не вызовет эмоционального отклика у читателя, то ни режиссер, ни актер, ни продюсер, ни отдел маркетинга студии не превратят его ни во что другое.
Как утверждал Альфред Хичкок: «Чтобы сделать великий фильм, необходимы три вещи: сценарий, сценарий и еще раз сценарий!».
Как сказал мне Сидни Люмет, когда мы стояли вдвоем и смотрели на Ниагарский водопад (долгая история, спросите меня позже), «я могу снять плохой фильм по хорошему сценарию, но я абсолютно не в силах снять хороший фильм по плохому сценарию».
Сказать, что сценарий – это не более чем черновой чертеж, все равно что сказать, что проект Захи Хадид[23] – это просто здание.
Даже Квентин Тарантино согласен со мной в этом вопросе; возможно, это единственное, в чем мы когда-либо соглашались.
Когда вы смотрите на сценарии эпохи Аксельрода и Даймонда, все они выглядят и читаются практически одинаково, независимо от того, кто их написал. Именно поэтому многие фильмы 1930–1960-х годов звучат так же одинаково. Да, были авторы великие и не очень; сценаристы, которые лучше описывали взаимоотношения персонажей, или те, что преуспели в диалогах или саспенсе. Но сами по себе их сценарии были лишь вариациями на тему театральных пьес.