Сначала я не понял, почему Мастер взял с собой меня. Из сотен сотрудников МосТеха, знакомых или подруг он набрал именно мне. Звонок застал меня в такси, я пытался повторить путь Марины с работы домой, и даже нашёл место аварии.
На кольцевой развязке у самой Набережной было напрочь снесено ограждение, а на асфальте валялись обломки красного бампера и дешёвый колёсный диск, у Марины такого не было.
Она не доехала до своего дома метров двести. Машины уже куда-то увезли, я орал на водителя, чтобы тот припарковался, а он отказывался, тыча в запрещающий знак. В этот момент Мастер и позвонил.
– Приезжай в МосТех, – бросил он не здороваясь и не представляясь, но я моментально узнал его голос.
Уже намного позже до меня дошло, что Мастер таким способом дал мне возможность увидеть Марину ещё один раз.
Прозвучит банальностью, но она словно спала. Только была очень бледной. Она была настолько непохожа на обычную Марину, весёлую, вспыльчивую и непоседливую, как будто восковая кукла в музее. Было видно только голову, остальное тело было накрыто.
Древний опель врезался точно в водительскую дверь. Автомобиль числился в угоне. Водитель скрылся.
Всё это Мастер рассказывал мне, пока мы шли по гулкому кафельному коридору, залитому ярким и холодным светом. Наверное, так упирающие видят тоннель в рай, пришла в голову дурацкая мысль.
– А вещи? – вдруг спросил я.
– Что? – Мастер запнулся на полуслове.
– Её вещи, где они?
– Ты серьёзно? Или у тебя шок?
– Мне нужно посмотреть на них, – упёрся я, – это очень важно.
– Где-то здесь? – он завертел головой, машинально оглядываясь, – но тебе их не отдадут, ты же не родственник.
Мне показалось, что в его взгляде появилось презрение, словно Мастер заподозрил меня в особо циничной меркантильности.
– Вам отдадут. А мне достаточно только посмотреть.
– Ну, пойдём… – он пожал плечами, но всё же согласился.
Мастера слушались даже здесь. Играла роль его аура, репутация, или именно он оплачивал все расходы, не знаю. Но россыпь вещей из нескольких прозрачных пакетов выложили перед нами безропотно.
Помада, зеркальце, бумажные салфетки, пилка для ногтей, одна платёжная карта и целая россыпь скидочных и подарочных, старые смятые чеки, какие-то таблетки, зажигалка, полупустая пачка Дирола, горсть мелочи… два шоколадных батончика…
– Что мы ищем?
– Флешку, диск, карту памяти… и где её телефон?
Мастер вопросительно поднял глаза на сотрудника, но тот развёл руками.
– Здесь всё. Её одежда лежит отдельно, но личных вещей там нет.
– А это необычно… – Мастер замер словно охотничий пёс, который сделал стойку, – может, забыла на работе?
– Украшения ещё… браслеты… два кольца… – вклинился сотрудник, – смотреть будете?
– Потом, – отмахнулся Мастер.
– У неё был телефон с собой. – уверенно сказал я, – она мне звонила перед аварией.
– Молодой человек, вы на что намекаете? – возмутился сотрудник, – у нас всё под опись, у нас отчётность…
Он хотел ещё что-то добавить, но, натолкнувшись на взгляд Мастера, замолчал.
– Так чего там не было?
Мы стояли на крыльце, под древним качающимся от ветра фонарём, который мерзко поскрипывал. Неожиданно Мастер вытащил из кармана куртки начатую пачку сигарет и предложил мне, а когда я отказался, спрятал обратно. Несложный трюк, я про такое читал. Тому, кто поделился едой, или даже сигаретами, мозг доверяет больше.
А кому мне ещё доверять? Здесь каждый ведёт свою игру. Каждый притворяется другом, чтобы урвать кусок. Вот и этот… добренький… привёз меня … а сам только и ждёт, что я разнюнюсь и "поплыву". Все они горазды чужими руками жар загребать.
– Это неслучайная авария.
– Поясни? – Мастер развернулся ко мне резко, всем телом.
– Она везла мне информацию… записи с камер наблюдения в МосТехе. Мы с ней обнаружили несанкционированный вход в игру. Игрока, которого не должно быть в тесте. Эти сведения оказались для кого-то настолько серьёзными, что она… не доехала.
Мастер надул щёки и скосил глаза к переносице, но чувствовалось, что теперь он не играет. Привычка за клоунадой скрывать истинные чувства настолько приросла к нему, что сейчас от волнения он снова стал кривляться.
– Может, оставила на работе?
– А телефон?
– Ограбление?
– Серьёзно? – скривился я, – вы сходите, на браслеты посмотрите. Там пять таких телефонов будет по стоимости.
– И ты считаешь, что причина в МосТехе?
– Не просто причина. Виновник.
Мастер замолчал. Похоже, впервые своими словами я застал его врасплох.
– В таком случае для всех… абсолютно для всех она умерла, – после долгой паузы сказал он. – Ты понял?
– А что с ней будет? – наконец задал я вопрос, который не решался озвучить с самого начала.
Не вопроса боялся, а ответа.
– Выкарабкается, – хмыкнул Мастер. – Меня тут несколько раз по частям собирали, а у неё организм молодой, сильный. Да и везучая она как кошка. Перед самым ударом зачем-то скорость сбросила и направо под сиденье полезла.
– У неё телефон упал, – вспомнил я.
– Значит, был телефон? – Мастер уставился на меня.
– По-вашему, я вру?!
– Нервами не бренчи, – противореча сам себе Мастер хлопнул меня по плечу, – пошли, я тебя отвезу.
Он решительно отвернулся и, хрустя ботинками, пошёл к машине. Я понял, что разговор окончен.
С парковкой Мастер сильно не заморачивался. Его Гелентваген наполовину торчал в свежем сугробе. Впрочем, автомобиль переживал по этому поводу так же мало, как и его владелец. Выбросив из-под колёс столб снега, он уверенно стал пробираться по снежной целине.
Уже в машине на меня накатило. Пускай каким-то невероятным чудом Марина осталась жива. Именно я подверг её смертельной опасности. Она выполняла моё задание. Мне везла информацию. Из-за меня оказалась в это время на этом грёбаном перекрёстке.
Это не дурацкая игровая смерть, когда теряешь лут и опыт, и даже не кома в капсуле, когда есть надежда. Это насовсем. Аллес капут.
Похоже, Мастер заметил моё состояние.
– Выпей перед сном, – он, не снижая скорости, перегнулся к бардачку, достал плоскую бутылку-фляжку с коричневой жидкостью и сунул мне, – сегодня можно. Ты не железный… железные ломаются. А тебе сломаться нельзя.
– Так вы мне верите?
– А почему ты думаешь, что виноват не я? – Мастер снова начал свою вечную игру в вопросы-ответы. Даже сейчас меня экзаменует. Да, наплевать.
– Вы пошли со мной вещи смотреть, – не стал отпираться я, – могли бы сказать "нельзя", и всё. Меня бы одного не пустили.
– Может это хитрость такая?
– Тупизм это, а не хитрость, – у меня не было сил на дипломатию, – меня ведь вообще можно было сюда не везти.
– Устроил мне тут шпионские игры, Джеймс Бонд хренов, – ругнулся Мастер беззлобно. – ты хоть понимаешь, что ещё чуть, и всё? Поздно было бы Боржоми пить.
– Так вы мне верите? – повторил я.
Мы уже завернули ко мне во двор. Что характерно, адрес он у меня не спрашивал.
– Учти, – сказал Мастер, резко меняя тему, – если с Аней, что-то случится, я тебе яйца оторву.
Хорошо, дядя Илья! – я не дал ему времени ответить и захлопнул дверь.
Когда я дошёл до подъезда, то обернулся. Мастер, не трогаясь с места, смотрел мне вслед. Пожилой дядька в рубленом автомобиле больше похожем на армейский броневик.
Сон не шёл. Подарок Мастера я засунул подальше за шкаф, чтобы отец не нашёл. У него был настоящий нюх на спиртное.
Я лежал в темноте своей комнаты наедине с собственными мыслями, перескакивая взглядом с очертаний кубков на плакат, с которого пялился Ланс, а с него на дверь шкафа с тем самым зеркалом.
Любил ли я её? Нет, наверное. Марина была удобной. Тёплой. Мне было хорошо с ней и в эти минуты я не думал о будущем, совместном или раздельном. Марина была моим партнёром, и в постели, и в делах. И виноват в том, что с ней случилось, тоже полностью я.
"Ты не можешь защитить своих женщин". Пафосный упрёк из кино. Кажется, это говорили как раз Бонду. Девушка Бонда должна умереть, иначе в следующей серии не покажут новую актрису.
Тогда до меня не доходила унизительность этой фразы. Бисквитик сошла с ума. Юмми в коме. Марина между жизнью и смертью. Кто следующий? София? Или Анна?
Внутри меня загоралась чистая и незамутнённая ненависть. Теперь, помимо денег и снятия судимости с отца, которую я выторговал у директоров, у меня появилась ещё одна причина победить.
Я найду и уничтожу тех, кто играет в чужие жизни. Для кого убить человека, это вопрос тактического преимущества. Я не знаю кто они такие, и зачем так поступают. Но я доберусь до них, рано или поздно.
Бам-м! Я подпрыгнул от резкого звука и отдёрнул штору. В моё окно влепился снежок.
Бам-м-м! Сочно впечатался ещё один рядом с первым. Какого хрена?!
Я глянул вниз. Возле подъезда стоял чёрный байк, а рядом с ним тёмная фигура.
– Ты что здесь делаешь? – спросил я, когда спустился.
– Тебе сегодня лучше не оставаться одному, – решительно сказала Анна и взяла меня за руку.
– Откуда ты знаешь?
– Дядя Илья позвонил.
Хренов интриган! Он и здесь всё за всех решил! Хотя где-то внутри я был ему благодарен.
– А мы не навернёмся? – аккуратно уточнил я.
Вид Марины, окутанной разноцветными трубочками под мигающими и пикающими мониторами здорово освежил мой инстинкт самосохранения.
– У меня шиповка, – легкомысленно махнула рукой Анна, – на заказ делали.
Мы понеслись стремительным болидом по улицам спящего города. Светофоры мигали жёлтым. Промёрзший наряд ДПС даже не вылез из своего автомобиля, чтобы замерить нашу, явно излишнюю скорость. Дорогу припорошил снег, ещё не успевший превратиться в грязное месиво, но Анна держалась на нём устойчиво, словно мчалась не на двух колёсах, а на четырёх.
Впрочем, я заметил, что она не лихачила, обходясь без резких поворотов и заносов. Мы неслись практически по прямой, пронзая город насквозь.
И снова я растворился в этом упоительном чувстве полёта, когда сердце проваливается в область желудка, а его место заполняет чистый восторг.
Анна остановилась уже за городом. Дорога здесь делала резкий поворот, а прямо напротив него среди голых зимних деревьев, нарисованных на сером небе как будто тушью, возникала прореха.
Через неё хорошо было видно покрытую льдом реку и редкие огоньки на той стороне. Город остался сзади. Анна заглушила мотор, и нас накрыло тишиной.
Внизу был то ли ручей, то ли овраг, поэтому по краю обочины шла ограда.
– Я иногда приезжаю сюда, – Анна облокотилась на перила. – Здесь очень тихо… дорога ведёт к частным домам, тут за целый день может никто не проехать.
Я подошёл и встал рядом. Шлем она сняла, и тёмные волосы рассыпались по плечам. В контрастном лунном свете она казалась неожиданно хрупкой, трагически красивой, как на готической гравюре.
– Ты любил её? – вдруг спросила Анна.
Меня больно царапнуло слово "любил", произнесённое в прошедшем времени. Мастер рассказал своей подопечной "официальную версию".
На мгновение я ощутил ужас от мысли, что Марина правда могла погибнуть по моей вине. И в тот же момент пришло решение больше не возвращаться к ней.
Это я втянул её в игру, и чуть не погубил. Без меня у неё всё снова будет нормально. Мастер сказал, что её вылечат, и я ему верил.
Должность, подруги, зарплата и элитная трёшка. Не пропадёт она с таким раскладом. А я для неё просто лишний источник опасности.
И кто бы там кем ни манипулировал, я ею, или она мной – на этом всё закончится.
– Она просто была, – постарался я ответить максимально честно, – она была в моей жизни. Мне кажется, я не успел научиться любить.
– Я тоже никого в жизни не любила, – сказала Анна, – все, кто был мне дорог, умерли слишком рано. Зато я ненавижу с самого детства.
Я не оборачивался, просто слушал её голос рядом с собой. Мне казалось это очень важным, смотреть на эту пустую, замёрзшую, мёртвую реку. Я замечал едва видные трещины, вздувшиеся пузыри подо льдом, тёмные участки, которые скрывали промоины.
Именно сейчас я, наконец, осознал, почему заботливые Директора не пускали Анну в игру. Мы все можем просто не дожить до победы.
– Андрей, – позвала меня Анна, и я наконец, посмотрел ей в глаза. – Давай ненавидеть вместе.
Не знаю, чего она ждала. Что я её обниму, или поцелую… Но мой мозг работает непредсказуемо. И вместо романтики он выдал мне решение.
– Анна, тебе ничего не кажется странным?
– Ты о чём? – она слегка отшатнулась от неожиданности.
– Авария… в самый нужный момент… виновного не нашли…
Даже в темноте было видно, как Анна побледнела.
– Ты имеешь в виду…
– Твои родители! – картина всё чётче выстраивалась перед глазами, – ты не рассказывала, как именно всё случилось.
– В полиции говорили, что кто-то пытался нас обогнать и не справился с управлением. – Анна с силой сжала мою руку, – Удар был слева в дверь водителя. Машину вынесло на обочину и она перевернулась.
Я вспомнил сбитое ограждение на Набережной. Если бы одна легкомысленная блондинка не сбросила скорость и не полезла за упавшим телефоном, её Мазду сейчас вытаскивали бы из реки.
– Марину сбили с дороги. Точно так же, словно в бильярде. Это не случайность, это убийство.
– Ты говорил дяде Илье? – Анна поверила мне сразу и безоговорочно.
Мне кажется, она даже обрадовалась, что за долгие годы появился человек, который не считает её историю фантазией одинокого ребёнка.
– Говорил, – я покачал головой, – но только про Марину. Про твоих родителей я только сейчас сообразил.
– И что?
– Мне кажется, он не поверил…
– Поехали! – Анна решительно направилась к байку.
– Погоди, сейчас не это главное…
– А что?! – возмутилась она, – что может быть важнее?
– То, что это одни и те же люди. Они убили твою семью, и сейчас именно они играют против нас.
– Мой отец жив!
– Хорошо, жив, – покладисто согласился я, – значит, тогда они заметали следы, и сейчас делают то же самое. Убирают свидетелей, скрывают факты, пытаются провернуть что-то втихую. Словно в МосТехе две команды, одни хотят вытащить правду наружу, они воссоздают нейросеть, проводят тесты, ищут решение… Другие… Чего хотят эти другие? Только поняв это, мы узнаем, что на самом деле случилось семь лет назад. Только так мы спасём твоего отца.
– Аварии надо расследовать, – Анна упрямо подняла подбородок.
Я видел такое выражение у неё в игре, и порадовался тому, что мы на одной стороне.
– Конечно, надо, – согласился я, – если на него давить, враг может выдать себя. Надо, чтобы у него земля горела под ногами и в игре и в реальности.
Анна удивилась, она думала, я буду с ней спорить.
– Только не сегодня, – продолжил я мысль. – завтра, после теста. И не просить, а требовать.
Я наклонился к Анне и шепнул ей несколько слов, так словно нас могли подслушивать. Даже в темноте я видел, как загорелись её глаза. В них появилась надежда.
Мы нашли маленькое кафе, открытое всю ночь, и говорили, спорили, убеждали друг друга. В итоге у нас появилось что-то похожее на план. Очень многое в нём зависело от Анны. Директора по прежнему считали её маленькой девочкой, которую надо беречь и прятать от опасностей.
Но после того как прощаясь, она поцеловала меня в щеку и сильно сжала запястье, я понял – она готова идти до конца.
Когда я наконец оказался дома, часы показывали без пятнадцати два. На этот раз я уснул сразу и без сновидений.
Утром в такси я задумался. События вчерашнего дня, которые на время ушли в тень из-за аварии с Мариной, сейчас снова всплыли и требовали реакции.
Именно Шило организовал наезд на мою семью. Заказчик, а не исполнитель был настоящим виновником.
Знает ли Слонимский, что случилось с Кислым? Нет, для того он просто пропал. Если тряхнут его пацанов, то могут всплыть две тёлки на мазератти. Охрененный след. При чём тут я? Я пацан простой, у меня даже прав нет.
Тем более, Модест не догадывается, что я знаю про него. Он чувствует себя в безопасности. И по большому счёту прав. В реале мне до него, как до Луны. Если я спрошу со Слонимского, надо мной в лучшем случае поржут. В худшем – сначала попинают и вышвырнут на улицу, а уже потом поржут.
В игре мы на равных, и я вполне могу устроить там лихую войнушку. Разорвём в клочья с трудом созданный альянс, а ведь где-то там в лесах Симба качает своих паладинов и копит силы. Он пацан упорный, это я точно знаю.
Да и бесполезно строить планы относительно игры. Никогда не угадаешь, какой сюрприз она подкинет. Уже поднимаясь по ступенькам МосТеха, я решил импровизировать.
Привычно кивнул охранникам, меня пропускали, не проверяя никакие документы. Правда раньше со мной была Марина…
В гулких корпоративных коридорах мне постоянно чудился её голос, а за каждой колонной мерещилась фигура утянутая в офисную блузку и юбку карандаш.
Открывая раздевалку, я поймал себя на мысли, что надеюсь увидеть её внутри. Словно она сидит на стуле, с, как обычно, с недовольным лицом, потому что я заставил её ждать лишние десять минут.
Раздевалка была пустой. Никто не ревновал, не возмущался, не лез обниматься… Наверное, так и приходит отходняк. Вчера я настолько обрадовался, что она жива и не стала калекой, что даже не осознал до конца, насколько близко от гибели она оказалась по моей вине.
Захолодевший внутри, механически будто робот переставляя ноги, я дошёл до капсулы.
Рывок… спираль… привет, виртуальность.
Я оглянулся, узнал знакомое место возле дворца бургомистра и с ходу перешёл на бег.
Прежде чем решать глобальные проблемы, надо подумать о себе.
Мои мечи после боя с Джи Бо были разбиты в хлам. Мне нужно было срочно попасть в оружейную лавку. Узнать, можно ли починить мои легендарные мечи, а если нет, то купить новые.
В виртуальности было шумно. Я миновал пару кварталов и буквально врезался в толпу. Человек двадцать игроков пялились, глядя на стену одного из домов.
Любопытство в жизни – главный источник проблем. Любопытство в игре, верный источник лучших квестов и уникального лута.
Поработав плечами и пару раз рыкнув на самых разговорчивых, я протолкался к стене и прочитал:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ УБИЙЦА ЦЕЛИТЕЛЬНИЦЫ СИБИЛЛЫ
СООБЩИТЕ ИМЯ ЗЛОДЕЯ ГОРОДСКОЙ СТРАЖЕ
НАГРАДА: (ВАРИАТИВНО) ЛЕГЕНДАРНЫЙ СЕТ ИЗ КАЗНЫ БУРГОМИСТРА
Ниже схематично, но довольно точно была нарисована сама Сибилла. Девушка на портрете улыбалась мило и невинно. Каждому, кто смотрел на её, невольно приходила мысль, убить такую мог только законченный мерзавец. Например, я.