У КОРОЛЯ ДОЛЖНА БЫТЬ КОРОЛЕВА

ПРОЛОГ

Внизу остался лагерь. Как всегда он не взял на вершину женщину, оставив с ней еще двоих. Конечно, хотелось блеснуть перед ней своей силой и ловкостью, но это опасно. Лучше он блеснет перед ней своей силой сегодня ночью. Ему уже пятьдесят, но он крепок, как никогда раньше. Кажется, с годами он только молодеет и набирает силы. Никто в его команде не может сравниться с ним по ловкости и умению. Он непревзойденный авторитет среди альпинистов. Это льстит его самолюбию. Та, любимая, которая осталась в Москве, категорически отказывается ходить с ним в горы. А как бы ему хотелось, чтобы она видела его триумф! Эта молодая совсем другая. Она смотрит ему в рот, восхищается всем, что он делает: как целует ее, как занимается с ней любовью, как лезет в горы. И сейчас он видел, какими восхищенными глазами она провожала его на восхождение. Нет, взять он ее не мог. Она первый раз в горах. Они вместе уже два года, и он первый раз взял ее с собой в горы. Она восприняла это, как перст судьбы. Надеется, что он разведется со своей женой ради нее? Дурочка! Он любит свою жену, это и есть его любимая. Он до сих пор млеет от ее синих глаз, впадает в дрожь от желания, когда она перед сном расчесывает свои светлые русые волосы, и неторопливо улыбаясь, сбрасывает с плеч пеньюар, поворачиваясь к нему. Он любит ее до потери сознания, скрипит зубами, ревнуя, замечая, как смотрят на нее другие мужчины. Они вместе уже больше двадцати лет, но его желание к ней не уменьшается. Наоборот, она стала для него еще желаннее. Хотя это не мешает ему совершенно спокойно развлекаться с молодыми девочками, получая удовольствия от их изощренной изобретательности. Она, его любимая, вряд ли захочет ему это предоставить, впрочем, он никогда не предлагал ей. Намного проще было завести очередную любовницу. Вот и эта, которую он взял в этот раз, совсем неплоха. Захотелось пустить ей пыль в глаза. Хоть и молодая дурочка, а так хотелось от нее полного обожания, которое он никогда не получал от той, любимой. Нет, она его, конечно же, любила, он это знал. Но не было в ней безоговорочного подчинения и благоговения, как в этой молодой. За это он терпел и содержал ее два года. Ни она первая, ни она последняя! Всех своих молодых любовниц, он перед расставанием всегда брал с собой в горы. Это тебе не романтическая поездка за рубеж на неделю, это его вторая любовь – горы. Здесь он отдыхал душой, а по ночам в палатке – телом с послушной гудаперчивой девочкой. И он считал своеобразным ритуалом напоследок свозить эту девочку не только на море, но и в горы. Хотя девочки никогда и не догадывались, что эта их последняя поездка с ним. Он оглянулся. Внизу яркой зеленью красовался луг. Впереди та вершина, которую он хочет покорить. Он всегда получает то, что хочет. Команда у него что надо, не подведут. Он скосил взгляд, рядом младший брат: сильный, смелый, ловкий. Почти такой же, как он. Хотя нет, пожалуй, он всё-таки лучший. А ведь он старше брата на десять дет. Вчера вечером они повздорили. Брат впервые возмутился, что он занимался любовью с этой молодой, а она орала в оргазме на весь лагерь. Ну и что? Это же не в первый раз. Хотя, так орала, пожалуй, в первый раз. После этого мужики смущенно отворачивались. Но брат неожиданно оскорбился за ту, любимую. В юности был влюблен в нее. До сих пор, видать, слюни по ней пускает! Ничего, все перемелется, мука будет. А он вернется в Москву и бросит эту молодую. А может, действительно, пересмотреть свою жизнь? Любит-то он все-таки ту, единственную, всю жизнь любит! И ему с ней очень хорошо! Он с ней улетает прямо в небеса! Зачем тогда ему очередные шлюхи, по привычке? Нет, пора, действительно, пересмотреть свои привычки. Все! Вернется и все будет по-другому. Будет только она одна, его Любовь! Он закинул кошку, дернул на веревку, держит крепко, перевел взгляд на брата. Тот тоже бросил и зацепил кошку. Сердится на него, старается не смотреть. Черт с ним, отойдет, никуда не денется. Он сильнее дернул веревку, крепления прочно держали, он усмехнулся. Ему всегда все удается, и эта вершина будет его! Он полез по скале. Подъем оказался сложным, он даже и не ожидал. Ничего, он справится. Он лучший альпинист. Может быть, даже самый лучший! Неожиданный треск, и под его весом рвется один канат. Он летит вниз. Перед глазами бледное, отчаянное лицо брата, и последняя мысль: «Неужели брат сделал то, что когда-то обещал!» Все! Конец!


Спустя год


Вероника Одинцова бесцельно бродила по огромной квартире, вспоминая, как здесь было шумно и весело, когда она была маленькой, когда ее все звали просто Ника, впрочем так ее зовут и сейчас. Вообще-то мама хотела назвать дочку Верой, Верочкой. Бабушку со стороны мамы звали Надеждой, саму маму звали Любовь Сергеевна. И она очень хотела продлить достойное трио: Вера, Надежда, Любовь. Но папа почему-то решил, что для маленькой девочки это слишком серьезное имя. Он хотел назвать дочку, как любимую жену – Любой, Любушкой. Но мама твердо стояла на своем, и папа сдался. Правда, когда регистрировал дочку в загсе, записал Вероникой, утверждая, что это та же самая Вера. Так Вера неожиданно трансформировалась в Нику. Ника остановилась и непроизвольно улыбнулась, вспоминая сейчас все это. Папа всегда мог настоять на своем, причем практически не прикладывая к этому никаких усилия. У него все получалось само собой, как будто играючи. У них в доме всегда собиралось много народа, особенно на праздники. И папа всегда был в центре внимания. Он замечательно играл на гитаре и пел. Женщины завороженно не сводили с него взгляд, а папа смотрел только на маму, казалось, он поет только для нее. Наверное так и было. Год назад папа погиб в горах, он был альпинист. Его бизнес перешел к маме. Мама ничегошеньки не понимала в делах, предпочитая отдать все брозды правления папиному брату и компаньйону по совместительству, дяде Лене. Папа погиб год назад. Ника тогда еще училась в университете. Ника всегда была уверенна, что мама очень любила папу. И она даже переживала, что теперь мама навсегда останется одна, то есть не сможет найти достойного мужчину, такого же, как папа. И это действительно было правдой, пока жена дяди Лени, Анфиса, не пригласила маму на Новогодний корпоторив. Там мама и встретила этого отвратительного Никиту Хрусталева. Он был красив той приторной красотой, которая вызывала у Ники стойкое чувство неприязни и немного брезгливости. Ну не может быть, у мужика белоснежная кожа, прекрасно вылепленное, как фарфоровое лицо, на котором сияли небесного цвета глаза с большими ресницами, изящные руки, как у женщины и небольшой размер ноги. Он был типичный нарцис, любящий только себя! Кроме того, он был младше мамы на десять лет. Когда он познакомился с мамой, очень быстро понял, что это «дойная корова» из которой можно качать деньги. У него сразу же появились дорогие привычки: сигары, виски и, конечно, дорогая машина. Естетвенно все оплачивала мама. Нике хотелось рыдать от отчаяния. Ее любимая мама, самая добрая, самая красивая, самая удивительная не понимала, что ее просто используют. Как она могла попасться на удочку этого альфонса?! Вероника не находила ответа. Маму как будто околдовали. Когда Ника сказала об этом маме, она неожиданно расплакалась, совсем, как девчонка и плакала так горько, что Веронике стало стыдно. Больше она не предпринимала попыток объяснить маме, что этот молодой человек ее не любит, и с ней только из-за денег. Однажды вечером мама пришла в спальню к Нике, обняла ее и густо краснея, тихо спросила:

– Ты осуждаешь меня из-за моих отношений с Никитой?

Ника промолчала. Она просто не знала, что сказать маме.

–Да, осуждаю, потому, что твой Никита – альфонс, – подумала она. – А ты старше его на десять лет. Он целует тебя, а косит взглядом в мою сторону. А недавно, начал приставать, и я вынуждена была залепить ему по физиономии. Как ты не понимаешь, мамочка, что ему нужны твои деньги, а не ты?

Но Вероника ничего, конечно же, не сказала, только покачала головой.

– Девочка моя! – шептала мама. – Прости меня, пожалуйста, но я так его люблю! Это моя последняя любовь. Мне кажется, что я никогда так не любила папу, только позволяла себя любить. А теперь люблю сама. И я так счастлива! Кроме того, не все у нас с папой было хорошо. Наши отношения были совсем не безоблачны, просто я не догадывалась об этом, – слезы блеснули у мамы в глазах.

Ника вздохнула.

– Мамочка, все нормально, иди спать. Я тебя очень люблю. И если ты счастлива, значит я приму любого мужчину, даже твоего Никиту. Гори он синим пламенем, козел! – мысленно добавила Ника.

Еще неделю назад Ника осуждала маму, а теперь была готова на все, чтобы только на минуту увидеть ее. Мамы больше нет! Неделю назад она попала в автомобильную катастрофу, не справилась с управлением, и машина врезалась в столб. Мама погибла мгновенно. Ника облокотилась об подоконник, чтобы не упасть. Слезы полились ручьем.

– Мамы больше нет, папы тоже! – с отчаяньем прошептала она. – И зачем мне эта гребанная жизнь?! Я одна на этом свете, совсем одна! И никто меня не любит, разве, что дядя Леня.

Она подошла к окну и уставилась вниз. С высоты шестого этажа хорошо проглядывался двор, детская площадка и заасфальтированная ее часть, которую автомобилисты приспособили для несанкционированной стоянки. Она как раз располагалась под Никиным окном. Сейчас стоянка была пуста. Она заполнялась, ближе к вечеру, когда счастливые обладатели автомобилей возвращались после работы домой. Если сигануть вниз головой, как раз попадешь на эту стоянку и благополучно размажешься по асфальту. Ника никогда не понимала смысла суицида. Как может человек, молодой или даже не очень свести счеты с жизнью? Ведь жить все-таки прекрасно! Но сейчас она хмуро смотрела вниз, представила там свое безжизненное тело и невольно содрогнулась.

– Нет, нужно жить назло всем врагам. Вот–то теперь они все порадуются! Особенно тетя Анфиса, жена дяди Лени – папиного брата. Тетя! – фыркнула Ника. Да ей всего тридцать лет! Но она всегда подчеркивала сладким голоском, что для Ники она тетя Анфиса.

Телефонный звонок резко нарушил гнетущую тишину. Звонила Танька, подруга Ники. Самая настоящая оторва, как говорила мама. Танька, действительно, была шустра. В свои двадцать два года она поменяла такое количество мужиков, что Ника уже в них запуталась. Причем частенько Танька одновременно встречалась с несколькими. Вот это особенно возмущало Нику, что она неоднократно высказывала своей подруге. Но Танька только смеялась в ответ, ничего не собираясь менять в своей жизни. Они, эти две подружки, были абсолютно разные. И, тем не менее, дружили больше десяти лет, еще со школьных времен. Сейчас Нике действительно нужна веселая, неугомонная Танька. Нужна, как никогда, чтобы заглушить боль, которая там внутри разрушает Нику. Ника сняла трубку.

– Никуль, быстро собирайся, раскрас и прикид боевой. Идем в клуб, – бодро сообщила Танька. – Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась недавно с парнем, зовут Димкой. Он работает барменом в каком-то элитном клубе. Туда просто так не пройдешь, там либо «звездная» публика, либо очень крутые парни, ну в смысле денежные. Даже не всю золотую молодежь пускают.

Ника поморщилась.

– Ну и что мы там забыли? – недовольно спросила она.

– Мы пытаемся не отставать от жизни и поймать удачу за хвост, – важно изрекла Танька. – А вдруг там твое счастье или любовь притаилась за барной стойкой и дожидается тебя. А ты сидишь дома и все профукаешь. Кошмар! Представляешь?

Ника вздохнула.

– Ладно, заходи, поедем на моей машине.

– Не, не, не, – воспротивилась Танька. – Только на такси. Мы же туда расслабляться едем. Значит, за руль садиться не будем. Собирайся быстрее, через полчаса я у тебя.

Ника распахнула гардероб. Что бы надеть? Не хочется выглядеть ни вызывающе, ни очень просто. После недолгих колебаний Ника все-таки остановилась на обтягивающих джинсах и стильной маечке. На ноги – босоножки на каблучищах. На лицо – минимум косметики. Синие, миндалевидные глаза, обрамленные густыми, длинными ресницами, и красить не обязательно, тонкие, правильные черты лица и пухлые губы. Но самая главная фишка Ники – это цвет лица и бархатистость кожи. И откуда только Веронике досталось такое сокровище? Хотя, конечно, мама у Ники была красавица. Но, если честно, до Ники ей далеко! Мама обнимала Нику, всматривалась ей в лицо и констатировала, что Ника все-таки самая красивая девочка на свете! А папа с гордостью сообщал, что род Одинцовых, старинный, дворянский род, относится какой-то веткой к роду Шереметьевых. В их роду женщины все были красавицы, да и мужчины не подкачали. Взять хотя бы дядю Леню. Конечно, папа был очень интересный и харизматичный мужчина. Но дядя Леня был так хорош, что женщины останавливались, когда он проходил мимо, готовы были следовать за ним даже на край света. Ника вздохнула. Да, пожалуй, она взяла все самое лучшее от маминой породы и от папиной. Получилась гремучая смесь. Мужики просто столбенели, глядя на нее, глупели на глазах и в течение пяти минут становились ручными. Вот только Ника не знала, что с ними делать?

– Подумаешь, внешность! – фыркнула она. – Мне уже двадцать с лишним лет, и никаких отношений! Хотя я виновата сама. Все жду принца на белом коне! А принц никак не появляется. Видать припарковал своего «коня» у какой-нибудь таверны и пьет горькую, пока принцесса его дожидается, – Ника встряхнула своими великолепными светло-русыми волосами, и они рассыпались по плечам. – К черту всех принцев, сегодня я оторвусь по полной! А мой ангел-хранитель пусть тоже расслабится и потеряет в конце концов свою бдительность. Вот сегодня, назло своей тяжелой доле, напьюсь вдрызг. Хоть раз в жизни совершу какую-нибудь глупость.

В клуб Ника с Танькой подъехали около девяти вечера. Клуб действительно был элитный. На входе охранник смерил их подозрительным взглядом. Танька позвонила по мобильному телефону, и к ним быстро вышел какой-то парень, высокий, симпатичный, в белоснежной рубашке и с бабочкой.

– Это, наверное, и есть тот самый бармен Дима, – подумала Ника, разглядывая его.

Парень радостно улыбнулся Нике и нежно поцеловал Таньку.

– Проходите девчонки, все столики уже заняты, но я придержал места у бара.

Ника едва поморщилась.

– На фиг все это мне нужно! – рассеянно подумала она. Но отступать уже было поздно.

Зал был переполнен, гремела музыка. Ника с Танькой пристроились возле барной стойки, и потягивали коктейль. Танька махнула кому-то рукой и ненадолго покинула Нику. Ника оглядела зал и неожиданно встретилась взглядом с мужчиной, который сидел недалеко за столиком и с интересом разглядывал ее. Он улыбнулся ей ослепительной улыбкой, поднялся и неторопливо направился в ее сторону. Мужчина был красив – высокий, загорелый брюнет с темными глазами. Ника смутилась, быстро отвернулась, затылком чувствуя его приближение. По спине побежали «мурашки» и сердце почему-то сжалось от какого-то предчувствия.

– Привет! – раздался негромкий, хрипловатый голос прямо у нее над ухом.

Ника невольно вздрогнула и обернулась. Незнакомец был чертовски хорош, постарше ее лет на десять, может быть чуть больше.

– Привет, – ответила Ника, непроизвольно краснея. – Хорош, очень хорош! – пронеслось у нее в голове. Неужели я заинтересовала его?

– Скучаешь? – насмешливо поинтересовался он, не сводя с нее своих черных, пронзительных глаз. – Меня, между прочим, зовут Стас. Может, поскучаем вместе, детка?

Ника украдкой разглядывала его. Он совсем не похож на отпрысков высокопоставленных лиц, то есть золотую молодежь. Скорее, производит впечатление преуспевающего бизнесмена, судя по тому, что одет с тщательной небрежностью. Простые, голубые джинсы и в тон рубашка поло. Ника сразу поняла, какова стоимость этой небрежности и неожиданно рассердилась.

– С чего вы взяли, что я скучаю? – равнодушно пожала плечами Ника. Захотелось сделать независимый вид, показать, что его появление ей безразлично.

– Значит, не скучаешь? – усмехнулся он. – Конечно, такая красавица долго скучать не будет! Жаль, если я опоздал, – с сожалением проговорил он. – Виски! – обратился он к бармену и улыбнулся Нике. – А тебе, что заказать, детка?

Да, опыта общения с мужиками у Ники абсолютно нет никакого! На его совершенно невинный вопрос Ника оглядела его, прищурилась и дерзко выдала:

– Молоко! И не забудьте про памперсы. У нас в детском саду это выдается комплектом, – совершенно довольная собой она отвернулась. – А пусть не очень-то воображает, что осчастливил меня своим появлением, – с торжеством подумала она. – И вообще, нечего приставать к незнакомой девушке!

Стас неожиданно расхохотался.

– Такого я еще не слышал! Молодец, детка! Как тебя зовут? – с интересом спросил он. – Бьюсь об заклад, что имя у тебя самое необыкновенное. У такой необыкновенной девушки должно быть необыкновенное имя. Что-нибудь новомодное, типа Анжелика или Диана.

– Не угадали, – холодно произнесла Ника. – Меня зовут Вероника.

– Почти угадал! – обрадовался Стас. – Анжелика, Вероника. Немножко вычурно, не то, что Маня, например, или Маруся, но зато красиво. Я буду звать тебя Никой, – улыбнулся он. – Так короче. Не возражаешь?

– Даже, если бы я и возражала, ничего бы не изменилось, – вздохнула Ника. – Меня так все зовут с детства. Впрочем, можете звать меня Маруся, если вам так хочется. Мне все равно!

Стас продолжал внимательно рассматривать Нику. Лицо очень красивое, почти без косметики, детские, пухлые губы, а в этих невероятных, синих глазах тщательно прячущаяся боль. Под маской неприступности и дерзости он смог все это разглядеть. Наверное, у нее что-то случилось, и она решила заглушить боль походом в клуб.

– Слушай, Ника, а почему ты такая колючая? – неожиданно спросил он. – Ты феминистка?

Ника с удивлением взглянула на него.

– С чего вы взяли? Нет, конечно! Просто я не люблю, когда ко мне пристают незнакомые мужчины.

– Ну почему незнакомый? Мы же познакомились с тобой две минуты назад. Я – Стас, ты – Ника, – его черные глаза смеялись, а сам он был серьезен.

Ника одарила его насмешливым взглядом, но промолчала.

– Итак, мы выяснили, что все-таки две минуты назад познакомились, – улыбнулся Стас. – А теперь ответь мне, почему ты такая грустная? У тебя, что-то случилось? Может быть, я смогу тебе помочь?

– Обойдусь без вашей помощи. Вот напьюсь сейчас и буду веселиться! – не глядя на него, тихо сказала она.

– Маленьким много пить нельзя, – поучительно изрек Стас. – А потом я уверен, что пить ты не умеешь, – ему захотелось немножко подразнить ее.

Ника даже покраснела от досады.

– Во-первых, я не маленькая! – сердито проговорила она. – Мне уже двадцать один год. А во-вторых, ты думаешь, если я девушка, так не умею пить? – она неожиданно перешла на «ты». Ее щеки гневно горели.

На мгновение Стас залюбовался этой девушкой.

– Умеешь? – его глаза снова смеялись.

– А давай пить наперегонки, кто раньше упадет, – расхрабрилась Ника. Ей захотелось изобразить из себя «крутую», как в американском кино.

– А давай! – рассмеялся Стас. – Неужели согласиться? – промелькнуло у него в голове. – Маленькая дурочка, нашла с кем тягаться!

Последнее, что Ника помнила, это, как они со Стасом сидели напротив друг друга и по очереди опрокидывали после выпитого виски пустую рюмочку на стол…

Стас давно понял, что затеял дурацкую шутку, но уж очень девчонка была хороша! Так хороша, аж до дрожи в коленках.

– Все, хватит! – решил он, когда увидел, как Ника, опрокинув в себя пятую рюмку виски, упала на стол.

Он вызвал такси и легко загрузил ее в машину.

– Сейчас отвезу ее домой и узнаю, где она живет, – подумал он. – А завтра явлюсь к ней и назначу свидание. Она мне очень понравилась, давно так никто не нравился. – Где ты живешь, детка? – поинтересовался он, осторожно прижимая ее к себе.

– Там! – произнесла Ника, не открывая глаза, доверчиво устраивая свою очаровательную головку у него на плече.

Стас вздохнул.

– Придурок! – мысленно выругал он себя. – Напоил девчонку до бесчувствия. И чего теперь с ней делать? Куда ее везти?

– Куда ехать? – нетерпеливо спросил таксист.

Стас вздохнул еще раз и назвал свой адрес.

Через полчаса они с Никой уже выгружались из машины. Стас подхватил ее под руку и очень легко провел мимо удивленного консьержа. Уже в квартире он завел ее в гостевую спальню и уложил на кровать.

– Спи, детка, добрых снов! – он хотел уйти, но Ника ухватила его за руку.

– Не уходи, я боюсь! – прошептала она, не отпуская его руку.

– Чего ты боишься, детка? – спросил Стас и ласково провел рукой по ее щеке. Рука коснулась, гладкой, совершенной, девичьей кожи. Захотелось сразу же поцеловать эту бархатистую кожу. Он коснулся губами Никиной щеки и замер. Ее кожа изумительно пахла, тонко, необыкновенно, возбуждая его мужское начало. Стас стиснул зубы и попытался отстраниться, потому, что его тело мгновенно среагировало. Но Ника обхватила его за шею.

– Не отпускай меня, пожалуйста, – тихо попросила она и зарылась лицом в его шею, вдыхая запах возбужденного мужчины. Стаса прошибло, как электрическим током, с головы до пят.

– Я не отпущу тебя! – прохрипел он от волнения, все крепче прижимая ее к себе. Хотя здравый смысл советовал взять себя в руки, немедленно уйти в свою спальню и закрыть дверь, желательно на ключ, подальше от соблазна.

Но эта девушка так восхитительна и притягательна, что желание вспыхнуло бы сразу даже у святого. Стас не был святым.

– Ника, Никочка, Никуля, – жарко шептал он ей на ухо, проводя языком по восхитительным, розовым мочкам ушей. – Какая я же сладкая, детка!

В полумраке комнаты Стас нашел ее губы, раскрыл их языком и скользнул внутрь. Поцелуй получился необычайно страстным. Он проникал все глубже и глубже, лаская ее язык своим. Когда он наконец отпустил ее, Ника застонала от наслаждения. Стас быстро и умело освободил ее от одежды, не прекращая покрывать поцелуями ее шею и грудь. Его одежда отправилась вслед за Никиной. Он осторожно коснулся ее гладкого тела, провел по совершенным изгибам, потом взял в руки упругую грудь и языком добрался до сосков, которые сразу же затвердели. Стас ласкал эту удивительную девушку и со стыдом понимал, что этого, наверное, делать нельзя. Она сильно пьяна и не осознает, что творит. И в этом виноват он. Она намного моложе его, совсем девчонка. Он не должен был идти у нее на поводу и затевать этот дурацкий розыгрыш со спиртным. И сейчас, он тоже не должен идти у нее на поводу, нужно встать и уйти. Но вместо этого он осторожно раздвинул ее бедра своими и устроился между ними. Его возбужденная плоть полностью была готова на все мужские подвиги. Он начал медленно входить в нее, пытаясь продлить удовольствие, но неожиданно ощутил препятствие.

– Черт! Она девушка, – запоздало догадался он. – Что я делаю?! Она возможно завтра не простит мне.

Но было уже поздно. Мчащийся скорый поезд остановить невозможно! Кроме того, Ника все крепче прижималась к нему. Она хотела его так же, как и он ее. И он сразу же понял это. Назад дороги нет! Локомотив на ходу врезался в преграду, разрушил все препятствия на своем пути, двигаясь к своей цели…

Ника проснулась, ощущая непонятную слабость. Тело внутри болело и саднило. Она распахнула глаза и по привычке уставилась в потолок. Потолок непривычно поплыл перед глазами. Ника попробовала сфокусировать взгляд на люстре, и от изумления ее большие глаза распахнулись еще шире. Вместо знакомой, любимой, маминой, хрустальной люстры потолок украшала стильная люстра из синего, прозрачного стекла, напоминающая летающую тарелку.

– Интересно, мама действительно поменяла люстру, и я не заметила, или у меня уже глюки? Это же надо так напиться! – вяло подумала Ника и неожиданно обнаружила на своей груди смуглую, волосатую, мужскую руку, которая лежала там совершенно по-хозяйски.

Ника тихонечко ахнула и повернула голову. Рядом на подушке преспокойненько спал незнакомый мужик. Она пошевельнулась, пытаясь сбросить его руку, и он открыл глаза.

– Привет! – улыбнулся он, притянул ее к себе и нежно поцеловал в щеку. – Проснулась, маленькая? Как ты спала?

Ника в ужасе откатилась от него на другой край кровати.

– Вы, кто? – испуганно тараща глаза, спросила она. – Не приближайтесь ко мне! Я сейчас закричу! Я полицию вызову! – неожиданно заверещала она.

Мужик с недоумением уставился на нее.

– Ты что? Совсем ничего не помнишь? – с удивлением поинтересовался он.

Ника отчаянно замотала головой. Мужик вздохнул, откинул одеяло и встал с кровати. Мама дорогая! Он был полностью голый. А она? Наверное, тоже? Ника опустила глаза. Ее взгляд упал на темно красные пятна на простыне. Она от ужаса прикрыла глаза и тихо застонала. Мужик подошел к шкафу, достал оттуда два белых, махровых халата. Один он положил на кровать возле Ники, а другой надел. Перехватив Никин взгляд, полный ужаса и негодования, растерянно пожал плечами.

– Кто ж знал, что ты девственница! – покаянно произнес он, старательно отводя от нее виноватый взгляд.

Ника молчала. И Стас принял это молчание за понимание создавшейся ситуации.

– Ну, что ж теперь делать? – развел он руками. – В конце концов, ничего страшного не произошло, – немного приободряясь, проговорил он. – Когда-нибудь это должно было с тобой случиться. Я, например, просто счастлив, что стал твоим первым мужчиной! – добавил он и, поняв, что сморозил глупость, поморщился.

– Вы счастливы?! – от отчаянья у Ники охрип голос. – Вы негодяй! Вы воспользовались ситуацией и изнасиловали меня!

– Я изнасиловал? – от возмущения Стас даже побледнел. – Да ты же сама… Я в жизни никого никогда не насиловал! Я что, маньяк? Все было по обоюдному согласию, – он глубоко выдохнул. – Я ничего не делал против твоего желания. Ни-че-го! Ты что, правда, ни черта не помнишь, детка? – Его черные глаза сверкали праведным негодованием.

Ника молчала.

– Ах, ну, да! Ты же вчера напилась в хлам! – язвительно заметил он. – Кто-то хвастался, что умеет пить. Девчонка! Какого черта я с тобой связался?!

Ника от досады закусила нижнюю губу.

– Вы меня напоили специально, чтобы потом заманить к себе и использовать!

Стас презрительно фыркнул.

– Не велико счастье трахать пьяную бабу! Кроме того, ты сама придумала эту идиотскую игру, кто кого перепьет. Когда я понял, что ты невменяемая, вызвал такси, хотел отвезти тебя домой, но ты же лыка не вязала! Что мне было с тобой делать? Не бросать же тебя на улице?

– А вы и рады! – со злостью процедила сквозь зубы Ника. – Мерзавец! Выйдите из комнаты, мне нужно одеться! – рявкнула она.

– Успокойся и не паникуй, – понизил голос Стас. – Я жду тебя на кухне. Прими душ, я думаю, он тебе сейчас не помешает. А потом мы с тобой выпьем кофе, и спокойно все обсудим. Надеюсь, глоток хорошего кофе взбодрит тебя, и жизнь уже не будет казаться в таких черных красках. Да, надень халат, он у тебя на постели.

Ника молчала, стараясь не смотреть на него. Было мучительно стыдно перед этим красивым мужиком, кроме того, ей хотелось его просто убить! Стас, казалось, прочитал ее мысли.

– Повторяю тебе, – стараясь подавить волнение, хрипло проговорил он. – Ничего страшного не случилось. В твоем возрасте это давно уже пора было сделать. И можешь, не переживать, что подцепишь какую-нибудь заразу, я абсолютно здоров! Все остальные вопросы решаемы. Кстати, я действительно счастлив и мечтаю продолжить наше знакомство. Ты мне очень понравилась! – он улыбнулся. Улыбка вышла так себе! – Не было бы счастья, да несчастье помогло. Может быть, мы нашли друг друга? – его черные глаза требовательно заглянули в ее синие.

Ника фыркнула и, отвернувшись к стенке, молчала, только дрожащие руки выдавали ее волнение. Стас попытался еще раз успокоить ее.

– Ну, расслабься, детка! Хочешь, я пообещаю жениться на тебе? – попробовал пошутить Стас. – Теперь, как порядочный человек, я просто обязан это сделать. Кстати, я совершенно не против! А что? Давай попробуем! – дурашливо проговорил он. – Я не женился еще ни разу. Давно пора! Я такую красивую девчонку еще не встречал никогда!

– Идиот! – прошипела Ника, повернувшись и одарив его таким взглядом, что он сначала опешил, а потом засмотрелся на нее.

– Согласен! – улыбнулся Стас, любуясь ее гневным лицом. Она сейчас была особенно хороша, синие глаза горели, как сапфиры, щеки пылали. – С тобой запросто станешь идиотом. Ты необыкновенно красивая девчонка! Даже сейчас, в состоянии сильного похмелья. У меня в твоем присутствии крышу сносит, правда! – проговорил он, и чтобы разрядить обстановку, отправился на кухню варить кофе.

А Ника лихорадочно начала одеваться, боясь, что он заглянет в спальню. Потом она тихонько, на цыпочках пробралась в прихожую, отыскала на вешалке свою сумку, открыла входную дверь и, не дожидаясь лифта, ринулась по лестнице вниз. Уже на улице она пришла в себя. Как она могла до такого опуститься? Напилась до беспамятства, как свинья, да еще умудрилась отдаться этому нахальному мужику. Дура безмозглая! Ника кляла себя всю дорогу до своего дома. Стас жил в центре, на Трубной. Ника тоже жила в центре, на Чистых прудах. Это было не очень далеко от дома Стаса, поэтому она шла пешком. Кроме того, она не представляла, как сейчас может сесть в троллейбус или в метро? Она шла и размышляла. Конечно, все что случилось, ужасно! Но, несмотря на все это, Стас понравился ей. Хотя то, что он позволил себе, никак не укладывалось в ее сознании. Он что, действительно изнасиловал ее? Мерзавец! Хотя, на мерзавца он не очень похож, скорее на героя романа. Интересно, а может быть так, что Ника, сама дала ему понять, что не против переспать с ним? Черт его знает, может быть и может! В голове сейчас полная неразбериха. От вчерашних воспоминаний остался только столик, за который они со Стасом пересели и маленькие, стеклянные рюмочки, которые они опрокидывали на стол вверх дном, после того, как выпьют. Ника представила себе эту картину и содрогнулась. Наверное, она в бесчувственном состоянии упала на стол, или еще хуже – под стол. Кошмар! Какой позор! Этот Стас должен теперь обходить ее десятой дорогой. Правильно он сказал: «Не велико счастье трахать пьяную бабу!»

– Даже если она красива, – мысленно добавила Ника и поморщилась. – Если бы не этот инцидент, можно было бы продолжить знакомство, а так…

– Хотя, нет! Нельзя, – решительно сказала она сама себе вслух. – Он меня нагло использовал, сволочь! Ни о каких отношениях не может быть и речи!

В общем, она сама пресекла продолжение отношений. Интересно, где была ее подруга Танька, когда Нику в бесчувственном состоянии транспортировал Стас? Ника добралась до свого дома и сразу же отправилась в ванную. Она долго терла тело мочалкой, пока оно не покраснело, а потом стояла под душем, закрыв глаза. Ей казалось, что она вывалилась в грязи, и ей хотелось смыть с себя эту грязь. Вода все лилась и лилась, а Нику не отпускало ощущение, что она никак не может с себя смыть свой позор, который проявлялся в виде пылающих щек и дрожи в коленках, хотелось содрать с себя кожу. Наконец, она вышла из душа, завернувшись в просторный, банный халат и свернувшись калачиком, устроилась на диване.

– Нужно попытаться хоть что-нибудь вспомнить. Может быть, все было не так уж и ужасно? – расстроено подумала Ника. – Зачем я вообще сбежала из квартиры этого Стаса? Он смог бы мне что-нибудь рассказать о вчерашних событиях. Хотя нет, наверное, он ничего не стал бы рассказывать. Он мерзавец! – уверенно констатировала Ника. – Ненавижу его! Нужно позвонить Таньке, может быть она поможет восстановить события.

Ника набрала Танькин номер. Трубку долго не поднимали. Наконец, сонный Танькин голос что-то промычал в ответ.

– Эй, подруга, вставай! – хмуро проговорила Ника. – Солнце в зените. Уже почти двенадцать часов.

– Я вчера почти не спала, – зевнула Танька. – Приехала домой уже к утру, к четырем часам. А ты куда смылась? Ты где проснулась? В доме того красивого мужика? Кстати, его зовут Стас, а фамилия – Климов. Между прочим, очень серьезный мужик, несмотря на свою молодость – разглагольствовала Танька. – Ему только тридцать пять лет, а он уже возглавляет один из холдингов. И не же-на-а-т! – пропела она.

– Да? – с напускным равнодушием удивилась Ника. – И откуда у тебя такая осведомленность? – но сердце уже сделало скачок на уровне горлу и ухнуло вниз.

– Ха! – издала боевой клич Танька. – Димка вчера в постели развязал язык. Он у меня ночевал. Димка в постели очень даже не плох, – Танька со вкусом поцокола языком. – Ах да! Что это я тебе говорю. Тебе же это неинтересно. Ты ж у нас целомудренна! – насмешливо хмыкнула она. – Кончай Ник, ерундой заниматься! Давно пора распрощаться со своей девственностью. Тебе уже двадцать один год. Твоя мать в этом возрасте уже имела тебя. А ты придумала себе какую-то любовь! Ну и влюбилась бы в этого Климова. Димка говорит, что Климов у них VIP-клиент. Я специально у Димки все выспрашивала, для тебя старалась. Вы со Стасом здорово набрались! Особенно ты. Он тебя, как пушинку подхватил на руки и посадил в такси. Я попыталась было сказать ему, что сама тебя провожу, но он так зыркнул на меня, что я решила не вмешиваться. Он же тебе понравился, правда? – допытывалась Танька.

– Ничего, – промямлила Ника. – Он подвез меня домой. И «мы разошлись, как в море корабли», – соврала она.

– И что, он не пытался продолжить знакомство? – удивилась Танька.

– Нет, – вдохновенно продолжала врать Ника. – Я не думаю, что заинтересовала его. При таких деньгах, у него девок, как грязи. Зачем ему я?

Танька помолчала. Наверное, что-то обдумывала.

– Мне кажется, ты не совсем права! – наконец изрекла она. – Он на тебя весь вечер пялился. И так пялился, что… В общем, я уверена, ты ему очень понравилась. Странно, что он не попросил твой телефон.

– Наверное, он ему не нужен, – проговорила Ника. – Ладно, пока, созвонимся, – торопливо сказала она и положила трубку.

– Итак, кое-что проясняется, – размышляла Ника, покусывая нижнюю губу. – По крайней мере, я теперь знаю его фамилию. Хорошо, что он не женат! – эта мысль неожиданно промелькнула у нее в голове, мягко оттесняя все остальные. Она вдруг смутилась, испугавшись своих мыслей. – Мне абсолютно все равно, женат он или нет. Я за него замуж не собираюсь! – попробовала она реабилитироваться перед собой. – Конечно, не женат. Это было понятно сразу. Не стал бы он везти к себе в дом незнакомую девушку, пьяную вдрабодан, будучи женатым. Потом, такие, как он, не женятся, – Ника вспомнила его сильную, мускулистую фигуру, когда он предстал перед ней «в чем мама родила», и покраснела. – А ведь, как красив, гад! – с досадой подумала она. – Хотя, мне теперь все равно! Мы с ним вряд ли еще встретимся.

– Эй, принцесса, кофе готов! – весело прокричал из кухни Стас. – Ты еще долго в душе собираешься торчать? От греха отмыться никак не можешь?

Ответа не последовало. Он быстро поднялся в спальню и толкнул дверь ванной комнаты. Там никого не было. Стас ринулся в спальню. Одежды Ники тоже нигде не наблюдалось. Он вдруг неожиданно ощутил невероятную беспомощность и непонятно откуда взявшуюся усталость, и в бессилии опустился на широкую кровать. Прошло, наверное, пять минут, пока он смог все осмыслить. Стас потянулся за сигаретами, которые лежали на прикроватной тумбочке, и глубокомысленно закурил.

– Смылась! – расстроено констатировал он. – Черт! И как теперь ее найти?

Что ее нужно найти, Стас ни минуты не сомневался. Когда он вспоминал ее гладкое тело, ее вкусные, обалденные губы, у него перехватывало дыхание. Эта девочка нужна ему! Очень нужна, может быть, как воздух! Он хочет владеть ею всегда. Это его женщина, та самая нежная Ассоль, которую он так долго искал. Он построит корабль с алыми парусами, и отправится на ее поиски. Но найти ее будет непросто в многомиллионной Москве. Он знает только, что ее зовут Вероника.

– Стоп! – Стас хлопнул себя по лбу. – Эврика! Какой же ты дурак, Стасик! – попенял он себя.

Вероника была в клубе с какой-то девчонкой, и та, кажется, знакома с барменом Димой. Стас сам видел, как они целовались. Значит, если она и не его девчонка, то наверняка оставила ему свой номер телефона. Он достал мобильный телефон и набрал номер начальника службы безопасности своего холдинга, Валеры, и в двух словах обрисовал ситуацию. Сказал только, что у бармена Димы из известного клуба есть подружка, ее, кажется, зовут Татьяна. У той, в свою очередь, тоже есть подружка – Вероника. Вчера они вместе были в этом клубе. Так вот, Стаса интересует номер мобильного телефона, домашний адрес и фамилия этой Вероники. А вообще-то, в дальнейшем, все, что ее касается. Валера немного помолчал, а потом осторожно спросил:

– Вам нужно это сделать тихо, чтобы барышня не была в курсе, или можно все узнать у этой Татьяны, если найдем ее?

Стас задумался. Если Ника удрала от него, да еще в таком гневе, вряд ли она захочет сейчас видеть его. Возможно, и подруга уже в курсе вчерашнего. Девчонки часто делятся с подругами.

– Нет, – сказал он. – Барышня не должна ни о чем догадываться. Пусть для нее это будет сюрпризом.

– Станислав Викторович, – Валера запнулся. – Тогда информация будет не раньше завтрашнего дня. Допустим, бармен сообщит телефон своей девушки, Татьяны и ее фамилию. Если он знает телефон Вероники, информация будет сегодня. Если нет, нам придется по своим каналам отследить Татьяну, чтобы выйти на Веронику. Я думаю, раньше завтра не получиться. А может быть, только в понедельник.

– Хорошо, – кивнул Стас. – Но как только узнаешь, сразу звонишь мне.

Стас положил трубку, зашел в ванную комнату, взглянул на себя в зеркало и поморщился. Вчерашняя ночь давала о себе знать. Бледное лицо, синие круги под глазами. Образ дополняла черная щетина, отросшая за ночь и мрачное выражение лица. Он был похож на разбойника с большой дороги или пирата.

– Красавчик, твою мать! – выругался вслух Стас. – Через час собрание акционеров, а генеральный в таком виде! И о чем я только думал, когда напился вчера, да еще привез с собой девчонку и занимался с ней всю ночь любовью! Ну, точно не о сегодняшнем собрании! Придурок! – И девчонка, тоже хороша! Соблазнила меня, как последнего пацана, а потом исчезла! Зараза, убил бы! Все они женщины такие! – с обидой подумал он. Но тут он вспомнил, что эта зараза вообще-то была девственница, и именно он лишил ее этого сокровища. Стас густо покраснел, вспоминая восхитительное девичье тело в своих руках, ее бархатную кожу, его сердце забилось сильнее, и сладостно напряглось тело.

– Придурок! – снова сердито проговорил он вслух и быстро отправился в душ.

Он быстро принял душ и привел себя в порядок. Перед выходом мельком взглянул на себя в зеркало. Вроде бы ничего! Темный костюм в мелкую полоску сидел на нем, как влитой, белоснежная рубашка, бриллиантовые запонки дополняли образ. Лицо чисто выбрито, до синевы, немного бледное, но это даже хорошо. Какая-то благородная бледность, придает лицу серьезность и ответственность за порученное дело! Пусть подчиненные считают, что шеф урабатывается до синяков под глазами! Стас хмыкнул, подхватил с тумбочки у зеркала ключи от машины и вышел. Через две минуты он уже спускался в лифте на подземную парковку. Несмотря на субботу, то есть выходной день, у него начинались трудовые будни.

Ничего толком не выяснив у Таньки про вчерашний вечер и почти ничего, не вспомнив, Ника послонялась по квартире, бесцельно пощелкала пультом телевизора и незаметно для себя, уснула на диване. Сон был очень интересный. Ей снился Стас. И не просто снился, она видела себя с ним, как бы со стороны, как фрагменты цветного кино.

Вот они со Стасом сидят в клубе, напротив друг друга и пьют виски. Испуганный бармен Дима едва успевает наливать следующую порцию. Перед Стасом стоят пять опрокинутых, пустых рюмочек, а перед Никой только четыре. Она мотает головой, стараясь привести мысли в порядок, но, похоже, что приводить уже нечего! В голове не задерживается ни одна мысль. Она только знает, что нужно выпить пятую рюмочку, чтобы сравняться со Стасом. А что она потом будет делать, когда он выпьет шестую? Ника одним глотком опрокидывает рюмку и все, провал… Потом она видит, как они со Стасом едут в лифте. Нике хочется прижаться к нему. От него так приятно пахнет дорогим одеколоном, как говорила мама: «Пахнет настоящим мужчиной». Стас нежно и осторожно придерживает ее, потому, что она едва стоит на ногах. Она закрывает глаза и прижимается к его сильной груди. Ей так хорошо и надежно! Как они вышли из лифта, Ника не помнит. Перед ней следующая картинка, Стас укладывает ее на кровать, укрывает пледом и хочет уйти. Но Ника не отпускает его. Она обнимает его за шею и просит остаться. Сладко ноет внизу живота, отчаянно колотится сердце, и ей кажется, что она летит с обрыва вниз. Ника еще крепче прижимается к Стасу. Она хочет этого мужчину, и не отпустит его никуда. Но он, похоже, уже не собирается никуда уходить. Он целует ее, гладит, и просит ничего не бояться, тяжело дышит и все время повторяет ее имя: «Ника, Никуля, Никочка, девочка моя»! Она отчетливо видит его. Какое все-таки у него красивое лицо, мужественное, сильное, а глаза горят страстью, как раскаленные угли. Она улыбается и запускает руки в его коротко стриженые волосы. Он берет ее руку, переворачивает и целует ладонь. Куда-то делась их одежда. На Нике только нижнее белье. Но ей на это наплевать. Стас расстегивает сзади крючки, и лифчик летит в сторону. В комнате горит ночник, и Ника все хорошо видит: его мускулистое, загорелое тело, грудь, немного заросшую темными волосами, а главное лицо. Лицо настоящего мужчины: темные сросшиеся брови, черные глаза, ровный нос. Но самое главное взгляд, умный, немного насмешливый, а сейчас страстный. Смотреть на него нет никакой возможности!

– Выключи свет, – смущенно шепчет она.

Но Стас отрицательно мотает головой.

– Нет! Я хочу тебя видеть! Ты очень красивая, самая красивая девушка на свете!

Он целует ее страстным поцелуем. Его порочный язык творит у нее во рту что-то необыкновенное. Так Нику никто еще не целовал! Она сейчас потеряет сознание от желания принадлежать ему!

– Боже! Какая же ты сладкая, детка! – хрипит он. – Это, наверное, странно, но мне кажется, что я уже люблю тебя, безумно люблю, хотя совсем не знаю! Но как же я хочу тебя! – его губы смыкаются на ее высокой, девичьей груди, затягивая соски все глубже.

Ника стонет от наслаждения…Стас уже сверху на ней. Ника ждет его. Она готова его принять, она вся дрожит от нетерпения и страсти. Он, наконец, входит в нее. Ника чувствует острую боль, но все крепче прижимается к нему. Будь, что будет, только бы быть с ним. Он, кажется, понял, что она была девственницей и теперь осторожно продвигается вглубь, постепенно увеличивая ритм…

Потом они целуются без конца, ласкают друг друга, и он входит в нее снова и снова, много раз за эту длинную, страстную ночь. Теперь ей уже не так больно. Неожиданно огромная волна наслаждения накрывает Нику, кажется, она знает, что это! Ничего лучше у нее еще не было!

– О боже! – Ника открыла глаза. – Это был сон или мои воспоминания вчерашней ночи? – с ужасом подумала она. И она вдруг совершенно отчетливо поняла, это был не сон. Теперь она знает, что было вчера ночью. Ника вскочила с дивана и заметалась по комнате. Выходит, это она сама его соблазнила? Ну, да! Он ведь мужик, в конце концов, не смог устоять! И что ей теперь делать?

– Ничего не делать! – решила Ника. – Забыть все, как сон. Как самый лучший сон в моей жизни. После моего поведения, он думает обо мне, как о шлюхе, – с отчаяньем прошептала она. – Я для него была просто девка на ночь!

В понедельник на столе у Стаса лежал отчет начальника службы безопасности, который стоял тут же, на всякий случай, если что-то нужно будет разъяснить. Стас хмуро взглянул на него, хотел отправить, но пока промолчал и углубился в чтение.

Одинцова Вероника Сергеевна, двадцать один год, окончила Плехановский университет с красным дипломом по специальности «Финансы и кредит», работает на фирме своего отца, Одинцова Сергея Александровича. Одинцов погиб год назад в горах. После этого контрольный пакет акций перешел к его жене, Одинцовой Любови Сергеевне, то есть матери Вероники. Делами она практически не занималась, бросив все на компаньона, брата Одинцова, Леонида Александровича. Неделю назад Любовь Сергеевна погибла в автомобильной катастрофе.

Стас оторвался от отчета и нахмурил брови.

– Так вот почему ты такая грустная, детка! – подумал он. Ему захотелось прижать ее к себе покрепче, чтобы утешить. – Впрочем, я тебя недавно утешал всю ночью и кажется, не очень удачно, судя по тому, как быстро ты от меня смылась! – Стас вздохнул. – Одинцов, знакомая фамилия.

Стас задумался. Интересно, это не тот ли Одинцов, у которого Стас год назад увел тендер на строительство торгового центра, прямо из-под носа? Но тогда все было по-честному! Проект Стаса выигрывал по всем показателям, поэтому его и утвердили. И Стас тогда не чувствовал за собой никакой вины. А теперь вдруг неожиданно почувствовал.

Он отложил отчет и взглянул на Валеру, который стоял рядом.

– Адрес и телефон Вероники Одинцовой есть, но я не вижу марки и номера машины, – проговорил он. – Или у нее нет машины?

– Есть! – Валера быстро на компьютере вошел в базу данных. – Машина марки «Пежо», серого цвета, вот номер, – он написал номер на листке бумаги и положил перед Стасом.

Стас удовлетворенно кивнул.

– Спасибо! Сработанно хорошо и главное оперативно.

На лице Валеры не дрогнул ни один мускул.

– Нужна еще какая-нибудь информация, Станислав Викторович? – спросил он.

– Пока нет, – коротко бросил Стас. – Будет нужно, сообщу. Ты свободен.

Валера вышел из кабинета. Стас подошел к окну, распахнул его настежь, присел на подоконник и закурил. Собрание акционеров он провел на уровне, все вопросы решил и сейчас ощущал необыкновенное чувство победы. Хорошо бы сегодня решить вопрос с Никой. С ней он непременно должен завести отношения, и это будет не просто примитивный, ни к чему необязывающий секс, к которому он так привык. Это будут отношения, плавно переходящие во что-то серьезное. Он уже решил, что не отпустит эту волшебную девочку от себя. Может быть, действительно, жениться, пока его не обскакал какой-нибудь смазливый хмырь? Она в то утро была растерянна, униженна и, наверное, очень испугалась. Еще бы! Ведь у нее это в первый раз. Сейчас другого мужчину она вряд ли к себе подпустит, а вот Стаса… Если найти к ней правильный подход, дать ей понять, что она ему не просто нравиться, а что у него далеко идущие планы насчет нее. Все может получиться!

Ника подъехала к своему дому около девяти вечера. После работы неожиданно позвонила Танька и попросила Нику прогуляться с ней по магазинам. Таньке приспичило купить себе новое платье. Похоже, что с этим барменом Димой у нее намечаются более серьезные отношения, чем с предыдущими ее парнями. Хотя это было очень странно, так не похоже на Таньку! Она всегда говорила, что мечтает выйти замуж за денежный мешок. Пусть он будет старый, лысый и противный, только бы при деньгах. Вот этого Ника понять никак не могла! Она не имела отношений с мужчинами до сих пор не потому, что была скромницей, а потому, что еще ни в кого не влюбилась, а делить постель с кем попало, она просто не хотела! Ника вздохнула. А теперь ее первым мужчиной стал совершенно незнакомый, случайный мужик. Это ужасно, несмотря на то, что он очень симпатичный, и очень ей понравился. Ника вспомнила его, когда он с покаянным лицом, как нашкодивший мальчишка, стоял в субботу утром перед ней в своем белом, махровом халате. Такой сильный, красивый и виноватый. Халат оттенял его загорелую кожу и черные волосы. Он смотрел на Нику таким взглядом, что у нее сердце проваливалось куда-то вниз. И сейчас вспомнив его, она густо покраснела. Ника успела только войти в квартиру, сбросив туфли, пройти на кухню, как раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись, она снова пошла к входной двери и, открыв ее, остолбенела. На пороге стоял Стас с огромной охапкой красных роз. Ника растерялась, а Стас, улыбнувшись, шагнул в прихожую.

– Привет! – весело проговорил он, не отрывая от нее глаз. – Почему не спрашиваешь, кто?

Ника молча смотрела на него, и краска постепенно заливала щеки.

– Если бы знала, что это ты, не открыла бы! – с досадой проговорила она. – Как ты нашел меня?

– Какая разница, как! Нашел, потому, что очень хотел тебя видеть, – его глаза гипнотизировали ее.

Они помолчали.

– Это тебе, – Стас неловко сунул Нике в руки розы. Их было так много, что они едва поместились у нее в руках.

Она, невольно залюбовалась цветами. Они почему-то пахли настоящими розами, совсем не так, как цветы из цветочных магазинов. Наверное, их срезали где-то в саду, час назад. Ника уже отвыкла оттого, что цветы должны пахнуть, и не химией, а своим естественным запахом. Она зарыла лицо в розы, с удовольствием вдыхая их аромат.

– Компенсация за потерю девственности? – съязвила Ника, оторвавшись от роз, и насмешливо взглянула на него.

Стас поморщился.

– Тебе нужно обязательно об этом упоминать? Между прочим, ты мой единственный грех, – тихо проговорил он, на смуглых его щеках выступил румянец. – Я конечно, виноват, нужно было уложить тебя спать и сразу же уйти из спальни. Но ты вцепилась в меня и так просила остаться, что я подумал…, – Стас запнулся. – В общем, я очень виноват перед тобой и хочу все исправить!

– Интересно, каким образом? – прищурилась Ника.

Стас, разговаривая с ней, постепенно продвигался вглубь квартиры.

– Для начала я хочу поговорить с тобой. Может быть, ты все-таки пригласишь меня войти и угостишь чашкой кофе?

– У меня нет кофе и чая – тоже, – поспешно добавила Ника. Она не представляла сейчас, как вести себя со Стасом? Еще вчера она была готова убить его, а сегодня, после того, как увидела сон и все вспомнила… При одном только взгляде, который он бросал на нее, у нее начинало колотиться сердце и сладко тянуло внизу живота. И что ей делать? Кажется, она уже влюбилась в него. Этого еще не хватало! Как он все-таки нашел ее? И зачем?

– Вот, как! – притворно вздохнул Стас. – А стакана воды для уставшего путника, у тебя тоже не найдется?

Ника не успела ответить, потому, что они уже внедрились в гостиную, и Стас возмущенно хмыкнул:

– Ну, конечно же, для меня здесь ничего нет, ни воды, ни кофе! А для этого хмыря, наверное, есть?

Ника удивленно вскинула брови, и повернулась. Ее глаза округлились. На диване полубоком сидел Никита Хрусталев, мамин любовник.

– А ты что здесь делаешь? – удивленно обратилась она к Никите. – Тебя сюда, кажется, не приглашали!

Никита молчал. Стас тоже молчал, потом подошел ближе к Никите и присвистнул.

– Опа, детка! За что ж ты его так? Тоже приставал? В таком случае, мне повезло гораздо больше, чем ему! – он дотронулся до пульса на шее и нахмурился. – Готов!

– Что? – не поняла Ника и тоже подошла к Никите. Он сидел на диване в неестественной позе и смотрел на Нику мертвыми глазами.

Она отпрыгнула и охнула.

– Он мертв? – прошептала она. – В ее глазах было неподдельный ужас.

Стас усмехнулся.

– Мертвее не бывает! – он помолчал и серьезно взглянул на Нику. – Ну и где ствол, детка?

– Где, что? – растерялась Ника. – Какой ствол? – в синих глазах застыл неподдельный испуг.

– Тот самый, которым ты так аккуратно проделала дырочку в груди своего знакомого, – Стас кивнул на Никиту.

Ника закрыла лицо руками и разревелась, как маленькая. Она плакала так горько, что Стас даже растерялся, осторожно прижал ее к своей груди и неуклюже погладил по спине.

– Ну, ну! Не реви. Рассказывай! – приказал он, выпуская ее из рук и усаживая в кресло. Сам он присел на корточки перед ней и взял ее руки в свои.

– Давай, детка, рассказывай! – поторопил он ее и погладил по руке.

– Что рассказывать? – пролепетала полуживая от страха Ника.

– Кто он? Что делает у тебя? Какие у вас отношения? – Стас внимательно смотрел ей в лицо.

Ника поежилась.

– Это Никита Хрусталев, любовник моей мамы, – она на мгновение закрыла глаза. Последний раз я его видела неделю назад у мамы на похоронах, – слезы блеснули у нее в глазах. – Мама разбилась на машине, отказали тормоза. Никиту я терпеть не могла, да и он меня не жаловал. Как он попал ко мне в квартиру, я понятия не имею. Кто его убил, тоже не знаю. Единственное знаю, что первой подозреваемой буду я. Мы были врагами, и все об этом знали, и его друзья и мои, – она громко зарыдала.

Стас молча рассматривал Нику. У нее на лице было такое отчаяние, что ему захотелось сжать ее в своих объятьях и защитить от всех врагов. Он встал, подошел к окну, достал сигареты и закурил. Потом повернулся к Нике.

– Пепельница есть? – поинтересовался он. Он так спокойно это произнес, что Ника перестала плакать. Она послушно сползла с дивана и подала ему пепельницу. Стас курил и размышлял.

– Девчонку кто-то очень умело подставляет. Конечно, отец погиб, мать – тоже, хотя, неизвестно, возможно убили. А единственная наследница сядет в тюрьму. Здорово! – покачал он головой.

Он курил, а Ника испуганно смотрела на него, сжав руки.

– Что мне делать? Вызывать полицию? – пролепетала она.

Стас потушил сигарету и посмотрел на нее.

– Именно на это и рассчитывает убийца. Слушай меня, детка. Сделаем так! Ты знаешь, где живет этот Никита?

Ника утвердительно кивнула.

– Один раз мы с мамой вместе заезжали к нему. Квартиру ему купила мама.

Стас усмехнулся.

– Такой красивый мальчик, наверное, дорого стоит!

– Прекрати! – сурово оборвала его Ника. Ее лицо залила краска. Ей стало стыдно за маму.

Стас понял и отвел от нее взгляд.

– Мы транспортируем этого мачо к нему домой. Завернем его в ковер, спустим на лифте на подземную парковку и погрузим в машину. Дальше дело техники. Нужно чтобы труп нашли. Тогда начнется следствие, но чтобы нашли его не в твоей квартире, а в его. Поэтому звонить сейчас в полицию нельзя. Давай попробуем для начала сами разобраться в этой истории. Хочешь сделать хорошо, сделай сам!

Ника молчала. Потом подняла на Стаса синие глаза, полные слез.

– Зачем ты мне помогаешь? Ведь это очень опасно!

– Я люблю детективы, – беспечно ответил Стас. – Кроме того, я думаю, в этой ситуации тебе никто не поможет. Так почему бы мне, не помочь красивой девушке? Согласна?

Ника обреченно кивнула головой.

– Похоже, у меня нет выбора!

– Выбор есть всегда! – жестко сказал Стас и потушил сигарету. – В твоей ситуации это – сесть в тюрьму за убийство, которое не совершала или все-таки, заняться расследованием и найти убийцу. Звони на работу, попроси отпуск за свой счет или можно взять две недели в счет планового отпуска.

– Я в отпуске, – тихо проговорила Ника. – Дядя Леня, директор фирмы, папин брат. После смерти мамы он сам оформил мне отпуск, чтобы я куда-нибудь уехала, но я не могу уехать, пока не пойму, что произошло с мамой, – она закрыла лицо руками. Я была уверена, что это Никита подстроил так, что мама попала в аварию. Теперь – не знаю, что и думать!

– Ника, – Стас отвел ее руки от лица. – Посмотри на меня. Ты с этой минуты возьмешь себя в руки. Никаких слез больше не будет! Ты сильная девчонка и должна все выдержать! А убийцу мы найдем, я тебе обещаю.

Ника кивнула головой.

– Я поняла, никаких слез! И не думай, что я буду тебе обузой в нашем расследовании, я буду тебе помощницей, если хочешь партнером, – твердо сказала она.

Стас рассмеялся.

– Партнером ты у меня уже была! Жаль, что не помнишь ничего. Может быть, если бы вспомнила, перестала на меня злиться, и тебе захотелось это повторить.

– Дурак! – покраснела Ника. – Я же не в этом смысле. И вообще, знаешь, что, прекращай свои шуточки. Иначе я просто дам тебе в глаз!

Стас расхохотался.

– Наш человек, – сквозь смех проговорил он. – Все, больше не буду, – серьезно проговорил он. – Ну, что? По рукам, партнер? – Стас протянул Нике руку.

– По рукам, – она легонько хлопнула своей маленькой рукой по его ладони.

– Значит, так! – Стас взглянул на часы. – Сейчас только десять вечера. Операцию по перенесению трупа назначим на три часа ночи. В это время практически в домах все спят. Собирайся детка, поедем ко мне.

– Зачем? – не поняла Ника. – Ведь труп здесь. Потом ехать обратно?

– Мне нужно подготовиться, взять кое-что, перчатки, например, и отмычки.

– А отмычки для чего? – удивилась Ника.

– Хотя бы для того, чтобы попасть в квартиру Хрусталева, – терпеливо пояснил Стас. – Или у тебя есть ключи от его квартиры?

– Нет, – вздохнула Ника. – У мамы, наверное, были, но я вряд ли их найду. А в каком смысле ты сказал мне собираться? И куда? – уточнила она.

– А в том смысле, детка, что ты до окончания расследования будешь жить у меня, – спокойно и уверенно проговорил Стас. – Поэтому, сейчас возьми все необходимое. Банный халат не бери, я тебе его выдам.

– И не подумаю! – воспротивилась Ника. – С какой стати мне жить у незнакомого мужика? Я буду жить у себя.

– В квартире, где лежал труп? – ехидно спросил Стас, заметив, как Ника закусила губу. – Значит так, детка! – он стал серьезным. – Тебе грозит опасность. Следующая на очереди ты. И хочешь ты или нет, ты будешь жить у меня. У меня есть отдельная спальня. Если ты боишься, что я посягну на твою честь, я завтра же врежу в дверь спальни замок. И запирайся себе на здоровье! Кстати, я с подчиненными и сослуживцами не сплю, а ты сейчас почти мой сослуживец, партнер по расследованию. Так, что можешь не беспокоиться за свою честь.

– А чего мне за нее беспокоиться? – съязвила Ника. – Если ты успел уже меня обесчестить!

Стас нахмурился.

– Давай договоримся, хотя бы на время расследования, забудем о той ночи. Учитывая, что ты все равно ни черта не помнишь. Хотя я забыть ее не могу! Ночь была, между прочим, незабываемая! По крайней мере, для меня. Закрыли тему! Пока закрыли, – он сделал ударение на слове «пока», – а там посмотрим. Иди, собирайся.

Ника вздохнула и отправилась в свою комнату, собирать вещи.

– А я у тебя надолго? – крикнула она оттуда.

Стас остановился в дверях и с любопытством огляделся.

– Миленько! – проговорил он, окинув быстрым взглядом Никину комнату. – Девичья полуторная кровать, – хмыкнул он. – Пора менять, детка, полуторную кровать на двуспальную. Ты уже большая девочка. А у меня ты будешь столько, сколько нужно, – он сразу стал серьезным. – Пока я не буду уверен, что тебе ничего не грозит.

– Пока мы не найдем убийцу? – уточнила Ника. – А если это будет долго? Как же твоя личная жизнь? Твоей девушке, я думаю, это не понравится.

Стас, прищурившись, разглядывал Нику.

– А это позволь решать мне! – насмешливо взглянул она нее он.

– Но я не могу допустить, чтобы по моей вине рушилась твоя личная жизнь! – горячо проговорила Ника.

– Спасибо за заботу, дорогая! – усмехнулся Стас. – Я надеюсь, с моей личной жизнью будет все хорошо. Собралась? – спросил он и оглядел Никину небольшую сумку. – Ничего не забыла? Впрочем, не важно, если забыла, купим. Ну что, пошли? – он взял Нику за руку и потянул к выходу.

Стас занес вещи Ники в ту самую спальню, откуда она сбежала без оглядки два дня назад. Постель была застелена, но Ника невольно бросила на нее взгляд. Стас перехватил ее взгляд и покраснел.

– Можешь не переживать, постель чистая, – смущенно проговорил он. – Замок в дверь врезать? Или ты поверишь мне на слово, что я не зайду в твою комнату без стука?

– Я думаю, не стоит, – уклончиво ответила Ника. – Это твоя квартира. И если ты захочешь попасть в закрытую дверь, наверное, попадешь. У тебя же будут ключи.

– Черт возьми! – рассердился Стас. – Ты теперь до конца моих дней будешь считать меня насильником и мерзавцем? Я тебе завтра на дверь повешу шпингалет, закрывайся, пожалуйста!

– Не нужно, – холодно проговорила Ника. – Я тебе верю.

Стас поставил сумку на пол и удалился. Ника оглядела комнату. Тогда утром, когда она удирала, она толком ничего не успела рассмотреть кроме экзотической люстры, окровавленной простыни и голого Стаса с покаянным лицом. Ника откинула покрывало на кровати, обтянутой светлой, мягкой кожей. Постель была застелена шелковым бельем, нежно-голубого цвета. Напротив кровати зеркальный шкаф, изысканный туалетный столик итальянской работы с множеством ящичков. В углу, у окна стояло кресло, обтянутое такой же кожей, как кровать. Над шкафом, на стене плоский телевизор. Ника раскрыла сумку с вещами и аккуратно разложила их на полке в шкафу, одежду повесила на плечики.

– Чем бы заняться? – она устроилась на кровати, не раздеваясь и, закинув ногу на ногу, пощелкала пультом. До трех часов ночи еще далеко. – Может поспать? – подумала Ника.

В дверь постучали. Ника быстро вскочила и встряхнула волосами, приводя их в порядок.

– Да! – громко сказала она. – Входи, я не сплю.

Стас распахнул дверь, заглянул, но заходить не стал.

– Я хотел тебе наоборот, сказать, чтобы ты поспала. А около трех ночи, я разбужу тебя.

Он уже переоделся. На нем были голубые джинсы и белая, обтягивающая футболка. Она очень хорошо подчеркивала все его достоинства. Ника подумала, что он специально ее надел. Знает гад, как она ему идет! Черт! Как же он нравится Нике! Это плохо. Она даже разозлилась от досады.

– Спасибо за совет, – холодно проговорила она. – Я непременно им воспользуюсь. Что-то еще?

– Нет, – Стас пожал плечами. – Полотенце и халат в душе, – он постоял минуту. – Пока.

Дверь закрылась. Ника смотрела ему вслед и отчаянно злилась. Если она ему нравится, почему он не предпринимает никаких попыток приударить за ней? Пригласил бы ее в гостиную, включил музыку, предложил хорошее вино! Хотя, наверное, он просто боится ее спугнуть. Видать тоже не может забыть то субботнее утро! А может быть, он просто тогда использовал ее, а теперь хочет загладить свою вину и поэтому пытается ей помочь? Наверное, так оно и есть! Она, как женщина его не интересует, тем более у нее нет никакого опыта. Ника от досады чуть не разревелась, потом, не раздеваясь, легла поверх одеяла, предварительно включив ночник, и закрыла глаза.

– Ну, и черт с ним! – сердито подумала Ника, не буду о нем думать! Найдем убийцу и разбежимся.

Незаметно она заснула. Ей снился Стас. Она даже ощущала на губах вкус его поцелуя, страстного, необыкновенного, от которого бросает в дрожь, и хочется, чтобы он продолжал. Ника не хочет просыпаться, она ждет прекрасного продолжения. Но кто-то тихонько похлопывает ее по руке.

– Ника, Ник, – слышит она и открывает глаза.

На краешке кровати сидит Стас.

– Просыпайся, детка, полтретьего, – он серьезно смотрит на Нику.

Ей это снилось или он действительно целовал ее во сне? Ника испытывающе заглядывает ему в глаза. Но черные глаза непроницаемы. По ним ничего невозможно понять.

– Детка, надень что-нибудь темное и на ноги удобные башмаки. Я тебя жду в гостиной.

Он выходит, оставив Нику со своими сомнения и мыслями. Через десять минут Ника спустилась в гостиную. Стас придирчиво оглядел ее. Черная футболка, темные джинсы, на ногах балетки. Сам он был одет в темно-серую футболку и черные джинсы.

– Молодец, – он одобрительно кивнул. – Я думал ты на ноги наденешь туфли на шпильке. Хорошо не догадалась.

– По-твоему, я вообще, идиотка! – обиделась Ника.

– Почему идиотка? – рассмеялся Стас. – Совсем нет, наоборот – необыкновенная, стильная девушка с красивыми ногами. Таким ногам, конечно, полагаются туфли на каблуках и короткая юбка, а не джинсы. Хотя даже джинсам не удалось их скрыть, я их очень хорошо рассмотрел.

– Я думаю, ты их рассмотрел не под джинсами, а когда я была без них, – съязвила Ника, намекая на прошлую, страстную ночь.

Стас покрутил головой и рассмеялся.

– Не угадала! Я был в таком состоянии, что ничего не успел рассмотреть. Честное слово! Я все определял только на ощупь. Ну что, пошли! – он взял Нику за руку, и они вышли из квартиры. Они молча зашли в лифт. Стас нажал кнопку подземного паркинга. Пока они ехали, Ника не смотрела на него, старательно отводя взгляд. Стас же, наоборот, внимательно разглядывал ее.

– Послушай, – раздраженно проговорила Ника, – прекрати пятиться! На мне, что узоры нарисованы?

Стас улыбнулся.

– Ты очень красивая девчонка. Я чем больше на тебя смотрю, тем больше удивляюсь. Как это природа так не поскупилась? Ни в чем не отказала тебе! Я думал, таких красивых девчонок не бывает! Разве что, характер у тебя паршивый.

– Что? – Ника от возмущения на минуту потеряла дар речи. – Да у меня прекрасный характер! А то, что я тебя не жалую, ты сам знаешь за что!

– Могла бы сделать вид, что все забыто, – парировал Стас. – Подумаешь, недотрога! Между прочим, если бы ты не напилась, и хоть что-нибудь вспомнила, поняла бы, что та ночь была просто незабываемая, и не только для меня, но и для тебя! Ты стонала от удовольствия и хотела меня, так же, как я тебя!

– Пошел к черту! – сквозь зубы проговорила пунцовая Ника.

Они вышли из лифта и загрузились в серебристую «БМВ». Стас скосил взгляд на Нику, которая гневно молчала и не собиралась пристегиваться, и коротко бросил:

– Пристегнись!

Он сказал это так уверенно, что у Ники даже не возникло мысли не подчиниться ему. Она пристегнула ремень безопасности и повернулась к Стасу.

– Почему ты не спрашиваешь, куда ехать? – покусывая губу, все еще находясь под впечатлением от их перепалки, поинтересовалась она.

– Куда ехать? – спокойно поинтересовался Стас.

Ника начала подробно объяснять, где жил мамин любовник. Стас понятливо кивнул головой и повернул ключ зажигания. Сначала они заехали к Нике домой. Там ничего не изменилось за эти шесть часов. Но когда Стас включил свет, Ника невольно сжалась от страха, боясь даже посмотреть в сторону Никиты. Стас закатал в ковер то, что прежде было Никитой, и взвалил на плечо.

– Дверь придержи, – тихо обратился Стас к Нике.

Стас немного поморщился, когда выходил, видать ноша была тяжелой. Ника дрожащими руками придержала дверь, пока он выносил Никиту, и закрыла дверь на ключ. Стас уже вызвал лифт. Они загрузились и одновременно затаили дыхание, пока спускались. Во дворе было темно и тихо. Стас уложил труп в багажник и хмуро взглянул на дрожащую Нику.

– Полдела сделано. Садись в машину, – приказал он и завел машину.

Зубы у Ники выбивали мелкую дрожь. Руки сделались ледяными, по спине струйкой стекал холодный пот. Стас искоса взглянул на нее, ничего не сказал и выехал со двора.

Никита жил в районе Останкино, в девятиэтажном доме в трехкомнатной квартире. Но мама сделала там такой ремонт, что превратила квартиру в современную студию. И хотя Никита сначала обиделся, что мама купила ему квартиру не в центре, но, когда увидел эту красоту, смилостивился. Мама действительно не могла купить квартиру в центре. Последнее время дела на фирме шли не очень хорошо, и когда мама попросила деньги Никите на квартиру, дядя Леня даже опешил. Он пытался объяснить маме, что последнее время фирма не получает прибыль. Но мама ничего не хотела понимать, заявив, что она обладательница контрольного пакета акций, и ей нужны деньги. Дядя Леня выделил сумму только на эту квартиру. Сейчас Ника, вспоминая все это, закрыла от горечи глаза. Теперь нет ни мамы, ни Никиты, и ему уже не нужна эта квартира! Кому она достанется, Ника даже и не знала. Машина тихо въехала во двор, фары Стас не включал.

– Какой подъезд? – тихо спросил он.

– Второй, пробормотала Ника.

– А этаж?

– Кажется, седьмой, – немного подумав, ответила Ника, – квартира, пятьдесят.

Стас вышел из машины, задрал голову и посмотрел на последний этаж.

– Интересно, из другого подъезда есть переход? Нужно проверить. Так, сиди здесь, детка, я сейчас вернусь.

Ника тоже вышла из машины.

– Я с тобой, – твердо сказала она.

Стас посмотрел на нее и вздохнул.

– Пошли уже, чудо мое в перьях!

Они зашли в третий подъезд, поднялись на последний этаж и по переходу прошли во второй подъезд. Потом с девятого этажа спустились на седьмой.

– Стас, – прошептала Ника, – зачем так сложно. Почему нельзя подняться сразу через второй подъезд?

Он покачал головой.

– Ты детективы не читаешь?

– Читаю, – пожала плечами Ника и что?

– А то, детка! Вдруг на подъезде Никиты камеры. Нам с тобой совсем не нужно попадать в их поле зрение. Понятно?

– Понятно, – согласилась Ника, – наверное, ты прав.

Стас подошел к квартире, которая находилась напротив Никитыной, и заклеил глазок на двери. Ника смотрела на него во все глаза. Он перехватил ее взгляд и подмигнул, надел перчатки, потом достал из кармана связку отмычек, засунул одну в дверной замок и начал осторожно поворачивать. Дверь не открывалась. Стас тихо выругался.

– Ника, фонариком посвети, не видно ни черта! – морщась, проговорил он.

– Дать тебе пилочку для ногтей? – прошептала Ника ему на ухо, направив луч фонарика прямо в замочную скважину. – Ну, чего ты возишься! Я свой замок один раз так открыла, когда потеряла ключи, правда.

Он раздраженно взглянул на нее и тихо прошипел:

– Вот твоих советов, блин, мне как раз и не хватает, умница! Свети лучше!

Он еще немного поколдовал, и дверь тихо открылась. Стас заглянул в квартиру, осветил помещение фонарем, бегло осмотрел его, вышел и прикрыл за собой дверь.

– Пошли, за нашей «ношей». Тебе придется придержать дверь, помощница моя!

Ника придержала дверь третьего подъезда, и они повторили свой небезопасный путь. Когда Стас затащил свою страшную ношу в квартиру, Ника осталась дежурить у двери. Скоро Стас вышел с ковром в руках, который свернул пополам, отцепил клейкую бумагу, которая закрывала соседский глазок на двери, и они той же дорогой вернулись к машине. Стас убрал ковер в багажник и завел машину. Когда они отъехали довольно далеко, он остановился в каком-то дворе возле мусорных баков. Туда отправился Никин ковер и перчатки Стаса. Наконец, все закончилось! Они отъехали на значительное расстояние от дома Никиты. Кажется, план удался! Не сговариваясь, они облегченно вздохнули. Стас взглянул на Нику.

– Кажется, все! Дверь я оставил открытой, будем надеяться, завтра его найдут, – Стас покачал головой. – Черт! Что мы творим! Сто грамм коньяка сейчас совсем не помешает. Детка, пошарь в бардачке, там должна быть фляжка с коньяком.

Ника округлила глаза.

– С ума сошел? Ты же за рулем – возмутилась Ника, нащупав рукой фляжку. – Я думала, что у тебя сильная выдержка.

– По-твоему, я каждый день переношу трупы? – усмехнулся Стас. – Ладно, ты права! Сейчас пить нельзя. Нам еще четыре часа ехать, хотя, может быть и меньше.

– Куда ехать? – растерялась Ника.

– Ты в Суздале была, детка? – вместо ответа спросил Стас.

– Нет, – удивилась Ника. – А что?

– А то, дорогая, что мы сегодня, то есть уже сейчас совершим удивительное путешествие в старинный город, самый яркий бриллиант в ожерелье «Золотого кольца», – черные глаза смеялись, а он сам был серьезен.

– Зачем? – испуганно спросила Ника. – Я больше не хочу ничего совершать! Я спать хочу, а не ехать куда-то, – взмолилась она.

– Партнер, не стонать! – командным голосом проговорил Стас. – Нам необходимо алиби. Вдруг нас кто-то видел, как мы выезжали от меня или от тебя. Вопрос куда? Ответ: на экскурсию в старинный, русский город Суздаль, посетить храмы, и другие святые места. Почему мы выехали рано утром? Очень просто. Потом будут колоссальные пробки. Мы приедем в Суздаль около десяти утра, может быть раньше, поселимся в гостинице, где нас запомнит администратор, отдохнем и пойдем гулять по городу. Завтра уедем в Москву.

Ника с удивлением посмотрела на Стаса.

– Слушай, партнер. Я не знаю, какой ты сейчас бизнесмен, но мне кажется, что в бурной молодости сфера твоей деятельности очень тесно пересекалась с криминалом. У тебя столько опыта! И двери ты взламываешь, и алиби себе умеешь обеспечить!

Стас рассмеялся.

– Я просто был в армии, и вышагивал не по брусчатке Красной площади, в золотых эполетах курсантов Кремлевского полка, а совсем в другом месте. А там было, ох как горячо! Пришлось много чему научиться. Так, детка, закрывай глаза и постарайся уснуть. Когда мы приедем в Суздаль, я разбужу тебя.

Ника послушно закрыла глаза и провалилась в сон. Ей ничего не снилось. Казалось, она только заснула, как Стас уже будил ее.

– Вставай, детка, мы в Суздале, – он улыбался, но усталость все-таки выдавали покрасневшие глаза.

Ника похлопала ресницами.

– Извини, мне кажется, я только заснула, – пробормотала она. – А сколько времени?

– Девять утра, – бодро проговорил Стас. – Пошли оформляться в гостинице. Гостиница называется, между прочим, «Бутик-Отель». Я посмотрел по Интернету, по отзывам превосходный отель.

Он вышел из машины и подал руку Нике. На ресепшене сидела молодая девушка, при виде Стаса она кокетливо улыбнулась и непроизвольно поправила рукой локон.

– Люкс на одну ночь, на двоих! – небрежно бросил Стас.

Девушка защелкала на компьютере, потом попросила паспорта. Пока она оформляла номер, Ника отчаянно злилась на Стаса, но благоразумно помалкивала. Она терпеть не могла выяснения отношений на людях.

– Номер тринадцатый, – снова зазывно улыбнулась девушка и протянула Стасу ключи. – Я, надеюсь, вы не суеверный? – она явно хотела понравиться ему.

– К счастью, нет, – широко улыбнулся Стас ей в ответ и потянул хмурую Нику за руку. – Пойдем, дорогая!

Они поднялись на второй этаж.

– Какого черта! – возмутилась Ника, едва они отошли от ресепшена. – Я не буду спать с тобой в одной комнате, и в одной кровати! Ты слышишь?

– Успокойся, – невозмутимо проговорил Стас, открывая номер, – здесь две комнаты. Ты будешь спать в спальне, а я в гостиной.

– Но одеяло-то одно? – упиралась Ника. – А ночи здесь холодные, ты замерзнешь, как собака!

– Ерунда, – отмахнулся Стас, – буду спать одетым, – он внимательно посмотрел на нее. – Какая трогательная забота, детка! Хотя, ты ведь не пожалеешь, к себе в кровать не пустишь! От тебя жалости вряд ли дождешься, – негромко добавил он.

Но Ника сделала вид, что не расслышала. Она зашла в спальню и с удовольствием растянулась на кровати. Стас куда-то вышел. Его не было минут пятнадцать, и Ника поймала себя на мысли, что она волнуется, куда он пропал? И вообще она вдруг поняла, что приревновала его к девушке на ресепшене. Как она смотрела на него, прямо предлагала себя, дрянь! Может быть, он пошел к ней? Сердце предательски заныло. Стас вернулся и заглянул к ней в комнату, предварительно постучав. Ника лежала на кровати, уставившись в потолок.

– Эй, детка, ты что, спать собираешься? – удивился он.

Ника лениво кивнула головой, говорить не хотелось. Сегодняшняя ночь забрала у нее последние силы.

– Ты же четыре часа спала, пока мы ехали! – возмутился он. – Даже не думай! Кстати, я купил абонемент в сауну. А сейчас нам необходимо взбодриться, пойдем в ресторан, поедим и отправимся гулять по городу, шевелись!

– Стас, – захныкала Ника, – давай немного поспим. Неужели ты не хочешь спать? Ты же ночь не спал, а еще четыре часа ехал за рулем.

– Спать вместе с тобой? – насмешливо уточнил Стас, внимательно рассматривая ее. – Если да, я согласен!

– Придурок! – пробормотала Ника и села на кровати, обхватив голову руками. – Господи, какая еще сауна, зачем?

– Затем, чтобы нас хорошо запомнили, – назидательно проговорил Стас. – Слушайся старших, партнер! Страстные любовники сняли номер люкс, отдыхали в сауне, кутили в ресторане. Все очень просто. Запоминается что-то необычное, например, сауна. Наберем пива. Кстати, там есть небольшой бассейн. Любишь плавать?

– Люблю! – буркнула Ника. – Но в сауну сейчас не пойду.

– А сейчас и не нужно, – улыбнулся Стас. – Абонемент на восемь вечера. Сейчас приводи себя в порядок, идем в ресторан и гулять.

– Мне нечего надеть, не идти же в ресторан в этой похоронной робе? – Ника с тоской оглядела свой наряд.

– Ну, это ты напрасно! – проговорил Стас, критически ее оглядывая. – Очень неплохо выглядишь. Честное слово! А хочешь, купим тебе какое-нибудь платье? В холле отеля несколько бутиков известных брендов. Выберешь все, что тебе понравится.

– С какой стати? – неожиданно взвилась Ника, вспомнив, как Стас улыбался девушке на ресепшене. Интересно, а ей он тоже что-нибудь обещал? – Я тебе кто, чтобы ты мне платья покупал? Содержанка? – сурово спросила она.

Лицо Стаса побледнело.

– Тебе не угодишь! Что бы я ни делал, как бы не старался тебе угодить, ты никогда не забудешь ту ночь, которую, к сожалению, даже и не помнишь! Для тебя я навсегда останусь насильником и мерзавцем! – он резко развернулся, намериваясь выйти из комнаты, и громко хлопнуть дверью, но не успел.

– А еще, дураком! Потому, что не видишь, что я люблю тебя, – неожиданно чуть слышно проговорила Ника ему вслед. Она сказала это так тихо, чтобы он не услышал, скорее для себя, чем для него.

Но эффект оказался ошеломляющим. Он неожиданно повернулся. И как только он расслышал? А может быть, почувствовал?

– Что ты сказала? – Стас в два шага добрался до нее, схватил за плечи и крепко стиснул. – Что ты сейчас сказала? – черные глаза страстно смотрели прямо на Нику, лицо, бледное минуту назад, горело, на шее билась синяя жилка.

– Ничего! – она испуганно отвела взгляд. – Пусти Стас, мне больно, – она попыталась вырваться.

Но не так просто было вырваться из его сильных рук. Стас крепко держал ее. А потом прижал ее к себе, и она почувствовала на своей шее горячее, прерывистое дыхание. По ее коже побежали мурашки, лицо полыхнуло пожаром, а сердце ухнуло куда-то вниз. Стас скользнул губами по ее шее, зарылся лицом в волосы, вдыхая их аромат, и промурлыкал ей на ухо.

– Так что ты сказала, любимая? Я не понял!

Сердце Ники уже выпрыгивало из груди, а по всему телу растекалось сладостное, как патока, блаженство. Она мгновенно вспомнила свой сон, то есть не сон, конечно, а события той субботней ночи. И предчувствие того, что подобное с ней непременно должно произойти, охватило ее.

– Что делать? – лихорадочно думала она, кусая губы. – Позволить ему все? Как будто он будет спрашивать меня! Я хочу повторения той ночи. Будь, что будет! – она обняла его за шею и посмотрела прямо ему в глаза.

– Я сказала, что ты дурак! – синие глаза встретились взглядом со страстными, черными глазами и спрятались за завесой густых ресниц.