Тысяча шагов на север - читать онлайн

ЧАСТЬ I

Глава 1. Бегущий сквозь чащу

Узкая, едва заметная тропинка петляла среди величественных тысячелетних сосен, то исчезая среди кустов и зарослей, то выбегая на залитые солнцем полянки. Длинные кустарники порой смыкались над тропой, словно своды старинных крыш, а порой расступались, подпуская к тропинке тонкие нежно-зеленые травы. Волшебным холстом расстилалось вдаль рыжее с зеленым покрывало хвои, и мазки цветов, рассыпанные по нему, будто спорили с солнечными зайчиками, кто из них ярче. Сосны красовались друг перед другом тончайшими кружевами голубых мхов, сбегавшими по стволам и могучим веткам. Отовсюду лились мелодии птичьих голосов, шумели и вздыхали кроны. Пахло смолой и грибами.

Тропка, снующая через сказочные заросли, бессовестно врала о гостеприимстве и безмятежности, ведь только бывалый путешественник смог бы пройти по ней, не заблудившись. Потеряться же в бескрайней чаще означало верную и скорую смерть – древние леса бережно и ревниво хранили свои секреты.

Но юноша, бежавший по этой дорожке одним тихим весенним вечером, прекрасно знал путь, и сбиться с него совершенно не боялся. Да и потом, разве можно потеряться в собственном доме? Многие поколения лесных владык сотни лет жили здесь, и каждый ребенок мог с легкостью пройти куда угодно.

Обширные чащи простирались на тысячи миль к западу и востоку, и никто точно не мог сказать, где же именно они заканчиваются. Путешественники рассказывали о широкой реке на западе, дальше которой зайти не удавалось никому, и о голубом соленом океане на востоке, но до него на самом деле никто не добирался, и нельзя было точно сказать, вымысел это или правда. Зато к северу и югу все обстояло куда проще. Чем холоднее становился воздух, и чем ниже и тоньше росли сосны, тем ближе были владения горных мастеров – королевство Альтанлорт, или Поднебесье. Серые угрюмые скалы, казалось, касавшиеся неба, укрытые одеялом голубоватой мглы, служили надежным домом для северных народов, таких же мрачных и спокойных, как вся их страна. На юге леса заканчивались степью, летом пестревшей цветами и пахнущей пылью, а зимой скованной льдами и засыпанной серым мелким снегом. Там жили конники, не знавшие оседлой жизни. Они рассказывали, что еще южнее лежит песчаная пустыня, где никогда не бывает зимы, но и людей тоже нет, а есть только высокие колючие кактусы и редкие верблюды.

Все это было известно давным-давно, и сейчас мало волновало торопящегося юношу. Его звали Эл Лорн, и если нам с вами эта фамилия вряд ли что-то сказала бы, то среди лесного народа дело обстояло совершенно иначе. Лорны сотни лет правили провинцией Лодердейл, простиравшейся от озерной гряды Нейт до северной границы лесного королевства, а некоторые из них даже занимали трон. Элу повезло быть единственным сыном Дайна Лорна – верховного командира армии провинции, и сам губернатор приходился ему троюродным братом.

Юноша бежал так быстро, что порой чуть не падал. Впрочем, спешить действительно стоило. Во-первых, в случае опоздания ему грозило суровое наказание от отца, ведь он строго-настрого запретил Элу отлучаться из Храма этим вечером. Ну, а во-вторых, завтра утром предстояло очень сложное испытание на право перейти в высший круг школы колдовства, и следовало хорошенько выспаться и набраться сил. Эл учился много лет с раннего детства, и сам себя уже мысленно называл магом. Впрочем, для того, чтобы получить вожделенную степень, осталось пройти Магистерию – с одной стороны, всего-то ничего, с другой – три года упорного труда и постоянной учебы. И вот теперь, как назло, именно этим вечером, вместо радости впереди замаячили сложности.

Если бы кто-то спросил Эла зачем он нарушил обещание, будучи уверен в том, что ничего хорошего ему это не сулит, то юноша едва ли смог бы дать ответ, и не потому, что не знал его. Напротив, знал очень хорошо, но сказать об этом постеснялся бы любой воин его возраста. Девушки! Ведь нет на свете ничего красивее, чем ритуал священного купания юных фей в волшебном озере Далейн, когда прекрасные девы, совершенно лишенные одежд, сходят по длинному мостку в сияющую голубую воду. И надо же было так совпасть, что этот ритуал, проводимый всего раз в год, выпал именно на день перед экзаменом! Впрочем, риск оказался более чем оправдан. Не менее двадцати чудесных девушек сошли в благословенную воду, прежде чем Эл сообразил, что солнце уже начало клониться к закату, и, пожалуй, стоило подумать о возвращении.

Среди деревьев показались высокие покрытые мхом статуи, и Эл в отчаянии застонал. Заброшенное капище грозного Куллида, духа чащи! Отсюда до храма оставалось не менее получаса самого быстрого бега, а солнце тем временем уже почти спряталось за кронами и теперь наполняло лес ярко-оранжевым светом, не предвещавшим ничего хорошего.

«О, великий Ларайн, помоги мне!» – мысленно завопил Эл, призывая Верховного Духа леса. И тут внезапная, шальная и при этом поистине спасительная идея сверкнула у него в голове. Он остановился и перевел дыхание.

О том, чтобы успеть вернуться в Храм Дорлина вовремя, уже не могло быть и речи. Но почему обязательно ученик должен находиться именно в этом святилище? В конце концов, до Храма Ларайна всего полмили, а объяснить свое присутствие в нем куда легче, чем придумывать несуществующие причины опоздания на вечерний совет молодых мудрецов! Да! Все просто. «Конечно, о всесильный владыка магистр, я просто обратился за помощью к Верховному Духу, ибо у кого, как не у Него просить покровительства на столь важном испытании?» – проговорил про себя Эл, удовлетворенно потирая руки.

Четверть часа спустя юноша не без трепета подходил к массивным высоким воротам главного храма. В отличие от остальных святынь, это здание не охранялось, и служения в нем проходили крайне редко. Великий Ларайн не любил, когда его тревожили, и был крайне недружелюбен к чужакам. Неизвестно, были ли то уловки и хитрости жрецов Верховного Духа, или же он сам вполне умело мог за себя постоять, но тела убитых лазутчиков из северных земель находили в Храме не реже, чем раз в месяц.

Ворота открылись сами собой, пропуская Эла в полутемные покои. Легкий шорох его шагов, многократно усиленный эхом, превращался в немыслимый грохот. «Да, пожалуй, тут незамеченным не пройдешь», – подумал Эл. Изнутри Храм Ларайна вызывал совершенно особое благоговение. И дело было даже не в строгой и величественной архитектуре шпилей и башен, доходящих чуть ли не до неба, и не в особом убранстве, состоящем из искусно сотворенных каменных и металлических сосен, и даже не в удивительной чистоты зеленых стеклах, из которых лился дивный магический свет. Нет! Взгляд каждого, кто входил в Священную Цитадель, неизменно приковывала Главная Реликвия – волшебный посох короля Виллендора, могущественного мага и самого мудрого правителя страны Нильрейндолл – Тысячелетнего Леса.

Остановился перед ним и Эл. «Эх, вот взять бы эту штуку, да пойти с ней завтра, – пронеслось у него в голове. – Тогда-то уж я бы точно прошел все испытания, пусть даже самые смертоносные!» Посох висел на двух толстых цепях, прибитых к деревянному щиту гигантскими гвоздями. Эл подошел ближе, освободил крепления и взял реликвию в руки.

Ух! Благоговейный восторг пронизал его с ног до головы, и сердце забилось часто-часто.

Внезапно слух Эла уловил какой-то посторонний звук, становившийся все громче. Это шаги! Кто-то есть в Храме! Вот проклятье, а вдруг кто-то увидит, что посох Виллендора не на месте? И снял его не кто иной, как нарушитель порядка Эл Лорн? Ну, дела! В замешательстве юноша беззвучно скользнул в тень, которую отбрасывала каменная сосна Халиурна – матерь всех деревьев. Шаги приближались, и вскоре Эл мог увидеть второго визитера Великого Храма.

От удивления юноша едва не выдал себя восклицанием. Чужак! Судя по виду, горный мастер. Очередной охотник за Главной Реликвией! «Что же, сейчас самое время увидеть, как Великий Ларайн расправится с нарушителем! О, что это будет за зрелище!»

Однако вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Северянин подошел к щиту, где еще совсем недавно висел посох, досадливо рыкнул и повернулся к выходу. Спустя несколько минут в Храме вновь воцарилась тишина. «Уф, пронесло!» – подумал Эл и шагнул из тени.

И тут же встретился лицом к лицу с чужаком.

Глава 2. Над облаками

Он подкарауливал! Проклятье! Эл моментально отреагировал и с силой ударил горного мастера ногой в живот. Тот от неожиданности и боли почти сложился пополам, что дало возможность бежать. Однако Эл немного недооценил чужака. Враг пришел в себя за считанные секунды и бросился вслед за юношей.

Крепко сжимая в руках посох, Эл выскочил из ворот и метнулся в чащу. «Здесь тебе меня не достать!» – радостно подумал он.

Почти сразу же за спиной послышался жуткий клекот и громкое хлопанье гигантских крыльев. «Великая Мать, у него архиорел! Вот беда», – мысли Эла спутались и заметались. Он рванул сквозь кусты, прекрасно зная, что огромная птица не сможет снизиться в чащобе, не повредив крыльев. Однако чужак вовсе не думал прекращать преследование.

Архиорел парил, едва касаясь верхушек сосен, и повторял каждый маневр, который совершал Эл. Дело принимало скверный оборот.

Только увидев предательский просвет в стройных рядах сосен, Эл сообразил, какую роковую ошибку совершил. Надо было бежать на юг, по направлению к капищу Куллида, а не на север, где лес уже начинал местами редеть! Ноги стали ватными, дыхание сбилось.

Эл остановился. Величественная птица кружила над деревьями настолько низко, что юноша видел, как наездник пристально смотрит на него, не спуская глаз. Эл погрозил ему посохом и бессильно опустился на мягкий, но колючий ковер из рыжих иголок. И тут же архиорел неожиданно точно спикировал, мастерски просочившись через разлапистые ветви, вцепился огромными когтями в замшевую куртку Эла, и поднял его над землей.

Все, что пришло на ум юноше – покрепче вцепиться в посох. Только бы не потерять Главную Реликвию!

Ветер зашумел в ушах. Эл глянул вниз, и чуть не завизжал. Дыхание его замерло, а в животе защекотало. Невероятный вид неба и уходящих вдаль необъятных просторов привел Эла в неописуемый восторг. Тысячелетний Лес с большой высоты казался огромным ковром, сотканным из грубых темно-зеленых шерстяных ниток, а облака пролетали так близко, что до них можно было дотронуться.

Конечно, Элу приходилось и раньше подниматься в воздух на архиорлах, и он даже слыл неплохим наездником среди сверстников. Но одно дело – летать на спине птицы, а другое – в когтях. И, конечно, не пронзая облака, как сейчас, когда высота исчезла, превратившись в небо.

Однако скоро к Элу вернулась способность рассуждать здраво, а страх вместе с восторгом покинули его. Сомнений не было – архиорел летел строго на север. Мысль оказаться одному в краю Горных Мастеров, да еще и с посохом Виллендора, совсем не представлялась Элу приятной. С другой стороны, расстояние до земли недвусмысленно намекало на безусловную гибельность возможного прыжка. Эл призадумался. Любая попытка сбить или оглушить наездника могла стать роковой – архиорел со злости вполне был способен бросить добычу. Ранить или убивать птицу тоже не имело смысла.

Тем временем заснеженные вершины гор, раньше о которых Эл знал только по рассказам и легендам, стали медленно подниматься над туманной далью горизонта. Тысячелетний Лес же, наоборот, заметно поредел и кое-где даже стали заметны наносы снега.

Медлить было больше нельзя, и решение пришло само собой.

Эл собрал всю свою волю, на мгновение закрыл глаза, сосредоточился и выкрикнул заклинание. С верхушки посоха сорвалась зеленая искрящаяся молния, ударившая в край правого крыла архиорла. Запахло палеными перьями. Гигантская птица не почувствовала боли и невозмутимо продолжила полет, но почти сразу же начала соскальзывать вправо. Наездник обернулся, посмотрел на дымящиеся перья, и попробовал парировать уклонение креном влево. Но правое крыло уже не могло поддерживать скорость и высоту полета. Архиорел начал стремительно снижаться, описывая широкую дугу к востоку. Было слышно, как ругается чужак, но сделать он уже ничего не мог. Величественная птица, осознав, что дела плохи, начала вертеть головой в попытках понять, что же произошло. К тому времени, как ей стало ясно истинное положение дел, Эл уже мог разглядеть иголки на верхних ветвях зеленых крон.

Судя по огромным сугробам, видневшимся между сильно поредевшими деревьями, граница Северных Земель осталась далеко позади. Однако до гор оставалось еще приличное расстояние, и надежда на благополучное возвращение домой с каждой секундой крепла в сердце Эла.

В конце концов, архиорлу надоело тащить весьма тяжелую ношу подпаленным крылом, и он, громко улюлюкнув, разжал когти. И тотчас же взмыл вверх, унося неудачливого северянина в родные пределы.

А Эл, едва успев испугаться, кубарем упал на землю, и от удара потерял сознание.

Очнулся он, когда в небе уже вовсю сияли звезды. По великой воле богов падение сильно смягчил довольно серьезных размеров сугроб, но Эл все равно едва мог пошевелиться. Сильно болели левая нога и плечо. Юный маг кое-как сел и ощупал поврежденные места. Травмы, судя по всему, были вполне тяжелыми, но не критичными. Во всяком случае, нога двигалась, и если в ней и был перелом, то незначительный. В этих вопросах Эл неплохо разбирался, и мог точно сказать, что возможность ходить в целом осталась. А вот с плечом дела обстояли куда хуже. Вся левая рука словно горела и едва шевелилась. «Вывих, – подумал Эл. – Только этого не хватало».

И тут он вспомнил про посох Виллендора. В ужасе Эл принялся осматриваться вокруг и шарить в снегу здоровой рукой. В горле моментально пересохло, а сердце забилось, как сумасшедшее.

Реликвии нигде не было. В сердцах Эл подумал, что уж лучше бы он разбился при падении насмерть, чем вот так. Он с отчаянием и мольбой в глазах поднял голову, чтобы призвать на помощь Верховного Духа, и почти сразу же увидел посох, висящий на самом краю широкой сосновой ветви. Впрочем, это ничего не меняло – в таком положении реликвия была все равно, что на Луне. Достать даже до нижнего края посоха Эл никак не мог, а лезть на сосну с такими травмами не представлялось возможным.

Но Лорны никогда не сдавались и не пасовали перед самыми сложными препятствиями, и Эл решил не становиться исключением. Он повертел головой в поисках возможностей, и остановил взгляд на торчащем из другого сугроба огромном дрыне длиной не менее семи футов. Собравшись и прочитав короткую молитву, Эл встал на ноги.

Боль пронзила все тело, но юный маг стиснул зубы и подошел к сугробу. Действуя только правой рукой, он вытащил сухую ветку из снега и попытался поднять ее. Задачка по сбиванию реликвии с ветвей оказалась не из легких, но все же выполнимой. Спустя несколько минут Эл, задыхаясь одновременно от боли и радости, снова сжимал заветный посох.

Теперь предстояло решить другую, не менее серьезную проблему – возвращение домой через границу. Ночь выдалась морозной, а скорость передвижения Эла едва ли могла быть приемлемой. Не стоило забывать и о ледовых волках, для которых раненый человек всегда оставался весьма желанным лакомством.

Вдобавок хотелось есть и пить. Но если чистая холодная вода имелась вокруг в более, чем достаточном количестве – всего-то надо было взять немного снега в руку, то с едой дело обстояло скверно. А еще дал о себе знать куда более грозный враг, которого Эл в панике не заметил. Холод! Великий Ларайн уберег юного мага от замерзания, пока тот был без сознания в сугробе, но теперь борьбу со стужей пришлось начинать лицом к лицу. Противные покалывания во всем теле еще сильнее убедили Эла в том, что далеко он не уйдет.

Пытаясь не поддаться панике, юноша глубоко вдохнул и закрыл глаза. Привычка успокаиваться вырабатывалась у лесных владык с самого раннего детства, и она еще ни разу не подвела Эла. Так и на этот раз – очень скоро спокойствие дало волю разуму.

Посох Виллендора мог помочь разжечь костер, и это, безусловно, сохранило бы жизнь юному магу, но, вероятно, привлекло бы внимание разведчиков северян. В любом случае, один вариант уже нашелся, и Эл заметно повеселел. Он с шумом выдохнул воздух и вдруг почувствовал что-то теплое и знакомое.

Запахи – душа леса. Эл это знал почти с рождения. От того, как пахнет ветер, порой зависела жизнь лесного владыки. И теперь, кажется, умение распознавать даже самые незаметные нотки решило вопрос о выживании в пользу юного Лорна. На выдохе нос ощутил едва уловимый запах жареного мяса и дыма. Эл покрутил головой и принюхался.

Да, несомненно, кто-то неподалеку жег сосновые дрова в кирпичной печи и готовил еду, а это означало только одно – рядом жилище человека. Эл, ковыляя по снегу, направился туда, откуда доносился этот теплый спасительный аромат.

Вскоре среди заснеженных кустов и сугробов показался приземистый домик, из трубы которого валил дым. Единственное окно светилось теплым оранжевым цветом, и на этот огонек хотелось лететь.

Странно, что в такой глуши столь утлое жилище никак не охранялось, но Эл не хотел об этом думать. Он смело постучал и на всякий случай взял посох наизготовку. Послышались стуки и скрипы, и спустя полминуты дверь открылась.

Глава 3. Огонь в крови

– Доброй ночи, – вежливо сказал Эл.

– Кому доброй, а кому и нет, – хрипло ответил хозяин, стройный рослый старикан с благородными чертами лица, аккуратной бородкой и ниспадающими на плечи прядями седых волос. – Кто ты и откуда взялся?

– В прямом смысле свалился с неба, – ответил юноша. – Я катался на архиорле и не справился с управлением.

– Едва ли ты по собственной воле катался на архиорле, – пробормотал старик. – Что же, входи. Но все же неплохо бы услышать ответ на мой вопрос – кто ты?

– Меня зовут Лад.

– Лад, значит. Ну, пусть будет Лад. А фамилия у тебя есть?

– Фамилия? Есть. Уинейл моя фамилия.

– Лад Уинейл. Хорошо, проходи и грейся у печи, лесник. Кстати, откуда ты?

– Из Кейлернила.

– Прекрасно. Чудесная провинция, Лад. Жаль, только далековато до нее отсюда. Хочешь вина? У меня свое. Благодатный вкус, поверь.

– Да, пожалуйста.

– Твое здоровье, Лад Уинейл из Кейлернила, – сказал старик, поднимая бокал и чокаясь с Элом.

Вино играло нотками клубники и малины, согревало и успокаивало. Юный маг расслабился и слегка прилег в мягком и уютном кресле.

– Скрывать свое имя и происхождение в чужой земле – мудро и порой необходимо для выживания, – вдруг сказал хозяин домика. – Только, пожалуйста, мой юный друг, когда ты в следующий раз захочешь скрыть тот факт, что твоя родина – Лодердейл, сними с куртки шнурок с голубыми кристаллами на заклепках. Мне, честно говоря, все равно, как тебя зовут, я и без этого знания обойдусь. Просто ты одет как лесник, и волосы у тебя черные, и кожа смуглая, а вот пальцы тонкие и рост высокий, совсем не как у дровосека.

– Лесные владыки не рубят деревья, – огрызнулся Эл таким тоном, будто отсыпал льда.

– Так ты еще и не из простолюдинов, – нахмурился старик. – Хорошо, Лад, кто бы ты ни был. Я вижу, что ты сильно ушибся, и не можешь вернуться домой. Оставайся пока у меня и поправляй здоровье. Кстати, меня зовут Карр Хольмстагг.

– Приятно познакомиться, Карр, и спасибо вам за гостеприимство!

Усталость, вино и тепло действовали сообща, и вскоре Эл начал ронять голову и прикрывать глаза. Старик Карр вздохнул и принялся убирать всякий хлам, набросанный на длинную деревянную кушетку, стоявшую в углу комнаты, почти рядом с печкой. Потом помог Элу перебраться и накрыл его старой кожаной курткой.

Отшельник посмотрел на засыпающего гостя, вздохнул, налил себе еще вина и уселся в кресло, прикрыв глаза.

Утро для Эла наступило поздно, и назвать его приятным было совершенно нельзя. Глаза словно кто-то залил горячей смолой, а мышцы болели так, будто из них всю ночь делали отбивные. Горло саднило ужасно, словно в него попало разом полторы сотни хвоинок. Эл попытался встать, но не смог.

Хлопнула входная дверь, и к кровати подошел Карр. Ему хватило беглого взгляда, чтобы все понять.

– Что, плохи дела? – спросил он, прищурив глаз.

– Ужасно, – заплетающимся языком ответил Эл.

– Это лихорадка, сынок, – вздохнул старик. – Плата за вход, которую Матерь Север берет с каждого гостя. Но ничего! Дня два-три, и снова будешь бегать, как олень. А пока я сварю тебе лекарство. Да, лекарство. Дикий мед, корень флании и красная соль. На вкус так себе, зато поднимает на ноги даже безнадежных. Лежи, лежи, вставать тебе нельзя – голова закружится, потеряешь сознание. Все, отдыхай.

Эл закрыл глаза и словно провалился в глубокий и темный колодец. Там было то жарко, то холодно, свет то и дело сменял тьму, и постоянно слышался какой-то гул.

Иногда он ненадолго пробуждался, и тогда Карр подносил какую-то жутко вонючую жидкость, одновременно соленую и сладкую – ее приходилось пить, обжигая губы и горло.

Эл не смог бы точно сказать, сколько времени он провел в горячке – казалось, что прошло несколько часов, а на самом деле может быть много дней. Поэтому когда сознание вернулось, а боль в теле ушла, Эл решил даже не спрашивать, чтобы не расстраиваться.

Он сел на кровати и осмотрелся. Дом отшельника-северянина не отличался порядком, но при этом был каким-то удивительно уютным и теплым. Пахло углем, дымом, грушами и хлебом. Эл встал на ноги и подошел к окну. И едва не задохнулся от изумительного вида, открывшегося ему. За тонким стеклом в белом сиянии сверкали разноцветные искры. Невероятной синевы небо, расчерченное белыми перьями высоких облаков, казалось бесконечным, в него хотелось улететь и парить долго-долго, забыв о тревогах и делах.

О делах! Эл вздрогнул и подскочил к кровати. Он точно помнил, что ложился спать, убрав посох под какую-то ткань, лежавшую у стены. Но сейчас там ничего не было. Ни слева, ни справа, нигде. Руки задрожали, в горле пересохло. Эл, с трудом сдерживая панику, оглядел комнату и попытался подумать, где старик мог спрятать реликвию. В шкафу? В комоде? Под креслом? Но что делать? Шарить по углам без ведома хозяина? Нет, нет! Дождаться и спросить, вот что.

Тут как раз заскрипела входная дверь. Эл сделал шаг вперед и громко спросил старика:

– Карр, скажи, пожалуйста, куда ты убрал мой посох?

– Для начала здравствуй. Потом с выздоровлением тебя.

– Здравствуй. И спасибо. Но все же?

– Твоя трость… Очень интересная штучка, надо сказать.

Эл похолодел. Его руки сами собой сжались в кулаки, в висках застучала кровь. Карр тем временем расположился в своем мягком кресле и достал длинную курительную трубку.

– Видишь ли, сынок, – произнес старик, чиркая кремнем. – Пока ты валялся в горячке, выбирая между небом и землей, в моем доме побывал еще один гость. Высокородный господин, который катал тебя на архиорле в тот день. Сначала мне подумалось, что ему нужен ты, и пришлось сцепиться в схватке, потому как я ненавижу, когда пытаются убить спящих или больных. Но выяснилось, что ему именно ты как таковой вовсе даже безразличен, а вот твоя деревянная трость – другое дело. Пришлось ее отдать ему, таким образом, купив тебе право на жизнь.

– Скорее, наоборот, – мертвым голосом ответил Эл.

Яснее ясного перед его глазами засверкали золотые доспехи стражников, поплыли мрачные лица судей, выносящих приговор. Он буквально видел печальный и растерянный взгляд отца, слышал гневные выкрики из толпы.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

Сердце. Тяжелый и громкий стук в груди.

Захотелось отбросить время назад, вычеркнуть из жизни тот день, забыть его навсегда. Руки так сильно сжались, что Эл почувствовал боль. «Вот оно какое – отчаяние», – подумал он.

Старик Карр участливо посмотрел на несчастного и сказал:

– Но ведь если это было для тебя так жизненно важно, почему не предупредил?

– Я не мог доверить такую тайну первому встречному, – горестно вздохнул Эл, сел на кушетку и обхватил голову руками. – Что же теперь делать?

– Не буду спрашивать, что это за палка, но вижу, что она для тебя ценнее жизни. И, позволь сказать, дела твои в таком случае плохи. Ее забрал могучий рыцарь из ближайшего окружения короля, и я никому не пожелал бы такого соперника. А что делать, я скажу только когда узнаю, чем тебе грозит эта потеря.

– Чем, чем, – печально произнес Эл. – Смертью. Если в Лодердейле узнают, что посох исчез по моей вине, то прощай, белый свет.

– Скверно, – Карр покачал головой. – Тогда единственный выход для тебя – исчезнуть. Остаться здесь и пропасть для всего остального мира.

Глава 4. Солнце, лед и дым

Эл посмотрел в окно и положил подбородок на ладонь. Конечно, можно и так. На родине его, разумеется, признают погибшим и постепенно забудут. Здесь про него вообще никто не знает. Исчезнуть будет просто. Но что потом? Прожить отшельником до самой смерти, вот как этот Карр – в одиночестве и тоске? Но как же тогда магия? Куда же деть мечту из детства? Как потом объяснить это совести? Нет уж. Эл решительно поднялся на ноги, но тут же присел обратно – боль в ноге все еще не позволяла совершать такие стремительные выпады. Тем не менее, он повернулся к Карру с очень суровым выражением лица и заявил:

– Я отправлюсь на поиски посоха и верну его. Лорны не сдаются.

– Они-то, может, и нет, но ты недавно мне сказал, что принадлежишь другому роду?

– Врал, – честно признался юноша. – Я – сын Дайна Лорна, и зовут меня Эл.

– Вон оно что, – слегка удивившись, присвистнул Карр и посмотрел ему в глаза. – Тогда, конечно, другое дело. Но как ты собираешься одолеть мастера Штольшторма, мальчуган? Он – не просто какой-то там рыцарь. Это человек короля, многие годы служит при дворе. Что ты сможешь? Позовешь на подмогу армию своего отца? Или возьмешь его голыми руками? Да, и напомню, что в движениях ты пока ограничен.

– Неважно, – непререкаемым тоном ответил Эл. – Я пойду в столицу, найду этого мастера и еще неизвестно, насколько он там у вас могуч. Посох – величайшая реликвия народа Лесных Владык, и я обязан вернуть ее!

– Великолепно, – усмехнулся Карр. – А теперь послушай кое-что интересное. Я живу далековато от гор, как ты уже, наверное, заметил. Это плоскогорье Лиддстрольм, мы здесь всего-то на две мили выше моря, но тебе уже тут холодновато и порой дышится с трудом. Не спорь, я слышу, как твои легкие пытаются набрать побольше воздуха. А теперь представь сердце горной гряды. Там в некоторых селениях мороз таков, что нет нужды хоронить мертвецов – их ставят, словно памятники, и поклоняются им, как идолам. Столица наша расположена на южном склоне гряды Нидльварг, это без малого двести миль отсюда. И то это если считать по прямой. А на самом деле чтобы попасть туда, тебе придется перейти снежную пустыню и сердце гор, населенное троллями и ледовыми волками. Можешь идти, но поверь – Матерь Север расправится с тобой раньше, чем ты успеешь пожалеть о принятом решении.

– Что же мне делать? – хмуро спросил Эл.

– Подождать пару-тройку дней, пока твои ушибы пройдут окончательно, а я тем временем соберу нам поклажу и припасы.

– Чего?

– Я пойду с тобой, Эл Лорн.

Маг удивленно посмотрел на Карра и молча подал ему руку. Старик крепко пожал ее и слегка улыбнулся.

Эл как мог старался принять участие в подготовке экспедиции, но Карр предпочитал действовать в одиночку. О том, что старик что-то предпринимает, можно было догадаться только по тому, что он стал отлучаться на куда более долгое время.

Когда боль от ушибов стала настолько легкой, что ее можно было не замечать, Эл начал выходить из дома на прогулки. Морозный воздух щипал нос и щеки, и иногда приносил незнакомые запахи – чего-то свежего и немного сладкого, а иногда острого. Правда, чаще всего пахло дымом, что для лесного владыки всегда означало тревогу и опасность. Вообще, северяне, судя по всему, очень вольготно обращались с огнем, прямо-таки безрассудно. Эл привык видеть в пламени страшного врага, отбирающего жизнь и кров, а здесь Карр мог позволить себе ходить ночью по двору с факелом. Хотя, если подумать, что пожирать огню в этом скованном льдами и морозами краю?

А еще Карр очень редко готовил еду дома в печи – только ночью или в плохую погоду. Для повседневной готовки у него была сооружена во дворе огромная металлическая жаровня. Эл за какие-то считанные дни перепробовал столько новых блюд, что даже не смог запомнить названия некоторых из них. Особенно его впечатлило зажаренное на углях мясо, которое Карр предварительно вымачивал в соке каких-то кислых красных ягод, а потом нанизывал на тонкие длинные шпажки и вертел над раскаленными углями.

От таких роскошных потрясающих блюд здоровье Эла поправилось очень скоро, и он все чаще смотрел с тоской вдаль за горизонт, где в синеватом тумане едва виднелись очертания величественных гор.

Так прошло три дня. Эл окончательно поправился и вновь обрел уверенность в своих силах. И чем дольше он находился в домике Карра, тем сильнее нервничал, ведь посох все это время пребывал в руках врага!

И вот одним морозным утром, когда с неба медленно падали белые пушинки инея, Карр пришел домой с очень радостной улыбкой на лице, и пригласил Эла выйти вместе с ним.

Открывая дверь, маг почувствовал резкий запах какого-то животного. И точно – старик с гордостью показал рукой на двух больших серых зверей, имевших некоторое сходство с серебристыми косулями. Удивленно раскрыв глаза, Эл подошел и потрогал одного из них. В ответ зверь фыркнул, хрюкнул, помотал головой и лизнул его в щеку. Эл засмеялся и вопросительно посмотрел на Карра.

– Удача сопутствует нам, – сказал старик. – Это каменнорогие олени. В трех милях отсюда есть деревенька, там у меня есть несколько знакомых. И одному из них срочно нужно перегнать этих красавцев в город Стольмштаг, потому что он их туда продал вместе с санями, и даже деньги уже получил. Сам никак не может – у него дочь свалилась с лихорадкой, а ты знаешь на своей шкуре, что это за удовольствие. Поэтому оленей погоним мы. И это подарок судьбы, потому что на лыжах до предгорья идти не меньше недели, а так мы доберемся за пару дней. Правда, придется отклониться немного к западу, но это не страшно.

– На чем идти неделю? – переспросил Эл.

– А, я тебе лучше потом покажу. Собирайся в дорогу!

Огромные рюкзаки с провизией и необходимыми в пути вещами стояли в чулане, и Карр попросил перетащить их на сани. Эл никогда не видел ничего подобного и с удивлением разглядывал длинную повозку, стоявшую не на колесах, а на толстых загнутых спереди брусьях. Карр привязал поклажу к каким-то рукояткам, проверил надежность креплений и удовлетворенно кивнул.

Олени фыркали и крутили головами, предвкушая дальнюю дорогу. Эл смотрел на хрустальное небо, с которого словно сами собой рождаясь, падали сияющие морозные искорки, и душу его наполнила волшебная звенящая легкость. Восторженное предчувствие удивительных приключений наполнило его, и Эл едва не упал, потеряв равновесие.

– Хватит считать ворон, – ворчливо сказал Карр, хлопая мага по плечу. – Лучше помоги мне привязать лыжи.

«Вот эти доски с загнутыми носами и есть лыжи?» – подумал Эл. Как все просто. Впрочем, на севере, наверное, вообще люди не склонны что-то усложнять. Вот Карр, например, взял для перегона оленей. Если считать ценами Тысячелетнего Леса, то два сильных редких животных такого размера обойдутся в десять-двенадцать тысяч кварцев, а с санями и все пятнадцать. Это при том, что уже за сорок можно найти в Лодердейле небольшую избушку на третьем ярусе. И седой старик спокойно берет на себя ответственность за такие деньжищи, хотя опасностей вокруг, по его же словам, на каждом шагу по дюжине! Нет, эти северяне и вправду сумасшедшие!

Когда подготовка к путешествию была окончена, иней перестал падать с неба, а поляна и деревья покрылись миллионами сверкающих драгоценностей. Эл только и делал, что вертел головой, удивляясь тому, какой красивой может быть суровая природа этих холодных земель.

Наконец, Карр вывел упряжь за ворота, шепотом прочел что-то вроде молитвы и громко звякнул огромным замком. Путешествие началось, но отчего-то Элу вдруг отчаянно захотелось вернуться сюда. Конечно, после того, как посох снова займет свое место в храме Верховного Духа, но обязательно вернуться!

Глава 5. Враг во тьме

Олени набирали скорость. Морозный воздух превратился в ветер, вонзающийся в лицо тысячей иголочек. По сторонам и сзади завертелись белые вихри взлетающих снежинок. Вскоре домик Карра затерялся где-то позади, и перед путниками расстилалась обширная белая равнина с редкими темно-зелеными пятнышками высоких сосен.

От монотонного покачивания саней Эла начало клонить в сон. Он то и дело ронял голову на грудь, и, вздрагивая, просыпался и пытался держать себя в руках. В конце концов, он-таки уснул, свалившись между рюкзаками, и не открывал глаз до вечера.

Когда Эл пришел в себя и сел, опираясь на рюкзак, уже стемнело. Звезды мерцали с темно-синего неба, создавая изумительный переливающийся разноцветный ковер. Эл никогда раньше не видел ничего подобного – в лесу неба мало. Поэтому он, как и утром, высоко задрал голову, не смея вымолвить ни слова.

Тишину нарушил Карр.

– Скоро надо будет становиться на ночлег, – сказал он. – Ты умеешь ставить палатку?

– У нас, наверное, они другие, – ответил Эл немного хриплым спросонья голосом. – Наши походные дома растягиваются между ветвями деревьев, на втором или третьем ярусах. Мы не ставим палатки на земле.

– Ясно, – кивнул Карр. – У нас они тоже растягиваются между деревьями, но, скорее всего, не так, как ваши. На Севере есть такие места, где растений выше куста никогда не было, поэтому тросы нужны лишь для привязки палатки к месту. А держатся они у нас на внутреннем каркасе. Только нужно будет что-нибудь подложить под дно, чтобы не так холодно было. Пока мы на плоскогорье, можно не отапливать палатку ночью, достаточно будет плотно закрыть ее.

– Понятно, – сказал Эл. – А как быть с хищниками?

– В этих местах их не так много. А если даже и нападут, беспокоиться нечего. Главное – быть начеку и не спать, как сизая сова, которую можно съесть живьем, пока она дрыхнет. Ледовый волк – существо из мяса и крови, он, как и все, боится ножа и редко переживает хороший удар. Так что, не бойся, но и не будь безрассудным. Просто держи ухо востро, вот и все.

Слова эти Эла не порадовали. Спать в наглухо закрытой палатке без отопления, на холодной земле, и всю ночь опасаться нападения волков? Едва ли такую ночь можно будет назвать спокойной. Нет, нужно придумать что-то посерьезнее и безопаснее.

– А если поставить палатку прямо на санях? – предложил он.

– Хм, – Карр задумался. – Только нужно будет затащить внутрь рюкзаки. Да, тогда обойдемся без подложки.

– И волкам сложнее будет добраться до самой палатки.

– Мудрая мысль, сынок. Так мы и сделаем.

Трос палатки был сделан из какой-то неизвестной, но очень плотной и тонкой веревки. Он весело и звонко пружинил при натяжении и, казалось, мог выдержать вес десяти таких палаток. Эл не переставал удивляться новым открытиям, сделанным им в северных землях, и иногда у него проскакивали странные мысли о том, что не так уж здесь и плохо. И еще он уже несколько раз задавался вопросом о причинах столь давней и упорной вражды между народами Тысячелетнего Леса и Поднебесных Гор. Маг порывался спросить об этом у Карра, но всякий раз замолкал в каком-то непонятном стеснении.

Когда палатка плотно встала на сани, отчего те стали напоминать какой-то необыкновенный шатер, Эл начал чувствовать, что такое северная ночь. Вне дома, без ласкового огня печи она уже не казалась романтичной и прекрасной, скорее наоборот – демонической и беспощадной. Он вспомнил шелест зеленых крон над головой, запах хвои и грибов, журчание воды в тонких ручейках между замшелых валунов, и невыразимая тоска сжала его сердце. Все-таки здесь он оставался чужаком. Врагом. Нежеланным гостем.

Эл забрался в палатку, а Карр плотно застегнул все крючки, обрамлявшие вход, и стянул какие-то веревки. Сразу же путников окружила плотная темнота, к которой глаза едва ли смогли бы привыкнуть, но вскоре Карр ударил кремнем о что-то металлическое и затеплил малюсенький факел.

В этом неровно мерцающем свете палатка показалась неожиданно просторной, несмотря на приваленные к одной из стенок рюкзаки. Под самым пологом Эл разглядел узкие оконца, затянутые белой сетчатой тканью, через которые в палатку попадал свежий воздух. В очередной раз он удивился разумности северных мастеров, и тут же подумал о том, что вести войну с такими смекалистыми людьми очень непросто, а значит должна быть на то очень серьезная причина.

Карр тем временем погасил факел, погрузив палатку в кромешную тьму, немножко поворочался и засопел.

А Эл никак не мог заснуть. То ли из-за волнения, то ли от того, что несколько часов дремал в санях, он даже не мог заставить себя закрыть глаза. В ночной тишине в голову приходили разные мысли, и среди них было очень мало хороших. Эл вспоминал солнце, проглядывавшее сквозь густые ветки, многоголосье птичек, шум дождя, и проклинал тот день, когда его понесло смотреть на купающихся фей.

Внезапно его острый слух уловил какое-то странное потрескивание. Эл замер в напряженной неподвижности. Доносившийся издали звук напоминал шаги какого-то большого и грузного человека. Олени, привязанные к саням, тревожно зафыркали, тоже почуяв опасность. К месту стоянки шел зверь! Эл нащупал в темноте Карра, ткнул его в бок и прошептал:

– У нас гости! Просыпайся!

Северянин зашевелился и через несколько секунд зажег факел. Он прислушался и шепнул:

– Ох, не нравится мне этот звук.

– Не похоже на волков, кажется.

– А это и не они. Выходим, сынок, придется драться.

Карр развязал выход и снял крючки с ткани. В лицо Элу ударил острый морозный воздух, несущий с собой тяжелый запах хищника. Старик выбрался из палатки первым и стал пристально вглядываться в темноту. Эл замер, прислушиваясь к приближающимся шагам.

– Плохо дело, – шепнул Карр. – Это медведь-землекоп. Но откуда?

Огромная черная тень с грозным рычанием метнулась к саням. Олени заголосили, опуская головы и наставляя свои гигантские острые рога на незваного гостя. Карр легким движением вытащил из скрытого в толстой куртке кармана кинжал. И только Элу нечем было защититься.

Медведь подошел ближе, двигаясь то вправо, то влево, полукругами. В каждом его движении ощущалась неимоверная сила и непререкаемая уверенность в победе. Хищник пришел за добычей.

Судя по всему, медведь решил сперва разделаться с защитниками, а уж потом беспрепятственно задрать оленей. Но если Карр оказался хоть как-то готов к такому обороту дел, то Эл стоял в нерешительности. А огромная туша тем временем подбиралась все ближе. Было видно, как под черной блестящей шерстью перекатываются чудовищных размеров мускулы. Эл сглотнул слюну. Этот враг превосходил силами всех четверых.

Даже в темноте было видно, как поблескивают в пасти медведя огромные острые клыки. Зверь не торопился нападать. Уверенный в своих силах, он играл с жертвами, наслаждаясь ужасом, который вселял. У Эла пересохло горло.

Кинжал Карра выглядел весьма угрожающе, но едва ли сухой старик мог бы нанести удар необходимой силы и точности, хотя во взгляде северянина Эл увидел невероятную ярость и неизвестно откуда взявшуюся несдерживаемую ненависть.

Эл быстро оценивал перемещения медведя и старался понять, куда будет направлен его первый выпад. В любом случае, дело сильно пахло жареным. Если зверь прыгнет, не устоит никто. Эта громадина могла смять любого в мгновение ока. Рассуждая здраво, Эл понимал, что шансов на выживание нет.

Решение пронеслось в голове мгновенно. Конечно, раскрывать способности не хотелось, но другого выхода просто не было.

Ровно в ту самую секунду, когда медведь, внезапно подобравшись, подпрыгнул для смертельного броска, Эл выставил вперед раскрытую ладонь и выкрикнул быстрое боевое заклинание. Чудовищного зверя отбросило назад, словно тряпичную игрушку. Он громко и визгливо заорал, ударившись спиной о ствол толстой высокой сосны, и сквозь этот вопль отчетливо послышался хруст ломающихся костей. Медведь упал на бок, и даже во мраке северной ночи было видно, с какой ненавистью он смотрел на несостоявшихся жертв. Жуткое хриплое дыхание становилось все реже, и вскоре затихло совсем.

Все произошло так быстро, что никто даже не успел испугаться. Олени пофыркали, помотали головами и успокоились, и только изредка поглядывали на лежавшего под сосной мертвого медведя.

Глава 6. Очень быстрый выстрел

Карр медленно убрал свой кинжал обратно в потайной карман и уставился на Эла. Тот сделал вид, что ничего необычного не произошло.

– Боевой маг, значит, – хмыкнул старик после долгого молчания. – Что же, правильно сделал, что не стал говорить об этом при встрече. А я-то, дурак, все ломал голову, как ты осмелился в одиночку среди морозной ночи вот так просто постучаться в дом к горному мастеру? А оно вон что, оказывается.

Эл в ответ на эти слова только развел руками и глуповато улыбнулся. Карр подмигнул ему и подошел ближе к поверженному хищнику. Только сейчас оба путника осознали, каких необъятных размеров было это чудовище.

– Великая Мать, – пробормотал Эл, наклоняясь над трупом медведя. – Да он бы нас одной лапой обоих.

– Без сомнения, твое мастерство спасло нам всем жизни, – медленно сказал Карр, перебирая пальцами черный мех. – Но дело не в этом. Что эта тварь забыла здесь, в наших местах? Медведи-землекопы никогда не забирались в эти края – тут для них слишком твердая почва. Каменистая и почти всегда мерзлая. Их вотчина гораздо восточнее. Не знаю, не знаю… Не нравится мне все это.

Эл задумался над словами старика. Страшная догадка мелькнула в голове, но он отогнал ее прочь, мысленно убеждая себя, что на самом деле просто так совпало. Всего лишь одинокий шатун, случайно забредший далеко от родной берлоги. Всякое бывает, мог и заблудиться, в конце-то концов.

Ничего не говоря, Эл отправился обратно в палатку. Вслед за ним забрался и Карр, что-то тихо бормоча себе под нос на языке Севера.

Больше никто не потревожил путников до самого утра.

Хорошо выспаться у Эла так и не получилось. Он просто дождался, когда за стенками палатки радостно захрюкали пробудившиеся олени, и попробовал выбраться из палатки.

Розоватый свет пробивался сквозь окошки, и Элу показалось, что этого будет достаточно для того, чтобы справиться с входными узлами. Но все оказалось не так уж и просто. Сначала каким-то образом запуталась веревка, стягивающая верхнюю часть шторки. На то, чтобы развязать этот клубок, ушло не меньше пяти минут, при этом Эл так и не понял, что нужно сделать, чтобы открыть выход. Он попытался развязать нижний узел, но вместо этого у него получилось только сильнее затянуть веревку. Эл в недоумении почесал нос и принялся рассматривать саму шторку, надеясь понять, что нужно сделать, чтобы ослабить натяжение.

– Если бы тебе угрожала опасность, и от того, как быстро ты покинешь палатку, зависела твоя жизнь, то такими действиями ты бы себя убил, – послышался сзади голос Карра.

– Если бы лесные владыки доверяли свои жизни веревочкам, нас бы уже не было как народа, – отозвался Эл сердито.

В ответ Карр весело рассмеялся и подобрался ко входу. Он за несколько секунд распутал затянутый узел и показал Элу, как нужно делать. Конечно, все оказалось очень просто. Одна веревка закреплена, другая скользит вдоль нее, ткань шторки прикреплена к одному концу, а другой, проходя через петлю, связывается снизу скользящим узлом. Раз – шторка отодвигается. Тянешь в другую сторону – закрывается. Все!

Эл досадливо смотрел на улыбающегося Карра и мысленно ругал себя за то, что не смог разобраться в таком простом устройстве. Старик похлопал мага по плечу и, расстегивая крюки на входной прорези, сказал:

– А что, лесники не доверяют веревкам? Как же вы крепите ваши дома?

– Клиньями и брусьями. Представить себе город на веревочках – уже смешно. Мы живем на деревьях, и ни один канат, даже самый толстый, не будет надежно держать здание. Особенно, когда дует ветер. Да и узлы со временем могут ослабнуть, а вот двадцатидюймовая слега – никогда. Нет, у нас, конечно, тоже есть веревки, но они редко применяются. А палатки мы застегиваем на пуговицы.

– Долго, неудобно и ненадежно. Но, кстати, ты же сказал, что вы не рубите деревья? Откуда же тогда у вас бревна?

– Мы не губим лишь те, что посажены великим Ларайном и хранимы Куллидом. Рукотворные же леса этому закону не подчиняются.

– Сами посадили – сами же и срубили. Мудро, ничего не скажешь. Нам бы вот так уважать природу. Ладно, пойдем встречать утро – оно нас уже давно ждет.

Карр открыл вход и вышел. Эл высунул голову наружу, но тут же отпрянул и зажмурился. Снег сиял в солнечном свете так ярко, что заболели и заслезились глаза. Пришлось некоторое время привыкать, частично закрывая лицо рукой. Вытирая веки, Эл вспомнил родные края, где всегда и везде приятный полумрак уютных чащ, а ласковое солнышко игриво прячется среди ветвей.

Пока Эл предавался воспоминаниям и пытался сквозь мокрые ресницы разглядеть хоть что-нибудь, Карр сложил палатку и снарядил сани. Олени радостно хрюкали и ржали, с трудом удерживаясь от того, чтобы рвануть галопом по широкой равнине.

Когда глаза Эла более-менее привыкли к слепящей белизне, Карр уже ждал его в санях. Усаживаясь, маг оглянулся на место стоянки и еще раз посмотрел на лежавшую под деревом тушу убитого медведя. Да, если в первый день путешествия происходят такие приключения, то чего же тогда ждать от горных перевалов и городов в каменных пещерах? Эл тоскливо вздохнул и обернулся в сторону юга. Удастся ли снова увидеть тебя, Тысячелетний Лес?

Сани скрипнули и тронулись под неистовое ржание оленей.

Эл смотрел на бескрайний простор, залитый белым сиянием, и не мог не восхититься его красотой. Эта промерзшая, чужая, враждебная земля очаровывала и притягивала, заставляла душу восторженно трепетать, а сердце – биться чаще.

Эл вглядывался в линию горизонта, где в голубой дымке виднелись острые вершины. Он видел их второй раз в жизни, но если с высоты полета архиорла горная гряда казалась чем-то невероятно далеким и недостижимым, сказочным и обманчивым, то на земле все было иначе. Эти зазубрины, впивающиеся в прозрачную синеву, были настоящими. Пугающе настоящими. Даже со своими скромными знаниями способов расчета расстояний и размеров Эл понял, как немыслимо высоко поднималась в небеса родина северных мастеров, если ее можно разглядеть с такого далекого расстояния. Восторг смешался со страхом, все внутри замерло от предчувствий. «Может, лучше остаться с Карром? – пронеслось в голове. – Вернуться в маленький домик, жарить мясо на углях и смотреть ночами на звезды?» Но тут же ужасно строгий голос где-то внутри головы осадил Эла, пристыдив его и запретив даже допускать такие мысли. Маг вздохнул и принялся смотреть по сторонам.

Надо сказать, что лучшего момента для этого сложно было себе представить. Внимание мага мгновенно привлекла какая-то бешено несущаяся наперерез путникам крошечная фигура. Она постепенно приближалась, и вскоре стало видно, что это какой-то зверь, похожий на черную кошку, только раз в десять больше по размеру. Эл тронул Карра за плечо и кивком показал на возникшую опасность.

– Ты умеешь стрелять из лука? – спросил старик.

– Лесных владык учат делать это едва ли не в колыбели, – кивнул маг. – Но с нами нет лука!

– Это ты так думаешь. Посмотри под лыжами и действуй. А я буду держать вожжи.

Эл нагнулся к бортику саней и увидел привязанный зачехленный лук и колчан. Развязать узлы получилось куда быстрее, чем утром, и спустя несколько секунд Эл уже держал в руке изящное оружие. Он поднялся и попробовал прицелиться в приближавшегося зверя. Сани подскакивали на неровностях, и Эл понял, что хорошо выстрелить будет очень непросто.

«Действуй, действуй… Тут не упасть бы в сугроб, не то, что пристрелить кого-то», – подумал маг. Но бешено несущаяся зловещая фигура не оставляла вариантов. Ноги сами собой нашли опору, руки сжались. Эл подобрался, напрягся и прицелился. Свистнула тетива, и стрела, пропев свою грозную песню, вонзилась в грудь хищника чуть пониже шеи. Брызнули по снегу алые капли, и атака прервалась. Громадная кошка перекувыркнулась, ударилась головой о землю и затихла, раскинув лапы в стороны.

Сани остановились.

Карр и Эл выскочили на снег и подошли к телу животного. Это был зверь ужасающего размера и невероятной грации. Отшельник почесал затылок и пробормотал:

– Отличный выстрел, сынок, но дела наши все хуже. Знаешь, кто это? Пещерная рысь. Такие, как она, вообще не охотятся на равнинах, их дом – скалистые холмы, миль за пятьдесят отсюда. Кто-то очень хочет, чтобы наш путь поскорее закончился.

Эл хотел сказать, что знает, кто именно хочет прервать это путешествие, но ответ был слишком очевиден. Поэтому он промолчал, сделав вид, что рассматривает бездыханное тело рыси. Вообще Эл не любил хвалиться, но выстрел и вправду получился безукоризненным. Стрела пробила шейную артерию, не оставив зверю ни малейшего шанса. «Что же, стрельбу мне, можно сказать, засчитали», – горестно подумал Эл, вспомнив об испытаниях, которые он безнадежно пропустил.

Глава 7. Несмешная шутка

Карр предложил воспользоваться вынужденной остановкой и перекусить. Он дал оленям немного травы, и достал из рюкзака какие-то свертки. Эл, честно говоря, не испытывал особого удовольствия от еды среди алеющих на снегу пятен крови, но деваться было некуда. Для перекуса старик предложил мясо, нарезанное длинными кусками, хлеб и травяной настой. Эл с некоторым подозрением посмотрел на плотные ярко-красные ломти, и спросил:

– Что-то оно странно выглядит. Это солонина?

– Нет. Ты попробуй, а не рассматривай. Глаза не чувствуют вкуса, но умеют врать о нем.

Эл разжевал кусочек. Это определенно было мясо, но очень странное. Слегка солоноватое, с едва заметной остринкой, безумно вкусное, сочное и ароматное. Единственное, что слегка смущало – впивавшиеся в язык ледяные иголочки, не успевшие растаять внутри толстого слоя.

– Волшебно, – сказал Эл, расправившись с куском. – Как это приготовлено?

– Никак, – отозвался Карр. – Чуточка соли, несколько крошек специй, и мороз.

– Фу, – опешил маг. – Я что, получается, съел сырое мясо?

– И ведь не умер же. Даже вкусно, а? Это север, дружок. Мы здесь не любим предрассудки – они мешают выживать.

– Постараюсь привыкнуть, – вздохнул Эл.

После отдыха и еды олени немного сбавили скорость, но сани все равно поднимали за собой вихри снега, а ледяной ветер колол щеки и нос. Эл заметил, что солнце уже начало клониться к закатной стороне неба, хотя до вечера по времени оставалось еще очень прилично.

«Это север», – повторил про себя маг. Приходилось подчиняться.

Сумерки наступали медленно. Небо постепенно меняло цвет, и Эл, словно завороженный, смотрел на эти плавные переходы из красного в оранжевый, из розового в пурпурный, из желтого в серовато-голубой. Это было непередаваемо красиво. Таких красок Элу никогда еще не доводилось видеть, и он в буквальном смысле раскрыл рот, изумленно разглядывая эту чудесную картину.

Старик Карр не смотрел на небо, и не потому, что видел его таким уже тысячи раз. Он заметно нервничал, и Эл понимал, почему. Темнота была плохим спутником – вероломным и лживым. Кто знает, кто или что еще могло выскочить навстречу?

Впереди уже хорошо были заметны темные склоны каменистых холмов, но все еще слишком далеко, чтобы надеяться прибыть туда до глубокой ночи. Где-то завыл волк, и голос его растекся жуткими волнами над всей равниной. Эл вздрогнул и потянулся к колчану.

– Не паникуй, – проворчал Карр. – Видишь – олени бегут спокойно. Головами не мотают, не хрюкают в испуге. Волки далеко. Это их обычная ночная перекличка, ничего больше.

– Но ты все же беспокоишься, – ответил Эл.

– Да, я считаю, что останавливаться нельзя, и нам нужно гнать до конца. У меня плохое предчувствие, а сердцу всегда надо доверять.

Эл в ответ пожал плечами и снова поднял взгляд к небу. Оно совсем посинело, и кое-где начали загораться звезды. Громада скалистых холмов впереди постепенно увеличивалась, и Элу показалось, что на ней тоже горят сияющие точки. Словно небо отражалось в этих черных камнях. Звезд становилось все больше, и искорок тоже. Неужели эти холмы и вправду зеркальные? Эл, не веря своим глазам, всматривался в надвигающиеся скалы, и вскоре заметил, что звезды на небе разноцветные, а огоньки на скалах сплошь оранжевые. Город! От волнения у Эла пересохло горло. Первое большое селение северян, которое ему доведется увидеть!

Карр сердито покрикивал на уставших оленей, более не желавших никуда спешить. Они все чаще вскидывали головы, оглашая окрестности сердитым ржанием и недовольным хрюканьем. И когда до города на холмах оставалось едва ли больше пары миль, остановились совсем. Карр выругался, развязал мешок с сеном и швырнул охапку под копыта. Олени картинно подняли головы и принялись покачивать огромными острыми рогами. Ни поглаживания, ни уговоры не действовали. Животные всем видом показывали, что устали и желают остановиться на ночлег. Старик ругался, тяжело вздыхал, ходил вокруг саней, но все было тщетно.

– Устраивать ночлег в двух шагах от цели? Невероятная глупость, – бормотал отшельник. – Я прямо-таки чую, что здесь нас ожидает очень скверный сюрприз, а эти бараны упираются, словно мозг у них один на двоих.

Эл усмехнулся. Ему в голову пришла озорная мысль, которая, как казалось, может спасти положение. Он отошел шагов на пятьдесят назад, помахав Карру и показав на плотные заросли каких-то невысоких растений. Старик кивнул и продолжил обхаживать оленей.

Эл зашел за кусты, замер и вдруг издал жуткий вопль с громовыми раскатами и визжащими переливами. Каждое живое существо знало этот звук, и олени, наверняка, не были исключением. Маг, смеясь, вышел из-за кустов, и совершенно неожиданно для себя увидел, как вдали исчезает знакомая тень, а снежная пыль, искрясь в свете звезд, медленно оседает на санную колею.

Смеяться моментально расхотелось. «Проклятье! – пронеслось в голове Эла. – Вот я полоумный дурак! На что я только рассчитывал?» Разумеется, олени с испуга понесли, и теперь догнать их было совершенно невозможно. Надеяться на то, что Карр сможет совладать с двумя обезумевшими животными и заставит их вернуться, тоже не приходилось.

Нужно было идти пешком. Благо дело, колея и следы копыт точно вели в нужное место, но тащиться две мили по морозной равнине ночью? В сотый раз обругав себя последними словами, Эл двинулся в путь.

Волки как-то сразу стали казаться ближе, мороз – злее, небо – темнее. Снег громко скрипел под ногами, и каждый шаг словно кричал всем вокруг: «смотрите, я здесь!» Конечно, Элу уже много раз за жизнь приходилось оставаться ночью одному вдали от дома, но одно дело – знакомый и родной лес, где тебя знает каждая пичужка, и совсем другое – открытая пустошь в стране врагов, где даже звери научены убить чужака. Одного. Того самого.

Эл старался ускорить шаг, насколько это было возможно. Хруст и скрип, казалось, разлетались по всей равнине. Вскоре Элу начало казаться, что к этому звуку примешивается еще какое-то странное бульканье. Маг остановился, замер и прислушался. В наступившей тишине стало ясно, что никакое это не бульканье, а клекот хищной птицы. Эл поднял голову и увидел, что над ним медленно кружит какая-то крупная тень. «А вот уже и стервятники слетелись», – подумал он.

Эл побежал. След от саней уверенно вел его к спасительным скалам – там люди, там проще затеряться. А птица постепенно снижалась, не отставая и не улетая. Эл начал нервничать. Он остановился, поднял голову и крикнул громкое «Кыш!» Но нахальный преследователь от этого звука спустился еще ниже, и магу наконец удалось разглядеть его. Сердце Эла ёкнуло, а душа похолодела. Он узнал, что это за птица.

Крестокрылый ястреб не зря заслужил репутацию умного, но жестокого убийцы. Его метод охоты вызывал одновременно ужас и восхищение. Заприметив жертву с большой высоты, он, недолго думая, бросался в крутое снижение, складывая крылья на спине так, что их кончики перекрещивались – за эту особенность хищник и получил свое название. На высоте около двадцати футов ястреб издавал громкий пронзительный крик. Если намеченная цель поднимала голову, реагируя на этот звук, то птица выпускала когти и с разлету впивалась в глаза. Шансов остаться зрячим от такого удара почти ни у кого никогда не оставалось. Ослепленная и перепуганная жертва, мгновенно теряя способность сопротивляться, становилась очень легкой добычей. А убивал ястреб обычно быстро, несколькими мощными клевками в шею.

И вот такой безжалостный охотник сейчас описывал круги над головой Эла. Маг не понимал, почему птица не бросается вниз, а медленно планирует на небольшой высоте, жалобно покрикивая. Эл смотрел на ястреба, и мысленно повторял про себя слова из Магического Порядка.

«Ты не должен применять боевую магию, если не имеешь твердой уверенности в том, что твоя жизнь под прямой угрозой. Если нанесешь удар тому, кто не помышлял о твоей смерти, то это убийство вечно будет довлеть над твоей судьбой».

Ястреб снизился еще немного и даже замедлил полет. Эл недоуменно вскинул брови и крикнул:

– Чего ты хочешь?

В ответ птица громко и печально пропела несколько трелей. Эл, теряясь в догадках, начал шарить по карманам в надежде найти что-нибудь блестящее или сладкое – по слухам, крестокрылы любили и то, и другое. Как назло, в куртке Карра не нашлось ничего, кроме куска какого-то старого кныша. Эл положил его на раскрытую ладонь и крикнул:

– Извини, приятель, но у меня больше ничего нет!

Ястреб медленно снизился и внезапно сел Элу на руку. От неожиданности маг вздрогнул и выронил сало в снег. Но птица даже не обратила на это внимания, и, переступая мелкими шажками, взобралась Элу на плечо.

– Привет, – сказал маг, глядя прямо в глаза ястребу. – Ты что, спятил?

Тот в ответ тихо курлыкнул и наклонил голову. Невероятно, но этот хладнокровный убийца определенно предлагал человеку дружбу! Эл погладил ястреба по макушке, улыбнулся и двинулся дальше в путь.

Глава 8. Чужой город

Вскоре холмы закрыли чуть ли не половину неба, и огоньки на склонах стали ярче. Эл с интересом рассматривал приближавшийся городок – невысокие деревца, маленькие домики, темные завитки тропинок. И тут он подумал, что едва ли сможет найти Карра – след саней терялся среди десятков таких же, а куда идти, Эл не знал.

Несмотря на поздний час, городок не спал. Кое-где светились огни окон, откуда-то слышались голоса. Прислушавшись, Эл понял, что здесь звучит только язык Севера, и почувствовал себя неуютно. Один среди чужаков. «Попробуй-ка, спроси, не видел ли кто Карра Хольмстагга! Пожалуй, получишь по шее», – подумал он. Однако вскоре Эл заметил, что редкие прохожие стараются как можно быстрее и незаметнее прошмыгнуть мимо, а еще как-то странно посматривают. Ястреб! Конечно, какой безумец осмелится обидеть человека, у которого на плече сидит ручной убийца? От этой мысли Эл даже приосанился, но тут же спохватился, подумав о том, что птицу надо покормить. Да и себя не помешало бы тоже.

Дорога, петляя, поднималась все выше. Дома, заборы и какие-то сараи громоздились друг на друге, почти одинаковые и оттого окончательно сбивающие с пути. Нужен был ориентир, но где его найти, маг совсем не понимал.

Пришлось остановиться и подумать. В конце концов, здесь должно было найтись место, что-то вроде трактира или постоялого двора. Конечно, никто не смог бы подсказать, куда идти, но у Эла был свой давно испытанный и надежный способ находить путь. Запахи! Принюхавшись, Эл вскоре нашел направление и вышел на невысокое здание, из трубы которого валил плотный дым, а в окнах мелькали тени. Это, очевидно, была таверна или что-то вроде того, и маг, слегка волнуясь, открыл дверь.

Волна разных запахов ударила Элу в нос. Невообразимая смесь из дыма, масла, специй и дерева едва не вызвала у него головокружение. Маг сделал несколько шагов и остановился, чтобы осмотреться. В помещении было грязновато, столы стояли как попало, закопченные стены потрескались и кое-где лишились штукатурки. Четыре человека сидели за одним столом, заставленным кружками с пивом и тарелками с простыми закусками. Лишь один из них обратил внимание на вошедшего, окинув его коротким взглядом, потом опасливо посмотрел на ястреба и вернулся к трапезе. Хозяин, что-то готовивший за высокой стойкой, тоже не выказал Элу никакой чести, лишь обернулся на пару секунд.

И вдруг Эл почувствовал сильный удар по затылку. Он моментально развернулся, чтобы как следует врезать обидчику, но увидел перед собой знакомое морщинистое лицо.

– Карр! – воскликнул он. – Великие Духи, как я рад тебя видеть!

– Тс, – осадил его отшельник. – Ты потише тут на своем этом «буль-муль-дили-дон». Здесь тебе не Тысячелетний Лес, навешают моментально. Впрочем, с таким приятелем опасности куда меньше. Садись и рассказывай. Сначала о том, как у тебя хватило глупости погнать оленей? Кстати, дракона ты изобразил почти натурально. Во всяком случае, эти остолопы рванули так, что не вскочи я вовремя в сани, сейчас уже были бы на полюсе.

– Да, получилось очень глупо, – вздохнул Эл. – Я себя уже как только мог отругал.

– Как бы то ни было, в остроумии тебе не откажешь. Поэтому я и не стал возвращаться от города. Олени уже у своего нового хозяина, наши вещи здесь, в комнате для постояльцев. Я надеялся, что ты найдешь меня в этом месте, и рад, что не ошибся.

– Ну, я так полагаю, другой таверны здесь нет, так что мы бы все равно встретились – рано или поздно. Но послушай, какая со мной приключилась история!

Эл рассказал, как произошла его встреча с ястребом, и Карр, почесав нос, сказал задумчиво:

– У нас говорят: «приручил крестокрыла – нашел друга на всю жизнь». Эти птички не знают слова «предательство». Они редко даются человеку в руки, только если прямо перед этим не потеряют свою семью.

– Семью? – недоуменно воскликнул Эл.

– Да, они однолюбы и сходятся один раз навсегда. Поэтому если с кем-то из пары случается беда, то второй с горя прибивается к человеку. Или остается отшельником. Как я.

Последние два слова Карр сказал очень тихо, но Эл услышал их. Он не стал задавать лишних вопросов, хотя они прямо-таки вертелись на языке.

Старик встал с места, подошел к хозяину и перекинулся с ним парой слов. Тот кивнул в ответ и вскоре принес три куска сырого мяса на деревянной мисочке. Ястреб спрыгнул на стол, тихонько курлыкнул и принялся за еду.

Для Эла Карр заказал горячую похлебку из какой-то птицы с зеленью и специями, и это было именно то, что нужно. Сразу стало тепло и спокойно, и даже что-то вроде радости мелькнуло глубоко в душе.

– Что же, первую часть пути мы преодолели, – сказал Карр. – Она, правда, была самой простой, несмотря на две атаки подряд. Сейчас нам надо хорошенько отдохнуть перед восхождением. В этих холмах, к сожалению, нет удобных перевалов, и поэтому легким путь точно не будет.

– Куда деваться, – вздохнул Эл. – Хотя, если подумать, то это даже хорошо. Ведь я еще никогда не был так близко к небу!

На этих словах ястреб, словно согласившись, кивнул головой и довольно громко крикнул.

С недавних пор Эл привык просыпаться и не понимать, где он находится. Вот и в это утро он не сразу сообразил, как оказался в маленькой комнатке с низенькими потолками и бревенчатыми стенами. Сквозь узкое окно было видно только розовеющее утреннее небо и больше ничего. Удивленный таким необычным видом, Эл подошел ближе, и от открывшейся картины у него едва не закружилась голова. Он смотрел в эту необъятную даль, раскрашенную до самого горизонта крупными голубыми, розовыми и оранжевыми мазками, и представлял, будто летит.

Впрочем, долго наслаждаться удивительным зрелищем Элу не довелось. В комнату ворвался Карр и запыхавшимся голосом сказал:

– Проснулся? Отлично. Собирайся скорее, пора вострить лыжи отсюда. Мне сказали, что нами уже интересовались.

– Интересовались? Кто?

– Особый Отряд. Так что времени на созерцание и думы нет совсем.

– А что это за отряд такой? – спросил Эл, натягивая свитер.

– Люди короля.

– Гвардия, что ли?

– Да причем тут гвардия? Ты с луны, что ли, свалился? У вас разве нет людей, следящих за порядком в стране, а особенно пристально – за тем, чтобы кто-нибудь не болтал лишнего про власть?

– Ты о чем? Я не понимаю. У нас есть армейские отряды, которые следят за безопасностью и ловят тех, кто нарушает законы, но зачем следить за разговорами? Ерунда какая.

– Ну как же, – недоумевал Карр. – От болтовни недалеко до недовольства, а оно приводит к заговорам, бунтам, свержениям власти, переворотам. Вот от таких вещей король и ограждает себя и министров.

– Что же это за властелин, если не может сам за себя постоять? – рассмеялся Эл. – Слабак какой-то!

– Тише ты! – прикрикнул Карр, испуганно озираясь. – Спятил, что ли? Вот такие речи как раз особому отряду и не нравятся!

– Глупость, – сказал Эл. – От разговоров до реальных дел – дорога в тысячи миль. А если король делает все правильно, и народ в покое и благоденствует, то зачем покушаться на власть? Ну, если даже иногда и ошибется правитель, то всякое бывает, он ведь тоже человек. Если сделал неправильно – народ скажет, что не так. К чему сразу бунты поднимать?

– У нас так не думают, – тихо ответил Карр. – Трон – слишком уж хлебное место, и желающих на него не убавляется.

– Ну, у нас претендентов на трон тоже хоть отбавляй, – усмехнулся маг. – Правитель каждой из двенадцати провинций хоть раз, да мечтал примерить корону. Только в Тысячелетнем Лесу заговоры бессмысленны, и убить короля – глупейший поступок, ни к чему не приводящий.

– Это еще почему? – изумленно воскликнул Карр.

– Порядок такой. Если вдруг король умирает странной смертью – от яда, скажем, или при неясных обстоятельствах – то назначается Круг Справедливых. Это двенадцать старейших судей из каждой провинции. У них есть шары, раскрашенные в цвета флага их земель. На Совете Круга они складывают эти шары в корзину и поднимают на священную сосну Нельдолину. На ее верхушке живет ученый орел Лонтерлайд, он выбирает любые три шара и бросает их в болото Ульм, что прямо под этой сосной. Вода там зеленая и через нее не видно вообще ничего. Чтобы достать шар со дна этой жижи, из народа предварительно, до заседания Круга, выбирается одна девочка, причем провинцию, откуда она будет, определяют по тому, в какой час было услышано о смерти короля. Так вот. Эта девочка берет сачок и шарит по дну. Первый шар, который она вытащит, и будет означать Дом, правитель которого займет трон. Орла подкупить невозможно, девочка ни за что не сумеет разглядеть цвет вылавливаемого шара, так что все честно.

– Нам бы так, – вздохнул Карр. – Вы, лесники, знаете, что такое справедливость! Но, к сожалению, мы сейчас в Поднебесных Горах, а это значит, что нам придется следовать законам этих земель. Оделся? Пошли. Чем скорее уберемся, тем лучше.

Эл положил руку на подоконник, на котором сидел ястреб, и птица немедленно забралась на плечо. Выйти получилось без лишнего шума и почти незаметно.

Глава 9. Вперед и вверх

Рюкзак прилично давил на спину, и с непривычки Эл немного пошатывался, с трудом сохраняя равновесие. Еще мешали лыжи, которые приходилось нести в руках. Впрочем, это были мелочи, пусть неудобные, но все же не способные затмить предвкушения грядущих приключений.

Путники быстро выбрались из города и начали подъем по каменистому склону, уходящему под сияющую синеву холодного неба.

Эл иногда оглядывался, чтобы увидеть, как высоко они уже забрались, и каждый раз у него при этом щекотало в животе.

– Не вертись, – сказал Карр, когда Эл в очередной раз остановился. – И не смотри вниз. Здесь воздуха мало, закружится голова, и конец. До подножья катиться долго, так что отбивная из тебя получится, что надо.

Насчет воздуха старик был прав. Дышалось с трудом, и из-за этого приходилось часто устраивать привалы – усталость наступала слишком быстро. Нельзя сказать, что Эл никогда прежде не бывал на такой высоте, но хоть тот самый злополучный архиорел и летел над облаками, при этом не нужно было тащить на себе тяжеленный рюкзак и лыжи.

Вскоре склон стал круче, и подъем еще более замедлился. Даже Карр, несмотря на свой опыт, шел не очень уверенно и тоже быстро уставал. Привалы делались все длиннее, а переходы короче, и вот, в конце концов, Карр остановился на небольшой каменной площадке. На самом краю ее росло чахленькое деревце, а с другой стороны сверху нависала огромная серая глыба. Старик снял рюкзак и, отдуваясь, сказал:

– Все, на сегодня хватит. Не знаю, как у тебя, сынок, но мои силы на исходе. Ставим палатку, едим и отдыхаем. Подвиги – дело хорошее, но и жизнь тоже не плоха, так что будем следовать здравому смыслу. Здесь за нами погони уже точно не будет, так что не беспокойся и располагайся.

Эла два раза просить не пришлось. Он сел на снег, откинулся на рюкзак и шумно вздохнул.

Крестокрыл, все это время спокойно сидевший у Эла на плече, расправил крылья и взлетел.

– Время ужина, – усмехнулся Карр. – Вот кому здесь дом родной.

И правда, ястреб уже кого-то заприметил, потому что внезапно сорвался вниз, а через несколько секунд среди тишины скал раздался громкий клекот.

– Ну, а мы чем хуже? – спросил Эл. – Давай тоже перекусим. Кстати, вот ты все говоришь: «холмы». А по мне, так это самые настоящие горы. Скалы, снег и высота.

– Ну, это ты просто еще гор не видел, – ответил Карр. – Здесь мы идем, а не карабкаемся. Здесь есть отлогие дорожки и широкие уступы. Здесь, на этой высоте, не очень много снега, и нам нет нужды использовать лыжи. Так что самое веселье еще впереди. А теперь давай все же поедим.

Оказалось, что Карр в таверне неплохо пополнил запасы продовольствия, и теперь мог предложить по-настоящему роскошный ужин. Однако пиршество было решено устроить только после того, как будет поставлена палатка, а пока ограничиться несколькими кусками строганины, просто чтобы не упасть без сил.

Вскоре Эл обнаружил, что растягивать тросы в условиях трескучего мороза – удовольствие крайне сомнительное, да и сама палатка что-то никак не желала вставать, то и дело собираясь свалиться.

Солнце зашло, и вместе с сумерками на холмы начал надвигаться шторм. Порывы ветра, сначала довольно слабые, в считанные минуты превратились в свирепые атаки, сбивавшие с ног. Карр, ругаясь и нервно торопясь, сумел затянуть узлы, едва успев до настоящего бешенства стихии.

Кое-как справляясь с ударами усиливавшегося ветра, к палатке прилетел вернувшийся с охоты ястреб и жалобно попросился внутрь.

Только Карр успел закрыть входную шторку и закрепить ее узлом, как палатка чуть не взлетела от неистового шквала. Ветер сошел с ума – он ревел и стонал, метался и злился, и от его остервенелых бросков палатку трясло и шатало.

– А у нас несколько уютнее, чем снаружи, – улыбаясь, сказал Карр. – Вот теперь можно и поужинать.

– Брр, – поежился Эл. – А нас точно не унесет отсюда? Честно говоря, я еще ни разу не видел ветра такой силы, и даже как-то немного боюсь.

– Ну, такого не будет бояться разве что полный дурак. А что до палатки… Вряд ли даже настолько жуткий ураган сможет оторвать ее, но тут дело немного в другом. Когда в горах шторм, он несет с собой серьезную опасность, о которой я не буду говорить, чтобы не накликать беду. Так что я тоже боюсь, знаешь ли.

Сказав это, старик зажег факел и принялся рыться в своем рюкзаке. Спустя пару минут он достал маленькую лампу с восковым светильником и затеплил ее, а факел погасил. Потом он развязал мешок с провизией, вытащил из него несколько свертков и разложил их на расстеленном одеяле. Чего там только не было! Мясо соленое, копченое, сушеное; рыба вяленая и запеченная, лепешки ржаные и пшеничные, сухарики и рогалики, а венчала пир фляга с вином. Эл от удивления округлил глаза, и первые несколько минут даже не притрагивался к еде.

Так необычно Эл еще никогда себя не ощущал. Снаружи, за тонкими слоями ткани, свирепствовал и ревел на разные лады ураган, а здесь, внутри, было так удивительно тепло и уютно, пахло изысканными деликатесами, и с трудом верилось в то, что этот маленький походный домик ютится на склоне скалистого холма между небом и землей.

От вкусной еды и сладкого вина Эла начало клонить в сон, и вскоре глаза его сами собой закрылись. Карр еще некоторое время чем-то шуршал и позвякивал, прежде чем устроиться рядом и захрапеть.

Ночью Эл проснулся от странного шума. Спросонья ему показалось, что где-то вдали бежит стадо разъяренных кабанов. Однако, прислушавшись, Эл понял, что звук на самом деле гораздо более громкий и низкий, чем любой из тех, что может издать живое существо. В нем было что-то непередаваемо ужасное, чего человек привык страшиться еще с далеких первобытных времен. Эл ткнул в бок Карра, но тот уже не спал.

– Плохо дело, – сказал старик. – Вот, чего я и опасался.

– А что это? – испуганно спросил Эл. – Нападение драконов?

– Нет, сынок. Это белая неистовая смерть, приходящая с гор. Лавина, Эл. Снежная лавина.

Эл не ответил. Ястреб тоже проснулся, и теперь испуганно таращил свои большие желтые глаза. Звук нарастал, становился все громче и ниже, превращаясь в немыслимый грохот.

На крышу палатки что-то начало падать. Тяжелый глухой стук от этих ударов отдавался где-то внутри, заставляя содрогаться от страха.

Карр что-то шептал на языке Севера, прикрыв глаза.

Внезапно сильный удар снаружи смял один из углов палатки. Все вокруг запрыгало, загрохотало и перемешалось. От оглушительного рева несущейся лавины заболели уши.

Лампа упала и укатилась куда-то за рюкзаки. Моментально стало темно. Элу начало казаться, что он свалился в какой-то ужасно глубокий колодец, и теперь летит ко дну, ударяясь о стенки.

Внезапно все стихло. Прекратилась тряска, стал немного тише рев. Эл еще несколько секунд старался не двигаться, ожидая повторения. Вскоре грохот почти совсем затих, и в палатке началось какое-то шевеление. Тихо заклекотал ястреб, заворчал Карр, постукивая кремнем.

– Как ты? – спросил Эл.

– Немного ударился головой обо что-то. Но не сильно, – ответил Карр. – А, вот где лампа. А ты?

– Я вообще невредим. Интересно, что случилось?

– Судя по всему, нас не засыпало, но сбросило. Надо бы выйти и осмотреться.

Слабый оранжевый свет разлился по палатке, сделав видимой беспорядочную кучу, в которую превратились вещи. Старик подобрался ко входу, быстро развязал узлы и высунул голову наружу.

– Что там? – спросил Эл, пытаясь глянуть Карру через плечо.

– Снег вокруг, – ответил тот. – Темно, не видно больше ничего. Мы точно съехали с той площадки, но куда попали, я так и не понял. Ладно. Ночью все равно бесполезно пытаться что-то делать. Давай наведем порядок, а там посмотрим.

Глава 10. Каменная западня

Пока путешественники возвращали всё на свои места, Эл немного перекусил и настроение от этого улучшилось. Самое главное – все живы. А остальное – мелочи. Да и вообще, разве он смог бы попасть в такое приключение, гуляя по своим родным лесам? Конечно, ощущения не из приятных, но зато сколько можно будет всего рассказать по возвращении! А сколько всего еще будет впереди! Ух, ну и дела!

Словно почуяв настроение Эла, крестокрыл весело забегал по палатке, забавно топорща крылья и громко курлыкая. Карр сдержанно смеялся, и было видно, что он тоже рад, что так легко пережил сход лавины.

– Кстати, как ты зовешь эту птичку? – спросил отшельник, просмеявшись.

– Пока никак. Что-то я даже не задумывался над этим. Вообще, мне нравится имя Ларс.

– Ну, нет, давай только не Ларс, – поморщился Карр.

– Почему? Хорошее имя.

– У меня с ним связано очень много воспоминаний, – вздохнул старик. – Выбери какое-нибудь другое.

– Ну… хорошо. Пусть тогда ястреба зовут Кайл.

– Вот, это другое дело.

За разговорами и разбором вещей прошло довольно много времени, и Карр решил устроить завтрак. До рассвета было еще далеко, хотя утро уже наступило, и мысль о перекусе оказалась очень кстати. Пока Карр доставал провизию, развеселившийся крестокрыл украл кусок сыровяленого мяса и спрятался с ним за рюкзак. В таком благодушном настроении путники пребывали еще довольно много времени, но вот наступила пора выходить наружу.

– Да, – с некоторой тревогой в голосе сказал Карр, покинув палатку. – Мы, конечно, остались в живых, но сказать, что нам повезло, я не могу.

– Что такое? – спросил Эл, выбираясь наружу.

– Нас забросило в ущелье. То, что я вчера принял сослепу за ровный склон, оказалось вот этой стеной.

Эл посмотрел вверх. Дело и впрямь выглядело неважно. Палатка стояла на самом дне заснеженной расщелины, и отвесные скалы темными громадами нависали над ней, скрывая небо. Очевидно, лавина прошла вскользь, но сорвала трос и сбила палатку с места. О том, что случилось дальше, знал только Великий Ларайн, да это, собственно, было не так уж и важно. Эла беспокоило другое. Он долго рассматривал уходящие в вышину серые скалы, а потом спросил:

– Карр, мы сможем выбраться отсюда?

– Возможностей для этого пока не видно, – хмуро ответил старик. – Но я за всю жизнь ни разу не попадал в положение, которое было бы по-настоящему безвыходным. Варианты решения найдутся всегда, главное – не терять голову.

Эла эти слова не сильно обнадежили, хотя на окраине разума закрутилась неясная трудноуловимая мысль. Что-то не укладывалось в картину, что-то было не так. Кажущаяся невозможность создавшегося положения беспокоила Эла. Он вздохнул и забрался обратно в палатку. Карр долго скрипел снегом, ходя вокруг, но решения, судя по всему, тоже не нашел.

Скоро Элу надоело сидеть в палатке, он взял Кайла и вышел на снег. Карр стоял на некотором отдалении и курил свою трубку. Ястреб расправил крылья и взлетел так высоко, что его очертания превратились в едва заметную точку.

– Глубоко мы влипли, – вздохнул Эл, подходя к старику.

– Да, я вижу. Плохо то, что у нас нет ни одной веревки нужной длины. Вон, твой крестокрыл, совсем исчез из вида, а всего-то над скалой поднялся. Так что, сынок, скажи спасибо старому Карру за то, что он выгреб из таверны весь провиант. По крайней мере, у нас есть запас времени.

Эл невесело улыбнулся и подошел к стене ущелья. Грубая скалистая порода была сплошь покрыта трещинами и выбоинами, кое-где достаточными, чтобы просунуть в них руку или ногу. Эл задумчиво посмотрел вверх, и сказал:

– А можно ли взобраться по скале? Она не выглядит гладкой.

– Не с нашей поклажей, сынок. Палатка с колышками, припасы, одежда… Это даже по ровной-то дороге нести тяжело, а уж на отвесной стене… Рухнешь вниз, словно камень, и только мокрое место останется.

– Вот! – вдруг воскликнул Эл. – Точно! Карр, какой же я дурак, что не догадался сразу!

– В чем дело? – недоуменно спросил старик, пыхнув трубкой.

– Немыслимая высота, да? Ястреба не видно в небе, да? Отвесная стена, да? Тогда как, скажи мне, как мы смогли свалиться сюда так, что палатка не повредилась, ни разу не перевернулась, и никто даже не получил ни единого серьезного ушиба?

– Великий Бог, – выдохнул Карр. – А ведь и правда! Но… как же тогда?

– Мы съехали сюда! Где-то должен быть пологий путь – может быть, проход в скале, а может – какая-нибудь незаметная пока трещина. Нам нужно пойти и разыскать этот путь!

Карр медленно выпустил дым, прищурился и сказал:

– Ну, так пойдем. Разделимся для скорости.

Слова Эла вселили в обоих новую надежду. Маг направился от палатки вправо, отшельник – влево. Довольно рыхлый снег, покрытый сверху прозрачной коркой, лежал в ущелье желобом, прилично углубленным к центру и с высокими краями по сторонам. Эл представил себе слетающую по нему палатку, и понял, что она явно выскочила сюда откуда-то сбоку.

Идти было не очень удобно. Скользкий и хрупкий наст постоянно ломался, ноги то и дело проваливались, и сапоги быстро намокли изнутри. Но азарт уже разгорелся в душе Эла, и он, пренебрегая этими мелочами, очень внимательно разглядывал все уступы и расщелины, надеясь, что именно ему удастся найти спасительный выход.

Однако время шло, а загадка появления палатки в ущелье пока не поддавалась. Устало вздохнув, Эл еще раз посмотрел вверх и увидел, что к нему спускается Кайл. Ястреб сделал несколько кругов почти над самой головой, потом как-то странно курлыкнул и взлетел немного выше. Эл посмотрел на крестокрыла, поведение которого вызывало недоумение, и помахал ему рукой. В ответ Кайл перелетел чуть поодаль и принялся описывать совсем уж узкие круги. Эл подошел ближе, а ястреб неожиданно отодвинулся.

– Ты что, дружок? – удивленно спросил Эл. – Боишься, что ли?

Но ястреб не унимался. Он перемещался все ближе к скалистой стене и вдруг исчез за ней! Эл в изумлении бросился за ним, но тут ястреб возник из скалы снова. Маг остановился, ничего не понимая. И только когда Кайл снова пропал из вида, Эл сообразил, в чем дело. Рассмеявшись, он подбежал к скале и заглянул за громадный уступ. Там далеко вверх уходила белая лента снега, заполнявшего широкую ровную трещину. По ней-то и съехала палатка, и кое-где даже остались следы от колышков. Эл постучал по насту, недовольно хмыкнул и помахал ястребу. Тот моментально спустился и уселся на плечо, что-то тихонько мурлыкая.

Глава 11. И снова вверх

Эл радовался, словно ребенок. Он без труда отыскал Карра и показал ему свою находку. Но старик, вопреки ожиданиям, нахмурился, потрогал ледяную корку и сказал:

– Да, ты нашел дорогу. Но с тем же успехом здесь могла быть просто скала.

– Почему? – опешил Эл.

– Сюда-то мы съехали легко, потому что эта щель и желоб в ущелье – ну просто самые настоящие детские горки, что строят для праздника Божьей Славы. А вот с подъемом все совсем не весело. Если мы пойдем без лыж, то наст не выдержит – он довольно тонок, а мы те еще увальни, с нашими-то рюкзаками. Слой снега глубок, не меньше трех футов, и идти, наполовину погрузившись в него, получится с трудом и невероятно медленно. Собственно, я даже не представляю, возможно ли это вообще. Если же попробуем надеть лыжи, то вместо подъема исполним вдвоем восхитительный танец подвыпившей коровы. Так что, кудесник, ты молодец, но дела от этого лучше не стали.

«Кудесник, где уж там», – проворчал про себя Эл. Он понял, на что намекал Карр, но не хотел признавать этого.

Из всех видов волшебства, которые изучал Эл, хозяйственная магия была самой нелюбимой. Все эти зелья, инструменты, чашки-плошки-поварешки, бррр. Нельзя сказать, что Эл не умел практиковать эти заклинания, но получались они так себе, поскольку в знаниях на эту тему у него был большой пробел.

Разумеется, Карр клонил к тому, чтобы Эл наколдовал какой-нибудь противоскользящей мази, или еще что-нибудь в этом роде, и это казалось безусловно разумным. Вздохнув, Эл отошел от расщелины и призадумался. Он представил себе сверкающий под солнцем лед, слегка мокрый от нагретых скал, и лежащую на нем большую деревянную лыжу. Что могло бы задержать ее от соскальзывания?

Эл осмотрелся. На первый взгляд ущелье казалось совершенно пустынным, состоящим только из камней и снега. Ничего, что могло бы стать сырьем для мази или чего-то подобного, не было и в помине. Только сухие стебли каких-то стелящихся кустарников висели на камнях. «Хоть какое-то растение, – подумал Эл. – Вспомнить бы еще, как определить, что в нем содержится». Он подошел к скале и дернул за изгиб ветки. Шершавый стебель оставил на замшевой перчатке серый ровный след, но ни на долю дюйма не отошел от камня. Удивленный этим, Эл дернул сильнее, но лишь разорвал ветку пополам. В голове начали быстро собираться мысли, одна за другой выстраиваясь в большую идею. Эл отломил кусочек ветки и рассмотрел его ближе. Поверхность растения состояла из толстеньких цепких волосков с крючками на концах. Маг понюхал ветку и попробовал на вкус.

– Да! – воскликнул он, просияв. – Мы выберемся отсюда! Карр, мне нужна миска или кастрюлька, что-нибудь такое.

– Ты бы у меня еще ночной горшок попросил, – проворчал старик. – Интересно, где, по-твоему, у меня вся эта утварь спрятана?

– Эх, ладно, сейчас что-нибудь соображу.

Эл сновал туда-сюда, присматривая все необходимое для приготовления задуманного рецепта. Над ним в воздухе кружил верный ястреб, изредка оглашая ущелье забавными выкриками.

Первым заклинанием Эл выбил из скалы ровный круг, в середине которого с помощью того же способа выдолбил углубление. Затем он нарвал разных по толщине веток и разделил их на две кучи. Потом отломил от стены еще три камня, на сей раз ровных и длинных, и сделал из них треногу, на которую водрузил только что сотворенную чашу. Положив вниз толстые ветки, он попросил Карра помочь поджечь их, а в чашу набросал снега и покрошил тонкие стебельки. Вода довольно быстро закипела, и Эл принялся колдовать.

Шипение, пар и вонь окружили треногу. Карр отошел поодаль, опасливо посматривая на охваченного творческим воодушевлением Эла. А тот тем временем вытащил из своего варева размякшие стебли, выбросил их и выкрикнул очень длинное заклинание. В чаше что-то полыхнуло, окрасив клубы пара в ярко-зеленый цвет. Сразу же после этого Эл разбил довольно крупный камень в мелкую крошку и высыпал осколки в чашу. Выждав несколько минут, он погасил огонь и, радостно потирая руки, подошел к Карру.

– Давай лыжи, – сказал маг. – Сейчас мы сделаем их по-настоящему горными.

– Я знал, что у тебя получится, – кивнул отшельник. – Лорны ведь не сдаются, так? А еще я тебе скажу, что если у человека появляется мысль, некая цель, которая захватывает его целиком, то он сразу же начинает видеть и пути к ней. И тогда исчезает слово «невозможно», и падают все преграды.

– Не люблю хозяйственную магию, – улыбнувшись, сказал Эл. – Но, как выяснилось, не так уж я в ней и плох.

Спустя час путники стояли на нижнем краю расщелины. Лыжи, покрытые шершавым составом, прочно держались на корке льда, и Карр, сделав первый шаг, удовлетворенно хмыкнул и сказал:

– Отлично! Только ноги надо поднимать повыше, чтобы эти штуки не цеплялись, когда этого не нужно.

Подъем начался.

Сначала приноровиться к необычной ходьбе не очень получалось, но вскоре оба нашли нужную манеру и подобрали подходящую скорость.

Когда путешественники вышли из ущелья, темнеющее небо заволокло тяжелыми низкими тучами. Карр долго осматривался вокруг, что-то бормоча себе под нос, делал какие-то замеры, прищуриваясь и отводя вперед руку с вытянутыми пальцами, и, наконец, сказал:

– Что же. Оказывается, мы устроили стоянку в двух шагах от этого провала. Вон, смотри, место, где вчера располагалась наша палатка.

– Повторим? – усмехнулся Эл. – Или поднимемся выше?

– Я бы вообще предпочел найти выбоину или пещеру, – сказал Карр, показывая на небо. – Такие тучи редко проходят без того, чтобы засыпать все снегом. И его будет много. Настолько, что весь следующий день мы потратим на копание тоннеля.

Эл в ответ только кивнул и начал снимать лыжи. Одного движения рукой хватило магу для того, чтобы цепкий слой отстал и осыпался, а деревянная поверхность снова стала скользкой и гладкой.

Подниматься без лыж поначалу показалось совершенно непривычно и даже неудобно. А еще Карр, словно специально, не искал пологих тропинок, а зачем-то штурмовал самые неприступные и опасные уступы. Через полчаса Эл совершенно выбился из сил. Он снял рюкзак и с тихим ругательством присел на большой валун.

– Что, скис? – спросил старик. – Это от недостатка воздуха. Но ничего, сынок, скоро устроим привал. Надо только найти подходящее место.

– Ну его к демону Шульту, – хрипло сказал Эл и вытер пот со лба. – Я больше никуда не пойду. Это хорошее место. Мы в прошлый раз выбрали стоянку даже хуже, чем здесь.

Карр покачал головой и подошел ближе.

– Сильнее всего хочется все бросить за шаг до победы, – сказал он. – Пошли.

– Может, ты и прав, но здесь я бы подниматься точно не стал. Оттуда чем-то воняет.

– Хм. Это интересно. Скажешь, чем?

– Незнакомый запах. Но знаешь, похоже на то, как если бы на раскаленную стальную плиту разбили протухшее яйцо.

– У нас не все скальды так подбирают сравнения, – засмеялся Карр. – Но, убей меня Бог, если это не один из лучших запахов на свете. Пошли скорее, только скажи по возможности точнее, откуда воняет сильнее всего?

Эл поднялся на ноги, покрутил головой и показал направление. Карр похлопал его по плечу и помог надеть рюкзак.

Глава 12. Под каменными сводами

Чтобы попасть туда, где, по заверениям Карра, стоило остановиться на ночь, пришлось карабкаться по очень неудобной и крутой скале. Кайл все время подъема летал неподалеку, словно высматривая, нет ли где какой опасности, и, когда Карр и Эл выбрались на более-менее ровную поверхность, радостно заклекотал и стал кружиться чуть поодаль. Там, на гладком склоне, одиноко торчал огромный осколок скалы, похожий на выдранный клык какого-то гигантского зверя.

Когда путники подошли ближе, Эл заметил, что из-под осколка выбиваются тонкие струйки не то дыма, не то пара. Он обратил на это внимание, и Карр, кивнув головой, подошел вплотную к камню.

– Да, это именно то, что я думал, – сказал он довольным голосом. – Вход в пещеру, да еще и отапливаемую! Давай-ка посмотрим, сынок, нет ли в ней обитателей.

Будь Эл один, он ни за что не догадался бы, что такая узкая и неприметная трещина в скале может скрывать самый настоящий подземный дворец. Пологий спуск длиной футов в сто привел путешественников в просторный зал с куполообразным потолком. Тусклых факелов не хватало, чтобы осветить все уголки пещеры, но и без того было понятно, что здесь никого больше нет.

Карр, тем не менее, обошел весь зал, пару раз поднимая что-то с пола. Эл все это время стоял на одном месте, не решаясь пройти вглубь. Ему никогда не доводилось бывать в пещерах, и сейчас было трудно понять, страшно это или интересно.

С потолка свисали какие-то странные серо-белые сосульки, где-то слышался стук капающей воды и тихое журчание. Пахло сыростью и еще чем-то неприятным. Эл не был уверен в том, что ему здесь нравится, но в смысле надежности пещера, безусловно, выигрывала у палатки.

– Располагайся, – сказал Карр, обойдя зал. – Место тихое, безопасное. В ущелье не скатится, от снега не сложится. Вода есть, чистая и холодная. Отопление хоть и пованивает, но зато действенное. Так что на эту ночь дом у нас есть.

– Кстати, Карр, а чем это пахнет?

– Серой. Там, в глубинах скал, бушует пламя. Горят минералы, плавятся камни, рождаются металлы и драгоценности. Сердце гор горячо, как у юной девы, мечтающей о любви, и не дай Великий Бог его потревожить!

Эл представил себе расплавленный камень, окруженный серным дымом, и поежился. До этого он не задумывался, что скрывается внутри земли и гор, а теперь чувствовал себя крайне неуютно. Пожалуй, в палатке было бы спокойнее. Мысль о том, чтобы заночевать в месте, куда выходит дым от горящего внутри скалы пламени, не казалась удачной. Куда-то подевалась усталость от долгого пути, исчезла сонливость, осталась только тревога. Карр же, напротив, пребывал в прекрасном расположении духа. Он расстелил себе покрывало, свернул из куртки подушку, и лежал на спине, глядя в потолок.

Элу же расслабиться никак не удавалось. Огонь! Верховный враг, страх к которому передается из поколения в поколение; божество, жрецы которого недосягаемы, как небеса, – совсем рядом.

Карр, потянувшись, поднялся с места и развязал рюкзак.

– Время ужина, – сказал он. – Да не трусь ты, поешь и ложись. Поверь, здесь куда спокойнее, чем снаружи. Там уже наверняка разыгралась такая метель, что на ногах не удержаться.

– Непривычно спать по соседству с огнем, – буркнул Эл, присаживаясь.

– А, вон оно в чем дело! – усмехнулся старик. – Ну, слушай, тут гореть нечему. Лава сюда просто так не затечет, а если случится извержение, то нам, по большому счету, будет без разницы – в скале мы или на ней. Так что давай, смелее. В конце концов, вся природа так или иначе настроена против человека. Вот у вас разве не бывает так, что стихия убивает?

– Очень редко, – покачал головой Эл. – По весне порой случаются наводнения, но наши дома строятся высоко на деревьях, и если кто и погибает, то случайно. Ну, еще грозы иногда поджигают леса, тогда, конечно, беда большая, но и с этим мы так или иначе справляемся. Так что я, честно говоря, здесь у вас ни минуты не чувствую себя в безопасности.

– А так и надо, – кивнул Карр, отрезая кусок мяса. – Шансов выжить больше.

Эл подумал о том, что в Тысячелетнем Лесу не нужно выживать. Там можно просто жить. Ходить по тенистым зарослям, пахнущим малиной и хвоей, слушать пение птиц, пить воду из ручейков. Это мир, полный гармонии, красоты и любви. Страна, в которой люди в мире живут бок о бок с животными, не желающими убивать. Ну, если не считать пары-тройки совсем уж свирепых хищников, конечно. И змей. Но это мелочи, такие пустяки по сравнению с тем, что творится здесь!

Ужинал Эл без аппетита. Конечно, копченое или зажаренное на углях мясо куда вкуснее маринованного или томленого в печи, но слишком уж высока цена на эти деликатесы. И пусть в родном Лодердейле по одному-два пекаря на город, и горячие блюда подают разве что на праздничные пиры, – уж лучше так, чем есть вкусности, но каждую минуту рисковать умереть.

Вскоре Карр погасил один из факелов и улегся спать. Эл постарался найти более-менее удобное положение, натянул одеяло почти до самого носа и закрыл глаза. В тишине звук капель казался оглушительно громким, и Эл никак не мог заснуть из-за него. Он ворочался, менял положение подушки, но ничего не помогало.

Наконец веки отяжелели, и перед глазами мага замелькали родные леса и полянки, знакомые тропинки и домики, прячущиеся между ветвями. Запорхали птички, запрыгали белочки. Эл шел между могучими стволами, радуясь, как ребенок. Ловил солнечных зайчиков на устланной оранжевой хвоей земле, слушал шум ветра в высоких кронах.

И вдруг он провалился в темную яму, из стен которой торчали толстые черные извитые корни. Все вокруг задрожало, и откуда-то сверху стремительным потоком хлынула огненно-красная жидкость. Извиваясь, словно змея, она бежала по стенам, и все, чего она касалась, полыхало жарким страшным пламенем. Эл бросился прочь, но жидкий огонь, подняв высоко вверх свои толстые щупальца, отрезал пути к отступлению. В панике маг заметался между этими пламенеющими струями, но кольцо убийственного жара сжималось все плотнее. Эл уже почти задыхался, ноги его подкосились, и все вокруг поглотилось неистовым огнем.

Маг открыл глаза и сел, вытирая со лба холодный пот. Великий Ларайн, это всего лишь сон. Но нет, так больше продолжаться не может. Скорее бы уже достичь столицы и забрать этот злополучный посох!

Слушая, как в тишине бьется сердце, Эл вдруг уловил новый, незнакомый звук. Словно топот маленьких ножек или лапок, а еще тихий шорох, похожий на смех и шепот. Где-то что-то хрустнуло, потом прошелестело, и вскоре снова глухая тишина объяла пещеру. Мерно падали капли, тихо журчала вода. Что бы это могло быть? Эл не сомневался, что звуки были на самом деле, но кто и как смог их произвести? Карр сказал, что пещера необитаема. Возможно ли, что кто-то пробрался сюда, пока все спали? Сложно сказать. Эл посмотрел на Кайла. Ястреб! Он бы проснулся, почуяв чужака, но птица тихо сидела, затянув глаза пленками век.

Сон пропал совсем. Эл пошарил в запасах провизии, вытащил оттуда небольшую рыбу и флажку с вином, и так просидел до утра, отрывая небольшие кусочки и запивая их.

Карр проснулся с радостной улыбкой. В отличие от Эла, он выглядел свежим, бодрым и хорошо отдохнувшим. Он наскоро перекусил, собрался и приготовился к выходу. Эл был бы рад поскорее покинуть жуткую пещеру, но выяснилось, что сделать это будет не так уж просто.

В проходе, ведущем наружу, белел снег. Карр почесал подбородок и нахмурился. Смутные предчувствия закрались и к Элу, и вскоре переросли в настоящие опасения.

Там, снаружи, все еще бушевала метель. Крупные хлопья снега, крутясь в вихрях бешеного ветра, летели стеной, сквозь которую не было видно ничего дальше вытянутой руки.

Глава 13. В недрах скал

– Скверно, – хрипло сказал Карр. – Нам не пробиться через такой буран. Возвращаемся.

– Еще неизвестно, где безопаснее, – возразил Эл. – Я бы не хотел снова в пещеру.

– Не сходи с ума. Это весенняя метель, она сбивает сначала с пути, а потом с ног. Выжить в ней – это как пройти по дну моря и выйти сухим. Возвращаемся.

– Но там кто-то есть. В пещере.

– Чепуха. С чего ты взял?

Эл рассказал об услышанных ночью звуках, и вдруг хмурое лицо Карра повеселело. Он развернулся и очень быстрыми шагами сбежал обратно в каменный зал.

– Чего же ты стоишь? – послышался его голос, смешанный с гулким эхом. – Иди сюда скорее, или ты уже не хочешь отобрать у Штольшторма свою дубинку?

Эл криво усмехнулся и тоже спустился в зал. Карр за это время успел сбросить рюкзак, и теперь ходил кругами, освещая факелами пол пещеры.

– Что ты хочешь найти?

– Крысиный лаз, – хохотнул старик. – А если без шуток, то дверцу. Ночью ты слышал троллей, это так же очевидно, как то, что я – это я. А тролли – это спасение.

– Тролли? Разве это не страшные чудовища, бросающие детей в огонь?

– Большей ерунды в жизни не слышал. Тролли – древний горный народ, живущий в этих местах гораздо дольше людей. Это они научили нас шахтерскому мастерству, показали, как искать драгоценности и выплавлять золото. Они друзья, хоть с ними и нужно ухо держать востро.

– А что не так? – спросил изумленный маг.

– Вороватые они, особенно, если видят чужаков. Готов спорить, ночью эти малыши обшарили все наши рюкзаки.

– Еда? Они украли еду?

– Нет. Тролли питаются слепыми рыбами из подземных рек, им наша пища непонятна и вредна. Золото! Побрякушки, украшения, камешки – вот это их привлекает. У тебя было что-нибудь такое?

Эл испуганно пощупал шею и похолодел. Цепь с родовым медальоном Лорнов пропала! Вне всяких сомнений, ее украли!

– Ну, что же, по крайней мере, тебя будет легче выдать за нашего, – рассмеялся Карр, когда Эл сказал ему о краже. – Вернуть не рассчитывай, пропала, значит пропала.

– Проклятье! – в сердцах воскликнул расстроенный маг. – Одни потери в этих ваших Поднебесных Горах!

– О да, сынок, ты сейчас сказал святую правду, – вздохнул старик.

Поиски дверцы не заняли много времени, хотя Эл ни за что не распознал бы ее, не будь рядом Карра. Даже с его объяснением маг все равно не понял, как можно было по едва различимому изменению рисунка трещин на скале понять, что в этом месте камень поворачивается. Однако старик оказался совершенно прав, и вскоре перед путниками открылось отверстие, в которое можно было пройти, только очень сильно нагнувшись. Пришлось всю поклажу тащить в руках. Впрочем, Карр сказал, что коридор в любом случае не должен быть слишком длинным, и угадал.

Через несколько сот футов путешественники выбрались из узкого лаза, и Элу показалось, что он попал в какой-то невероятный волшебный мир. «Вот пусть только теперь кто-нибудь попробует мне сказать, что в пещерах темно, сыро и грязно», – подумал он. На самом деле это место даже невежливо было называть пещерой. Сотни больших факелов давали яркий и в то же время мягкий свет, который отовсюду отражался сотнями разноцветных искр. Стены уходили высоко вверх и терялись в темноте. Кое-где стояли небольшие аккуратные постройки из дерева и камня, украшенные коваными фигурами. Кругом царила тишина, лишь из глубины этого чудного городка слышался ровный негромкий гул, похожий на шум далекого водопада.

Странно, но Эл не чувствовал запаха смолы или дыма, неизбежных при таком количестве горящих факелов. Он присмотрелся к ним и удивленно присвистнул. Не было никакого огня – ткань, пропитанная каким-то составом, светилась сама по себе.

Маг подошел ближе к стене и понял, что она сверкает вкрапленными в нее сотнями капель драгоценных камней. «Хорошо, что я не девушка, – мелькнуло в его голове. – А то так и с ума сойти можно».

Эл не совсем понимал, почему тролли не бросились встречать незваных гостей, но Карр, похоже, был готов к такому приему. Он надел рюкзак, осмотрелся и медленно двинулся вперед.

– Почему никого нет? – спросил Эл, рассматривая домики. – Они что, испугались?

– Ну, во-первых, это окраина, и не все из этих дворов обитаемы. Некоторые используются как склады. Во-вторых, тролли очень много работают, и сейчас не время прохлаждаться по домам. Для них труд – это радость, ведь каждый удар кайла – это еще один камешек, каждый сожженный кусок угля – еще одна капля металла. А они только этим и живут. Это народ мастеров, искусных художников и ювелиров, и в каждом украшении обязательно есть частичка души тролля. С давних времен работы здешних жителей ценились в десятки раз выше побрякушек, сляпанных людьми. Так что сейчас почти все местные ребята заняты делом. Кто-то рубит породу, кто-то ее просеивает, кто-то плавит руду, кто-то добывает уголь, и так далее. Так что до главной площади мы пройдем быстро и незаметно.

Эл в ответ только вздохнул и пошел вслед за Карром вглубь этой удивительной, как будто игрушечной страны. Маг полностью положился на мудрого отшельника и старался воспринимать происходящее как волшебную сказку. А под таким углом все выглядело невероятно интересным. Тончайшей работы фигурки животных и причудливые узоры на стенах и крышах, окна домиков, сделанные из кусочков цветного стекла, малюсенькие озера и запруды среди дворов – от всего этого захватывало дух.

Наконец, путники вышли на большую площадку, в середине которой стояла крупная башня с колоколом. Вот тут и появились тролли.

Глава 14. Холодный огонь

Эл понимал, что так пристально разглядывать подошедших человечков было совершенно неприлично, но ничего не мог с собой поделать. Эти коренастые коротышки с крупными чертами лиц и большими глазами, одетые в короткие куртки и кожаные штаны, настолько отличались от троллей из легенд, что маг не мог сдержать улыбку.

Карр же, напротив, сохранял серьезное спокойствие. Он поприветствовал человечков на языке Севера и поклонился. Навстречу ему выступили двое троллей, по виду очень пожилых. Один из них тоже сделал поклон, правда, совсем легкий. Завязался разговор, состоящий из грубых звуков и царапающих уши слов. Карр о чем-то долго рассказывал, а тролли сочувственно кивали. Потом речь повел седой коротышка с длинной бородой, судя по всему, глава поселения. Он говорил напористо, быстро и громко, покачивая головой и иногда показывая рукой на Эла.

Наконец, Карр и тролль снова поклонились друг другу и разошлись. Коротышки быстро разбежались по своим делам, и с путешественниками остался только один из них. Он что-то коротко сказал Карру и пригласил куда-то пройти.

– Кто это? – шепотом спросил Эл, когда они тронулись в путь.

– Наш проводник. Старейшина города милостиво согласился помочь, и это просто спасение. Тут такие запутанные ходы в этих пещерах, что можно блуждать неделями, и, в конце концов, потеряться и вовсе помереть. Зато один из путей выходит на противоположный склон, с которого мы довольно скоро сможем попасть к плато Тундерруфт, а с него уже открывается восхитительный вид на гору Нидльварг Айн – нашу столицу. Так что дело за малым – пересечь эти холмы, находясь внутри них.

– Звучит заманчиво, – усмехнулся Эл. – Но это, наверное, приличное расстояние?

– О да, – кивнул Карр. – Несколько дневных переходов. Зато нас точно не сдует ветром, и снег не устроит над нами могильного кургана. Конечно, опасностей полно и здесь, но, во всяком случае, нет риска замерзнуть. Ладно, других вариантов все равно нет. Сейчас мы направляемся к городу Виктельштаг, где подкрепимся и заночуем.

Эл согласно кивнул. Тролль-проводник улыбнулся и помахал рукой. Путешествие под горой началось.

Свет города постепенно померк вдали, и теперь только ровное сияние факела могло показать дорогу. Эл рассматривал стены и своды пещерного коридора, удивляясь странным узорам на них. То ли здесь работала не покладая рук целая армия художников, то ли сама природа постаралась украсить этот мрачный подземный мир. Кое-где поблескивали вкрапления камней, и Элу казалось странным, почему тролли не забрали их себе. Он обратил на это внимание Карра.

– Это всего лишь горный хрусталь, – ответил старик. – Никакой ценности. Здесь, в коридорах, он часть узора, и создает красоту. А самое важное – суметь ее не разрушить. У троллей всегда получалось.

– И я еще хотел спросить. Почему старейшина все время на меня как-то странно посматривал?

– Не на тебя, – усмехнулся Карр. – А на твою птичку. Видишь ли, много троллей пошли на лакомства птенцам крестокрылов. Но здешний народ тоже знает их повадки – ручной не нападет. Правда, страшно-то все равно.

Эл понимающе кивнул и снова замолчал.

Звук шагов терялся в темной глубине тоннеля. Однообразные узоры на стенах скоро наскучили Элу, и вообще этот поход начал утомлять. Клонило в сон, да еще от тяжелой поклажи заболела спина. Эл давно уже потерял всякое представление о том, где они находятся, хотя сначала пытался запоминать все изгибы и развилки. Конечно, без провожатого не стоило и пытаться найти нужную дорогу в этих лабиринтах. Сначала Эл не мог понять, как у тролля получается сворачивать туда, куда надо, а главное – возможно ли вообще это запомнить? Потом вдруг перед глазами сами собой появились леса Лодердейла – непролазные чащи, петляющие тропки, темные заросли. То же самое, если подумать. Каждый знает свой дом, и неважно, что это – лабиринт под горой, ледяная пустыня или тысячелетний бор.

Эл не знал, сколько часов прошло в пути, но сил идти больше не оставалось. Он едва не падал, но только сила воли заставляла стискивать зубы и шагать дальше. И когда во мраке тоннеля вдруг появилось едва заметное свечение, Эл чуть не вскрикнул от радости.

Город Виктельштаг оказался куда больше и красивее, чем тот, в котором они были раньше. Здесь улицы освещались факелами разных цветов, на крышах домиков красовались шпили, украшенные большими гранеными камнями. По улицам спокойно бродили обыкновенные домашние курочки. Поймав недоуменный взгляд Эла, Карр слегка усмехнулся и сказал:

– Они их не едят, но используют яйца как основу для цемента, когда нужно строить что-то большое или укреплять стены шахт. Такой материал очень сложно повредить, а здешним зданиям иногда приходится переживать весьма трудные моменты. Так что наши запасы мы здесь трогать не будем – на ужин я сделаю курочку на вертеле.

Эл улыбнулся и посмотрел по сторонам. Странно, но здешние жители казались не то более нервными и опасливыми, не то сильно чем-то напуганными. Они шарахались от гостей, закрывая лица руками и стараясь убежать как можно скорее.

– Странно, что это с ними? – задумчиво произнес Карр и что-то быстро спросил у проводника.

В ответ тот развел руками и сказал буквально пару слов.

– Ничего не понимаю, – тихо буркнул старик. – Обычно тролли куда дружелюбнее. Что-то случилось у них, может быть?

– А что говорит наш проводник? Кстати, как его зовут?

– Да, забыл вас представить друг другу. Знакомьтесь – это Ньегель. Ньегель, это Эл. Вот так. А по поводу местных он знает столько же, сколько и мы. Одно могу сказать точно: они чем-то сильно напуганы.

Ньегель подвел путешественников к довольно высокому дому. Шпиль его был украшен огромным камнем, вырезанным в виде наконечника копья, настолько необычного цвета, что Эл, засмотревшись, не обращал внимания на происходящее. Камень словно светился изнутри желтоватым светом, и переливался бледными матовыми узорами – голубыми, зелеными, розовыми. «Явно магическая штучка. Не удивлюсь, если у нее есть способность передавать заклинания», – подумал Эл, разглядывая мерцающее внутри самоцвета пламя.

– Да очнись, ты, наконец! – услышал он раздраженный голос Карра и почувствовал толчок в плечо.

– Ой, извини, – смутился Эл. – Камень красивый.

– Об этом давай позже. Сейчас послушай. Позволь представить тебе Бокольда – старейшину города. Он согласился разместить нас на ночлег в здании бывшего амбара – это единственное место, где мы сможем вытянуться в полный рост – и продать на съедение двух курочек. Ньегель остается в доме для гостей, мы встречаемся в час, когда колокол на ратуше отобьет семь.

– Позвольте выразить огромную благодарность, мастер Бокольд, – сказал Эл, слегка поклонившись.

Карр перевел сказанное, и старейшина, приветливо улыбаясь, тоже сделал небольшой поклон.

Ньегель удалился вглубь города, Бокольд медленно проследовал в ратушу, и площадь внезапно опустела. Карр вздохнул, тронул Эла за локоть и кивком головы показал, куда нужно идти.

По дороге они зашли во двор к лавочнику и забрали у него двух курочек. Карр тут же свернул им шеи, чем ужасно перепугал бедного тролля, и засунул в рюкзак, так что снаружи торчали только четыре желтые лапы.

Дом, в котором путникам предстояло провести ночь, был по меркам троллей просто огромным. Правда, у него не было потолка, что не способствовало уюту. Впрочем, Элу было не до таких мелочей. Он повалился на пол амбара, как подрубленное дерево, и шумно вздохнул.

Эл считал себя неплохим ходоком, способным покрыть приличные расстояния без остановок, но сегодня он в этом сильно засомневался. Мышцы скручивались от боли, особенно в спине, и все, чего хотелось – это просто и по возможности быстро умереть.

– А ты ужинать разве не будешь? – спросил Карр.

– Нет, – прохрипел маг. – Во всяком случае, не сейчас. Я хочу просто лежать и не шевелиться. Сколько мы прошли, не знаешь?

– Старейшина города Кубольдора – с него мы начали путь под горой – назвал цифру в пятнадцать миль, но чувствую я, что он порядком приврал.

– Я бы дал не меньше тридцати, – простонал Эл. – Выпью-ка, пожалуй, вина.

– Здравая мысль, – кивнул Карр. – Давай. А я все же займусь ужином.

И старик, будто не было этих миль, пройденных в темных коридорах, весело присвистывая, принялся ощипывать птиц. Потом он соорудил из колышков палатки вертел, нанизал на него тушки и развел огонь. Чудесный аромат разлился по амбару, и Эл нашел-таки в себе силы встать.

– Ну что, голод все же сильнее усталости? – спросил Карр.

– Пахнет вкусно, – кивнул Эл. – Но вообще я не по поводу еды. Во-первых, что это за камень у них там в шпиле? Я никогда раньше таких не видел.

– Да я тоже, знаешь ли, не каждый день, – усмехнулся старик. – Это желтый опал, или, на местном языке, Хольтерфлам – Застывшее Пламя. Один из самых загадочных камней, какие могут быть найдены в наших горах. Ценность его не поддается описанию. Тот кусок, который венчает шпиль ратуши, стоит столько же, сколько дворец в столице, я полагаю. Говорят, этот камень как-то связан с волшебством, но мы люди простые, в магии не особо сведущие, а уж тролли и подавно. Так что для них он хоть и роскошное, но все же просто украшение.