13

Я вздрогнула. Сон мгновенно слетел, в голове лихорадочно заметались мысли…

Он же уехал! Он же никогда не приходит сам, а при необходимости девушек доставляют ему прямо к месту утех! Что же тогда он делает здесь, у меня на пороге?

Он застыл в дверном проеме, вглядываясь в полумрак комнаты. Рассматривал. Или пытался рассмотреть?

Я сжалась и натянула одеяло повыше. Нет, я не готова и никогда не буду готова, но пусть он уйдет хотя бы сейчас… Хотя бы сейчас, когда в голове мутится от страха, а сердце колотится так, что в висках стучит. Потом я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю, а пока… Нужно срочно взять себя в руки и как-то избавиться от его общества. Вроде король не любит, когда его задевают… Например, вот так:

– Ваше величество все-таки решили вести себя как матрос после полугодового плавания?

Насмешка достигла цели. Король на мгновение недобро сузил глаза, но тут же его губы растянулись в хищной улыбке.

– Мое величество, – сказал он мне в тон, – всего лишь хотел пожелать вам добрых снов и убедиться в том, что вы хорошо устроились. Но теперь мое величество передумал. Полагаю, вы заслуживаете урока.

В несколько шагов он оказался рядом, сорвал с меня мягкое одеяло, которое я тщетно пыталась прижать к груди. Я дернулась, но магические путы моментально захлестнули мои руки и ноги, распяв на постели. Всё, что могло помешать королю – одеяла, подушки, – слетело на пол, словно их снесло вихрем. Вспыхнули свечи, залив неровным сиянием темно-серые стены, потолок, постель и… меня. Мои разметавшиеся по постели пряди вспыхнули, будто огненной лавы плеснули на роскошное шелковое белье…

Магия… Удивительный дар, доступный только темным. Невероятная, непостижимая способность управлять стихиями этого мира – на что же ее еще тратить, как не на такого рода забавы?

Король точным движением ножа рассек рубашку, и она покорно разошлась, обнажая мое тело, нереально белое на темно-сером шелке простыни. А уже в следующее мгновение его пальцы беззастенчиво гуляли по моей груди.

Он исследовал мое тело, неотрывно глядя мне в глаза, словно считывая реакцию. Пусть я не могу пошевелиться, но хотя бы зажмуриться, чтобы не видеть его лица, я точно могу.

Его пальцы словно огнем обжигали кожу, ласкали и дразнили, рассылая по всему телу мгновенные вспышки удовольствия. Медленно скользили вниз, рисуя круги и спирали, подбираясь к раздвинутым бедрам. Останавливались, чуть нажав на низ живота, заставляя замирать от странного предвкушения, и вновь поднимались к груди, слегка задевая ставшие вдруг необыкновенно чувствительными соски. Я старалась оставаться равнодушной, но удушливая волна вожделения неизбежно накрывала меня. Грозя затопить окончательно, захлестнуть с головой.

Это было ужасно, отвратительно – лежать перед ним вот так, обездвиженной и униженной, принимая навязанные силой ласки.

Это было умопомрачительно приятно, сладко до одури, до томительных спазмов. Черт побери, слишком приятно!

Я бы предпочла испытывать к нему в эту минуту только ненависть, злость, презрение и снова ненависть. К тому, кто удерживает меня силой. К тому, кто касается меня без моего на то согласия.

Но тело предательски таяло… Таяло, словно кусочек воска в пламени.

Я не могла в это поверить, до этого момента всё было просто – я любила Гильома и обмирала в его руках, задыхаясь и желая большего. Грубые лапы разбойников в трактире вызывали омерзение и тошноту – так и должно быть, либо одно, либо другое. Но то, что происходило сейчас, было непостижимо.

Непостижимо бесстыдно

Непостижимо сладко…

Словно было две Риасы – одна ненавидела этого самоуверенного красавчика, а другая млела от каждого прикосновения, молила в душе о новых бесстыдных ласках.

Мысли расплывались и таяли. Я плыла в каком-то жарком тумане, забыв себя, теряясь в облаке восхитительных ощущений от мужских пальцев, гуляющих по телу, от умопомрачительно сладких умелых ласк. Горячая ладонь скользнула по нежной коже внутренней стороны бедра, я охнула и распахнула глаза…

Он по-прежнему смотрел на меня внимательно, изучающе. Словно я – всего лишь инструмент, а он музыкант, который его настраивает…

А я едва сдерживала стоны.

Ну конечно же, дело не во мне и не в том, что мне могут быть приятны его ласки, которые он дарит вот так, с полуулыбкой на губах, ничуть не вовлекаясь в процесс, будто бы гладит кошку. Дело в магии. Он заставляет меня чувствовать то, что я чувствую, – вот и все. Почему-то от этой мысли мне сразу стало легче. Магическое воздействие темного – то, чему человек противостоять не может. А раз так, то я ни в чем не виновата. Даже в том, что совсем не хочу, чтобы он останавливался

Ладонь скользнула выше и… замерла, и я всхлипнула от странной смеси облегчения и разочарования. Через секунду горячие пальцы коснулись промежности, меня словно пламенем опалило, из горла вырвался хриплый крик. Все мысли разом сгорели, осыпались пеплом. Странная болезненная жажда чего-то большего смешалась с удовольствием, кипящей лавой помчалась по венам. Перед глазами закружился огненный вихрь, вспыхивая миллионами сладких искр под кожей, обжигая тело томящим предвкушением.

Я не сразу поняла, что все прекратилось, просто внезапно стало холодно и одиноко. Я тяжело дышала и смотрела прямо в темные насмешливые глаза.

– Я мог бы продолжить, и вам бы это, безусловно, понравилось. Но вы не заслуживаете сегодня подарка. Так что, пожалуй, я сделаю то, что собирался, – пожелаю вам спокойной ночи.

И король вышел из комнаты, оставив меня распластанную и растерянную.

Но как же!..

Я попробовала пошевелить рукой – и у меня получилось. Уже хорошо, что он не бросил меня по рукам и ногам скованную магией. Так гораздо лучше.

Я поднялась с кровати, собрала подушки и одеяла. Сбросила на пол обрезки сорочки. Вот уж точно я не пойду за новой!

Прежде чем уснуть, я долго ворочалась, ощущая жар, словно его руки все еще оставались на моем теле.

Загрузка...