На пару секунд я замерла в ступоре. Меня захватил такой шок, что я и понять не могла, что он мне сказал. Но постепенно слова достигли цели, и я заставила себя двигаться.
Конечно, нужно уйти.
Зачем мне оставаться тут?
Я не хочу на это смотреть. Я не хочу это видеть и слышать.
Я здесь больше никому не нужна больше.
Я всё поняла.
Пазл идеально сложился в моей голове именно в этот момент.
Все его задержки на работе до самой ночи нашли логичное объяснение.
А я ведь ему верила.
Как верный пёс.
Как дура верила!
А он… Вонзил мне нож в спину и просто изменил.
Мой самый любимый, самый лучший на свете мужчина, муж… Хладнокровно вогнал мне сегодня со спины нож, который достиг остриём самого сердца.
Я развернулась и кое-как перебирая ватными ногами прошла на кухню, которая в нашей квартире была соединена со столовой. Села на стул и тупо уставилась в стенку невидящим взглядом.
Как? Как с этим жить?
Что теперь будет?
Мне так хотелось, чтобы всё это оказалось нелепым кошмаром или чьей-то дурацкой шуткой…
А что мне делать?
Мне придётся отсюда уйти?
Уйти из дома?
Куда? У меня здесь на самом деле был дом. Мой, любимый дом!
С какой любовью выбирала я мелочи для интерьера сюда! Так хотелось, чтобы в нашем семейном гнёздышке было уютно, чтобы сюда хотелось возвращаться после тяжёлого рабочего дня.
Чтобы муж приходил вечером, садился за стол, я бы подавала ему вкусный ужин в красивых тарелках. Он бы хвалил мои кулинарные способности.
Обнимал за талию.
Я бы садилась рядом или на коленки, спрашивала, как прошёл день, Богдан бы рассказывал. Позже с нами за столом появились бы наши детки, о которых мы так с мужем мечтали. Они бы тоже говорили о том, что случилось у них за день, что они узнали нового и задавали нам массу вопросов…
Неужели всего этого никогда не будет? Почему? Что я сделала не так? Где допустила ошибку? Богдан же меня любил! Действительно любил!
Я была совсем неопытной девчонкой, когда мы с ним начали отношения. Он стал моим первым мужчиной, стал для меня всем. Стал моей огромной вселенной. Он любил повторять, что никогда и ни с кем ему не было так хорошо как со мной.
Что же изменилось?
Получается, с Анфисой всё-таки ему лучше?
Или она права, и я действительно стала просто домашней клушей, которая только и умеет, что щи да борщи варить?
Эта мысль снова причинила такую невыносимую боль, будто нож в спину не только вогнали, но ещё и провернули с особой жестокостью несколько раз, что я невольно скривилась. По щекам побежали горькие слёзы моей тихой истерики.
Я молча горела заживо, билась в агонии, просто умирала.
Ты убил меня, милый.
Я теперь не человек больше, я живой труп без души – её сегодня выжгли дотла, оставив лишь безобразное пепелище.
Ты убил нас.
Уничтожил.
Растоптал.
Как ты мог?
Предатели.
Мои палачи.
Ты нас предал, Богдан.
За мыслями не заметила сколько прошло времени и как в кухню вошёл Богдан, а за ним – та, которую я считала подругой, но теперь даже имени её не хотела произносить.
– И что ты сидишь? – услышала я и повернула голову на голос.
Муж смотрел на меня с недовольством. Конечно, я помешала ему получить удовольствие! Что он там говорил, что Анфиса делает лучше всего?
Господи, какая грязь! Я даже потрясла головой, прогоняя эти картинки.
Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Мне надо уйти отсюда, уйти как можно скорее.
Я встала на ноги и старалась не встречаться ни с одним из этих предателей глазами.
– Вещи я заберу потом, – я старалась, чтобы мой голос не звучал так жалко и слабо. – Счастливо оставаться.
– Зачем откладывать? – вклинилась бывшая подруга, которой я, между прочим, доверяла не меньше. Два ножа. – Давай, помогу собрать твои шмотки. Как я понимаю, твоего здесь не много, да?
Мерзкий тон подруги заставил поморщиться. Да уж, действительно, если задуматься, ничего моего тут и нет.
– Я заеду сама, позже. Когда вас обоих тут не будет. А пока… Продолжайте, не стесняйтесь.
Не знаю, откуда взялись силы сказать это и сохранить лицо.
Схватила сумку в прихожей, которую уронила на полу при входе, быстро натянула сапоги, накинула шубку и вышла в подъезд, хлопнув дверью.
Вот и всё. Больше нет у меня ни мужа, ни подруги, ни дома…
Одна только рана сквозная, куда задувают все ветра мира.