Домой я захожу в диком раздрае.
Швыряю ключи от машины и стягиваю куртку. Всю дорогу до дома психовала и сейчас лучше не стало.
– Проблемы? – Рустам сидит на диване в гостиной и листает каналы, но при виде вошедшей меня хмурится и откладывает пульт. – Обидел кто?
Прикрываю глаза и отрицательно мотаю головой, устало опускаясь на диван.
– Я встречалась с отцом, – стягиваю с волос заколку и пряди рассыпаются по плечам и спине. И мне сразу становится немного легче, головная боль чуть утихает. Тянусь и прочесываю волосы пальцами, блаженно прикрыв глаза. – Он сказал, что в ноябре я выйду замуж.
Замолкаю, потому что горло перехватывает от горечи, и подтягиваю под себя ноги, садясь удобнее. Рустам молчит, но тишина не давит, мне отчего-то спокойно и я не чувствую неловкости. Несколько секунд никто из нас не произносит ни звука, и я поднимаю взгляд на собеседника, я застываю.
От непринужденности не остается и следа, потому что я замечаю каким взглядом Рустам на меня смотрит. Черные как ночь глаза кажется стали еще чернее, они прожигают насквозь, будто касаются меня физически, не отрываются от моих распущенных волос, и мне становится неловко. Опускаю руки, перебрасывая пряди на одно плечо, и дымка в глубине его глаз рассеивается.
– Ты этого не хочешь? – его голос чуть охрип, и нотки, сквозящие в нем до ужаса напоминают его баритон в те минуты когда он подвез меня домой и поцеловал. – Выходить замуж?
Опускаю взгляд и вздыхаю, пробегая глазами по комнате.
– Я мечтала получить диплом и найти работу в школе. А отец отдает меня замуж за своего ровесника, – замолкаю, осознав, что ляпнула лишнего. Мои планы на будущее никого не касаются. Я никогда не делилась ими. И впредь не должна. – Я не горю желанием становиться чьей-то собственностью.
Рустам выпрямляется и хмурясь, заглядывает в мое лицо.
– С чего ты взяла, что за ровесника? – Он выглядит слегка сбитым с толку, и от этого я на секунду забываю о своих горестях и едва не улыбаюсь, таким милым мне кажется его лицо.
– Я видела своего жениха сегодня. Мужчина в возрасте. Отец двоих детей и все такое…
– Господи… – Рустам откидывается на спинку и прикрывает глаза рукой. – Ангел ты шутишь?
Его плечи начинают содрогаться, и я снова злюсь. Почему все что касается меня его так смешит?
– Глупо было обсуждать это с тобой, – поднимаюсь с дивана так резко, что едва не спотыкаюсь. Не хочу, но голос все равно пропитан ядом. Отступаю, и мою кисть перехватывает сильная рука, Рустам подтягивает меня к себе.
Его лицо все еще хранит следы иронии, видно, он пытается взять себя в руки и не улыбаться так явно, но мне все равно хочется вырвать руку.
– Прости, Лина. Я не должен был так реагировать, – он поднимается и скользит по моему запястью, вызывая ворох мурашек. Он выше меня, и рядом с ним я кажусь себе Дюймовочкой. Хочется отступить, но я не могу сдвинуться с места, словно магнитом притянутая к огромному торсу. – Тебе нужно расслабиться, ты напряжена.
Его руки медленно скользят по моей коже к плечам, оставляя ожоги прикосновений. Мне следует остановить его, оттолкнуть, но я продолжаю стоять и впитывать в себя эту грубоватую ласку. Чувствую просыпающийся где-то в глубине души голод и прикрываю глаза.
Жесткие пальцы опускаются на плечи и начинают разминать затекшие мышцы и мои колени подкашиваются. Хватаюсь за талию стоящего напротив мужчины и слышу сдавленный стон.
Черт, повязка!
– Прости.
Руки на плечах замирают, а я свои отдергиваю и поднимаю виноватый взгляд на Рустама. Его красивые губы поджаты, глаза закрыты, а между бровей залегла складка.
– Дай посмотреть… – приподнимаю край черной футболки и вижу что бинт пропитывается кровью. – Тебе нужно наложить швы.
Его лицо на секунду преображает улыбка, которая тут же стирается когда я стягиваю с него футболку.
– Просто мне надо держаться подальше от тебя, Ангел.
Подкол в мой адрес заставляет улыбнуться, и я ухожу за аптечкой чтобы сменить повязку. И в голове совершенно некстати мелькает мысль: а что было бы, не задень я его рану?