Если уж в Высокогорье нагрянул Калиан де Реньерас, что-то точно пойдёт не так. Вообще, так можно было сказать обо всех драконах, не только в частности о младшем принце, к которому у девушки были особые чувства, – крылатых огромных змеев нельзя было назвать безобидными существами. Точнее, как: они были мирными вплоть до тех пор, пока соглашались играть по их правилам. Королевство-В-Стекле после единичного визита их посла больше пяти веков назад имело глупость принизить Страну-Под-Горой за отсутствие у драконов технологий. Что ж, после правящим предкам Лорелин пришлось узнать, насколько всё, чего драгонерам не хватает, компенсирует драконья магия. С тех пор послы от королевства даже не допускались в императорский дворец.
Лорелин ждала чего-то, что перевернёт её планы, неосознанно потирая метку под рукавом, – и очень скоро оно её настигло.
Высокогорье было старым и крайне богатым замком, говорят, когда-то служившим резиденцией Бога Драконов и его жриц, которых в стародавние времена было больше одной. Здесь имелась древняя часовая башня, стрелки которой были выполнены в форме драконьих крыльев, а циферблат – в виде звёзд. Раз в двадцать пять лет вся академия собиралась во внутреннем дворе, чтобы услышать, как часы пробьют полночь, и посмотреть на торжественное открытие Турнира Звёзд.
Ещё до одиннадцати газоны и тропинки оказались заполнены девушками-участницами и теми, кого не взяли, но кто очень хотел, а распорядители нервно перебирали бумаги, то выходили, то спускались с поставленной сцены, стараясь успеть к грандиозному началу. Лорелин пришла ещё в десять, благоразумно заняв место в первом ряду у сцены, на стульях, которые были поставлены, но сейчас даже и не видны в общем потоке. Помимо суеты, Лорелин ощущала напряжение от то ли воздуха, некомфортно холодного, чего не могло быть, то ли от количества магического излучения в одном месте.
Лорелин потёрла переносицу.
– Что, Санталон, от голода голова заболела? – усмехнулась рядом одна из студенток, которую девушка знала ещё со времён представления ей генералом драконьих аристократов её поколения. Именно потому Кассандра де Арроган считала, что может пренебрегать родовой фамилией Миардор в общении с ней. И то только в личной беседе.
– Что, Кэсси, белены объелась, раз даже моё полное имя забыла? Тогда хорошо, что я сегодня не завтракала, – девушка позволила себе ответно приподнять уголки губ и зайти даже дальше в уязвлении через обращение – вместо фамилии и вовсе обратилась к однокурснице краткой формой её имени.
Кассандру де Арроган всегда выделяли два преимущества: происхождение из семьи главного советника императора и невинная мордашка, по которой её противницам хотелось съездить кулаком. Первое даровало ей положение и богатство, второе – возможность очаровывать и пролезать туда, где ей не рады. В том числе, в дом генерала Миардора, с чьим статусом приходилось считаться даже её отцу. Отношения с Лорелин у Кассандры не заладились не только из-за происхождения и дефектов девушки: просто Лорелин тоже была прелестной и тоже стояла достаточно высоко в иерархии Страны-Под-Горой, чтобы претендовать на наследного принца Зотера. Наследника единственная дочь семьи Арроган ещё до появления принцессы в империи считала своим. Кто-то на ступеньку ниже ей полагаться не мог, по её мнению.
– По-моему, белену подавали на ужин, – смахнув с плечика несуществующую пылинку, Кассандра демонстративно пошевелила коготками. – Иначе не объяснить, почему ты такая дружелюбная сегодня. Ты не звала меня Кэсси с тех пор, как нам исполнилось пятнадцать.
– Я просто подумала, что ты ведёшь себя как ребёнок, вот на язык и скакнуло, – не растерялась Лорелин. Пожалуй, со вчерашнего дня, как появилась метка истинности, ей именно это и было необходимо – борьба с давней соперницей. Вспомнить, что всё, что она сейчас имеет, ей даровал отец, и что, чтобы борьба перестала быть такой необходимостью, ей нужно стать Жрицей Хаоса. – У тебя снова режутся когти? Иначе не могу понять, к чему ты их выставила, как будто проходишь подростковый период выпадения младших когтей?
– Для полукровки ты многовато об этом знаешь, – Кассандра состроила показательно сочувствующее лицо. – Не припомню, чтобы видела, чтобы у тебя появились старшие когти.
– Я побеждаю в поединках до того, как нужно ими похвастаться, – на грани угрозы отметила Лорелин. – Тебе нужно чаще ходить на магические занятия и тренировки. Говорят, там даже можно ранить в учебных поединках, – девушка нарочно поправила волосы рукой с выступившими старшими когтями. От младших, слабых детских коготков, их отличала большая длина, плотность и выраженная острота.
Кассандра скосила взгляд на когти, её губы на мгновение дрогнули, однако дерзкая улыбка быстро восстановилась на них:
– Бедная-бедная Лорелин, её отец не научил её, что принцессами становятся не те, кто машут кулаками.
У драгонеры Санталон-Миардор действительно начинала развиваться мигрень.
Когда-то Лорелин могла стать принцессой. Когда-то она верила, что совершала благие дела ради Страны-Под-Горой. Когда-то ей хотелось совершать благие дела ради Страны-Под-Горой. Рядом с ней был юноша с горящим взглядом и головой, полной идей по улучшению мира. Он хотел сделать более доступным образование, он думал о постройке филиалов драконьих магических школ в человеческих королевствах! Лорелин помнила, как её мама говорила ей, совсем крошке, как это было бы полезно для людей! Он, никогда не преуспевавший в боевых искусствах, думал снизить их влияние на драконью жизнь. Она читала все его программы, она ими восхищалась. Она восхищалась их автором. Она любила их автора.
А потом узнала, что у неё есть границы, которые она не готова переступить. И тогда даже его ценные программы поблекли, утратили свою блистательность в её ослеплённом любовью взоре. Так Лорелин де Санталон-Миардор вознамерилась стать Жрицей Хаоса.
– Бедная-бедная Кассандра, она так и не поняла, что я не желаю становиться принцессой, – потому и ответ был таков, каков есть.
– Ой, правда, что ли? Даже если бы это был принц Калиан? Не ты ли за ним хвостиком увивалась? – если Кассандра де Арроган подхватывала какую-то тему, она отчаянно не желала с неё слезать, не оставив собеседника размазанной по земле лужицей.
– По такой логике, ты всю жизнь желала стать женой моего отца, – едко бросила Лорелин. – «Ой, генерал, а, правда, что вы одержали свыше ста пятидесяти побед? Правда, что вы летели впереди, когда драконы покоряли континент?»
Кассандра поморщилась и демонстративно прикрыла ухо с тяжёлой рубиновой серьгой ладонью. Лорелин считала ношение таких украшений в академии непрактичным, но Кассандра просто не могла обойтись без демонстрации своего статуса. Она даже специально узнавала, как будет выглядеть платье на каждый её День рождения, чтобы прийти в таком, которое точно перетянет на неё внимание с именинницы. К счастью, даже когда ей это удавалось, у швей семьи Миардор всегда было для Лорелин другое, роскошнее предыдущего, и они утягивали её переодеться прямо посреди праздника. В таких случаях, первое неудачное платье выдавалось за домашнее и никогда больше Линни не носилось.
– Если уж пытаешься передразнить меня, делай похоже, – хмыкнула Кассандра. – Вышло совсем не мило, словно ты не подлизываешься, а угрожаешь скорой расправой.
– Мне нет нужды быть мило… – Лорелин резко оборвала себя и подскочила с места.
Вот оно! То, чего она ждала, всё это время. Девушка закрыла глаза и прислушалась, ища источник потревожившегося её звука.
– Лорелин? – она услышала, как Кассандра щёлкнула перед её лицом пальцами, удивлённая, что девушка не договорила, и не настолько настороженная, чтобы, как и Лорелин, уловить столь тихий скрип. Поскольку она знала, что драгонера Санталон-Миардор не стала бы пасовать перед ней и её речами просто так, она всё же обеспокоилась.
Лорелин шикнула на неё: вокруг хватало посторонних шумов, и без того перетягивавших на себя её слух. Чужие шёпотки, спешащие ноги, перемещение минутной стрелки, скрипящей будто громче, чем положено, потому что иначе Лорелин бы не обратила на неё внимания…
– Стрелка! – воскликнула Линни, распахнув глаза.
– Стрелка? – непонимающе переспросила Кассандра.
Лорелин вышла из ряда и в обход людей попыталась добраться до часовой башни пред ними, путь к которой преграждали распорядители турнира, сцена и ещё куча собирающейся толпы. Её старая соперница, вместо того, чтобы остаться на своём сиденье, которое займут, едва она его покинет, побежала за ней. Побежала, потому что Лорелин удалялась от неё крайне быстро.
– Что происходит, Санталон? – схватив её за запястье, чтобы удержать на месте, спросила Кассандра.
Лорелин недовольно оглянулась на неё, раздражённая тем, что напрямую к часовой башне сейчас едва ли удастся прорваться, а панику поднимать не хочется. А если она взлетит над толпой, то паника точно поднимется. Если, что возможно, её и вовсе не собьют в воздухе, чтобы не лезла впереди всех.
– Минутная стрелка на башне, – девушка указала пальцем на далёкий циферблат, – скрипит громче обычного. Она скоро рухнет.
Тут девушку осенило! Не Калиан ли что-то сделал со стрелкой? Это было в его духе, сделать всё незаметно, чётко просчитать время, когда случится что-то, выгодное ему. Но зачем ему вредить участницам турнира?
– Вероятно, в разгар церемонии, – отметила Лорелин, вслух не высказывая свои подозрения насчёт того, что проблемы со стрелкой отнюдь не от старости. – Представляешь, что тогда произойдёт?
Голубые глаза Кассандры явственно, даже в ненадёжном вечернем свете, потемнели, превратившись в стальные. В их глубине пульсировал зрачок – признак того, что в девушке пробуждалась её хищная часть, что она сама ушла в свои ощущения, пытаясь уловить то, что обеспокоило Лорелин.
– Ты в своём уме? – Кассандра, всё ещё держа девушку за руку, подошла так близко, что они практически обнялись, будто подруги. Она зашипела ей на ухо:
– Думаешь, её бы не проверили перед столь серьёзным торжеством? Здесь же не идиоты работают, ты не можешь считать себя самой умной.
– Если я не права, почему же ты так заволновалась? – Лорелин напряжённо, по-драконьи, выпустила воздух из ноздрей. – Но ты правильно заметила, что распорядители – не идиоты. Однако звук есть.
– Ты можешь преувеличивать его значимость, – Кассандра отцепилась от неё, стараясь звучать непринуждённее. Указание на то, что у высокородной драконицы проявилось беспокойство, не пришлось ей по душе.
– Или повреждение стрелки настолько свежее, что если не прислушиваться, как я или ты сейчас, в такой толпе его никто и не должен был услышать. Тем более, когда начнут бить барабаны, – учла замечание старой соперницы Лорелин.
Кассандра поджала пухлые губы.
– Допустим, – согласилась она. – Тогда мы должны попасть в башню.
– Что я и пыталась сделать, пока ты меня не остановила.
Теперь уже Кассандра, а не Лорелин, шла впереди – и перед ней, надо сказать, драконы и драконицы расступались гораздо охотнее, чем перед всегда готовой к бою генеральской дочкой. Некоторые даже пытались закрыть ей путь, только вот Кассандра, словно у неё был глаз на спине, очень удачно отводила изящную ножку из-под подола назад, мешая им. При этом о платьице своё она, конечно, не запиналась.
– Лорелин, в случае, когда нужно попасть куда-то быстро, мимо людей и без лишних волнений, ты – ужасный ведущий, – задрав носик, отметила Кассандра. – Кто же тебя бракованную и смотрящую на всех волком пропустит?
– По крайней мере, пользы в предотвращении падения стрелки от меня явно больше, чем от тебя в твоём платье, – Лорелин шла практически вровень с Кассандрой.
– Вот именно потому мы и идём вдвоём, – улыбнулась Кассандра.
Они довольно легко миновали толпу и добрались до охранников, преграждающих пути к сцене и двери в часовую башню за ней. Кассандра уверенно зашагала к ним.
– Добрый вечер, драгонеры, – поприветствовала она, слегка улыбнувшись.
Охранниками, коими с той стороны, с которой они хотели пробраться, была пара из двух молодых драконов, очевидно, приглашённых в Высокогорье на время проведение турнира, а не работавших здесь постоянно. Очевидно по тому, как они держались: молодые, столичные, поглядывающие на студенток с явным интересом. В самой академии охрана обычно была более, скажем так, приструнённой. Многим студенткам здесь полагалось влюбляться не в охранников, а в студентов или… даже в преподавателей. Главное, чтобы род избранника устраивал семью студентки.
На улыбку Кассандры драконы переглянулись, и один из них взял на себя ответственность отвадить девушек, туповато приподняв уголки губ.
– Церемония скоро начнётся, вам следует занять места, – отчитался перед ними он.
Кассандра шагнула чуть ближе к охраннику. Так, чтобы тепло её тела, как у всякой драконицы, более выраженное, чем человеческое, достигало его.
– Но отсюда так плохо видно, – пожаловалась она. – Я боюсь, мне будет тяжело даже услышать о том, что меня ждёт в ходе Турнира Звёзд. А ведь я так волнуюсь!
– Уверен, такой прекрасной драгонере нет нужды переживать, – раскраснелся и быстро ответил драконице охранник.
Лорелин хотелось закатить глаза – до того наигранным было поведение Кассандры и до того непрофессиональной реакция приглашённых молодых драконов. Наверняка, для них это была единственная возможность поглазеть на турнир, вот их сюда и пропихнули на не пыльную работёнку.
– Мы можем провести вас на места как можно ближе к сцене, – предложил другой охранник.
«И согнать кого-то другого?» – со скептицизмом мысленно предположила Лорелин.
– Я бы хотела посмотреть с высоты, – покачала головой Кассандра. – На часовой башне есть прекрасная обзорная площадка, и туда ведь не запрещено никого пускать сегодня?
– Но и не дозволено, ведь часы будут торжественно бить громче обычного, – заметил охранник, предложивший проводить их на лучшие сиденья.
– Она права – пускать туда ведь не запрещали, – возразил ему первый охранник. – Мы можем просто сделать вид, что не заметили, как вы вошли, если вы представитесь, драгонера.
Кассандра обернулась к Лорелин и подмигнула.
– Только я, но не моя подруга? – уточнила она.
– Ваша подруга не выглядит как та, кто хочет познакомиться, – чуть не подавился разговорчивый охранник.
– Она стесняется, – Кассандра махнула ладошкой. – Ну, так что, можно мы пройдём? Именно в часовую башню Бог Драконов спускался к своим жрицам, пустите нас туда, чтобы нам сопутствовала удача!
Арроган так мягко стелила, словно была не драконицей, а очень пушистой кошкой.
Минуло несколько долгих, словно намеренно зачарованных, секунд. Наконец, охранники уставились куда-то мимо подступивших к ним драгонер.
– Мы ничего не видели, – сказал первый заговоривший с ними молодой дракон.
Лорелин испытывала смешанные чувства: она не знала, радует ли её тот факт, что способ Кассандры подобраться к старым часам сработал, или разочаровывает. В любом случае, дорого была открыта, а соперница, чтобы им не помешали в последний момент, как и договорились, назвалась, проходя мимо:
– Драгонера Кассандра де Арроган. Я не забуду, что вы для меня сделали.
Она тронула охранника за плечо пальчиком и добавила:
– Она – драгонера Лорелин де Санталон-Миардор.
Будь Линни чуть менее сдержанной, она бы скривилась, словно десяток лимонов сожрала. Едва они с Кассандрой миновали охранников и, быстро сократив оставшееся расстояние до двери в часовую башню, ступили на лестницу за ней, как она недовольно бросила:
– Меня могла бы и не представлять.
Кассандра хихикнула:
– Расслабься, Санталон, и скажи спасибо, что мы почти у цели. Без меня ты бы подняла шумиху.
– Ты уверена, что хочешь подниматься так высоко в своём платье? – драконица выразительно посмотрела на удаляющиеся закругляющиеся ступени.
Девушке хотелось, чтобы Кассандра осталась внизу. Её общество уже начало её утомлять. Оно и неудивительно: обычно, поцапавшись, они расходились по разным углам – Кэсси уходила кого-то очаровывать, Линни… проводила время с Калианом. Потому что совсем юной генеральской дочке не нужен был никто, кроме младшего принца.
– Я могу подняться куда угодно в своём платье, – расстроила Лорелин Кассандра. – Тебе стоит обзавестись подобным навыком.
– Меня устраивают брюки.
Что ж, избавиться от Кассандры не получилось. Впрочем, её даже с праздников в имении генерала выгнать было нельзя. Родовитая и настойчивая, она бы, скорее всего, действительно стала женой наследного принца Зотера, если бы император не решил сделать из сына приз на Турнире Звёзд. Или из Жрицы Хаоса достояние императорской семьи, смотря с какой стороны посмотреть.
– Церемония открытия вот-вот начнётся, – обронила Кассандра. – Что ж, по крайней мере, у меня будет действительно лучшее место.
– Как жаль, что никто тебя на нём не увидит, правда? – едко спросила Лорелин. – Сама понимаешь, нам не следует отсюда отсвечивать.
Высокий подъём не изматывал дракониц, как измотал бы человеческих студенток, однако же, то, что девушка действительно, как отметила Кассандра немногим раньше, мало ела за день, сказывалось на её способностях. Сердце кольнуло, будто предостерегающе, и драконица решила, что не стоит размениваться на эмоции сейчас. Или, по крайней мере, до тех пор, пока они не доберутся до часовой площадки.
– Иногда достаточно знать, что ты на вершине. Знание придаёт уверенности. Не всегда нужны зрители.
Ответ Кассандры несколько удивил Лорелин, но не настолько, чтобы остановиться. Миновав четыреста девять ступеней, они оказались на месте. Лорелин схватилось рукой за выступающий камень в стене.
– Что, дыхание не хватает? – веселилась Кассандра. – И никакие брюки тебя не спасли.
Девушка покачала головой и убрала ладонь, на которой остались следы пыли и грязи. Ей казалось, что она сделала это медленно, но её соперница добавила:
– Если тебе нужна опора, то держись. Нечего так отшатываться.
Лорелин вздохнула:
– Мне нужно спешить. Если ты не слышала раньше, то должна слышать теперь, как ужасен это скрип. Нужно найти повреждение.
И тут беда пришла оттуда, откуда девушка её уже и не ждала: метку истинности под рукавом и ремнями обожгло, и боль в сердце, до того предупреждающая, терпимая, с которой вполне можно было совладать, усилилась. Лорелин уткнулась в стену затылком и сдавленно зашипела.
– Это похоже на приступ пламенной болезни, – бесцветным голосом проговорила Кассандра.
Это определённо был именно он. В груди у Лорелин горело, и огонь разливался под кожей, выступая так, что его свет в сосудах было видно невооружённым глазом через ткань.
– Ты стала знатоком? – тем не менее, когда драконица испытывала ужасную боль, она не хотела подтверждать её перед соперницей.
– Я знаю тебе с восьми лет, Санталон, – Кассандра не трогала её, но стояла так близко, словно всерьёз собиралась подхватить, если девушка упадёт. – И я уже видела твой приступ. Помнишь, когда нам было двенадцать? Я и ещё двадцатка драконьих аристократов. Радуйся, что сейчас всего один свидетель.
Лорелин вцепилась пальцами в рубашку у сердца и попыталась выровнять дыхание. Хотя при ней был кристалл мгновенной трансформации, который мог бы прекратить её мучения, в башне она не могла им воспользоваться – будучи достаточно крупной во втором обличье, она бы просто разнесла всю площадку. Кассандра, чей взгляд был направлен на её бедро, на заткнутый за гартер кристалл, должна была подумать о том же самом.
Пламенная болезнь была столь же коварна, как драконы, которые были ей подвержены. Хотя главным её последствием было затухание внутреннего огня, преодолеть приступ можно было, перекинувшись в драконье тело. Потому как во время приступов, огонёк в сердце разрастался до таких размеров, которые трудно было выносить человеческому телу. А вот драконьему – легко. Но из-за того, что подверженным пламенной болезни было труднее контролировать свои обороты, чем здоровым драконам, у них не всегда получалось обратиться сквозь боль. И тогда их магическая сила лопалась, как шарик, лишая полёта.
В тот день, когда Кассандра впервые застала Лорелин в её муках, генерал Миардор был рядом и сумел всучить дочери практически полностью активированный им кристалл. Его не волновало, если бы она что-то разрушила драконьим телом, к тому же, будучи подростком, в своей форме драконицы она была значительно меньше, чем войдя в драконье совершеннолетие в двадцать.
– Тебе нужно раздеться, – решила Кассандра, потянувшись к пуговицам на рубашке Лорелин.
Девушка нашла в себе силы отскочить в сторону, благо, не назад к лестнице, а в глубину часовой площадки. Она крест-накрест закрыла грудь и уставилась на давнюю соперницу, как на сбрендившую.
– Что ты делаешь?
– Хочу облегчить тебе дыхание, – Кассандра раздражённо проследила за передвижениями Лорелин. – Сними рубашку и выпусти крылья. Сделай несколько взмахов. Направь избыток огонька в полёт.
Предложение однокурсницы было здравым, но то, что она знала, как оказать первую помощь в несколько отличных от тех, что были раньше, обстоятельствах, Лорелин воспринимала, как нечто странное. Её подозрительность вскинула голову в разуме и начала тыкать её, повышая тревожность и никак не облегчая самочувствие.
– Ты так стесняешься своей фигуры? – подталкивала её Кассандра.
Нет, Лорелин стеснялась не фигуры. Если она сейчас поможет себе преодолеть болезнь, то она откроет девушке, которая не была ей подругой, тайну, которую не должен знать никто… Потому что тогда она увидит метку истинности!
– Я…
Девушка судорожно задёргала свой рукав поверх проклятой печати – нет, она не могла проиграть ещё до начала Турнира Звёзд! Ища паутинку, за которую можно было бы уцепиться, Лорелин озиралась, пока, наконец, не заметила маленькую дверь. Она должна была выходить прямиком к циферблату! Раньше там был маленький дракончик, но со временем он оказался сильно повреждён, и его не сумели отреставрировать. Попытались, но всякий раз, касались того дракончика руки мастеров, технологии людей или магия, он только скукоживался, пока не рассыпался практически полностью. То, что от него осталось, в итоге поместили в столичный музей Страны-Под-Горой, а дверь так и осталась, всё ещё красивый элемент от общей часовой композиции.
Лорелин рванула в её сторону.
– И куда ты собралась в таком состоянии? – Кассандра попыталась снова поймать её за запястье, но в этот раз Лорелин с рыком увернулась.
– Я не вижу повреждений с этой стороны, – пояснила Линни сквозь зубы. – Стрелка должна была быть повреждена снаружи, так что дверца старого дракончика – путь к ней.
– И что ты сделаешь, когда выйдешь туда? Ладно бы ещё тебя так не трясло, ты бы успела быстро всё сделать, но сейчас? Привлечёшь слишком много взглядов, да ещё и провалишься! – Кассандра, пока Лорелин была в таком состоянии, в успех дела не верила. А ещё её светлые кудряшки липли ко лбу, намокшему от поднявшейся на часовой площадке из-за огня Лорелин температуры.
– Мы обе знаем, что ты вручную стрелку не остановишь! – Линни зарычала. – В то время как я и дело выполню, и перемещу энергию приступа в крылья и мышцы рук, чтобы убрать стрелку с циферблата, до того, как её не поправят профессионалы.
– Что мешает тебе сначала хотя бы выпустить крылья здесь, а потом уверенно выполнить то же безрассудство?
«Ты мешаешь!!!» – Лорелин чувствовала, как её охватывает безумие, свойственное всяким попыткам сопротивляться себе. Злые слёзы подступали к глазам, но она сдержалась.
– Если так волнуешься, позаботься, чтобы меня не сбили в воздухе!
– А если на стрелке магия, которая помешает тебе её убрать раньше, чем она упадёт? – надавила Кассандра. – Об этом ты не подумала? Ты уверена, что в таком состоянии успеешь развеять заклинание, когда у тебя большая часть сил уходит на борьбу с собственным сердцем?!
– Предлагаешь ничего не делать?!
– Предлагаю поступить благоразумно!
Кассандра вдруг резко дёрнула за пуговицы на рубашке соперницы. С драконьей силой, раздирая попутно и портупеи. Лорелин с ужасом уставилась на свою оголившуюся руку.
Если бы Лорелин пришлось выбирать, испытать удачу в борьбе с тяжёлой минутной стрелкой на слабых крыльях, рискующих опасть, или позволить Кассандре добыть знания, которыми она с успехом может разрушить ей жизнь, девушка бы без сомнений выбрала первое. Она и попыталась, но старая противница решила пойти на уловку, на не свойственный драгонере, не любящей действовать своими руками, поступок: она перешла от слов к действиям скорее, чем убедилась, что слова не сработают, что Лорелин не даст себя убедить поступить определённым образом.
От того, что сосуды под кожей Лорелин горели, метка стала не менее, а только более заметной. Чётко очерченные линии магического рисунка оказались подсвечены ярче: охваченная пламенем корона, словно жидкое золото, что вот-вот грозилось стечь с руки. Драконица хлопнула по запястью, скрывая рисунок, но из-за собственного огня в крови ей казалось, что он струится сквозь её пальцы. А ещё было очень глупо думать, что кто-то, вроде Кассандры, высокородной одарённой аристократки, не успеет рассмотреть все детали за короткий срок, если уж она уделила Лорелин столько внимания.
– Это… несправедливо! – она отодрала одну руку девушки от другой и вперилась в метку. – Не может быть! И как давно?
Она не кричала. Кассандре явно не нравилось, что она видела, но вместо того, чтобы верещать, как капризная девчонка, драконица изучала соперницу и её метку и кривилась. Её лицо за мгновение сменило порядка пяти, а то и десяти выражений: от досады и неверия до чего-то, похожего на беспокойство. И если Лорелин с трудом, но могла поверить, что Кассандру беспокоит её самочувствие, то в то, что её волнует судьба девушки с клеймом истинной императорской семьи, волнует не только в контексте того, что она была угрозой её мечтам о короне, поверить было нереально.
Рубашки уже не было, метка оказалась обнаружена, потому Лорелин выпустила крылья прямо в башне. Выпустила… не сразу. Вскрикнув, она упала на колени, упёрлась ладонями в камень и проскользнула ими по нему вперёд, сдирая кожу. Прогнувшись в спине, девушка услышала, как захрустели, смещаясь и прорастая кости. Она горела внутри – и она горела снаружи, из подранных рук вместе с кровью по крупицам вытекала пламенная магия. Лорелин не видела Кассандру, но могла сказать, что она не трогала её сейчас, когда она была в процессе очень болезненной трансформации. Крылья прорастали наружу неохотно – а каждая чешуйка на том месте на спине, где они выходили, жглась, как кипяток.
Наконец, её подбросило под потолок. Крылья Лорелин слабо, неохотно заработали, поглощая излишки магии в человеческом теле. Снаружи долетели восклицания:
– Стрелка! Что со стрелкой?!
Крики со двора ничего доброго не сулили. Момент сделать всё быстро был упущен.
Лорелин тяжело спрыгнула между потолочными балками, вынудив Кассандру отступить на несколько шагов назад, чтобы не попасть под сапоги. Девушка оглядела свои слегка подрагивающие, остаточно, руки, огонь на которых затухал, и протянула одну из них ладонью кверху.
– И что это значит? – её соперница, будто испугавшись, сделала ещё один шаг подальше.
– Дай мне рубашку! – поторопила драконица. – У нас нет времени спорить!
– Я тебе не служанка, – напомнила Кассандра, но отдала Лорелин испорченный верх формы. Чтобы лишний раз не убирать крылья, которые могли и не поддаться, девушка надела рубашку спиной вперёд и закрепила пострадавшим ремнём на талии.
Она была уже у дверцы к циферблату, когда Кассандра коснулась чешуек на её спине между крыльями – и тепло её огня живительной силой полилось под кожу Линни, отчего оба её крыла, вместо того, чтобы висеть безвольно, кончиками потянулись к потолку. Девушка обернулась к противнице: та молча убрала светящуюся ладонь и отошла к стене, сложив руки под грудью в выжидающем жесте. Не став ни благодарить, ни произносить что-либо иное, Лорелин выскользнула наружу.
Воздух похолодел ещё сильнее. Порывы ветры пытались прорваться сквозь защитный купол, и девушку чуть не смело на подлёте к крылу цвета красного золота, выполняющего роль стрелки. При ближайшем рассмотрении было видно, что крыло будто кто-то… срезал. И оно… не опало полностью, оно…
Лорелин испуганно опустила взгляд вниз, на сцену практически под ней. Частицы разрушенной стрелки опали на поставленную площадку, виднелись следы крови. Но чьей? Кто-то определённо успел пострадать, но насколько серьёзно? Осколки стрелки… двигались и нападали, как солдатики из металла?
Тут Лорелин что-то хлестнуло, и она бы отлетела далеко назад, если бы не сумела удержать себя и затормозить в относительной близости от циферблата. Та часть минутной стрелки, что не обрушилась, наставилась на неё, как меч, в то время как другая, часовая стрелка, неистово кружилась, отчего небо за пределами купола… светлело? А сама она… умирала от усталости, словно парила уже несколько часов, а не минут?! Да тут не минутную стрелку нужно было останавливать, а часовую! Только вот при любой попытки подлететь к ней, минутная пыталась порезать Лорелин на лоскутки!!!
Пока по красно-золотому крылу не прилетел сгусток пламени!
Лорелин обернулась к его источнику: Кассандра, в своём длинном платье, с выпущенными крыльями и растрёпанными от ветра светлыми волосами, спускала с ладоней огонь в минутную стрелку!!!
– Я отвлеку её, а ты останови ту!!! – закричала она.
Кассандру смутила задержка Лорелин, и она сама сложила два и два, вылетев наружу. Драконица кивнула и рванула к спятившей часовой стрелке. Та, будто почувствовав её приближение, начала крутиться ещё быстрее. Не раздумывая слишком долго, Лорелин налетела на неё и упёрлась ногами в циферблат.
«Мне придётся выбросить эти сапоги», – с неудовольствием заключила драконица, улавливая крайне неприятный запах стирающейся подошвы. Силы в нижнюю часть было направлено столько, сколько можно было бы направить туда в драконьем теле – и даже так древнее искусственное крыло с трудом удавалось сдерживать, как и время, которое оно магическим образом подгоняло. Лорелин не то чтобы так уж сильно удивляла такая способность часов в башне Высокогорья, всё же, божественная территория. Скорее, её очень напрягало то, что кто-то знал, что такая реакция часов возможна. А если об этом знал ещё и именно Калиан, то… трудно было чувствовать себя в академии в безопасности.
Из-за того, сколько внутреннего пламени ушло на поддержание сил в ногах, крылья Лорелин начали откровенно сдавать. Это было плохо – она может повиснуть на стрелке таким образом, что другим придётся спускать её вниз. И это если она вообще не перегорит, как спичка.
– Тсск! – хотелось-не хотелось, а пришлось перенаправить часть энергии в крылья, делая ноги слабее. Потому что, как и всякий дракон, Лорелин ужасно боялась в один день сломаться, стать до того неполноценным членом драконьего сообщества, что это никак не изменить…
Уловив её слабину, часовая стрелка пошла в атаку. Но не так, как ожидала девушка: вместо того, чтобы снова попытаться крутиться, она начала подниматься перпендикулярно циферблату. Вместо того чтобы висеть на стрелке, Лорелин её теперь седлала. И она лишилась опоры, помогавшей удерживать бешеное крыло.
– Тролльи яйца!!! – успела выругаться драконица, прежде чем стрелка начала прыгать вверх-вниз, пытаясь её скинуть. С каждым подъёмом она всё ускорялась, а чешуя драгонеры, выступившая на цепляющихся за металл ладонях, стиралась, теряла свой блеск и была на грани опадения, чтобы оставить уязвимую окровавленную кожу.
Ещё и ветер держаться не помогал!
Из ниоткуда и везде одновременно прозвучал громкий пронзительный свист. Отреагировав на него, весь мир замер, словно фильм из Королевства-В-Стекле, поставленный на паузу. Стрелка под Лорелин опала, вернувшись в естественное положение, сама девушка осталась висеть в воздухе, удерживая явно не крыльями, а чем-то иным. Она наблюдала, как осколки повреждённой минутной стрелке оторвало от земли, как с них слетела кровь и грязь, прежде чем они прикрепились на место, словно никогда не откалывались.