«Хватит сидеть дома!» – сказала я себе спустя трое суток моральной пытки. Если идеи не приходят сами, следует отправляться на их поиски. Ожидание редко оправдывает себя.
На часах было десять утра. Воскресенье. Торопиться некуда. Я потянулась, от удовольствия зажмурив глаза, а потом встала и открыла бамбуковые жалюзи, впустив в комнату солнце. Ко мне внезапно вернулось хорошее настроение. Причин для этого пока не было, однако именно сегодня я ощутила приближение чего-то удивительного.
Приглашение к завтраку прозвучало дважды, но я не торопилась и спокойно принялась приводить себя в порядок. Мои тёмно-каштановые кудри обожали создавать за ночь различные причёски. Они спутывались, как им вздумается, так что каждое утро мне доставался очередной несуразный шедевр. Я смотрела на себя в зеркало, медленно расчёсывая длинные волосы. Да, внешность у меня оригинальная: выразительные, словно очерченные карандашом, золотисто-карие глаза я унаследовала от мамы, шикарные вьющиеся волосы и пухлые, идеальной формы губы – от отца. А мой сложный характер напоминал родителям море: то буйное, то тихое, но совершенно не покорное.
Запах кофе уже дотянулся до ванной комнаты, побудив поторопиться к завтраку.
– Елена, хватит, наконец, любоваться собой! Завтрак остынет, – снова раздался голос мамы.
– А я уже здесь, – улыбка не сходила с моего лица. – Доброе утро! – я поцеловала маму и сестру.
– Вижу, спала ты хорошо. Или, может, появились радостные новости?
Отрицая, я покачала головой.
– Новостей нет и почты тоже. Ни заказов, ни приглашений на выставки – ничего из того, чего мы так долго ждём. Похоже, всё вернулось к исходной точке, – с показным равнодушием ответила я, намазывая хлеб маслом.
– Тогда как же объяснить твоё лучезарное настроение? – Мама не сводила с меня заинтересованный взгляд.
– Может, появился новый парень? – тихонько усмехнувшись, предположила сестра.
– Нет, Роза, ты не угадала! – Я сделала вдох, словно собиралась сообщить нечто важное. – Не знаю, как это объяснить… С самого пробуждения меня не покидает чувство обновлённости, будто стою на пороге чего-то нового, какого-то открытия, понимаете? – Я оставила в покое хлеб и окинула взволнованным взглядом их обеих. – Чувствую, вдохновение где-то за углом, где-то совсем близко!
– Звучит весьма неопределённо, – сестра равнодушно пожала плечами.
– Согласна, – кивнула мама. – Может, тебе позвонить Эмме? Прогуляешься, развеешься…
– Этим я и планировала заняться.
Понять моё нынешнее состояние мог только человек с такой же творческой душой. В этом доме такого не было. И хотя со стороны семьи и многих знакомых я получала бесценные слова поддержки, всё равно ощущала, что мы совершенно разные.
Беззаботная Эмма попыталась отвлечь меня от глубоких мыслей с помощью магазинов, уютных кафе и всего того, что мог предложить нам этот чудесный город. Что ж, сопротивляться я не стала. Сердце советовало просто расслабиться и плыть по течению – наблюдать, чувствовать каждое мгновение, не думая ни о чём постороннем.
Спустя три часа, отданных прогулке, в одном убедилась точно: вдохновения здесь больше нет. Как может вдохновлять город, в котором живёшь с самого рождения? Да, безусловно, я люблю Беларусь! Жить не могу без этого особенного воздуха, старинной архитектуры, сосновых лесов, голубых озёр, без всех этих добрых и участливых людей, которых можно встретить каждый раз, идя по улице, и нашей чудной традиции – собираться за большим столом в компании шумных и горячо любимых родственников! А Минск… он дорог мне до глубины души! Такой ухоженный, живой, слегка непредсказуемый, но при этом – сдержанный, почти как мой характер. И я до слёз люблю его просторный проспект, по сторонам которого возвышаются величественные, уникальные здания… Это чувство вросло в моё сердце корнями, и ничто не сможет отнять его! Однако, как художник, я уже не могла отрицать очевидных фактов: чтобы снова взять в руки кисть и создать нечто стоящее, моё сознание и видение окружающего мира должна поразить молния особого восхищения. Но что может восхитить меня теперь? Ведь я знаю каждое дерево, каждый дом, каждый уголок этого места! Я могла бы обойти свой город вслепую, ни разу не споткнувшись, могла бы, не сворачивая за угол, безошибочно сказать – что находится в том или ином переулке. Как бы сильно я не любила свою родину, сейчас моя жизнь превратилась в обыденность, а она, как известно, вдохновлять неспособна.
– Всё это совсем не радует тебя, да? – с грустью спросила Эмма.
– Ты о чём? – я перевела на подругу слегка рассеянный взгляд.
– Я имею в виду магазины, этот ресторан… – Она посмотрела вокруг. – Тебе со мной невесело, Лена?
– Да что ты, дорогая! – Я взяла её за руку. – Конечно, мне с тобой весело, ничего не изменилось. Ты же моя лучшая подруга, в конце концов! – столь убедительный тон заставил Эмму улыбнуться. – Сегодня утром я проснулась в предвкушении чего-то особенного. Казалось, стоит только выйти на улицу, сделать пару шагов, и снова найду своё вдохновение, пойму, как именно должна рисовать…
– Лена, ты говоришь так, словно забыла, как писала картины все эти годы. Ты художник по призванию души! И просто не можешь, не должна зависеть от какого-то вдохновения! Оно так смутно и непостоянно, способно улетучиться в одно мгновение, перемениться, как ветер.
Её слова звучали крайне верно. Я осознавала, что подруга права, но всё же ощущала зависимость от чего-то незримого.
Мы присели на скамейку у окраины парка. Слегка запрокинув голову к солнцу, я закрыла глаза. Мне захотелось просто помолчать. Эмма поняла это без слов и тоже перестала говорить. Поддавшись умиротворяющей тишине, я ненадолго позабыла о своих заботах и просто вдыхала аромат весны и чистого воздуха. Но вдруг, спустя пару минут, до носа дотянулся совершенно новый для меня запах. Пожалуй, ничего более приятного ещё никогда не ощущала!
– Что за дивная прелесть? – с улыбкой произнесла я, открыв глаза.
– Ты об этом? – Эмма протянула маленький флакончик духов. – Теперь всегда ношу их с собой. Подарок кузины. Неделю назад она вернулась из Марокко. Только на востоке могут создать такое чудо! Наши парфюмеры хороши, но создать такой шедевр не способны.
Даже если бы Эмма не назвала мне место, я бы сумела догадаться о происхождении её духов. Удивительный, насыщенный и глубокий запах сандала, жасмина, ванили, пряностей и чего-то более сложного во всех красках рисовали в моём воображении загадочный восток. Этот аромат являлся самим его воплощением. Необъяснимо-приятное тепло вдруг пробежало по телу. Меня непреодолимо потянуло туда, где я ещё никогда не была… Поняла намёк судьбы в одно мгновение, но промолчала, оставив для подруги лишь таинственную улыбку.
Долго думать я не стала и, вернувшись домой, немедленно сообщила родным о своём намерении уехать ненадолго в Марокко.
– Кошмар какой-то! – Реакция мамы оказалась вполне ожидаемой. – Уж не думала, что, выйдя на прогулку, ты вернёшься с такой ненормальной идеей! И откуда взялась в твоей голове эта глупость?
– Это не глупость, мама! Там я напишу свой шедевр. Я так чувствую, и ты ведь знаешь, мои решения не обсуждаются. Мне двадцать пять. Не пытайся меня остановить!
– Нелепость… – она в растерянности качала головой. – Так, Лена, присядь и просто выслушай. – Мама усадила меня на стул напротив себя, настойчиво сжав мою руку. – Чтобы написать хорошую картину, не обязательно сбегать в другую страну и, уж тем более, так далеко. Почему бы тебе не поехать в Санкт-Петербург к тёте Шуре? Она всегда тебе рада, и это прекрасная возможность сменить обстановку. И, по крайней мере, я буду спокойна за тебя.
– Мама, пойми! Минск, Питер… Что это меняет? Мне необходима новая обстановка. Даже любимое мороженое надоедает спустя время. Я уже не могу собраться с мыслями, как раньше. Исчерпались все идеи. Надеюсь, это временно, но сейчас мне необходимо заглянуть за другие горизонты, – объясняла я. – Путешествие – весьма полезная для творчества вещь. А, впрочем, тебе трудно меня понять.
Мама знала, что попытка меня переубедить – дело тщетное. Упрямая до мозга костей, как мой отец, я никогда не отступала от задуманного. Однако, как всякая любящая мать, убеждённая в своей правоте, она упорно стояла на своём, вбивая мне в голову разумные, по её мнению, истины. Но я не стала продолжать бесполезный диалог. До чужого мнения мне не было дела. Голова уже успела наполниться новыми мечтами. Это похоже на процесс воскрешения, и я чувствовала, что оживу окончательно, когда приеду туда.
Туристические агентства засыпали всевозможными предложениями с вариантами отдыха в Марокко. Перелёт, отель, море и полный пакет включённых в тур услуг – идеально для любого нормального, стандартного туриста, но я не входила в их число. Моя нетипичная творческая профессия, которая, как я надеялась, станет единственной в течение всей жизни, требовала нетипичного путешествия. Я должна была прочувствовать новую страну сама, затеряться в ней, понять её подлинный характер. Именно поэтому предложения покупки полноценного тура были отклонены сразу. Взяла только билеты, оформила визу, а обратный билет купила для маминого спокойствия.
– Всего несколько недель, – утешительным голосом произнесла я, глядя в печальные глаза младшей сестры.
– Несколько… – протянула она. – Почему так долго? Это целая вечность!
Мы сидели на диванчике в гостиной, тесно прижавшись друг к другу, как когда-то в детстве. За окном уже темнело, а бьющий по стёклам ливень усиливал нависшую над нами необъяснимую грусть.
– Леночка, возьми меня с собой! – взмолилась Роза. – Мне восемнадцать, никто не будет против.
– Не могу, дорогая! Ты ведь знаешь, я еду работать. Одиночество поможет мне сосредоточиться. Никого с собой не беру. Через три недели мы снова будем вместе!
– В прошлый раз, уезжая в Португалию, ты тоже так говорила: «Всего пара недель», а сама задержалась на два месяца!
– В прошлый раз всё было иначе. Тогда в Порту у меня случился роман. Я не могла так скоро уехать! Он уговорил остаться. Чувства порой «отключают» голову, заставляют забыться.
– А вдруг и в этот раз случится так же?
Взгляд Розы стал таким серьёзным, что на секунду мне показалось, будто на самом деле младшей сестрой являюсь я. Это заставило меня улыбнуться.
– Нет, в этот раз такое не повторится, обещаю! После отношений с Антонио, кажется, я стала совершенно холодна. Сейчас все мои мысли только о творчестве. Но без вдохновения мне не создать новый шедевр, а для этого необходимо сменить обстановку. Именно за этим и еду.
Я поцеловала сестру в щёку, и её нежная улыбка согрела мне сердце.
Договориться об отпуске – не составило труда. Александр с пониманием отнёсся к моей просьбе, а потому не чинил препятствий. Уверенная, что совершаю правильный шаг, в своей душе ощущала окрыляющую радость. «Минск – Касабланка» – этот билет казался волшебным. Он являлся не просто пропуском в другую страну: я держала его, словно ключ к вдохновению, которое казалось потерянным.
– Всё! – С торжественной улыбкой я положила на стол билеты прямо перед маминым лицом.
Поддержать мой восторг она не смогла. Её глаза стали совсем печальными, а на билеты мама посмотрела так, словно прочла там смертный приговор.
– Прошу, мама, не смотри так! Можно подумать, я впервые куда-то уезжаю.
– Не впервые, однако в этот раз хочу, чтобы ты осталась дома!
– Не-е-ет… ну это невыносимо… – с тяжестью в голосе протянула я. – Похоже, никто меня не понимает. Какой ужас! А ведь я среди самых близких людей.
Мама встала из-за стола:
– Я и в самом деле не могу взять в толк, зачем ехать на край света, чтобы написать очередную картину! Ты прекрасно справлялась с этим здесь!
– Очевидно, не настолько прекрасно, чтобы впечатлить своими работами критика! У меня было чудное настроение. Спасибо, что его испортила! – Нервно схватив со стола билеты, я выбежала из гостиной, но мама направилась за мной.
– Пока ты была в городе, я поговорила с твоим отцом. Мне пришлось позвонить ему – в надежде, что найдётся хоть кто-нибудь, кто сможет вразумить тебя!
Не оборачиваясь и игнорируя её слова, я шла к своей комнате, но мама упорно следовала за мной.
– Он тоже против! Решительно против! Цитирую его слова: «Если Елена настолько сильно хочет сменить обстановку и освободить голову для новых идей, приглашаю её к себе в гости на целый месяц, и даже на два, если потребуется больше времени».
– Неужели? – с иронией ухмыльнулась я. – Это настолько мило! Боюсь расплакаться!
– Оставь свой сарказм, дочка! Даже твоему отцу стало плохо от мысли, что ты едешь на Восток совсем одна, да ещё и со «свободным» билетом – без тура и гида. Он в ужасе! – Глаза матери выдавали непередаваемое возмущение.
– С тех самых пор, как он переехал жить на Камчатку, прихватив свою любовницу, я принимаю решения сама. Благодарна отцу за помощь и участие, но ни он, ни ты, мама, в этот раз не сможете переубедить меня.
Звук открывающейся входной двери заставил нас обеих замолчать. Домой вернулась Роза, а в её присутствии мы старались не ссориться.
– Мама, моё решение окончательное. Вот билеты, – я вынудила её снова на них посмотреть. – Давай просто прекратим этот бесполезный разговор.
Моё упрямство оказалось сильнее уговоров мамы. С горечью в сердце ей пришлось принять своё поражение, тем временем как я, довольная победой, немедленно принялась упаковывать чемодан.