– Димочка, ну тут же сказано, что направо. – Оксана робко протянула мужу атлас с развернутым поверх карты письмом. – Неужто дед обмануть захотел бы?
Мятая инструкция, лежащая на «Автодорогах Алтая», была написана крупным неровным почерком, с орфографией третьеклассника, но сомнений не оставляла. «От Малово Уткина по грунтовке до развилки 30 верст, далше на право просекой, не заплутаете», – писал Семен Акимович на допотопном тетрадном листочке в клетку, что умиляло жену особенно.
Оксана демонстративно провела ровным наманикюренным ногтем по строчкам письма, затем сдвинула листок и нашла местонахождение «Фрилэндера» на карте. Примерное местонахождение, конечно, потому что автомобильный GPS-навигатор уже километров сорок не мог сообщить ничего вразумительного.
– Вот же, все сходится… вроде бы. Сворачивай, Димочка, нам туда.
Дмитрий смачно выругался. Негромко, сквозь зубы, но жена все равно вскинула брови, хлопнув его по правой руке.
– Дурак, разбудишь же… – и украдкой обернулась на заднее сиденье, где мирно посапывали утомленные путешествием дети.
Мужчина не отреагировал. Вцепившись в руль, он продолжал смотреть на развилку, все еще не решаясь. Налево уводила грунтовка. Не бог весть какая, почти утонувшая в таежной земле, но все же наезженная. Направо же, как было указано в письме деда, вела совсем проселочная, со стоящей меж колеями высокой травой.
– Ну, дед, забрался к черту на рога, а мы ищи теперь, – тихо, чтобы не проснулись Артем и Машка, пробубнил мужчина. – Посадим машину на брюхо, как выбираться будем? Даже аварийку не вызвать, телефоны уже час не ловят…
– Димочка, перестань. – Оксана нагнулась к мужу, поцеловала в щетинистую щеку. – Вижу, что дорога дикая, но у нас ведь настоящий танк, ты же сам говорил…
– Говорил, говорил… – решившись, Дмитрий выкрутил руль, пуская «Лендровер» направо. По днищу зашептала трава, по правому борту хлестнула ветка. – Да кто ж мог знать, что в такие кулички придется ехать?..
– Димочка, мне чего, опять тебя убеждать? – Жена уставилась в карту, продолжая сверяться с письмом. – Лучше меня знаешь, какой он уже старый. Если в этом году не навестишь, отдаст дед богу душу, даже правнуков не повидает…
– Да знаю я… – машина зарычала, переползая кочку. «Ровер» тряхнуло, и Машка сонно залепетала во сне, заворочавшись под ремнем безопасности. – Но знай, Ксанка, что если бы не твоя забота о моем деде, то…
– Знаю, милый. – Женщина ласково погладила мужа по запястью. Взглянула в зеркало, оправила светлую прядку. – И ты хорошо знаешь, какую награду получишь за свою доброту. – Она улыбнулась хищно и развратно, но Дмитрий проигнорировал, не отвлекаясь от дороги. – Зато посмотри, красота-то какая! В каких Турциях мы подобное увидим?
Джип медленно, как солдат по минному полю, катился вперед. Теперь ветки шуршали по крыше и стеклам постоянно. Временами они даже смыкались над головой в подобие тоннеля, что было видно через люк в крыше.
За бортом природа изнывала от июльской жары, листья берез скукоживались, сосны и ели устало опускали лапы. Но внутри исправно работал кондиционер, превращая семейное путешествие в беззаботную экскурсию.
– Хотели бы на сибирскую природу посмотреть, поехали бы в «Белокуриху» или «Катунь», там красот не меньше. И одновременно сервис, заметь. – Дима достал из подстаканника под рукой бутылку минералки, протянул жене, та открутила крышку. Глотнув воды, водитель покачал головой, покосился на Оксану. – Заболеют дети вдруг, куда кидаться? Голубиной почтой медицинский вертолет?
– Типун тебе на язык! – отмахнулась она, забирая бутылку и допивая последнюю пару глотков. – Так о детях говорить! Все нормально будет, не нагоняй ужасов. Отдохнем пару дней, повидаем деда твоего, комаров покормим, и обратно…
– Ох, Ксанка, только ради детей и тебя…
Первым проснулся Артемка. Потянулся во весь рост, не достав руками до крыши салона, сладко зевнул. Уселся поудобнее, потер щеки, выглянул в окно.
– Ма, мы уже приехали?
– Нет, Темочка, еще чуть-чуть…
От громкого разговора глаза открыла и Машка. Почти взрослым движением помассировала переносицу, вынула из кармана на переднем сиденье бутылку с водой. Еще не до конца избавившись ото сна, сунула в уши крошечные наушники плеера. Будучи всего на пару лет старше брата, девочка изо всех сил старалась казаться взрослее и деловитее.
– Долго еще ехать?
В отличие от Артема, ее вопрос адресовался отцу, что тот понял, даже не оборачиваясь.
– Километров двадцать, если у прадеда вашего маразм не наступил.
– Димка, зараза! – Оксана снова хлопнула мужа по предплечью. – Скоро приедем, доченька, последняя развилка пройдена. Дальше только по прямой…
– Ой, белка! – вдруг радостно крикнул Артем, прилипая к стеклу. – Вон, смотрите, белка! Давайте остановимся, я сфотаю, а?
Беззвучно фыркнув, его сестра демонстративно отвернулась к своему окну и включила музыку. Причем так громко, что ритмы «Токио Отель» пробивались через наушники.
– Еще пофотографируешь, сладенький мой, – мягко, но решительно отрезала Оксана. – Уверена, что у деда этих белок вокруг дома целая тысяча. И ежей, и еще много кого…
– Ну ла-а-адно… – мальчишка все скашивал глаза, взглядом провожая прыгавшую по веткам зверушку.
– Раз уж все проснулись, то и нам с музыкой веселее будет. – Дмитрий с улыбкой взглянул на дочь в зеркало заднего вида, включая магнитолу.
Салон наполнили сочные гитарные запилы «Мановара». Артемка радостно затряс головой, подражая лохматым металлистам, а Оксана недовольно скривилась.
– Опять ты со своим роком?
– А что нам, мужикам, – продолжал улыбаться Дмитрий, подмигнув отражению сына, – Аллегрову, что ли, слушать?
Под тяжелую мелодичную балладу джип выкатился из леса, и теперь ахнули все четверо. Перед широким внедорожником лежали крутобокие холмы, поросшие дикими травами, со всех сторон плато обступал почти не потревоженный человеком лес. Дикая тайга, пугающая и прекрасная одновременно.
Над холмами гудели стрекозы и шмели, над северной опушкой пролетела птица.
От неожиданности Дмитрий даже остановил «Фрилэндер», нависая над рулем. В открывшейся красоте чувствовалось что-то дикое, первородное, отчего впечатления начинали покрываться неуютным серым налетом.
– Вот что я говорила! – с победной усмешкой хлопнула в ладоши Оксана. – Вот где красотища-то! А то все Анталия, Шарм-эль-Шейх… В Сибири живем, а такое великолепие только по телевизору и видели!
– Ух ты, класс… – протянул Артемка, а его сестра торопливо осмотрелась и снова уткнулась в яркий девчачий журнал.
– Вот, Димочка, а ты переживал. – Оксана погладила мужа по руке. – Смотри, какая дорога хорошая!
Дорога и правда выглядела идеально – извилистая лента, петлявшая среди холмов и исчезавшая на гребне дальнего. Так и манила.
– Ну, покатили, первопроходцы! – кивнул Дмитрий.
Он хотел добавить, что в такой красивой дороге наверняка скрывается подвох, вроде камня, укутанного травой, но решил не нагнетать.
Турбодизель «Ровера» заурчал, как сытый кот, и машина мягко рванулась вперед. Оксана, не успевшая схватиться за поручень, вскрикнула, тряся правой рукой.
– Черт, Димка, нельзя аккуратнее?! – Могучий голос Эрика Адамса, певшего о битвах и древних богах, заставлял ее повышать голос. – Ноготь сломала из-за тебя, балбеса! Аж до крови, ты только глянь…
– Тихо, Ксанка, не ругайся при детях. – Крутя руль, Дмитрий улыбался с легким злорадством. – Дорога хорошая, сама же сказала… Пластырь в бардачке возьми.
Артемка, все еще приклеившийся к стеклу, к разговору родителей все же прислушивался, хитрец. Хохотнул, уловив игривое настроение отца, но Оксана резко повернулась, грозя ему окровавленным пальцем.
– А ну, цыть, Артем Дмитриевич! Над матерью он смеяться вздумал… Играйся в свою приставку, скоро приедем.
Мальчишка послушно уткнулся в портативную «Соньку», надевая наушники. Машину раскачивало и подбрасывало на ухабах, что заставило взрослых тоже пристегнуться. Оксана кое-как залепила обломанный ноготь пластырем.
Дмитрий, вертя головой и выглядывая возможные преграды на дороге, при этом внимательно осматривал и холмы, и удаляющуюся опушку. Вот же глушь…
Честно говоря, если бы не настырность Ксанки, он бы к деду не поехал. Даже несмотря на девяносто дедовских лет, его бы сюда и на волоке не затащили. Деньги посылать в помощь – это он готов хоть каждый месяц, но тащиться через пол-Сибири…
Как только старик вообще умудрился их отыскать? Без Интернета, сотовой или телефонной связи, справочников и компьютерных каталогов. Простым письмом, как полсотни лет назад написанным обслюнявленным карандашом. Молодец дедок, упорный. Ему ведь небось пришлось до почтовой станции в Малое Уткино пешком топать. Или на телеге? Хотя чего сравнивать – тут жизнь иначе течет, медленнее, заторможеннее.
Однако гармонии или плавности в душе Дмитрий отчего-то не ощущал. Внутри салона грохотал о храбрости и чести солист «Мановара», пробивались через наушники детей вопли готичного Билла Каулитца и взрывы компьютерной игры, а снаружи – и отчего-то Дима был в этом полностью уверен – стояла тишина.
Нет, не так – тишина царила снаружи, возмущаясь ревом пятицилиндрового движка. От этого становилось не по себе, как если бы в музее или библиотеке вдруг начали вопить в полный голос.
Дорога все-таки оказалась с подвохом. Не камень и не бревно подсунула, но в очередной ложбине их вдруг встретил рыхлый грунт, куда джип умудрился сесть сразу обоими задними колесами. «Ровер» тряхнуло, и если бы не ремни безопасности, все четверо пассажиров приложились бы головами о крышу.
– Приехали, б… – он в последний момент проглотил мат.
– Что случилось, Димочка? – бледная Оксана выглядела перепуганной, будто джип обстреляли из автоматов. – Дети, вы в порядке?
С детьми все было нормально, но оба вынули наушники, с интересом посматривая наружу. Артемка опять прислонился лицом к стеклу, оставляя на нем слюнявые пятна.
– Яма, вот что случилось. От лужи осталась или ручья… – Димке хотелось ругаться, но он сдерживал себя, поглядывая в зеркало на округлившиеся глаза детей. – Ничего, выскочим, у нас же танк…
– А может, к деду твоему сходить? – Пальцы жены схватили его за предплечье. Рукав легкой рубахи был закатан, и Дмитрий с удовольствием ощутил ее прикосновение к обнаженной коже. – Судя по всему, тут рукой подать, а у него трактор должен быть!
– Ксанка, какой тут трактор? Ты соляру для него сюда вертолетом доставлять будешь? – он усмехнулся, бравурно подмигнув детям в зеркало. – В лучшем случае у него телега и лошадка, вот что я думаю. А у нас тут полторы сотни лошадок, хоть и не первой свежести, – он ласково похлопал по приборной панели, – выберемся…
И переключил передачу.
Двигатель заревел, из выхлопной трубы ударил грязный дымок, колеса принялись подминать траву и ссохшуюся глину. Рычащую машину повело в сторону, потом в другую и, когда Оксана уже была готова снова схватить мужа за руку, вдруг рвануло вперед, возвращая на дорогу.
– Умеют же буржуи технику делать! Не то что танки в сорок пятом! – захохотал Дмитрий.
Он вдруг почувствовал, что занервничал, словно джип угодил не в обычную яму, а в болотную трясину, где должен был остаться навсегда.
– Ах ты, моя радость!
Наклонился, жарко целуя руль и невольно нажав на подушку клаксона. В воздухе раскатился протяжный сигнал. Артемка нервно засмеялся, а Машка неожиданно подалась вперед, протискиваясь между передними сиденьями. Девчонка смотрела куда-то вперед и вверх через лобовое стекло, невоспитанно тыча пальцем.
– Смотрите, дед!
Взрослые подняли глаза. Слева по гребню холма к машине действительно бежал человек. Старик, как и сказала Машка. В выгоревшей армейской гимнастерке, широких льняных штанах и нелепой шляпе, закрывавшей лицо. Из-под соломенных полей виднелась лишь седая борода, развевавшаяся на ветру. Бежал прытко, неожиданно быстро и ловко для девяностолетнего, размахивая руками и припрыгивая.
– Дедок-то твой пока на тот свет не собирается, – негромко подколола Оксана, наклоняясь к мужу. – Смотри, как скачет, он и тебе фору в забеге даст…
Не дожидаясь, пока мотор заглохнет, отстегнула ремень, открыла дверь. В салон тут же ворвался летний зной и жужжание сотен насекомых над лесными травами. Выскользнув из машины, женщина обошла капот, прикрываясь ладонью от палящего солнца.
– Дедушка! – Артемка выскочил следом, не дожидаясь разрешения. Сестра осталась внутри, равнодушно наблюдая за приближающимся стариком.
Дед спустился с холма, все еще размахивая руками. Видно, рад родню повидать, раз так припустил. Наверное, услышал автомобильный гудок, вот навстречу и выскочил. Заглушив мотор, Дмитрий вышел из машины вслед за женой, чуть не задохнувшись от навалившейся жары.
Артемка помчался старику навстречу.
Именно в этот момент что-то в походке и движениях деда заставило Оксану насторожиться. Глупость, конечно, но она вдруг испугалась. Чего именно, сказать не могла, но было в старческом беге что-то неестественное, пугающее.
Сам Димка про своего деда по отцовской линии не распространялся, да и вовсе помнил его смутно. За всю жизнь и общались-то считаные разы, тот вроде всегда отшельником слыл. А тут вдруг это странное ощущение…
– Семен Акимович! – заставив себя вытряхнуть из головы колкие мысли, Оксана замахала рукой, стараясь, чтобы выглядело приветливо. – Здравствуйте!
Зной продолжал опутывать их липким саваном, в ушах поселился назойливый гул шмелей и мошкары.
– Артемка, опшикался бы, а то закусают, – запоздало бросил мужчина вслед сыну, но тот уже не слышал.
А затем дед повел себя странно, чего подспудно Оксана и ожидала. Остановился в десятке шагов от джипа, устало склонился, упираясь руками в колени, стал дышать надрывно и громко. И вдруг приложил руку к лицу, спрятав узловатые пальцы под полем шляпы.
– Тс-с-с, родненькие, тише… не надо шуметь…
Оксана нахмурилась, покосившись на мужа. А тот взгляда не заметил, зашагав навстречу родственнику, распахнул объятия:
– Дед! Здравствуй, родной! Ну, чего ты на жару выскочил, мы бы сами добрались, тут же по прямой…
К старику подскочил Артемка, но вдруг встал столбом, заметив, что дед не спешит подхватывать правнука на руки.
– Здравствуй, здравствуй, внучок. – Семен Акимович перевел дух, пошел навстречу.
Теперь Оксана могла хорошо рассмотреть его лицо – морщинистое и дочерна загорелое, беззубую улыбку, неуверенную и тусклую. Проходя мимо правнука, старик все же остановился, наклонясь и трепля мальчишку по белобрысой макушке:
– А ты, наверное, Артемка, правнук мой?
– Ага, – только и выдавил малец, не очень понимая, как себя вести. – Здравствуй, дедушка.
– Здравствуй, богатырь. – Дед Семен улыбнулся, на этот раз по-настоящему, протянул ребенку узкую сухую ладонь. Мальчик пожал, неуверенно обернувшись на отца. – И сколько же годочков тебе, пострел?
– Девять… скоро.
– Совсем взрослый! Ну, и ты здравствуй, Димочка…
Они наконец встретились, обняв друг друга, и на сердце Оксаны отлегло. Наверное, это все стресс и жара. В конце концов, Димка ее больше сотни километров от Барнаула отмерил, а еще от Новосиба сколько ехали… Дороги качеством не радовали, угасающие алтайские деревни тоже, вот и накопилось.
– Сколько ж мы не виделись-то? – дед Семен отодвинул внука на вытянутых руках, разглядывая с нескрываемым восторгом. – Я же тебя последний раз видел во-о-от такусеньким…
– Да ладно тебе!
Оксана вздохнула. Сейчас начнутся разговоры о том, что виделись они на похоронах тетки в Бийске и было это двадцать лет назад. И что Димке тогда было чуть за семнадцать, и что не помнят уже ничего оба, и что время течет как вода…
Она нырнула в салон, забрала с приборной доски солнцезащитные очки. Захлопнула дверь, чтобы не напускать внутрь июльское пекло, выразительно глянула на дочь. Та все поняла без слов, плеер сняла, из машины вышла.
– Ох ты, красавица! – дед Семен повернулся к показавшейся из-за джипа девочке. – Вот, значит, какая ты у меня, Машенька.
– Привет, дедушка, – даже не пытаясь изображать восторг или щенячью радость, Машка выбралась по высокой траве на дорогу, обняла деда. Сдержанно, как считала уместным. – Рада тебя видеть.
– Вы ж мои красивые, – он вертел головой, отчего смешная соломенная шляпа хлопала полями. – Ну, вот и сбылась мечта, посмотрел на вас, родненькие… Ах, Димка, спасибо тебе, что приехали. А это, надо полагать, супруга твоя?
Он прищурился, внимательно изучая Оксану. Посмотрел на детей, словно ища сходства с матерью, остался доволен увиденным. Шагнул навстречу, протягивая руку.
– Семен, – представился он, приподнимая шляпу.
– Оксана, – она сняла очки и пожала сухую, но все еще сильную руку. Хорошо, видно, деду жилось на натурпродуктах, раз столько энергии сохранить сумел. – Спасибо, что пригласили.
Димка, стоящий сейчас за спиной родственника, скорчил ей смешную гримасу, но дед Семен как будто увидел, с улыбкой повернулся к внуку:
– Да ладно тебе, сорванец! Неужто не знаю, что для вас, городских, сюда добраться – как море переплыть. Ничего, не обижен, – все еще не выпуская руки Оксаны, он вдруг подмигнул ей. Задорно и лукаво, как ее муж обычно подмигивал детям. – Неволить не буду. Пару дней погостите, а там сами решайте, уезжать или до снега оставаться. – И вдруг повторил, отчего Оксану бросило в холод, несмотря на душную, давящую жару: – Только шуметь не нужно. – Выпустил ее ладонь, с видом знатока осмотрел «Лендровер». – Знатная машина. В наши годы таких не делали. Импортная небось?
Оксана кивнула, все еще чувствуя бегущие по спине мурашки. Машка откровенно скучала, разглядывая кружащих над лесом птиц, Артемка изучал иссиня-черного жука, найденного у дороги.