Седьмое правило Ивон Хасс.
Отмечать премьеру в одиночестве.
Я откупорила прихваченную из «Саламандры» бутылку крепленого винишка. Вообще-то, я лишь изредка пью по утрам, когда измучена бессонницей и фонящими голосами из подсознания…
Са-а-алли?
Ну, или когда совсем нездоровится. Или же когда праздную очередную удачную премьеру.
Но на сей раз причина взбудораженного состояния была в другом. Я никак не могла выкинуть из головы того типа. Его слова зачем-то прокручивала.
Да, в заведении и раньше случались небольшие инциденты. Во времена, когда руководство опрометчиво решило устроить из «Саламандры» место, где наливают, и элитный алкоголь с громадной наценкой льется реками.
Но после выноса за порог при помощи Томми пары-тройки пьяных богатеев, которые лапали моих девочек в зале и неуместно выкрикивали пошлости в сторону артистов, соучредители отказались от этой «здравой» затеи – так, кажется, тогда окрестил идею гребаный мистер Грант, главный скряга и вечный рационализатор.
Да черт бы с ним и другими!
В общем, у меня особенные отношения с выпивкой. Аккуратные, осторожные. Нет, я никакой не аскет, не сноб. И убеждена в том, что небольшая порция качественного вина или чего покрепче не вредит, а дает приятное расслабление. Но это не относится к случаям, когда человек бухает, чтобы забыться или одуреть. Или то и другое вместе взятое…
Вино в пузатом блестящем бокале на кухонном островке. След красной помады на его кромке. Наскоро нарезанные сицилийские апельсины и персики. Одна тарелка, одна вилка, один бокал. И никаких щемящих чувств от того, что выбрала такую вот художественную композицию без всякой там атрибутики, указывающей на еще кого-то в моем доме и в моей жизни…
После большого глотка я впилась в дольку апельсина и жадно высосала из ее мякоти сок.
Мда! Сицилия – родина мафиози. А тот тип, который нарушил порядок, равновесие и покой, действительно смахивал на макаронника, которые любят рядиться как петухи или павлины. Сильный контраст со стилем Нью-Йорка, где толстосумы предпочитают более сдержанные деловые костюмы, но любят добавить градуса после рабочего дня при помощи выдержанных крепких напитков…
При любых вариантах я не завожу отношения ни с павлинами, ни с воротилами городскими. Парнишки попроще, без заморочек и на один раз переспать – самое оно для меня, устраивает вполне. И плевать на слова здоровяка Томми о том, что, мол, нахальный чужак красивый внешне. Не хочу я сейчас размышлять, какие у него черты лица…
Да уж, моя выдержка?
Блин, на о-о-очень короткое мгновение, наверное, потому что вино стукнуло в голову, мне даже стало немного жаль того типа. Я не очень-то дипломатично себя повела, хотя уважение к гостям – это еще одно незыблемое правило. Можно ведь было отшить его не так категорично и резко?
Нет, нельзя было! Потому что на сей раз дело коснулось моей собственной персоны. Да, до того ко мне тоже пытались подкатить гости-мужчины, но они не вламывались в закулисье. Не нарывались на Томми, не провоцировали на разборки в разгар премьеры. Так что моя реакция вполне обоснованная и справедливая, поэтому ну его, этого актера, или модель, короче, к чертовой бабушке пусть катится…
Так что у Ивон Хасс железные яйца, вот!
– За яйца! – усмехнулась, отпив еще из бокала.
И кстати, пить в одиночестве прикольно. Никто тебе в душу не лезет. Никто там не ковыряется…
***
От небольшой скуки я притянула пульт от огромной плазмы, которую включаю нечасто. Купила ее так, больше для понтов перед собой же. Потому что она хорошо, гармонично смотрится в просторной гостиной и должна как бы свидетельствовать о том, что Ивон Хасс не робот, не машина, а все-таки живое существо, которое не только впахивает, но и отдыхать умеет.
Ну-ну!
Мои пальцы ловко, привычным движением повертели колесико на пульте, а затем кнопки издали несколько приглушенных щелчков. Да, я давно освоила функцию телека, которой мало кто пользуется.
Запись трансляций. Эту функцию обычно применяют старики, которые по какой-то причине пропустили любимый сериал, ну, или спортивные болельщики, не успевшие на просмотр игры в прямом эфире. Я же использую данную техническую возможность для темы, которую можно назвать… Полная бредятина! Попахивающая сумасшедшим домом, наверное даже. В общем, записи матчей с участием…
Ромео Моралеса.
Именно так! Я скрупулезно отслеживаю игры с его участием, ставлю их на запись, а потом, когда становится, вот как сейчас, тоскливо, врубаю их. Чаще всего фоном для готовки нехитрых блюд или мыслей о чем-нибудь. Меня почему-то успокаивает шум с трибун и голоса комментаторов. Нравится смотреть краем глаза за тем, что происходит на поле, впрочем, не вникая в правила и ход игры. Но… Больше всего мне нравится слышать это имя: Ромео Моралес. Глупо? По-девичьи? Очень свойственно почившей Глупышке-Салли, которая не дышала при виде него?
Пофиг!
Просмотр игр, виниловые ретро-пластинки, сериал «Я люблю Люси» – вот те штуки, которые неизменно занимают мое внимание дома. А еще… да, тоже звучит как дурь полная, но мне нравится поболтать через экран с Ромео Моралесом, пока он носится по стадиону, ловко манипулирует мячом и делает разные комбинации.
– Моралес, – начала я трепаться, отхлебнув еще немного под слова комментатора, в которые вообще не вслушивалась. – Тебе, конечно, плевать, ты отработаешь на поле как надо и поедешь развлекаться. Правда, сейчас ноябрь и океан не то чтобы теплый. – Я даже хмыкнула. – Но, в отличие от тебя и к твоему же сведению, я в принципе не-на-ви-жу жарищу и всякие там пляжи… Что говоришь? – Я повела головой, прислушиваясь. – Я несу бред, завидую и просто никогда не нежилась в соленой воде? – Я сунула в сторону экрана средний палец. – А мне этого и не надо, Моралес, ясно?! Я – занятой человек и не хочу в твою поганую Калифорнию. Не хочу смотреть на загоревшие телеса и рожи довольные людей, которые рискуют получить рак кожи. Так что на будущее, ты там поаккуратнее с солнечными ваннами. Что? Я, оказывается, заботливая? – хихикнула. – Ну нет, мне просто будет очень жаль, если ты оставишь меня без приятного времяпрепровождения на твоих дурацких матчах. Смотри-смотри! Моралес! – изогнула бровь. – Вон тот амбал может тебя подсечь, будь внимательнее… – К Моралесу приближался огромный тип, явно желающий сделать перехват или какой-то другой маневр.
Запикал телефон.
Кто там еще? Глянула на экран – сообщение от Уны. Наверное, ее традиционное пожелание сладких снов или какой-нибудь мемчик, который должен развеселить.
«Потом посмотрю, не к спеху», – решила в легком раздражении не столько от того, что она меня отвлекла, сколько от ее вечной лучезарности и оптимизма.
– Так вот, Моралес, – подлила еще винца. – Сегодня ночью я чуть не обделалась, точнее, чуть не написала в трусики стоимостью в сотню… – отмахнулась от экрана. – Ладно, мое белье и то, что под ним, тебя не интересует, ясное дело. – С какой-то совершенно неуместной, но обидой выдала бегущему Моралесу. – Другое. Перейду на другую тему. К леденящему триллеру, который тебе может понравиться остреньким сюжетом. Короче, сегодня ночью ко мне, точнее в «Саламандру», вломился тип. Самый настоящий больной маньяк. В маске из фильма… – Я так и не вспомнила его название. – Кажется, из кино про монстра, который укокошил кучу людей… Что говоришь? – снова вслушалась в шум стадиона. – Это пипец какая дичь? Да, жесть, согласна… В общем, понятия не имею, кто это был: маньяк ли или просто наглый тип, который решил подкатить с высокопарными комплиментиками…
Обворожительная? Королева-начальница? Да уж!
– А затем, Моралес, когда он получил отказ, то начал сыпать скрытые угрозы. Или мне так показалось… Не знаю. В любом случае он – богатенький урод в самом уродливом во всем мире костюме. Да еще и с запонками на лацканах, бр-р-р! – Я поежилась. – Ты бы его видел, боже! Мда-а-а, – протянула. – Не твой стиль, это точно. Что говоришь? Что-что? Тебе даже жалко этого больного? Серьезно?! Может, он и не маньяк вовсе, а костюм можно заменить? – Я и не заметила, как начала кричать на Моралеса, который в этот момент пошел в атаку, ловко перебирая накачанными поджарыми ножищами. – А знаешь что, хренов мистер Мужская Солидарность, я больше тебе ничего не расскажу, лучше уж баеньки пойду! – Один щелчок по кнопке, и Моралес, стадион, голоса – тут же провалились во тьму экранного небытия…