Во второй половине дня на серверном узле компании случился сбой и все послеобеденное расписание рухнуло.
В администрации начался хаос, офисы затрясло, посыпались жалобы клиентов. Но Головина это не огорчило, ведь благодаря сбою у него появилось какое-то подобие выходного. Пусть и неполного.
Прямо из парка курьерских капсул он вышел на улицу и сощурившись на солнце, улыбнулся. Потом огляделся и двинулся вдоль тротуара безо всякой цели.
Головин смотрел на вывески, яркие витрины, девушек с короткими по местной моде прическами.
Обращал внимание на проезжавшие по улице автомобили, сопоставляя сами авто с лицами их владельцев.
Это занятие показалось ему занятным и он прошел так метров двести, пока его внимание не было привлечено световыми бликами от небоскребов в районе делового Сити.
Головин подумал, что еще не бывал в том район и решительно перейдя улицу, зашагал к возвышающимся впереди башням.
Когда-то давно, еще в детстве он вместе с отцом посещал смотровую площадку на вершине высотного здания. Головин решил найти такой же аттракцион и вспомнить те яркие ощущения, что получил в детстве.
Внезапно Марк почувствовал на себе неприветливый взгляд какой-то женщины, что шла ему навстречу. Но он дистанцировался от беспокоящего ощущения и снова стал смотреть на прекрасные серебристые башни.
Наверняка где-то наверху имелся ресторан. Хорошо бы посидеть в нем и понаблюдать за жизнью города. Как там – далеко внизу торопятся и суетятся люди, как проносятся похожие на жучков машины.
Решено, нужно искать ресторан на крыше.
И снова Головину показалось, что на него смотрят с неприязнью. На этот раз высокий господин с бородкой и портфелем.
– Да что не так-то? – негромко произнес Головин и остановившись посмотрел в одну из витрин.
Да, одежда на нем выглядела слишком кричаще, ведь выбирали ее специалисты рекламного отдела. Головин являлся «звездой» компании и должен был выглядеть особенно и дорого. Последнее, видимо, и раздражало обычных жителей города.
Следовало бы, конечно, переодеться во что-то попроще, но пока он смотается домой, а потом вернется к Сити, половина короткого выходного закончится.
– Так пойду, – решил Марк и поправив воротник рубашки, заметил на другой стороне улицы человека, бросившего на него короткий взгляд.
Тот пошел своей дорогой, но Головин снова испытал чувство беспокойства.
Остановившись, он посмотрел вслед незнакомцу, но тот шел не оборачиваясь. Тем не менее Марк отметил его напряженную позу.
Пара камер на фасадах тоже выглядели подозрительно. Головину показалось, что они следили именно за ним.
– Да ну, чепуха, – подбодрил он себя и скорее зашагал в направлении небоскребов. Он прошел перекресток и оказался в оживленном районе, где было больше туристов, которые более терпимо относились к внешнему виду Головина.
Правда, движение транспорта здесь тоже было, куда более интенсивное. Туристические кэбы с остекленными кузовами, развозные фургоны кондитерских лавок, роботизированные кар-треки посланные на дозаправку автоматов по торговле бутербродами.
Они аккуратно лавировали между людьми в пешеходной зоне и паркуясь кормой к загрузочным блокам автоматов, с негромким жужжанием набивали опустевшие обоймы новыми рядами упакованных в экопластик бутербродов.
Сама по себе, эта обычная операция лучше любой рекламы привлекала внимание публики к торговым автоматам.
Головину тоже захотелось купить бутерброд, тем более, что они на яркой витрине выглядели весьма аппетитно.
– Привет! – произнесла блондинка лет шестнадцати, преграждая Головину дорогу.
– Э… привет, – произнес озадаченный Головин.
До только что перезаряженного торгового автомата оставалось каких-то десять шагов и к нему еще не набежали туристы.
– Я Трейси!
– Привет, Трейси. Хочешь бутерброд? Я угощаю.
– Давай, – согласилась она, пропуская Головина к автомату, где уже собралась очередь из трех человек.
– А я тебя знаю! Ты Гармис из «Шинкаренко-фудс»!
– Нет, вы ошиблись. Я… Я другой, – сказал Марк. Отказываться от «Шинкаренко-фудс» он не стал.
– Ну, как же, вот тут тебя называют Гармисом! Смотри!
Трейси сунула Головину под нос свой войсбук на экране которого понеслась какая-то левая реклама и появился улыбающийся Марк, со своей коронной фразой: боуэнти мантифада.
– Да это левак! – возмутился он. Налицо было воровство лицензионного образа, права на который полностью принадлежали «Шинкаренко-фудс».
Кто-то продал пиратам материал компании, а те сунули Марка в свою рекламу, да еще назвали каким-то Гармисом.
Ему захотелось прямо сейчас связаться со службой безопасности компании, чтобы заявить о проблеме.
– Ладно, не парься, извини, что расстроила тебя, – сказала девушка положив Головину руку на плечо. – Я хочу вон тот – двойной «грокс». Купишь мне?
– Куплю конечно, – согласился Головин, только сейчас заметив какие у девушки красивые ноги. И грудь. Грудь тоже была красивой.
– Отлично! А потом куда пойдем? – спросила Трейси, становясь к нему ближе.
– Там видно будет, – с неопределенной интонацией ответил Головин и коснувшись на экране выбранных позиций, увидел в персональном окне вопрос – готов ли он оплатить, как пользователь счета такого-то.
Система опознала его и было достаточно кивнуть, если он согласен или проделать всю процедуру прикладыванием банковского чипа к приемному устройству.
Головин коротко кивнул и транзакция состоялась. Упакованные в розовую прозрачную сумочку бутерброды выпали на предметный столик. Но не спел Головин среагировать, как Трейси подхватила их и смеясь побежала к перекрестку.
Головин, вздохнув, направился следом. Самым правильным было бы иди к башням – до них оставалось совсем немного, но Трейси его уже заинтересовала и где-то даже взволновала. Она действительно была очень даже ничего. Да что там ничего? Трейси была красоткой.
Когда Головин подошел к ней, девушка стояла на обочине, улыбаясь и дразня его сумочкой с бутербродами.
– Я уже почти влюбилась в тебя, – сообщила она обняв его свободной рукой за шею.
В этот момент позади нее вплотную притормозил городской фургон. Его дверца откатилась в сторону и сильные руки втащили девушку внутрь салона, а она, в свою очередь, потянула за собой Головина, которого тотчас подхватили и швырнули на пол.
Машина резко стартовала, дверь под действие рывка с грохотом захлопнулась и увидев выражение лица Марка, Трейси громко расхохоталась.
– Что, ублюдок, удивлен? – спросил здоровенный парень, который и втаскивал его внутрь фургона. – Тебе привет от Генеральной компании. Помнишь такую?
С этими словами он ткнул Головина под ребра носком ботинка.
– Ладно, Виргит, приятно вас видеть, но я свою часть выполнила – давай бабло и я соскакиваю, – сказала девица уже без прежнего мёда в голосе и Головину, морщившемуся от болезненного удара, показалось, что на самом-то деле ей лет двадцать пять, а вовсе не шестнадцать, как показалось сначала.
– Сейчас, что ли? Подожди, доберемся до офиса, там и расплатимся, – сказал здоровяк, которого Трейси назвала Виргитом.
– Нет, мы договаривались о расчете на месте. Давай сюда наличность и я сойду! У меня еще полно дел сегодня, ну!
Девица требовательно протянула руку, давая понять, что желает расчета немедленно.
Виргит с напарником переглянулись и девица это заметила, она рванулась к двери и резко распахнув ее, вывалилась на дорогу. Пущенные вслед пули лишь пробили дверь и разнесли пару плиток на тротуаре.
– Почему ты медлил, Яцек?! – возмутился Виргит.
– Я не ожидал, что она окажется такой шустрой! – пожал плечами напарник, убирая пистолет в наплечную кобуру.
– Что мы скажем нашему дракону?
– Так и скажем – что-то почувствовала и метнулась из машины, прямо на ходу. Скажем, что достанем её в больнице, она ведь туда стопудово попадет! Прыгать на такой скорости!
– Чего там было, кто-то выпрыгнул, что ли? – спросил высунувшись из кабины водитель.
– Вот тормоз, – усмехнулся Виргит. А Яцек махнул рукой и сказал:
– Все в порядке, комрад, спи дальше!
– А ты, ублюдок, давай сюда руки, если хочешь сесть, а не валяться тут всю дорогу.
Головин протянул руки и их тут же стянули магнитными наручниками. После чего Виргит схватил его за предплечье и рывком перебросил на сиденье, где совсем недавно сидела и смеялась Трейси.
– А куда мы едем? – рискнул спросить Головин.
– Туда, где с тобой поговорят, как надо. Как ты того заслуживаешь, – с усмешкой произнес Виргит, а Яцек коротко хохотнул.
– Может мы сможем как-то договориться? У меня есть деньги. Двадцать тысяч могу перевести на ваш счет.
– Поздно метаться, скажи лучше куда подевал джестификатор?
– А что это такое?
– Щас как врежу!
Виргит замахнулся и Головин зажмурился ожидая удара, но ничего не произошло. Только фургон подпрыгнул на какой-то ухабе и Яцек принялся ругать водителя.
– Я не виноват! Тут пластобетон вздыбился после ремонта! Вчера проезжал все было в порядке!
– Яцек, не трогай его, а то он как в прошлый раз в отбойник въедет. Лучше выведи на планшет схему «медикара». Нужно посмотреть, куда эта стерва коленки заклеивать побежит… Да, урод!?
Последние слова адресовались Головину и он стал смотреть под ноги, на подрагивающий пол фургона.
То, что его, так издалека смогла достать Генеральная компания, не сулила ничего хорошего, ведь не за ботиночную же лицензию его преследуют? Трудно даже представить во сколько обошлись компании его поиски. Значит дело в этом, как его, джестификаторе? Что за слово-то такое? Знать бы, что оно означает.
– Вот она, эта сеть, – сказал Яцек протягивая напарнику планшет. Виргит взял его и принялся водить по экрану пальцем.
– Только не годится это, – добавил Яцек.
– Чего не годится?
– Не пойдет она ни в какую больницу – тоже не вчера родилась.
– А вот это будет очень хреново, – сказал Виргит опуская планшет. – Дракон сказал – все хвосты обрубить.
– Что же делать?
– Скажем, что достанем её по-любому. А потом будем что-то делать.
Фургон снова крепко тряхнуло, но в этот раз на это не обратили внимание.
– Так вы, парни, из Генеральной компании? – снова решился на вопрос Головин.
– Если не хочешь сказать, где джестификатор, то рот лишний раз не раскрывай, – посоветовал Виргит, подкрепляя сказанное весьма характерной мимикой.
– Да, парень, мы и так из-за тебя влетели, так что лучше помолчи, – сказал Яцек. – Нас просто наняли из Генеральной компании, сами то мы местные.
– Эй, ты зачем ему все это рассказываешь, а!? – возмутился Виргит.
– Братва, мы объездной поедем или напрямик? – спросил вдруг выглянувший из кабины водитель.
– А какая разница? – зло отозвался Виргит.
– Напрямик быстрее, но копов больше, чем на окружной.
– А чего нам копы? Документы у тебя в порядке, на оружие у нас разрешение. А этот… – Виргит выразительно посмотрел на пленника. – Если спросят, скажем взяли воришку по заказу клиента. У нас по закону два часе до передачи преступника полиции. Так что проскочим.
– А дырки в двери ты как объяснять будешь? – не удержался от язвительного замечания Головин.
Виргит покосился на дверь с тремя пробоинами потом зыркнул на Головина и сказал, обращаясь к водителю:
– Давай в объезд, лишние вопросы нам ни к чему.
И они поехали в объезд.
Машина двигалась неровно – кренилась в поворотах, то разгонялась, то притормаживала и по нервному поведению своих конвоиров Головин понимал, что движение на дороге плотное и возможно у него появится шанс выскочить из фургона и поднять шум.
Но как это сделать быстро? Трейси или кем она была на самом деле, провернула это лихо. Однако, ей угрожала реальная опасность, а вот ему – еще неизвестно.
Эх, знать бы, что за прибор они ищут и почему привязались именно к нему?
Головин вздохнул.
– Даже не думай, парень, – предупредил его Виргит. – Со связанными руками тебе такой фокус не провернуть. Сиди, через сорок минут будем на месте и там с тебя снимут наручники.
– А еще – шкуру! – пошутил Яцек и зашелся лающим смехом.
В этот момент на рацию Виргиту пришел сигнал. Он коснулся клипсы на воротнике и ответил:
– Да, сэр, он у нас… С этим не так хорошо, но у нас есть ее адрес… Понял, сейчас будем.
Закончив разговор, он крикнул:
– Рулевой, правь на площадку к ангарам, наш офис туда переехал!
– Понял! – отозвался водитель.
– И когда они успели, – покачал головой Яцек.
– Чего, небось у тебя там заначка где-то осталась? – угадал Виргит.
Яцек вздохнул, а его напарник, продолжая улыбаться, повернулся к Головину.
– Ну вот, считай приехали. Тут всего-то пару километров осталось. Так что считай минуты, клиент.
– Клиент-пациент! – снова пошутил Яцек и засмеялся своей шутке.