Весть быстро распространилась. Вскоре, после встречи с новым учеником Грандом, основатель Дарим Глоу покинул станцию. Когда ученики разошлись по своим каютам и погрузились в сон, одна Марис оставалась на дежурстве. Она должна была находится в столовой или в комнате наблюдения, но взбалмошная девчонка не могла усидеть на месте. Она пошла прогуляется в оранжерею, где сегодня должен был расцвести Лунный цветок смерти, привезенный с дальнего мира Орс одним из основателей. Этот цветок распускался один раз в пятьдесят лет и его пыльца, собранная во флакон, могла стать сильнейшим афродизиаком во всех известных мирах.
Так что Марис тайком пробралась в оранжерею, чтобы собрать ценную пыльцу. В этом не было ничего плохого, но она нарушила дисциплину. К тому же, когда цветок стал распускаться, она увидела в иллюминатор оранжереи черный острый звездолёт с символом ордена на обшивке. Он стартовал с другой стороны станции, словно его пилот не желал быть замеченным. Но Марис прекрасно знала, кому он принадлежит. Это была сенсация! Дарим Глоу более десяти циклов Талы не покидал станцию, потому что нельзя оставлять учеников без присмотра. И вдруг, только поговорив с новым учеником, он куда-то стремительно удаляется.
Марис выпустила четырехмерную камеру и сняла его отлет. Тут же разослала по сети каждому ученику. Правда, пока она всем этим занималась, Лунный цветок смерти с легким вздохом, похожим на человеческий, закрылся, навсегда лишив Марис возможности создать самый сильный во всем Живом космосе афродизиак.
Утром все об этом говорили. Запросы по сети сыпались Джаду и, в конце концов, он ругаясь, был вынужден пойти к Дариму Глоу. Он долго стучал в его каюту и ушел ни с чем, подтвердив, что основатель и правда покинул станцию. Однако, это не означало отмены занятий и тренировок, так что ученики собрались в Торжественном зале для занятий на энергомечах. В зале было два учителя, Рэй Грэй из мира Земля и Жень Уриш из Окутаны, высокий худой старичок с длинными как у лани ногами.
Они раздали мечи и разделили учеников по парам. Подумав некоторое время, Рэй проставил Рамаша против нового ученика, Лина Гранда. В целом это было не правильно, Рамаш был физически сильнее, имел лишнюю пару рук, как и все, рожденные на Сепе, к тому же он был практически выпускником, прошедшим уже три с половиной месяца обучения. (Один Тальский месяц длился шестьдесят пять дней). И Лин Гранд был вчера одобренным кандидатом, еще ничего не умеющим. Но Рэй своими глазами видел как кандидат Лин вчера раскроил изнутри жуткую «мясорубку» и выбрался из его ловушки, вырастив энергетические крылья. Почему-то ему показалось, что бой будет равным.
Начались сражения. Ученики вяло крутили мечами, стараясь сами не попасть под слабый луч учебного меча (было не сколько больно, а скорее унизительно). Занятия на мечам считались самыми скучными из всех тренировок, поскольку были ориентированы только на трехплотностный космос, тогда как многие ученики вполне умели обращаться еще как минимум с двумя измерениями. Бой на мечах был скорее традицией ордена, чем веянием времени. Но вскоре все остановились и стали наблюдать за сражением Рамаша и Гранда. Рамаш сначала нападал вполовину силы, с насмешкой посматривая на высокого светловолосого красавчика с презрительным выражением на лице.
Потом он понял, что тот легко отбивает все его нападки и сосредоточился, вложив в хитрый удар всю силу. И … удар был отбит, он даже не коснулся одежды Гранда. И еще бесило, что тот смотрел прямо и дерзко своими оранжевыми глазами.
– Лин Гранд, – окликнул его Рэй, – во время занятий ученики обязаны убирать волосы, чтобы они не мешали тренировкам.
– Мне не мешают! – буркнул новый ученик и легко, скользящим движением зацепил мечом пучок черных волос на голове Рамаша.
Заколка сломалась, и волосы Рамаша рассыпались по плечам. Вместо того чтобы спокойно перегруппироваться, Рамаш ощутил гнев. Всплыли все слова, что говорила Марис и он, утратив контроль, бросился в драку, размахивая мечом. Устоять против такой атаки было бы тяжело любому из учеников, но Гранд легко отступил на пару шагов и Рамаш промчался мимо, как сошедший с ума тахорг. Он врезался в учителя Рэя и громко выругался.
– Трое суток дежурства в столовой! – Гаркнул Рэй, и оттолкнул красного, как гвальское вино, Рамаша.
Тот споткнулся и врезался в стену, упав с чавкающим звуком. По залу прошелся смешок. Рэй внимательно взглянул на нового ученика, ничего не сказал, только махнул веером, что означало продолжить упражнения. Лин принял новой вызов, на этот раз его соперницей стала прекрасная Марис. Она не совершила ошибки своего приятеля Рамаша и сразу устремилась в бой, не жалея сил. Она была быстрой и гибкой, меч в ее руках был ожившим пламенем. Сначала Лин отступил под ее натиском, но при этом оставался холоден и не пропускал ударов. Он как будто изучал и запоминал все ее ходы. Но это было не возможно, Марис совершала более ста взмахов в минуту. Когда нового ученика почти прижали к стене, где сидел пунцовый от злости Рамаш, Лин Гранд вдруг аккуратно избежал атаки меча, резко упал на пол и скользящим движением проехался по полу между ног Марис. Тут же он выкинул меч и срезал ее пояс с талии.
Это был золотой пояс ее матери, которому не было цены. Сотканный магами Окутаны из тонких нитей золотого растения Конта, пояс всегда украшал ее в любой одежде, даже во время тренировок. И теперь он лежал на полу, разрезанный на две части, похожий на обычную никчемную тряпку.
Марис только тихо вскрикнула, развернулась, чтобы обрушить удар на своего обидчика, но поскользнулась и получила удар по ногам от своего противника. Проехавшись пару шагов, она опустила меч и попала в Рамаша. В зале послышались едва сдерживаемые смешки.
– Кастаэрана! – воскликнула Марис и упала в объятия Рамаша, еще не осознавшего, что учебный меч распорол ему плечо.
– Неделя дежурства! – радостно выкрикнул Рэй. Ругаться в зале тренировок было запрещено, даже на языке древнего Рива. – Ученик Лин Гранд, освобождается от дежурств на одну восьмую цикла.
– Благодарю, учитель. – Лин Гранд изящно поклонился.
***
Спустя какое-то время Рэй Грэй зашел в технический отсек станции, где Джад задумчиво наблюдал за каютами учеников, попивая странный ярко-красный напиток с торчащими из него ветками.
– Что он делает в каюте? – спросил он Джада, кивнув на экран, где был виден сидящий ученик Лин Гранд.
– Не поверишь, – отхлебнув красного напитка, Джад скривился, словно в рот ему попали кислые фрукты с Гвала. – Всего три действия: принимает ионный душ после тренировок и пребывает в медитации. Еще спит. Немного, пару часов в сутки. Потом снова принимает душ и опять сидит в медитации, как истукан.
– И все? – удивился Рэй. – Он не с кем не общается?
– Нет. А ты что думаешь об этом ученике?
– Сложно сказать… – пожал плечами Рэй и наконец понял, что Джад пьет запрещенную «Красную звезду» с остролистом по контийскому рецепту. – Он прилежный ученик, тренируется ровно столько, сколько нужно. Но у меня иногда возникает ощущение, что он и так все умеет, хотя и тщательно скрывает.
– А его золотой свет?
– Представь себе, я его не вижу. – Честно признался Рэй.
Джад протянул ему пустой бокал и поделился Красной звездой. Рэй с сомнением взял бокал, понюхал, потом залпом его осушил. Тепло растеклось по всему организму и немного закружилась голова. Хорошо, что Глоу свалил со станции. Можно облегченно вздохнуть.
– Как это? – не понял Джад.
– Так, – пожал плечами учитель, – вокруг него словно какое-то защитное поле. Смотришь и видишь фигу.
– Что такое фига? – удивился помощник.
– В смысле ничего, это земное выражение. Там нет энергополя, но я натыкаюсь на какой-то барьер. Странный парень. И эти его крылья на тесте…
– Было изящно. – вспомнил Джад. – А что не так?
– Всё. – честно признался Рэй. – Он был дезориентирован и вряд ли бы успел придумать такую детальную фантазию. Было ощущение, что он уже видел где-то такие крылья. И все равно, времени думать и вспоминать не было. Он должен был упасть в ад.
– Может быть этот ученик – гений? – предположил Джад. – Не зря же Глоу угощал его вином с Трага. Ты помнишь, чтобы он был так благосклонен к кому-то другому?
– Вино с Трага? Такая зеленая жидкость с резким запахом? Насколько я знаю, она действует как сыворотка правды, открывая все замыслы того, кто ее выпьет. Основатель хотел заглянуть в душу Лина Гранда.