Всё началось с того, что дед Захар, мордвин по происхождению, но русский по духу и с характером, которому позавидовал бы любой степной батыр, решил составить семейное древо.
Дело было субботним утром. Солнце пробивалось сквозь занавески, озаряя кухню золотистым светом. Дед, надев очки с толстыми стёклами – «чтобы лучше видеть корни», как он говорил, – разложил на столе огромный лист ватмана. Рядом выстроились в ряд цветные маркеры: красный, синий, зелёный, жёлтый, фиолетовый и даже серебристый – «для особых случаев».
Сначала всё шло гладко. Дед уверенно вывел в центре листа круг и подписал: «Род Захаровых». От круга потянулись первые ветви:
русская – с портретом некого Ивана Петровича, прадеда, который, по семейному преданию, «пил чай с самим Столыпиным»;
татарская – с миниатюрной зарисовкой старинного казанского дома и подписью «бабушка Хадича, умела печь такие эчпочмаки, что соседи плакали от зависти»;
мордовская – с изображением соснового бора и надписью «дед Тыргин, знал все тропы в лесу и разговаривал с духами деревьев».
Но чем дальше, тем запутаннее становилась схема. Ветви переплетались, новые имена появлялись то тут, то там, а дед всё чаще потирал лоб и бормотал:
– Так, а это кто? Ах да, тётя Гуля… Но она же вроде из Ульяновской области? Или из Татарстана? А её муж – он ведь говорил, что предки из Саранска… Или это был его двоюродный брат?
Через час на ватмане красовалась пёстрая паутина из линий, кружков и подписей, больше напоминавшая схему метро в час пик, чем генеалогическое древо.
– Ну и кашу мы заварили, – вздохнул дед, откидываясь на спинку стула и разглядывая результат. – Теперь бы ещё разобраться, кто тут кто. И почему у меня в роду столько тёть, дядь и двоюродных племянников с третьей стороны?
В этот момент в кухню вошла бабушка Равиля, татарка с железной волей и золотым сердцем. Она окинула взглядом творение деда и усмехнулась:
– Захар, ты опять за своё?
– Равиля, я пытаюсь сохранить историю семьи! – возмутился дед. – А тут такое… Мы же как салат «Оливье»: все ингредиенты перемешаны, но вместе вкусно.
– Только в «Оливье» нет мордовских пирогов и татарского чак‑чака, – парировала бабушка, ставя на плиту чайник. – Может, просто принять, что мы – это мы?
– Нет! – стукнул ладонью по столу дед. – Я должен знать, откуда растут корни! А то живём, как в трёх разных мирах.
Бабушка только покачала головой, но в глазах её светилась та особая мудрость, которая приходит с годами и десятками приготовленных семейных обедов. Она знала: в этой семье корни давно переплелись так крепко, что их уже не разделить. Но деду нужно было это понять самому.
Так началась история, в которой смешались языки, традиции и рецепты, а главным открытием стало не то, кто ты по крови, а то, с кем ты делишь свой хлеб, смех и жизнь.