Он сидел у старой станции,
Летели мимо поезда,
Вокзал, забитый иностранцами,
Им дела нет до старика.
А он рыдал, просил прощения,
Закрыв ладонями лицо.
Плевались мимо проходящие,
Бросая мелочь на крыльцо.
Прости же, Господи, грехи мои,
Прости за годы, что прошли.
Прости за жизнь мою никчемную
И за страдания души.
Прости, что не было везения,
Прости за сына и за дочь,
Прости, что их со мною не было,
Я им ничем не мог помочь.
А слезы капали и падали
Дождем хрустальным на асфальт,
И жизнь осколками звенящими
Играла соло под набат.
И пусть ветра ревут до одури
И рвут седые облака,
Но Бог простил его и, может быть,
Жизнь бестолковой не была.