И меня поразила не столько её красота, сколько
необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
«Мастер и Маргарита» Булгаков
Я вернулся с кладбища и выполнил обычный ритуал: закрыл шторы, принял душ, переоделся, налил стакан ви́ски и включил телевизор. Никогда не смотрел его, просто включал фоном, чтобы в квартире было не так пусто и одиноко.
В мою привычную жизнь ворвались совсем непривычные странности. Сначала свет на кухне: то выключался, то включался. Я бы не придал этому значения, если бы сразу за светом не выключился телевизор. Что-то толкнуло меня спросить в пустоту: «Кто здесь?» И я получил ответ.
Я выронил стакан, а сделанный глоток комом застрял в горле. Я откашлялся и рванул в ванную. Ополоснул лицо холодной водой. Сердце бешено колотилось о рёбра.
– Я взрослый мужчина, трезвомыслящий человек, я не могу бояться того, что мне, скорее всего, послышалось. Разыгралась больная фантазия. Ведь амнезия одна из начальных стадий психического расстройства. Может быть, уже подступает вторая, и я слышу голоса? Этому должно быть логическое объяснение… – вслух перечислял я.
– Ты не болен, – снова услышал женский голос.
– Чёрт! – Я чуть не вырвал умывальник, вцепившись в него так, что пальцы стали одного цвета с ним. – Кто ты?!
– Девушка с портрета, – повторил голос.
– Где ты?! Покажись! – требовал я, прикрываясь истиной: пока не увижу – не поверю.
Я всё ещё стоял напротив умывальника в ванной комнате и смотрел на своё отражение в зеркале. За моей спиной появилась она. Я задержал дыхание и медленно обернулся. Выдохнул и уставился на неё.
– Как? – Протянуть руку и коснуться её я не рискнул. – Что за шутки?!
– Откуда ты меня знаешь? – тем же спокойным голосом спросила она, проигнорировав мои вопросы.
Это была девушка с портрета. Она, только сейчас волосы у неё были цвета корицы. А вот взгляд тот же – с презрением. И та же ухмылка на губах. Та же родинка справа под губой. Молодая. Красивая, так бы я подумал, встретившись с ней при других обстоятельствах. Девушка с портрета, на котором была чёрная лента.
– Я тебя не знаю! – прорычал ей в ответ. – Что за дикие шутки?!
– И многим незнакомым барышням ты носишь цветы на могилу? – язвительно продолжала допрос она.
– Я даже имени твоего не знаю! – продолжал стоять на своём я.
– Маргарита. Так меня звали при жизни.
– Так… ты умерла?
Всё же нужно было уточнить, чтобы убедиться в своём окончательном диагнозе: сошёл с ума, поехала крыша, спятил.
– Умерла, – подтвердила она. – А тебя как зовут?
– Михаил, – сглотнул я.
– Ответь мне, Миш-ш-ша, – прошипела она, – многим незнакомым девушкам ты носишь цветы на могилу?
У меня аж глаз задёргался.
– Мне снилась могила, – признался я, – не давала покоя. Я отыскал её. Цветы – это плата за то, что потревожил… тебя.
Она изучающе смотрела на меня:
– Интер-р-ресно…
– Это ты посылала мне сны?
– С чего бы мне посылать сны тому, кого я не знаю?!
– Когда играла с лампочкой и телевизором, тебя это не смущало!
Я почувствовал, как напряжённая атмосфера между нами пала. Как будто это было не общение призрака и человека, а обычное знакомство совсем обычных мужчины и женщины.
– Ты бы видел своё лицо! – рассмеялась в ответ Маргарита. Когда она смеялась, на её щеках появлялись ямочки.
– А как иначе на такое реагировать? Я держался до последнего.
– Ладно, храбрец, – она резко прервала смех. Я напрягся. – Пойду узнавать обстоятельства нашего с тобой знакомства… при жизни.
– А мне расскажешь потом?
Маргарита пожала плечами, а потом исчезла.
Я перевёл дух.
И что это, чёрт возьми, было?! Я несколько раз ущипнул себя за плечо, но не проснулся. Вынес вердикт – это реальность. Ещё раз ополоснул лицо ледяной водой и вернулся в комнату. С мутным сознанием убрал осколки и вытер пролившийся ви́ски, а после попытался уснуть.
Не так уж он и испугался, как я хотела бы. Слишком быстро открылась ему, надо было поиграть с ним в голоса́, а потом уже эффектно появиться. Но я не знала, сколько времени мне было отведено на эту игру.
Как мы познакомились? И чем связаны?
– Ты знаешь? – прошептала я, почувствовав присутствие моего Ангела Хранителя.
«Знаю…»
– Но не скажешь? – предположила я. Ведь иначе бы уже давно подсказал.
«Не скажу».
– Упрямец! Как и где мне найти эти ответы?
«Ищите вместе».
– Где искать?
Тишина.
– Ну спасибо!
И снова тишина.
Я закатила глаза.
Зов к урне давно не давал о себе знать. Как же быстро обо мне забыли… А чего я хотела? Нелюдимая – ни подруг, ни возлюбленного. Только мать, но и она больше не навещала мой пепел. Я сама пришла к урне, когда было темно. И тогда увидела других Душ… Впервые видела таких же, как я.
Между могил и вдоль кладбищенской ограды проплывали Души. На этой волне можно было различить шёпот каждой, если настроиться и прислушаться. Какая-то Душа была подобна человеческому облику, какая-то представляла собой серый полупрозрачную тень без лица – ни рта, ни глаз. Я смотрела на них всех, но заговорить не решалась.
– Вот мы и встретились тут.
Я обернулась на знакомый голос. Это была бабушка – та, чья урна стояла возле моей. Только она была не такой, какой я запомнила её в последние дни жизни. Молодая, какой я видела её на чёрно-белых фотографиях в альбоме. Такая же чёрно-белая и полупрозрачная, как и другие Души, а местами как будто выжженная. Глаза и рот были почти прозрачными. Но я всё равно узнала её.
– Бабушка! – Слетело с моих губ.
– Я тебя понимаю. Так много вопросов и так мало ответов.
Я кивнула, всё ещё рассматривая её.
– Страшно?
– Нет, – помотала головой я.
– А мне было страшно, – призналась она. – Я только спустя четыре тысячи здешних лет вспомнила день своей смерти.
Я вопросительно уставилась на неё.
– Один земной день равен стам здешним годам. Но здесь время течёт иначе, – шептала она.
– И я вспомню день своей смерти?
– Обязательно.
– Через четыре тысячи здешних лет?
– Это как та́м решат, – она многозначительно подняла почти прозрачные глаза вверх.
– Где там?
– Там… – повторила она.
– Все Души попадают туда? – также шёпотом спросила я.
– Все.
– И ты уже там?
– Ещё не там. Я выбрала сложный путь… – Она быстро перевела тему: – Духи сказали, что ты придёшь. Я очень хотела тебя увидеть.
– Ты там не одна?
– С такими же, кто выбрал такой путь, как и я.
– Что это за путь?
– Когда перед тобой встанет выбор, тебе расскажут.
– Одни вопросы… – я вздохнула. – Ты мне здесь больше не бабушка?
– Я такая же, как ты. Душа. Здесь никто никому никем не приходится. В конечном итоге… – она замолчала.
Над нами сгустились серые тучи.
– Будет дождь? – предположила я и подняла глаза.
– Это тёмные Духи. Они не хотят, чтобы я говорила. Ты должна найти ответы сама, – тихо добавила она.
– Ты уходишь?
– Теперь я один из Ангелов в подчинении Ангела Среды. Я буду здесь в названый день по земному календарю каждую неделю.
– Бабушка… – Я протянула к ней руку. Захотелось прикоснуться. Я очень скучала по ней при жизни.
– Мне пора. – Она как будто прочитала мои мысли. – Я тоже скучала.
И она исчезла. Как исчезает выпущенный дым от сигареты. Просто растворилась. Я осмотрелась. Другие Души бродили по кладбищу.
Я вернулась в пустоту и задала вопрос своему Ангелу Хранителю.
– Кто такой Ангел Среды?
«Рафаил».
– Расскажи мне про него.
«Рафаил – символ высшей гармонии. Он отвечает за воздушную стихию, Запад и западный ветер, науку и знания».
– А как Души попадают к нему в подчинение?
«Тебе ещё рано задавать подобные вопросы».
– Ладно, – не стала настаивать я. – А какая учесть настигает тех Душ, которые попадают к нему в подчинение?
«Как и всех, кто принимает решение стать Ангелом. Только отвечать за земные грехи они спускаются по средам».
– Ты же не ответишь мне, как Ангелы отвечают за земные грехи?
«Сама всё узнаешь, не торопись…»
Сегодня она не приходила ко мне в сон. Я открыл глаза и осознал, что её отсутствие в моих снах не так уж обрадовало меня, как я надеялся.
– С добрым утром! – услышал знакомый голос.
Резко подскочил.
– Чёрт! Нельзя так пугать! – В сон не приходила, зато в реальности не заставила себя долго ждать. – Ты была здесь всю ночь?!
– То же мне, удовольствие, – Маргарита закатила тёмно-карие, почти чёрные, глаза. – Только пришла.
– Чтобы порадовать меня ответами? – понадеялся я, вылезая из-под одеяла.
– Это вряд ли. Ответы будем искать вместе, – заключила она, пожав плечами.
– Славно! – Я ушёл в ванную и крикнул уже оттуда, закрывая за собой дверь: – Я буду принимать душ. Голый! Просьба не подглядывать!
– Не очень-то и хотелось, – прилетел мне ответ.
Вернулся из ванной, прикрытый только полотенцем на бёдрах.
– Оценила твои формы, – ехидно улыбалась Маргарита, накручивая полупрозрачную прядь рыжеватых волос на палец.
– Я так понимаю, для тебя не существует закрытых дверей? – Я не сомневался, что она не упустит момент.
– Не-а, – подмигнула мне. – Сколько тебе лет?
Я встряхнул мокрой головой, надевая рубашку и брюки.
– Двадцать восемь.
– А выглядишь старше, – заметила она.
Ничего не ответив, я стал причёсываться.
– У тебя волосы длиннее, чем мои!
Я усмехнулся.
– И ухоженнее. Чем ты занимаешься?
– Волосами, – завязывая хвост, ответил ей.
– Правда? Не мужское это дело, – подмигнула мне Маргарита.
Моментами её хотелось прихлопнуть, как назойливую муху.
– И давно ты ими занимаешься? – не отставала она.
– Последний год. У меня амнезия. Чем я занимался три выпавших из памяти года – не помню.
– Я тоже не помню. Но только один день – день своей смерти.
– И никто не может тебе рассказать?
– А тебе?! – фыркнула она, недовольная моим вопросом.
– Никто. Я никого не помню из тех трёх лет. А до того времени никого не осталось в живых. Друзей не было.
– А женщина?
– Я её не помню.
– Соседи. Хоть кто-нибудь! – Маргарита разозлилась: замигали лампочки в квартире.
– Сильная у тебя энергетика, – заметил я.
Она замолчала и успокоилась – свет тоже выровнялся.
– Я искал. А меня не искал никто. Я был отшельником.
– Всё это очень странно, – задумалась она.
– Уж не страннее, чем твоё присутствие здесь. – Я собрался. – Мне нужно съездить в салон.
– Я с тобой, – заявила она.
Мы вместе вышли из квартиры.
– Это твоя квартира или съёмная? – спросила Маргарита, когда мы зашли в лифт.
– Съёмная. Свою я продал. Нужны были деньги на лечение после амнезии, – я отвечал ей, пока в лифте были только я и она.
– А что говорят врачи?
– Что я пережил какое-то сильное эмоциональное потрясение.
Лифт открылся тремя этажами ниже, и в него зашла пожилая женщина с собакой. Пёсик съёжился в углу лифта и стал скулить, уставившись туда, где стояла Маргарита.
– Смотри! Животные на самом деле видят и чувствуют таких, как я.
Я почти не дышал, пока лифт не открылся на парковке. А из людей её видел только я… Пожилая женщина подхватила дрожащего и скулящего пекинеса на руки и спокойно ушла к старенькому форду.
Я же смог прийти в себя только когда сел за руль своего автомобиля.
– Разве у человека, потерявшего память, не отбирают права?
Она заняла место рядом с водителем. Перед ней даже не пришлось открывать дверь.
– Я пересдавал. И у меня частичная потеря памяти. Как водить я помню. – Я положил руки на руль.
– Ты чего трясёшься? – Маргарита наконец обратила внимание на моё состояние.
– То есть, тебя вижу только я и животные?
– Выходит, что да, – пожала плечами она.
Я завёл машину, и мы тронулись с места. Несколько минут оба молчали.
– Я, конечно, уже мертва и мне это не навредит, а вот тебе авария память не вернёт, – отозвалась Маргарита.
Я ловко выворачивал руль и петлял между другими автомобилями.
– Расскажи мне, что там, – я проигнорировал её слова, не снижая скорость.
– Есть два нюанса. Я сама ещё толком ничего не поняла. Это первое. И что-то мне подсказывает, что я не должна говорить об этом с тобой. Это второе.
– Что-то?
Я следил за дорогой, не смотрел на неё, только слушал.
– Кто-то.
– И кто же?
– Ангел Хранитель.
После этих слов я перевёл на неё удивлённый взгляд:
– Они… существует?
– Естественно!
Пока мы подъезжали к салону, я не проронил ни слова. И она тоже молчала.
На ресепшене меня остановила администратор.
– Миш! – Она вылезла из-за стойки и бежала ко мне в узкой юбке и на тонких шпильках.
– Интересно, она не запутается в своих ногах и даже не упадёт?..
Комментарий Маргариты вызвал у меня смех. Я, едва сдерживаясь, поприветствовал Наталью:
– Добрый день. Что-то случилось?
– Тебя давно не было. Ты в порядке? – Наталья коснулась моего локтя.
– Ты её волосами тоже занимаешься? – Маргарита опять вставила свои пять копеек. – Или ты с ней спишь?
– Нет! – вслух выпалил я.
– Не в порядке?! – удивилась Наталья.
– Это я не…
– Ага, скажи, что не ей. Кроме тебя и её тут никого! – Маргарита рассмеялась.
– Я в порядке, Наталья. У себя?
Она кивнула.
Мне нужно было подписать заявление на отпуск. Я направился в кабинет начальника. Маргарита последовала за мной.
– Глаза разуй! Она так и излучает феромоны, призывающие тебя к сексу.
– Ты можешь не ставить меня в неловкое положение? – сквозь зубы шёпотом ответил я.
Я остановился возле двери и огляделся: в коридоре никого, кроме меня и следующего по моим пятам призрака, не было.
– Я правду говорю. А если правда ставит тебя в неловкое положение, это твои проблемы.
– Мне нужно подписать заявление на отпуск. Можно, я зайду в кабинет один?
– Конечно-конечно! – Маргарита всплеснула руками. – Волосы начальника тоже нуждаются в твоей заботе? Или ты не о его волосах заботишься, а о своём положении?
Я схватился за ручку, стиснув зубы, чтобы ничего не ответить ей.
– А где ты был?
– Я же попросил! – закатив глаза, прошипел я.
– Ответь, и я замолчу, – улыбнулась Маргарита.
– Ночью страдал бессонницей, а днём отрубался и проваливался в сны.
– А девушка переживала…
– Ты и при жизни так часто прибегала к сарказму?
Она замолчала. Я вздохнул и вошёл в кабинет начальника.