Щелкнул дверной замок и в квартиру вошел мальчик. Он швырнул школьную сумку в угол, скинул ботинки, оставив их посреди коридора, влез в тапочки и прошлепал в свою комнату. Там он растянулся на диване вместе с телефоном и начал играть. В комнату заглянула женщина.
– Андрюша, ты уже вернулся? Пойдем пообедаешь, и зачем сумку бросил, Лиза там уже хозяйничает, – улыбнулась мама.
– А пусть не лезет, – огрызнулся сын, – и вообще, я не хочу есть, отстань, я занят.
– Сделай уроки, потом играть будешь, пока еще свежи знания после школы.
– Я могу отдохнуть хоть минуту без уроков и твоих нравоучений?
– Можешь, но тем не менее сделай уроки, и ты свободен, – настаивала мама.
– Ладно, сделаю, – согласился сын, но, когда закрылась дверь, добавил, – когда-нибудь.
Через некоторое время мама заглянула опять к сыну.
– Андрюша, я же просила.
– Да что тебе вечно от меня надо?
– Уроки, – твердила она, – и еще я хотела попросить тебя сходить за хлебом.
– Что, сама не можешь?
– Лиза подкашливает, а на улице прохладно, маленькая она еще, разболеться может, и так денег на еду не хватает, а если еще и на лекарство покупать- даже на хлеб не хватит к концу месяца.
– О-о, – застонал сын, – никакого покоя! – Но под взглядом мамы, присмирел немного, – ладно, схожу, – поднимаясь с дивана, зло добавил, – как же меня все достало!
**********************
На площади, у фонтана, стояла толпа зевак, наблюдающих за проделками маленькой, шаловливой мартышки, прыгающей с плеча старого хозяина на асфальт и обратно. На ней была атласная жилетка и колпачок на резинке, который постоянно съезжал на бок и злил обезьянку.
Мальчик лет двенадцати, проходя мимо, тоже остановился. Его привлек странный, скрипящий звук, исходящий из потертой шарманки, которая висела на плече старика. Постояв с минуту, мальчик хотел было уже уйти, как вдруг мартышка подскочила к его ноге и вцепилась в брючину, обняв ногу лапками. Ребенок оробел, но старик позвал обезьянку, и она в мгновение ока уже сидела на плече хозяина.
– Подай моей обезьянке на пропитание.
– У меня нет денег, – ответил ребенок, его рука потянулась к карману куртки, где лежала сдача из магазина.
– А хочешь, мой Зиппи погадает тебе? – обратился старик к мальчику.
– Зачем?
– Дай нам монетку и твое желание исполнится, – пообещал старик.
– Ну, это вряд ли, – недоверчиво ответил мальчик.
– Кто не рискует, тот не выигрывает, – шарманщик лукаво прищурил глаза, он заметил легкое замешательство в ребенке, – у тебя ведь есть мечта?
– Есть.
– Так рискни, -старик, словно почувствовав сомнения ребенка, продолжил, – у тебя ведь есть деньги, исполнение мечты- не каждому такой шанс выпадает.
Мальчик еще раз опустил руку в карман, но сомнения не покидали его. Мама дала деньги на продукты, и он нес домой хлеб и молоко. Правда, мама предупредила, что это последние деньги, чтобы сын не тратил ни на что лишнее. Мартышка тем временем носилась по асфальту, огибая круги вокруг ребенка и старика.
–Мама запрещает разговаривать с посторонними людьми, – решил по- другому защититься от соблазна мальчик.
– А разве ты всегда слушаешь маму? – лицо старика стало серьезным, – и что такое несколько монет? Жизнь одна, Андрейка, подумай.
На лице ребенка появилось удивление.
– Откуда Вы знаете, как меня зовут?
– О, я многое про тебя знаю.
Мальчик отступил на шаг назад.
– Не бойся, я не причиню тебе ничего плохого, я хочу помочь исполниться твоей мечте. Ты же хочешь игровой компьютер?
Андрейка на этот раз сомневаться не стал. Он уже год просил у мамы эту вещь, но мама откладывала покупку, обещая, что как только станет полегче с деньгами, она обязательно купит сыну то, о чем он мечтает, ведь у всех в классе есть и компьютеры и ноутбуки, а то и не по одному, а ему, Андрейке, стыдно признаться, что он единственный, у кого этих, таких нужных вещей, нет.
Сомнения рассеялись, как утренний туман. Он вытащил из кармана куртки сдачу и протянул старику. Мартышка тут же очутилась на плече хозяина. Скрипучий звук исчез, шарманка перестала петь. Обезьянка открыла крышку шарманки и что-то вытащила оттуда. Затем она сунула в ладонь мальчика какие-то то шарики. Когда ребенок раскрыл ладонь, то увидел три грецких ореха.
– Вы что, издеваетесь надо мной? – разозлился он.
– Вовсе нет, – серьезно ответил шарманщик, – это не простые орехи, Андрейка. Как только ты захочешь загадать желание, брось орех на пол и задуманное исполнится…
Мальчик недоверчиво смотрел на орехи, а старик продолжал:
– Только смотри: вернуть не сможешь ты обратно,
что загадал- слилось в одно,
тропой судьбы неоднократно,
тебе пройти предрешено.
Андрейка, выслушав странные слова шарманщика, задумался на мгновение, но когда поднял глаза, то увидел, что стоит один посреди шумной площади. Фонтан, прохожие, ничего не изменилось- не было только старика со своей скрипучей, старой шарманкой…
"Надо же,"– подумал Андрейка, -" и привидится же такое, бред какой-то"…– и спокойно зашагал домой.
* ***************
Повернув ключами в замке, Андрейка открыл входную дверь. В ту же минуту из комнаты выбежала полуторогодовалая девочка. Она опрометью бросилась к мальчику.
– Ба-атик пишел, – и повисла на пакете, – что ты пинес?
– Ничего я не принес, – разозлился он, – молоко тебе, кашу варить.
– Не хосю молоко, хосю кофету.
Из комнаты, вслед за девочкой вышла мама.
Андрейка отвел глаза и поставил пакет на тумбочку.
– Сдачи нет, подорожало, – солгал он.
– Но как же это, подорожало? Ведь вчера еще старая цена была?
– А сегодня подорожало!
–Андейка, поигай со мной, – не унималась сестричка, – ну, позалуста…
– Отстань, прилипала, – брат легко оттолкнула малышку, но этого было достаточно, чтобы она разревелась во все горло.
Андрейка, разозлившись, ушел к себе в комнату, хлопнув дверью.
– Как же меня все достало!
Он резкими движениями стянул с себя куртку и швырнул ее на пол. Из кармана выкатились орехи.
– Значит я все же купил этот хлам? – спросил он самого себя. – Вот, идиот, – и бросил орехи в мусорную корзину, правда один орех отбился и упал на пол. В тот же миг в комнате что-то вспыхнуло. Обернувшись, мальчик увидел странное существо: то ли гном, то ли карлик это был- понять было сложно. Его тело скрывала песочного цвета длинная куртка и такого же цвета штаны, а из- под зеленого колпачка торчали седые кудри.
– Ты, ты кто?
– Я тот, кто исполнит три твои желания. – гном низко поклонился. Странно, но его колпачок не сдвинулся при наклоне, будто был приклеен к маленькому хозяину.
Андрейка растерялся.
– Ну, – настаивал гном, – я жду.
В голове мальчика пронеслись сразу несколько тысяч желаний, они путались, обгоняя друг друга и не давали возможности сосредоточится.
В эту минуту в комнату заглянула мама.
– Сынок, пойдем обедать, я борщ сварила.
Андрейка подскочил к двери
– Чего заходишь без стука, может я занят, может переодеваюсь, и вообще, оставьте меня в покое
От повышенного тона голоса сына, глаза мамы наполнились слезами. Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь, а мальчик повернулся к гному.
– Хочу других родителей, богатых, и свою игровую комнату, где будут все игрушки, какие я только не пожелаю!
– Будет исполнено, – гном слегка наклонил голову и протянул мальчику свою ладонь. – дай руку и закрой глаза.
Жажда исполнения заветного желания пересилила все остальные чувства, затмила разум, закрыв собой реальность и страх. Быть может, еще минуту назад, Андрейка не подал бы руки непонятному существу из ниоткуда, но только не сейчас- ведь его мечта так близко, только руку протяни. И он протянул. Мальчик не ощутил ледяного прикосновения, когда вкладывал свою ладонь в руку гнома, не почувствовал порывистый ветер, ворвавшийся в комнату, – он просто закрыл глаза и растворился в своем желании…
*********************
– Можешь открыть глаза, – произнес какой-то то тихий голос.
Мальчик послушался. Перед его взором предстала заветная картина: огромная, словно школьный спортзал, комната была уставлена игрушками новейшего поколения. Тут и компьютеры, и игровые приставки с сотнями игр, и конструкторы разных моделей и видов, от Лего до электронного, автомобили всех марок и объемов, настольный хоккей и теннис, плоский экран телевизора висел на стене и оттуда на мальчика смотрели герои его любимых мультфильмов: трансформеры, боты, птички энгри бердс, во все горло кричал американский дятел Вуди.
– Вот это да! – воскликнул Андрейка, – класс!
Он тут же позабыл про гнома и кинулся к игрушкам. Это было именно то, о чем он мечтал! Ему казалось, что сейчас он может объять необъятное- настолько сказочным все представлялось вокруг! Но самое главное, что никто не будет ему мешать наслаждаться игрушками, что никто не станет отвлекать по мелочам, типа, сходить за хлебом или поиграть с назойливой сестрёнкой! Он предоставлен сам себе! Какое же это счастье! Строительство игрушечного дома сменялось игрой в настольный хоккей, на смену им приходили компьютерные игры, затем гонки по всей комнате. Игрушечные автомобили врезались друг в друга, не жалея своих бамперов, с треском отлетали колеса, вылетали пластмассовые стекла, а ребенок смеялся от души. Упоительное ощущение счастья от исполнения заветной мечты переполняло все его существо! Не надо ни с кем делить свои игрушки, какое это блаженство! Андрейка, забыв обо всем на свете наслаждался настоящим, таким прекрасным и бесконечным! Он откинулся на спину и растянулся на мягком ковре, предвкушая долгие часы игр без перерыва!
Мальчик не знал, сколько времени он провел за играми, пока не ощутил острое чувство голода. Он обошел еще раз комнату и лишь теперь заметил дверь. Она оказалась заперта. Забарабанив, изо всех сил, мальчик услышал за дверью шаги. В замке повернулся ключ и в детскую вошел толстый мужчина. На нем был одет костюм- тройка, как показалось Андрейке, сшитый из дорогой материи, потому что каждый сгиб пиджака отливал радужным переливом, таким как мамины шторы, что висели в большой комнате и которые мама продала, потому что не было денег на хлеб, но, да что вспоминать старое, ведь у него теперь вон какой отец! Мужчина сквозь очки посмотрел на мальчика.
– Ну, как дела, сын?
– Я есть хочу.
– Очень хорошо, сейчас я прикажу подать тебе ужин, – ''новоиспеченный'' отец как- то странно рассматривал Андрейку.
– Что-то то не так?
– Завтра к тебе придет учитель.
– Зачем?
– Не думаешь же ты, что я позволю своему сыну расти неучем?
– Но мы так не договаривались, – попытался было возразить мальчик.
Мужчина прошел в комнату и расположился в большом кожаном кресле.
– Ты будешь ставить мне условия? Я из Гарварда выписал для твоего всеобщего образования учителя, а ты задаешь глупые вопросы? Два часа ты будешь заниматься, а потом делай, что хочешь.
Мужчина поднялся и подошел к двери.
– Когда захочешь есть, позвони, – отец кивнул в сторону журнального столика, стоящего у двери, на котором лежал небольшой колокольчик. – Гувернантка принесет тебе все необходимое.
Мужчина вышел, а Андрейка тут же забыл и о разговоре, и о голоде, и вернулся к своим играм.
,**********************************
Дни летели, летели недели. Андрейка, казалось, был счастлив, но с каждым новым днем ему почему-то то все сильнее хотелось чего- то иного. Так хотелось увидеть одноклассников, похвастаться, поделиться радостью, даже к своему врагу, Леньке Игнатьеву, с которым едва не каждый день дрался, он сейчас чувствовал какую – то нежность, как к давно забытому другу.
А что говорить о Кольке Рогозине и Мишке Косоворотове – вот кто бы реально за него, Андрейку, порадовался!
Но разговаривать было не с кем, тем более делиться переполняющими его душу ощущениями. Вечно молчаливая, с недовольным лицом, гувернантка да занудливый англичанин, со своим чисто, – английским диалектом и классическим педантизмом.
Выждав еще несколько дней, Андрейка, все же решил заговорить хотя бы с гувернанткой, которую про себя называл " корюшкой" .Ее гладко зачесанные назад волосы и вечное молчание , ассоциировались у него со средиземноморской рыбой, а почему средиземноморской, Андрейка и сам толком не понимал. Худощавое телосложение и греческой формы нос, узкие, постоянно сжатые губы делали ее лицо сердитым и вечно недовольным, особенно, когда она смотрела на мальчика.
Но она была единственная, с кем Андрейка виделся в последнее время. Отец больше не навещал его, мальчик был предоставлен сам себе, он играл сколько ему вздумается, и никто слова не говорил против. Лишь раз в два дня к мальчику приходил пожилой учитель из Гарварда, обучая его языку Уильяма Шекспира и английской грамматике. Разговаривать со стариком было бесполезно- он ни слова не понимал по-русски, лишь улыбался своей глупой английской улыбкой, на фразы Андрейки. Когда же, свободный от мучительных и нудных занятий, мальчик засыпал прямо на ковре, среди игрушек или за монитором компьютера, ему грезились его школьные друзья, лестничные пролеты, где всей оравой носились на переменах, сбивая друг друга и учителей, Лизка, со своей фразой: "Ба-атик, поигай со мной, ну позалуста", мама, с добрыми, ясными глазами, нежно глядящими на сына…
Если во сне он видел маму, она каждый раз подходила к нему и гладила маленькой ладонью его русую голову: " Бедный мой, мальчик, тебе не хватает тепла…"
Просыпался Андрейка с тяжёлым сердцем, не понимая, что происходит и где он находится. Ему опостылели машины, стали безразличны игровые приставки, опротивела вся эта обстановка. Иногда, замерзая под утро, он сжимался калачиком, пытаясь согреться, инстинктивно подлезал под плюшевого медведя, вдвое больше него самого, но просыпался в полном одиночестве, как и прежде. Все чаще стали всплывать воспоминания его, казалось, теперь, далекого детства, когда, засыпая, мама нежно ерошила непослушную челку, укрывала одеялом и касалась теплыми губами его щеки.
–Мама, – Андрейка резко вскочил и ударился головой о письменный стол. Потерев ушибленное место, он вспомнил, что вечером играл допоздна и, видимо, уснул тут же.
Никто не заходил к нему, не проведал, не посмотрел, что с ним и где он?
Что за родители такие! Андрейка решил расспросить гувернантку. Как только она вошла с подносом, мальчик подошел и попытался взять поднос из ее рук, но та вдруг резко отодвинулась.
– Я не причиню Вам ничего плохого, только скажите, можно ли мне увидеть маму?
– Это ни к чему, – впервые за все время мальчик услышал голос гувернантки, он был такой же отталкивающий, как и ее внешность.
– Вы что, меня не услышали? Я хочу видеть своих родителей! Я хочу выйти погулять.
– Хорошо, я открою окно.
Андрейка разозлился.
– Какое окно? Я хочу на улицу!
Ответ был отрицательным.
– Какое сейчас время года?
Андрейка повернулся к окну и лишь теперь заметил на окнах решетки. Раньше, при закрытых шторах, он как-то то не обращал внимания на такие мелочи, как окно- слишком был занят играми и удовольствиями, но сейчас этот факт его ошеломил.
– Я хочу на свежий воздух, – в его голосе прозвучали высокие нотки.
Гувернантка молча исчезла, а когда мальчик ринулся за ней, наткнулся на запертую дверь. Он продолжал стучать по дубовой двери, пока не заболели кисти рук.
– Мама…
В эту минуту тяжелая дверь открылась и в комнату вплыла " корюшка".
– Вас ждут, следуйте за мной.
– Кто ждет?
– Ваши родители, – так же холодно ответила гувернантка.
Андрейка впервые шел по такому дорогому дому. Он ничуть не сомневался, что картины, украшающие стены длинного коридора, являются оригиналами. Однажды он видел по телевизору передачу о каких-то художниках прошлого столетия. Передача была скучная, неинтересная, но все, что ребенок запомнил из нахлынувшей информации, так это то, что существуют полотна как оригиналы, так и копии, и что первые намного дороже вторых. Ноги мальчика утопали в пушистых коврах персидской работы, покрывших пол; стулья и диваны, укрытые золочеными покрывалами, создавали ощущение, словно попадаешь в другой мир прошлых лет, а точнее будто идешь не по дому, а по музею.
Наконец гувернантка остановилась.
–Вам сюда, – она толкнула тяжелую дверь и Андрейка очутился в огромной столовой. За длинным столом сидели мужчина и женщина. Отца мальчик уже видел однажды, а женщину увидел впервые. Это была уже немолодая дама, как показалось мальчику, намного старше его " мамы из прошлой жизни". Эта женщина была красива, но какой-то то холодной, искусственной красотой: стильная прическа и безупречный макияж делали ее похожей на модель с обложки. На ее безучастном лице, мальчик не увидел ни капли радости от встречи с родным сыном, скорее наоборот, ее словно тяготила эта встреча, словно отвлекала ее от чего- то более важного и существенного, чем какой-то разговор с ребенком.
– Мы слушаем тебя, – первым начал разговор отец.
Мать лишь мельком удостоилась поднять глаза на Андрейку.
– Я хочу погулять, хочу на свежий воздух.
– Я думаю, что это не нужно тебе, – продолжал отец, – у тебя есть все, о чем другие дети могут только мечтать, а тебе с каждым днем хочется еще и еще большего!
– Но ведь дети должны гулять! – пытался возразить Андрейка
– Хорошо, сын, – впервые мальчик услышал голос новоиспеченный матери. Он прозвучал спокойно и уверенно, но что-то тем не менее Андрейку насторожило в этой интонации, – когда ты хочешь на прогулку?
– Сейчас.
Родители переглянулись.
– Хорошо, возвращайся к себе, а через полчаса за тобой зайдет гувернантка.
Мальчик вернулся в свою комнату, переоделся и расположился в кожаном кресле, где несколько дней назад сидел отец. За окном медленно колыхались тяжелые ветки клена, словно кланялись чему- то невидимому, пятерня листьев рыжела с одной стороны, с другой была еще зеленой. Андрейке вдруг сильно захотелось вдохнуть свежесть ветра, ощутить прохладу этих кленовых листьев, пробежаться по влажной траве и просто увидеть солнце. Он посмотрел на часы, придумывая, как он может себя повести на прогулке: пройтись спокойным шагом по лужайке или нестись навстречу ветру, сломя голову. Так, в раздумьях прошел час, затем другой, но никто даже не пытался войти в комнату мальчика, словно о нем все позабыли в одночасье.
За окном начало темнеть, когда в комнате появилась " корюшка". Она поставила поднос с ужином и хотела уйти.
– А когда Вы со мной пойдете на прогулку?
Одного ее взгляда, брошенного на мальчика, было достаточно, чтобы Андрейка все понял- никто не собирался никуда с ним выходить.
– Я хочу поговорить с родителями.
– Это невозможно.
– Почему это?
– Потому что их нет дома. Час назад Ваши родители уехали в клуб.
– Какой клуб? – растерялся Андрейка, – а как же я? Ведь мне обещали?
– Что мне велено передать, то я и говорю. – жестко, как отрезала, ответила гувернантка. – С Вас достаточно игрушек, остальные ваши желания подождут.
«Корюшка», словно просчитав последующие за ее словами действия ребенка, тут же выскользнула из комнаты, захлопнув перед самым носом мальчика тяжелую дубовую дверь. Андрейка, как и в прошлый раз начал стучать, но уже через минуту, осознав собственное бессилие, опустился на пол, соскользнув по стене. Уткнувшись в колени, он впервые заплакал.
Андрейка не помнил, как его сморил сон.
Он шел по парку, где когда-то гулял вместе с мамой и маленькой Лизкой, видел как в песочнице играют дети, как лепят куличики из песка, как раскачиваются на качелях те, что постарше и как более маленькие, под присмотром родителей съезжают с горки, видел людей, сидящих на лавочках то мирно беседующих, то активно жестикулирующих друг перед другом.
Жизнь вокруг него, Андрейки, била ключом. Не было почему-то в парке только его родных и горячо любимых людей: ни мамы, ни младшей, занудливой сестры Лизки. Андрейка кинулся бежать по пустынной улице, но чем больше он пытался ускорить бег, тем медленнее и дальше он становился от родного дома. Он выдохся, но продолжал с каким – то непостижимым упрямством, бежать и бежать. Еще и еще, словно от его упорства что-то могло измениться.
Вот знакомая улица, четырехэтажный дом, квартира на третьем этаже. Знакомая деревянная дверь с нацарапанным в нижнем углу человечком. Это он, Андрейка, возвращаясь из детского сада, нарисовал человечка, за что стоял в углу добрые четверть часа. Мама ругала сына, но не за рисунки на входной двери, а за то, что подобрал на улице ржавый гвоздь, ведь он мог поранить ручку!
Дверь поддалась, и мальчик вошел в прихожую. Те же в мелкую полоску обои, старенький половичок, та же гардеробная с поломанной дверцей, те же вещи…
На кухне слышались голоса и смех. Андрейка заглянул через стеклянную дверь и увидел маму. Она сидела лицом к двери, это ее, такой родной и заливистый смех слышался в прихожей.
– Мама, – Андрейка ворвался на кухню, не заметив присутствия остальных членов семьи, – мама, я вернулся!
Но его голос канул в небытие. – Мама, это я, твой Андрейка!
Но мама смотрела сквозь него, продолжая разговор.
Только теперь мальчик обратил внимание на остальных, сидящих за столом, людей. Рядом с мамой сидела Лизка, только подросшая немного, и ОН…Андрейка, большой уже!
– Этого не может быть, – он попятился назад и наткнулся на стену. – Ведь я здесь, а он- самозванец! Мама, услышь меня!
Но никто не обратил внимания на Андрейку, никто не услышал его, все были счастливы от общения друг с другом, а Андрейка оказался лишним.
– А как же я? – закричал мальчик, – мама…
*******************************
Андрейка проснулся в холодном поту. Он весь продрог, но идти в кровать желания не было. Сидя на корточках, у двери, он осмысливал и пытался вспомнить до мелочей охвативший душу, сон.
– Что же это получается? – рассуждал он вполголоса, – я исчез из времени, но не из их жизни! Меня заменили мной другим! Бред! Я что, схожу с ума?
Андрейка вскочил и заметался по комнате. В размышлениях, он опрокинул теннисный стол, задел руками стеллаж, когда жестикулировал, остановился у окна.
– Нет, это всего лишь сон, – успокаивал он себя, – я спал, а может это я сейчас сплю? Господи, верни меня в реальность!
Но все осталось по-прежнему: игровая комната, компьютер, окно с решетками и самое главное – это он сам! Он здесь и сейчас, а там кто- то другой, только очень на него похожий!
– Это сон, это сон, – твердил Андрейка, пока не открылась дубовая дверь и в комнате не появилась гувернантка.
–Вы звали?
– Нет, хотя…да, ущипните меня.
Гувернантка искоса посмотрела на своего подопечного.
– Нет, я не сошел с ума, я просто прошу Вас ущипнуть меня и хочу поговорить с родителями, неужели это так трудно?
Но " корюшка" лишь покачала головой.
– Мне не велено даже разговаривать с Вами, не только что помогать!
– Но почему?
– Вы единственный ребенок в семье и родители решили оградить вас от ужасного и коварного мира, решили дать вам все то, о чем другие могут только мечтать, но вы опять недовольны! Вы должны быть благодарны им за все, а вас опять что-то не устраивает!
– Меня все не устраивает! – закричал Андрейка, – почему, когда я прошу увидеться с родителями, мне твердят, что их нет или они заняты? Почему, когда я хочу прогуляться, мне предлагают дышать в форточку?
Андрейка сделал шаг к гувернантке.
– И почему я должен вообще о чем-то просить, я же дома, а не в тюрьме?
– Вы опять недовольны! – невозмутимо произнесла гувернантка, – обернитесь, ведь в этой комнате созданы все условия для удовлетворения ваших потребностей!
– Почему за меня все решают в этом доме? Я не имею право голоса?
– Вы просто избалованный ребенок, если хотите знать мое мнение!
– А знаете, не хочу! Я не хочу знать ни ваше, ни чьё-нибудь мнение, я хочу уйти!
– Куда вы хотите?
– Совсем уйти, здесь все чужое, – мальчик окинул взглядом еще недавно такую желанную комнату, – если я останусь в этой комнате еще хотя бы на день, я ее возненавижу и вас вместе с ней!
" Корюшка" лишь загадочно улыбнулась, но ничего не ответила.
Андрейке стало страшно.
– Дайте мне поговорить с родителями, – взмолился он, но гувернантка лишь молча вышла из комнаты.
************************
Андрейка больше не играл. Он прильнул к оконному стеклу, пытаясь сквозь частую решетку, рассмотреть природу, пытался понять какое там время года? Солнечные лучи почти не проникали сквозь толщу стекла, они рассеивались тут же, излучая легкий свет, не дающий ни тепла, ни ласки. А ему, Андрейке, вдруг так сильно захотелось просто тепла, обычного человеческого участия, вспомнился недавний сон. Мама… А ведь странное дело- мама смеялась! По правде говоря, Андрейка, уже давно не слышал её смеха, а тому другому, удалось рассмешить ее! Чего не мог, но скорее не хотел делать он сам, по сути, говоря, и не пытался! А какой у мамы смех! Чистый, звонкий, заразительный! Андрейка усиленно попытался вспомнить, когда мама в последний смеялась от души, и не мог!
То Андрейка не слушался, то Лизка, то отец, проходивший вечером навеселе, скандалил и размахивал руками. Чтобы хоть как-то побыть в тишине, сын закрывался в своей комнате и старался не высовываться, пока все не стихало. Ему было все равно, что мама после отцовских скандалов долго плакала. Было все равно, что мама вечерами, когда засыпала Лизка и храпел, словно сломанный трактор, пьяный отец, сидела на кухне над тетрадкой и пыталась на чистом листе свести концы с концами в семейном бюджете, который трещал по швам упорно и постоянно. Было все равно, что ради них, своих детей, мама продала любимые шторы, бабушкин сервиз и много других необходимых в хозяйстве вещей только для того, чтобы у детей каждый день был вкусный и сытный обед.
В памяти мальчика всплыл последний эпизод ссоры с отцом, когда мама отказалась давать деньги на бутылку. Отец, разозлившись, ударил маму по лицу так, что разбил ей нос и губу. Андрейка не вмешивался, считая, что у него дела поважнее, чем какие-то семейные ссоры. Считал, что должен быть выше всего!
Он уходил в школу, возвращался, но тут же пообедав, закрывался у себя, мечтая об играх. Наконец его давняя мечта осуществилась! Но, как ни странно, игрушки потеряли власть над ним, его душа жаждала чего-то иного.
Андрейка бросился к столику и начал нервно трезвонить в колокольчик, вызывая прислугу.
– Вы что-то хотели? – голос гувернантки заставил мальчика остановиться.
– Да, я хочу поговорить с родителями и ваши отговорки типа, что они заняты или уехали, со мной не прокатят. Зовите их немедленно!
Гувернантка опешила от таких слов, но взяв себя в руки, уже спокойным тоном ответила:
– Ваши родители очень заняты, у них нет времени на такие мелочи, как пустые разговоры.
– По- моему вы здесь работаете, – Андрейка на минуту запнулся. Впервые в жизни ему приходилось отстаивать свои права и интересы, и он решил это сделать по- взрослому, как видел в кино, стараясь подобрать подходящее для " корюшки" слово и при этом не обидеть. – служанкой, а ведете себя как хозяйка! Я не спрашивал вашего мнения, я просто объяснил, что мне нужно от вас.
Гувернантка покраснела и смущенно отступила назад. Когда за ней закрылась дверь, Андрейка вернулся к окну. Теперь он рассматривал, как по стеклу быстро перебирает лапками муха. Она то и дело останавливалась, чесала задними лапками крылышки, затем спугнутая человеческим дыханием взлетала, но удостоверившись, что за ней никто не гоняется с мухобойкой, вновь садилась на стекло перед Андрейкиным носом, будто позировала, начинала ползать как модель по подиуму, потирая поочередно то передние, то задние лапки. Мальчику вдруг стало смешно. Такое маленькое существо, а тоже рассуждает, думает, боится, живет. Интересно, чтобы сделала эта маленькая муха на моем месте?"– подумал Андрейка. Он осторожно придавил мухе заднюю лапку. Муха в панике метнулась и под пальцем ребенка осталась крошечная лапка, а мухи и след простыл.
В эту минуту в комнату вошел отец.
– Браво, сын! – правда понять ругает он Андрейку или хвалит понять было сложно, лицо мужчины оставалось непроницаемым. – Я рад, что ты научился разговаривать с прислугой, я, конечно, ждал этого, но, признаться, не так скоро!
– Почему я взаперти? – задал вопрос мальчик, – словно не в родном доме, я хочу на улицу.
– Я обеспечил тебе все условия для жизни, – отец в упор посмотрел на мальчика, – и тебе придется либо слушаться, либо…
Постепенно до Андрейки стали доходить слова мужчины.
– Я не собачка и не ваша вещь, – возмутился ребенок, – я живой человек и имею права, как и вы с мамой…
Договорить Андрейка не успел. По щеке прозвучала пощечина. От мгновенной боли на глаза навернулись слезы, щеку жгло огнем. Андрейка замолчал. Словно загнанный в угол зверек, он смотрел на отца, но не плакал.
– Так- то лучше, сын, – уже спокойней произнес мужчина, – иди играй, у тебя это хорошо получается. На выходных съездим в Диснейленд.
Отец вышел из детской, а Андрейка дал волю слезам, потирая пылающую щеку.
– Нет, хватит! Я не игрушка для них, – и он тут же сорвался с места, бросившись к гардеробной. На пол полетели вещи. Ребенок разбрасывал вещи, откидывал ненужные, пока в руках не оказалась его старая куртка. И вдруг он вспомнил, что выбросил орехи в мусорное ведро. Не веря происходящему и самому себе, Андрейка начал шарить по карманам. Как же он обрадовался, нащупав их в кармане.
Вынув из кармана, мальчик бросил один из них за спину и произнес, закрыв глаза:
– Хочу уйти отсюда и быть самому себе хозяином, чтобы никто мной не командовал!
Яркая, ослепительная вспышка в одно мгновение осветила комнату. Андрейку подхватил тот же холодный ветер, что и раньше.
***********************
Открыв глаза Андрейка, почувствовал теплые солнечные лучи на лице. Рядом стоял гном. Теперь ребенок мог его рассмотреть получше. Это был карлик. Светлые, почти прозрачные глаза смотрели на мальчика хитро и лукаво, и Андрейке показалось, что где-то этот взгляд он уже однажды видел, но где, вспомнить не мог. Одежда на карлике сидела как на манекене, каждая складочка отливалась радужными красками, когда на куртку падал солнечный луч. Она была не песочного цвета, как показалось в первый раз, а насыщенного голубого- такого цвета небосвод бывает в солнечный зимний день, да и колпачке укрывал не седые кудри, а золотистые, почти красные.
– Где я?
– Там, куда ты хотел, где ты будешь сам себе хозяин!
Обернувшись, мальчик увидел, что стоит перед огромным небоскребом, со стеклянными дверьми, которые постоянно открываются то глотая, то выпуская людей. К зданию аккуратно подъехал Мерседес, из которого вышел молодой человек. У Андрейки перехватило дыхание- парень был как две капли воды похож на…него самого.
– Ты что, издеваешься на до мной! – рассердился мальчик на гнома. – Я не просил переносить меня в будущее, и вообще я никогда не стану банкиром…
В эту минуту молодой человек вышел из автомобиля и направился к дверям здания. Старый швейцар услужливо открыл перед ним дверь и проводил до лифта. Но возле лифта старик оступился и налетел на банкира.
– Ты что себе позволяешь! – взревел молодой мужчина, – знай свое место, – он оттолкнула старика к стене и тот ударился.
Теперь не стерпел Андрейка.
– Это что Вы себе позволяете, – вступился мальчик за старика, – никакого уважения к старшим, не говоря уже о никаком воспитании!
Молодой мужчина обернулся, решив посмотреть, кто это решил ему перечить! Прибывший лифт снова захлопнул свои двери за спиной банкира, а он сам пристально осмотрел с головы до пят ребенка. Андрейка выдержал взгляд, направленный на него.
И вдруг банкир рассмеялся!
– Какая прелесть, яйцо курицу учит!
Следом за ним, как по заказу засмеялись его охранники, а старик- швейцар тихонько поднялся и, потирая ушибленное место, удалился восвояси.
– Слышь, малый, а ты мне нравишься, с характером!
– Зато Вы мне нет. Моя мама со стыда бы сгорела узнав, что у нее такой сын, а Вас, похоже, никто не воспитывал.
Глаза банкира потемнели от гнева.
– Ты, щенок, ты знаешь с кем разговариваешь?
– Вы мне не тыкайте, я с Вами коров не пас, – Андрейка решил, что это выражение, которое он слышал от мамы, как нельзя удачно подходит в данной ситуации, – и меня как-то мало волнует кто Вы.