– Что, такие тупые?
– Как раз наоборот. Но стрессоустойчивы до жути. Наверное, потому, что вместе держатся и невольно друг друга поддерживают. А настоящий танк их встряхнет.
– Ну-ну, – без особого воодушевления отозвался Полтавец, но от дальнейших комментариев воздержался. – Посмотрим.
– Посмотрим… – эхом отозвался хозяин кабинета, плеснул в стакан еще порцию и продекламировал: – Если водка камнем станет, все равно я пить не брошу. Даже если спирт замерзнет – буду грызть его зубами… Потому что он хороший!
– Стихоплет, – Полтавец усмехнулся, неопределенно покрутил в воздухе пальцем. – А еще что-нибудь можешь?
– Легко. Вот, например. Наш мир спасут не красота, не доброта и знанья сила, а полный магазин АК и массовый отстрел дебилов.
– Откуда у тебя они только рождаются…
– Из головы.
– Я так и знал, что ты это скажешь, – резюмировал майор, затем подумал и сказал тост: – Ну, чтобы все у тебя получилось!
– А у нас нет выбора. Обязано получиться. Или нас сомнут, или мы предъявим миру такой аргумент, что сможем небрежно сказать: на каждый вопрос есть достойный ответ: у нас есть пулемет, а у вас его нет[5].
– Ну, значит, получится, – кивнул Полтавец, но где-то в самой глубине сознания гнездился, не желая исчезать, червячок сомнения. Однако показывать его майор не собирался. Он и без того прекрасно понимал, как тяжело приходится другу и командиру. Да и не ему одному. Значит, оставалось лишь помогать изо всех сил да демонстрировать уверенность в успехе. А там будь что будет…
Окраина города.
Получасом позже
Квартира, которую снимала Леночка, была маленькой и очень уютной. Бывает такое – вроде бы все лежит по своим места с точностью, которой позавидует любой перфекционист. Но в то же время есть в этом порядке какой-то неуловимый шарм, маленькое, незаметное для взгляда несоответствие. И это превращает математически выверенные линии в нечто мягкое и теплое. Именно такой и была Леночкина квартира.
В отличие от парней, студентка (хотя, может статься, уже бывшая студентка, задолженностей в институте с момента, когда ее приняли в команду, наверняка скопилось выше крыши) подошла к выбору жилплощади с типично женской обстоятельностью. Денег хватало, все же платили им неплохо, да и призовые радовали глаз, однако она не пыталась снять что-то особо крутое, как бабник Мустанг. Но и комната в принадлежащей команде общаге, предоставляемая желающим по умолчанию, девушку не устраивала. Это Поляков, которому было по большому счету наплевать на комфорт, не пытался специально обживаться. Смысл? Деньги отсылал матери, считая, что там они целее будут, а где жить… В комнате он один, койка-стол имеются, а большего ему в качестве временного пристанища и не требовалось.
Однако мужчина есть мужчина, у женщин представление о комфорте малость иное. Да и в общежитии Леночка успела пожить еще в пору студенчества и вынесла из этого массу отрицательных впечатлений. В результате она сняла хрущевку в районе, который не был совсем уж убогим, но и престижным не считался. Так что квартиры относительно приличные, но притом недорогие. И Поляков был первым из команды, кто оказался у нее в гостях.
– Разувайся, проходи. И чайник поставь, пожалуйста. Я сейчас, – девушка уперлась носком кроссовки в пятку другой, содрала с себя обувь и босиком прошлепала в ванную. Тут же раздался бодрый шум воды. – Пять минут…
Она и впрямь провозилась не более этого времени. Точность – редкое качество для женщины, но у Леночки с этим проблем не было никогда. Еще через несколько минут они сидели в комнате и пили густой до черноты, ароматный чай из аккуратненьких, по дизайну каких-то «бабушкиных» чашек. Солнце проникало через большие, чисто вымытые окна, и неровные доски пола, блестя в его лучах, казались золотистыми.
И кожа Леночки тоже казалась золотистой. И вообще, в халате и с чашкой в руках девушка выглядела невероятно домашней, никак не ассоциируясь с напарником по Игре. Впрочем, подумав об этом, Поляков тут же убедился, что мысли и материальны, и читаемы. В первую очередь потому, что девушка, отставив чашку, щелкнула пальцами, привлекая его внимание, и прежним, знакомым по тренировкам голосом поинтересовалась:
– Ну что, способен к разговору, или и дальше будешь на мои колени пялиться?
– Э-э… – Поляков отвел взгляд.
Леночка рассмеялась звонко, словно серебряные колокольчики в воздухе зазвенели:
– Прости, но ты очень забавно выглядел. Поэтому, чтобы расставить все точки над «ё», я тебе сразу скажу: ты мне не противен, и, возможно, в будущем у нас что-то и будет. А может, и нет, гадать не хочу. Но пока что я и в самом деле хотела бы поговорить.
– У тебя… гм… весьма мужской способ вести разговоры.
– У меня рациональный способ вести разговоры, это от гендерных различий не зависит. Только от наличия мозгов в голове. Ну, или от их отсутствия. А чтобы не строить иллюзий, просто всегда помни: за каждым разъяренным мужчиной стоит тихая, мирная женщина, которая спокойно подает патроны.
Поляков задумался, потом кивнул:
– Ладно, согласен. Итак, что ты хотела сказать?
– Не совсем правильно сформулировал. Я хотела посоветоваться.
– По поводу?
– А по поводу наших тренировок. Скажи, тебе ничего не кажется странным?..
Час спустя, когда Поляков выходил от приятельницы, голова у него казалась распухшей от мыслей и гудела от чая. Пять чашек – многовато, а давление чай поднимает не хуже, чем кофе, но куда более коварно. Так что домой, отоспаться, а потом уже, на свежую голову, обдумать расклады.
В принципе, все, что рассказала ему Леночка, он видел и сам. И странное место для базы, и ход тренировок, и немыслимую, совершенно ненужную для игры детализацию. Жесточайшее подвязывание характеристик техники под возможности реальных машин. Резкое снижение типов бронетехники у противника по сравнению со стандартными игровыми. То, что со следующей тренировки в игровое время входит марш-бросок до места боя и обратно. Ну и еще куча странностей, которые требовалось хоть как-то объяснить, главная из которой – состав их команды. Все русские, подавляющее большинство с севера… Ни одного выходца с Кавказа, украинца или, к примеру, еврея. Для столь многонациональной страны, как Россия, подбор игроков по этнической чистоте – нонсенс. А ведь умение топтать клавиатуру от национальности не зависит. Это что же, тренеры у них расисты? Да не похоже что-то. И причины тоже хотелось бы понять.
Но – не получалось. А самое смешное, что свести эти странности воедино пришло в голову только Леночке. Остальные, включая самого Полякова, как бы и видели, но притом не обращали внимания. Ну, правила и правила. В конце концов, за их соблюдение платят деньги, так почему бы и нет. А въедливая девица насторожилась. И хотя на гуманитариев любой технарь смотрит свысока, но широта обзора и полет мысли филологички оказались на высоте. Куда большей высоте, чем у товарищей, имеющих «серьезные» специальности. И что теперь прикажете делать? С кем посоветоваться? Не с Сурком же…
На улице светило солнце. Очень скоро начнет смеркаться, но пока что голубое, без единого облачка, небо радовало глаз. И не портили этого ни обшарпанные стены, ни вдребезги разбитый асфальт под ногами. Увы, издержки района – он не то чтобы плохой, просто старый. И если кирпичные стены, убрав с них неумело сделанные граффити, еще вполне можно воспринимать адекватно, то асфальт, по русской традиции, каждую весну смывается вместе со снегом. И ничего тут не поделать, сколько б ни пытались… «Увы мне, Александру Васильевичу…»
И контингент во дворе наблюдался вполне соответствующий. Бабули на скамейках, словно вынырнувшие из прошлого века, спешащие по своим делам небогато одетые люди, алкашня, разложившая на газете нехитрую закусь и с вожделением поглядывающая на стекляшку «беленькой»… Жизнь как будто остановилась, замерла, откатившись на полсотни лет назад. Разве что детей почти не было, ну да это и неудивительно – наверняка сидят по домам, уткнувшись в гаджеты.
На фоне этой почти что идиллии компания молодняка, собравшаяся у подъезда соседнего дома, выглядела крайне органично. Неизменное пиво, гитара, на которой не слишком умело лабал какой-то прыщавый подросток, сигареты… Какой-нибудь представитель старшего поколения умилился бы – годы идут, а люди не меняются. Полякову было наплевать, он просто шел мимо, не обращая на никому вроде бы не мешающих парней и девчонок внимания. И, как выяснилось, напрасно.