Макс слонялся возле дальнего края тыквенных грядок, мечтая оказаться дома, с любимой игровой приставкой. Он успел истосковаться по электромеханической жизни в городе: по шуму, движению, сюрпризам на каждом шагу. Здесь, в самом центре «никогде», всё было слишком неизменным, тихим и скучным.
«Ну что за люди добровольно откажутся провести в дом электричество? Это же двадцать первый век! – размышлял мальчик. – И чем мне прикажете заниматься эти три дня?»
Он посмотрел на своё красное худи. Серебристая молния ярко сверкала на солнце. Хотел бы он знать, как эта потрёпанная одёжка защитит его от чего-то, кроме прохладной погоды.
Макс обратил внимание на особенно уродливую тыкву сбоку грядки. Ни дать ни взять старая ведьма с бородавками на лице. Он уже поднял ногу, чтобы пнуть эту уродину, как услышал нежный голосок:
– Доброго дня, миссис Лохмушка! Приветствую вас, мистер Колючка! Как ваши детки, миссис Червячка?
Макс оглянулся и увидел девочку примерно своего возраста в тёмном комбинезоне, с длинными каштановыми косичками, которые подпрыгивали в такт её шагам между тыквенными грядками. По пути она гладила каждую тыкву и обращалась к ней так, словно приветствовала лучших друзей.
Макс растерялся: стоит ли ему поздороваться или лучше промолчать, чтобы не вмешиваться в эту странную игру? А может, эта девчонка вообще ненормальная?
– Э… гхм, – он покашлял, решившись всё же выдать своё присутствие.
Девочка замерла. Она молча смотрела на Макса мягкими карими глазами, от чего ему стало как-то не по себе.
– Ты что, всем тыквам имена придумала? – наконец поинтересовался он, машинально отметив, что голубая лента в её волосах в точности повторяет цвет неба.
– Нет, только оранжевым, – отвечала она с лукавой улыбкой.
Ребята дружно рассмеялись. Максу девочка, пожалуй, понравилась.
– Я Макс Бладнайт, – представился он, протягивая руку.
– А я Джейд Хоулер. Живу в соседнем доме, – ответила девочка, кивнув на белый двухэтажный коттедж над тыквенными грядками. – Ты ведь нездешний?
– Что, так заметно? – спросил Макс.
Она выразительно глянула на его новенькие кеды – последнюю модель известной фирмы, поступившую на рынок. Они составляли выразительный контраст с её грязными поношенными ботинками.
– Догадаться нетрудно, – улыбнулась Джейд. – Как видишь, у нас городские толпой не бегают.
– Я тут в гостях у дедушки с бабушкой, – Макс махнул рукой в сторону сторожки.
Мягкий свет во взгляде Джейд моментально погас.
– А, – только и сказала она.
– Что-то не так? – спросил мальчик.
Джейд потупилась, словно не зная, стоит ли отвечать.
– Папа велел держаться от них подальше.
– Вот как? – удивился Макс. – Я сам, правда, только успел с ними познакомиться, но, по-моему, с ними всё нормально.
– Может, тебе так показалось, потому что ты их внук, – пожала плечами Джейд. – Да и папа только и знает, что велит держаться подальше от всех подряд.
Макс задумался над её словами. А потом вспомнил, что старики тоже советовали никому здесь не доверять – даже соседям.
– А чем занимается твой папа?
– Он фермер, выращивает тыквы.
Макс оглянулся на окружавшее их тыквенное море, представляя, как папа Джейд сажает каждую из них.
– Ну и как ты проводишь время? Чем ещё тут можно заняться после того, как придумала тыквам имена? – поинтересовался он в надежде перевести разговор на какую-то более приятную тему. – Только пойми меня правильно! Вряд ли легко найти друзей в месте, где всего шестьсот тридцать четыре жителя на весь округ…
– Раньше людей здесь было больше, – перебила Джейд.
– И что же с ними случилось?
Джейд нерешительно шагнула к Максу:
– Они пропали.
У мальчика перехватило дыхание.
– Пропали? – переспросил он. – Я почему-то подумал, что они просто уехали отсюда…
Девочка покачала головой и шагнула ещё ближе.
– Я расскажу тебе, что слышала в школе, только ты не говори своим старикам, что узнал это от меня, ладно? Местные очень не любят об этом упоминать.
– Ладно, – пообещал Макс, уже чувствуя себя виноватым.
Он разрывался между необходимостью слушаться деда и бабушку и любопытством, разбуженным словами соседки. А ещё немного растерялся и не знал, кому доверять.
А Джейд уже махнула рукой, предлагая ему уйти с тыквенной фермы в поле…
За краем которого начинался лес.