Хвала небесам, дознаватель, которому Лоренс поручил препроводить меня в загадочную и пугающую одним названием допросную, оказался славным малым. Он даже не пытался скрыть, что не в восторге от этого назначения, и по мере сил и возможностей постарался позаботиться обо мне.
Первым делом он развязал меня. Я тут же застонала и заохала на все лады. Руки и ноги были так туго перехвачены ремнями, что онемели за это время. И сейчас казалось, будто в моих жилах начал пульсировать огонь – так болезненно восстанавливалось кровообращение. Но дознаватель, который, кстати, почти сразу представился и попросил звать просто Иградом, был настолько любезен, что применил чары. Сиреневое облачко заклинания мгновенно впиталось в широкие багрово-черные полосы, оставшиеся на моей коже после снятия уз. И боль утихла.
Затем Иград бережно накинул на мои плечи теплый плащ, раздобытый невесть где. При этом он так трогательно старался не обращать внимания на мою грудь, видневшуюся в прорехах разорванного платья, что мне невольно стало смешно. Интересно, сколько ему лет? Такое чувство, будто только исполнилось двадцать. Русые волосы всклочены, словно он не успел причесаться после сна, в серых глазах горит сочувствие.
– Прошу, следуйте за мной, – официальным тоном распорядился Иград, когда я потуже затянула завязки плаща. Правда, тут же осекся и жалобно добавил: – Пожалуйста. И не обижайтесь на меня, месс Беата. Я не могу пойти против приказа начальства.
– Ничего страшного, – заверила его я. – Я все понимаю.
И я действительно не держала зла на бедного мальчика, вынужденного против воли играть роль моего сопровождающего в темницу. А вот поведение Лоренса оставалось для меня загадкой. Когда он откинул Бернарда от меня, то я внутренне возликовала, решив, будто долгая разлука лишь подогрела его чувства. Но дальнейшие его поступки поставили меня в тупик. Почему он распорядился отправить меня в допросную? Неужели считает виноватой в том, что случилось с ним?
– Я знаю вашего брата, – чуть понизив голос, сообщил мне Иград и подал руку, помогая встать. – Дейка, если быть точным. С Рочером не имел чести встречаться. Не переживайте, я немедленно сообщу Дейку о вашем возвращении. Не сомневаюсь, что он найдет способ вытащить вас из темницы. Или же потребует от господина Лоренса объяснить, что все это значит.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Приняла его руку и осторожно встала, готовая, что в любой миг на меня накатят слабость и головокружение.
Однако все прошло благополучно. Я уверенно держалась на ногах, не испытывая никакого желания рухнуть в обморок. И Иград повел меня к выходу.
На самом пороге я остановилась и бросила любопытствующий взгляд на Бернарда, который по-прежнему лежал около очага, не подавая признаков жизни. Рядом с ним суетился еще один дознаватель, который, видимо, весьма поднаторел в целительстве. С его рук беспрестанным потоком лился прохладный голубоватый свет, но все эти усилия пока не приводили к желаемому результату.
– А что будет с ним? – спросила я у Играда.
Тот бросил равнодушный взгляд на горбуна и пожал плечами.
– Не все ли равно? – вопросом на вопрос ответил он. – По-моему, будет только лучше, если эта падаль умрет. Даже страшно представить, скольким девушкам он испоганил жизнь.
Так-то оно так. Но я считала главным злодеем Лутеса, а не Бернарда. Последний – просто слабоумный уродец, который вряд ли осознавал, какую мерзость творит.
Как бы то ни было, но я не имела ни малейшего желания заступаться за Бернарда. Слишком жив в моей памяти был страх того, что он изнасилует меня. Поэтому я покрепче взяла Играда за руку и позволила ему увести меня из этого жуткого места.
Когда я вышла из борделя, на небе всеми цветами алого полыхала заря. Это было так красиво, что я невольно замедлила шаг, любуясь встающим из-за крыш домов солнцем. Как давно я не видела самого обычного неба! Совсем забыла, насколько красивым может быть восход.
Иград недоуменно оглянулся на меня, когда я встала как вкопанная. Настойчиво потянул меня в сторону кареты.
– Простите, месс Беата, но нам надо ехать, – проговорил он извиняющимся тоном. – Не стоит заставлять господина Лоренса ждать. Иначе он разозлится.
– И что? – легкомысленно брякнула я, поскольку не видела ничего пугающего в предположении юноши. – Как разозлится, так и успокоится.
Иград так странно посмотрел на меня, будто я ляпнула какую-то небывалую глупость. Затем огляделся по сторонам, видимо, желая убедиться, что нас никто не подслушивает. После чего наклонился ко мне и доверительно прошептал:
– Месс Беата, вы слишком долго отсутствовали в Бристаре. После несчастного случая, произошедшего в вашей лавке, у господина Лоренса сильно испортился характер.
Я удивленно вскинула брови. Вот как? Интересно, и в чем это выражается?
– Сами скоро поймете, – туманно произнес Иград, без особых проблем догадавшись, что я жажду услышать продолжение. Тяжело вздохнул и опять потянул меня за руку к карете, добавив: – А теперь, во имя всех богов, поедемте! Не стоит испытывать судьбу и тянуть раздраженного дракона за хвост.
На сей раз я подчинилась, хотя в глубине души умирала от любопытства – как же именно изменился характер Лоренса после пожара, устроенного моей сестрой. Что скрывать очевидное, мой жених и прежде не отличался мягкостью и обходительностью манер, в нужный момент умел становиться жестким. Но он никогда не был жестоким. По крайней мере, я этого не замечала.
Промелькнула идея воспользоваться кулоном и перенестись в замок отца. Но после недолгих сомнений я все-таки решила остаться и узнать, о чем же хочет допросить меня Лоренс. Надеюсь, связывать меня он не будет. А значит, я всегда смогу улизнуть от него, если дело запахнет жареным.
Всю недолгую дорогу до здания, в котором располагалось главное магическое управление по расследованию преступлений, я молчала и не отлипала от окна, любуясь видом просыпающегося Бристара. Кто бы мог подумать, что я так соскучусь по этому городу! Он всегда казался мне слишком шумным, слишком людным и слишком пыльным. Но после дней, которые я провела в замке отца, практически лишенная обычного человеческого общения, он казался для меня самым лучшим местом на свете!
Увы, поездка не продлилась долго. Достаточно скоро мы остановились около приземистого длинного каменного строения всего в два этажа высотой. В народе об этом доме ходило множество слухов, и чаще всего недобрых. Якобы случайные прохожие то и дело слышали крики несчастных заключенных, из которых магией и пытками выбивали признания в чужих преступлениях. Стоит сказать: будучи студенткой, я специально несколько раз приходила сюда и долго прогуливалась вдоль ровного ряда окон, силясь услышать хотя бы приглушенный стон или вскрик. Но все впустую. А после знакомства с Лоренсом я окончательно уверилась в том, что королевские дознаватели – не чудовища, а вполне себе милые и приятные личности.
Но сейчас при виде неказистого некрасивого дома меня прошиб ледяной пот. А вдруг все эти слухи – правда? Вдруг тут на самом деле пытают невиновных, которым не повезло попасть в лапы так называемого правосудия? Как говорится, любое преступление должно быть раскрыто. И в этом деле хороши любые средства. Чистосердечное признание – королева доказательств, даже если выбито силой. И всем плевать на вероятность того, что несчастный мог просто оговорить себя, желая прекратить мучения.
Иград выскочил из кареты первым. Ловко обежал ее и распахнул дверцу с моей стороны. Любезно протянул мне руку.
Я медлила, все еще с испугом глядя на плотно зашторенные окна управления. Даже страшно представить, что там творится.
– Идемте, месс Беата, – с явными признаками нетерпения проговорил Иград. – Господин Лоренс наверняка уже приехал и может потребовать вас для разговора в любой момент. Мне сильно попадет, если он узнает, что мы так задержались в пути.
Подводить милого юношу мне совершенно не хотелось. Поэтому я плотнее запахнула плащ, полы которого так и норовили разойтись и затрепетать на ветру, позволив окружающим полюбоваться на мою грудь, – не стоит показывать, что мое платье и без того держится на честном слове – и вылезла из кареты, с молчаливой благодарностью приняв помощь юноши.
Видимо, Лоренс знатно запугал своих подчиненных, поскольку Иград после этого стремительно ринулся к порогу управления. Мне пришлось почти бежать, лишь бы поспеть за своим провожатым, который упорно не выпускал моей руки.
Перед самым носом Играда дверь бесшумно распахнулась, будто нашего прибытия ожидали. Правда, я заметила, как тускло блеснула на солнечном свету магическая бляха, прикрепленная к камзолу юноши. Должно быть, сработало какое-то заклинание, докладывающее о приближении к порогу управления дознавателя. Тогда как простому человеку, наверное, придется весьма потрудиться для того, чтобы его впустили без приглашения.
Сразу же за нашими спинами тяжелая дубовая дверь, обитая для надежности толстыми железными листами, захлопнулась.
Стало темно и очень тихо после шума улицы. Я растерянно заморгала, силясь как можно быстрее привыкнуть к столь резкой смене освещения. Но Иград, не дав времени прийти в себя, уже потянул меня куда-то в сторону.
Коридоры управления в этот ранний утренний час были пусты. Через равные промежутки они освещались магическими пластинами на потолке, которые тускло светились. Мы миновали один длинный ряд совершенно одинаковых на вид дверей, затем повернули и миновали второй такой же ряд.
После пятого коридора я совершенно потерялась. Теперь даже позволь мне уйти – ни за что не найду самостоятельно выхода.
Потом настал черед узкой спиральной лестницы. По ней мы спускались так долго, что я невольно заволновалась. Такое чувство, будто Иград ведет меня в самое настоящее подземелье. Поневоле вспоминаются рассказы про пыточные и несчастных, замученных до смерти заключенных. В таком подвале кричи не кричи, а никто не услышит и не придет на помощь.
Спустя множество ступенек наш спуск прекратился. И опять Иград повел меня по извилистым коридорам.
Здесь гуляли настолько ледяные сквозняки, что я мерзла, даже несмотря на теплый плащ. К холоду добавилась и дрожь из-за волнения. В общем, не было ничего удивительного в том, что к окончанию нашей малость затянувшейся прогулки у меня зуб на зуб не попадал.
Иград наверняка ощущал, как трясется моя рука. Но благородно не обращал на это внимания.
Наконец мы остановились около очередной двери. Иград виновато оглянулся на меня и приложил свободную ладонь к косяку. Его пальцы окрасились алым заклинанием, и с душераздирающим скрипом дверь очень медленно отошла в сторону.
– А это допросная, – проговорил он, отступив в сторону и пропустив меня первой в помещение. – Я привел вас в ту, которая, на мой взгляд, самая комфортная и уютная. – Замялся и с кривой усмешкой исправился: – Если такие слова вообще применимы к подобной комнате.
Моя рука опять сама собой поднялась к кулону, но усилием воли я заставила себя успокоиться. Не стоит прибегать к столь радикальным мерам. Все равно пока ничего страшного со мной не происходит.
Я мрачно вздохнула и переступила порог загадочной допросной. Иград, однако, за мной не последовал. Он прищелкнул пальцами, пробудив на потолке магические пластины. Затем подарил мне очередной сочувствующий взгляд и сказал:
– А на этом я вынужден с вами распрощаться. Простите, я запру вас. Надеюсь, ваше заточение не продлится долго.
После чего отступил на шаг и взмахнул рукой.
С его пальцев сорвались уже знакомые алые чары, и дверь вновь со скрежетом поползла в обратную сторону. С грохотом захлопнулась, и я осталась в долгожданном одиночестве.
Естественно, первым же делом я принялась изучать помещение, в котором оказалась волею судьбы.
На первый взгляд здесь не было ничего пугающего, в отличие от того же подвала в борделе. Никаких клейм, никаких орудий пыток, никаких лавок, к которым привязывают заключенных. И это, несомненно, радовало. Обстановка в так называемой допросной, как и сказал Иград, оказалась вполне ничего себе. Конечно, уютной ее не назовешь при всем желании, но за неимением лучшего, как говорится, приходится мириться с имеющимся.
В небольшой комнате стоял пустой письменный стол. Рядом с ним – два совершенно одинаковых стула. И все. Больше здесь ничего не было.
Я прошлась по комнате. В пустом помещении цокот моих каблуков отдавался гулким эхом, которое нервировало меня. Поэтому после короткого ознакомительного круга я предпочла опуститься на стул.
Никогда бы не подумала, что сидеть и ничего не делать настолько утомительно. Мне казалось, что миновала целая вечность, хотя, скорее всего, прошло лишь несколько минут.
«Наверное, это какая-нибудь пытка, – подумала я. – Пытка неизвестностью и бездействием. Но почему Лоренс так поступает со мной?»
Я раздраженно заерзала на чрезвычайно жестком и неудобном сиденье, силясь найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение странной холодности Лоренса. Выходит, он считает меня виноватой в том, что случилось с ним.
А еще меня очень тревожило то, как упорно Лоренс скрывал свое лицо. Даже шляпу начал носить. Неужели он настолько обезображен после того проклятого пожара? Но ведь Лоренс обязан понимать, что я не имею к этому никакого отношения! Это все Ильза!
В этот момент дверь за моей спиной раздала знакомый душераздирающий скрежет, и от неожиданности я едва не свалилась со стула.
На пороге стоял Лоренс. При виде такой знакомой худощавой фигуры я едва не прослезилась. Правда, на его голове красовалась все та же шляпа с широкими мягкими полями, что и в подвале борделя. И он все так же упорно прятал от меня лицо в тени.
Лоренс сделал шаг вперед, войдя в допросную. Остановился. Дверь за его спиной принялась все с той же выматывающей медлительностью закрываться. И он не проронил ни слова до тех пор, пока этот процесс не завершился. Лишь после этого Лоренс негромко проговорил:
– Доброе утро, месс Беата.
– Доброе утро, Лоренс, – отозвалась я. Подумала немного и добавила с ехидной усмешкой: – Точнее, господин Лоренс.
В глубине души я надеялась, что он вспыхнет от возмущения из-за подчеркнуто вежливого обращения к нему. Неужели не вспомнит, как преподавал мне урок в постели, пытаясь отучить называть его «господином»?
Но Лоренс опять удивил меня. Он лишь равнодушно кивнул, показывая, что услышал меня.
– Лучше, если вы станете обращаться ко мне «господин дознаватель», – глухо проговорил он.
Мои брови сами собой поползли вверх. Господин дознаватель? Я должна называть Лоренса «господин дознаватель»? А губа не треснет у этого самого господина? Вообще-то мы вроде как помолвлены. Правда, Лоренс так и не успел подарить мне кольцо, но это такие мелочи! Он ведь объявил своей матери, что у него самые серьезные намерения по отношению ко мне. Неужели забыл об этом немаловажном обстоятельстве?
Естественно, все эти соображения я предпочла оставить при себе. Лишь, в свою очередь, наклонила голову.
– Я все поняла, господин королевский дознаватель, – сказала я, не отказав себе в удовольствии добавить в тон немного яда.
Лоренс предпочел сделать вид, будто не услышал сарказма в моих словах. Наконец-то перестал топтаться на пороге и подошел к столу. Уселся за стул напротив меня.
– Могу я узнать, почему вы приказали привезти меня сюда? – продолжила я, особенно подчеркнув слово «вы». – Меня в чем-то обвиняют?
– Вообще-то да, – обронил Лоренс, упорно держась так, чтобы его лицо скрывала широкая тень от шляпы.
– Вот как? – недоверчиво переспросила я. – И в чем же?
– Вы были объявлены в розыск, месс Беата, – ответил он. – Вас подозревают в организации покушения на жизнь королевского дознавателя по особо важным делам.
– Что? – растерянно переспросила я. – Какого же еще дознавателя? Это ты… – На этом месте Лоренс внушительно кашлянул, и я тут же исправилась: – Это вы о себе, что ли? Но…
Договорить я не успела. В этот момент Лоренс снял свою шляпу и аккуратно положил ее на край стола. Рукой, затянутой в тончайшую кожу перчатки, провел по волосам, приглаживая их. И с жадным любопытством подался вперед, наблюдая за моей реакцией.
Наверное, он полагал, что я вскрикну от неожиданности. Но слова Кристиана о том, что Лоренс оказался изуродован после пожара, немного подготовили меня к тому, что я увижу. Поэтому я не позволила себе ни вздоха изумления. К тому же, что скрывать очевидное, после откровений Кристиана я навоображала себе таких ужасов, что увиденное, напротив, весьма порадовало меня.
Правая сторона лица Лоренса совсем не пострадала от огня. Если бы он повернулся в профиль, то я бы вообще не заметила ничего странного или пугающего. А вот с левой половиной дело обстояло хуже.
Кожа на скуле и щеке собралась в бугристые шрамы, зато глаз и рот огонь пощадил. И я с чуть слышным облегчением перевела дыхание. Ну и ничего страшного я здесь не вижу.
Все так же не сводя с меня испытующего взгляда, Лоренс принялся медленно стаскивать с себя перчатки. Наконец, кинул их на пол и положил руки на стол так, чтобы я обратила на них внимание.
Н-да, а вот теперь я не сумела удержаться и вздрогнула. Ладони Лоренса выглядели просто ужасающе. Особенно, опять-таки, левая. Она была настолько скрючена подобно птичьей лапке, что я вообще сомневалась, может ли Лоренс ею владеть.
– На теле тоже есть шрамы? – спросила я. И добавила игривым тоном: – Не желаете ли продемонстрировать и их, господин дознаватель?
– Не желаю, – сухо отозвался он. Поднял перчатки и так же неторопливо натянул их.