Телефонный звонок оторвал от ноутбука – я резво строчила статью для «Стильной Леди». Уже смастерила с десяток абзацев, обильно сдобрила текст яркими примерами, разукрасила цветистыми метафорами.
Несмотря на глубокую личную трагедию (утрата любимого), работалось хорошо. Помогал стратегический запас табачных изделий, хитроумно спрятанный от Никиты. Этот товарищ ввел в привычку экспроприировать все пачки, попадающиеся ему на глаза. Нет, он не пытается таким образом сэкономить на покупке сигарет для себя лично. Просто желание отучить сожительницу от курения превратилось у него в манию. Подбадриваемый потенциальной тещей, Никита развернул настоящую войну с моей вредной привычкой. Даже – в качестве положительного примера – сократил количество сигарет, выкуриваемых им за неделю. Я столько выкуриваю за два часа работы!
– И почему я тебя терплю?! – возмущенно кричит Никита, вновь и вновь вырывая у меня изо рта сигарету. Я цепляюсь за драгоценность зубами, мычу, мотаю головой. – Какой вредный заморыш! Отдай, отдай! Сколько тебе нужно никотина?!
Итак, телефонный звонок. Это Марго.
– Привет, Юля. Я договорилась о собеседовании в «Технобанке». Сегодня в три, – без долгих предисловий сообщила она.
– Вот здорово! – искренне порадовалась я за мамулю. – «Технобанк» – это круто. Кем тебя берут?
Длительная пауза в трубке дала понять: я опять ляпнула глупость.
– Меня – берут? – с непередаваемым сарказмом переспросила Марго. – Хмм… Я договорилась о собеседовании для тебя. Им нужен сотрудник в пресс-службу.
– Но, мама! Я не хочу работать в «Технобанке»!
– Ты – дура, Юля!
Кто бы сомневался!
– Это крупный банк с отличными перспективами. Ты будешь зарабатывать в пять раз больше, чем имеешь сейчас. Через год возглавишь пресс-службу.
– В пять раз?
– Хорошо, в три. Два с половиной.
– Нет, мам… Работа в банке – это не для меня! Я люблю «Удачные покупки», люблю брать интервью, знакомиться с новыми людьми.
– И проводить ночи в клубах.
– Нет, ну это мне как раз не…
– В три часа. Не вздумай опаздывать! Хотя собеседование – простая формальность. Конечно же, они тебя возьмут. Оденься поприличнее, а не как обычно.
– Мама, я вовсе не хочу идти в этот…
– Джинсы спрячь подальше. Надень деловой костюм, туфли на высоком каблуке.
– У меня нет делового костюма! И я не успею помыть голову!
– В твоем возрасте пора уже научиться решать хотя бы самые элементарные задачи. Выкручивайся! Все, до свидания.
Вот так Марго распоряжается дочерью. Словно все еще водит за ручку в садик. А мне, между прочим, уже двадцать девять!
Как отвратительно – из-за дурацкого «Технобанка» придется бросить статью и заняться прической. А потом долго и тупо пялиться на три пары джинсов и две водолазки, прикидывая, как бы скомпоновать их в деловой костюм…
В начале третьего, отчистив белое пятно загадочной этимологии с черной юбки, погладив Иришину блузку (когда-то забыла отдать, а теперь и вовсе прикарманю – Ира богатенькая, новую купит), я попыталась придать бодрый вид шевелюре. Одновременно не прекращала изрыгать бурные проклятия в адрес «Технобанка». Зачем они вообще существуют, эти банки, развелось их, как тараканов в общежитии!
Кому-то покажется странным поведение девицы, которой на фарфоровом блюдечке преподнесли перспективную и высокооплачиваемую должность. А она, дура, недовольна!
Да, недовольна! Не-до-воль-на! Ведь я отлично представляю себе офисную каторгу в заведениях подобного рода: работа от звонка до звонка, фальшивые улыбки коллег-конкурентов, постоянное соперничество, тошнотворная корпоративность во всех ее проявлениях, пресмыкание перед начальством – ах, та-а-кую зарплату надо отрабатывать! А еще необходимо выглядеть дорого – ты лицо крутой фирмы, изволь соответствовать.
А я вчера завалилась в родную редакцию в свитере наизнанку (спала всего три часа и была слегка неадекватна) – и никто даже слова не сказал. Все подумали – так надо. Только биг босс Степан Данилович, задумчиво обнимая меня за плечи, попытался выдернуть пару ниточек. Решил, случайно прицепились. И похвалил за интервью с владельцем пивоварни. И подарил антиникотиновую жвачку пятого поколения – от нее желание курить якобы бесповоротно атрофируется после первой же упаковки. Вместе с языком и деснами…
В общем, я сильно сомневаюсь, что директор «Технобанка» будет обниматься со мной при каждом удобном случае. И вряд ли в этом учреждении царит такая же приятная, домашняя атмосфера, как в нашей редакции. Уж нас-то не надо в принудительном порядке загонять в боулинг в целях укрепления корпоративного духа и мучить тренингами, чтобы мы ощутили себя командой. Степан Данилович на прошлый Новый год был зайчиком-энерджайзером, а главбух Елизавета Витальевна – Красной Шапочкой. Думаю, подобная самоидентификация начальства дорогого стоит. Мы все дружим. И поэтому я ценю свою работу и держусь за нее. Но Марго не понять, чем объясняется моя преданность «Удачным покупкам»…
Я почти вышла из дома, как вновь раздался звонок.
Пользуюсь популярностью в народе.
– Юлия Андреевна? Здравствуйте, – прозвучал в трубке интересный мужской голос. – С вами говорит следователь прокуратуры Нелюбин Анатолий Кириллович.
– ?!!
– Встретиться бы.
– А зачем? – с подозрением спросила я. Неужели у него пропадают два билета на концерт Розенбаума?
– Поговорить о ваших отношениях с Кумраевым.
О моих отношениях с Кумраевым…
Сердце провалилось в глубокую пропасть. Оно падало долго, цепляясь по пути за разнообразные внутренние органы и заставляя их сжиматься от липкого ужаса.
– Подъезжайте сейчас в прокуратуру, – мягко посоветовал Нелюбин. – Кабинет двести восемь. Я вам выписал пропуск. – Нет! – рявкнула я в трубку. – Сейчас – никак! Понимаете, я уже стояла на пороге, когда вы позвонили. Иду на собеседование в «Технобанк» и…
Не надо было брать трубку!
Проклятье!!!
– Безумно рад за вас, Юлия Андреевна, но обстоятельства таковы, что побеседовать нам необходимо безотлагательно. Двести восьмой кабинет.
– Анатолий Кириллович! – взмолилась я. – Об этом собеседовании договорилась моя мама, и она сделает из меня суфле, если к трем часам я не подъеду в банк!
– Юля! – рявкнул Нелюбин. – Ваша мама расстроится еще больше, если из-за вашей несговорчивости у вас возникнут проблемы с правоохранительными органами. Все! До скорого свидания!
На что он намекает?
Кумраев… Как же он меня достал!
По дороге в прокуратуру я вспоминала эту среду – день, когда Аслану Кумраеву вздумалось сделать сальто-мортале, и в результате неудачного приземления он навсегда избавил нас от своего общества.
А для меня среда была окрашена в багровые тона ревности. Именно по средам Никита навещал блондинку Елену, любовницу семилетней выдержки. Наверное, она – как отличный коньяк. От этой девушки невозможно оторваться…
Зато живет Никита в моей квартире!
И салатами его кормлю я!
Вот!
Обида вкупе с растерянностью заставили действовать. Да, я была растеряна, ведь никак не удавалось сопоставить поведение Никиты с полученной информацией. С нелюбимыми женщинами так не обращаются! На них не смотрят такими глазами!..
Достала из шкафа сиреневый тренч от Блюберри, очки и парик. Вообще-то, в таком виде я собиралась произвести фурор среди знакомых (в том числе взволновать Никиту). Но пришлось использовать эффектный наряд в других целях – для маскировки. Никита никогда не узнал бы меня в роскошной черноволосой девице, одетой в яркий плащ…
– Сегодня идешь в спортклуб? – с замиранием сердца спросила я моего непонятного возлюбленного.
– Обязательно, малыш. Ты ведь не хочешь, чтобы я зарос жиром?
– Нет…
– В четыре?
– Как обычно. Надеюсь, планы не изменятся. А ты? Не хочешь тоже попробовать?
О, как смело он блефует!
А если соглашусь?
Конечно же, не соглашусь. Никита прекрасно знает – если сегодня ему удастся загнать меня в спортзал, то завтра нефтяные монополисты объявят о тотальном обвале цен на бензин! Это два одинаково нереальных события!
– Впрочем, не стоит. Боюсь, малышка, ты оставишь на тренажерах последние килограммы. А мне и так их не хватает!
Вот, дал задний ход!..
Слежка! Волнующий атрибут шпионского романа. Но для обманутой женщины – унизительная и подлая процедура. Не хочется опускаться до подобного, но ревность копьем подгоняет в спину. И в три часа дня, заехав по дороге в офис Аслана Кумраева (забрала рекламный буклет, необходимый для очередной статьи), я занимаю наблюдательный пост напротив фирмы «Фростком»… АО «Фростком» – крупный игрок на рынке замороженных продуктов. Никита Арабов – второе лицо в компании, зам по развитию, акционер. Правда, когда мы с ним познакомились, я по ошибке приняла его за другого Никиту – Мельника, владельца «Фросткома».
Мысли о крупном бизнесе, принадлежащем другу, сладко грели сердце. Как ни велика любовь, но девице всегда приятно знать, что избранник прилично обеспечен. Упрекайте в корысти и алчности, мы, девочки, не виноваты! В нашем подсознании бушует архетип, уходящий корнями в кайнозойскую эру: женщина, хранительница очага, должна быть уверена – ее мужчина обязательно притащит мамонта и дети не останутся голодными… Но с другой стороны – никакое богатство не заставит полюбить человека вредного и подлого…
Впрочем, юноша очаровал меня мгновенно, и затем, разобравшись в путанице с двумя Никитами, я не особенно горевала из-за утраченных миллионов. Контрольный пакет акций «Фросткома» принадлежал отнюдь не Никите Арабову. Ну и ладно!
…Целый час я просидела на скамейке на противоположной стороне улицы. Контролировала парковку около входа в сверкающий синим стеклом офис. Автомобиль Никиты преданно ждал хозяина, мой друг не появлялся. Неужели решил сегодня оставить блондинку без десерта?
Около пяти часов мое терпение почти лопнуло. Я успела намотать несколько километров вокруг скамейки, сто пятьдесят раз пересчитала этажи синего небоскреба, выучила номера маршруток, курсирующих по этой улице, сгрызла два ногтя (родных, не акриловых – думаю, акриловые несъедобны), тысячу раз полюбовалась своим отражением в витринах… И вот наконец из здания вышел Никита. Не прекращая оживленной беседы, он усадил в «Лексус» трех господ иноземного вида и стал выезжать с парковки.
Я метнулась к дороге и, суматошно взмахивая руками, тут же остановила машину.
– Пожалуйста, быстрее, быстрее! Вот за тем черным «Лексусом»! Там мой муж, и он едет к любовнице! – бесхитростно выложила я водителю.
Наверное, следовало бы придумать другое объяснение, но таксист удовлетворился и этим. Он близко к сердцу воспринял горе обманутой женщины и буквально приклеился к Никитиному автомобилю.
Через десять минут «Лексус» остановился у ресторана «Сибирские пельмени».
– Что-то их много, – задумчиво сказал шофер, наблюдая, как чрево «Лексуса» одного за другим исторгает бизнесменов. – И любовница наверняка не в ресторане живет?
– Да. Какая-то неувязка, – пробормотала я.
– Будем ждать? Или я поеду?..
Опять прилепилась к скамейке, теперь напротив входа в ресторан. Сидеть в засаде, между прочим, очень нудное занятие! Ожидать прихода любовника – тоже. Блондинка Елена наверняка уже покрылась нервными пятнами, а сверху – пылью, не в силах понять, куда запропастился Никита. Пусть помучается, выдра!
А Никита два часа провел в «Сибирских пельменях», потом отвез иностранцев в гостиницу (я снова ехала следом на пойманном авто) и, развернувшись на светофоре, помчался в сторону дома. Моего дома!
Он ехал к нам!
Значит, любовница отменяется?!
Пришлось звонить Никите на мобильный и просить его завернуть в аптеку. Иначе я не успела бы первой прошмыгнуть в квартиру, снять парик, очки, плащ. И тогда в каком наряде шпионить за любимым в следующую среду?..
Все эти воспоминания нахлынули по дороге в прокуратуру. А яркий солнечный день, пропитанный терпким запахом увядающей листвы, никак не гармонировал с мрачными мыслями – об измене Никиты, о гибели Кумраева, о… О боже! Мама меня убьет! Собеседование в «Технобанке» накрылось зеленой панамкой. «Да, Маргарита Эдуардовна, мы прождали вашу дочь Юлию целых сорок минут… Она почему-то не пришла…»
Но у меня уважительная причина!
Вряд ли было бы уместно сообщать руководству «Технобанка» о визите в прокуратуру. Они сразу бы решили, что едва не приняли в штат уголовницу…
– Юлия Андреевна? – окликнул на крыльце все тот же интересный мужской баритон.
Я обернулась.
– Нелюбин, – представился мужчина. Он тоже поднимался по широким каменным ступеням.
Следователю было в районе сорока. Он выглядел импозантно. Я совершенно иначе представляла себе работника прокуратуры, сообразуясь с типажами, выведенными в детективных ТВ-сериалах. Из-под распахнутого светлого плаща выглядывал отличный костюм, кожаные туфли жирно лоснились на солнце. Портфель наверняка обошелся ему в целое состояние. «А неплохо у нас зарабатывают следователи», – сделала я вывод, разглядывая Нелюбина.
Он, в свою очередь, разглядывал меня, и вряд ли его визави излучала такое же сияние ухоженности, как он сам. Представила, как утром он двигает вешалки в стенном шкафу, выбирая костюм. Наверное, у него их пять. Или пятнадцать! А мне пришлось отпаривать единственную черную юбку. И это не вопрос денег, это вопрос отношения к себе. Почему он, следователь, заваленный делами, как Чукотка снегом, находит время себя лелеять, а я – вольная птица – постоянно в дыму и угаре, с обглоданными ногтями и лохматой головой? Почему он…
– Юлия Андреевна, ау! – донесся откуда-то сбоку баритон Нелюбина.
– Здрасте, – брякнула я.
– О чем задумались?
– Э-э… Ну… Приятно познакомиться!
Следователь усмехнулся. Его симпатичное лицо ужасно мне не понравилось. Все портил взгляд – умный и проницательный. Хорошо, когда это взгляд друга. Но если так на тебя смотрит следователь, или профессор, принимающий экзамен, или свекровь – дело худо. Мои глаза невольно всякий раз убегали в сторону, я словно заранее признавалась в какой-то вине…
– А не желаете прогуляться?
– До Магадана? – срывающимся от ужаса голосом спросила я.
– Значительно ближе, – улыбнулся Анатолий Кириллович и махнул рукой в сторону золотисто-оранжевой тополиной аллеи.
– Ага, ну… мм… Давайте!
(Да, я красноречива. Уж этого у меня не отнять!)
Мы шли по чудесной аллее, листья шуршали под ногами, солнце пригревало. По просьбе Нелюбина я живописала наши трепетные отношения с владельцем салонов «Таунхауз».
– Аслан был самым крупным клиентом «Удачных покупок». Он постоянно заказывал статьи, баннеры, рекламные фотографии.
– Вы тесно общались?
– Естественно. Почему-то я была его любимым автором.
– Почему?
– А хре… Ах, ну это… Видите ли, я неплохой журналист. Владею словом. Кумраев заказал одну статью. Потом вторую, третью… Наверное, его полностью удовлетворяло качество моей работы.
– Понятно. Вам хорошо за это платили?
– Очень, – не удержалась я от вздоха.
Мне очень хорошо платили! Теперь кормушка прикрыта. – У вас твердый гонорар за статью?
– Нет, я получала проценты от сумм, перечисленных Кумраевым. Он был щедрым – не жалел денег на рекламу.
– И вы никогда не конфликтовали с ним?
– Да с какой стати? – искренне удивилась я.
Действительно, зачем нам это? Какие конфликты? Мы с Кумраевым всегда улыбались друг другу…
Он не переставал улыбаться, требуя в десятый раз исправить текст. Я с улыбкой принимала обратно пачку исчерканных вдоль и поперек страниц. Он звонил в двенадцать ночи и ласково просил подъехать. Нет, нет, никакого интима – просто ему в голову пришла классная идея насчет очередной рекламной статьи и требовалось уточнить детали. Я, очаровательно улыбаясь, тащилась в темноте на другой конец города. Он, скаля голливудские клыки, на глазах у всей редакции мягко выговаривал мне за недостаточное усердие. Я, глядя на него с нежностью, обещала исправиться…
– А как вы провели эту злополучную среду, Юля? Где находились в районе трех часов дня? Чем занимались?
О, чем я занималась! Я выслеживала любимого! Пыталась лично удостовериться в его неверности. Но потерпела фиаско. Пока. Вечером Никита рассказал мне о французском концерне «Шато». Его представители нагрянули внезапно, и пришлось возиться с ними целый день. Французы вознамерились заключить с «Фросткомом» миллионный контракт. Естественно, ближайший месяц Никите придется усиленно нянчить дорогих гостей.
Обожаю французов!
Какие они милые!
Благодаря им Никита сегодня проигнорировал блондинистый «тренажер». Вероятно, и в следующую среду ему не удастся заглянуть в «спортклуб».
Очень сильно надеюсь на это!
Но не буду же я рассказывать Нелюбину, как сидела с биноклем на скамейке напротив «Фросткома», как металась, останавливая такси… Почему-то не хочется посвящать чужого человека в сложности нашей семейной жизни. Да я никому на свете не признаюсь, что превратилась в шпионку. Мне стыдно!
– Юлия Андреевна! Ау!
– Я вспоминаю, вспоминаю… Ну это… По магазинам гуляла. Ах! Я же ходила в кино!
– Да неужели? – усмехнулся Нелюбин.
– А что, нельзя сходить в кино? – обиделась я.
(Спрашивайте, спрашивайте! Уж киноафишу я выучила наизусть, пока околачивалась около Никитиного офиса! Да и сам кинотеатр находится неподалеку – в пятистах метрах. Отличное алиби!)
– Ну, и какой же фильм смотрели?
– «Продавщица». Там играют Клэр Дэйнс и Стив Мартин. Начало сеанса в четырнадцать сорок пять, – бодрой скороговоркой выпалила я.
– Понравилось?
– Довольно мило.
(Фильм смотрела летом на диске – естественно, это была пиратская копия. Мы в России обычно всегда на два-три месяца опережаем мир, который терпеливо дожидается выхода на экраны разрекламированной ленты.)
– Ясно. Но у меня-то другие сведения, Юлия Андреевна. В три вы приехали на стройку – встретиться с Асланом Кумраевым.
– Не была я ни на какой стройке, – фыркнула я раздраженно.
В среду – точно! Я сидела на скамейке напротив «Фросткома». Раньше, конечно, заезжала. Кумраев строил новый магазин и сам курировал строительство – словно в этом была особая необходимость! Меня он пару раз тоже заставил приехать на стройку, хотел удивить масштабами. Я должна была упомянуть в статье о скором открытии грандиозного мебельного салона «Таунхауз». Измазалась в грязи, как поросенок, едва не погибла под бетонной плитой, летающей по воздуху, ободрала туфли о кирпичи! Как же благодарила я Кумраева за то, что ему не сидится в офисе или по крайней мере в салоне шикарного джипа. И я была права – чем закончились его визиты на стройку? Известно, чем!
– В половине третьего вы заехали в офис Аслана Кумраева и спросили у секретарши, где найти босса.
– Ну да. И что?
– Секретаршу удивил ваш вид. Вы выглядели так, словно не хотели быть узнанной – парик, черные очки.
Я действительно не хотела быть узнанной Никитой!
– Вот если бы вы надели этот парик, Анатолий Кириллович, то вашей секретарше стоило бы серьезно задуматься. А девушки довольно часто экспериментируют с внешностью.
– Да ради бога! Экспериментируйте! Но, выяснив, где сейчас Кумраев, вы отправились прямо на стройку. И там почему-то столкнули его в котлован.
– Какой бред! Никуда я его не сталкивала! И вообще с ним не встречалась в этот день!
– Но ведь вас видели, Юлия Андреевна! Когда вы стремительно бежали прочь от котлована.
– Глупости.
– Вот описание: стройная девушка, одетая в легкий плащ сиреневого цвета, с темными волосами, подстриженными в прическу под названием «каре», в больших черных очках а-ля Жаклин Кеннеди. Ну, я понял, что это за очки, представил себе… Вам ничего не напоминает такая картинка?
Конечно напоминает! Прямо из журнала «Vouge» – я оделась именно так, как следовало, и выглядела потрясающе. Но ни на какую стройку не ездила, а мирно сидела в засаде у офиса «Фросткома».
– Постойте! На стройку к Кумраеву мог приехать кто угодно! Подруга, знакомая, менеджер, журналистка из другого издания, повар, слесарь… Да если б ему захотелось – он и на стройке устроил бы кастинг! Вот, мол, смотрите, я занят настолько, что приходится работать прямо в полевых условиях.
– Кастинг?
– Отбор моделей для съемки рекламного клипа. Клип как раз планировали запустить в производство. Аслан любил обставлять свои действия с максимальной помпой, заставлял весь мир крутиться вокруг его персоны.
– Но секретарша сказала, что именно вы были одеты в сиреневый тренчкот, парик и черные очки а-ля Жаклин Кеннеди.
– Конечно! Раз мы с ней встречались, почему бы ей не запомнить, как я была одета?
– Но это и есть описание девушки, встречавшейся с Кумраевым за минуту до его смерти, а затем стремительно бежавшей с территории строительства!
– Ой, да бросьте, Анатолий Кириллович! Возможно, у той девицы и очки другие, и волосы натуральные, и плащ иного оттенка. Лиловый какой-нибудь, а не сиреневый! Ваш свидетель – кто он там – крановщик или прораб – так хорошо различает цвета?
– Крановщик или прораб? Хмм… Нет же! Вас видел дизайнер Кумраева, Глеб. Знаете такого? Кумраев вызвал его на стройку, обсудить какие-то вопросы. Глеб подъехал в три ноль пять, и девушка в сиреневом плаще промчалась буквально в пяти метрах от него.
– Ну, вот! – обрадовалась я. – Видите!
– Что?
– Ну, это… Мы с Глебом хорошо знакомы. Он бы так прямо и сказал – мимо меня дикой антилопой проскакала Юля Бронникова, и она всегда бегает как ненормальная, сметая все на своем пути!
– Он не уверен. Ведь вы умело замаскировались, Юля! Вряд ли Глеб видел вас раньше в этом образе. Но плащ запал ему в душу. Такая стильная вещица, сказал он. Тренчкот от… как же… от Блюберри, вот. Из какой-то там коллекции… Блюберри, надо полагать, это известная марка?
– Да, – убито прошептала я.
– На плечах – погоны, на рукавах – паты. А что такое паты? Дизайнер даже сказал, что подкладка у этого плаща клетчатая. Знаменитая клетка Блюберри, заметил он. Уж не знаю, какое-то особое сочетание полосок. Эти тренчи продавались в одном-единственном месте – в бутике Блюберри, расположенном в магазине «Шифоньер»… Вот сколько интересной информации я получил от Глеба. А вы где купили свой?
– Там и купила, – мрачно выдавила я. – В «Шифоньере».
– И подкладка у него в фирменную клеточку?
– Мммм… Да. Но не обвините же вы меня в убийстве Кумраева только потому, что в среду я надела на себя этот проклятый тренчкот?!
– Еще парик и очки! Для чего вы попытались изменить внешность?
– Просто захотелось!
– Ну, ладно, разберемся. Скажите, вы сохранили билет?
– Какой билет?
– Из кинотеатра. – Нелюбин посмотрел на меня с жалостью. – Из кинотеатра билетик. На сеанс в два сорок пять.
– А это… Да нет же! Я ведь не знала, что Кумраеву приспичит нырнуть в котлован, а какая-то дамочка скопирует мой образ.
– Эта дамочка должна была очень точно все рассчитать, раз решила вас подставить.
– Меня – подставить?!
– Ну, если не вы уронили Кумраева в яму, а некая мифическая дама, то она явно попыталась свалить вину именно на вас. Ведь одета она была совершенно идентично… Ладно, Юлия Андреевна, я еще вам позвоню…
О, проклятие total look!
Две женщины вознамерились последовать рекомендации модного журнала! Но одна из них караулила возлюбленного напротив офиса, а другая в это время расправлялась на стройке с Асланом Кумраевым.
Я была первой из этих двух дам.
Но кто же тогда вторая?!!