Веки разлипались с трудом, казалось, я сто лет не открывала глаза и тело уже забыло, как это делается. Я очнулась в странном, белесом помещении, без окон, дверей и практически без мебели. Белые светильники на сводчатом потолке почти терялись на общем фоне.
Кровать подо мной парила в воздухе, еще две таких же зависли неподалеку. Больше ничего в комнате не было.
Люди на кроватях выглядели странно. Брюнет, необычно жилистый и крепкий, словно качался буквально круглосуточно, мертвенно-бледный, с синяками под глазами, не двигался и не подавал признаков жизни. Еще один, блондин с фигурой атлета, застыл в неестественной, странной позе. Руки и ноги предельно выпрямлены, веки сжаты изо всей силы. Будто он чего-то сильно испугался или переживал приступ боли. Его длинные пепельные волосы слиплись и разметались по подушке. Никто из соседей даже не шелохнулся. Накрытые белыми тонкими простынями, кажется, совершенно под ними обнаженные, они производили впечатление статуй.
Внезапно перед глазами все помутилось. Комнату разрезали странные нити, всполохи и длинные пестрые ленты. Вокруг мужчин проступили фантомы.
Брюнета окружал призрачный силуэт очень красивого дракона-птицы, только местами почему-то поврежденный. С дырами, отверстиями, сквозными трещинами. Блондин словно находился в центре цветка – огромного оранжево-желтого лотоса из света или чего-то подобного. Внутри алели зигзаги и линии. Лотос тоже не выглядел цельным. Некоторые лепестки казались погрызенными, другие – драными, третьи – пробитыми.
И что любопытно, обоих мужчин окружали похожие световые сети. Ну, я не уверена, что световые. Но другого сравнения в голову не приходило. Они напоминали ажурные салфетки, сотканные из пестрых лучей-нитей. Местами мигали, местами двигались, местами поднимались, местами опускались. М-да… неужели я брежу наяву?
Окружение казалось на диво реальным. Но где же тогда звуки и запахи? В белом помещении ничем не пахло. Просто совсем и абсолютно. Тишина окутывала плотным коконом.
Я попыталась приподняться на локтях, но тело не слушалось, казалось ватным. Словно отлежала все мышцы разом. Вначале удалось пошевелить ногами, затем руками и лишь после – шеей. Я снова попробовала сесть на кровати. Пестрые нити, фантомы мигнули – и пропали, а в стене внезапно приоткрылась дверь, которой, готова поклясться, минутой раньше там даже в помине не было.
В комнату вошел серьезный мужчина в светло-голубом врачебном халате: черные волосы собраны в косу, скуластое лицо похоже на маску – непроницаемое и отрешенное. Жилистое тело, длинные пальцы и крупные черты напомнили о татарах. Угольные глаза дополняли картину.
Мужчина странно повел руками, и моя кровать двинулась к двери. Я лишь сидела и наблюдала, не понимая, что происходит. Вообще не осознавая – на каком я свете. Вокруг обнаружилось столько странностей, что каждая следующая уже не удивляла, скорее лишь глубже вводила в оцепенение.
Я очутилась в новом зале – уже не белом, скорее желтоватом. Светильники изливали оранжевые лучи. В остальном комната напоминала предыдущую, хотя бы почти полным отсутствием мебели. Только большое белое кресло расположилось неподалеку от меня.
Там и разместился черноволосый незнакомец.
– Приятно познакомиться, Дарина Маркова, – голос его звучал приятно, такой бархатистый и одновременно сильный. Вот только имени своего я не узнавала. Вообще не помнила – как прежде звали.
Мужчина внимательно вгляделся в лицо.
– Дарина, вы что-то помните из прошлого?
Я почему-то суматошно огляделась, словно обстановка поможет вспомнить. Прикрыла веки и нырнула в воспоминания. Черт… я помню… и даже очень! Уж лучше бы забыла! Навсегда! Навеки!
Огонь… Он повсюду, окружает, наступает. Нестерпимый жар окутывает плотным коконом, впитывается в кожу, и соленые струйки пота текут по спине, ползут по лицу. Рыжая смерть повсюду, куда ни кинь взгляд. Выхода нет. Где-то вдалеке слышится звук пожарной машины. Я вскидываю голову, смотрю на Танюшку. Моя малышка, моя девочка. Дочка. Последнее, что у меня осталось. Паника становится почти осязаемой, крики боли и ужаса перекрывают грохот… Угораздило же нас пойти отметить выходной в ресторан…
Атласное платье дочки разрезают подпалины. Черные на белом, расползаются в разные стороны. Танечка жмется ко мне, словно пламя сюда не подступится.
Но огонь неумолим. Взорвался газовый котел, кухня взлетела на воздух, а мы… у нас нет выхода…
Я ощущаю, как по коже разливается жар: нестерпимый, такой, что хочется выть. И мы с дочкой захлебываемся в крике…
– Танечка? – я подняла глаза на брюнета в кресле. Страшась услышать ответ, сжалась, словно от сильной боли. Будто опять там, в жгучих объятиях пламени. И не вырваться, не сбежать от собственной участи.
– Ваша дочь вышла из комы вчера. Она тоже стала химерой, – сообщает медик голосом робота. Словно не может испытывать эмоции, в принципе. Но мне все равно. Сердце зашлось радостью, восторг вырвался наружу невнятным возгласом.
И только потом дошло последнее слово.
– Кем? – уточнила я робко.
– Дарина… – Брюнет скрестил ноги и переплел пальцы – защитный жест. Ну да ладно. Самое страшное уже позади. Танюша жива, я тоже. Остальное разрулим – плевое дело. – Давайте начнем с главного. Вы с дочкой живы. С того пожара спаслись только вы двое. Пролежали в коме много лет и попали в будущее. Ну, как попаданцы. – На долю секунды черные глаза сверкнули задором. Но снова погасли в мгновение ока. – Между нашим миром и планетой Сварайя образовалась брешь, и расы перемешались. На Сварайе жили маги, оборотни, ворожеи и прочие сказочные персонажи. На Земле – люди. В итоге мы живем вместе, на Земле и Сварайе. Какое-то время эта планета находилась на грани вымирания. Остаточная магия, осколки заклятий, обрывки энергий в результате магических действий выжигали и уничтожали природу. Как экологические катастрофы, только быстрей и масштабней. Затем мы нашли способ очистить Сварайю, и теперь она полностью возродилась. Между планетами налажено сообщение – коридор-портал, что пропускает почти любого. Мы долго пытались вывести вас из комы. Заодно экспериментировали с превращением смертных в оборотней. Пытались вживить некоторым людям в коме энергетику разных видов двусущих, колдунов и ворожей. Прижилась она только у вас с дочкой. Теперь вы химеры. Самый необычный вид оборотней. Превращаетесь в мифических чудищ, только тело не козла, а льва. Ваш особенный дар – видеть магию. Вы способны различать малейшие узоры заклятий, отчетливо видеть ауру и любую другую энергию.
Мне вспомнилось видение в белой комнате. Стоп! Так это не галлюцинации? Я тряхнула головой.
Кома… магия… химеры… оборотни… Сварайя… портал… Неужели все это правда?
Даже не знаю почему, но сомневаться не получалось. Хотелось посмотреть на новости предвзято, убедить саму себя, что брежу. Но разум отказывался, настаивал на версии брюнета. Причем, что поразительно, я ведь даже не удивилась, не упала с кровати от таких новостей. Не решила, что это агония после пожара, не подумала, что окончательно сбрендила. Ни единой такой мысли не появлялось. Брюнет смотрел так, словно ощущал мои метания и даже знал ответы на все вопросы. Я в нетерпении воззрилась на незнакомца:
– Мы залили сведения вам в ауру. Подключили к информационному полю объединенных планет. Так что вскоре вы начнете чувствовать себя почти как местная. Дочку увидите через пару часов.
Я замерла, переваривая информацию. Брюнет, видимо, решил, что беседа закончена. Спокойно встал и вышел из комнаты. На долю секунды меня охватила сильная паника. Так… тут же ни окон, ни дверей. Эти… эм… существа из будущего приходят, возможно, при помощи магии. А я взаперти, не выйти, не выбраться…
Я начала захлебываться воздухом, почти как тогда, на пожаре.
Прикрыла глаза, обхватила себя руками. Меня затрясло, словно в лихорадке. Сквозь сомкнутые веки ощерились призрачные чудища. Они обнаружились повсюду: на полу, потолке, стенах, причем как с моей стороны, так и с другой. Звери изучали, склонив уродливые головы. Будто выказывали то ли уважение, то ли доверие. Я видела двухвостых каракатиц – оранжевых, алых и фиолетовых. Гигантских тарантулов с синими когтями на лапах, правда, без глаз и обычных паучьих челюстей. Монстров вроде драконов, с множеством голов, усыпанных сиреневыми глазами, и телами, испещренными алыми пятнами. Свернутые, будто сложенные в несколько раз, черепахи подергивались в каких-то невидимых контейнерах, что не позволяли им развернуться, паутины-салфетки из пестрых нитей проявлялись то тут, то там по всему зданию. А потом я увидела их…
Существ будто скованных и замороженных. Но все равно ужасных, опасных и смертоносных. Одни напоминали несколько окружностей, усеянных шипами, топорами, ножницами. Другие – крабов с клешнями-мечами и ядовитым фиолетовым жалом. Третьи – оранжевых медуз со скрученными в клубки токсичными щупальцами…
У меня даже в голове слегка помутилось. Тошнота подкатила к горлу мерзким привкусом. Я посильнее укуталась в простынь, стараясь избежать страшных и странных видений. Но внезапно чья-то теплая ладонь легла на плечо: огромная, мужская и, определенно, очень сильная. Из нее в тело словно заливалась энергия: тепло, успокоение и умиротворение.
– Я ощутил сильные вибрации ауры. Что с ней такое? Она разве не обычная химера? – послышался голос черноволосого мужчины. Ему ответил приятный, низкий бас, от которого каждая клетка вибрировала.
– Вы вживляли ей разные виды аур химер. И прижились все. Точнее, все три вида.
– Как это? – в голосе черноволосого слышался страх. – Я был уверен, что прижилась только обычная. Другие никак не проявлялись на приборах.
– Про свернутые измерения я вам уже рассказывал, – спокойно и поучительно произнес бас. – Сейчас вы столкнулись с их проявлениями.
– И что теперь делать? Ее способности переключаются с одной на другую? И аура также мимикрирует? Прибор именно это и показывает. У нее аура-хамелеон. Превращается из одного вида в другой. Может, оставить ее в лаборатории…
Голос черноволосого все еще сочился паникой. Но бас прозвучал спокойно и одновременно повелительно.
– Скажи Бриолису, что я беру ее под свою ответственность. Моей силы хватит подчинить любую ауру. И если вдруг возникнут вопросы, можешь сослаться на наш договор. Пресловутый пункт девяноста пять. Надеюсь, он хорошо его запомнил?
Вот теперь бас звучал с нажимом, таким, что любой подчинился бы. Инстинктивно, даже сам того не желая.
Голос черноволосого донесся издалека.
– Ладно, Ковалль, тебе разбираться. Надеюсь, хоть девочка нормальная химера.
– Я проверю, даже не сомневайся. Эту заберу прямо сейчас. За ребенком вернусь к вечеру.
В комнате ненадолго повисло беззвучие. Всполохи и картинки в голове исчезли, лишь чернота разливалась за сомкнутыми веками. Теплая ладонь почти погладила по плечу. И бас зазвучал возле самого уха. Только немного иначе: почти ласково, по крайней мере, доверительно.
– Дарина. Не пугайтесь. Откройте глаза. У вас просто проявились разные грани дара. Я вам помогу, научу самонастраиваться. Менять ауру и способности по желанию. Думаю, вы очень пригодитесь спецслужбам. Вам найдется и работа, и место в новом мире. А раз найдутся вам, то найдутся и вашей дочери.
Я немного выждала, помедлила. Так, надо успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох… Все неплохо, меня защищают. Зачем и почему разберусь позже.
Ковалль не настаивал, он молчал и давал мне время освоиться.
Наконец, я нашла в себе силы открыть глаза и взглянуть на «наставника».
Мужчина выглядел гораздо крупнее брюнета, по меркам моего старого мира – великан, баскетболист. Два с лишним метра ростом, богатырское телосложение, которое не скрывала ни серая футболка, ни дорогие синие джинсы. Длинные волосы цвета спелого меда падали на спину и рассыпались по плечам Ковалля. Я сфокусировалась на лице мужчины и едва сдержала удивленный возглас.
Правая половина лица Ковалля поражала истинно мужской красотой. Голубой глаз сиял как драгоценный камень. Кожа выглядела просто идеальной. Никаких прыщиков, родинок, неровностей… Левую рассекало несколько шрамов. То тут, то там на гладкой коже появлялись точечные рубцы, синюю радужку глаза испещряли черные пятнышки. Он чем-то напоминал супергероя из комиксов или какого-нибудь голливудского фильма. И шрамы лишь придавали привлекательности. Эдакой истинно мужской харизмы существа: опасного для врагов и настоящей опоры для близких.
Ковалль заметил, к чему приковано мое внимание, усмехнулся и вытащил из-за спины зеркало. Вот теперь я совсем потеряла дар речи. Коснулась рукой нежного, юного лица, словно мне лет двадцать или даже меньше. Глаза выглядели не карими, как прежде, – янтарными, словно чуть подсвеченными изнутри. Брови, правда, заросли изрядно. Волоски торчали у самых глаз и на переносице. Надо бы выщипать, как доберусь до цивилизации. Тело – стройное и спортивное, как в юности, – довершало картину невероятного преображения. Я ойкнула, тряхнула густыми рыжими локонами с несколькими седыми прядями: одна ниспадала справа, как отросшая челка, четыре других располагались неподалеку.
Я вскинула глаза на Ковалля. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он выглядел невозмутимым, загадочным, но произнес все так же терпеливо и заботливо:
– Все нормально. Химеры каждые сорок с копейками лет обновляются, возвращают себе юношеское тело. Вы стали химерой и сразу же переродились.
Я не знала, что сказать и как отреагировать. Новости сыпались как из рога изобилия, и каждая следующая была удивительней предыдущей. Пока я медлила и нервно смаргивала, Ковалль слабо усмехнулся – даже не столько усмехнулся, скорее чуть дернул вверх уголками губ.
– Все нормально. Привыкнете. А теперь давайте выбираться из вотчины медиков спецслужб. Пора бы вам увидеть город будущего. Кстати, стран и государств больше нет. У нас единое земное правительство. Есть президент, три государственных совета – из людей, магов и оборотней – и промежуточный совет, который всех координирует. Многие племена Сварайи заключили договора с руководством Земли. Но там, на Сварайе, остались места, где царит полная анархия. Об этом мы потом подробнее поговорим. Все города опутывает погодная магия. Вкратце – везде тепло и хорошо. Мы находимся на территории бывшей России. Но погода здесь всегда как на юге. Вам понравится.
С этими словами Ковалль подал мне руку. Я осторожно соскользнула с кровати и опустилась на теплый белый пол. Будто выложенный глянцевой плиткой, но с хорошим таким подогревом.
Мужчина окинул взглядом мое обнаженное тело, едва заметно ухмыльнулся, резко откинул назад волосы и, словно фокусник, извлек из воздуха одежду. На пустой лежанке появилась бежевая стопка. Блузка, лосины и белье сверху. Под ноги бухнулись голубые кроссовки.
– Одевайся, я жду снаружи.
Голос Ковалля чуть изменился, прибавилось немного песка, хрипотцы, но от этого его бас зазвучал лишь еще более волнительно. Не дожидаясь моего ответа, мужчина крутанулся на пятках и вышел из зала. Дверь я теперь различала отчетливо – из белого материала, похожего на пластик, как и ручку – тоже белую, но, похоже, металлическую.
Ладно, оденемся – и вперед в будущее. Все равно другого варианта не предвидится. Взаперти я уж точно оставаться не стану!