Прошла пара недель. На дворе заметно потеплело, мерзлая земля полностью очистилась от снега и оттаяла, стала жирной и влажной. На деревьях и кустарниках набухли почки. Лиза наслаждалась деревенской жизнью. По вечерам топила печь, умывалась колодезной водой, от которой весь день лицо было свежим и румяным. Пекла в духовке пироги, томила кашу, жарила картошку на деревенском сале, которым угостила ее Марина.
Каждый день начинался одинаково: с пения петуха Пети, который жил за забором у соседки Игнатьевны. Лиза вставала с рассветом, делала мелкие хозяйственные дела, завтракала и к восьми уже была в библиотеке. Односельчане быстро сориентировались, и в комнате теперь обязательно сидела пара-тройка человек. Кто-то пролистывал книги или журналы, кто-то приходил просто поболтать, пообщаться с доброй библиотекаршей. Лиза всем наливала чаю, угощала пряниками, запасливо купленными в сельпо. Советовала, что из литературы взять по интересам.
В помещении было тепло и светло. Она регулярно поливала бабы Глашины цветы, и те ожили, расправили листочки, зацвели пышным цветом. Администрация выделила ей приличную сумму на обустройство, и Лиза закупила все необходимое: клей, скотч, цветную бумагу, ножницы. Взяла она также несколько наборов цветных карандашей и фломастеров, бумагу для рисования, пластилин. Все это предназначалось для самых юных посетителей библиотеки. Лиза в углу у окошка устроила столик, за которым малышня могла лепить и рисовать, покуда родители повышали свой культурный уровень в так называемом читальном зале.
Словом, душа у Лизы пела. Она никогда не думала, что ее так затянет сельская жизнь, а главное, работа в деревенской библиотеке. Одно омрачало ее гармоничное существование: дом бабки Серафимы разваливался на глазах. Уже подтекала крыша, перила у крыльца окончательно сломалась, в деревянных рамах гулял ветер, половицы скрипели так, что Лиза опасалась, не провалится ли она однажды в подпол. Иван, которого она с трудом зазвала еще раз, только руками разводил.
– Некогда мне. У самого работы невпроворот. Баню достроить нужно, за ней сарай. Поищи мужика помоложе да посвободней.
Легко сказать: помоложе! Лиза уже хорошо знала почти всех жителей Сомова. В основном это были старики и старухи, не считая нескольких семей вроде Марининой да парикмахерши Тони, у которой кроме Васи росли еще четверо детишек. Двое сомовских подростков, Гришута и Николай, заканчивали девятый класс и собирались летом уехать в город, поступать в колледж. Гришута, веснушчатый, добродушный паренек, с охотой согласился помочь Лизе.
Он долго прилаживал перекладину от перил, держа во рту гвозди, затем бил по ним с размаху молотком. Кончилось все тем, что он шарахнул себе по пальцу, скрючился от боли и с завываниями закружился по двору. Лиза охнула, завела непутевого работника в дом и там долго отпаивала его чаем с пастилой, забинтовала расшибленный в кровь палец. На этом участие Гришуты в строительных трудах окончилось. Николай же, толстый, ленивый пятнадцатилетний увалень, выслушал Лизины просьбы и покачал обросшей головой.
– Не, теть Лиз. Мне мамка не разрешает напрягаться. Говорит, болезный я.
Так и не нашла Лиза никого, кто бы ей помог. Она повздыхала, да делать нечего. Как-то утром в субботу притащила из сарая лестницу, залезла на крышу и законопатила щель, в которую сочилась дождевая вода. Получилось некрасиво, но вполне надежно: с потолка больше не капало, тазик, который Лиза переставил в угол, стал сухим и оказался без надобности.
Затем она так же, в выходные, запенила старые рамы, и в окна перестало сифонить. Оставались крыльцо и пол. С полом Лиза решила не заморачиваться, а крыльцо запланировала починить на неделе. Следуя своему плану, она купила гвозди, молоток и пилу-ножовку. Притащила все это домой и воскресным утром приступила к делу. Сначала Лиза отпилила край старых перил, затем подравняла края новых, смастеренных Гришутой. Приладила на место и принялась заколачивать гвозди. Получалось совсем не хуже, даже намного лучше. Не прошло и получаса, как почти все было прибито. Оставалась пара гвоздей. Лиза смахнула с вспотевшего лба прилипшие волосы и присела на ступеньку передохнуть.
– Тю, – неожиданно раздался над ее головой приятный молодой тенорок. – Это ж вот картина маслом – женщина с молотком!
Лиза вздрогнула и подняла глаза. Калитка была распахнута и на дорожке стояли двое: парень лет двадцати трех и девушка чуть постарше. Оба черноволосые, зеленоглазые, загорелые и красивые до умопомрачения.
– Здоровьица вам! – Парень приподнял кепчонку, лихо сидящую на волосах цвета воронова крыла, и улыбнулся, обнажив ослепительно-белые зубы.
– Добрый день, – растерянно проговорила Лиза. Отчего-то она почувствовала сильное смущение, словно ее застали посреди двора голой.
– Тарас, – представился черноволосый. – А это сестра моя, Гелена. Алена, значит, по-вашему.
– Очень приятно. – Лиза встала и подошла к нежданным гостям. – Лиза. То есть Елизавета Антоновна.
– Зачем Антоновна? – Парень весело ухмыльнулся. Вид у него был чрезвычайно нахальный и привлекательный. От него словно летели вокруг флюиды сексуальности. – Просто Лиза. Вы ж еще не старая.
Слова его звучали довольно беспардонно, да и вообще тон был фамильярный и свойский. Однако Лизу почему-то это вовсе не оттолкнуло. Напротив, ей захотелось, чтобы парень и его сестра задержались у нее подольше.