В 1989–90 годах, когда была написана книга «Трансформация войны», Советский Союз еще оставался сверхдержавой. Продолжала бушевать холодная война, а гонка вооружений приняла беспрецедентный размах. От Арктики до северных берегов Адриатического моря, по обе стороны «железного занавеса», многотысячные войска, принадлежавшие самым могущественным вооруженным силам в истории человечества, находились в состоянии боевой готовности и внимательно наблюдали друг за другом. В нескольких тысячах миль, в Корее, сложилась такая же ситуация, которая временами казалась даже более угрожающей, поскольку пограничные инциденты вели к росту военной напряженности, а она, в свою очередь, становилась причиной очередных пограничных инцидентов. В Вашингтоне, Лондоне, Париже, Бонне, Москве, Пхеньяне, Сеуле и Тайбэе, не говоря уже о Пекине, политические деятели, стратеги и военачальники бессонными ночами задавались вопросом, как эти силы будут сражаться друг с другом, если до этого дойдет дело.
Сегодня, полтора десятилетия спустя, многое изменилось. Варшавского договора больше не существует. Ушли в прошлое холодная война и связанные с нею страхи. Как и ожидалось, быстрыми темпами произошло сокращение обычных вооруженных сил во всем мире. Так, силы США сократились на 35 процентов – с 2 118 000 до 1 366 000 человек. От армии бывшего СССР, насчитывавшей 4 000 000 человек, осталось 1 004 000 человек в российских вооруженных силах плюс кое-какие войска сомнительной боеспособности, которые могли бы быть развернуты некоторыми из государств-преемников – от Балтики до Средней Азии. Численность армии объединенной Германии составляет теперь меньше одной трети того, чем располагали вооруженные силы обоих немецких государств в 1989 году. Ситуация с французскими, британскими, итальянскими и испанскими силами ничем не лучше. Некоторые из «младших» членов НАТО, в первую очередь новые его члены из бывшего восточного блока, приближаются к тому состоянию, когда уже вряд ли смогут иметь собственные вооруженные силы. Правда, напряженность на Корейском полуострове и вокруг Тайваня сохраняется. Такая же ситуация наблюдается и в другой части мира – в отношениях между Индией и Пакистаном. Однако все эти государства либо уже имеют ядерное оружие, либо способны очень быстро его создать. Конечно, это оружие никогда не приводило к внезапной вспышке братской любви, тем не менее оно действительно помогало избегать полномасштабных войн между государствами. Как это ни парадоксально, самое мощное орудие ведения войны из когда-либо изобретенных в наибольшей степени способствовало предотвращению или, по крайней мере, ограничению военных конфликтов между его обладателями.
За прошедшее время в мире имело место несколько межгосударственных войн, в том числе действия США и их союзников против Ирака (в 1991 и 2003 годах) и Сербии (в 1999 году). Во всех трех случаях, но в последних двух в особенности, соотношение сил составляло сто, а возможно, и тысячу к одному. Во всех трех случаях результатом стало то, что регулярные вооруженные силы, противостоявшие США, либо были быстро разбиты, как это случилось в 1991 и в 2003 годах, либо даже не пытались оказывать сопротивление, как в 1999 году. Общим для всех трех кампаний было прежде всего то, что они проводились против стран, не обладавших ядерным оружием и средствами его доставки. Чтобы лучше осознать значение этого фактора, представим себе, что Слободан Милошевич или Саддам Хусейн обладали таким оружием, допустим, в количестве не больше двух, трех или четырех единиц. В этом случае (если исходить из подобного прецедента с Ким Чен Иром) войны, в результате которых оба они были свергнуты, почти наверняка не состоялись бы.
Таким образом, решающим фактором эволюции войны остается наличие ядерного оружия и средств его доставки. Более двадцати лет прошло с тех пор, как американский президент Рональд Рейган в своей речи о «звездных войнах» обещал сделать это оружие «бессильным и устаревшим», потратив порядка ста миллиардов долларов на научно-исследовательские разработки, но сегодня американские вооруженные силы едва ли ближе к реализации данной цели, чем тогда. Только одна страна, Израиль, разработала, испытала и развернула противоракетную систему. Однако даже израильские силы обороны не могут гарантировать, что, если вспыхнет война и будет произведен пуск ракет с ядерными боеголовками, каждая из них будет сбита. и вообще, учитывая, что одна-единственная ракета способна стереть Тель-Авив с лица земли, подобные гарантии вряд ли могут вызывать доверие. Поэтому реальная ценность системы – фактически нулевая, и это подтверждается тем фактом, что до сих пор ни одна страна не закупила ничего подобного.
В то время как количество крупномасштабных межгосударственных войн с применением обычных вооружений сокращается, войны против негосударственных организаций или между ними получают все большее распространение. К числу разгоревшихся, но в большей или меньшей степени завершенных относятся войны в Алжире, Восточном Тиморе, Ливане, Мозамбике, Северной Ирландии, Руанде, Сомали, турецком Курдистане и бывшей Югославии. К числу тех, которые, по всей видимости, не поддаются контролю, относятся войны в Афганистане, Анголе, Чечне, Колумбии, Конго, Египте, Ираке, на оккупированных Израилем территориях, в Кашмире, Либерии, на Филиппинах, в Саудовской Аравии, Сьерра-Леоне, Западной Сахаре и Судане. Как и предсказывалось, насилие не ограничивается развивающимися странами, а распространяется и на развитые государства, включая Испанию, Великобританию и США, которые 11 сентября 2001 года стали мишенью беспрецедентной атаки.
Таким образом, один из двух главных тезисов, представленных в данной книге, как мы видим, подтверждается. К октябрю 2003 года даже такой выдающийся апологет современных военных технологий, как министр обороны США Дональд Рамсфелд, начал прозревать. В меморандуме, адресованном своим ближайшим помощникам, он ставит вопрос о том, готовы ли американские вооруженные силы, созданные для борьбы с себе подобными, противостоять новому «мировому беспорядку». В самом деле, на каждый миллион долларов из казны «Аль-Каиды» США тратят миллиард. Тем не менее Усама бен Ладен, Абу Мусаб аз-Заркави и большинство их главных помощников остаются на свободе. США, со всей своей военной мощью, не способны обеспечить безопасность даже на 15-мильном участке шоссе, ведущем из багдадского аэропорта в город.
В конечном счете, осуществилось ли предсказание или нет, должно волновать только самого автора. Значительно более важно другое: спустя пятнадцать лет после того, как книга «Трансформация войны» увидела свет, все больше признаков указывает на то, что некоторые критики начали всерьез принимать ее второй основополагающий тезис. Этот тезис сводится к следующему.
Поражения, которые терпят многие регулярные силы в попытке вести войны низкой интенсивности (или нетринитарные войны, или войны четвертого поколения, или асимметричные – все эти слова на самом деле обозначают одно и то же явление), не случайны. В целом их нельзя объяснить ни теми или иными сложившимися обстоятельствами, ни ошибками, допущенными отдельными военными, политиками, военачальниками, и тому подобным. Скорее длинный ряд поражений указывает на значительно более тревожный факт. В большей части нашей так называемой «передовой» цивилизации и, зачастую, на самом верху, где принимаются ключевые решения, существовало и существует неправильное понимание самой природы войны. Если это непонимание (а вместе с ним поражения) будет сохраняться, сама жизнеспособность этой цивилизации окажется под вопросом.
В книге прослеживаются истоки этого непонимания, а следовательно и поражений, до самого выдающегося западного теоретика войны всех времен – Карла фон Клаузевица. В ней предприняты попытки найти ответы на самые фундаментальные вопросы: что такое война; кем и как она ведется; ради чего она ведется и почему. Таким образом, я стараюсь прийти к новому пониманию войны, более согласующемуся с фактами, какими мы видим их через два столетия после Клаузевица.
Многим читателям, военным и невоенным, вопрос об истинной природе войны может показаться академическим. В этом случае им лучше читать «поваренные книги», в которых говорится, что делать, какими инструментами и в каких обстоятельствах. В таких «поваренных книгах» нет недостатка; их так много, что, если бы их погрузили на борт «Титаника», он пошел бы ко дну и без помощи айсберга. Если читатель ищет именно это, данная книга не для него, впрочем, так же как и сам Клаузевиц. Я же ориентируюсь на читателя, который хочет взглянуть немного дальше и глубже и который готов совершить интеллектуальное усилие и прийти к пониманию войны, весьма отличному от бытующего.
Разумеется, война – это прежде всего практическая деятельность. Нельзя стать хорошим водителем, лишь сидя в библиотеке и изучая учебники, так же как нельзя научиться играть на скрипке, только читая партитуры. Точно так же никакие книги или теории, какими бы глубокими они ни были, сами по себе не приведут к победе в конфликте низкой интенсивности, в нетринитарной войне, конфликте четвертого поколения или асимметричного характера. Однако, как говорил Председатель Мао, «даже путь длиною в десять тысяч ли начинается с первого шага».