Она напомнила ему кого-то. Кого? Не мог понять, вспомнить.
Смутное чувство узнавания.
– Можно спросить?
Посмотрела в глаза, такая странно знакомая.
– Да?
Он тоже посмотрел в глаза.
– Почему вы стали писать?
Удивила…
Задумался:
– В моей жизни был один человек. Он верил в меня. Верил, что у меня получится всё, что я задумал!
Она тоже задумалась, девушка по имени Джесси:
– Он сыграл в вашей жизни, большую роль?
Она не спрашивала.
Он сказал:
– Да!
Они вновь посмотрели друг другу в глаза.
– Можно ещё один вопрос?
Он почти улыбнулся.
– Да.
– Как это, получить то, что хочешь?!
Кали, удивился вновь.
– Становишься счастливым человеком – и несчастным, – больше нечего хотеть!
– И вы не хотите?
– Меня спасает только одно: мои книги, – то, что я пишу. Пока я пишу, я живу!
Она посмотрела на него с пониманием, его соавтор теперь…
– Я тоже… Пока пишу, могу всё пережить!
Он улыбнулся, понравилась…
Они прибыли на остров. Аэропорт был небольшим, – симпатичная синяя крыша, словно на здание легло уставшее небо.
– Вы сказали это частный остров… – Вопросительно сказала Джесси.
– Да…
Кали надел солнцезащитные очки.
– Но и это меняется!
– Что вы имеете в виду?
Она посмотрела на Кали Баррамеда, красивый… Необычный! Очень харизматичный.
– Город – это люди. Люди – это инвестиции. Инвестиции – это развитие…
Он мягко усмехнулся.
– То, что не развивается, – стагнирует. Знаете, что такое стагнация, Джесси?
Джесси удивилась.
– Скажите!?
– Унижение. Унижение – это когда нет будущего!
Он удивил её, какой непростой…
– Вы так говорите…
– Как?!
Кали, спросил чуть резко, так, словно с ним часто спорят.
– Словно вы тоже стагнировали!
– И я!
Он весело кивнул, и сказал с иронией:
– Я не всегда был таким умным, Джесси!
Она заулыбалась.
Кали, нашёл свою машину на стоянке:
– Мой предупредительный брат!
Сказал с нежностью и любовью.
Джесси вновь посмотрела на него, интересный…
– Как зовут вашего брата?
– Альдо.
Кали, посмотрел ей в глаза.
– Он мне как сын!
– «Сын»? – Удивилась она.
– Да.
Он как будто не договорил.
– Должно быть, вы счастливы.
– «Счастлив»?
Кали вопросительно посмотрел на Джесси.
– Тем, что у вас есть семья.
– Вы так говорите…
Он заглянул ей в глаза.
– Словно у вас нет семьи.
– Нет.
Джесси покачала головой.
Смятение в глазах Кали.
– Почему?
– Так получилось.
– Как?
Странно он посмотрел на неё.
– Я осталась одна.
Он понял. Не хочет говорить. Понял!
Красивая какая… Эти голубые глаза и рыжие волосы!
Джесси.
Подумал, – Сколько ей лет? Лет 25-28? Не больше. Молодая совсем. И совсем одинокая.
Кали сразу это почувствовал в ней… одиночество! С первой с ней встречи…
Джесси.
Он подумал, – Какое странное имя… Странно притягательное!
Спросил:
– Вы сильно устали?
Она посмотрела на него удивлённо и вопросительно:
– Не слишком!
– Заедем в магазин?
– Да!
Остров был зелёной людной скалой.
– Как это, жить в таком месте? – Спросила Джесси.
– Как и в любом другом, если есть чувство дома…
Кали, посмотрел на неё.
– Знаете, как это, чувство дома?
Джесси показалось, что он не спрашивает.
– Знаю, но забыла!
Усмешка на его губах.
– Вы не хотите помнить…
Глянул на неё.
– Но вы правы, иногда лучше забыть!
– Чтобы, что? – Спросила она, зная ответ.
– Чтобы продолжать жить!
Джесси смутилась, – он знает, как это, когда заставляешь себя жить…
Она вдруг подумала, – А это, возможно, заставить себя жить? И жизнь ли это, когда заставляешь…
Он напомнил ей кого-то, этот яркий, витальный мужчина! Она не могла избавиться от этого чувства: они уже встречались! И знала, что не встречались никогда…
Они приехали к магазину, – Кали спросил Джесси:
– Какое вино вы любите?
– Никакое, – Просто ответила ему, она. – Я почти не пью.
– «Почти»?
Он улыбнулся.
– Да… Не люблю алкоголь!
– Почему?
Спросил с интересом, удивлённо.
– Мне не нравится, как я себя после него чувствую… Нехорошо. Мне, нехорошо!
– Вы совсем не пьёте?
– Иногда! В хорошей компании…
– Я тоже почти не пью.
Сказал странно, как будто стеснённо.
– А вы, почему? – Заинтересовалась Джесси.
– Я спортсмен… К тому же мой друг – мусульманин…
Они счастливо посмотрели друг на друга.
– Как зовут вашего друга?
– Борха.
– Это испанское имя?
– Да… Наверное!
Кали, смущённо заулыбался.
– Я никогда у него не спрашивал!
– Спросите… Он же ваш друг!
Сам не свой, он вошёл в магазин вместе с Джесси.
– Красиво! – Похвалила она, осматриваясь.
Это был магазин вина, стилизованный под винный погреб.
Кали посмотрел на магазин её глазами, – правда, красиво… А он и не замечал!..
Спросил с непривычным для себя волнением:
– Если… Когда! Вы пьёте вино, то какое?
Джесси обернулась, посмотрела на него с улыбкой.
– Белое, полусладкое… А вы?
Улыбнулась – заулыбалась, глаза вспыхнули весельем.
– Полусухое, красное, или белое – всё равно!
Они вновь посмотрели друг на друга счастливыми глазами.
– Как зовут ваших родных?
– Роми, Фиорелла и Альдо…
– Простите!
– За что, Джесси?
– Я слишком много спрашиваю…
– Мне нравится!
– «Нравится»?
– Да… Что вы интересуетесь!
Улыбнулся.
– Я думаю, хороший писатель всегда интересуется другими людьми, потому, что проживает жизнь вместе с ними.
Джесси удивилась.
– Я никогда об этом не думала!
– А вы подумайте…
– Кали! – Раздался женский голос.
Джесси вздрогнула от неожиданности, а Кали повернул голову, и посмотрел на женщину, стремительно подошедшую к нему.
– Ты приехал!
– Здравствуй.
Джесси увидела, как он погас, – глаза потухли.
– Вы вместе?!
Джесси встретила взгляд женщины.
– Думай, что хочешь.
– Ответь мне!
Она схватила его за предплечье.
Кали, нервно отнял руку.
Джесси решила уйти, но Кали остановил её:
– Джесси!
Строгая властность в его голосе, а за ней горестное: помоги!
Она посмотрела на него поражённая этой мольбой.
Кали смотрел на неё – он ждал. Джесси поняла, – почувствовала: он ждёт, как она поступит…
Она посмотрела ему в глаза, и сказала:
– Пожалуйста, пойдём!
Они сели в машину, Джесси села на заднее сиденье – испугалась… тяги к этому человеку!
Кали, посмотрел на неё в зеркало заднего вида.
– Джесси?
– Да?
Их глаза встретились.
– Я свободен, – между мной и этой женщиной – ничего нет!
– Больше «нет»!? – Поняла она.
– Да, – и никогда не будет!
– Почему?
– Разочаровался…
Джесси поняла:
– Любите, но быть с ней не хотите!?
Кали, обернулся, и посмотрел на неё.
– Да.
Ей захотелось о многом его спросить, но она, конечно, не спросила, – не решилась.
– Вы пересядете? – С надеждой спросил он.
– Да!
Джесси почувствовала, что стремится к Кали, хочет быть рядом с ним, и… он чувствует то же самое!
Она пересела, села рядом с ним, и он успокоился…
Кали понял: ему спокойно, когда Джесси рядом!
Он вдруг почувствовал себя несчастным, – понял; разлюбил Эухению…
Он всё не понимал это чувство; люблю, а быть с тобой не хочу!
Кали подумал, – Значит, вот как перестают любить, – помню и люблю, но у меня теперь своя дорога…
– Кали?
– Да?
Они посмотрели друг другу в глаза.
– Вам плохо?
Она не спрашивала.
– Да.
– Ничего нельзя вернуть!?
– Да, Джесси.
Она поняла:
– Когда нельзя вернуть, остаётся только умирать… от сожаления!
Они поехали, – по холмам, то вверх, то вниз.
Мэлоди Гардо пела в машине «Ave Maria»:
«Аве Мария» говорят мне, они
Женат, но рука без кольца…
«Аве Мария» говорят мне, они
«Аве Мария» поют они, и поют
Джесси посмотрела на Кали, – этот мужчина тоже «женат».
И он посмотрел на неё, посмотрел вопросительно и страстно:
– Джесси?
– Ммм?
– Что случилось?
– Почему вы спрашиваете?
– Будем на «вы»?
Он улыбнулся.
– На «ты» страшно!
Она тоже улыбнулась.
– Почему?
– «Ты» похоже на «я» только больше.
– Больше, чем ты сам?
Он посмотрел на неё, он не спрашивал.
– Угу.
Они заулыбались.
Джесси посмотрела на руки Кали сжимающие руль – узловатые монашеские руки.
Она удивилась своему сравнению, – поняла на кого он похож – на Святого Антония Тамары Лемпицка1, моложе, красивее, но суть та же…
Они посмотрели друг на друга с любовью, мужчина и женщина, похожие друг на друга.
– Кали!
– Роми!
Джесси поняла, что это сестра Кали.
Они обняли друг друга, прижались, не отпускали.
– Ты приехал!
– Да!
– Надолго?!
– Думаю, да!
Роми, посмотрела на Джесси, – обнимая брата, она посмотрела на Джесси.
– Как вас зовут?
– Джесси.
– А меня – Роми…
Кали познакомил Джесси со своими родными, – Роми, Фиореллой и Альдо. С мужем Роми – Дави, и их детьми-малышами, Хуаном и Аной.
Роми, показала Джесси комнату, в которой она будет жить:
– Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, дайте мне знать!
– Спасибо!
Джесси с интересом посмотрела на Роми, – высокая женщина с такими же как у Кали карими глазами.
– Можно спросить? – Вдруг сказала Роми.
– Да? – Удивилась Джесси.
– Кали – очень красивый мужчина… Не боитесь?!
Она спрашивала с доброжелательным интересом, чуть-чуть подтрунивая.
– Мы работаем вместе, не встречаемся… – Засмущалась Джесси.
– А если бы встречались? – Улыбнулась Роми.
– Думаю, ваш брат любит другую женщину. – Ушла от ответа Джесси.
– Эту мышь серую!? – Рассмеялась Роми.
А потом:
– Было дело!..
– «Мышь»? – Улыбнулась Джесси.
– Эухению…
Роми, с неудовольствием усмехнулась.
– Мой прекрасный брат и эта мышь серая!
– Почему вы её так называете?
– Брат мне как отец… Всё, что мы имеем, мы имеем благодаря ему, – его таланту, труду, целеустремлённости. Брат – Мужчина! Эухения считала дело его жизни, – писательство – блажью… Она не верила в него. Нет для мужчины большей трагедии, чем любить женщину, которая в него не верит…
Ужин был долгим, они расположились в патио с видом на сад.
Пришли Фиорелла и Альдо, молодые, красивые и нежные.
Кали, посмотрел на них с отцовской нежностью:
– Привет!
– Привет!
Фиорелла быстро подошла к брату, сидящему в ротанговом кресле, и порывисто обняв его, прижалась к нему.
– Мой любимый Кали!
– Я скучал малышка!
– Скажи, что не уедешь!
– Не уеду!
Джесси встретила взгляд Фиореллы.
– Спасибо!
– За что? – Удивлённо улыбнулась Джесси.
– За то, что брат вернулся домой!
Потом Джесси спросила его:
– Вы долго не возвращались?
Кали показалось, что Джесси не спрашивает.
– Семье кажется, что долго…
– А вам?
Она посмотрела ему в глаза.
Он задумчиво улыбнулся, мужчина, которого любят.
– Вы спрашиваете; скучал ли я? Скучал!
Кивнул, такой… похожий на солнце.
Джесси поняла, – догадалась:
– Вы не возвращались потому, что любили?
– Вы не спрашиваете…
– Да.
– Вы всегда всё понимаете?
– Всегда!
– Вы так говорите, словно вам страшно… от этого, – страшно!
– Да!
– Я понимаю.
– «Понимаете»? – И удивилась, и не удивилась Джесси.
Дина Вашингтон пела в патио «Smoke Gets In Your Eyes»:
Меня спрашивают;
Откуда ты знаешь,
Что твоя любовь
Была настоящей?
Знаю! Мне ли не знать…
До сих пор больно в груди…
– Я не возвращался потому, что разочаровался в себе!
Джесси поняла:
– Вы говорите о своей любви?
– Я не знаю…
– Значит, знаете…
– Как я мог быть таким глупым!?
– Вы не глупый, – вы познавали себя!
– «Познавал»? – Удивился Кали.
– Да, – через любовь к женщине… Человек познаёт себя через любовь, – через любовь – в вашем случае, к женщине, к детям… Ваши сёстры и брат – ваши «дети», – через любовь к ним, вы тоже познаёте себя…
Он задумался.
Джесси добавила:
– Вы читали «Мартин Иден» Джека Лондона?
– Да.
– О чём эта книга? Для вас!..
Кали, смутился.
– О человеке без якоря, я думаю…
– Да, – Согласилась Джесси, кивнув. – Без Бога.
Он удивлённо посмотрел на неё.
– Ницшеанец без Бога?!
– Да… без сильного внутреннего «я», – не нашёл опору в себе – твердыню…
Кали понял, – догадался:
– Вы сейчас говорите обо мне, Джесси? Я должен стать столпом себе…
Джесси уснула обессиленная долгим днём, а потом проснулась – в саду играли на гитаре.
Разбудил… Кали!
Они долго проговорили вечером, – не могли наговориться, так, словно давно не встречались.
И вновь это чувство – правда, давно не встречались! Не встречались никогда, но давно не встречались…
– О чём «Мартин Иден» для вас, Джесси?
– О человеке без внутреннего стержня, – ни смотря на всю его силу, он… не мужественен.
– Что вы понимаете под этим словом, – «мужество»?
Кали, взял сигариллу Альдо, закурил.
– Он выстроил свой мир вокруг женщины…
– Нельзя было этого делать?!
Кали посмотрел на Джесси с удивлением.
– Она… простушка, – ни смотря, ни на что, она – простушка. Она бы никогда его не поняла, никогда не… признала бы ровней себе!
Кали, задумался.
– Вы считаете, что в этом трагедия их отношений?
– Она – глупа, и глупость её усугубляется её ограниченностью – она просто не способна мыслить категориями… выше желудка!
Он понимающе улыбнулся.
– «Ходячие желудки»!
Джесси заулыбалась.
– Да!
Она вышла в сад.
Кали, увидел её, заулыбался, встал.
– Привет!
– Привет!
Джесси тоже заулыбалась, заулыбалась смущённо и счастливо.
Он подошёл к ней, посмотрел в глаза, сиял как солнце, – радостью и счастьем.
– Джесси!
Поднял руки, взял её лицо.
– Джесси!
Прижался к ней – лицом к лицу.
– Я скучал!
– Я спала часа четыре!
Джесси улыбалась, – в груди было больно – улыбалась.
– Скучал!
Кали, отстранился, и посмотрел на неё.
– У тебя счастливые глаза!
– Я счастлива, Кали!
– Да?
Посмотрел с нежностью.
– И я, Джесси!
Они сели на скамейку, – Кали обнял Джесси за плечи.
– Не выспалась!?
Заулыбался, довольный, весёлый.
– Ты меня разбудил!
– Я на это рассчитывал!
Они очарованно смотрели друг на друга.
– Ты не спал?
– Нет.
– Почему?
Джесси заулыбалась, – как он сияет!.. Красивый какой!
– Нравлюсь?
Посмотрел с трепетом, посмотрел с лаской.
– Да!
Она подняла руку, и прикоснулась к его щеке.
Кали, прижал её к себе, и сам прижался к ней.
– Посиди со мной немного, а потом я отпущу тебя поспать!
– Кали?
– Ммм?
– Поцелуй меня, дурачок!
Он засмеялся.
А потом:
– Джесси?
– Ммм?
– Ты такая чувствительная и живая… Ты – сама Радость Жизни!
Кали, нежно поцеловал её, нежно и сладко.
– Прости меня! – Сказал Кали. – Прости за то, что я не отпускаю тебя отдохнуть!
Джесси очарованно посмотрела на него.
– Прощаю!
Он улыбнулся – заулыбался.
– Ты – симпатичный человек, Джесси!
Она тоже заулыбалась.
– И ты!
– Пойдём в кино завтра?
– В кино?
– Угу.
Они заглянули друг другу в глаза.
– Я – за! – Весело сказала Джесси.
Кали, засмеялся, счастливый.
– Ты, правада, – радость жизни!
– Вы читаете «Выбор Софи»2?
– Да.
– И как вам?
– Читаю через силу.
– Почему?
– Не нравится персонаж… этот… как его?.. Фурункул!
Джесси прыснула со смеху.
– Язвинка!
– Ну да…
Роми, улыбнулась с мрачноватым блеском в глазах.
Джесси поняла, что она помнит, как зовут повествователя.
– Все эти его фантазии об этой несчастной польке… Господи!
Они завтракали, Роми и Джесси – Кали пошёл на пробежку, остальные ещё не проснулись.
– Когда я начинала читать эту книгу, я думала, что Софи расскажет мне свою историю, – тяжёлую, но захватывающую…
Роми, отпила кофе.
– Я хотела узнать, что с ней произошло! Я хотела, чтобы она сама рассказала мне свою историю, как друг, или враг… А тут этот… Фурункул!
Джесси снова засмеялась.
– Его глупости мешают восприятию книги… Читаю с усилием над собой! Даже эта срань – «Заводной апельсин», читалась с большим интересом!
Джесси поняла:
– Я читала «Заводной апельсин», Роми.
– И как?
Роми, с интересом посмотрела на неё.
– Есть интересные мысли, но Алекс – отталкивающий тип!
Джесси смешливо заулыбалась.
– Фурункула ещё можно терпеть!
– Как вам Кали, Джесси? – Внезапно спросила, Роми.
– «Кали»? – Удивилась Джесси.
– С ним бывает непросто…
Джесси смутилась.
– Со мной тоже бывает непросто… С вами, я думаю…
Сестра Кали внимательно посмотрела на неё.
– Вы – хороший человек, Джесси, – добросердечный! Вы понимаете: Кали не мальчик… из церковного хора!
Кали пришёл к дому, в котором когда-то жил.
Красивый трёхуровневый дом.
Родительский дом.
Дом, которым завладела Эухения.
Он возненавидел её. Возненавидел так, словно никогда не любил.
Кали подумал, – Джесси права – я познаю себя… ещё и через ненависть!
Как просто она ему объяснила… Джесси!
Как она нравится ему… Мягкая и человечная.
– Кали…
Голос Эухении.
Он обернулся.
Она стояла в паре шагов от него.
– Привет, милый!
Кали почувствовал что-то. Боль? Ненависть?
Понял.
Сожаление. Сожаление – что-то разлучило их, то ли её поступок, то ли жизнь…
Он всё чувствовал ненависть, неприязнь, гнев… А сейчас почувствовал сожаление, сожаление и тоску.
– Здравствуй!
Кивнул.
– Кали!
Эухения почувствовала в нём перемену, кинулась к нему.
– Кали!
Подошла близко-близко, обняла почти.
– Я скучаю по тебе!
Подняла голову, посмотрела на него.
– А ты скучаешь?!
– Да.
Кивнул.
– Я был счастлив с тобой…
– Был?
Как больно… Как больно она спросила.
– Да.
Красивая.
Они долго были вместе – и были бы, если бы…
– Что? – Подумал Кали. – Что?!
Понял: если бы он зацепился за любовь, а не за боль…
Кали вошёл в патио, и посмотрел на Джесси такими грустными глазами, что она сначала замерла от удивления, а, потом, не помня себя, кинулась к нему, и обняла его.
– Кали!
Он обнял её, удивлённый её реакцией, обрадованный и счастливый.
– Джесси!
– Что случилось?! Почему ты такой расстроенный?!
Кали прижался к ней.
– Сам не знаю!..
– Значит, знаешь…
– Джесси!
Он прижал её к себе, крепко и нежно.
– Не говори, – если не хочешь, не говори!
– Хочу…
– В твоём голосе звучит «но»…
– Да…
– Чем тебе помочь?!
– «Помочь»?
– Чтобы стало легче!
– Ты всегда такая неравнодушная?
– Надеюсь!
– «Надеешься»?
– Один человек сказал: нельзя уничтожать того, кто не знает, что ему делать. Ты тоже сейчас не знаешь, что тебе делать! Быть равнодушной к твоим переживаниям, значит, уничтожать тебя… Ничто не уничтожает так, как равнодушие!
– Пойдём в кино?
– Пошли!
– Ты всегда такая?
– Какая?
– Не усложняешь…
– Я столько всего усложнила, Кали!..
Он посмотрел на неё с откровенной симпатией, очарованно.
– Я понимаю.
– Что ты «понимаешь»?
Джесси ласково посмотрела на него, ласково и взволнованно.
– Иногда надо всё разрушить, чтобы жить дальше!
– И ты разрушал?
Она не спрашивала.
Поняла.
– Ты сам разрушил отношения с той женщиной?
– Да.
– Почему? Хотел «жить дальше»?
– Мне было так плохо, Джесси! Я всё поломал!
– Может, ещё не поздно?
Посмотрела в глаза, посмотрела с надеждой и тоской.
Кали вдруг понял:
– Ты тоже… ломала?
– Не смогла по-другому!
– Я тоже не смог!
– Кали…
– Ммм?
– Пойдём в чёртово кино!
– Я – за, милая Джесси!
– Что за кино? На какое кино пойдём?
– «Слишком поздний блюз»!
– Хорошее название!
Они улыбнулись друг другу.
– Хорошее кино! Только старое…
– Люблю старое кино!
– Правда?
– Да, Кали.
– Почему?
– Мне всё кажется, что тогда всё было по-другому – лучше, чем сейчас…
– Не лучше, Джесси!
– Знаю…
Они пришли к кинотеатру, это было необычное здание в виде трёхмачтового барка.
Джесси очарованно посмотрела на Кали, улыбнулась.
– Мы уплывём?
Он радостно засмеялся.
– Уже уплыли!
На девушку с тоской в глазах, мужчины смотрят жадными глазами…
Кали взял Джесси за руку – она посмотрела на него. Рука была тёплой и большой.
Не отняла руку.
И когда она не отняла её, в глазах Кали появилось облегчение.
Ей захотелось спросить его; ты боялся? Что отниму…
Девушку на экране кинотеатра зовут Джесс Полански, и она встречает мужчину по имени Джон, то ли идеалиста, то ли дурака.
Мужчину не от мира сего называют Призрак, – его играет Бобби Дарин3. Джесс живёт в реальном мире, а Призрак – в иллюзиях. Ей нужен Мужчина, но он не Мужчина…
Кали смотрел на экран кинотеатра – мужчина встречает женщину, – Хичкоковскую блондинку по имени Джесс, певицу. Он и сам музыкант, – влюбляется.
Неплохое кино, но неинтересное – неинтересные персонажи, неприглядные.
Он посмотрел на Джесси, захотелось увести её отсюда, выйти на солнце. Как он любит солнце – на солнце кажется, что всё можно пережить!
– Джесси?
Она посмотрела на него вопросительно и мягко.
– Тебе не скучно?
– Скучно!
Она покаянно заулыбалась.
– Может, пойдём отсюда?
– Я – за!
Кали, тоже заулыбался, – как ему нравится эта девушка…
– Пойдём?
Он сжал её руку.
– Да!
Они вышли на улицу – Кали вновь взял Джесси за руку.
– Прости!
– За что?
Она улыбнулась.
– За неудачный выбор…
– Ах, за это… – Смешливо протянула Джесси.
Кали, заулыбался.
– Я думал…
– Что ты думал?
Она посмотрела ему в глаза, посмотрела очарованно и нежно – как ей нравится этот мужчина…
– Что кино будет хорошим.
Он тоже посмотрел в глаза.
– Оно неплохое, Кали!
– Да?
– Да.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему ты одна?!
– Без мужчины?
– Да.
– Сложный вопрос…
– Можешь дать сложный ответ!
Джесси остановилась, подняла голову, и посмотрела на Кали – он заслонил солнце, такой мужественный красивый и тёплый… как солнце.
Сказала тихо и пламенно:
– Я боюсь любить!
Кали, посмотрел на неё со смятением. И с пониманием.
– Все боятся любить, Джесси!
– И ты?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– И я.
– Почему? Из-за той твоей женщины?
– Она не моя женщина.
– Почему?!
– Я думаю; человеком не рождаются – Человеком становятся… Когда любишь кого-то, становишься Человеком, становишься живым – словно без кожи, таким обнажённо живым…
Джесси поняла, что, да, этот мужчина любил…
Ей захотелось убежать от него, и обнять его, – пожалеть! Больно жить без любви… Без любви, но с любовью, с воспоминаниями о ней.
Она заплакала, сама не знала от чего, почему!
– Джесси… – Смутился Кали. – Что случилось?! Почему ты плачешь?!
Джесси захотелось сказать ему; я случилась, такая как есть, глупая, наверное…
– Джесси!..
Он поднял руку, и прикоснулся к её щеке.
– Поделись со мной… Что я сделал не так?!
Она удивлённо посмотрела на Кали.
– Всё так!
– Почему же… больно?
Он поразил её, этот человек… Джесси вдруг поняла, почему ей не понравился «Слишком поздний блюз» – пустые оболочки, и Джон, и Джесс… Все эти потуги на жизнь…
Она поняла, какой Кали живой, чувствующий…
Она поняла, что влюбилась в этого Человека!
– Джесси, – Вновь сказал ей, Кали. – Или говори, или обними!
Джесси удивлённо улыбнулась – заулыбалась.
И вдруг взмолилась:
– Обними!
Обнял, прижал к себе крепко-крепко.
– Дурочка!
– Что ты любишь? Расскажи!
Кали, не отпускал руку Джесси.
– Ты спрашиваешь о моих увлечениях?
– Да…
Он тепло посмотрел на неё, улыбнулся.
– Что тебе нравится? Чем ты любишь заниматься?
Она смущённо заулыбалась.
– Люблю играть на Плейстейшен…
– Мои племянники тоже играют на Плейстейшен!
Глаза Кали заблестели весельем.
Джесси засмущалась.
– Ты хочешь сказать, что это не серьезно?
– Нет, я считаю, что это прекрасное увлечение!
– Правда?
Она недоверчиво посмотрела на Кали.
– Да…
Он удивился её реакции.
– Я думаю, это потрясающе, когда у тебя есть нечто, что может помочь забыться – забыть трудности этого мира.
Джесси ошеломлённо улыбнулась.
– Ты всегда такой?!
– Какой? – Рассмеялся Кали.
– Хороший парень!
Он посмотрел на неё с нежностью.
– Не любишь хороших парней?
– Обожаю!
Он захохотал.
И ласково подмигнув, сказал:
– Я на это рассчитывал, Джесси!
Джесси вдруг поняла, что много улыбается рядом с этим мужчиной, – что ей весело с ним и легко.
Она почувствовала, что тоже хочет держать его за руку…
Они шли по улицам города, мощёным камнем, мимо невысоких каменных домов.
Джесси спросила Кали:
– Как это, жить на острове?
– Думаю, жизнь здесь можно сравнить, с жизнью в другом мире…
Он посмотрел на неё с лукавой улыбкой.
– В общине верующих, например.
– И ты веруешь? – Заулыбалась красивая рыженькая девушка.
Кали, почувствовал себя счастливым, видя её улыбку.
Сказал весело и нежно:
– Да!
– Во что?
Джесси тоже развеселилась.
– В то, что соединяет и объединяет людей – в жизнь, любовь, счастье, и судьбу!
Она смутилась: какой необыкновенный человек…
– Ты веришь в судьбу?
– В неё невозможно не верить, Джесси!
– Почему?
– Если проанализировать… Понимаешь, как всё неслучайно!
– Что ты имеешь в виду?
– Всё… разумно?.. Подходит ли это слово? Я даже думаю…
Кали, сжал руку Джесси.
– Всё предсказуемо!
– «Предсказуемо»? – Удивилась она.
– Теперь, – да, для меня – да!
– Объясни!? – С интересом спросила Джесси.
Кали улыбнулся довольный её желанием понять его.
– Я думаю, судьба – это то, что есть в человеке… Я заметил, ты читаешь Филипа Дика…
– Да, – Удивилась она. – «Пролейтесь, слёзы»!..
– Помнишь Элис – сестру генерала и его возлюбленную? Финал её жизни был предсказуем…
– Он ждал чего-то подобного от неё – он не мог спасти её от неё самой и от себя!
Кали поразили слова Джесси.
– «От себя»?
– Возможно, он не отпускал её от себя – и хотел бы, отпустить, но не мог!
– Почему?
Он не знал, о чём спрашивает.
– Они живут в таком странном мире… Одиноком!
Джесси поняла.
– Из-за одиночества, – он не мог отпустить её из-за одиночества! И она не могла оставить его из-за одиночества…
Она застенчиво улыбнулась.
– Всё не так! Это мои домыслы… Не слушай! Я говорю глупости!
Кали, мягко улыбнулся.
– Мне нравится слушать твои домыслы!
– Правда?
Джесси с трепетом заулыбалась.
– Очень…
Кивнул.
– Ты – интересный человек, Джесси!
Она порозовела.
А потом:
– Можно взять тебя за руку?
Кали, удивлённо и счастливо улыбнулся.
– Конечно!
– А ты?..
Джесси аккуратно и нежно взяла его за руку.
– Чем увлекаешься ты?
– Чтением, – я – книгочей!
Он смешливо заулыбался.
– Или – книжный червь!?
Джесси засмеялась.
– Люблю книжных червей!
Кали, тоже засмеялся.
– Ты тоже много читаешь…
– Да!
Какая у него большая рука! Тяжёлая. Горячая. Она ощутила выпуклые вены на тыльной стороне кисти.
– Почему?
Кали, счастливо улыбнулся.
– Мир хорошей книги напоминает мне рассказ Говарда Лавкрафта «Храм», в котором мужественный командор подводной лодки решает пойти к древнему городу…
Джесси весело улыбнулась.
– Я тоже «иду к древним городам»!
Он заулыбался, – как ему хорошо… Какая Джесси интересная и милая!
Захотелось спросить:
– А что для тебя «хорошая книга»?
– Как хорошее кино, о котором ты думаешь… Посмотрела, и думаешь, думаешь…
– Какое, например?
Джесси задумалась.
А потом:
– «Рокко и его братья»!
– Ален Делон? – Очень удивился Кали.
– Он – потрясающий!
Кали рассмеялся от неожиданности, – с каким восхищением Джесси говорит о нём.
– Почему?!
Ему хотелось понять, почему… Что она видит в этом актёре.
– Я смотрела много фильмов с ним в главной роли, они очень разные, эти фильмы, но Рокко Паронди… Я вдруг увидела, какой он, Ален… Мне кажется, что Рокко – это он сам. Он так проникновенно сыграл своего Рокко, его святое желание сохранить свою семью…
Она беззащитно посмотрела на него.
– Тебе интересно?
– Конечно. Безумно!
– «Безумно»?
Джесси смущённо заулыбалась.
Кали искренне сказал ей:
– Боюсь, что мне уже давно не было ни с кем так интересно, как с тобой!
– Почему? – Удивилась она.
– Люди боятся настоящих чувств, Джесси. Боятся говорить о чувствах… Чувства – это не только чувство любви, но и впечатления, – как у тебя, впечатления об игре Алена Делона, например.
Джесси захотелось сказать ему:
– Знаешь, что меня поразило в образе Рокко?
– Скажи!
– Он – слабый человек, – при всех его добродетелях, – слабый!
– Почему ты так думаешь?
Они взволнованно посмотрели друг на друга, взволнованные этим чувством: как с Тобой легко…
– Рокко не может (или не хочет?), ничего противопоставить своему брату, антагонисту, Симоне!
– Я думаю, всё не так, Джесси.
– Почему?
Они не сводили глаз друг с друга.
– Рокко не боец, – не воин, он – страдалец!
Джесси поразили слова Кали.
– «Страдалец»?
– Да. Есть такие люди… Рокко Паронди, не слабак, Джесси, он просто…
Кали, печально улыбнулся.
– Страстотерпец!
Джесси смутилась, захотелось понять:
– Какой смысл ты вкладываешь в это слово?
– Он терпит свои страсти, не даёт им выхода… В каком-то смысле, он – да, святой!
Ему захотелось сказать Джесси:
– Знаешь, в чём его трагедия?
– Скажи!
Она сжала его руку.
– Рокко хочет думать, что это город сделал таким Симоне, но нет, его брат всегда был таким!
– Каким?!
– Неудовлетворённым. Неудовлетворённым фрустрирующим дураком.
– «Фрустрирующим»? – Удивилась Джесси.
– Симоне ничего и ни с кем не может построить, ни с женщиной, ни с братом, – ни любви, ни дружбы. Знаешь, почему?
Кали, чуть лукаво улыбнулся.
– Почему?
– Он слышит только себя, и видит только себя.
– Ты сказала, что любишь играть на Плейстейшен…
– Тебя это забавляет?
Они посмотрели друг на друга, Кали улыбался, сиял, и казался таким счастливым, что Джесси тоже почувствовала себя счастливой.
– Умиляет!
– Почему?
– Ты серьёзная, но умеешь расслабиться…
– А ты не такой?
– Был когда-то!
– Почему перестал?
– Стал слишком серьёзным.
Она сжала его руку.
– Мне нравится!
Кали, засмеялся.
– Что я зануда?
– Ты не зануда!
Он продолжал сиять как солнце.
– Я думаю, – Продолжила Джесси. – Тебе непросто… Ты думающий человек, – непросто!
Она со смущением добавила:
– Ты не зануда! Ты… С тобой интересно!
– Спасибо, Джесси!
Он взял её за руку.
– Ты не рассказала, какие любишь игры?
– Одиночные.
– Что это значит?
– Это когда ты играешь один за главного персонажа игры…
Джесси посмотрела на Кали нерешительно.
– Тебе, правда, интересно?
– Да!
Кивнул счастливый.
– Почему?
– «Почему» интересно?
– Да.
– Мне тоже с тобой интересно, – ты открываешь для меня другой мир…
– «Другой мир»?
– Да. Я думаю…
Он смущённо улыбнулся, смущённо и смятенно.
– Не могу оторваться от земли!
– Забыться? – Поняла она.
– Да…
Кали с грустью посмотрел на Джесси.
– Трудно не потерять себя в океане Жизни!
Она внимательно посмотрела на него.
– Трудно…
А потом:
– Ты спросил, какие игры я люблю…
– Да. – Заинтересованно кивнул Кали.
– Такие, которые оставляют след в душе – для ума и для сердца!
Джесси быстро добавила:
– И книги такие люблю – и фильмы!
– Я понял!
Он посмотрел на неё с симпатией, мужчина по имени Кали.
– Я хотела сказать, – Торопливо продолжила Джесси. – Я – человек на Луне! Я всё вижу по-своему – и чувствую, – не так, как другие люди… Для них мир… более обычен, и не так страшен!
– «Страшен»?
Ей показалось, что Кали тоже страшно в этом мире, что он понимает.
– Люблю игру «Одни из нас» – первую часть… Она об одиночестве. Думаю, это игра об одиночестве и зомби-апокалипсис там… просто фон.
– «Зомби-апокалипсис»? – Внимательно спросил Кали.
– Да… Просто фон, на котором произошла трагедия – главный персонаж игры потерял дочь!
Джесси задумалась.
– Это могла бы быть… скажем, война…
Она невесело улыбнулась.
– Вторжение инопланетян!
Кали, заулыбался.
– В общем…
Джесси вздохнула.
– Главный персонаж игры – его зовут Джоэл, теряет ребёнка и… впадает в безумие!
– «В безумие»?
Его глаза потемнели.
– На двадцать лет! Отчаивается…
Джесси посмотрела Кали в глаза.
– Я думаю, отчаянье – это и есть безумие, потому, что отчаянье это когда нет надежды.
Он посмотрел на неё задумчиво.
– Почему одни отчаиваются, а другие – нет?
Она тоже задумалась.
– Чем, – как, измерить горе? Только глубиной сожаления, только неизживностью горя…
– «Неизживностью»? – Удивился Кали.
– Да… Самое страшное горе невозможно изжить, – прожить, ты живёшь с ним как с раной, которая не заживает – ты сам не даёшь ей зажить!