– Сами вы школяр… изголодался я! Вы же знаете что сила воли моя слаба, но при этом все время пытаетесь её испытывать! Сначала самогоночка с огурчиками хрустящими! Потом патиссоны маринованные! И в финале что? Добиваете меня знатным перекуром на свежем воздухе и на контрасте этими волшебными яствами! Люди вы после этого? Нет! Вы Искусители! И я знаете ли всегда проигрываю.... не имею я стойкости до искушений!

– А раз не стоек ты, тогда с тебя должок! – Фёдор Иннокентьевич строго посмотрел в заляпанные пальцами стекла очков Жана Яковлевича, за которыми тот стыдливо прятал глаза.

– Какой должок?

– Не пужайся! Материального с тебя не стребую. Сегодня нам нужна духовная пища! Католики, что читают перед едой?

– Бога благословят? Что едой их одарил?

– Бога! Но, мы ни католики, да и яства нам Тайга матушка послала, так что давай-ка ты Жан Яковлевич прочитай нам что-нибудь коротенечко перед едой! Роман или оду не нужно, а вот притчу – было бы крайне интересно и назидательно!

– И правда Жан Яковлевич! Вы, такой сильный автор, а притчи нам никогда не читали! Давайте, по стопам Фёдор Иннокентьевич – экспромтом бейте! – Марфа Ильинична мягко уселась на свой табурет и сверкнув глазами, выжидательно уставилась на враз оробевшего Жана Яковлевича.

– Экспромт в стихах хорош, а в писательском деле негоже экспромтом! Да ещё и притчу....

– Нет уж давайте…

– О чем хоть?

– А давайте о Природе например?!

– О природе.... – Жан Яковлевич ненадолго задумался и вдруг засияв словно лампочка Ильича, победоносно глянул на Марфу Ильиничну. – Про природу хотели? Вот вам про природу!


«Притча о природе»


– Жила была серая мышь – полёвка. Как-то по осени, когда стало совсем холодно и голодно, лазила она по колхозному двору в поисках пищи. Была она голодна и ослаблена, поэтому вскоре замёрзла и обессиленно завалилась на бок прямо посреди двора. Сознание уже практически покинуло бедную мышь, но в это время мужик проводил мимо корову. Та, не заметив мышь, навалила на неё лепёшку. Та была тёплая и мышь быстро пришла в себя лёжа в тепле. Так же в лепёшке были непереваренные коровьим желудком семена овса. Мышь согрелась и вдоволь наелась, она была счастлива! Ей вдруг стало так хорошо, что она громко запищала выражая всему миру свою радость. На её горе в этот момент мимо пробегал Солонгой. Тот быстро раскопал лепёшку и сожрал незадачливую мышь! Вот вам и притча!


– А в чем мораль?

– А вы подумайте Порфирий Александрович! Все же на поверхности.

Порфирий Александрович наморщил лоб, пытаясь ухватить за хвост истину, но его опередила прозорливая Марфа Ильинична.

– Если я правильно все поняла, то первая мораль – не всяк, кто нагадил на тебя твой враг? Правильно?

– Браво Марфа Ильинична! Вы как всегда все верно углядели!

– Тогда, если следовать выводам Марфы Ильиничны, следующая мораль – не всяк друг, кто достаёт тебя из выгребной ямы? Так?

– Абсолютно верно мой дорогой Фёдор Иннокентьевич! Но имеется и ещё одна мораль!

– Я думал мы все отгадали?! Неужели притча настолько глубокая, что в ней есть ещё одна мораль?

– Есть.... – если тебе хорошо, сытно и тепло – сиди молча и наслаждайся!

– Тю, но это двойственно! Почему это мне сидёть молча когда хорошо? Это вы вдогонку Нине Александровне придумали? – Порфирий Александрович снова запустил пятерню в бороду. – Мне вот когда хорошо я петь хочу! Был бы баян или гитара.... эх закатил бы концерт! Помните, как раньше бывало?

– Ой вы кони вороные по степи вы понеслись

– Ой вы други боевые, блеск в глазах, да шашки ввысь....

– Завязывайте вы эти свои Совнаркомовские штучки, а то этак и до политики дорвёмся, а это уже батенька считай война!

– Отчего же!?

– От того же! Вы у нас коммунист со стажем! Фёдор Иннокентьевич – демократ! А я вообще беспартийный – атеист-либертарианец! Похлеще коктейля Молотова смесь получается!

– Так! Ну-ка цыц! Никакой политики! – Марфа Ильинична строго постучала кулачком по столу и громко щёлкнув пальцами потянулась к столовым приборам. – Предлагаю уже выпить и вкусить столь искусно приготовленные именинником угощения!

– Аминь!


« Аля Захарова »


– Захарова, как закончишь с монтажом, загляни к Артуру Юрьевичу, пожалуйста. – Помощник главного редактора на миг заглянул в монтажную и поняв, что его слова услышаны, мгновенно растворился, словно предрассветный туман исчезающий с первыми лучами солнца.

Мог бы и без пожалуйста, козлам вежливость ни к лицу.

Вздохнув, Захарова снова принялась за монтаж. Кофе давно остыл, глаза начали болеть от яркого света монитора, ролик никак не клеился, а теперь ещё и это – Захарова зайди! Захарова – зайди обычно заканчивалось предложением работы, за которую никто из корреспондентов не хотел браться. У кого ребёнок приболел, у кого муж, у кого юбилей у очередного родственника, а у Алии что? Правильно.... ничего, лишь трудолюбие да влюблённость в работу.

Пора было линять из этой редакции. Денег платили не много, но хотели что бы она без остатка была предана им и каждую минуту своего драгоценного времени отдавала на благо процветания этой архи нужной и социально значимой передаче. Естественно Захарова двумя руками была за столь полезную и благородную цель – как бескорыстная помощь людям в поиске друг друга, но, лишние двадцать-тридцать тысяч к зарплате сделали бы её если бы не счастливой, то хотя бы наполнили каким-никаким энтузиазмом. А тут – и так загрузили по самое не хочу, ещё и зайди! Тут либо поругают за медлительность, что в данном контексте было не самым плохим вариантом, либо отгрузят по полной программе, например отправят в командировку в очередной Жопосранск, куда следовало добираться на поезде, затем на вертолёте, после него пересаживаться на вездеход, далее трястись на собачьей упряжке, а в довершении всего этого великолепия, ещё и перебраться вплавь по болоту по уши набитому пиявками и гадюками! И самое обидное в этой ситуации то, что весь этот путь будет проделан ради коротенького сюжета про отшельника, который знать не знает ни про тех, кто его разыскивает, ни вообще, кто он, который сейчас год и в какой стране он сейчас находится. А в стране ли? Может так сдаться, что уже и в раю, милочка!

Слетай, будет уговаривать её начальство, ты же у нас лучшая, такая неприхотливая, незамужняя и обладающая кучей свободного времени, с которым ты – Алия Тимуровна совершенно не знаешь что делать.

– Черт! Ну почемушеньки этот долбанный сюжет не клеится?! Вроде и идея огонь, и горы отснятого материала и герои фактурные, а не клеится, хоть так, хоть сяк, все мимо, встала на ровном месте, словно зелёная первокурсница журфака. Плоско и однобоко выходит.... черт! Где же ты долбаная муза? Почему когда ты так нужна, тебе вечно не бывает на месте?

Захарова ещё раз приложилась к остывшему кофе и в сердцах шмякнув кружкой о стол, резко поднялась из-за рабочего стола. Видимо пора идти туда куда её просили зайти. А как хотелось бы не туда, а в отпуск, к морям, океанам. Вырубить телефон, стряхнуть пыль со своего любимого оранжевого чемодана, прыгнуть в первый попавшийся самолёт и улететь в дальние дали.... Да! И что бы перелёт обязательно был долгим, что бы чувствовать расстояние, ощущать каждый километр на который она удаляется от этого бардака! По приземлению отправить родным короткое смс «долетела» и исчезнуть! Снять бунгало подальше от шумных гостиниц и вечеринок, подальше от людей, с их извечными проблемами и суетой. Бунгало на самом краю мира, с видом на океанский простор, где по ночам тебя убаюкивает ласковый шёпот прибоя, а в небе разгорается мириадами ярчайших бриллиантов извилистая дорожка Млечного пути.

Да уж… вот и докатилась в свои тридцать три до старческого желания тишины и покоя. Вот так, незаметно для нас самих, работа превращает людей в самых настоящих социофобов и закоренелых интровертов. Хотя, может это просто накопившаяся усталость диктует свои условия и чуточку отдохнув, ей снова захочется веселья и общества? Может быть, но что бы это узнать наверняка, вначале нужно все таки отдохнуть.

Стремительным метеором пронёсшись по коридору, Захарова забежала в лифт и стукнула по кнопке ненавистного двенадцатого этажа.... Эх… мечты, мечты! Может через месяц – полтора она так и сделает, но не раньше, чем передача уйдёт на летние каникулы. А ведь ещё целый блок сьёмок вперёди.... И сюжет ещё этот чёртов никак не монтируется.

Выскочив из лифта, Аля стремительно проскочила мимо знавшей её охраны и завернув в небольшой вестибюль, замерла перед дверью с табличкой «А.Ю. Рост главный редактор». Коротко и ясно. Одёрнув блузку, Захарова коротко постучала и приоткрыв дверь, заглянула в кабинет.

– Можно? Артур Юрьевич?

– А.... Захарова, заходи! Мы тут как раз твою командировку обсуждаем.

Помимо главного редактора в кабинете находилось ещё несколько человек. Не став концентрировать своё внимание на присутствующих, Захарова сухо поздоровалась и тут же попыталась перейти в контратаку, в робкой надежде, что начальство одумается.

– Здрасте всем.... Командировку? Когда? У меня монтаж ещё не закончен по Чуприным! Там работы непочатый край!

– Ну ты же у нас молодец, возьмёшь ноутбук с собой, перелёт долгий, справишься!

– Это уже неурочные часы…

– Захарова! Будь человеком, право! Кто тебе не давал заниматься этим сюжетом все эти дни? Растянула удовольствие, а сьёмки уже, вот, в следующий понедельник в павильон заезжаем. Материал там трудный, кроме тебя не кому его доделывать уж извини.

Аля уселась за переговорный стол, за которым, как уже говорилось выше, сидели несколько человек. Помощник Артура Юрьевича -Лёша, пару операторов с кем она неоднократно летала в командировки и технический директор Миша Романов. На крайней сьёмке Миша попал в опалу к директору программы Оле Яковлевой встав на сторону звукорежиссёра в разгоревшемся на ровном месте конфликте. В итоге звукорежиссёр уже покинул проект, а судьба самого Миши висела на волоске. Яковлева была тяжёлым и крайне сложным в общении человеком и Захарова старалась не только как можно меньше контактировать с ней, но и вообще попадаться этой деспотичной женщине на глаза.

– Ты крайнюю программу смотрела?

– Ну вообще-то я её даже частично монтировала!

– Похвально! Тогда ты должна помнить историю про Рубинштейна. Маленькая девочка ищет своего деда.

– Но это Суворовой история!

– Суворова заболела! Когда выйдет неизвестно, а история эта горит!

– Артюхова? Она позавчера уже монтаж закончила!

– Аль.... прошу тебя, не заставляй меня орать! За этой историей стоят очень серьёзные люди и подвести их очень не хотелось бы.

– Серьёзные люди которые не могут сами найти какого-то деда? Пф....

Рост пристально оглядел Алю с ног до головы, видимо размышляя над тем, стоит ли уже начинать орать и истерично размахивать в воздухе руками, либо ещё немного поуговаривать обнаглевшую Захарову. Та замерла в ожидании прилюдной порки, сурового приговора и казни в виде «Пошла вон отсюда, нахалка! И не забудь сдать свой сюжет до самолёта», но, на Артура Юрьевича внезапно нашло благодушие и он, неожиданно мягко произнёс.

– Какого-то могут, а того что ребёнок хочет найти придётся искать нам.... Вылет завтра вечером.... Полетишь с Максом! Вот папка, тут все данные, что соизволили сообщить нам клиенты, плюс то, что мы сумели нарыть сами! Там же все контакты, билеты, суточные и трансфер! И не смотри тв на меня волком Аль! Ты лучшая, кто может справится с этим делом!

– Почему интересно я по зарплате тогда всегда в отстающих?

– Аль! Слетаешь! Потом поговорим о зарплате! Хорошо?

– Хорошо.... – Схватив папку, Захарова гордо вздёрнув нос выпорхнула из кабинета и тут же уткнулась в массивную грудь идущей по коридору Яковлевой.

– Здравствуйте....

– Здравствуй Захарова. Артур уже обрадовал тебя с Рубинштейном? – Захарова кивнула и молча показала ей папку. – Хорошо. И смотри не обосри этот сюжет как ты любишь!

– Так пошлите кого-то другого тогда Ольга Николаевна!

– Дерзишь, Захарова?! Ну-ну… – Потеряв интерес к разговору, Яковлева неспешно словно речной дебаркадер двинулась дальше по коридору, туда, где располагались кабинеты руководства канала.

– Жирная Жаба! – Заскрежетав зубами от нахлынувшей на неё злости, Захарова представила, как догоняет эту мерзкую тётку и со всего маха, наотмашь, лупит её по наглой морде этой самой папкой....

– Аль!

Вздрогнув, Захарова отвлеклась от своих мрачных мыслей и сфокусировала взгляд на позвавшем её человеке. Это был приставленный к ней оператор Максим Лазутин. В целом вполне себе нормальный парень и оператор, если не считать того факта, что он постоянно к ней клеился и всячески пытался навязать ей своё общество и внимание.

– За тобой заехать завтра? У нас вылет с Шереметьево, так, что я все равно буду проезжать мимо тебя.

– Хочешь заезжай… я сама собиралась, но если обратно тоже довезёшь, то я не против!

– Обратно довезу, мне все равно потом в Останкино ехать, свет и камеру со звуком сдавать в ТЖК. Могу кстати и командировочные с билетами занести в бухгалтерию, мне не сложно.

– Да! Хорошо, позвони мне только за часик.

– Да, конечно! Все тогда, до завтра! – Подмигнув ей, Макс быстро зашагал к лифтам.

Захаровой так же нужно было к лифтам, но ещё больше ей нужно было побыть наедине с собой. Похоже она дошла до того предела, когда требовалось сделать перезагрузку. Либо что-то менять в своём положении здесь, либо идти на кардинальные меры и увольняться, в надежде отыскать работу мечты, либо мужа.... мечты. Но, где ж её ( его ) сейчас сыщешь? Кризис! Как с работой, так и с мужьями. Все тёплые места, впрочем как и нормальные мужики, уже давно заняты, со всех сторон на пятки наступают креативные гении из регионов и не менее креативные, правда в несколько ином плане, красотки. Тут своё бы удержать!

Дождавшись пока за Максом закроются створки, Аля двинулась к лифтам. Нужно было скорее заканчивать этот долбучий сюжет, и ехать домой. Путного все равно сегодня не слепить, так что пофигу на результат. Вызвав лифт, Захарова глянула на часы. Восемь! Максимум час и нужно рвать из телецентра. Заехать за вином, купить сыр, шоколад, можно кисточку винограда и манго!

Недовольно изогнув бровь, Аля глянула на папку в руке. А вот тобой я займусь завтра! Все это завтра, сегодня ей нужна лишь ванна наполненная розовой пеной с нежным привкусом ванили и романтический вечер с бутылочкой любимого Кьянти. Мужика один хрен нет, и с такой работой в ближайшее время не предвидится. Такие ухажёры как Макс ей даром не нужны, а для обольщения серьёзных дядечек требовался столь же серьёзный подход и время, которого вечно не хватало. Так что приласкать, да успокоить, её дома некому. Даже кота нет. Она же вечно по командировкам, а его поить да кормить требуется, ухаживать. Так что в какую сторону не плюнь – везде в её жизни просматривалась лишь грусть да печаль!

Выйдя из лифта, Захарова направилась в монтажку. Желание монтировать сюжет упало практически до нуля, но его нужно было слепить хоть в каком-нибудь виде до своего отъезда.

Спустя час, Аля отправила кое как смонтированный материал по сети главному редактору. Вышло не очень, но что ж теперь? Всю ночь чахнуть над тем, что не выходит? Нет, решительно нет! Захарова бросила взгляд на часы, нужно было спешить, иначе останется куковать без вина!

Выскочив из семнадцатого подъезда, Аля нащупала в сумочке ключи от старенькой «Мазды». Повинуясь направленной на неё обломанной антенне пейджера сигнализации, «Мазда» приветливо подмигнула Захаровой выцветшими от времени поворотниками. Усевшись за руль Аля торопливо вставила ключ в замок зажигания, и закусив губу, провернула его, надеясь на чудо.

– Давай, давай родненькая! Вино, вино, вино!!! Не подведи! Заводись гребанная изолента! Как всякая девочка – автомобилистка, Захарова нарекала все свои машины именами.

Первой у неё была старенькая папина «Тойота». Она была грязно серого цвета, с подпалинами ржавчины на боках и вонючим выхлопом прогоревшего масла. Так как это была первая машина Али, она всем сердцем любила её несмотря на явные недостатки и скверный характер. Но если вы думаете, что любовь могла подтолкнуть Алю к ласковым именам, то глубоко ошибаетесь. Аля нарекла «Тойоту» весьма прозаично – Ведро! В зависимости от ситуации имя автомобиля могло варьироваться – Ржавое Ведро, Ведро с Болтами, Мусорное Ведро. В редких случаях, когда «Тойота» ломалось поздней, дождливой ночью где-нибудь на МКАДе, статус Ведра резко понижался до Помойки.... Собственно в таком статусе Аля и продала этот автомобиль спустя год.

Вторым был «Пежо» купленным по случаю у подруги ( Теперь уже в кавычках ). Та ласково называла его – «Зайка», и вроде ничего не предвещало беды, но..... спустя неделю езды на «Пыже» Захарова твёрдо закрепила за ним погоняло – «Сука»! Именно это короткое но такое ёмкое слово она применяла после каждой поездки на этом уродском лупоглазом монстре. И вот теперь Изолента. Тут все было просто. «Мазда» была яркого синего цвета и назвать её по другому было просто невозможно!

– Заводись же! Не будь Сукой! Ты же хорошая! Синенькая изоленточка, заводись, а то твоя хозяйка останется без вина, а ты без мойки – грязная и обосранная голубями!

Словно поддавшись на ласки и уговоры, автомобиль чихнул и заскрежетав всеми деталями разом с натугой и завыванием завёлся. В салоне запахло выхлопом и бензином, но Алю это уже не волновало, врубив передачу, она резко надавила на газ.

– Поехали, поехали, поехали! Юхууу!

Хулигански крутанув руль, Захарова выскочила на Академика Королева и свернув на Ботаническую, помчалась в сторону Владыкино, там у метро нужно было нырнуть на Дмитровку и нарушив правила, вывернуть через пешеходный переход к Ароматному миру. Вино, вино, вино! Гони Аленька, гони!

Стоило мрачному зданию Останкино скрыться за поворотом, как Аля сразу почувствовало, что в душе потеплело. Все таки высасывало это здание кровушку людскую, словно вампир! Не зря ведь о нем вещи нехорошие ходят. Попадёшь в него ненароком, считай пропал. Ни окон тут, ни дверей, люди сутками солнца не видят, вне времени и пространства живут. Кто-то не выдерживает – бежит обескровленный, весь на нервах, с душой недовольной – израненной. Но есть и те, кто сам сюда стремится, когтями землю рвёт, по головам идёт, ни с чем не считаясь. Такие, если выживают, да все невзгоды, и оскорбления выдерживают, сами потом вампирами становятся, в кабинетах шикарных оседают и вместе со зданием кровушку людскую начинают попивать – радоваться, причмокивать.

– Тьфу ты! – Резко дав по тормозам, Захарова лишь каким-то чудом не устроив массового дорожного побоища, вильнула к обочине. Гневно загудели клаксоны, кто-то особо резвый с визгом дал по тормозам. Ну да – баба, задумалась дура о своём о женском! Захаров в целом этого и не отрицала. Все так! Задумалась и едва не пролетела вожделенный алкомаркет.

Стремительно выпорхнув из машины, Аля помчалась в сторону приветливо светящейся витрины сверху до низу заставлено разнокалиберными бутылками. Без пяти десять! Можно было и не спешить, но кто ж разберёт этот изменчивый московский траффик, да и страх не успеть в погоне за радостью и релаксом неосознанно гнал Захарову вперёд.

Быстро заскочив в уютной уголок, где располагались полки с вином, Захарова быстро отыскала искомое.

Расплатившись на кассе, она крепко зажала вожделенную бутылочку Кьянти под мышкой и внимательно глядя под ноги, что бы не дай бог не спотыкнуться на свежеснятом асфальте, преисполненная счастьем двинулась к машине. Программа максимум была выполнена, осталось за малым, заскочить в круглосуточные продукты за фруктами и нестись скорее к нирване в виде пузырящейся пеной ванне и бокалом чуть охлаждённого вина с фруктами. Ммм кайф! Может ещё Вике набрать, прямо из ванной? Заманчиво, но, нет! Вика это вечное обсуждение мужиков, а у подруги сейчас с этим фарт, так что Захарова явно останется в проигрыши от этого разговора.

Свернув с Коровинки в сторону Ховрино, Аля остановилась на светофоре. В ожидании зелёного потянулась к сумочке за мобильником и наткнулась на лежащую на сидении папку. Хм… хотела оставить тебя на завтра, но, раз Вика откладывается, то чтение истории и уточнение недостающих деталей с помощью всезнающего Гугла очень даже подходит для релакса. Чего уж таить, Захарова любила чужие истории, даже тяжёлые, те что со слезами долгого расставания и горя. В любой истории она неизменно умудрялась углядеть частичку доброго, того что иной зритель пропускал мимо себя, отмахнувшись, не желая вникать. Редко кто любил пропускать сквозь себя чужое горе или проблемы. И Захарова не любила. Но найти крупицу доброты и развить её, сделать стержнем сюжета – в этом и был её талант, столь ценимый главным редактором. Именно доброта у неё и не клеилась в последнем сюжете, не могла она чётко выделить её из мешанины кадров и пропитанных безнадёжностью и озлобленностью диалогов. Не было в том сюжете никакой доброты, вот и не получался он у неё… .

Зайдя в Продукты Аля купила полкило винограда, больше не стоило, ибо от него вечно болел желудок. Порывшись в лоточке выбрала два самых спелых персика и манго. Хотела ещё гранат, но его на прилавке не оказалось.

Встав за мужиком в кассе, она неожиданно вспомнила о сыре и шоколаде, громко хлопнула себя по лбу ладошкой, чем привлекла к себе внимания скучающего охранника и чертыхаясь двинулась в самый дальний отдел супермаркета, где как назло располагался отдел с сырами. Надо же быть такой растяпой! Вино чуть не проехала, теперь сыр этот! Словно какие-то высшие силы возжелали лишить её релакса и всячески вставляли палки в колеса. Что дальше? Воду горячую отключат или пена кончится? Хах! Шампунь налью! Тоже пенится неплохо!

Оплатив покупки, Аля благополучно припарковала машину у дома, и поднявшись к себе в квартиру, тут же бросилась к крану проверять наличие горячей воды. Так вот, наверное, и развивается паранойя у людей! Горячая вода была, пена так же присутствовала. О! Даже англитская соль у нас на полочке имеется! Выплеснув и высыпав все это богатство в ванную, Захарова включила воду и пошла раздеваться.

Джинсы прямо на пол, туда же носки; трусики в стиралку – футболку тоже, лиф сложенный чашечками друг в друга летит по дуге в раскрытый комод, но не долетает, бьётся о стеклянную столешницу и стремительно низвергается в самый пыльный угол. За-ши-бись! Сил доставать его уже нет и Захарова с зажатыми в кулаке трусами топает голяком на кухню. Зажигает свет, ни чуть не заботясь о том, что её могут заметить соседи, в неглиже начинает рыться на полках в поисках штопора. Тот неожиданно находится с первой попытки. Вуаля! Хоть с этим сегодня свезло. Кинув трусики прямо на кухонный стол, Аля впивает спиральное острие в неподатливую пробку и начинает с остервенением крутить заржавленную рукоять древнего штопора, ежесекундно рискуя сломать ноготь или того хуже сам штопор. Вопреки пессимистичным прогнозам, штопор делает своё дело на ура, с громким чпоканьем, пробка медленно вылезает из горлышка. Теперь помыть виноград, разрезать манго на две половинки, «Ритерспорт» поломать кусочками, налить вина в бокал, бутылку с собой. Трусы! А.... Потом.... пусть себе лежать, смотреть на них некому, ругать тем более.

Протопав с яствами в ванну, Захарова с предельной аккуратностью водрузила все на стиральную машинку, потрогала ладошкой воду, прибавила горячей и с вожделением погрузилась в искрящуюся пеной и кристалликами англицкой соли ванну. Зажмурившись от удовольствия, заурчала как кошка. Кайф да и только! Черт.... забыла папку! Вздохнув, Аля сделала глоток вина, и отправив в рот несколько виноградин, неохотно вылезла из ванной, и поплелась за папкой. Что же сегодня за день такой.... ничего не клеится; ни сюжет, ни релакс.... уже окунувшись и вкусив приятную теплоту ванны, снова вылезать и идти, оставляя на полу мокрые лужицы было мягко говоря не очень приятно. Ухватив папку двумя пальцами, Захарова быстро ретировалась в зону релакса, выключила воду и с блаженством улеглась в искрящуюся пену. Отложив папку в сторону, Аля подхватила бокал и сделала небольшой глоток. Идеально!

Прикрыв глаза, Аля погрузилась в раздумья. Те были совсем не весёлыми, обрывочными и метались между одной проблемы к другой. И все о работе что б их! Такими темпами можно досрочно закончить свою женскую пятилетку в окружении бригады котов с медалью «Женской независимости» первой степени на груди! Хах! А там и до ордена «Старой девы» недалеко. Будешь потом ходить, геройски позвякивать ими по поликлиникам да продуктовым....

Дотянувшись ногой до крана с горячей водой, Аля включила её, добавляя теплоты своёму пенному ложу. Чуть развернувшись, потянулась к папке, но не став брать её, замерла. Нет, рано. Сместив руку, она ухватила смартфон заблаговременно оставленный ею на стиральной машинке. Хоть что-то она не забыла сделать заранее.

Включив экран, Аля, усмехнулась, как же все таки однобока и скучна её жизнь. Всё её время, мысли и дела были так или иначе связаны с работой и вот, даже когда выдалась минутка релакса, ты все равно, по привычке тянешься к папке, а не к маленькому ключику возможной Личной жизни! Другие девочки вон – в Инстаграме, Фейсбуке целый день пропадают, а она где? В монтажке, да в дешёвой кафешке наедине с остывшим кофе и рабочим ноутбуком. Захарова усмехнулась. Словосочетание «Личная жизнь» для неё уже давно звучало словно ругательство. Проработав больше пяти лет на программе, она так привыкла оперировать чужими переживаниями, страхами и горем, что совершенно очерствела к себе! Господи, да какой там очерствела – она совершенно забила на себя, забросила! Красилась на скорую руку, маникюр делала сама, ноженьки вообще уже пол года лака не видели, причёска… не было давно никакой причёски, заросла… Позорище! И это в её тридцать с небольшим.

Включив смартфон, Захарова быстро пробежалась по социальным сетям. Тут тоже был полный провал; в Фейсбуке лишь несколько писем от девочек по работе, а последнее фото в инстаграме датировалось аж августом прошлого года, когда она вырвалась на несколько дней в Анталию. Да и фотография была мягко говоря так себе. Мокрые слипшиеся волосы, бокал пива стоящий перед ней на фоне полураскрытой пачки сигарет. Совершенно без макияжа, старый купальник, да и качество фотографии оставляло желать лучшего, так как фоткал её случайно проходящий мимо турист из Нижнего Новгорода, который сразу же подсел к ней и попытался склеить, но был достаточно быстро послан по жёлтой кирпичной дорожке в далёкую страну Оз. О! Кстати под фото имелись какие-то комментарии. Раньше их вроде бы не было, либо она не обращала на них внимании. Ну-ка.

«Follow me baby!” – понятно.... ещё какая то непонятная подпись, видимо на турецком, а вот и поинтересней – «Аленька, ты прекрасна» и скромный поцелуйчик с маленьким сердечком. Некто Алексей. Лёша.... Имя Лёша её не коробило, главное, что не Андрей и не Саша, эти были для неё табу! Не клеилось, не срасталось у неё с ними! А вот Алексей – что-то новенькое. Глянув на дату, Захарова вздохнула, почти год назад, за это время человек мог сто раз найти себе девушку, женится и даже успеть родить детей! Но, мог и не найти, и жениться, и не родить. Ткнув на аватарку Алексея, Аля зашла к нему в профиль, тот оказался общедоступным, с кучей фотографий, сразу чувствовалось что Алексей матёрый инстаграмщик со стажем. Хм… красивый! Машина хорошая.... ни одной фотки с бабами… что ж.... вернувшись на свою страницу, Аля напечатала ответ, «Спасибки» и чуть помедлив добавила « Красавчик» а вместо точки тоже поставила смайл с поцелуйкой. По нынешним временам это будет знак Алексею, завуалированным приглашением к общению. Посмотрим, клюнет ли на эту приманку рыбка.

Отложив телефон, Аля ухватилась за папку. Та была совсем тоненькой, листа три – четыре. Ну и хорошо, читать роман наполненный горем и страданиями ей сейчас абсолютно не хотелось.

Итак – разыскивает Полина Сергеевна Рубинштейн десяти лет от роду. Разыскиваемый Нестор Петрович Рубинштейн семидесяти двух лет. Предположительно пропал в тысяча девятьсот девяносто восьмом году при невыясненных обстоятельствах. Так же имеется информация, полученная от некоего Виктора Семёновича Тугулова – ныне занимающего должность заместителя начальника УВД города Усть-Илимск. Где это вообще? Тугулов написал нам через сайт программы, что в двухтысячном году имел контакт с разыскиваемым, являясь от природы человеком добрым и отзывчивым, Виктор помог Нестору Петровичу – устроив его работать на торфобрикетное предприятие. Что сейчас с ним Виктор не знает, но готов показать и даже отвезти в посёлок при заводике, куда он пятнадцать лет назад устроил господина Рубинштейна. Да уж – слова торф завод и фамилия Рубинштейн явно не вязались между собой. Вот если бы слово Торф было написано с твёрдым знаком, например – «Покупайте прессованный ТорфЪ от Рубинштейнъ и сыновья» это уже было бы похоже на правду. Кто вообще этот Рубинштейн. На передачу Полину привезли родители и Захарова видела, как после сюжета девочку увезли на дорогущем мерседесе, значит и сам разыскиваемый был некогда далеко не бедным человеком. Снова подхватив телефон, Аля быстро зашла в интернет. Не удержавшись – залезла в инстаграм, но увы, чуда не произошло, красавчик Алёша не спешил отвечать на её запоздалые спасибки. Эх. Зайдя в поисковик, Аля быстро вбила Нестор Петрович Рубинштейн. Ого! Да тут прям кладезь информации про этого персонажа. Или однофамильца? Ну-ка, какая там у него точная дата рождения? Так. Восьмого августа тысяча девятьсот сорок пятого года! Странно, несмотря на введённую дату в поисковике особо ничего не изменилось, неужели это вся информация про него. Даже в Википедии есть что-то. Хотя нет, дату все же Гугл изменил, настойчиво твердя, что искомый персонаж родился не в августе сорок пятого, а в августе шестьдесят второго. Разница в семнадцать лет, однозначно означала, что это абсолютно другой человек, но, как говорится, всякое бывает. Кликнув по ссылке, Аля принялась за чтение.

Родился в Москве. Сокольники. Мать работала учителем в начальной школе. Отец занимал должность заместителя главного инженера на заводе сталепрокатных изделий. Часто катался по командировкам помогая региональным коллегам с запуском и отладкой сталепрокатного оборудования. В силу этого здоровье своё шибко не берег, плохо питался, спал мало, а вот выпивать начал от души, вследствие чего внезапно попал в больницу с диагнозом панкреонекроз. Так как не желая вызывать скорую, терпел Пётр Иосифович до последнего, доставили его в реанимацию слишком поздно, тогда, когда запущенный процесс разрушения был уже необратим. Спустя два дня он скоропостижно скончался. Так… С родителями понятно… Сам Нестор Петрович закончил мужскую среднюю специальную школу номер один в Сокольниках. Учился прилежно. Окончив десять классов, поступил в Московский авиационный институт после окончания которого в тысяча девятьсот семьдесят девятом году направился в армию, где отслужил два года в сто шестой гвардейской Тульской воздушно-десантных дивизии в должности младшего лейтенанта. Каков однако этот Нестор Петрович! И биография образцовая и имя звучное.

Снова включив ногой горячую воду, Аля продолжила чтение.

После окончания службы, в тысяча девятьсот восемьдесят первом году Нестор Петрович поступил в высшую школу МВД, откуда неожиданно ушёл спустя год. Хм. Далее хронология повествования совершила резкий скачек в девяностые, где Нестор Петрович Рубинштейн уже фигурировал, как один из лидеров Сокольнической преступной группировки. О как! Захарова почесала нос. Жил был мальчик из приличной семьи, учился хорошо, был отличником боевой и политической подготовки и на тебе! Из высшей школы МВД прямиком в бандиты, да не рядовые, а сразу в лидеры, видимо не зря знания в институтах получал. Хотя насчёт – сразу в лидеры, мы наверное погорячились, судя по хронологии событий, пришлось таки ему изрядно попотеть, прежде чем взобраться на преступный олимп! Да уж – что называется хорош клиент! Быстро пробежав глазами по истории Сокольнической группировки, Аля удивлённо вскинула бровь. К тысяча девятьсот девяносто седьмому году Нестор Петрович по прозвищу Географ уже фигурировал как один из самых влиятельных криминальных авторитетов на пост советском пространстве. Хоть он и не являлся коронованным вором, но в середине девяносто седьмого года стал смотрящим по городу Москве. А в девяносто восьмом бесследно исчез, оставив после себя многомиллионные долги.... Хм… хоть даты рождения у этого Географа и разыскиваемого дедушки сильно не сходятся, но все остальное вполне. Даже год исчезновения. Фотографию бы этого Географа. Порывшись немного в интернете, Захаровой таки удалось разыскать несколько старых, снятых ещё на черно белую плёнку фотографий. К её удивлению с экрана мобильного на неё смотрел тот же самый человек, что и на фотографии в папке выданной ей в редакции. Так значит, вот кого разыскивает маленькая девочка Полина? Хорош дедушка – прям старичок – божий одуванчик! Такого найдёшь по неосторожности – потом всю жизнь расплачиваться придётся, если ей после такое эту самую жизнь оставят! Судя по информации в интернете кинул он людей не хило, и люди те были далеко не рядовыми обывателями. Нет уж, так дело не пойдёт!

Отыскав в телефоне нужный номер, Захарова решительно нажала иконку вызова. Уже первый час, но ничего, переживёт!

Три долгих гудка. Пять… Семь.... Ты будешь брать трубку или нет! Знаю не спишь ведь.

– Ты на часы вообще смотришь, Захарова? – Сонный голос Артура Юрьевича не предвещал ни хорошего, ни конструктивного ни вообще какого либо разговора. Плохого и короткого вот это пожалуйста. Надо же, разбудила. Захарова уже хотела было бросить короткое – Извините, ошиблась, но что-то заставило её сжать зубы и наплевав на все рамки приличия, вежливости и корректности процедить в трубку. – Мне нужны разъяснения, иначе командировка не состоится....

– Ты часом не бухаешь там? – В трубке послышалась приглушенная возня, лёгкий хлопок двери и шарканье тапок по дорогущему итальянскому керамограниту. – Алло, Аль! Не дыши так в трубку, оглушишь! Что на тебя там нашло в пол первого ночи?

– Вы меня обманули! Этот Нестор Петрович… вы вообще читали досье? Материалы эти кто-то проверял? Сверял с интернетом?

– Так… стоп! Давай сначала, только теперь можешь все членораздельно мне сказать? А то начала как всегда с середины и хочешь чтобы я тебе спросонья что-то объяснил?

Поднеся телефон поближе ко рту, Захарова, максимально успокоившись, стала монотонно вещать.

– Девочка Полина нашла в старом фотоальбоме фотографию своего деда. На вопрос девочки, где сейчас дедушка, родители ей сказали, что он поехал в командировку на заработки, предположительно на золото добывающие рудники или что-то такое! Информации в папке мало. Есть только фамилия имя отчество и примерное место, куда мог поехать искомый!

– Обычное портфолио разыскиваемого, что тебя так смутило, что ты в истерике звонишь мне в ночи и угрожаешь отменой командировки, которая уже оплачена?

– Смутило меня то, что на эту историю откликнулся полицейский из Усть- Илимска, который написал на сайте, что примерно пятнадцать лет назад помог человеку с такой фамилией именем и отчеством! Возраст и внешность по его словам так же совпадает! Так же он готов отвести нас в то место, куда он отвёз искомого как он говорит на постоянное место проживания.

– Это же отлично! Аль?! Что с тобой происходит, что не так?

– Со мной все в порядке Артур Юрьевич! Я просто одного не могу понять, с каких пор редакция стала утаивать важную информацию от посылаемых на выезд корреспондентов?

– Какую Аль? Что от тебя там утаивают?

– То, что этот несчастный потеряшка Нестор Петрович на самом деле бывший криминальный авторитет – Географ! А разыскивает его совсем не милая девочка Полина, а её папа вместе со своим младшим братом, между прочим так же, по слухам, замешанные во многих криминальных аферах! Куда вы меня пытаетесь втянуть Артур Юрьевич? И не говорите, что вы не в курсе....

– Бред какой-то.... Географ.... Бандиты.....Ты в себе Захарова? Откуда я могу это знать? Приходи завтра в редакцию и стучи кулаками в поисковом отделе.... чья это история? Остроуховой? Соколовой? Вот им и выскажи! Моё дело не за героями следить, а рейтинги передачи держать, а он сам знаешь… далеко не фонтан....

Ох и любил юлить Артур Юрьевич, и туда шмыг и сюда, а припёртый к стенке и вовсе был неуловим. Но ничего, есть у меня ещё один козырь в рукаве, посмотрим чем его отобьёшь. Захарова мстительно улыбнулась и выпалила в трубку, остановив словесный поток извергаемым

Артуром Юрьевичем ей в ухо.

– Я видела Сергея Несторовича у нас в редакции.... старшего сына Нестора Петровича. Я сразу вспомнила его, когда нашла фото в интернете, судя по всему он очень серьёзный человек, политик, ходит с охраной. Такие люди просто так лично не приезжают, тем более в какую-то редакцию. Зачем он посетил вас лично?

По напряжённому молчанию в трубке Аля поняла, что ей удалось таки застать своего шефа врасплох.

– Ну не дочь же ему вести? Приехал, объяснил все… что тебя в этом смущает? Или ты считаешь что я недостаточно серьёзный человек, что бы ко мне лично приезжали такие люди? – Сделав акцент на слове «Лично», Рост начал повышать голос. – Я между прочим академик российского телевидения и....

– Артур Юрьевич, услышьте меня, я никак не претендую и тем более не оспариваю ваши заслуги, но они могли подать заявку на поиск в интернете! Но нет, зачем-то такой важный и занятой человек как господин Рубинштейн, сам соизволил заявится в редакцию программы, рейтинг которой как вы говорите не фонтан!

– Так Захарова! Если что-то не устраивает, хрен с тобой – вали! На все четыре стороны! Приезжай завтра, сдавай пропуск и ищи себе другие редакции которые никогда не работают с серьёзными людьми, а вечно вошкаются на самом днище со всяким сбродом! А вместо тебя не волнуйся, найдём кто полетит.

– Я полечу!

– Да какого х…я ты тогда мне мозги делаешь? Дура какая-то, прости господи!

– Я полечу.... спокойной ночи! После командировки поговорим!

– Совсем ты с ума со....

Захарова положила трубку не давая себе выслушивать гневную тираду. Ничего нового она не узнает, а слушать оскорбления занятие малоприятное, особенно для девушки решившей устроить себе вечер релакса.

Подумав, поставила телефон в авиа режим. Ещё перезвонит придурок, с него сдастся. Спит он! С кем? Небось с танцором своим! Старый павлин думает никто не знает про его увлечение молоденькими вертежопыми юнцами. Захарова усмехнулась и хлебнула Кьянти прямо из горла. А он прав – нажралась! Сейчас бы и она не отказалась от молоденького да шустрого. Ну а что?! Выползя из ванной, Аля как была, с бутылкой в руке, элегантно изогнулась перед огромным зеркалом в коридоре. Стройна, грациозна, возбудительна; упругий третий, несколько тату, полосочки от загара, тридцать четыре стукнет в конце лета. Не баба – огонь огненный – никому не нужный! Видно все мужики нынче в пожарники подались! Хах! Запрокинув голову, Захарова допила остатки вина и чуть пошатнувшись от души шмякнула бутылку о столешницу, рискуя её расколоть. Это все работа её виновата. Вот кому она нужна и необходима. Не работа ей, а наоборот. Любовь в одну сторону. Работа ведь любит, когда ей отдаются полностью, до конца; поклоняются, сидят на ней с утра до ночи, а всем своим ухажёрам и потенциальным женихам отвечают – мне некогда, не сегодня. Работа неустанно бдит за этим! И как только видит отступления от предначертанного ею плана тут же карает тяжёлыми командировками, головными болями, выволочками от начальства....

Ябота одним словом....


« Сергей Несторович & Николай Викторович »


– Алло…

– Алло!?

– Сергей Несторович? Вы ли это?

– Вы издеваетесь?

– Хах, ну вижу все в порядке, узнали!

– К моему великому сожалению не узнать вас невозможно, Николай Викторович…

– И почему это к сожалению, осмелюсь спросить? Смотрю, быстро вы успели позабыть все хорошее, что я для вас сделал, раз сожалеть уже о чем-то стали....

– А при чем тут хорошее? Хорошее никогда не забывается, впрочем, как и плохое, о котором, мне кажется, вы Николай Викторович сознательно позабыли, а зря, ведь именно плохие поступки могут на корню испортить ауру даже самого хорошего человека!

– Хм! Ауру? Вы не духовную семинарию случаем заканчивали? – В трубке на миг воцарилась тишина, после которой оппонент, которого Сергей хотел бы позабыть, как страшный сон, снова заговорил. – То есть хорошее мы уже не помним, что же, учту… Не буду скрывать, мне, как и вам не особо приятен диалог между нами, но, теперь, уже к моему великому сожалению, ввиду неких обстоятельств, я вынужден звонить вам, дабы задать вам один преинтереснейший вопрос. Вы ведь позволите мне это сделать Сергей Несторович? Удовлетворите скромное любопытство старого друга?

Ох уж эта театральщина с привкусом уездного рынка. Сергей Несторович поморщился, не любил он такого обращения, ох не любил, но звонивший к сожалению был не тем человеком которого можно было осадить или того хуже, просто послать куда подальше.

– Не смею вам в этом отказывать Николай Викторович....

– Сердечно благодарствую и пока вы не передумали, спешу задать свой вопрос – знакома ли вам такая особа, как Таисия Павловна Рубинштейн?

Сергей Несторович нервно стукнул по столу костяшками пальцев и поднеся телефонную трубку, как можно ближе ко рту, холодно произнёс.

– Почему вы об этом спрашиваете? Это моя мачеха. С ней что-то произошло?

– Она ведь жила в Швеции?

– Видимо.... не знаю… после исчезновения отца, я перестал следить за её миграцией по миру, ввиду полного отсутствия интереса к нашей с братом судьбе с её стороны....

– Может оно и к лучшему.... С прискорбием вынужден сообщить о её скоропостижной кончине. Смерть наступила ровно неделю тому назад, и Таисия Павловна уже похоронена на известном Стокгольмском кладбище «Норра бегравнингсплатсен». Смею вас заверить, похороны прошли со всеми возможными почестями и церемониями.

– Это действительно крайне прискорбно, но неужели вы думаете, что это может вызвать во мне хоть толику сочувствие и угрызение совести? Скажу вам честно, если бы я даже знал о этом прискорбном факте, то все равно не посетил бы старушку на смертном одре. Да простит меня Бог, она была отвратительным человеком, отвратительной мачехой и искренне меня ненавидела! Так что известие о её смерти навряд ли выдавит из меня даже скупую слезу.

– Слез никто и не ожидал от вас, а вот про ненависть прям в точку! Я к вам лишь с благими намерениями вечно, а вы меня с ходу на три буквы практически! Может поэтому у людей столь неприязненное отношение к вам?

– Николай Викторович, дорогой, если вы напомнили мне о себе, лишь для того что бы поиздеваться и позлорадствовать теша своё раздутое эго, то к сожалению мне придётся откланяться и положить трубку! Информация про почившую мачеху, мне мягко говоря не интересна!

– Подождите ещё минутку… умоляю, Сергей Несторович, будьте другом… обещаю, больше никакого злорадства, с этого момента буду говорить сугубо по делу!

– Весь в внимании…

– Ну что же, тогда, что бы вас сразу заинтересовать, сообщу о том, что мадам Рубинштейн являлась единоличной владелицей сети цветочных супермаркетов Blommastämning ( Цветочное настроение. Шведский ), также ей принадлежит роскошный дом в пригороде Стокгольма, и двух-уровневая квартира в ЖК «Империаль» на Болотной улице в нашей родной Москве. Стартовая цена такой квартиры колеблется от семидесяти до восьмидесяти миллионов.... долларов!

Сергей облизнул пересохшие губы и как можно более нейтральным тоном произнёс.

– Мне то с этого что? Я не наследник и никак не могу им быть, мы ни в каком родстве с ней не находимся, так – седьмая вода на киселе! Не удивлюсь если окажется, что и брак между моим отцом и мачехой был фиктивным. Да и вам, что за резон говорить мне об это? Потешить свою самолюбие – типа – свезло дураку, да только не тому? Так вас вынужден понимать?

– Вы меня прямо всей душой обидёть хотите! Право же, Сергей Несторович! Не заставляйте и меня вступать в ряды ненавидящих вас людей.

– Обижать пока получается лишь у вас Николай Викторович! Впрочем, как и всегда!

– Какого нехорошего вы обо мне мнения однако. Я к вам с благими вестями, а вы…

– А я вполне адекватно реагирую на ваши слова Николай Викторович! Только и всего! Вы уже в который раз повторяетесь про свои благие намерения, но я, простите уж, до сих пор не понимаю цели вашего звонка.

– Хорошо, а если я вам скажу, что по моей информации ваш благопочтенный папаша до сих пор в здравии и именно на него покойной оформлено все своё многомиллионное состояние в зачитанном вчера завещании! Скажу вам честно, для её родственников это стало настоящим шоком! Старушка была весьма чудна в жизни, но ожидать от неё такого! Перевести все своё немалое состояние на, как вы обмолвились, фиктивного супруга.... в моём понимании это весьма мощный зашквар (идиотизм – слэнг) знаете ли .... Представьте как это выглядит с точки зрения обманутых в своих чаяниях и надеждах разжиться родственников опять же…

– А вы смотрю намного больше осведомлены в делах моей семьи чем я сам.... – Сергей замолчал и погрузился в невесёлые размышления. Старый лис явно что-то не договаривал. Такой подонок, как Николай Викторович просто так ничего не делает, а тем более не тратит своё драгоценное время на звонки, которые не сулят ему выгоды.

– Алло! Сергей Несторович, ау! Вы ещё у аппарата?

– Ещё у аппарата…

– Что же вы тогда замолчали? Поражены внезапно открывшимися перспективами? Смею вас заверить я поражён не меньше вашего! Квартира легко уйдёт за пятьдесят миллионов, особняк прибавит к сумме ещё десять, ну а продажа бизнеса вас в буквальном смысле озолотит! По расчётам моих аналитиков – это принесёт вам баснословные триста пятьдесят миллионов долларов! Только представьте себе эту астрономическую сумму Сергей Несторович! Практически пол миллиарда долларов! Ух! Прям до мурашек!

Сергей Несторович представил и хмуро поинтересовался.

– Знаете, что я не могу понять? Вам то что с этого? Сильно сомневаюсь, что вы Николай Викторович все это мне сообщаете лишь по доброте душевной! Филантропом вы никогда не были, а без личной заинтересованности вы, простите, даже в туалет не ходите…

– Ой-ёй! Как же вы не правы Сергей Несторович! Добротой душевной пронизано каждое мое слово. И я искренне желаю вам заполучить все это немалое состояние, как говорится – скорее и лично в руки. И знаете почему? – Голос говорящего резко поменял интонацию. Из телефонной трубки повеяло холодом и более нескрываемой злобой. – Потому что ваш многоуважаемый папа – Нестор Петрович Рубинштейн в своё время задолжал мне весьма круглую сумму. Если быть точным – сто миллионов долларов! Огромная сумма даже по нынешним временам. Взял в долг, под расписку, сулил неплохие проценты и клялся, что быстро отдаст! И знаете, что он сделал?

– Что?

– Он решил мне его не отдавать, а если быть совсем точным – он попросту украл у меня сто миллионов!

Сначала обманным путём скрывался в Канатчиковой даче ( Народное название Психиатрической клинической больницы № 1 имени Н. А. Алексеева ). Думал я такой дурак и не прознаю об этом. ( Тут Николай Викторович явно выгораживает себя, ибо прознал он о том что Нестор Петрович скрывается в психиатрической клинике лишь после того, как тот из неё сбежал)

По слухам, слыл на этих самых «Дачах» любимым пациентом местной профессуры – весьма умело имитировал шизофрению, играл так, что любой лауреат премии Оскар обзаведутся.

Тамошние врачи после его побега сказывали, что имитировал Нестор шизофрению свою с душой, с упоением, с бессвязного бормотания резко переходил к молчаливой нирване, из которой мог в мгновение ока разогнаться до скорости тепловоза, врезаться в стену и упасть на пол, катаясь и пуская изо рта пену в припадке, да так, что хрена лысого поймёшь, что придуривается. А они, неучи и не понимали этого! Буйным он не был, на людей с оскалом не кидался, поэтому спустя какое-то время стал иметь поблажки в режиме, а спустя год и вовсе сбежал из больницы. Мои люди пытались отследить его маршрут, но тщетно! То ли ему кто-то помогал, то ли сам так умело укрылся, в общем потеряли мы его. Последнее, что удалось отследить, это то, что следы его оборвались где-то на Ангаре…

– Какая захватывающая история, прям триллер какой-то. И что же вы теперь хотите, почему в психушке его не взяли, коли вы говорите, что знали о том что отец там лежит? – Естественно, Сергей Несторович раскусил промах Николая Викторовича с больницей и не преминул тут же намекнуть собеседнику об этом. – А теперь прошло уже более двадцати лет! И одному Богу ведомо, жив отец или нет, но даже не это неважно. Важно то, что он ни под каким предлогом ни отдаст ни мне, ни брату, ни копейки из этого наследства! И вы это прекрасно знаете Николай Викторович! Повторю – ни копейки!

– Вы меня недопоняли. Мне все равно, что там важно, а что нет, я хочу обратно свои сто миллионов плюс причитающиеся за эти самые двадцать с лишним лет проценты! Вы ведь не против? Отдав эти деньги у вас ещё много останется! Очень много! Можете даже не продавать особняк и ездить каждый год туда отдыхать! Природа в Швеции просто сказочная скажу я вам, воздух – чистейший, а рыбалка! Форель сама на приманку набрасывается… Войдёте во вкус, может так сдастся вообще туда переедите. Почему нет, пойдёте по стопам своей любимой мачехи так сказать.

– Далась мне рыбалка ваша.... – В голосе Сергея Несторовича появился металл. – Язвите, да? А вам не кажется Николай Викторович, что вы пытаетесь делить шкуру неубитого медведя? Как я понял с ваших слов, все наследство досталось единолично моему отцу, но, опять же, с ваших слов я понял что двадцать лет назад он бесследно исчез, и вашим людям так и не удалось его разыскать.

– Именно так!

– Так как же найти его сейчас?

– Без понятия! Но, теперь это ваша проблема дорогой мой Сергей Несторович! Ваша!

– Моя?

– Именно ваша! А ещё у меня есть бумага, согласно которой все долги вашего отца – Нестора Петровича Рубинштейна, после его смерти, или пропажи – переходят к вам дорогой вы мой человек! Вы меня понимаете? Я молчал об этом все эти годы исходя лишь из искренней любви к вам Сергей Несторович. Но ввиду вскрывшихся обстоятельств и появившихся активов, приходится об этом говорить. Я дал вам все необходимые данные и в ваших же интересах скорее найти своего блудного отче! В противном случае мне придётся придать огласке эту бумагу и я очень сомневаюсь что суд в этом случае примет вашу сторону! Мы ведь поняли друг друга?

В трубке повисло тяжёлое молчание.

– Сергей Несторович, ау! Не оставляйте меня в тишине и неведении, мне страшно!

– Поняли…

– Поняли? Великолепно! И не затягивайте с решением этого дела Сергей Несторович! Это ведь в ваших интересах. Вы можете не только закрыть столь неприятный для нас обоих долг, но и многократно увеличить своё состояние! Вы меня понимаете?

– Понимаю....

– Вот и замечательно! Тогда не смею вас более отвлекать от важных дел Сергей Несторович! Смею откланяться, но, с нетерпением жду хороших вестей.... Пока, пока!

Повесив трубку, Сергей с шумом выдохнул воздух и сжав виски ладонями, в сердцах заорал на весь кабинет.

– Черт бы тебя побрал мерзкий старикан!

На шум, в кабинет заглянула секретарша, но завидев босса в крайней степени раздражения и даже злобы, тактично решила ретироваться от греха подальше.

Просидев в таком состоянии несколько минут, Сергей Несторович с трудом уняв раздирающий его на части гнев, протянул руку к лежащему перед ним сотовому и набрал брата.

– Алле!

– Занят?

– Обедаю!

– Приятного! Доешь и несись пулей ко мне…

– В смысле? Серёг, ты забыл?

– Ничего я не забыл! – В голосе Сергея Несторовича прорезался металл. – Доешь, и пулей ко мне!

– Да что случилось то?

– Очень плохое случилось! Жду! – Нажав отбой, Сергей Несторович бессильно откинулся в кресле и уставился в потолок. – Практически пол миллиарда на ровном месте. Легкие, но, такие тяжёлые деньги.... чтоб их!


«Возраст не важен»


– Тетерев просто восхитительно божественен! Слов таких нет, что бы описать всю его прелестность! Это он в глине так пропёкся? Мягчайший! – Марфа Ильинична бережно вытерла пальцы тряпичной салфеткой аккуратно вырезанной из вафельного полотенца и воззрилась на именинника. – Колитесь Порфирий Александрович в чем ваш великий секрет? Ну право, невозможно так вкуснотеёшно готовить! Это ведь чудо прям какое-то!

– Агась! Поддерживаю! И самогонка весьма недурственная! Аки нектар пьётся! – Жан Яковлевич довольно хрюкнув, прикончил румяное бедро и потянулся к разделанным и любовно разложенным на большом блюде куропаткам. – А нужен ли вам этот секрет Марфа Ильинична? Ведь ежели мы будем ведать все тайны да секреты, волшебство в миг исчезнет!

– Может вы и правы.... когда мы что-то узнаем то тут же перестаём восхищаться этим. Может и нет никакого волшебства?! Может самая лучшая и секретная приправа является тем, что нас окружает – Марфа Ильинична с плавной грациозностью выпившего человека, плавно обвела руками пространство вокруг себя. – Эти вот стены, обстановка, душевная компания, наш настрой наконец. Колитесь Порфирий Александрович, ведь именно в этом и заключается главный секрет вашей чудо приправы?

– Самогон забыла! Он тоже знаешь ли вносит определённый градус веселья и таинства!

– Я не о градусе сейчас, а вообще! Все это – создаёт нам тот самый настрой который волшебным образом делает еду много вкусней, наше взаимопонимание тоньше и гармоничнее, настрой объединяет нас в единое целое!

– И самогон!

– Да что вы право? Самогон свой в каждую фразу вставить пытаетесь, Владлен Аристархович? Вы прям как человек – фломастер!

– О как?! Это кто такой – Человек – фломастер? – Фёдор Иннокентьевич удивлённо вскинул густую бровь. – Это из Незнайки что ли?

– Да какой Незнайка?! Когда фломастер перестаёт писать что люди обычно делают?

– Льют спирт в него или одеколон....

– Вот Владлен Аристархович и есть этот самый фломастер! Перестал писать – спирт налили и снова в здравии....

– И, готов писать новыми яркими красками – замечу! – Владлен Аристархович засиял и потянувшись к початой бутылке, стал разливать прозрачную по стаканам. -

Марфа Ильинична неосознанно для себя придумала весьма прекрасный тост! Давайте выпьем за то что бы всегда жить и сиять!

– А что, не дурственно! За сияние!

Чокнувшись стаканами, все выдохнули из лёгких воздух и выпили залпом. На некоторое время в избе повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающих угольев в печи, да протяжным завыванием Зимушки в стропилах да в проделанное ею же щели над дверной притолокой.

– Мент родился…

– Почему родился?

– Присказка такая… Может и не родился.... может и не мент…

Снова все замолчали. Вот так всегда, всплеск радости, взрыв позитивных эмоции и вдруг бах, и взгрустнули все ни с того ни с сего. Вроде все хорошо, но какая-то пустота и грусть внутри.

– Так.... ну что – перекур и по домам? – Фёдор Иннокентьевич поднявшись из-за стола, отнёс свою тарелку к проржавленному насквозь рукомойнику.

– А то и верно! Пора уже, а то голова уже хмельная, гудит паскуда! Годков бы так двадцать скинуть, можно было бы и до утра кутить.... – Жан Яковлевич так же поднялся со своего места и принялся напяливать на себя свой тулуп.

– Что ж так и двадцать? Неужто вы себя уже в старики записали? – Марфа Ильинична укоризненно глянула на уже напялившего на себя ушанку Жана Яковлевича.

Тот обернувшись, смешно наморщил свою похожую на хорька мордочку, и весело воскликнул.

– Отчего в старики то?! Нет уж, не дождётесь, в душе мне всегда двадцать пять! Правда вот суставы мои несчастные всегда напоминают мне об обратном.

– Вот и бегали бы со мной на лыжах, что бы доказать суставам обратное. За зиму я знатную лыжню накатала, побежите по ней словно питерский трамвай по рельсам!

– Сначала моим суставам нужно все таки доказать что они юны и здоровы, а уж потом с этими доказательствами и бегать!

– Ну вас право! Все у вас мужиков наоборот. Вы даже все дела свои делаете лишь для того, что бы ничего не делать. Парадокс прям! Пойдёмте перекурим и будем прощаться с нашим именинником. Фёдор Иннокентьевич выйдите с нами проветриться? – Марфа Ильинична залихватски заломив на лоб свою шапочку, сделала несколько шагов по направлению к двери. Несколько непокорных прядей волос выбилось из под шапочки, напоминая солнечные лучики выглядывающие из-за набежавших на солнышко тучки.

– Отчего не выйти? Пойду! Хоть и не курю, но хоть постою с вами перед сном грядущим. Вы прям на солнышко похожа Марфа Ильинична!

– Похожа? Разве? Я думала я и есть солнышко....

Фёдор Иннокентьевич вздохнул. Снова не то сказал. Хотел комплимент, а получилось весьма двояко.

Выйдя на улицу, компания зашла за избу, дабы своими разговорами ненароком не разбудить Нину Александровну с дочкой. Выслушивать негодующее брюзжание никому не хотелось, впрочем как и самим говорить шёпотом. Это ведь так невыносимо, сдерживать себя тогда, когда хотелось орать во все горло от радости, и хором распевать задушевные песни.

– Как вам празднество Порфирий Александрович? Удалось нам повеселить старика? – Жан Яковлевич выпустив в переливающееся холодными звёздами небо густой клуб табачного дыма, выжидательно уставился на именинника – Кстати, сколько вам стукнуло уважаемый?

Порфирий Александрович степенно стряхнув пепел на снег, также поднял голову к искрящейся дорожке Млечного пути и вслушавшись в зловещее уханью совы неподалёку, изрёк.

– Ты вот сколько тут уже живёшь Жан Яковлевич? Десять? Пятнадцать лет? Или ты уже не помнишь совсем? Что было до того, как ты сюда попал?

– Девяностые были, вот что.... дурь моя да лиходейство прям под корень, вот так вот, раз и срубили меня под самый корень.... прожевали без хлебушка – да выплюнули! Оставила меня дурь без паспорта, денег, семьи.... сказала – катись ты наш дорогой Жан Яковлевич на все четыре стороны. Вот я и покатился я по жизни яки перекати-поле. Сначала по Ангаре ходил с матросней за полушку табака, харчи да выпивку с ночлегом, потом к лесорубам прибился, но там дюже сурово по мне. Палец вот потерял.... – Жан Яковлевич показал всем отсутствующий на левой руке мизинец. – Пила соскользнули и поминай как звали, можно говорят и пришить было, да где ж в тайге медика найдёшь? Нитки- то нашёл кто-то, да вот шить никто не решился. Сказали хирург на то нужен. Так что, как ни жалко, пришлось самому свой же палец и выкинуть. А опосля пилорамы на торф комбинат судьбишкой занесло, да и как-то само собой осел тут.... Уютно мне с вами, душевно.

– Видишь как оно выходит… ты помнишь лишь яркие моменты… вот и я поэтому помню лишь то, что у меня день рождения, а сколько уж мне стукнуло – это неважно. Жив ведь?! Жив!

– Живёхонек! И ещё до ста доживёшь, как пить дать, доживёшь, раз ты такой счастливый, что помнишь лишь своё День рождение!

– Может мне уже сто? Кто ж его знает?! Видишь в чем прелесть? Когда не знаешь и живётся легче! Вот поэтому и вправду счастливый я…

– И то верно.... – Владлен Аристархович притоптал снегом окурок и глянув своим светлым взглядом на именинника, кивком головы указал на избу. – Нальёшь немножко на утро? А я в обмен посуду помою, что бы тебе завтра не морочится. Как раз угли ещё жаркие, снега сейчас натоплю, враз в кипяточке тарелки отмокнут! Согласен?!

– Отчего не согласиться.... а коли тарелочки ещё и ветошью протрёшь, ещё и закусью снаряжу в дорогу. – Именинник довольно улыбнулся и расставив руки поманил стоящих перед ним людей к себе. – Давайте я вас всех обниму, родные мои! Как же я вас люблю! И в горе, и в радость вы приходите ко мне, всегда со мной! Спасибо вам за праздник, спасибо за пожелания, внимание и заботу! Прям растрогали старика....

– Ой вот про старика мог бы и промолчать. – Марфа Ильинична смахнула накатившуюся внезапно слезинку и крепко обняла именинника.

Дни рождения все таки замечательная вещь, поэтому никто и не противился тому, что дни рождения у Порфирия Александровича случались регулярнее чем знаки зодиака сменяли друг друга на небосклоне.


«Павел и Сергей»


Что-то явно было не так с этим миром. Павел Несторович промокнул белоснежной салфеткой губы, и сложив посередине тарелки приборы, дал понять официанту, что трапезу он закончил. Наконец-то закончил, ибо растягивать дальше этот, похожий на пытку, обед ему крайне не хотелось. Суп был недостаточно разогрет и пресноват, «Цезарь» отдавал едва заметной горечью, а столь обожаемый им medium well (Степень прожарки говядины) возмутительно передержали на огне, ожидаемо доведя сочный кусок мраморной говядины до состояния подошвы. Не обед, а полнейшее гастрономическое фиаско. По хорошему следовало бы воспылать праведным гневом, да стукнуть по столу кулаком, как это делали в стародавние времена клиенты трактиров недовольные качеством поданных к столу блюд.

Громко заорать – «Позор этому заведению» и стребовать с официантов немедля нести жалобную книгу, раскрыть её на заглавном развороте да понаписать в ней крупным подчерком в отборных, исконно русских выражениях все, что он думал о их отвратительной стряпне. Но, добрый по натуре своей Павел Несторович, встревать в прямые конфликты очень уж не любил.

По сему, расплатившись, он к несказанному удивлению обслуживавшего его официанта, оставил аж пятьсот рублей чаевых, и, пробурчав вежливое «До свидание», подумал про себя, что звонок брата и его фраза – «Заканчивая быстрее обед и приезжай», сегодня была как нельзя кстати. Нужно будет не полениться и написать гневный отзыв об этом гаштете, ибо называть «это» рестораном было сущим кощунством и богохульством.

Выйдя на улицу, Павел Несторович с неудовольствие отметил весьма солидное скопление автомобилей на Сретенке и скорую близость дождя. Небо над головой хмурилось, быстро наливаясь тревожной чернотой, и в скором времени обещало разразится праведной грозой, с молниями, порывами шквального ветра и потоками очищающего ливня.

Гроза конечно не кстати, но дождь это хорошо, хоть на какое-то время очистит воздух от назойливого пуха, разнесёт по водостокам грязную желтизну цветущей липы, прибьёт к земле пропахшую бензином пыль, принесёт городу свежесть и недолгую передышку от назойливой жары. Может и радуга случится. Все таки одна из первых весенних гроз, а майские грозы, как известно, всегда стараются обставить своё явление миру с максимально помпезностью и красотой.

Погрузив руку в карман модных клетчатых брюк, Павел Несторович нащупал лежащий там чип ключ от внедорожника и на ощупь нажал одну из кнопок.

Дождавшись приглашающего попискивания сигнализации, Павел Несторович потянул на себя налитую породистой тяжестью дверь и словно капитан, взошёл на борт своего роскошного внедорожника. Торопливо нажав кнопку запуска двигателя, Павел Несторович тут же опустил все стекла, давая налетевшему порыву ветра проветрить салон от раскалённого солнцем воздуха. Пол часа всего отсутствовал, а внутри авто уже сущий крематорий! Чёртов ресторан, даже паркинга нормального нет, в следующий раз нужно будет в первую очередь интересоваться, имеется ли в наличии у заведения паркинг оснащённый хотя бы с солнцезащитным навесом, а ещё лучше подземный с вентиляцией и кондиционерами. Ладно. Сам виноват. Как говорится – послушаешь дурака и сам в дураках останешься. Поверил на слово, не проверил, вот и результат.

Дождавшись пока климат контроль заработает на полную мощность, Павел Несторович поднял стекла, включил поворотник, и медленно выкатив на Сретенку, пристроился в длинный хвост очереди стоящей на разворот. Хорошо хоть, офис брата располагался в Москва сити и ехать до него даже с учётом обеденных пробок было не более получаса. Свои дела в центре он уже все поделал, так что в целом можно было сказать, что заезд к брату был не таким уж отклонением от намеченного ранее маршрута. После обеда Павел Несторович собирался наведаться в местечко с весьма аристократическим названием Архангельское, где у него уже как год строился роскошный особняк. Работы не сказать что бы шли медленно, но и утверждать, что они шли быстро было бы ошибкой. То фундамент усадку даст, то заказанные плиты отгрузят не те, не на тот участок и не в срок. Даром что делалось все через знакомцев да приятелей, что имели завязки в строительный бизнесе, один хрен, что ни делалось – вечно выходило в итоге через одно место. Единственный плюс делать через знакомых – всегда знаешь с кого спрос держать. В общем к чему это все рассказано – да к тому, что офис брата находился практически по дороге к Архангельскому и осознание того что к нему нужно заехать, не так уж сильно раздражал Павла Несторовича, а раздражался он в отличие от своего старшего брата часто, по поводу и без. Возможно то было следствием достаточно юного возраста Павла, в котором молодые люди находятся в вечном поиске своего жизненного пути и себя самого, а может дело было в неких комплексах связанных с тем, что рос Павел без отца, без матери, воспитываясь лишь братом да гувернанткой. Кто знает, но, с другой стороны он был очень образованным, вежливым и интеллигентным молодым человеком, что очень нивелировало его склонность часто раздражаться.

Нервно посигналив замешкавшейся Мазде с губастой блондинкой за рулём, Павел Несторович пробубнив что-то не совсем цензурное себе под нос, резко втопил педаль газа, лихо проскакивая Садовое на последнем всполохе жёлтого сигнала светофора. Скучающий у патрульного автомобиля полицейский лишь проводил ничего не выражающем взглядом пронёсшийся мимо него внедорожник. Спешит наверное, чего уважаемых людей задерживать? О! Скучающее выражение враз слетело с обгоревшего на солнце лица, а вот и клиент! Сделав несколько неторопливых шагов в сторону дороги, полицейский требовательно взмахнул жезлом, прижимая к обочине Мазду с сексуальной блондинкой за рулём. Вот это уже другой коленкор! Тут тебе может и телефончик обломится, либо в инстаграме добавит в честь будущих побед так сказать.

Выехав на набережную, Павел Несторович сбавил скорость, и чинно покатил мимо Дома правительства в сторону пылающих на солнце башен Москва сити.

В небе, да и вообще в каждой частичке окружающего пространства, явственно ощущалось предгрозовое напряжение. Чернильно-чёрной кляксой, туча, медленно, но неуклонно, надвигалось на пышущее праведным гневом светило, которое понимая, что в данном сражении оно практически проиграло, успело послать прощальный лучик своего света. Тот, многократно отразившись от стеклянных поверхностей небоскрёбов, на радость многочисленным зевакам заставил засверкать высоченные башни праздничным салютом из солнечных зайчиков. Туча мгновенно огрызнулась зигзагообразным разрядом молнии, с оглушительным рыком вгоняя её в грешную землю. Зеваки испуганно заозирались, нутром почувствовав что очень скоро хляби небесные разверзнуться и начнут карать холодным ливнем всех тех, кто не успеет укрыться от надвигающейся стихии.

Офис брата располагался на шестьдесят девятом этаже башни Меркурий и наблюдать с такой высоты за буйством стихии было сущее удовольствие. Стоя у огромного окна, человек ощущал себя богом, наблюдающим с высоты своего Олимпа за битвой разразившейся между небесными ратями и никчёмными смертными в испуге разбегающиеся по углам прячась он грозных молний и порывов пронизывающего до костей ветра.

А ещё, у брата имелся вкуснейший кофе, который виртуозно варила его секретарша, и просто восхитительные конфеты Fritz knipschildt. Этими конфетами брата регулярно одаривал один из его постоянных клиентов, в тайной надежде очаровать его секретаршу, но увы, та была по уши увлечена своей новой любовью и на сторонние раздражители не обращала ровным счётом никакого внимания. Сам Сергей Несторович конфеты так же не сильно жаловал, а вот Павел Несторович наоборот, с детства слыл жутким сластёной. Стоило в доме появится мало-мальскому кульку наполненному сладостями, как тот начинал таять с невероятной быстротой…

Резво закатив в подземном паркинг, Павел Несторович отыскал в кошельке магнитный пропуск и поднялся на лифте в поражающей своей фешенебельностью и заполненной приятной прохладой холл. Приветливо кивнув знавшим его охранникам, неторопливо прошёл сквозь турникеты к основным лифтам. Офис брата располагался на верхних – необычайно дорогих и престижных этажах, поэтому охране было положено знать всех тех, кто мог позволить себе сию роскошь. Сообщать заранее брату о своём прибытие было не в его правилах, тем более сам ведь позвал, да ещё и поторопил – дескать, срочно, давай – доедай и ко мне. Интересно что там у него стряслось, голос брата звучал чрезвычайно взволновано, или это надвигающаяся на город гроза сгустила мрачные краски, заставляя неосознанно ощущать тревогу даже в самых безобидных фразах и просьбах?

Выйдя из лифта Павел Несторович снова кивнул охране, те, неизменно одарив его дежурной улыбкой, приветливо поздоровались в ответ и тут же потеряли к вошедшему всякий интерес. Молодцы какие, тактичные, знали как себя вести, секундный взгляд, оценка, приветствие и снова заняты своими делами. Идеально, не то что туповатые, уставшие от жизни охранники в иных заведениях. Пялятся на тебя словно бараны на зашедшего в их хлев слона, ни здравствуйте тебе ни до свидания, понаберут из всяких захолустий за копейку малую, а потом удивляются, да сокрушаются что это у них клиента поубавилось? А все банально и просто, клиенту лишний раз с таким быдлом общаться зазорно да боязно. Любит себя клиент, легче ему дело с тем иметь, с кем ему комфортно, а комфорт офиса как мы знаем начинается именно с охраны, именно её внешний вид и манеры, задают тон дальнейшего общения…

– Сергей Несторович у себя? Привет!

Секретарша с внешностью трансвестита встрепенулась от неожиданности, но узнав вошедшего, подскочила словно от удара электрошока, и бросилась тому навстречу.

– Господи! Павел Несторович, что же вы мне то не позвонили?!

– Что бы изменилось Ниночка? Ты бы меня на вертолёте сюда подняла?

– Нет, куда уж мне до вертолёта! Но кофе уже горяченький бы стоял, конфетки разложила! Да и Сергею Несторовичу доложить, что брат изволит....

– Брат действительно изволит! Ты садись, садись, Ниночка, не нервничай понапрасну, Сергей сам меня вызвал, так что все хорошо, no panic ( без паники), а вот кофею, да с конфетками «теми самыми» очень даже попрошу тебя соорудить! Окей?

– Окей! – Ниночка улыбнулась немного страшноватой улыбкой ведьмы. Что ж поделать, когда твоя жена сто процентная ревнивица, не мальчика же нанимать секретарём…

– Тук, тук, тук! Сергей Несторович.... пустите в гости? – Медленно приоткрыв дверь в кабинет брата, Павел Несторович просунул в образовавшуюся щель голову и узрел старшего брата восседающего на огромном кожаном диване с наполненным бокалом в руке.

– Вот так новость! Неужто развязал? Или это снова алтайский отвар, что впарил тебе твой шарлатан доктор? Но ежели нет, то за это непременно нужно выпить!

– Не ёрничай, это всего лишь сок.... Проходи! – Сергей Несторович поставил бокал на изящный столик ручной работы и показал брату на стоящее напротив кресло. – Присаживайся....

– Даже не предложишь?

– Ты все равно за рулём, и сдаётся мне, у тебя ещё куча дел на сегодня запланировано…

– Эх… ладно… – Усевшись на кресло, Павел Несторович улыбнулся брату. – Хоть Ниночка всегда благосклонна ко мне....

– Нравишься ты ей… Молоденький, красивый, богатый не по годам.

– Слушай, не упоминай такое всуе, хорошо?

– Ладно! Не боись, найдём тебе невесту поинтереснее.

Кротко постучав в дверь проскользнула вышеупомянутая Ниночка с подносом нагруженным коробочкой столь любимых Павлом Несторовичем конфет, вазочкой с лесными орешками и кружечкой вкуснейшего кофе собственного приготовления. Сгрузив все на столик, Ниночка ещё раз явила Павлу свою демоническую улыбку, и ни говоря ни слова удалилась, произведя на прощание вполне себе достойный книксен.

– Дворянских кровей у нас Ниночка, не иначе!

– Главное жена не ревнует!

Запустив руку в коробку конфет, Павел Несторович выудил из неё свою самую любимую – восхитительный, умопомрачительный, любовно посыпанный тёртыми орешками трюфель. Ни с чем не сравнимое блаженство, особенно когда это лакомство сочеталось с глотком вкуснейшим кофе.

Не став мешать брату наслаждаться столь любимыми им лакомствами, Сергей Несторович выдержал тактичную паузу, подождав пока кружка кофе снова окажется на блюдечке, и только после этого продолжил. Хотя, точнее будет сказать – начал разговор.

– Готов уже слушать?

Дожёвывая уже третий трюфель, Павел Несторович энергично закивал головой.

– Угу… весь во внимании…

– Сегодня был весьма странный звонок от одного нашего общего знакомого....

– Которого? У нас их превеликое множество… – Заложив ногу на ногу, Павел Несторович украдкой глянул на часы, и полез в карман за смартфоном, нужно было написать прорабу что он задержится, хотя с чего он должен вообще отчитываться перед тем, кто полностью зависит от его денег и благосклонности. В итоге, убрав мобильник обратно в карман, Павел Несторович выжидательно уставился в глаза брату.

– Ты спешишь?

– Да нет! Не парься! Хотел заехать с проверкой в свои строящиеся хоромы! Но, ничего… подождут… или мы с тобой надолго? – Уловив нехорошее движение проскочившее на миг в мимике брата, Павел Несторович занервничал. – Что случилось то? Кто тебе звонил, что за наш общий знакомый?

– Николай Викторович Сукубов нежданно нагадано объявился… Знаешь такого?

– Что ему ещё от нас нужно? Мало мы ему заплатили? Совсем уже старый черт оборзел! Скоро давится уже начнёт от жадности своей.

– Ты черта не упоминай, а то неровен час и выскочит из камина.

– Да нет никакого черта, и камина у тебя нет! А этот мерзкий старикан есть! Что ему на этот раз от нас потребовалось? Вроде мы уже все взаимоотношения с ним завершили, которые, замечу, он сам же, по своей инициативе и инициировал! То же мне, помощник нашёлся – навязывает ненужные услуги а потом дерёт за них втридорога....

– Вроде завершили, да выходит, что не совсем. Хочет долг вернуть один.

– Долг? Какой на хрен долг? Все долги давно оплачены, да на бумаги с печатями и подписями собственноручно поставленными переведены! Всё – баста! Finita la comedia ( Комедия окончена ) Все долговые тяжбы мы завершили ещё два года назад, очухался! За что хоть на этот раз… и сколько?

– Сто миллионов с процентами за давностью лет. Девятнадцать лет по пять процентов за год, итого ещё девяносто пять миллионов.

– Что? Двести лямов? Да он охренел? Я столько за год не зарабатываю!

– Долларов Паша, долларов!

Павел Несторович едва не подавился слюной, настолько его шокировало сказанное братом слово. Двести миллионов рублей он ещё смог бы пережить, тем более разделив эту астрономическую сумму пополам с братом, но… долларов. Откуда вообще могла взяться столь страшная цифра. Неужели Николай Викторович не понимал, что братья навряд ли наскребут такие деньги даже продав свой бизнес и всю имеющуюся у них недвижимость. Сделав большой глоток кофе, Павел Несторович даже не ощутив его вкуса, прокашлялся и хрипло произнёс.

– За что?

– За отца естественно, его должок, с девяностых.

– Бумаги то есть?

– Говорит есть, а раз говорит то и вправду все есть, сам ведь знаешь.

– И что делать с этим? Это же полный крах… ежели до суда дойдёт, по миру пойдём, а там глядишь и ещё что-то всплывёт до кучи, что бы уж наверняка нас с головой утопить.... Чем платить? Почки продавать или на паперть с рукой протянутой?

– Уже всплыло, так, что считай с головой окунул нас старый козёл – Сергей Несторович с тревогой глянул на побелевшее лицо брата, и испугавшись, что того может хватить кондратий, наконец сжалился над ним. – Мачеху помнишь?

– Таисию Павловну?

– У тебя их несколько имелось?

– Сам же спрашиваешь…

– Спрашиваю, помнишь ты или нет?

– Да помню… Случилось с ней что?

– Можно и так сказать – случилось. Отошла в мир иной наша обожаемая Таисия Павловна.

Лицо Павла Несторовича снова поменяло свой цвет, но уже с мертвенного белого, на вполне себе человеческий – розовый. Сглотнув, он выдал практически стихотворную фразу.

– Вот же грусть печаль, хоть и стервой была порядочной, а почему-то жаль.

Соглашаясь с братом, Сергей Несторович грустно покачал головой. Рифмы он не заметил, а вот довольно грустный подтекст сказанного оценил.

– С сей оказией и изволил звонить мне сегодня утром наш обожаемый Николай Викторович.

– Я конечно дико извиняюсь, что забегаю вперёд, но, как смерть многоуважаемой Таисии Павловны связана с появлением этого астрономического долга? Неужто Николай Викторович всерьёз считает нас Эмиратскими шейхами, кто запросто может вынуть из кармана двести миллионов долларов?!

– Для шейхов двести лямов – это так – пшик, счёт после гулянки на выходные.

– Зато для нас неподъёмно, как Статуя Свободы поставленная сверху на Останкинскую телебашню.

– Ладно не истери заранее, сейчас все объясню, не так уж все и паршиво, как кажется на первый взгляд – с этого долга может сдастся даже в плюсе остаться сумеем, естественно ежели грамотно всё спланируем.

Павел Несторович снова потянулся к сладостям. После таких новостей, ему требовалось срочно мобилизовать все мыслительные процессы, хотя кого он обманывает, ему просто хотелось побыстрее сожрать все эти восхитительные конфеты.

– В общем, история такова, как сообщил мне Николай Викторович – Таисия Павловна оставила после себя довольно странное завещание в котором указано весьма солидное наследство… Даже не так, в нем указано очень и очень солидное наследство.

– Нам то что с того? Старая карга ненавидела нас и все что с нами связано! Даже ни разу не помогла, в отличие от того же Сукубова. Понятно что его помощь дорогого стоит, но сам факт участия, как говорится.

– Не поверишь, но я сказал Николаю Викторовичу тоже самое – слово в слово! И знаешь, ты прав на все сто – милая старушка Таисия Павловна не оставила нам ни копейки.

– Тогда зачем нам эта информация, Николай Викторович рассчитывал, что мы будем рыдать и горевать?

– Затем… После оглашения завещания, к превеликому удивлению и разочарованию родственников Таисии Павловны, единственным наследником её огромного состояния, оказался наш благочтимый папаша, сгинувший практически двадцать лет тому назад!

– О как, все интереснее и интереснее! Старуха завещала все своё наследство мертвецу?! Дай угадаю – наш любезный Николай Викторович узнал об этом и тут же реанимировал некий должок который он считал невосполнимым по причине смерти должника?

– Как он меня клятвенно заверил, по его данным должник все ещё жив…

– Что? – Павел Несторович словно ужаленный вскочил с кресла, и стал нервно ходить по офису.

Разлившаяся за окном темнота наконец разразилась сильнейшей грозой. Словно подчёркивая драматизм обсуждаемой братьями ситуации, небо изредка раскалывалось надвое разрезаемое ярким росчерком молнии. Следом за ней тяжело ухал гром, заставляя грешников нервно сглатывать, креститься и пытаться вспомнить слова давно забытых молитв. – Откуда у него эта информация? Кто только не искал старика после его внезапного исчезновения – менты, законники, братки, сам Николай Викторович сколько сил и времени потратил на это и все бестолку. В моем разумении прикопали его по тихому где-нибудь в Лосиноостровском парке....

– Было бы так, проблем бы не было, но, мне кажется старый лис всегда, ну или почти всегда знал, что папаша жив, так же как знал куда он дел все украденные деньги. Знал и ждал, и вот спустя двадцать лет часики судьбы наконец показали нужное ему время!

– И где искать нам отца, не сказал тебе старый лис? Да и вообще, нам то это на кой? Торчит ему папаша, вот пусть с него и требует эти двести лямов! Может и поболее стребовать! Батя поди богат, раз жив, да с такими деньжищами на руках – может и миллиард ему отпишет по доброте душевной.

– Не ёрничай… прекрасно ведь знаешь, что глубокоуважаемый Николай Викторович уже давно ничего не делает сам, тем более, когда дело можно легко провернуть чужими руками.

– А если откажемся? Лично мы ведь ему давно ничего не должны?!

– Лично ты и я нет, но вот наш близкий родственник должен....

– Старик ведь знает какие у нас отношения с отцом – хуже некуда! Какой вообще прок его искать? Когда он узнает что мачеха перевела на него все свои деньги, он из принципа удавится, лишь бы не отдавать долг этому уроду.

Сергей Несторович разгладил двумя пальцами аккуратно подстриженную бородку и философски изрёк.

– На сей прискорбный факт, я думая и делается главная ставка…

– То есть, Николай Викторович жаждёт заполучить сразу следующих наследников, минуя несговорчивого отца? Для этой комбинации отца всего лишь нужно разыскать, а после разыграть нехитрый спектакль с его скоропостижной кончиной, и вуаля.....следующими наследниками автоматически становимся мы! И.... много ему перепадёт с завещания?

– Почти пятьсот миллионов евро!

– Что? – Павел Несторович подскочил словно его ударило электрическим током. – Пол миллиарда? Господи! Да это же уйма денег! И долг получится отдать и нам ещё по сто пятьдесят миллионов выйдет! Твою ж ты мать....

Сергей Несторович строго глянув на брата, довольно резко попытался унять его пыл.

– Не зарекайся.... делить шкуру неубитого медведя....

– Да, да, да.... извини! Фух! Есть простая вода? Аж в пот бросило, поплохело… – Плюхнувшись на кресло, Павел стал торопливо расстёгивать ворот рубахи. Лицо его покраснело, на лбу выступили крупные упали пота, и впрямь поплохело…

Поднявшись с дивана, Сергей Несторович прошествовал к бару, искусно задекорированному под старинный шкаф – кабинет. Повернув бронзовую головку ключа, он отворил одну из створок и вытащил из самой глубины бара бутылочку Perrier.

– Охлаждённую не предлагаю… вредно для поджелудочной!

– Да куда уж может быть вреднее того, что я только что услышал....

– Что ты имеешь ввиду?

– Думаешь Николай Викторович единственный кредитор отца?

– Хм… забавная мысль, думаешь ещё может кто-то нарисоваться?

– Когда маячат такие денжища, может и Папа Римский пожаловать на такой праздник!

– А ты голова, не зря столько институтов закончил, я как то упустил такое развитие событий.... – Зацепив из бара ещё одну бутылочку воды для себя, Сергей Несторович аккуратно закрыл дверцу и подойдя к панорамному окну, застыл, с благоговением взирая на первобытное буйство природы от которого его отделала лишь кажущаяся хрупкой, поверхность закалённого броне стекла.

Небо над свинцовой гладью Москва-реки вспыхнуло, озаряясь многокилометровым разрядом молнии. С каждой секундой ливень усиливался, гневно барабаня по толстому стеклу своими крупными каплями. Мягко ступая по дорогому паркету Павел Несторович остановился за спиной брата. Да уж, судя по нависшему над Москвой сумраку, надежда на то что ветер развеет плотные облака и позволит солнцу порадовать его радугой, таяла на глазах. Скорее всего ливень чуть поутихнет, перейдя , к вечеру в затяжной дождь продляющийся до самого утра. В Архангельское можно было уже не спешить, ходить в дорогой обуви по размытой ливнем смеси земли, песка и бетонного крошева удовольствие надо сказать ниже среднего. Да и не будь этих неудобств, Павел Несторович навряд ли бы сегодня куда либо поехал. Пятьсот миллионов долларов свалившиеся на него в одночасье, полностью завладели его разумом. Его мозг, прекрасно понимая что эти миллионы всего лишь иллюзия, что то эфемерное, то что существует лишь на словах, тем не менее уже рисовал перед ним несметные богатства супящиеся на него, словно из рога изобилия.... Нужно во что бы то ни стало не упустить этот баснословный куш, выпадающий один раз на миллион! Это как лотерея, с той лишь разницей, что ты знаешь наверняка выигрышный билетик, нужно было лишь протянуть руку и....

– Ты думаешь о том же что и я?

– А? – Павел Несторович отвлёкся от своих радужных мыслей. – Что ты спросил? Извини, задумался....

– Нам нужно во что бы то ни стало отыскать отца!

– А задним числом не выйдет? Сунем им какого-нибудь старикана, посулим тому пару лямов рублей, дачку у озера, лодку, удочки… Паспорт тоже можно подделать…

– Ты идиот? Ты думаешь шведские юристы вот так, запросто, проглотят эту шитую белыми нитками лабуду? Это тебе не судебную тяжбу в Долгопрудном выиграть, Паш! Это бешеные деньги, и тут твоим сраным паспортом и стариканом не обойтись! Тут будут сверять ДНК, группу крови, осматривать сквозь микроскоп зубы и даже подключат нас всех к полиграфу! Если бы было все так просто, думаешь старый лис стал втягивать нас в это дело?

– Да вот в том-то и вопрос! Я реально не понимаю зачем он затащил в это дело нас? Мы то тут при чем? Адвокатам нужен старик, а не мы! Что мешает Николаю Викторовича самому разыскать и заставить старика переписать все наследство на него?

– Мы необходимы для установления родства… Мать умерла в середине девяностых, сестёр, братьев у отца не было, так что гарантированно удостоверить шведских адвокатов в том что перед ними действительно наследник, может лишь наша ДНК подтверждённая лабораторными тестами и медицинское заключение нашего сто процентного родства закреплённого нотариально! Понимаешь? Именно поэтому, он и выложил нам свои карты! Он бы и рад заграбастать все себе, но без нас у него ну ни как не выходить сдюжить с возникшей проблемой!

– Да уж, не нравится мне все это, складывается впечатление, что мы нужны ему лишь для того что бы отвести себя всякие подозрения. Потихоньку уберёт, изведёт старика, а после все деньги себе заберёт, и я тебя уверяю, следящее за что он примется это за оставшиеся нам триста миллионов.

– Ещё раз повторю, Паш, не кипиши, для начала нужно попробовать сыскать отца, если только старый болван не успеет выкинуть свой очередной фокус.

– Чудненько… -Залпом допив воду, Павел Несторович поднялся и проводив взглядом зигзагообразную вспышку молнии за окном, тихо пробурчал себе под нос.

– Ага… всего лишь сыскать… Ничего сложного....


«Останкино»


Интересно, кто-нибудь из ныне работающей в телецентре молодёжи когда- либо задавался вопросом, откуда у мрачноватого здания появилось столь необычное название – Останкино.

Вроде и не коробило оно слух, звучало успокаивающе, мягко, вполне себе по-домашнему, но в то же самое время присутствовало в названии и что-то противоестественное, безликое, неодушевлённое. Произнёсёшь его с неверной интонацией и словно холодок по коже пробежит. Брр…

Кстати, вы ведь обратили внимание на то, что я сознательно выделил в своей первой фразе слово «Молодёжь»? Почему молодёжь, да всё потому, что, умудрённое сединой, взращённое на классической литературе и черно-белых фильмах советское поколение абсолютно точно знало, откуда появилось у здания столь одиозное название, ибо было начитано и живо интересовалось историей в отличие от нынешнего поколения гаджетов и интернета. Современную молодёжь исторические факты совершенно не интересовали, да и чего ими интересоваться – Останкино и Останкино – назвал кто-то, когда-то, а почему, да зачем, кому это интересно.

Нервно крутя руль, Аля внимательно озиралась по сторонам, выискивая несколько свободных метров асфальта для того что бы припарковаться.

....Останкино.... брр.... Случайно произнёс про себя слово с неправильной интонацией, Аля ощутила как что-то холодное и мёртвое прикоснулось к её коже, прокатилось вдоль позвоночника неприятными мурашками, заставило мерзляво поёжиться несмотря на жару. Бросив испуганный взгляд в сторону Останкино, Алие представилось на миг, что огромная, бесформенная туша телецентра словно греческий Сфинкс покоится на истлевших останках… животных, человеческих, обломки костей, скалящиеся ужасными оскалами черепа.

Вдавив педаль газа в пол, Захарова, словно метеор обогнав замешкавшихся конкурентов, вклинилась мордой в только что освободившееся парковочное место. Бинго! В несколько приёмов, Аля выровняла автомобиль вдоль бордюра и выключив зажигание, выскользнула в объятия задыхающейся от полуденного зноя и духоты улицы.

Фух… Ну и жарища сегодня. Грустно обведя взглядом возвышающуюся над ней махину телецентра, Аля тяжело вздохнула, снова представив останки.

В этот момент, словно решив изгнать подальше обуревавшие Алю мрачные мысли, солнышко улыбнулось ей, и выплеснуло на мрачные стены телецентра двойную порцию ярчайшего белого света. Останкино мгновенно преобразилось: жизнерадостно засверкало намытыми до зеркального блеска окнами, по которым в стремительной круговерти понеслись стайки вездесущих солнечных зайчиков.

Столь живописное преображение Останкино мгновенно вытеснило из Алиной головы все набежавшие туда мрачные мысли. С чего она вообще решила, что название телецентра связано с какими-то там останками. Помнится, как совсем недавно кто-то в редакции вскользь упоминал о том, что слово Останкино трансформировалось из названия деревни, что в стародавние времена располагалась на этом самом месте. Осташково… фисташково.... Аля улыбнулась нелепому каламбуру. А что, про деревню вполне себе правдоподобно. Осташково – если немного изменить сие название, как раз и сложится искомое – Останкино… Как же, оказывается, всё просто, и никаких тебе гниющих останков и черепов, и почему её вечно тянет ко всякой чернухе, надо ведь было придумать – останки…

Подхватив с заднего сидения сумку, Захарова поставила автомобиль на сигнализацию и, перебежав дорогу, двинулась в сторону центрального КПП.

Подле него практически всегда роилась шумная людская толпа и было совершенно не важно проходили в этот день съёмки в какой либо студии или нет, – скопление людей у центрального входа, было неотъемлемым атрибутом телецентра, его талисманом и показателем того, что жизнь в нем кипит.

Протиснувшись мимо стоящих за ручку со своими родителями кучки детей, Захарова приложила пропуск к турникету и сухо кивнув мающимся от жары охранникам, быстро продефилировала к лифтам. Задерживаться в телецентре она не хотела, поэтому добраться до редакции не повстречав знакомых было в её интересах. Прошмыгнув в лифт Захарова удостоверилась, что кнопка нужного ей этажа нажата и вперилась отсутствующим взглядом в потолок. Знакомцев в лифте не обнаружилось, но её ждал весьма неожиданный сюрприз сразу же после того когда она вышла на нужном ей этаже.

– Алия Тимуровна! Здравствуйте! – Вздрогнув от неожиданности, Захарова сфокусировала свой взгляд на стоявшей подле поста охраны девушке.

– Ой, здравствуй Машенька! Извини, несусь – ничего вокруг не замечаю, задумалась о своём, о женском! Ты какими судьбами здесь? Снова на практику?

– Я к Елизавете Алексеевне, вы не знаете, она в редакции уже?

– Даже и не знаю, сама на минутку заглянула. Ты лучше позвони ей, что стоять тут зазря?

– Я звонила, у неё телефон не отвечает, а пропуска у меня нет в редакцию....

– А что ты от неё хотела?

– Мне нужно работу ей показать и что бы она написала рецензию на неё. А то мне дипломную работу не засчитают в универе.

– Так, давай вот что сейчас сделаем, я пока до координации добегу, а ты пока мне эсэмэской свои паспортные данные пришли, пропуск тебе быстренько выпишу. В редакции мне появляться не с руки, сама посмотришь есть ли твоя Елизавета на месте. Ежели нет её, мне работу покажешь, все равно я в монтажку сейчас....

– Ой, спасибо вам Алия Тимуровна!

Оставив в одиночестве улыбающуюся девушку, что выбрала их редакцию для своей преддипломной практики в ГИТРе, Аля помчалась в сторону монтажки. Очень уж она не любила оставлять что-то недоделанным, особенно то, за что у неё болела душа. На её счастье монтажная была практически свободной, лишь за одним компьютером корпела над своим сюжетом коллега Захаровой – Зина Фёдорова.

– Привет Зин! Как успехи?

– Привет.... да… нудятина опять.

– Что там? – Аля бросила на свободный стул свою сумку и кивнула на монитор, на котором застыло изображение весьма неопрятного мужчины с лицом алкоголика. – Очередная школьная любовь? Сорок лет страданий и долгожданная встреча вот с таким? Небось слыл по молодости первым красавцем в школе?

– Именно! Тут ещё и подруга приедет, когда-то они даже чуть не подрались из-за него.

– И хорошо что не подрались! Вон как его зелёный змий потрепал! С такими фонарями под глазами впору дворы освещать по ночам, хоть какая-то польза с него будет!

– Ох и циничная ты Алька! Ты то что примчала, слышала улетаешь вечером в очередную Тмутаракань?

– Угу… наш разлюбезный Артур Юрьевич считает что я просто обожаю летать за тридевять земель.

– Разве нет?

– На Карибы или Кубу хоть сейчас! Богом тебе клянусь, вот как есть, так и полечу, с одной сумочкой, без купальника – буду голяком щеголять по белому песочку!

– Размечталась....

– Лизу не видела? У неё там студентка подле охраны чахнет....

– Лизку? Так она утром ещё в Минск улетела… сюжет у неё там…

– Вот растрёпа! А у человека диплом горит… ладно.

Подхватив сумочку, Захарова включила свой компьютер и побежала в координацию. Быстро продиктовав паспортные данные студентки секретарю, Захарова понеслась обратно в монтажку. Компьютер к тому моменту уже загрузился, забегав пальцами по клавиатуре, Аля зашла на почту. Ага.... все так, как она и предполагала – « Захарова, сюжет сделан отвратительно, нет ни акцентов, ни деталей, не отражена главная суть сюжета. Срочно переделать! Гл. Редактор А.Ю. Шпак ». Захарова фыркнула аки конь, Срочно! То же мне, не отражена главная суть! Сам бы тогда клеил умник, да не сувал меня по всяким командировкам, так что бы времени на монтаж оставалась с гулькин нос. Эх....

– Алия Тимуровна… – Захарова снова вздрогнула, вот же напасть нашла.

– А, Маш, прошла? Лизка то твоя улетела! Не сказала она тебе, разве?

Студентка потупила взгляд и грустно покачала головой.

– Ладно! Давай поглядим твой сюжет, он ведь не долгий? На флешке?

-Ой! Сейчас! – Машенька суетливо полезла в маленький рюкзачок больше подходящей школьнице, чем студентке серьёзного ВУЗа. Помимо детского размера, на рюкзачке красовались абсолютно умилительные лисички, яркие вишенки и клубнички. Странный набор, но выглядело весьма душевно. Аля про себя хмыкнула. Мальчишкам всегда нравились юные миловидные нимфетки. Выудив наконец флешку неожиданно брутального чёрного цвета, Маша протянула её Захаровой.

– А что не розовая?

– Что?

– Да, это я так, не обращай внимание…

Машенька вновь потупила взгляд и видимо поняв к чему Алия вопрошала её про розовый цвет, смущённо произнёсла.

– Да это я у младшей сестрёнки одолжила, у моего утром лямка оторвалась, а я спешила, некогда чинить было!

– А! Думала твой.... Так, в какой папке проект?

– Вот, в верхней – где «Диплом. Финал»

– Логично! Что-то я старею… или тупею… так, ну давай, поглядим. Ты присаживайся, что стоять, в ногах сама знаешь…

Смонтирован Машенькин сюжет был на удивление хорошо, склейки не резали глаза, соблюдена плановость, великолепно подобран музыкальный ряд, со всеми этими краеугольными камнями юная студентка ГИТРа справилась на отлично. Захарова была приятно удивлена, но что действительно несказанно удивило её, и заставило буквально прильнуть к экрану – была сама история сюжета. Трогательная, снятая и поданная зрителю с той детской непосредственностью и искренность, что навсегда терялась в человеке попавшему в беспощадные жернова чудовищной по своей сути машины под названием – «Большое телевидение». Захарова даже взгрустнула – в сюжете Машеньки было все то, чего не хватало в её собственном – правильно расставленные акценты, глубина сюжета, ненавязчивые, но в то же время необычайное тонко отражавшие главную суть детали. Как она могла всё это упустить.... Сдалась, остановилась в развитии, позабыла о том, что необходимо не топтаться на месте, а неизменно двигаться вперёд, верить в лучше и искать! Лишь движение позволяет тебе расти и развиваться, лишь движение ведёт тебя к цели.

Досмотрев сюжет до конца, Захарова обернулась к Маше. Та сразу как-то съёжилась, видимо ожидая критики или того хуже, равнодушного «Нормально».

– Ну, что тебе сказать Маш, спасибо!

Девочка недоверчиво подняла глаза и немного непонимающе посмотрела на Алю.

– Твой сюжет прекрасен во всех отношениях! Скажу тебе честно, твой сюжет открыл мне глаза и указал на все те ошибки, которые я никак не могла разглядеть в своём сюжете. Огроменное спасибо тебе за это!

– Правда?

– Правда! Это ведь твоя бабушка?

– Да, моя.

– И вы нашли для неё информацию о пропавшем на войне дедушке?

– Да! Нам с трудом удалось получить разрешение на доступ к архиву.

– Но вы его получили! И ты сумела так обрадовать близкого тебе человека! И за это все тебе тоже, огромное, человеческое спасибо. – Аля протянула руку и пожала Машенькину ладошку. – Ты молодчина и умница! Можно я тебе напишу свою рецензию на почту? Не хочу спешить, очень хочется написать много доброго и хорошего про твой сюжет и лично в твой адрес. Хорошо?

– Да, хорошо, время ещё есть.... спасибо вам Алия Тимуровна…

– А мне то за что? Это ведь твой сюжет и он великолепен! А мне ещё работать и работать над своим, но, благодаря тебе я наконец поняла все свои ошибки!

– Да вы шутите!

– Ни сколько! Честное пречестное слово! Держи флешку, пиши мне свою почту, обещаю на днях пришлю тебе рецензию.

– Спасибо! – Машенька бережно убрала флешку обратно в свой смешной рюкзачок и коротко попрощавшись, словно птичка – синичка упорхнула из монтажки.

Да уж, дела – как ни крути уже обходит молодёжь, во всю наступает на пятки! Скоро уже не они свои сюжеты нам на одобрение приносить будут, а мы – им.

Загрузив монтажную программу, Захарова стукнула по клавише, запуская сюжет. Отсмотрев с минуту, Аля в недовольстве прикусила нижнюю губу. Ну да, сухо, скомкано, многие склейки режут взгляд, суть пробивается с самого начала, на корню рубя развитие интриги.... Да уж. Наваяла, так наваяла! Придвинувшись ближе к столу, Захарова принялась перекраивать свой сюжет. В итоге к своему великому стыду она попросту скопировала Машин сюжет, немного скорректировав его под своих героев. Вот так-то намного лучше! Плагиат, но что уж, коли в этот раз вдохновение и творческая муза полностью покинули её, оставив наедине с личностными переживаниями и обидами, а те, как известно главные враги творческого человека.

Загрузив сюжет в сеть, Аля вновь отправила его на рассмотрение Артуру Юрьевичу. Убедившись, что он благополучно отправлен, быстро погасила компьютер и подхватив сумку, стремительным ястребом понеслась к лифтам.

С горем пополам и неожиданной подмогой в виде талантливой Машеньки, злосчастный сюжет наконец был доделан, теперь осталось самое сложное и неприятное. Необходимо было завершить начатый ночью неприятный разговор с вышеупомянутым Артуром Юрьевичем. Ожидать от него адекватности не приходилось, но как и любой женщине ей хотелось оставить последнее слово за собой.

Может он и прав, слишком многое ей в последнее время стало не нравится в редакции, и лично в Артуре Юрьевиче, а если не нравится – пора уходить? Пока со знаком вопроса, ибо во-первых уходить было некуда, а во-вторых Аля пока была не уверена стоит ли вообще уходить. Мало ли, весна, пмс, психоз одиночества.... может все дело в ней самой ? Так! Стоп! Так и до самобичевания докатиться недолго.

В сердцах вдарив по кнопке столь ненавистного ей этажа, Захарова вновь воззрилась в потолок лифта. Выйдя на нужном этаже, стремительно проскользнула мимо охраны и коротко постучав, заглянула в кабинет Роста. Тот был один. Удачно. К разговору при лишних свидётелях Захарова была морально не готова.

– Можно? Артур Юрьевич?

– Заходи…

В кабинете главного редактора витал неприятный запах только что выкуренной электронной сигаретой. Сама Аля никогда не курила, но запах реальных сигарет, тех, что нужно было прикуривать, бережно прикрывая зажжённое пламя ладонью, переносила гораздо лучше чем этот новомодный запах нагретого табака. Для неё он больше походил на запах заношенных носков или сильно порченной капусты. Но видимо у курильщиков был совершенно иной взгляд на это.

Скромно усевшись с самого краюшка огромного стола для переговоров, Аля внезапно оробела. Артур Юрьевич Рост был человеком весьма влиятельным и помимо должности главного редактора программы «Ищу тебя» являлся генеральным продюсером множества ток-шоу и передач. Он уже давно оперировал другими величинами и покорял совершенно иные вершины чем пресловутый корреспондент Алия Захарова, на миг ей даже стало стыдно за свой сумбурный ночной звонок столь уважаемому человеку, похоже Кьянти сыграло с ней весьма злую шутку.

– Ну здравствуй Захарова, неужели насчёт своего сюжета изволила заглянуть?

– Я его уже переделала....и, Артур Юрьевич, извините меня за вчерашний столь поздний звонок… нашло что-то наверное… сама не своя в последнее время…

– Видел, что переделала… мне понравилось, молодец. А насчёт вчерашнего. Присядь поближе, что ты словно бедная родственница на задворках вечно садишься? Давай, давай Захарова, шевелись, вижу ведь, спешишь, да и ко мне гости с минуту на минуту должны пожаловать.

Захарова быстро переместилась практически вплотную к начальству и теперь их разделял лишь поднятый экран роскошного ноутбука. Горящее неоном яблоко едва заметно пульсировало словно пытаясь загипнотизировать её.

– Такс… – Артур Юрьевич звучно ударил по клавиатуре холеными пальцами, яблоко перестало пульсировать и засветилось ровным, успокаивающим светом. – Ну-ка ещё раз мне внятно расскажи, чем тебя это старичок Рубинштейн так напугал вчера?

– Вы читали его досье? Не то, что девочки подготовили, а то, что в интернете?

– Ты весьма удивишься, но уже читал и не только его...., так уверена, что это он? Может однофамилиц? Сама ведь знаешь, порой у некоторых людей даже шрамы на мизинцах левой ноги совпадают, а по итогу – родства ноль! – Найдя наконец, то что искал, Артур Юрьевич, развернув ноутбук экраном к Захаровой, постучал по нему пальцем. – Прочти… эту информацию мне лично передали соискатели.

Захарова послушно уставилась в экран, торопливо забегав глазами по строчкам. Их было не так уж и много, но все по существу.

Нестор Петрович Рубинштейн родился восьмого августа тысяча девятьсот сорок пятого года в Москве. Проживал с семьёй в бутырском районе, после смерти отца, мать разменяла квартиру и переехала в Коптево. Закончив с тройками общеобразовательные восемь классов, Нестор Петрович поступил в ремесленное училище по специальности плотник. Работал по специальности на мебельной фабрике 8го марта. Пил. Был дважды женат. От первого брака имеет двоих детей Сергея и Павла. К моменту исчезновения страдал прогрессирующим психическим заболеванием. Сыновья предполагают, что на фоне заболевания и алкогольной зависимости, кто- то уговорил его уехать на заработки в Сибирь, где его след потерялся.

– Это все?

– Это главное Аль! Когда ты уже научишься видёть суть! Лишь голую суть, без всей этой шелухи, что вечно прячет от тебя истину! Понимаешь? И в твоей папке эта самая суть полностью отражена, но ты, непонятно по каким причинам, не дочитав, полезла в интернет, который тебя и подвёл в очередной раз, пустив по ложному пути!

– Извините… в Википедии все очень совпадало… вплоть до имён сыновей....

– Сколько у тебя уже было историй или зацепок, где все красиво совпадало, а по итогу пшик?! Одна, две, пять? Программе уже почти пятнадцать лет и на моей памяти таких историй сотни! Сотни, Захарова! И знаешь что мне обидно больше всего? То, что ты решила, что я могу втянуть тебя в неприятности! У меня племянница практически твоя ровесница и ты думаешь я по собственной воле толкнул бы её в какие-то бандитские разборки? Захарова?!

– Ну все.... мне теперь стыдно, пристыдили в край! Извините меня Артур Юрьевич… право не знаю, что на меня нашло вчера.

– Переутомилась ты вчера, а опосля расслабилась! А историю эту тебе выделил потому что ты у нас лучшая! Годик ещё поработаешь буду тебя и на другие свои проекты звать.... Захарова, ты убиваешь свой огромный потенциал на всякую ерунду! Поверь, если тебя сейчас озолотить, ты на этой точке и остановишься и будешь лишь деградировать! Возьмись за ум, мобилизуй себя! У тебя огромный потенциал и перспективы…

Захарова недоверчиво посмотрела в глаза Артуру Юрьевичи, но не найдя в них и тени подвоха, тут же отвела взгляд от греха подальше. Хитрый лис поймал таки её на крючок.... Пришла выяснять отношения, а сидит словно нашкодившая школьница, впитывая каждое слово сказанное столь ненавистным ей человеком… И ведь, верит ему, что самое обидное. Умеет стервец в доверие войти, да на жалость взять!

Резко развернув к себе ноутбук, Рост властно взмахнул рукой.

– Все, если вопросов нет, беги готовься к вылету! Ежели все срастётся, по прилёту доложись, и можешь передохнуть пару деньков, вид у тебя что-то неважнецкий. Не по красоте женской, не подумай плохого, просто видно, что усталость в тебе сидит.

В дверь постучали, Артур Юрьевич встрепенувшись, негромко крикнул – Входите! Захарова довольно резко вскочила, громыхнув стулом, и мельком глянув на вошедших, бочком выскользнула в ещё не закрывшуюся дверь.

Рябинин и Войсберг. Оба именитые телевизионные продюсеры… Аля прокрутила про себя последнюю фразу Роста – «Буду тебя и на другие проекты звать». Хм, врёт небось, но что уж, приятно, что лучшей назвал.

Не желая с кем либо ещё встречаться, Захарова проскользнула к малым лифтам и выйдя через операторский подъезд, вскоре благополучно достигла своей Мазды.

Что же – дела сделаны, самолёт в полночь, можно и по торговым немного погулять, давненько она себя не баловала маленькими женскими радостями. Заведя автомобиль, Аля тут же тронулась с места, и выехав на Королева резво помчалась в сторону МКАД с его многочисленными ТЦ и Гипермаркетами.


«Сергей Несторович и Анна»


– Ань!

– Ну что Серёж? С утра встать ещё не успел, а уже словно демон в тебя вселился! Ну вот, что ты из меня тянешь? Я как Полю родила с тех пор в этом долбучем Останкино ни разу не была! Каких ты из под меня людей хочешь? У тебя у самого вон – и министры, и генералы, и адмиралы, и академики, выбирай не хочу. Но нет, тебе меня тормошить надобно, без меня никак, сам ведь ты ну никак не можешь выйти на каких-то там вшивых телевизионщиков? Они ведь сами будут рады по уши, что к ним обратилась столь влиятельная фигура, как ты!

– Ань!

– Да?! Серёж?!

– Не истери! Ты ведь умная женщина! Ленивая, тяжёлая на подъем, но ум у тебя точно присутствует. Вот и пораскинь мозгами – мне не нужна огласка, никакая! Именно поэтому я не могу использовать в этом деле своих людей. Как только я к ним обращусь, тут же возникнут ненужные вопросы, а мне это совсем не с руки. Мне необходимо сконектиться с нужными мне людьми инкогнито, зайти к ним через заднюю дверь. Тихо, незаметно и без всякой огласки.

Поджав губу Анна Викторовна задумалась, переваривая услышанное. Про умную это факт бесспорно очевидный, а вот с ленью она категорически была не согласна. Три часа фитнеса каждый день, бассейн, многокилометровые пробежки каждый вечер, йога, пилатес, и это он смеет называть ленью? Интересно, что тогда в его понимании труд? Бесцельно вкалывать в офисе с девяти до семи, потом час трястись в метро, зажатой со всех сторон потными телами едущих с работы людей? Ну да.... несколько лет такого труда, и мужики всерьёз начинают задумываться о разводе, дескать что же ты в зал не ходишь дорогая, за собой совсем не следишь, ногти сама дома красишь, вечно уставшая, смурная.... А все потому, дорогой что я вкалывая как лошадь, дабы ты не уличил меня в лени, от этого и не успеваю ничего.

Пф – ленивая. Ладно это потом. Разборки Анну никогда не возбуждали, а вот запах денег она всегда ощущала издали, словно акула – чующая кровь за долго до появления на горизонте самой жертвы.

– Почему тебя именно эта передача интересует? Кого ты там искать собрался? Есть у меня в той редакции несколько знакомцев, но что мне им говорить?

Сергей Несторович внимательно глянул в наполненные полнейшей заботой и вниманием глаза жены. В театр её пристроить что ли, играет что сама Кэтрин Хепберн (Американская актриса, четырежды удостоившаяся премии Оскар) не подкопать ни с какого боку, любая эмоция, любая роль. Ох и хитра Лиса, но лиса преданная, битая, знающая цену жизни.... Такой можно было доверить свои самые заветные секреты, не выдаст, не предаст. Ибо знала наверняка, к чему такое предательство приведёт.

– Отца будем моего искать…

– О как… Отца? Но зачем? О нем уже двадцать лет ни слуху ни духу… что-то случилось? Серёж? Ты ведь сам говорил, что знать его не желаешь, сгинул и хорошо.

– Говорил… и говорю, но кое что и в прям случилось… наследство папаше перепало на днях… Понимаешь?

– А если он умер давно? Где искать его?

– А если он умер давно – то следующие наследники – мы с братом!

– Вы с братом… -Аня практически до крови закусила нижнюю губу и впилась наманикюренными ноготками в ладошку. – Много?

– Очень…

– Ладно! – Анна нервно вскинула руки и сделав круг по комнате, подошла к панорамному окну. Открывающийся из него вид на Москва-реку всегда успокаивал её, помогал собраться с мыслями и сконцентрироваться на проблеме. – Дай мне пол часа и я найду нужных тебе людей…

– Спасибо! Ты прекрасная, умная и чрезвычайно красивая женщина Анют! Люблю…

– И я тебя… мой милый льстец....


«Сергей Несторович и Артур Юрьевич»


– Алло!

– Добрый день! Это вас беспокоит помощник Сергея Несторовича Рубинштейна… Да… на Первой останкинской стою, напротив двухэтажного здания, что возле пруда.... ага.... там в курсе уже? Спасибо! Понял! Вход у ворот через которые заедим, встретит девушка в джинсовке и платье! Спасибо!

– Все хорошо, Федь?

– Так точно Сергей Несторович! Вроде все пока гладко выходит, нам сейчас вон в те ворота, полицейские в курсе, номер наш у них есть. Паркуемся и заходим вон в то КПП… шестнадцатое вроде, а там нас уже должна дожидаться с пропусками некая Софья в джинсовке и платье.