Глава 1. Книга с секретом

Элис: воскресенье, ярмарка

– Элис, ты что-нибудь слышала об отдыхе? – буркнула Лиза, ворвавшись в мое любимое царство земли.

– Я обожаю своих малышей! – восторженно продекламировала заученную фразу, которую выдавала всем скептикам и белоручкам.

– Эти-то «малыши»? – подруга уставилась на помидорный куст выше себя ростом. – Бросай все. Сегодня будет настоящий выходной! На острове Канта осенняя ярмарка! Хочу выбрать себе что-нибудь рукодельное!

– Ты не потерпишь до декабря?

Я с надеждой подняла на Лизу глаза и похлопала ресничками – не помогло.

– Нет! Дело не терпит отлагательств. Собирайся.

Я нарочито громко вздохнула, отложила записи, сняла удобный садовый фартук и указала подруге на выход.

Запах кудрявой ботвы пленял. Я будто гуляла по зачарованному лесу, а точнее – по джунглям из гибких стволов и опушенных листьев. И обожала проводить воскресенья в компании молчаливых друзей-томатов.

Конечно, мне не требовался огромный урожай для работы с составом плода. Но кусты родили крупные кисти. Каждый неповторимый сорт манил прикоснуться к феерии расцветок и вкусов. И я отправляла глянцевые шарики в рот прямо с ветки. Блаженно щурилась, ловила мельчайшие оттенки в сочетании кислот и сахаров. Заносила органолептические показания в журнал. И отбирала подходящие овощи для дальнейшего химического анализа.

Мне было важно растить материал самой. Тогда я могла отследить полный цикл преобразований – от семечки до семечки. Знала, какие вещества использовались для стимуляции роста и защиты от болезней. А точнее, была уверена, что не использовались никакие! Чего нельзя было утверждать про «пластиковые» помидоры из супермаркета.

Но подруга прервала увлекательный процесс.

– Вот поступишь в аспирантуру – поймешь, – укорила я Лизу. – Это ведь дело моей жизни!

– Выковыривать грязь из-под ногтей и ходить чумазой? – хихикнула она и стерла с моей щеки зеленоватый налет от листьев.

Вот еще!

Ногти защищал качественный маникюр. Я вымыла руки и лицо, оделась и очутилась на залитой солнцем улице. Деревья еще хранили летний цвет крон, но сыпали под ноги охристые скрюченные листочки. Будто предупреждали, что настоящая осень вот-вот начнется.

Душный автобус добросил до центра, откуда мы пешком направились к острову.

– В академии будет бал, ты ведь даже не слышала? – усмехнулась Лиза, наблюдая стайку возбужденных ровесниц, будто все они должны были утопать в тех же мыслях, что и она.

– Я живу ради своего проекта, – пробубнила невнятно.

Интроверт внутри съежился. Я терялась каждый раз, как подруга заводила разговоры о вечеринках или иных подобных мероприятиях. Пробирки и перегонные системы нравились мне куда больше, чем шумные тусовки.

– Ага, и замуж выйдешь за свой проект, – подколола Лиза, но тут же сжалилась. – Муж не обязателен. Но хотя бы симпатичный парень под боком периодически необходим.

– Не вижу связи, – пожала плечами. – Сейчас для меня важнее исследование. Ты представь, если я смогу применить растительные структуры в животном и даже человеческом организме!

– Бе. – Односложное заключение подруги делало бесполезным дальнейшие доказательства моей искренней любви к делу всей жизни.

Да и требуются ли любви какие-либо доказательства? Глубокие теплые чувства не обязательно испытывать к мужчине. Можно любить детей, кошек, помидоры, свои увлечения, саму жизнь! Хомяков, в конце концов. Один такой поселился у меня в лаборатории. Я назвала его Химичок и не ставила на пушистом колобочке эксперименты.

Широкий мост переправил нас через закованный в бетон канал. В воде отражалось яркое синее небо с редкими шапками облаков. А шумная ярмарка начиналась на мощеной аллее. Музыка заставляла танцевать солнечные лучи и уставшие листья. Красные стены Кафедрального собора живописно выделялись на фоне разлапистых кленов. Разноцветные палатки выстроились вдоль пешеходных дорожек, предлагая товары народного творчества и фермерских хозяйств.

Мед, орехи, бусы из незнакомых мне полосатых семян, покрытых лаком – все это Лиза проходила мимо. Я не представляла, чего она искала, но послушно плелась рядом.

Подруга остановилась около копченого сала и шумно втянула воздух. Дымные нотки бередили фантазию, и я живо представила себе охоту на дикого кабана в смешанном лесу августовским вечером. Раскаленный жарой воздух доносил запах огня и пряной подсохшей травы.

– Возьмем, а? – Лиза умоляюще потянулась к деликатесу.

– Кто я такая, чтобы мешать тебе чревоугодничать? – пожала плечами и подавилась смешком.

И для чего ей мое разрешение? Но, конечно, я не позволю подруге страдать в одиночестве – обязательно помогу съесть все, что мы сегодня купим.

Пуховые платки с ажурными узорами, носки со снежинками, варежки из некрашеной шерсти – мы снова неслись мимо цветных палаток. Пока не попали в водоворот танцующих пар. Одетые в черные плащи и фиолетовые полосатые чулки, другие в красные клетчатые юбки и зеленые жакеты, молодые и не очень люди приставными шагами скакали под тяжелую фольклорную музыку.

На отдельной полянке обособленно скучились открытые лавочки с интересными вещицами. Грубые кованные украшения соседствовали с изящными стеклянными бусинами. Грузные серьги в виде маленьких витражных мозаик заставляли разглядывать цветные детали в тончайшей проволоке. Лиза же прямиком направилась к плетеным ожерельям в технике фриволите со вставками натуральных камней.

Понятно! Мы шли сюда намеренно. Наверняка, хитрюга могла заказать все понравившиеся аксессуары через соцсеть, но явилась поддержать рукодельницу на ярмарке. Вряд ли подруга отличалась чрезмерным альтруизмом. Вероятно, в этом действе скрывалась какая-то выгода на будущее.

Меня же манил прилавок со старыми книгами под кустом бересклета. Я питала слабость к потертым обложкам и желтоватым страницам. К сладковатому запаху хрупкой бумаги и типографской краски. Помню, как родной дедушка продавал так свои книги. Мне было чуточку жаль, что они не достанутся мне в наследство. Но он говорил, что истории нужны людям, негоже им пылиться без дела.

Я прикоснулась к темно-зеленому корешку, будто к собственным чувствам из детства. В носу защипало. А на губах расцвела шальная улыбка. Пальцы скользнули по стершемуся названию и остались на потрепанном уголке. Книга настолько заворожила, что я очнулась на чтении форзаца. Изданию чуть больше восьмидесяти, хотя, одна из цифр так затерлась, что дату я разобрала с трудом. Но внутри меня ждал сюрприз. Часть страниц была вырезана ровно посередине без жалости к тексту. Вероятно, в овальном отверстии хранили ключ или заначку бриллиантов в бархатном мешочке.

– Занятная книжица, – отреагировала на мое замешательство старушка, что сидела на раскладном стуле по ту сторону прилавка. Рядом с ней неподвижной статуэткой пристроился пес на длинных лапах с вытянутой мордой. Гладкая серая шерсть казалась запорошенной пеплом. Он не моргал и будто не дышал.

Пришлось захлопнуть попорченный фолиант, поигрывая бровями. Иногда я впадала в ступор. С незнакомцами вела себя тихо и замирала, как этот красавчик интересной породы. С растениями и пробирками получалось проще.

Я собиралась присоединиться к Лизе, когда неприметная старушка окликнула.

– Она с секретом, милая, – объяснила мне как малому дитя.

– Да, подметила, – закивала я головой. – Жаль. Автор ведь задумал ее целиковой, – я взмахнула руками, изображая то ли взбивание подушки, то ли сахарную вату, но имела в виду, конечно, книгу.

– Так и есть, – согласилась барахольщица. – А у меня и недостающая часть сохранилась.

Тут я удивленно вытаращилась и медленно возвратилась к прилавку. Пес все не шевелился, но, казалось, следил за каждым моим движением. Слова продавщицы зародили новый виток любопытства.

Каким же образом книгу предполагалось читать?

– Переверни страницу, – попросила она и звучно ткнула скрюченным суховатым пальцем твердую обложку.

Пожала плечами и снова распахнула книгу. На этот раз внутри обнаружилась бледная коробочка, точь-в-точь прилегающая к краю дыры. Тонкий узор извивался, имитируя буквы, но не походил ни на один знакомый мне алфавит.

– И что же там? – поторопила старушка, будто бы не знала всех особенностей своего имущества.

– Вы, наверное, ярмарочная фокусница? – догадалась я. – Тут какая-то уловка?

Хрупкая коробочка приятно шуршала в пальцах. Я сдвинула крышку и заглянула внутрь. Ветер взметнул волосы прямо в глаза и приоткрывшийся от удивления рот. Рядом пронеслась густая тень. Я выплюнула пряди, взмахнула головой, чтобы отбросить лишние на спину. И подскочила!

Пес перебрался ко мне и уткнулся носом в бедро. По позвоночнику пробежала неприятная дрожь – прежде мне не доводилось общаться с собаками, родители не держали домашних животных, а в съемной квартире запрещалось заводить четвероногих друзей.

Настойчивый взгляд зубастого создания вводил в оцепенение.

– Кулон? – Заметила драгоценность, лежащую на мягкой подложке сливового цвета, и старательно игнорировала близость чужого питомца. – Серебро похоже на настоящее, но так тонко сплетено, будто кружево. А что за камень?

– Всего лишь селенит, – отмахнулась загадочная продавщица. – Но с примесью.

– Красивый. Отчего продаете? Неприятные воспоминания?

Я не умела четко формулировать мысли, что очень мешало общаться с людьми. Но старушка все поняла, словно чувствовала эмоции.

– Подвеска напоминает мне о лучших годах жизни, – она дотронулась тем же пальцем до желтоватого с перламутром камня. – Бурная была молодость. А теперь пора на покой. Хватит уже, набегалась. – Она притворно вздохнула и улыбнулась, морщинки на лице затанцевали, перестроились. – Некому передать. Так ведь помру, и выкинут. Сына поздно родила и давно не видела. Он и рос почти сам. Я все в разъездах. А потом – раз и взрослый. Давно распрощались. Только мой Гарм всегда рядом, но и он уже стар. Вот и вышла на ярмарку. Думаю, кто заметит, того и будет. Ты только вместе с книгой бери. Кулон не снимай. А книгу на видном месте держи у окошка. Нравится ей на луну любоваться.

Мне бы сразу выкупить вещицу и отыскать подругу. Но последняя фраза напрягла. У старушки, похоже, маразм. Может, она вынесла из дома фамильную драгоценность и не понимала, что делала? Хотя…

– Поделочный камень в драгоценной оправе? – произнесла я вслух и покосилась на милого песика. – Необычно. Я люблю старые книги. Сохраню вашу вещь. Но если кто из ваших родственников объявится – тут же верну.

– Вот еще! – возмутилась та. – Никому!

Выхватила у меня из рук имущество, упаковала кулон обратно, аккуратно вставила коробочку в прорезь, ловко завернула в цветной газетный лист и перевязала бечевкой.

– А звать-то тебя как?

– Элис, – протянула я. – Алиса, точнее.

Мама и папа бурной фантазией не обладали и назвали меня так же, как многих других девчонок в округе. Только в школе со мной в одном классе училось семь Алис. А в академии я сбилась со счета. Но еще лет в пятнадцать я начала представляться людям – Элис. Навязчивая старушка вызвала противоположное желание.

– А я Эдита. – Буквально впихнула сверток мне в руки, прикрыла ладонью, похлопала, задумавшись на долгое мгновение. – Кулон поможет тебе их распознать.

– Кого? – изумилась я. Хотя, после заявления о любви фолианта к ночным пейзажам можно было ничему не удивляться. Но бабулька словно специально толкала меня к расспросам.

– В нашем роду их звали «бледные погани».

– Ага, – для чего-то кивнула я, будто поняла, о чем речь. О моли? – У нас, вроде, не водится.

– Ну, когда заведется, поздно будет, – рассудила старушка. – А там в книжице предписания есть. На всякий случай.

– Ага, – снова повторила я.

– Ого, – подпела Лиза, выпрыгнув из-за спины, и схватила меня за локоть. – Какой у тебя знакомец! Нечего тут торчать, все пропустишь! Идем!

Гарм рыкнул на нее, но под строгим указующим взглядом тут же перелез обратно к старушке.

– Теперь-то куда?

Подруга тащила меня вглубь толпы. Я еле успевала перебирать ногами, чтобы не упасть, а к груди крепко прижимала обернутую газетой книгу.

– А деньги-то, деньги! – вспомнила я и затормозила. – Я не заплатила. Отпусти, Лизок!

– Ты там что-то купила? И на кой я тебя с собой взяла? Ожерелье выбирать мне не помогала, – принялась она загибать пальцы. – Себе красоту не присмотрела. Зато купила какой-то хлам! Больше глаз с тебя не спущу!

– Ну тебя, – промямлила я и развернулась в обратном направлении.

Палатки, люди, музыка – все смешалось. Казалось, даже стволы перемещались и пританцовывали. На поляне все те же дикие пляски – энергичные, с деревянным оружием, с огненными поями1.

– Обойдем? – предложила подруге, но нас тут же схватили за руки и затащили в круговорот событий.

Лизку в одну сторону, меня в другую! Интроверт внутри жалко скукожился, забился в самый дальний от безудержного веселья уголок и тихо выл в ожидании прекращения безобразия. Почему-то получать удовольствие от скачек аки молодая козочка в компании незнакомых людей я не научилась. Могла терпеть недолго и нечасто. Поэтому сжала зубы и уподобилась парнокопытной милашке. Главное, не потерять сверток.

Композиция закончилась общим громогласным «Хэй!», и мне удалось сбежать, пока не зазвучала следующая зажигательная мелодия. Голова кружилась, но куст бересклета я нашла довольно быстро. Вот только ни старушки, ни ее небольшой лавочки, ни грозного Гарма под ним уже не было.

– Как же так?

– Что хоть ты там отхватила? – Лиза снова подскочила со спины.

– Книгу с секретом.

– Книгу?

– С секретом.

Радомир: где-то в Санкт-Петербурге

Мощные челюсти сомкнулись на моем предплечье, лязгнули по грубой коже байкерской куртки.

– А ну стой, поганец! – завопил хозяин огромной серой собаки.

И не подумаю. Так меня еще никто не называл!

Рванул руку в сторону и побежал, но зверь и не отцеплялся, рычал, истекал слюнями и смешно волочил задние лапы по брусчатке. Мужик в джинсах с кожаными вставками, водолазке до подбородка и объемном жилете, который скрывал под собой оружие, быстро приблизился и одним ловким движением прижал меня к кирпичной стене переулка. Мы оба были внушительной комплекции, но собака неоспоримо перевешивала силы на сторону противника.

– Прощайся с жизнью, – ехидно осклабился он, ловко выхватив из внутреннего кармана изогнутый нож кукри, и приставил его к моему горлу.

А вот это уже слишком! Шаблонно! И зря он так!

Я дернулся в сторону от лезвия и ткнул гада в подмышку, одновременно подныривая под локоть. Шею защипало – задел! Собака отцепилась от руки, но приготовилась ухватить за стратегически важное место! Я отпрыгнул и инстинктивно прикрылся. Мужик завалился на бок, но тут же выпрямился и снова развернулся ко мне.

Разговаривать с маньяками и прочими неадекватными личностями чаще всего бесполезно. Болтовня лишь помогает выиграть время для маневра. Но раз уж он предупредил меня о скорой кончине, я посчитал нужным все же заметить:

– Убери собаку. Она красотка. Не хочу ей навредить.

– Это жалость? – мужик удивленно вскинул брови. – Или ты не брезгуешь и употребляешь таких «красоток» на десерт?

Чего? Совсем псих? Но вслух такое говорить нельзя – только злить. Впрочем, диалог – это уже хорошо. Без разговоров он мог бы расправиться со мной в один миг, когда прижал к стене. Застать себя врасплох во второй раз я не позволю.

– Я непривередлив, – бросил с усмешкой, одновременно оценивая выход из переулка. – Но тебе, кажется, все равно к кому цепляться?

Если побегу, псина вмиг нагонит, а плотная куртка защищает не все тело целиком. Давно пора заказать себе специальный костюм. Но кто же знал, что именно сегодня я не смогу пройти мимо придурка, угрожающего компании девиц оружием! Надо было вызвать полицию, но требовались немедленные активные действия. И я ввязался в драку, перетекшую в преследование. Девушки с визгом разбежались, одна даже не испугалась и поблагодарила за помощь, передернув не по погоде открытыми плечиками. А мне достался этот сумасшедший.

– Э, нет, – вернул в реальность его голос. – Только к таким как ты и та зубастенькая, которую ты прикрыл.

– Зубастенькая? – я невольно покосился на собаку и окончательно потерял нить бессмысленного разговора. Осторожно попятился к противоположному выходу из переулка, так, чтобы животное не среагировало на резкие движения.

– Город под надежной защитой, – рыкнул противник, а я заметил у него на лбу и щеке несколько шрамов. – Так и передам твоим приятелям.

Он сделал резкий выпад с подсечкой, но я отпрянул. А в следующую секунду у него в руках появился маленький арбалет размером с ладонь, и в меня тут же полетела стрела не больше десяти сантиметров длиной. Наконечник блеснул в лучах заходящего солнца и впился мне под ключицу.

– Твою ж-ж-ж! – рявкнул я и не задумываясь выдернул снаряд.

От боли ослепило на долгий момент, но я усиленно моргал, и картинка прояснилась. Со стороны проспекта послышался вой сирен. Но этот гад не отреагировал, подошел вплотную и выплюнул прямо в лицо:

– Сдохни в муках, поганец! – А потом он что-то рассмотрел в моих глазах, будто сам себе не поверил, скривился и оценил меня еще раз. – Ты! Да ты не из этих, что ли? Или новый морок?

Он ткнул меня краем арбалета, как тычут в несвежий батон. А я размахнулся и вмазал ему в нос со здоровой руки.

А нечего отвлекаться! Решил мочить – мочи до конца!

Пока он ругался и шипел, как ошпаренный гусь, я буквально вывалился на проспект и помчался, не разбирая дороги. В людном месте больше шансов отбиться от собаки. Я бежал без оглядки, но живо представлял, что клыкастая пасть так и норовит вцепиться мне в пятую точку.

И лишь оказавшись на любимой крыше с видом на Исаакиевский собор, я перевел дыхание. Сверху все казалось иным.

Сентябрьский закат окропил треугольные шапки соседних домов, будто свекольный сок разлился по гигантской барной стойке. В родном Петербурге я облазил все открытые крыши. Но на эту приходил чаще всего. Жизнь казалась настолько скучной, что лишь созерцание монументальных построек с необычных ракурсов вносило разнообразие в серую повседневность. Только не сегодня…

Я достал из внутреннего кармана куртки небольшую потертую книгу – единственное, что осталось от матери – положил на колени и раскрыл на месте плетеной закладки. Сколько бы ни вчитывался в округлый почерк – смысл уловить не получалось. Строчки обрывались будто на середине фраз. Как если бы книжицу распилили напополам. Рецепты казались смешными фантазиями, рисунки – путанными закорючками.

Но эта вещь всегда возвращала в безмятежность. Страницы шелестели на ветру, как если бы кто-то невидимый глазу без всякого ритма задевал хай-хэт2 на барабанной установке вселенной. Думать, что сильный и мудрый разум управляет этим миром, мне нравилось больше, чем полагать, что существование сводится к обеду для земляных червей. Неосязаемые струны постоянно вибрировали в воздухе и соединяли события и судьбы причудливыми узорами. Чьи угодно, но только не мои. Я всегда находился вне системы. Точнее, все складывалось легко и просто, будто у меня на руках лежали все возможные читы. Но такая игра не приносила удовольствия.

Только не сегодня…

Я захлопнул книгу. Вытащил из того же кармана свежий конверт с недавно полученным письмом, вздохнул. Решил ехать по адресу отправителя как можно скорее. Кто бы его ни прислал. Я не нуждался в деньгах или недвижимости, поэтому само наследство меня интересовало мало. Но женщина, бросившая меня еще ребенком, будоражила душу и мысли. Ведь ее лицо давно расплылось в тумане прошедших лет.

Лишь теперь вспомнил о ране под ключицей. На мне всегда заживало как на собаке. Срочно ехать в больницу? Ну уж нет.

Только не сегодня.

Загрузка...