Том 6. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага - читать онлайн

Свод Смаги Земли

Третий свод Смаги, свод Земли, после того как была выполнена подготовительная работа (пробуждено осознание – Царь – и совлечён «ветхий человек»), был призван «собрать» окрестный мир к единоначалию, или заложить «семя», из которого должен был, в свою очередь, взраститься «новый человек». Для этого нужно было «впустить мир» в самого себя. Сделать это можно было, только «сделав шаг навстречу миру». Для чего «прорастали корнями» во все стати (стихии) и миры, а затем уже собирали их в одну точку – к сердке. В пояснениях знахаря относительно свода Земли звучало примерно следующее толкование: «семя», из которого вырастал «новый человек» есть семь начал мироздания, или четыре стихии и три мира. Мироздание же наших предков, в свою очередь, выстраивалось относительно Мирового древа. Вширь от него были расположены четыре стороны света, соответствующие четырём статям стихийным: Небу, Земле, Огню и Воде, а по высоте располагались три мира: Нави, Яви и Прави. Их частицы и сослагались в сердце в «семя».

Свод Земли сватожил части мира в единое целое, что считалось одним из условий обретения могутности. Ведь посудите сами: если мир разрознен на части, то как можно быть в нём действенным? Чтобы управлять страной, нужно, чтобы она была единым государством. В противном случае все указания из столицы останутся без исполнения. А потому свод Земли рассматривался в Смаге как прикладное мироустроение, позволяющее создать требище, или СВОЁ пространство. Любые работы в Спасе возможны только тогда, когда есть мир. Вот свод Земли и давал обрести этот мир человеку окончательно.

Через пущенные в мироздание «корни» человек также обретал возможность всё время быть в силе. И хотя сила пока ещё при этом не была в нём, тем не менее это являлось важнейшим шагом, без которого вообще никакие взаимоотношения с силой просто невозможны. Вправины свода Земли позволяли научиться пропускать через себя различные потоки силы, или то, что в той традиции Спаса, с которой нам довелось соприкоснуться, называлось верстать силу. Здесь слово «верстать» имеет значение «проходить сквозь». В верстании силы мы становимся доступными для неё, «разрешая» ей пройти сквозь нас.

И конечно же, свод Земли давал некую сакральную устойчивость всему нашему бытию. Причём устойчивость эта – не какая-то жёсткость, не способность удерживать положение, напрягая мышцы тела, и она никаким образом не зависела от внешних проявлений. Это нечто большее и совершенно отличное. Устойчивость даёт сила, проходящая через нас. Другими словами, устойчивость – это равновесие семи потоков, о которых речь шла выше: Неба, Земли, Огня, Воды, Нави, Яви и Прави (составы мироздания воспринимались и как вещь, и как некое движение – поток).

Пропуская части мироздания через самого себя, мы обретаем силу в одном из её проявлений – в вещественности, а именно в виде некой верёвки – свили, сплетённой из семи нитей. И одновременно эта верёвка даёт нам возможность держать в своих руках всё мироздание. Пока что только лишь держать. А уже в следующем своде Неба человек обретал ещё одно качество силы – действенность, или способность силы быть силой, то есть связывать мироздание в единое целое.

Прикладные работы свода Земли состояли из упражнений на укоренение и вытекающих из укоренений верстаний силы, которые имели также название «боярги», или «боярских верстаний». Если же подойти всё-таки более последовательно к своду Земли, то вначале «пускали корни» в мир, без которых мы отдельны от него. Это соединяло в нас стати (сватожило Небо и Землю, Огонь и Воду), а также связывало человека с тремя ярусами мироздания. Как говорил наказитель: «Мир вроде вокруг, протяни руку – и вот он. Но по отношению ко мне он бесконечно далёк».

«Корнями» мы становимся ближе к нему, но это пока только начало. Затем «открывались» для мира и позволяли ему пролиться сквозь себя, «верстали» его, его силы. И потом уже собили мир (собирали) в семя, которое далее «прорастало» в своде Неба, окончательно сливая человека с миром. Как следствие – создавалось требище, или «действенное пространство», в котором для человека открывалась ВОЗМОЖНОСТЬ!

Начиналось же укоренение со стоп, то есть с земли. Магия земли занимала видное место в жизни наших предков. Так, при благословлении человека на какое-либо дело, на поездку ему было принято сыпать землю на голову. Те же действия присутствовали и в обрядах посвящения в атаманы. В Запорожской Сечи, например, будущему атаману помазывали голову землёй, чтобы он не зазнавался. Применялась земля в обрядах обережья. В воинской среде испокон веков считалось, что «умывание» землёй способно сохранить человека перед сечей. Насыпали землю под стельки обуви, полагая, что тем самым земля «укоренит» бойца и даст ему силы дюжие. Иногда для этой же цели насыпали землю за пазуху, в карманы.

Перед схваткой к земле прикасались руками. Обращались к земле с просьбой сберечь жизнь и в заговорах, например таком: «Мать Сыра Земля, ты мать всякому железу, а ты, железо, пойди в свою матерь Землю, а ты, древо, пойди в свою матерь древо, а вы, перья, пойдите в свою матерь птицу, а птица полети в небо, а клей пойди в рыбу, а рыба поплыви в море; а мне бы было просторно на всей земле. Железо, уклад, сталь, на меня не ходите бороться ушами и боками. Как метелица не может прямо лететь, так бы всем вам немощно ни прямо, ни тяжело падать на меня и моего коня и приставать ко мне и моему коню. Как у мельницы жернова вертятся, так бы железо, уклад, сталь и медь вертелись бы кругом меня, а в меня не попадали. А тело бы моё было от вас не окровавлено, душа не осквернена. А будет приговор мой крепок и долог».

Для того чтобы «взойти на земной престол», то есть укорениться в Земную стать, вначале, как считалось, не будет пустым действием отладить стопу. Делалось это двумя способами: с помощью сподручника и самостоятельно. Расскажем о них обоих.

Ладка стопы

Ладку стопы проводили «по кругу», начиная с её «родника» – с пяты, а точнее, с её серёдки, на которую воздействовали проникающим движением большого пальца, вроде как раздвигая пяту. Так повторяли семь раз. После чего проходили большим пальцем по пяте «ужиком» (спирально) туда-сюда семь раз. Третьим шагом пощипывали кромку пятки туда-сюда также семь раз (рисунок 230).

Рисунок 230. Ладка стопы

Далее переходили на внутреннюю кромку стопы и, пощипывая её, проходили вверх-вниз до семи раз. Затем воздействовали большим пальцем руки на основание первого пальца стопы на посолонь (по часовой стрелке), выполняя семь круговых движений (рисунок 231).

Рисунок 231. Ладка стопы

Следующим шагом проходили пощипыванием туда-сюда по основанию пальцев семь раз и переходили к основанию мизинца. Здесь оказывалось воздействие большим пальцем руки на коловрат (против часовой стрелки) до семи кругов (рисунок 232).

Рисунок 232. Ладка стопы

Завершив вращение, переходили к наружному краю стопы, пощипывая его вверх-вниз семь раз. После чего проходили по всей ступне основанием ладони вверх-вниз семь раз. Движения при этом было за счёт челнока, туда-сюда, захватывая всю ширину стопы (рисунок 233).

Рисунок 233. Ладка стопы

Переходили к пальцам. Начинали с большого, захватывая и продавливая его «прищепкой», а также скручивая по часовой стрелке и против неё. Подобным образом проходились по всем пальцам (рисунок 234). А затем все пальцы собирали в узел и встряхивали всю стопу. Следующим действием двумя ладонями отбивали стопу по её длине туда-сюда семь раз (рисунок 235).

Рисунок 234. Ладка стопы

Рисунок 235. Ладка стопы

Сделав это, удерживали стопу в области пятки, проворачивая при этом область пальцев в одну и в другую сторону по семь раз. Затем удерживали стопу в области пальцев и проворачивали туда-сюда пятку стопы также до семи раз в каждую сторону (рисунок 236).

Рисунок 236. Ладка стопы

Заканчивали ладку протрясыванием стопы. При этом трясли не столько за счёт рук, сколько передавая на неё свои собственные трясцы, исходящие изнутри.

Когда не было рядом того, кто бы мог быть помощником в ладке стопы, это можно было сделать самостоятельно. Делалось это довольно просто. Стопу ладили о землю, выкатывая и выстукивая её. Подход к ладке был, как и в обычном случае, – по кругу. Начинали также с пяты, несколько раз ударяя ею о землю. После чего катали пятку из стороны в сторону и переходили на внутренний край, выминая его об землю. Следующим действием выкатывали и выстукивали область под первым пальцем стопы, затем катали стопу в области поперечного свода. Затем выкатывали и выстукивали стопу под основанием мизинца. Проходили по наружному краю, выминая его об землю. Далее выкатывали пальцы стопы и завершали легкими постукиваниями всей ступнёй по земле.

Кстати, ладка стоп была не последним условием приобщения к стихийным началам. В укладе Спаса был прикладной раздел «Харобра». Связан он со Стихией и стихийными началами, если так можно сказать. Вхождение в Стихию начиналось со стоп. Точнее, с дыхания через стопы. Через отлаженные и живые стопы!

Коренение

После ладки стоп можно было «пускать корни». В той традиции Спаса, с которой столкнулись мы, это называлось «приогрюшиться». Начинали пускать корни с Земли, а затем уже коренились в Небо. Такой подход объясняли тем, что прежде чем воспарить в Небеса, нужно научиться твёрдо стоять на Земле, потому как до Неба можешь не долететь, а от Земли оторвёшься. В этом случае вообще потеряешься. «Только тот может научиться летать, кто крепко стоять может», – такие наставления давали наставники в Спасе. С психологической точки зрения твёрдо стоящие люди «занимают активную позицию, стремятся оставить след после себя. Они всегда основательны, умеют постоять за себя».

Наоборот, те, кто не стоит крепко на ногах, становятся «неуверенными в себе, склонными к колебаниям, боятся попасть на всеобщее обозрение, занимают выжидательное положение». И здесь психологи не так уж и неправы. Крепкое стояние, как считалось в Спасе, на самом деле даёт человеку силу. Ведь слово «стоять» означает также и «жить». Крепко стоящий по жизни наделён значительной силой. И, соответственно, через работы в стоянии можно было увеличить свою жизнестойкость и укрепить здоровье. Вспомните по этому поводу такие высказывания, как «на ногах», означающее «здоровый», или же «поставить на ноги» – «вылечить».

Кроме того, человека со слабыми ногами легко одолевает Страх – Ужас, что приводит его к значительной потере сил. Это представление отразилось в хорошо всем известных выражениях. Например, «присел от страха», «ноги от страха подкосились», «колени от страха дрожат», «страх на тараканьих ногах бродит», «под страхом ноги хрупки». Одержимость Страхом являлась значительной помехой во «внутреннем делании». Страх из союзного чувства, призванного провести тебя за черту, превращался зачастую во врага, и одним из средств в противостоянии ему, как это ни странно звучит, являются работы «в стоянии» – укрепляющие ноги.

Ещё одним существенным плюсом стояния и укоренения» хотя это трудно себе представить, является наше «пробуждение от сна», или углубление самоосознания! Это представление нашло отражение в высказываниях наподобие «быть на ногах» – «бодрствовать». «Кто крепко стоит на ногах, того нави в полон не возьмут», – так говорилось в Спасе.

Давая упражнения на укоренение, наставники предлагали восприемникам упражнение «пивень» («петух»). Заключалось оно в том, что упражняющийся стоял на высоком столбе (обычно на верее) и просто наблюдал, что происходит. А происходит «собирание». Ты просто волей-неволей будешь «собираться в кулак». Для сравнения наставники предлагали сравнить ощущения в положении лёжа на земле и стоя на столбе. В первом случае ты вроде как растекаешься, а во втором случае тебя «собирает». Твоё сознание, как говорили наставники, «заостряется», и ты пробуждаешься. Оттого это и упражнение называется «пивень пробуждающий».

Укоренение выполнялись «в пяте». Это такое положение ног, когда одна стопа чуть впереди другой примерно на треть или половину своей длины. У «пяты» имеется три положения: стопы слегка повёрнуты вовнутрь, стопы слегка развёрнуты наружу и стопы параллельны друг другу (рисунок 237).

Рисунок 237. «Пята»

1. Стоя прямо, с ногами на ширине плеч, повёрнутыми вовнутрь ступнями и «выставленной» макушкой, вдыхали на ней. «Вдохнуть на макушке» означает «собрать» на ней вдох, то есть на вдохе здесь удерживалось всё внимание. В этом состояла особенность укоренения. А именно – в Землю прорастали с макушки, в Небо – со стоп. При этом Небо входило в Землю, а Земля стремилась раскрыться Небу, что и составляло «свадьбу стихий». Само действие проникновения одной стихии в другую называлось сватожением. На выдохе закручивали ступни внутрь, укореняясь осознанием через тело глубоко в Землю. При этом положение стоп не изменялось. Создавалось винтовое движение – «вир» (круговорот), «вкручивающее» человека в Землю. Повторяли таким образом несколько раз, до чувства «врастания» в стать (рисунок 238).

Рисунок 238. Коренение: врастание в Землю

2. В исходном положении стоя прямо, ноги на ширине плеч с развёрнутыми слегка наружу стопами и «выставленной» макушкой, «вдыхали» на ступнях, то есть собирали здесь внимание во время вдоха. «Выставленная» макушка обеспечивала то, что называлось в Спасе «натянутостью», которая, в свою очередь, давала упругость телу. Без этого условия «внутреннее» действие было невозможно. Оно просто рассеивалось и терялось в неупругости. Даже в том состоянии, в котором, на первый взгляд, нет никакой упругости – в жидком состоянии балухтани, – всегда есть упругость! И она обретается через «выставление» макушки.

На выдохе осознанием устремлялись со стоп и через тело в Небеса. Ступни вроде как разворачивались наружу, но при этом оставались неподвижными. Тем самым создавался вир, или винтовое движение, «вкручивающее» человека в Небеса. Выполняли несколько раз до чувства врастания в Небесную стать (рисунок 239).

Рисунок 239. Коренение: врастание в Небо

3. Третье действие коренения и есть непосредственно сватожение Неба и Земли. Исходное положение в нём – с ровными ступнями и «выставленной» макушкой, ноги на ширине плеч. «Собирали» вдох одновременно на макушку и на стопы. На выдохе «закручивали» стопы сразу вовне и внутрь. Это действие имело больше умозрительный характер, чем телесный. Ступни при нём оставались на месте.

В итоге создавалось два круговорота – вира, или винта, – движущихся навстречу друг другу. Вир был больше телесным действием. Он носил во всех случаях вспомогательный характер. И посредством этого телесного действия «собирали» и пускали сознание в нужную сторону. Прорастали же в Небо и в Землю осознанием. А оно всегда просто, как и состояние «увидел – сделал», и не нуждается в каких-либо спиралях. То есть, кроме телесного, никакого подкручивания за счёт представлений не нужно. Выполняли так несколько раз, до чувства врастания в стати (рисунок 240).

Рисунок 240. Коренение: сватожение Неба и Земли

Укоренение всегда шло из противоположности, то есть в Небо врастали от стоп, с Земли, а в Землю – от макушки, с Неба. А свадьба стихий, их связывание, или сватожение, происходила в сердке. Если говорить о традиции, то сватожение Неба и Земли делали до девяти раз. Ибо считалось, что для того чтобы повязать стати Неба и Земли с самим собой, нужно было завязать девять узелков в сердце, что было равнозначно некоему обряду, так как девять узелков имели некую магическую суть (рисунок 241). Их завязывали на верёвке во многих случаях. Например, при лечении от алкоголя или в обережных целях. Узелком в данном случае являлась среча в сердке движущихся навстречу друг другу статей.

Рисунок 241. Сватожение статей

Завершали сватожить Небо и Землю трёхкратным топаньем правой стопы о землю. Как считалось, это действие является своего рода точкой в укоренении. Оно было призвано «запечатать» полученное. А в самостоятельном значении оно соединяло две эти стати.

Если говорить об укоренении и работе со стихиями в традиционном укладе сполна, то им сопутствовало ещё одно необычное условие, делающее работы со стоянием сродни обряду. Это втыкание ножа в землю перед собой. Когда-то в далёкие времена втыкание ножа в землю относилось к священнодействию. Им скрепляли клятвы, через воткнутый в землю нож обращались к божеству, черпали силы из земли, уходя в поход. Земля здесь означала женское начало, а нож – мужское начало. Воткнутый в землю нож означал соединение этих двух начал или всё ту же свадьбу стихий, вследствие которой должен был родиться воин. Втыканием ножа человек открывал врата в иномирье, входил в родство со стихиями и получал их эпическую поддержку. Посредством этого действия самая обычная «гимнастика» наделялась волшебными свойствами.

* * *

Раз уж выше мы всё время проводили какие-либо сопоставления Спаса с другими традициями, то почему бы не продолжить делать это и дальше? На самом деле укоренение – не исключительное понятие Спаса. Знакомые с Китаем тут же вспомнят о «столбовом шаге» (чжуан-гун). А кто-то скажет, что основатель биоэнергетики А. Лоуэн говорил об этом уже давным-давно, и никакой новости в этом нет. Но в том-то и дело, что об этих вещах говорят разные источники, что заставляет отнестись к самому предмету с более пристальным вниманием. А о степени сходства рассудите сами на примере двух упражнений из биоэнергетики Лоуэна.

1. Стоя прямо, стопы расположены строго параллельно друг другу на ширине около 20 сантиметров. Подают тело вперёд так, чтобы его вес пришёлся на переднюю часть стоп. Колени чуть присогнуты, таз свободен и слегка отведён назад, верхняя часть тела выпрямлена и расслаблена. Дышат свободно и легко, стараясь ощутить, насколько можно «опустить» дыхание в стопы и в ноги. При этом нужно отследить:

∙ Как вы дышите? Спокойно, легко, глубоко или нет? Удаётся ли чувствовать дыхательные движения в брюшной полости? Можете ли вы дышать со звуком?

∙ Присогнуты ли колени, параллельно ли расположены стопы? Удавалось ли удерживать ноги на протяжении всего упражнения?

∙ Отведён ли таз назад и не напряжён ли он? Удается ли чувствовать напряжение в ягодицах или мышцах тазового дна?

∙ Чувствуете ли вы передними частями стоп вес собственного тела?

Осознавая напряжения и убирая их, можно добиться иного положения вещей, когда можно будет чувствовать ноги и стопы, стоящие на земле и удерживающие в вертикальном положении лёгкое и пластичное тело.

2. В том же положении вытянуть руки вперёд, поднять их вверх, а затем развести их в стороны относительно средней линии тела. Упражнение делается в течение четырёх дыхательных движений. Лучше определяться по выдохам. Первый выдох – когда руки перед собой, следующий выдох – когда руки подняты вверх, третий выдох – когда руки разведены в стороны, четвёртый – когда руки уже опустились вниз. Повторить несколько раз.

Таким образом, эти два упражнения одновременно направляют нас вверх и вниз. Если первое «заземляет» нас, то второе вытягивает вверх. Простирание рук должно растягивать, а не напрягать.

Целью лоуэновской биоэнергетики является стремление восстановить «оптимальный энергетический потенциал и создать энергетическое равновесие в организме, что само по себе приводит к спонтанному разрешению имеющихся невротических, личностных или психосоматических проблем». И прежде всего лоуэновское заземление должно вернуть человека, «витающего в облаках», к действительности, привязав его крепко-накрепко к земле, где находится он сам, его тело и его «сексуальность» (последнее подразумевало возвращение полноты переживаний при интимной близости, отсутствие которых является причиной многочисленных психологических срывов). В целом это созвучно с представлениями Спаса, но не стоит торопиться с выводами, чтобы не попасть в казу.

Помогали также «приять Небо и Землю» «Богатырские игрища». К ним относились весьма простые и незамысловатые упражнения, выполняемые как со сподручником, так и самостоятельно.

1. В исходном положении, стоя с широко расставленными ногами, руки свободно опущены вдоль туловища, никакого напряжения! Немного присядьте и начните «раскачивать» ногами Землю, отталкивая её то правой, то левой ногой. При этом туловищем наклоняйтесь в противоположную сторону толчка ноги. Отталкивая Землю влево, наклоняйтесь вправо, и наоборот (рисунок 242). Дыхание вольное. Макушка всё время упирается в Небо. Сколько выполнять раскачивание? По внутреннему ощущению достаточности, которое для каждого своё.

Рисунок 242. Богатырские игрища: качание земли

2. В исходном положении стоя прямо, ноги на ширине плеч, отклонялись до упора назад. Голова находилась на одной линии с туловищем. При этом всё время «держались» за Небо. «Цеплялись» за него макушкой, а стопами «обнимали» Землю. Руки расставляли в стороны, широко расставляли пальцы ладоней и «держали небо» (рисунок 243). Дыхание здесь свободное. Никаких образов при этом нет. Просто стоять и «держать» до ощущения достаточности.

Рисунок 243. Богатырские игрища: держание Неба

3. В исходном положении приседа пятки прикасаются к полу, а вес тела перенесён на переднюю часть стопы. Обхватывали руками ступни (рисунок 244). Как и в предыдущих случаях, макушкой «держались» за Небо, а ступнями плотно «обнимали» Землю и раскачивались по кругу. Сначала в одну сторону, а затем в другую. Дыхание в данной вправине ничем не обусловлено. Дышите, как дышится. Тут важно не потерять натяга. Выполняли до ощущения достаточности.

Рисунок 244. Богатырские игрища: репка

В исходном положении стоя прямо, ноги на ширине плеч, поднимали мыски стоп вверх и просто стояли, сохраняя равновесие, на пятках (рисунок 245). При этом «удерживались» за Небо макушкой, а взглядом опирались на что-либо. Также помогали себе удерживать равновесие за счёт рук. Стремились удержаться в этом положении как можно дольше. Здесь также очень важно быть расслабленным, но не терять натяга.

Рисунок 245. Богатырские игрища: «на пяте»

Укоренения со сподручником (из богатырских игрищ)

В исходном положении стоя «в пяте», стопы слегка вовнутрь, макушкой «продавливали» Небо и удерживали внутри себя натяг. Сподручник располагался сбоку и упирался в плечо двумя руками. Постепенно он наращивал усилие. Скручивая стопы, но так, чтобы они оставались на месте, на выдохе пускали усилие сподручника через сердце глубоко в Землю, укореняясь им (рисунок 246). Эти корни нужно обязательно увидеть! Повторяли так до семи раз. А затем то же самое делали и для другой стороны.

Рисунок 246. Коренение со сподручником через плечо в Землю

Следующим шагом «пускали корни» в Небо. При этом, скручивая стопы наружу так, чтобы они остались на месте, усилие сподручника на выдохе пускали через сердце высоко в Небо (рисунок 247). Повторяли обычно семь раз для одной и другой стороны. Отслеживали также возникновение избыточного напряжения в теле. Его появление не даст укорениться, и в этом месте движение сподручника будет «сквозить», то есть «изливаться» из тели наружу. В них человек будет «ломаться», а потому эти места при нужде «латали» своим осознанием (об этом чуть ниже).

Рисунок 247. Коренение со сподручником через плечо в Небо

Завершали упражнение одновременным укоренением в Небо и в Землю. При этом стопы располагались ровно, а усилие сподручника пускали на вдохе через сердце в Небо и Землю за счёт восходящего и нисходящего винта, описанного выше (рисунок 248). Выдох способствует врастанию в Пузырь жизни. Вдох должен быть мягким и длинным. Чтобы укоренение было действенным, нельзя было потерять натяга. Повторяли, как и в предыдущих случаях, семь раз для каждой стороны, хотя количество повторов – дело сугубо личное. При желании их можно сделать раз-другой, а можно сотню раз. Ужасного при этом ничего не произойдёт, и мир не перевернётся.

Рисунок 248. Коренение со сподручником через плечо в Небо и Землю

Небо и Земля здесь не небо над головой, но стихия Воздуха. А Земля – не почва под ногами. Стать Земная! Прорастайте в Стати! Они за тем материальным миром, который нам так привычен. Не застревайте в земле и в небе! Не ловитесь в привычное.

2. В исходном положении «в пяте», стопы вовнутрь. Сподручник располагался спереди, упираясь в грудную клетку, и начинал потихоньку толкать в неё. Как и в предыдущем упражнении, соблюдая все требования, пускали его усилие глубоко в Землю семь раз (рисунок 249). А затем в Небо семь раз, укореняясь им (рисунок 250).

Рисунок 249. Коренение со сподручником через грудь в Землю

Рисунок 250. Коренение со сподручником через грудь в Небо

Завершали укоренение одновременным пусканием усилия сподручника в Небо и в Землю по семь раз (рисунок 251). Как и в первом упражнении, придерживались всех оговорённых требований: удерживания натяга, винтов, расслабленного состояния и протяжного выдоха.

Рисунок 251. Коренение со сподручником через грудь в Небо и Землю

3. В том же самом исходном положении, только сподручник располагался сзади и оказывал давление руками в спину, пускали на выдохе его усилие в стопы, за счёт нисходящего винта укореняясь в Землю (рисунок 252). Повторяли семь раз и укоренялись восходящим винтом в Небо также семь раз (рисунок 253). Все требования к положению ног, расслабленному и натянутому телу, дыханию оставались прежними.

Рисунок 252. Коренение со сподручником через спину в Землю

Рисунок 253. Коренение со сподручником через спину в Небо

Завершали укоренение в Небо и в Землю одновременным пусканием усилия сподручника через сердце за счёт обоих винтов (рисунок 254). Повторяли семь раз или по своему самоощущению.

Рисунок 254. Коренение со сподручником через спину в Небо и Землю

Со временем нужда в этих упражнениях отпадёт. Просто придёт нужное состояние, ради которого все эти упражнения и существовали, и будет достаточно только иногда зреть свои «корни», чтобы вливать в них толику жизни. Корни же, в свою очередь, всегда будут нам опорой и в этом, и «том» мире. Сколько времени существовала нужда в подобных упражнениях? Тут для каждого свой срок. Кто-то тут же обретал нужное состояние, и оно у него было довольно устойчивым, а кому-то требовалось больше времени. Но однозначно упражнения в укоренении, как и другие упражнения в Смаге, не являлись самоцелью, а потому служили до поры до времени. Надо идти вперёд! А потому глупо тащить с собой лодку, на которой ты переправился через реку.

* * *

А теперь несколько слов о «латании» тели. Для тонких работ Спаса требовалось, чтобы тело человека было наполнено Живой сполна. Там же, где это условие не соблюдалось, появлялись «сквозняки», в которые «вся тонкая работа могла утечь, а вместе с ней и её итоги». Проверить же наличие «сквозняков» и «залатать» их помогали нехитрые действия. Для этого нужен был только сподручник. Становились с ним друг напротив друга, стопы на ширине плеч. Тело полностью расслабленное и «подвешенное» за макушку. То есть положение выстраивалось здесь от макушки вниз, а не от стоп вверх. Упирались ладонями в ладони и начинали сталкивать друг друга с места, не соревнуясь, кто кого, и проводя силу сподручника по всему телу (рисунок 255).

Рисунок 255. Латание тели

При этом отслеживали места «разрывов». В них появлялось избыточное напряжение, и тело «сламывалось». «Латали» разрывы, направив дыхание и внимание в эту точку и удерживая их здесь какое-то время. Как следствие, происходило восстановление этого места. Так шаг за шагом ладили тело с Живой. Подобную ладку наказитель так и называл – «ладка сподручником». Другим приёмом её было упирание стопами. Стоя на одной ноге, руки на поясе, поднимали другую ногу и упирались ею в стопу сподручника. И так же, как и в предыдущем случае, сталкивали друг друга, не соревнуясь и без особого рвения (рисунок 256). Задача была та же: отследить и «залатать» «сквозняки» в теле. А для этого нужно быть глубоко созерцательным, чему в корне противостоит дух противоборства.

Рисунок 256. Латание тели

Латание тели можно отнести к телесным ладкам. А также к приёмам очищения сознания. Ведь тело «ломается» по аглыдям. Аглыди же вмещают в себя разнообразные содержания, или «потерянную душу». Так ещё говорили о них. Латая тель, мы отворяем аглыди и возвращаем «потерянную душу», преумножая себя. Так что эти упражнения весьма глубоки!

* * *

Следующим шагом «пускали корни» в стати Огня и Воды. По отношению к человеку, согласно «науке» Спаса, с правой его стороны лежало царство Огненной стати, а слева от него располагалось царство Водной стати. Соответственно, «врастали» в Огонь с противоположной стороны тела – с левой, или водной, а в Воду – с правой, или огненной. Для этого правую руку клали на грудь таким образом, чтобы ладонь лежала под грудной мышцей, а отставленный большой палец упирался в подмышечную область напротив сердца, обозначая и выделяя «пяту», из которой и происходило укоренение. Левая рука была отставлена в сторону. Какое-то время останавливали внимание под большим пальцем правой руки, слегка поддавливая им («закладывание пяты»). Затем на вдохе собирали своё внимание на «пяте», а на выдохе удлинялись в бесконечность в сторону Водной стати (рисунок 257). Выполняли несколько раз до чувства врастания.

Рисунок 257. Коренение в Водную стать

Далее точно так же клали левую руку на грудную клетку, чтобы выделить «пяту» для прорастания в Огненную стать. Некоторое время удерживали своё внимание под пальцем, чтобы «уплотнить пяту», а затем на вдохе собирали себя в ней и на выдохе удлинялись в сторону отставленной правой руки, которая тянулась вслед за убегающим осознанием (рисунок 258). Повторяли несколько раз до ощущения достаточности.

Рисунок 258. Коренение в Огненную стать

И наконец, сватожили Огонь и Воду. В исходном положении стоя прямо руки клали на грудь, как показано ниже, обозначая большими пальцами «пяту» для Водной и Огненной стати. Удерживали здесь внимание, а затем на вдохе собирали всего себя в этих точках. На выдохе руки разводили в стороны и тянулись ими в бесконечность, куда устремлялись своим осознанием. На следующем вдохе внимание переносили вновь на обе «пяты», но руки оставались разведёнными по сторонам. А на выдохе также врастали в стихию Огня и стихию Воды. За счёт устремления их навстречу друг другу через сердце в нём и происходило их сватожение (рисунок 259). Опять же, повторяли девять раз, «связывая» себя со статями девятью наузами.

Рисунок 259. Сватожение Огня и Воды

Верстание силы

«Пустив корни» в мир, следующим действием давали ему пролиться сквозь себя, а точнее, раскрывались для силы, заполняющей этот мир. Она начинала свободно «гулять» через человека, при этом он мог с ней строститься (смешаться). Что, в свою очередь, делало его наполненным. Если говорить в привычном для нас ключе, то сильнее. Это то состояние, когда я в силе и сила во мне!!! В представлениях Спаса человек, не являясь «аккумулятором», не в состоянии копить впрок жизненную силу. Он может только быть открытым либо закрытым для неё. И соответственно, иметь её либо больше, либо меньше. Верстание – один из шагов в делании себя «прозрачным» для Силы. Способность пропускать её через себя – это способность быть в нужном состоянии сознания. Его и стремились достигнуть при вправинах верстания силы. Стростение с силой – это уже следующий шаг. Он соответствовал своду Неба. А пока что рассмотрим верстание, которое состояло из Боярги и «богатырских игрищ».

Боярга

Свод вправин Боярги – это упражнения со сподручником, силу которого мы и учимся верстать сквозь себя. Этот свод не был строго прописан, упражнения могли подбираться в зависимости от собственных предпочтений и пожеланий. Более того, их можно было создавать самому. Для полноценного занятия вполне хватало одного упражнения, но можно было сделать и до трёх-четырех упражнений за раз. Они носили внутренний характер, поэтому их количество зависело только от возможности удерживать осознание. Как только оно начинало рассеиваться, суть любых вправин Смаги, и в частности Боярги, терялась, и они становились под стать обычной гимнастике.

Для начала усилие, даваемое сподручником, должно было быть не очень выраженным – до трети от полного – и по возможности постоянным, без рывков. Это нужно было для того, чтобы научиться видеть его. А это, в свою очередь, возможно только в расслабленном состоянии. Чрезмерное усилие приводило к перенапряжению, и как следствие человек делался для него непрозрачным. Со временем, когда приходил навык, усилие увеличивали. Но и слабое усилие здесь не годилось. Усилие должно было вызвать в человеке должную упругость, без которой верстание просто было невозможно, ибо сила вязла в теле, что приводило к её потере. И ещё одно, если можно так сказать, правило: силу сподручника «вливали» в свою сердку.

Помимо верстания, в Боярге была ещё одна, вложенная цель, давшая ей название, – взрастить себя силой супротивника. «Поливая» силой сподручника сердце своё, мы в Ярости болеем, то есть взрастаем в ней, становимся более», – так пояснял нам наказитель. Так ли мы поняли, что он хотел нам сказать? Трудно делать подобное заключение.

Уже наш дальнейший опыт показал, что человек берёт что-либо в меру своего великодушия, а затем уже растёт в этом. И то, что сразу казалось совершенно понятным и ясным, обретает ещё не раз очередное понимание. Изначально Боярга показалась нам силовой гимнастикой. Будучи в плену всеобщих образцов и несмотря на чёткие указания со стороны наказителя, что человек не может быть «аккумулятором», мы все поняли всё по-своему – что при её посредстве человек копит силу где-то в сердце. Позже доросли до видения того, что и говорил нам наказитель, а именно – что Боярга не копит силу, но взращивает нас в Ярости. Но окончательное ли это наше понимание или ещё есть иное? Возможно, что и так, а пока попробуем описать несколько вправин Боярги. Их названия не являются исконными для традиции Спаса. Мы сами дали им названия, желая отразить образ, заложенный внутри вправин верстания.

Запястный накат

Исходное положение – стоя в «широкой пяте» с выпрямленными и опущенными перед собой и чуть в стороны руками. Под «широкой пятой» понимали такую стойку, когда одна ступня была на свою длину впереди от другой. Сподручник располагался спереди и хватал напарника за запястья. Он начинал толкать их от себя. Упражняющийся, поймав чувство «натяга», чуть приподняв подбородок, распахнув грудную клетку и широко расставив пальцы кисти, что позволяло ему раскрыться для силы, на вдохе верстал её сквозь руки и грудину в сердце. При этом он стремился не уступить положения, то есть его руки оставались на месте (рисунок 260).

Рисунок 260. Запястный накат

На выдохе полностью расслаблялись, устремляя взор «в ничто» и погрузив себя в белёсое марево, что способствовало удержанию нужного состояния сознания. Для этого поначалу можно было закрывать глаза, но со временем это действие должно было стать «по светлому», то есть с открытыми глазами. Повторяли так несколько раз.

Коленный накат

В исходном положении с выставленной вперёд и согнутой чуть в колене ногой, сподручник надавливал обеими руками в область бедра чуть выше колена. Упражняющийся принимал силу толчка на вдохе, верстая её через ногу и туловище к сердцу. При этом он раскрывал грудную клетку и слегка поднимал подбородок (рисунок 261).

Рисунок 261. Коленный накат

На выдохе отдыхали, погрузившись в белое марево. Повторяли таким образом несколько раз для одной стороны и затем несколько раз для другой стороны.

Плечевой накат

В исходном положении сидя на коленях разводили руки по сторонам. Сподручник располагался сзади и руками оказывал давление на плечи сверху. Упражняющийся, «схватив» натяг, на вдохе верстал его силу в область сердца. Как и в других упражнениях, при этом он слегка поднимал подбородок и разворачивал грудную клетку, раскрываясь для силы. Задача была – не уступить положения, но и не соревноваться (рисунок 262). На выдохе верстающий погружался «в ничто». Может быть, и неверное написание местоимения «ничто» с предлогом «в», но так нам говорил наказитель. Так говорим и мы. Повторяли несколько раз.

Рисунок 262. Плечевой накат

«Плуг»

Исходное положение – «в широкой пяте», руки выпрямлены и заведены за спину, пальцы рук разведены в стороны. Сподручник располагался сзади и захватывал руки упражняющегося в области запястий, начиная тянуть их к себе. Упражняющийся, не уступая положения, принимал его силу, верстая её через руки и грудь в область сердца, как и в остальных вправинах, раскрываясь для неё за счет разведённой грудной клетки и поднятого слегка вверх подбородка (рисунок 263). На выдохе взор верстающего устремлялся «в ничто», и он окунался в белёсое марево. Так повторяли несколько раз.

Рисунок 263. «Плуг»

«Железное кольцо»

Исходное положение упражняющегося – стоя «в широкой пяте». Руки согнуты на уровне груди таким образом, чтобы они образовывали незамкнутое кольцо. Кисти обычно были сжаты в кулаки. Сподручник, стоя спереди и положив свои руки в области локтей верстающего, начинал сжимать это кольцо. Упражняющийся удерживал его, верстая силу на вдохе в область сердки и раскрывшись для неё за счёт слегка приподнятого подбородка и распахнутой грудной клетки (рисунок 264). На выдохе верстающий погружался «в ничто». Упражнение повторяли до нескольких раз.

Рисунок 264. «Железное кольцо»

«Узел»

Исходное положение верстающего – стоя «в пяте», с поднятыми и согнутыми руками таким образом, чтобы сжатые в кулаки ладони были расположены за головой. Сподручник располагался сзади и захватывал запястья упражняющегося. Он начинал опускать их вниз, а верстающий удерживал их на месте, на вдохе верстая силу через руки и грудную клетку в область сердца, раскрываясь для силы, как и в других вправинах Боярги (рисунок 265). На выдохе, полностью расслабившись, упражняющийся отдыхал, погрузившись «в ничто». Упражнение требовало нескольких повторов.

Рисунок 265. «Узел»

Шейный накат

Исходное положении верстающего – «в широкой пяте», с наклонённым чуть вперёд станом и свободно свисающими руками. Сподручник располагался спереди, накладывал руки на шею занимающегося и начинал мягко пригибать его вниз. Тот, в свою очередь, оказывал сопротивление, верстая при этом на вдохе силу сподручника в область своей сердки. Как и во всех остальных вправах Боярги, верстающий раскрывал себя для силы, чуть приподняв подбородок и развернув грудную клетку (рисунок 266). На выдохе, расслабившись, он окунался в белёсое марево. Упражнение повторялось несколько раз.

Рисунок 266. Шейный накат

«Путы»

Для упражнений в верстании силы можно было привлечь не только одного сподручника. Для примера приведём одно из подобных упражнений. В исходном положении стоя «в пяте» с поднятыми на уровне плеч и согнутыми в локтях руками, сподручники располагались по бокам. Они захватывали руки верстающего и тянули их к себе. Тот же, оказывая сопротивление, верстал на вдохе их силу в своё сердце, раскрывшись для неё за счёт слегка приподнятого подбородка и развёрнутой грудной клетки, а также за счёт раскрытых кистей (рисунок 267).

Рисунок 267. Путы

Во многих случаях сжатая в кулак кисть приводила на начальных ступенях к «закрытию» сознания, а потому кисти советовали держать раскрытыми. На выдохе упражняющийся полностью расслаблялся и погружался в белёсое «ничто». Так повторяли несколько раз.

* * *

Хорошими упражнениями для верстания силы были упоминавшиеся уже выше «богатырские игрища». Если в Боярге силу верстали в стоячем положении, то в игрищах играли с силой в движении, пропуская её через себя. К игрищам лучше всего было подходить после Боярги, то есть имея некоторый опыт в верстании силы. А потому в них уже не придавалось значения дыханию.

«Бросание камней»

В этой игре могли принимать участие от двух и более человек. Для неё брали довольно увесистый предмет. Чаще всего это был камень. Но могли использовать всё что угодно – палки, набитые тряпками мешки, горшки. Задача была – принять предмет так, чтобы пропустить движущую его силу сквозь себя в сердце либо просто сквозь себя, а затем уже перекинуть предмет сподручнику (рисунок 268).

Рисунок 268. «Бросание камней»

Чтобы войти в нужное состояние сознания, играющие двигались «сквозь кисель» или «сквозь кашу», то есть очень медленно. И бросок предмета делался в треть от возможного усилия. Но при этом они всё время находились в «натянутом» и упругом состоянии, то есть в «живом», чтобы «по ходу» не потерять силу от принимаемого предмета.

«Аз бульба»

В этой игре участники разбивались на две части, где одни образовывали «мир», а другие должны были идти сквозь него. «Мир» расталкивал проходящих. Задача же последних была в том, чтобы не «убивать» движение, полученное в толчке, а пропустить его сквозь себя.

В более тонком случае движение не просто пропускали, а «наматывали» его на свою «меру», или на позвоночник, что на выходе из «мира» позволяло ощутить себя «заряженным». В целом игра имела воинский характер, но она была предназначена для работы с силой, а потому и входила в состав свода Земли.

Чем-то близко в своей сути к «аз бульбе» игрище «лепта». В нём участники «рассыпались миром», то есть располагались в свободном порядке, а водящий давал «лепту» (толчок) любому из игроков. Тот, в свою очередь, должен был, созерцая этот дар, пронести его сквозь себя и передать другому игроку. Таким образом, «лепта» не терялась и «гуляла» по «миру».

«Гилка»

Гилкой называли гибкую упругую ветку, которой в игрище уподоблялся верстающий. Благодаря своей гибкости она пропускает сквозь себя силу и не ломается, как сухая ветка. В исходном положении верстающего «в пяте» сподручник, стоящий к нему лицом в шаге, начинал падать на него. Тот же принимал его на ладони выставленных перед собой рук как можно мягче, но упруго и верстал силу падения сквозь себя в сердце.

Точно так же принимали падающего спиной сподручника себе на грудь и верстали силу его падения в сердце. Ловили сподручника и на спину. В общем, как позволит воображение (рисунок 269).

Рисунок 269. «Гилка»

Существовали и другие игрища, но самым важным при этом было войти в состояние игры! В этом случае верстания давались очень легко. На то она и игра, чтобы быть игрой, и ни в коем случае игра не должна была пойти всерьёз. По сути, игрища предлагали просто подурачиться. И как итог таких «дурачений» на силу накидывались «вожжи», благодаря чему она становилась «объезженной» и управляемой. Её можно было «отрывать» от сподручника, возвращать её обратно, что нашло отражение в игрищах на варакозение. Под ним понимали отражение, «зеркаление» в целом. Игрища с варакозением включали в себя работу с силой «на опять», то есть на возврат силы сподручнику. Они были в основном принадлежностью бойцового Спаса, но их чарование столь велико, что нам стоит выйти за рамки свода Земли и для примера попробовать привести здесь пару-тройку подобных богатырских игрушек. Почему попробовать? Да потому, что их легче показать и сделать, чем описать, ибо описание не так убедительно, как показ. Судите сами…

Исходное положение – стоя «в широкой пяте» с «натянутой» макушкой, руки свободно свисали вдоль тела. Сподручник двумя руками упирался в грудную клетку и давил на неё. Играющийся, назовём его так, давал сопротивление, чтобы достигнуть упругости, при которой начиналась «игра сил», а затем он подхватывал силу сподручника и возвращал её обратно, пуская по своему усмотрению либо в ноги, либо в поясницу (рисунок 270).

Рисунок 270. Варакозение

В итоге толкающий должен был бороться со своей силой. И если с чужой силой он мог бы ещё сладить, то со своей – никогда, что приводило его к проседанию под своей же силой. Может, варакозение и покажется чем-то запредельным, но его стоит начать делать. И однажды всё произойдёт, и получится очень красиво!

Играющийся стоял «в широкой пяте» и удерживал перед собой двумя руками палку. Сподручник, стоя спереди от него, брался за эту палку и пытался сдвинуть играющегося с места. Тот, в свою очередь, по достижении нужной для «игры сил» упругости, «вертал» силу сподручника и направлял её ему в ноги, от чего тот проседал и даже падал (рисунок 271).

Рисунок 271. Варакозение с палкой

Дыхание здесь было уже совершенно ни при чём. Оно нужно лишь поначалу, чтобы научиться «входить» в силу и «ходить» по ней. А вот устойчивый образ здесь очень важен!

Стоя друг напротив друга и положив на плечо палку, играющие клали на неё руки. После чего сподручник начинал давить на палку, пытаясь поставить «супротивника» на колено. Играющийся же оказывал сопротивление до достижения упругости, при которой становилась возможной «игра сил», и «вертал» на сподручника его же силу, пуская её ему в колено. Задача игрища была – просадить сподручника его же собственной силой (рисунок 272).

Рисунок 272. Варакозение с палкой

Можно ли «прокомментировать» эти игрища, а точнее, объяснить, что такое «вертать силу»? Конечно, можно. Просто брать её и поворачивать обратно – вертеть. А для этого нужно просто начать видеть её. Вот тут уже сказать нечего. Долгое время подобная подача Спаса со стороны наказителя приводила нас в недоумение. Как повернуть, как перелить, как перерезать силу и ещё много-много «как» возникало у нас после встреч с ним. Ведь он ничего не пояснял, а просто говорил: «Бери и делай», тем самым вталкивая нас в состояние делания! Мы же за этой простотой видели некий подвох. Но однажды как «открытие века» дошло понимание, что на самом деле всё вот так просто – «бери и делай».

Однажды он нам предложил провести простой опыт: повернуться по команде «кругом». А когда нами это было проделано, то он просто спросил: как мы это сделали, за счёт чего это получилось? Попытку объяснить поворот за счёт тела он просто отмёл одним словом: «До». И тогда мы начали вглядываться в это «до». А в нём спрятаны удивительные открытия! Мы предлагали одно объяснение за другим. И при этом наказитель не принимал наших ответов и обращал нас в «до того». Через некоторое время пришло видение того, что поворот был совершён мной, а тело только его исполнило. И чем больше мы всматривались в это простое действие, тем больше понимали, что я не тело и поворачиваюсь именно я. И точно так же я может вращать силу, как поворачивает тело. А для этого стоит не пожалеть некоторых сил и времени на то, чтобы поглядеть на это действие изнутри. Это и есть намерение, являющееся основой действа, но о котором нельзя сказать ничего определённого, кроме ничего не объясняющего и объясняющего всё «я». И оно всегда чудо! Ибо природа нашего «я» запредельна для нас же самих. Если вы так не считаете, то продолжайте себе задавать вопрос: как я поворачиваюсь на 180 градусов?

Старики же говорили, что всматривание в наше «я» точно такое же по ощущениям, как и всматривание в бесконечность (ощущение некоторой жути), потому что они есть суть одно и то же. Когда же обретётся возможность на какое-то время задержаться осознанием в намерении, его можно будет сделать более наполненным за счёт буслания в него духа. Это же наполнение намерения можно и нужно делать перед каким-либо важным делом, требующим от вас всех ваших сил.

В одном из дисков с работами А.А. Шевцова (опять мы обращаемся к нему) его попросили пояснить какое-то «тонкое» действие. На что он ответил, мол, чего тут пояснять. Вот бери и делай, всё вроде сказано. Именно так: ВСЁ СКАЗАНО И ВСЁ НА ПОВЕРХНОСТИ. Но всё равно подавляющее большинство людей продолжает искать нечто. И получая дельные подсказки, они проходят мимо них. Что это? Незрелость души? Неспособность вместить в себя простое? Или опасение в глазах сообщества попасть в нелепое положение чудака, занимающегося «всякой ерундой»? А как ещё можно назвать совет «бери и вертай силу»? Это сродни детскому заявлению «я тебя превратил в жабу». А нам-то, как разумным людям, вполне понятно, что в жабу никто так и не превратился. Возможно, конечно, и то и другое объяснение. Но однажды нужно просто принять, что мир, где живёт чудо, именно таков – «увидел и сделал», и в нём просто не умещается всё то, что больше этого, а значит, и всевозможные секреты. Но чтобы признать это, нужна великая смелость, которой нам так не хватает. Нужно просто посметь! И начать делать, как дети. Вот тогда-то мир и раскроется для нас вовзят, то есть сполна.

Это говорил нам наказитель, но мы его не слышали и продолжали бояться: а вдруг не получится? И теперь мы можем то же самое сказать, уже исходя из своего опыта: однажды нужно просто осмелеть. И если говорится «вертай силу», её нужно просто «вертать»! «Вертать» не умом, но всем самим собой, то есть и умом и сердцем! Ничего более.

Ещё кое-что о силе, что можно отнести к своду Земли

Мы знаем немало источников силы. Стремимся к ним, чтобы напиться силы. А как мы отнесёмся к такому источнику силы, как боль? Если не лукавить, то очень настороженно. Но всё же жизнь нам в жало дана. Всякие отношения жалят без исключения. От этого боль копится в сознании нашем. Мы же плохо с ней миримся, не желаем её терпеть и стремимся скинуть с себя любой ценой. Потому мы начинаем обсуждать, осуждать других, упрекая их во всевозможных грехах. В общем, сплетни, злословия, скандалы – это наша лечебница от боли. А ещё мы стремимся скинуть боль через спорт, будучи как спортсменом, так и болельщиком, через брань.

Но можно поступить иначе! Не сбрасывать боль, а собирать её в неких образованиях, относящихся к нутрянней людине. Это так называемые бебехи, или «животы». Их также называли кишками отая. Бебехи являются некими изменяемыми полостями внутреннего человека, вплотную примыкающими к ядрам памерков. Если посмотреть рисунки на песке, то это выглядит следующим образом (рисунок 273).

Рисунок 273

Бебехи окружают ядра сознания. Нижнее и среднее – в виде брыля-шляпы, или убора (рисунок 274).

Рисунок 274

Вокруг горнего ядра бебех лежит в виде оклада, некоего воротника (рисунок 275).

Рисунок 275

Наставники поучали, что в бебехах можно скопить боль и переварить её в силу, которую можно было направить тут же на подвиг. Недолгим будет этот подвиг. Взрывом. Оттого его и называли попрыском, или тем, что выплёскивается. «Прыснуть» и «попрыск» – слова одного корня.

В бебехах можно запруживать и другие чувства: страх, обиду, ненависть, досаду, тревогу, уныние. В общем, что угодно. Можно улавливать в бебехи и чистую силу. Таким образом, бебехи позволяют нам «собраться с силами». О человеке, не способном на что-либо, говорили «кишка тонка». Значение этого выражения понятно. А вот про его происхождение говорят разное. В основном считается, что выражение «кишка тонка» возникло из представления, что при поднятии тяжестей можно надорвать кишки (заработать грыжу, растянуть мышцу, порвать сухожилие).

Есть мнение, что первоначально это словосочетание могли придумать алкоголики. Про того, кто мог выпить меньше, чем основная компания алкашей, могли сказать «кишка тонка», то есть его пищеварительная система недостаточно крепка для приёма большого количества крепких напитков.

В Спасе же под выражением «кишка тонка» подразумевали состояние бебехов. В основном они спавшиеся, если ты насущным живёшь. Но если ты «в утро взор свой погрузил», то бебехи оживают. «Просыпаются» они и тогда, когда Задумь нас перед подвигом ставит. Вот тогда мы запруживаем их в миг, чтобы попрыск свой вытянуть. Так вот и случаются те удивительные случаи богатырства, которыми мы восхищаемся.

К примеру, во время Великой Отечественной войны на самолёте заклинило рулевое управление из-за попавшего куда-то болта. Под страхом смерти лётчик стал изо всей силы тянуть ручку и чудом смог выправить самолет. После приземления механики тщательно осмотрели управление и нашли срезанный болт. В итоге проведённой экспертизы выяснилось, что для того чтобы срезать такой болт, потребовалось бы усилие 500 килограммов.

В другом случае мужичонка прогуливался по лесу и случайно наткнулся на спящего медведя. Со страху он схватил бревно, лежащее рядом, и бросился бежать в сторону ближайшей деревни. Когда опасность миновала, он бросил бревно на землю, отдышался и оглядел его. Это оказался огромный ствол дерева, которой он потом не смог один оттащить с дороги. Мужчина даже не смог объяснить самому себе, зачем он схватил это бревно.

Выше описано действие бебехов. Страх ли, что-либо другое (как правило, нечто связанное с Задумью) приводит к усадке бебехов, и та сила, или же чувство, которое течёт сквозь нутряннюю людину, запруживается, тут же пережигается в чистую силу, если это не сама сила, а чувство, и выпрыскивается в действие.

И тут наставники предлагали такое упражнение. Вот вы вспыхнули – гневом ли, болью на вас накатило. Не бранитесь, не впадайте в уныние, но положите руки на живот так, чтобы охватить вроде как ядро «дольней души». После чего следует дышать под руки так, чтобы поднимать ладони на вдохе. При этом ладони вроде как подхватывают бебех и стремятся его расширить (рисунок 276).

Рисунок 276

На выдохе, раздувая щёки, запруживают бебех, сжимая его руками с некоторым усилием. Тем самым создавая запруду тому, что вы стремитесь переплавить в «кишке» нутрянней людины.

В расширяемый бебех на вдохе сгонятся гнев, боль и т.д. Что сами захотите. А дальше руки кладут на верхнюю часть живота, правая рука над левой, и бунят под ними. Чтобы то, что скопилось в бебехе, закипело. Руками при этом вроде как по кругу крутят. Растянутая «кишка» при этом тут же становится запрудой.

А затем запруженное и пережжённое в силу чувство выплёскивали в попрыск. Делалось это коротким и довольно сильным ударом ладоней (со стороны это больше похоже на резкое сдавливание верхней половины живота) по бебеху. Сила из «кишки» взрывается в действие. В данном упражнении это выпрыгивание вверх с поднятыми руками и вскриком (рисунок 277).

Рисунок 277

Так же учились задействовать и «утренний» бебех. Руки при этом клали на верхнюю часть грудной клетки и точно так же запруживали – расширяли «утреннюю кишку» нутрянней людины, направляя сюда какое-либо чувство. На вдохе расширяя бебех, на выдохе с раздутыми щеками и усилием сжимая в нём уловленное. Так же пережигали его в силу и так же выплёскивали её в попрыск за счёт удара ладонями по верхней части грудной клетки.

«Горний» оклад задействуется следующим образом: руки кладут на затылок ладонями и так же, как и в предыдущих случаях, на вдохе расширяющимся движением в стороны запруживают «горний бебех», направляя сюда боль или другое чувство. Варка боли и впрыскивание силы происходят точно так же, как и в вышеприведённых примерах. В этом случае наносят лёгкий удар ладонями по затылку, выкидывая силу в прыжок с выкриком (рисунок 278).

Рисунок 278

В дальнейшем будет достаточно лишь охватить взором бебехи, как они будут запруживаться, и в них будет молниеносно перегорать боль ли, гнев ли. Что угодно.

Единственное, что нужно добавить, так это то, что легко сказать «делай так-то и получишь то-то». Чтобы сила стала для нас осязаемой, нужно быть великим! Не в глазах людских, но в делах своих! То есть не иметь сомнений или второго, третьего, десятого мнения. «Все они моросят тебя, – говорили наставники Спаса. – С ними ты теряешь себя и способность водить силу. Живи красной жизнью и не имей замазанных, то есть тайных жизней, когда мы прячем нечто, что не хотим, чтобы другие знали».

К примеру, мне сказали нечто, откровенно заявив, что это СОЛЬ! Но я-то умный! И осторожный! В сути же – моросейка! Вот и начинаю искать «истину» по семинарам разным. Что это, как не суета ума? «Лишние знания – лишние печали», – некогда сказал Екклесиаст.

Чтобы не было сомнения, выбрось знания и живи по душе! Тогда ты и увидишь мир ПРОСТО! Убери знания – и обретёшь веру. Веру не как цель, но как некую лачу, в которой пред Богом предстоят. Будьте как дети! Сколь же веков назад это было сказано?

Но нет! Мы сомневаемся! Так как не просты, но ЗНАТные! Знаем, о чём и почём! Вот и о силе всё знаем.

«Семя»

«Семя» являлось завершением свода Земли, его вершиной, или маковкой. Земля в традиционном укладе виделась неким бутом, или основанием, с которого возможно подняться в Небеса. И именно свод Смаги Земли был предназначен заложить этот бут для человека. В «семени», как в «вершине» свода Земли, собирались в себе воедино все части мироздания. Наше мироздание в очах предков имело свой состав, который выстраивался относительно Мирового древа. Как уже раньше упоминалось, это три мира, расположенных по его оси: Навь, Явь и Славь (всё-таки Славь; Небо, но не Небеса!), и четыре стороны: север, восток, юг и запад. В совокупности они образовывали «правильное» пространство, которое нужно было свернуть в точку, или в «семя». Это действие напоминает сюжеты народных сказок, где главный герой собирает царство в яйцо и забирает его с собой.

Это делалось для того, чтобы освободиться от зависимости пространства. В Спасе бытовало представление, что всё сущее в мире зависит от того пространства, в которое оно помещено. А раз так, то эта зависимость однажды может стать помехой на пути, и в частности, помехой в овладении Силой. Пока ты зависим, ты живёшь с оглядкой на то, от чего зависим. Это не даст тебе проявиться СПОЛНА! И вот это состояние «не сполна» есть некая вага, или тяжесть, не дающая нам расправить крылья, и от неё рано или поздно придётся избавиться. «Просто ты дорастёшь однажды, и придёт такая потребность», – говорил об этом наказитель. Так что нужно избавиться и от зависимости того пространства, в котором мы живём, или, в сути, от того «дома», куда мы поселены, чтобы обрести свой настоящий Дом. И это всё то же очищение, о котором сплошь и рядом говорится в Спасе. В данном случае очищение от пространства и от времени, неразрывно связанного с пространством.

Пространство есть некий скапец, или ловушка. И только две величины не зависят от него: бесконечность и точка. Для независимости от пространства нужно быть либо тем, либо другим. Для человека легче объять второе – точку. В «семени» через собирание составов мироздания («мир собить») мы стремимся обрести это состояние – состояние одноточечного сознания, чтобы уже в своде Неба выйти в состояние «не-сознания» и вырваться из ловушки пространства, а заодно и из скапца времени, так как время неразрывно с пространством. Сворачивая мир в точку, человек сворачивал также для себя и время.

Так объяснял суть вправ «семени» старый знахарь. И хотя достижение этого состояния – дело не из лёгких, его стоит пытать, так как это следующий шаг в работе с «иным» состоянием сознания. К чему это сказано? А к тому, что далеко не сразу удаётся получить то, что нужно. Тем не менее это нужно отыгрывать раз за разом, чтобы однажды потерять ощущение мира по кусочкам, или его мозаичное восприятие, и обрести ощущение его «вовзят», то есть сполна. Пусть хотя бы и на краткий миг. Вот тогда мы обретём знания и увидим себя в ином свете. А это уже немало! Именно состояние сознания «ВОВЗЯТ» и является целью вправ «семени», его маковкой. Само же «семя» можно определить как определённое состояние сознания, являющееся основой для дальнейшей работы, представленной в своде Неба.

В основе вправ «семени» лежит незамысловатая работа с образами частей мира, которые «собили» на вдохе в сердку. Начинали с оси мира. Для этого в исходном положении стоя «в пяте», обычно ликом на восток, удерживая натяжение, руки опущены вниз, пальцы широко разведены в стороны, огрюшивались (опускались) какое-то время в мир Нави. При этом руки слегка удлинялись, вроде как врастая в него. «Погрузившись» в Навь, на вдохе собили её в область сердца, участвуя в данном действии всем телом, что внешне выражалось в виде некой едва заметной волны, пробегающей от кончиков пальцев и до сердки (рисунок 279). Считалось, что волнообразное движение тела со временем нужно с поверхности тела погрузить в его глубь. В этом случае действенность упражнений будет несравненно глубже.

Рисунок 279. Огрюшивание в Дольнее царство

Повторяли так до семи раз. Чтобы действенность вправ «семени» была на порядок выше, в ней предполагалась «цветная» работа. То есть каждой части мироздания уподоблялся свой цвет радуги. Таким образом, семи составным мира соответствовало семь цветов радуги. И здесь имелось некоторое разночтение с цветовой характеристикой миров, о которой говорилось выше. Миру Нави, или Дольнему царству, соответствовал фиолетовый цвет, образ которого и собили на вдохе. На выдохе удерживали своё внимание в сердке.

В следующем действии, не теряя натяга, руки с широко расставленными пальцами разводили по сторонам и огрюшивались в средний мир Яви. Погрузившись в него, начинали на вдохе собить Утреннее царство, вдыхая в сердце его образ в виде синего цвета. Тело участвовало в данном действии за счёт некой волны, пробегающей в виде лёгкого напряжения от кончиков пальцев и до сердки (рисунок 280). Повторяли так семь раз. На выдохе «опускались» вниманием в сердку.

Рисунок 280. Огрюшивание в Утреннее царство

Следующий шаг – собирание Верхнего мира. При этом в том же самом исходном положении «пяты» поднимали руки вверх и в стороны. Пальцы были широко расставлены, макушка «подвешена». Во всём теле сохранялся натяг. Какое-то время огрюшивались в Горнее царство, а затем, получив некий отклик от него, начинали собить его образ в виде голубого цвета на каждом вдохе в сердце, впитывая Верхний мир также и телесно за счёт едва заметной волны (рисунок 281).

Рисунок 281. Огрюшивание в Горнее царство

Повторяли так в течение семи вдохов. На выдохе опускались вниманием в сердку. А на вдохе вновь впитывали в сердце Верхний мир.

После этого «выходили на простор» и собирали в сердку четыре стороны света. В том же самом положении «пяты» и лицом «к престолу Божьему» – на восток – руки закладывали за голову, положив ладонь на ладонь. Пальцы при этом не сцепляли. Сохраняя натяг тела, огрюшивались в северные врата за счёт «прорастания» из левой поташки (подмышки) (рисунок 282). Здесь левая сторона соответствовала «началу», или северным вратам.

Рисунок 282. Огрюшивание в северные врата

Но какого-либо сакрального значения искать здесь не стоит. Не зарекалось стать и лицом к северу. В этом случае огрюшивание в северные врата выполнялось бы за счёт грудины. Суть всех действий, как нам было сказано, не в выстраивании тела по сторонам света, а в заложенном в основу образе. Поэтому в тех упражнениях, которые показывал наказитель, зачастую можно было встретить некоторую путаницу в отношении стихий, сторон света и частей тела. На вопрос, почему так, он давал ответ: «Чтобы быть вольным от всего этого».

«Проникнув» в северные врата и «зацепив» эту часть мира, что отразится в каком-либо отклике (достаточно было быть внимательным к своим ощущениям, и становилось понятно: вот оно – то, что мне нужно), на вдохе собили её образ в виде зелёного цвета в сердце. Повторяли так семь раз. На выдохе опускались вниманием в сердку.

Опять же, соотношение севера и зелёного вызывает с ходу некоторое недоумение. Так как для севера в нашем понимании больше подходит белый цвет или что-либо из холодных цветов, тот же синий. Но в данном случае мы просто через цвет радуги даём имя какой-либо части мироздания. И назвав её, делаем для себя посязаемой, а значит, теперь её можно будет взять внутрь – понять и сделать своей. Без поименования этого сделать невозможно! Имя – некий ключ к овладению предметом или явлением. Через зелёный цвет мы «озвучиваем» север, который теряет для нас свою безвидность и становится вещным.

И человек всегда волен в поименовании окружающего. Моё восприятие севера как белого или синего может совершенно не совпасть с восприятием другого человека. Взять хотя бы языки разных народов мира. Например, какие образы вызовет у вас эстонское «ыги» или якутское «ерус»? А «река»? Совпадут ли внутренние ощущения от этих трёх слов? Но тем не менее значение этих слов такое же, как и русского «река». Или сравнить слова «луна», «ку» (эст.) и «ый» (якут.), означающие одно и то же. Как мало они похожи! Это значит только одно: настоящее имя есть нечто близкое ко всем этим именам, но оно совершенно иное. Как говорится, истина где-то рядом! А значит, и «река», и «ыги», и «ерус» могут привести к сути независимо от внешней сряды (звучания) имени. Точно так же, поименовав север через зелёный цвет, мы способны обрести через это имя его суть.

Не меняя исходного положения, подавали слегка вперёд грудную клетку, откуда некоторое время огрюшивались осознанием в восточные врата, «зацепляя» восточную сторону света. После того как она отзывалась, собили её образ в виде жёлтого цвета на вдохе в сердце (рисунок 283). Как и во всех предыдущих случаях, тело принимало участие в этом действии, вбирая в себя эту часть мироздания. Внешнее его проявление было почти незаметно. Это легче показать, чем сказать о нём. Если же всё-таки найти слова для описания телесного участия, то тело вроде как расступается в стороны, чтобы приять восточную сторону. Точно так же повторяли семь раз. На выдохе помещали своё внимание в области сердца.

Рисунок 283. Огрюшивание в восточные врата

Следующим шагом собили южную сторону пространства. Для этого из правой поташки (подмышечной области) огрюшивались в неё какое-то время. Получив от неё отклик, на вдохе начинали собить в сердку образ южной стороны в виде оранжевого цвета (рисунок 284).

Рисунок 284. Огрюшивание в южные врата

Вдох здесь был протяжённый, словно вы пьёте с блюдца горячий чай. Именно такой образ давал нам наказитель. Телесное участие в этом действии проявлялось неким расступанием тканей тела (своеобразным расширением подмышечной области), чтобы принять в себя южную сторону. Повторяли таким образом на семи вдохах. На выдохе удерживали своё внимание в сердце, пребывая в оранжевом свете, что позволяло «закрепить» в нём южный состав мироздания.

И наконец, собили западную сторону. Для этого, особо не меняя положения тела, только округлив спину и выпятив её к западным вратам, огрюшивались в них своим осознанием и находились здесь до отклика от западной стороны. Получив его, начинали на вдохе собить её образ в виде красного цвета, помещая его в сердку (рисунок 285).

Рисунок 285. Огрюшивание в западные врата

Вдох здесь, как и во всех остальных случаях, был очень протяжённый. Это позволяло ощутить вещественность той части света, которую буслали в сердце. Телесное участие выражалось в неком раздвигании тканей спины, чтобы принять в себя запад. Повторяли семь раз. На каждом выдохе удерживали своё внимание в сердце и пребывали в нём, будучи окружённым красным цветом. Это позволяло, как и во всех остальных случаях, «связать» его – запад – с собой.

Собрав все «семь Симеонов», какое-то время просто зрели сердце, вдыхая и выдыхая в нём, пребывая в его теплоте. Тут, опять же, невозможно определить, сколько надо быть в сердце. Иногда это действие может захватить человека и удерживать в себе довольно длительное время. А может «вытолкнуть» его через три-четыре дыхательных круга, побудив двигаться дальше. Так что вольному – воля!

Завершив «обход полноты» (так наказитель говорил о собении семи составов пространства), точку в этом деле не ставили. Все части пространства, или Симеонов (как иногда повторял знахарь), нужно было ещё стростить (смешать) и спахтать (сбить, сделать их плотными) для получения самого «семени». Обе эти цели достигались за счёт своеобразного взбалтывания, в котором тело и сознание действовали сообща.

Для этого становились в положение креста, то есть с отведёнными в стороны руками. Ноги располагались чуть шире плеч. Внимание собирали на сердке и какое-то время удерживали его здесь. А затем на вдохе перемещали его в макушку. Вместе с ним катили волну плотности. Тело участвовало в этом действии за счёт волнового движения. Но чем меньше была внешняя волна и чем больше внутренняя, тем чище и глубже было действие, призванное стростить и спахтать Симеонов.

На выдохе волну плотности катили вниз к стопам за счёт такого же волнообразного движения (рисунок 286). Повторяли подобным образом семь раз, считая за раз вдох-выдох, то есть движение волны плотности вверх-вниз, от стоп к макушке (вдох) и от макушки к стопам (выдох). При этом не возбранялось помогать себе за счёт движения глаз. На вдохе глаза глядели вверх, на выдохе – вниз. Завершив всё действие, внимание (а с ним и волну плотности) возвращали в сердку, где и оставались своим осознанием некоторое время.

Рисунок 286. Пахтание и стростивание Симеонов

Следующим шагом смешивали и пахтали собранные составы пространства справа налево и наоборот. Не меняя исходного положения, на вдохе внимание перемещали в правую ладонь. Вместе с этим сюда же за счёт волнообразного движения перекатывали ядро плотности. Тело слегка отклонялось вправо. На выдохе внимание, а вместе с ним и ядро плотности перемещали в левую ладонь. Тело отклонялось при этом слегка влево. Получался своеобразный гайдок (кач-маятник) (рисунок 287).

Рисунок 286. Пахтание и стростивание Симеонов

По началу размах кача мог быть довольно выраженным, что позволяло легко научиться «переливать» плотность из стороны в сторону. Но со временем стремились внешние проявления гайдка «затулить вовнутрь».

Точно так же помогали себе глазами, которые на вдохе глядели в сторону правой ладони, а на выдохе – в сторону левой ладони. Повторяли семь раз, считая за раз вдох-выдох или движение вправо-влево. Завершали, как и в предыдущем случае, собирая внимание вместе с ядром плотности в сердке, где его удерживали некоторое время.

В том же самом исходном положении на вдохе перемещали внимание вперёд к грудной клетке, туда же и перекатывали ядро плотности. Тело при этом подавалось слегка вперёд, а руки отводились назад.

На выдохе, наоборот, тело отклонялось назад, а руки подавались вперёд. Внимание при этом откатывалось назад к спине, куда и перегонялась волна плотности. В этом случае Симеоны стростились также за счёт гайдка (маятника), но его величина была настолько мала, что можно больше говорить о внутреннем маятнике, чем о внешнем (рисунок 288).

Рисунок 288. Пахтание и стростивание Симеонов

Повторяли семь раз, считая за раз вдох-выдох или движение вперёд-назад. При движении помогали себе глазами, «перекатывая» взор в соответствии с движением вперёд-назад. Завершив, внимание помещали в сердке, где его и удерживали некоторое время.

Ну и наконец, смешивали и пахтали Симеонов в звезде. При этом всё действие выполнялось на одном дыхании, а точнее, на одном выдохе. Из сердки, где помещалось внимание, перемещали его в левую ладонь, оттуда в правую ступню, далее в область макушки, в левую ступню, в правую ладонь и обратно в сердку. На вдохе внимание удерживали здесь, а затем снова на выдохе его пускали по звезде (рисунок 289). Всего семь раз.

Рисунок 289. Пахтание и стростивание Симеонов

Вместе с вниманием за счёт волнообразного движения по звезде в теле катилось ядро плотности. И опять же, чем волна была менее выражена внешне, тем тоньше считалось действие. Глазами можно было помогать себе и в этом случае, следуя ими за вниманием.

* * *

Пентаграмма была широко известна у всех народов как оберегающий от всякого зла знак; вера в её оберегающие свойства была столь глубока, что в Древнем Вавилоне её изображали на дверях магазинов и складов, чтобы уберечь товары от порчи и кражи. Она также для посвящённых являлась могущественным знаком власти. В том же Вавилоне этот знак часто встречается на царских печатях, и, по мнению современных учёных, она олицетворяла собой «власть правителя, распространявшуюся на все четыре стороны света».

В первые века христианства перевёрнутая пентаграмма трактовалась как знак Христа. Перевёрнутая пентаграмма имеется на печати равноапостольного римского императора Константина Первого Великого, сделавшего христианство государственной религией. В средневековом западном христианстве пентаграмма была напоминанием о пяти ранах Христа: от тернового венка на лбу, от гвоздей в руках и ногах. Во времена инквизиции пентаграмма приобрела негативные коннотации, её стали называть «нога ведьмы». В более поздние времена пентаграмма с двумя восходящими концами представляла собой сатану в виде козла на шабаше; когда восходит один конец – это знак Спасителя.

Звезда, или пятиконечник, нашла отражение и в народной культуре наших предков. В древности, как говорят, пятиконечная звезда считалась знаком весеннего бога Ярилы, покровителя пахарей и воинов. Нашла она своё отражение и в обрядовой деятельности.

Пятиконечник вырезали на каблуке левого сапога или рисовали углём на левой пятке, чтобы не заблудиться в лесу. Рисовали звезду на колыбели младенца, чтобы к нему не пристали ночницы. Чтобы сберечь скот, звезду рисовали на стенах хлева или конюшни. Чтобы в доме не пугало, пятиконечную звезду вырезали на окнах, дверях, рядом с трубой. Для хорошего улова делали поплавки в виде звезды.

* * *

В итоге вышеописанного «взбалтывания» в сердку закладывалось «семя», которое и становилось предметом следующего за сводом Земли свода Неба. Сколько на это требовалось времени? Не так много, но и не слишком мало. Обычно уходило от одного до двух месяцев постоянных упражнений. Иногда больше. После чего нужда в «семени» отпадала и можно было идти дальше.

«Семя» – это определённое состояние сознания, достигнув которого, можно и нужно было отказаться от «лишнего груза». Лишним же грузом Лесник называл все без исключения прикладные работы, которые он же и показывал. И делал он это для того, чтобы лишний раз подчеркнуть нам то, как можно уловиться своим делом и телом. Это сказано нами к тому, что традиционно данный свод упражнений входил в лествицу Смаги и был некой ступенькой в ней в стяжании определённого состояния сознания под обрядовую деятельность, но не предназначался для оздоровительных целей.

Это не зарядка, не оздоровительная гимнастика, как и весь свод Земли в целом, а лишь частица «психотренинга» тех, кого брались обучать на «чаклуна» в той традиции казачьего Спаса, о которой мы тут пробуем поведать вам. И не будет преувеличением лишний раз здесь подчеркнуть именно психологическую основу всей Смаги в целом и данного свода в частности!