Уткнувшись лицом в подушку, Билли впервые за два года безудержно рыдала, и снова причиной слез стал Джио. Когда, наконец, она выплакала боль и другие необъяснимые эмоции, Ди уже сидела возле нее на краю кровати и гладила по голове, пытаясь успокоить.
– Где Тео? – первое, что спросила Билли.
– Спит в своей постельке.
– Прости за срыв, – пробормотала Билли и, вскочив, быстро нырнула в ванную, плеснула холодной воды на покрасневшие от слез глаза и нос. Когда она снова появилась в дверях, Ди выглядела смущенной.
– Это был он? Отец Тео?
Билли только кивнула.
– Обалденный мужик, – виновато призналась Ди. – Неудивительно, что ты запала на него. Видела его лимузин? Он не просто состоятельный, как ты говорила, а невероятно богат…
– Угадала, – мрачно подтвердила Билли. – Лучше бы мне не видеть его.
– Чего хотел?
– Он ничего не получит.
Джио никак не ожидал, что будет отвергнут. Боясь снова потерять Билли, он приставил двух человек из личной охраны, чтобы они не спускали с нее глаз двадцать четыре часа в сутки. Ему вдруг пришло в голову, что в ее жизни появился другой мужчина. От этой мысли он впал в такую ярость, что несколько минут вообще не мог соображать. Джио не сдержал стона, впервые представив, что чувствовала Билли, когда он сообщил ей о Калисто. Его никогда не волновали душевные переживания, но Билли, вероятно, придавала им большое значение.
Как он представлял реакцию на свое неожиданное появление? Уж точно не думал, что она прогонит его. Она, видите ли, разозлилась, что он женился на другой женщине. Невероятно. Джио в отчаянии запустил пальцы в густые, коротко стриженные волосы. Уж не решила ли она, что он… женится на ней?
Он стал главой семьи после того, как дед, страдавший тяжелым хроническим заболеванием, уступил ему эту роль. Джио считал своей первейшей задачей и обязанностью восстановить былое богатство аристократического, консервативного клана Летсосов. Еще ребенком он поклялся не повторять ошибок отца. Само собой разумеется, что у деда Джио, как и у прадеда, были любовницы, однако отец нарушил традицию: Дмитрий Летсос развелся с матерью Джио и, бросив семью, женился на своей любовнице. Он заслужил всеобщее презрение, а единство клана было нарушено раз и навсегда. Потакая непомерным прихотям новой жены, Дмитрий довел семейный бизнес почти до банкротства. С трагической смертью матери закончилось детство Джио и его сестер.
«Что ж, остается только выяснить, появился ли в жизни Билли другой мужчина», – рассуждал Джио, до боли стиснув зубы. Через двадцать четыре часа «Сыскное агентство Хенли» представит ему полный отчет. Джио сожалел о том, что проявил нетерпение, но ведь он не сомневался: Билли бросится ему на шею, как только узнает о разводе. Почему она не сделала этого?
Она ответила на его поцелуй… со всей страстью. Его охватило вожделение от одного только воспоминания, не оставив сомнений, кто должен занять место в его постели. Может, послать ей красивый букет? Она с ума сходила по цветам: вечно покупала их, расставляла по вазам, любовалась ими, сама выращивала. Почему он не догадался купить ей коттедж с садом? Джио принялся мрачно перебирать в уме возможные промахи, заставившие женщину, боготворившую раньше землю, по которой он ходил, вдруг указать ему на дверь. Он представить такого не мог! Более того, был уверен, что способен завоевать любую недотрогу. Впрочем, это слабое утешение, потому что ему не нужен никто, кроме Билли. Она должна вернуться на свое место – в его постель!
Проведя беспокойную ночь, Билли поднялась рано утром, накормила детей и прибралась. Они с Ди могли вволю пообщаться только по выходным. В рабочие дни Билли отвозила близнецов в школу, давая возможность кузине подольше поспать, – Ди до поздней ночи работала барменшей в местном пабе. Тео она брала с собой на работу, а в обед Ди заходила за ним и до вечера присматривала за троими детьми. Закрыв магазин, Билли возвращалась домой, и все собирались за столом на ранний ужин, после чего Ди отправлялась на вечернюю смену. Такой распорядок дня устраивал обеих. Билли радовалась компании Ди, поскольку устала от одиночества за два года, проведенные в городской квартире, где Джио появлялся лишь время от времени.
Конечно, стоило признать, что Билли с толком использовала свободное время: она получила свидетельство об окончании средней школы и два сертификата второго уровня обучения, не говоря о дипломах многочисленных профессиональных курсов, в том числе кулинарного, аранжировки цветов и менеджера малого бизнеса. Джио ничего не знал об этом и вообще не интересовался, чем она занимается в его отсутствие. Билли делала это, чтобы поднять самооценку и восполнить пробелы образования: в юности ей было не до учебы – пришлось ухаживать за бабушкой. Билли работала горничной, когда встретила Джио. Не имея квалификации, она не могла претендовать на место с хорошей зарплатой.
Пока Билли раскладывала недорогие украшения на ветхом античном комоде, приобретенном специально для этой цели, ее мысли витали далеко в прошлом. В отличие от Джио она не могла похвастаться солидной родословной: у нее вообще было немного сведений о родственниках. Ее мать Салли – единственный ребенок в семье – еще в юности отличалась своенравием и рано ушла из дома. Все, что Билли знала о ней от бабушки, было приправлено изрядной долей злобы. Сама Билли не помнила матери и уж точно не знала, кто ее отец, хотя имела основания предполагать, что его звали Билли. Бабушка и мать долгое время жили каждая своей жизнью, пока однажды Салли без предупреждения не появилась в доме родителей с маленькой дочкой на руках. После дедушкиных уговоров бабушка разрешила Салли остаться на одну ночь, о чем всю оставшуюся жизнь громко сожалела, потому что утром обнаружилось, что, подбросив старикам свою малышку, Салли исчезла.
К сожалению, бабушка не любила Билли и, несмотря на социальное пособие, которое получала за девочку, так и не смирилась с ее присутствием в доме. Дед относился к ней более снисходительно, но он был пьяницей и редко проявлял интерес к внучке. Она часто думала, что именно несчастливое детство пробуждало жалость Джио. Он искренне заботился о ней, и его участие служило единственным проявлением любви, которую Билли знала в жизни. Она никогда не признавалась Джио в том, что была невероятно, безмерно счастлива с ним, потому что впервые чувствовала себя любимой… до того дня, когда он сообщил о намерении жениться и родить наследника деловой империи в угоду и на радость надменного греческого рода.
Унизительная мысль о том, что ему даже в голову не пришло рассмотреть ее кандидатуру на роль жены, привела наконец Билли в чувство. Она разложила на прилавке приготовленные с вечера новые поступления и начала вешать ценники. Тео мирно спал в коляске в дальнем углу магазинчика. Посетители выбирали понравившиеся вещицы, расплачивались и уходили с покупками. Месяц назад Билли смогла нанять временную помощницу – польку Ивонну, которая подменяла ее, когда Билли занималась ребенком. Дела в магазине шли все лучше, наполняя Билли гордостью. Впрочем, она всегда любила и знала толк в качественной винтажной одежде и украшениях. У нее появились постоянные клиенты.
Джио вышел из лимузина, оставив водителя препираться с полицейским. Его охрана спешила к нему из машины сопровождения. Джио с удивлением окинул взглядом фасад магазина с вывеской «Винтажные товары», не понимая, как Билли сумела открыть собственный бизнес. Тем не менее доказательство было перед глазами. Склонив надменную голову, он подумал о том, что женщины – странные, непредсказуемые создания. Он, вероятно, никогда толком не знал Билли: все, что она до сих пор делала и говорила, не укладывалось в его представлении о ней. Джио нахмурил лоб, отчего жесткое, надменное лицо приобрело грозное выражение. У него серьезные проекты, переговоры с важными людьми, а он торчит уже двадцать четыре мучительных часа на окраине богом забытого городишки в Йоркшире, выслеживая Билли. Как это объяснить?
У Билли перехватило дыхание, когда в дверях возник высокий, широкоплечий Джио, облаченный в темно-серый дизайнерский костюм, безупречно сидевший на атлетической фигуре. Белая крахмальная рубашка эффектно оттеняла бронзовую кожу и темную щетину, слегка намечавшуюся на мужественном лице. Почувствовав в паху горячий влажный жар, Билли плотнее свела ноги, на щеках вспыхнул яркий румянец. Она с ужасом ощутила, как тяжело набухла грудь и затвердели соски. Удивительно, но ее тело по-прежнему мгновенно реагировало на Джио. Охватившее ее возбуждение было сильнее, чем накануне, когда Билли не удержалась и ответила на его поцелуй. Тогда она оправдывалась тем, что он застиг ее врасплох. Какое объяснение она придумает теперь?
– Билли… – прозвучал низкий бархатный голос Джио в полутемном зале. Он переступил порог с самым непринужденным видом.
– Д-жио, – пробормотала, запнувшись, Билли и быстро шагнула навстречу, боясь, что их услышат. – Что ты здесь делаешь?
– Не задавай глупых вопросов, ты же не дурочка. – Он огляделся. – Значит, ты бросила меня, чтобы открыть магазин?
– Ты. Бросил. Меня, – отчетливо произнесла Билли, не скрывая горечи: он предпочел надеть обручальное кольцо на палец другой женщины.
– Здесь не место для разговора. Продолжим в моей гостинице за ланчем, – безапелляционно заявил Джио, удерживая ее за руку.
– Если не отпустишь, я ударю тебя! – прошипела Билли, отказываясь подчиниться агрессивному напору.
Темные глаза сверкнули пиратским огнем, словно угроза пощечины позабавила Джио.
– Значит, за ланчем, дорогая моя?
– Нам нечего сказать друг другу, – заявила Билли, понимая, что он крепко удерживает ее возле себя.
Твердая линия рта изогнулась в усмешке, когда он опустил глаза на ее пухлые розовые губы.
– Тогда ты будешь слушать…
– Не желаю говорить, не желаю слушать…
– Круто, – сказал Джио и сделал то, что, по ее мнению, никогда раньше не позволил бы на людях: наклонился, подхватил ее на руки и понес к двери.
– Пусти меня, Джио! – воскликнула она, одергивая рукой взметнувшийся подол широкой юбки. – Ты сошел с ума!
Джио взглянул на двух женщин, стоящих рядом за прилавком.
– Забираю Билли на ланч. Она вернется через пару часов, – невозмутимо сообщил он.
– Джио! – Билли не могла поверить в происходящее. Последнее, что она увидела из-за его плеча, было смеющееся лицо Ди.
Шофер распахнул пассажирскую дверь лимузина, как для лиц королевской крови, и Джио без церемоний кинул ее на заднее сиденье.
– Могла бы сообразить, что я не буду препираться с тобой на людях, – прокомментировал он. – Мое терпение лопнуло, и я голоден.
Билли со злостью резким движением одернула юбку, натянув ее на колени.
– Почему ты не уехал вчера в Лондон?
– Разве ты забыла, что отказ только укрепляет мою настойчивость?
Билли закатила глаза в насмешливом недоумении.
– Как я могла это знать, если никогда не говорила тебе «нет»?
Неожиданно Джио весело рассмеялся. Красивое лицо просветлело от искреннего удовольствия.
– Я скучал без тебя, Билли.
Она резко повернулась к нему, возмущенная и обиженная пустой фразой.
– Ты женился. Как ты мог скучать по мне?
– Сам не знаю, но это правда, – признался Джио. – В моей жизни ты занимала большое место.
– Ничего подобного. Я была всего лишь маленьким ящичком среди множества других в огромном канцелярском шкафу бизнеса, не имевшего отношения к твоей жизни.
Ее замечание поразило Джио. Он звонил ей два раза в день, независимо от того, где находился и как сильно был занят. Ее веселая болтовня давала ему передышку в напряженном деловом графике. По правде говоря, у него никогда не было более близких отношений с женщинами ни до, ни после Билли. Джио доверял ей и не изменял, что само по себе большая редкость в отношениях между неженатым мужчиной и одинокой женщиной. До него стало постепенно доходить, что все это было не важно: для Билли имело значение только его решение жениться на Калисто. Билли, которая никогда раньше не проявляла признаков ревности или недовольства, была сражена таким поворотом событий… Тут Джио решительно отогнал непрошеные мысли, словно их и не было.
Еще в детстве Джио словно стеной отгородился от всяких эмоций, создававших, по его мнению, дополнительные трудности в любом деле. Лишние переживания усугубляли и запутывали и без того сложные ситуации. Только спокойствие и здравый смысл обеспечивали контроль в любой сфере его жизни, кроме отношений с Билли, как Джио вынужден признать. Однако прошлое остается прошлым – его не изменишь. Жизнь научила его, что, имея достаточно денег, проявив настойчивость и целеустремленность, будущему можно придать любую желаемую форму.
Но вот Билли как раз не отличалась практичностью: ее захлестывали эмоции. Вероятно, эта принципиальная разница между ними больше всего привлекала Джио, хотя теперь именно эмоции увлекали ее прочь. Его проницательный взгляд задержался на сердитом, пылающем лице. Ему захотелось распластать Билли на широком сиденье лимузина и показать ей, что существуют другие, более захватывающие формы общения. Опустив черные густые ресницы, он заново изучал ее сверху вниз от блестящих глаз и пухлого рта до роскошной груди, которую так любил ласкать, и длинных, стройных ног. Секс с Билли доставлял неслыханное наслаждение. Одна только мысль об этом вызывала эрекцию. Находиться рядом, не имея возможности коснуться, тем более овладеть ею, как бывало раньше, казалось странным и походило на изощренную пытку.
– Хочу вернуть тебя, – заявил Джио с упрямой настойчивостью. – Я не прекращал поисков с того дня, когда ты исчезла.
– Должно быть, жена обижалась.
– Не впутывай сюда Калисто.
Звук ненавистного имени из уст Джио подействовал на Билли как удар хлыста по нежной коже. Она знала, что слишком эмоциональна. Джио женился на другой женщине два года назад, и ей пора забыть об этом и двигаться дальше. Даже если для него ничего не изменилось? Билли растерялась: главное – не выдавать желаемое за действительное. Она уже проходила это раньше, когда жила с ним. Подумать только, куда завели ее оптимистические фантазии! Джио разбил ее глупое сердце, и сейчас осколки звенели, как похоронные колокола. Она любила его, как никого в жизни, а он, не задумываясь, перешагнул через нее. Такое нельзя простить. Уходя от него, Билли знала, что, возможно, идет навстречу гибели, но не могла поступить иначе. Даже ради Джио она не пала бы так низко, согласившись спать с мужем другой женщины.
– Поверь, ты напрасно тратишь драгоценное время, – резко заявила Билли, неуступчиво сжав нежные губы в твердую линию. – Что ты здесь делаешь? Зачем вообще решил встретиться со мной? Бессмысленная затея!
Джио смотрел в ее возбужденное лицо и не мог понять, почему находит ее неотразимой. Рассуждая объективно, она никогда не отвечала и не будет отвечать классическим канонам красоты. У Билли был вздернутый носик, а глаза и рот – слишком большие для ее лица. От случайного дождя влажные волосы превращались в непослушную, густую, пушистую копну, но обычно окутывали волнистыми каштановыми локонами обнаженную фигуру до самой талии, когда они с Джио занималась любовью. Воспоминание вызвало боль, потому что Билли теперь казалась недоступной.
– Перестань смотреть на меня так, – пробормотала Билли, краснея и явно догадываясь о его мыслях. Безошибочная реакция тела напомнила, как давно у нее не было секса. Она забеременела, стала матерью, обзавелась домом и открыла бизнес, что требовало неимоверных усилий, и, возвращаясь домой, полумертвая от усталости, она падала в кровать. Появление Джио вернуло ее в те времена, когда ночью они предавались страсти.
– Как именно?
– Как будто мы по-прежнему… – не закончила она, опуская ресницы.
– И я по-прежнему хочу тебя? – хрипло переспросил Джио. – Так и есть. Прямо сию секунду. До боли…
Легкий спазм в том месте, о котором Билли отказывалась думать, заставил ее неловко поерзать на сиденье.
– Мне это неинтересно, Джио. Какое неуместное заявление…
Джио погладил указательным пальцем ее руку, судорожно вцепившуюся в кожаную обивку.
– Во всяком случае, честно. А вот ты притворяешься…
– Я не вернусь к тебе, – почти выкрикнула Билли. – У меня теперь своя жизнь!
– Другой мужчина? – угрожающе произнес Джио. Голос вибрировал от злости.
Билли ухватилась за подсказку, как утопающий за соломинку.
– Да. У меня кто-то есть.
Длинное, мускулистое тело Джио напряглось.
– Расскажи о нем.
Билли думала о сыне.
– Он для меня дороже жизни. Никогда не огорчу и не обижу его.
– Я верну тебя любой ценой, – предупредил Джио, когда лимузин остановился перед загородным отелем, и шофер выскочил, чтобы открыть им дверь. В этот миг Джио понял, что, хоть и считал себя законопослушным гражданином, но ради Билли готов пойти на преступление.
Билли осторожно взглянула в темные с золотыми искрами глаза, сверкавшие на мужественном лице, и замерла. Она никогда не видела, чтобы они горели откровенной яростью.
– Почему ты не можешь позволить мне быть счастливой без тебя? – вдруг спросила она. – Я рассчиталась с тобой сполна, не так ли, Джио?
Услышав вопрос, он трудом сдержал вспышку гнева. Джио тяжело дышал, раздувая ноздри. Если в ее жизни появился другой мужчина, Билли придется избавиться от него. Он не допускал мысли, что, кроме него, кто-то способен удовлетворить Билли. Однако стоило ему только представить ее в постели с другим мужчиной, его трясло от бешенства. Эта женщина всегда безраздельно принадлежала только ему.
В богато обставленном вестибюле отеля кто-то окликнул Билли. Она резко остановилась и оглянулась, улыбнувшись высокому блондину в дорогом костюме, торопившемуся ей навстречу.
– Привет, Симон, – тепло поздоровалась она.
– Достал для тебя адрес. – Симон вынул из бумажника листок. – Есть чем записать?
Билли спохватилась, что оставила сумку в магазине на прилавке. Она вопросительно взглянула на Джио.
– Ручку?
Не привыкший, что его игнорируют при обсуждении бизнеса, Джио саркастически скривил губы и неохотно вытащил золотую ручку из нагрудного кармана.
Симон записал адрес на обороте своей визитной карточки.
– Там полно вещей, которые тебе понравятся и обойдутся очень дешево – продавец хочет быстрее освободить помещение.
Билли сердечно улыбнулась ему, не обращая внимания на Джио, возвышающегося рядом, как неподвижная колонна из черного льда.
– Спасибо, Симон. Я тебе очень благодарна.
Симон окинул ее заинтересованным взглядом, который мужчины, как с негодованием замечал Джио, часто адресовали Билли.
– Может, согласишься пообедать со мной на днях?
Джио по-хозяйски обнял Билли за плечи:
– К сожалению, она уже занята.
Билли пропустила замечание мимо ушей. Слегка покраснев, она кивнула:
– С удовольствием, Симон. Позвони мне.
Конечно, поощряя другого мужчину, она лишь рассчитывала поставить на место бесцеремонного Джио.
– Что все это значит, черт побери? – прорычал Джио, открывая перед ней дверь лифта.
– Симон торгует антиквариатом. Он сообщает мне о финальных распродажах. Среди моих знакомых много дилеров, помогавших мне начать бизнес, – с гордостью сообщила Билли.
– Ты можешь открыть дело в Лондоне. Я куплю тебе магазин, – мрачно предложил Джио.
Билли равнодушно пожала плечами:
– Косвенным образом ты уже оплатил мой бизнес и дом. Думаю, этого вполне достаточно.
– О чем ты?
– Я продала ювелирное украшение – твой подарок.
– Ты оставила все, что я покупал тебе, – нахмурился Джио.
– Все, кроме одной вещи – самого первого подарка. Я представления не имела, сколько он стоит. Должна признаться, что цена поразила меня.
– Неужели? – Джио не мог вспомнить, о чем шла речь. Он проверил все драгоценности, когда Билли исчезла, и убедился, что она ничего не взяла с собой.
– Удивляюсь, что при такой экстравагантной щедрости ты до сих пор не разорился. Мы только познакомились, а ты истратил целое состояние на бриллиантовую подвеску, – неодобрительно заметила Билли. – Полученных за нее денег хватило на покупку дома и взноса за бизнес. Я и не подозревала, какая это ценность!
Джио распахнул дверь гостиничного номера и неожиданно вспомнил свой подарок – подвеску, купленную после первой ночи, которую они провели вместе. Как Билли могла спокойно продать ее, словно обычную безделушку!
– Не верю, что у тебя появился другой мужчина.
– Я не вернусь к тебе, – повторила Билли, словно извиняясь. – Зачем мне магазин в Лондоне? Не хочу переезжать. Мне хорошо здесь. Хочешь верь, хочешь нет, но здешние мужчины охотно приглашают меня в рестораны, а не прячут в гостиничных номерах!
Билли нанесла болезненный удар. Даже под средиземноморским загаром было заметно, как Джио побледнел.
– Я привел тебя в номер, только чтобы спокойно поговорить.
Билли насмешливо улыбнулась:
– Может, сегодня это и так, но когда это продолжалось почти два года, даже я поняла намек. Ты мог быть женат на протяжении всего нашего знакомства, потому что прятал меня, как недостойный, постыдный секрет.
– Неправда.
– Какой смысл спорить о прошлом, – отмахнулась Билли. – Оно не стоит того.
– Напрасно ты так думаешь. Я хочу вернуть тебя… – В голосе Джио прозвучало отчаяние. Он замолчал, потому что раздался стук в дверь – официанты доставили обед.
Билли скрестила руки на груди, вспомнив Каналетто – любимого жеребца своего деда на ипподроме. Четыре года назад она и не слыхала о художнике с таким именем. Вспоминая роковую оплошность, Билли до сих пор ежилась и внутренне умирала от стыда – она слишком поздно поняла допущенную в разговоре ошибку. К сожалению, это был первый и последний раз, когда Джио представил ее гостям, а она показала себя невежественной дурой и опозорила себя… и его.
По правде сказать, Джио не выразил тогда ни злости, ни сожаления и отказался обсуждать с ней инцидент, отмахнувшись от попытки объяснить, что в детстве букмекерские конторы заменили ей музеи. Однако она знала, что осрамила его на людях и он помнит об этом. Более того, сам факт служил не опровержимым подтверждением того, что они с Джио принадлежали разным мирам, расстояние между которыми измерялось миллионами световых лет.
По этой причине она никогда не жаловалась, что Джио скрывал ее от друзей и знакомых, и охотно соглашалась ужинать с ним в маленьких, незаметных ресторанах без риска встретить людей его круга. Билли понимала его опасения снова стать предметом насмешек. Втайне от Джио она занялась самообразованием в надежде, что он когда-нибудь заметит и даст ей еще один шанс. С грустью Билли вспоминала наивные мечты, которые лелеяла в начале их знакомства. Правда, довольно скоро она с болью и разочарованием убедилась, что для Джио она была не подругой, а лишь годной для сексуальных утех любовницей.
– Почему ты притихла? Обычно со мной ты болтала без умолку, – заметил Джио с беспокойством, когда официанты вышли. Нежными движениями он массировал ей напряженные мышцы спины. – Поговори со мной, Билли. Скажи, чего ты хочешь?
От прикосновений его рук по плечам разлилось тепло. Билли боролась с искушением откинуться назад и расслабиться в кольце его сильных, горячих рук. Стряхнув оцепенение, она пересела в кресло перед красиво накрытым столом. «Поговори со мной». Неожиданная просьба со стороны такого человека, как Джио, не переносившего серьезных разговоров, избегавшего любых проявлений чувств!
– Нам не о чем разговаривать, – отрезала Билли, склоняясь над тарелкой и с аппетитом приступая к еде, – это давало возможность помолчать и отвести взгляд от Джио, одного из самых красивых мужчин на свете. Не удержавшись, она все-таки кинула взгляд из-под длинных ресниц, отмечая скульптурные черты лица, четкий рисунок высоких скул и твердую, мужественную линию подбородка. Он был недосягаем: богатый и успешный, красивый и умный, образованный и породистый – полная ее противоположность. Так было всегда. Если бы она приняла эту истину с самого начала, никогда бы не связалась с ним и не страдала бы сейчас.
– У тебя действительно есть мужчина? – очень тихо спросил Джио. Его низкий бархатный голос против воли музыкой отдавался в ушах. Но ведь раньше она так любила слушать его по телефону, когда он звонил ей издалека.
Билли обдумывала вопрос, краснея под взглядом золотистых тигриных глаз в обрамлении темных ресниц. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить. Сначала она решила солгать, но язык отказывался повиноваться. Возможно, потому, что Джио тут же начнет терзать ее расспросами о придуманном кавалере, загонит ее в ловушку и догадается о лжи, выставив полной дурой.
– Нет, – неохотно призналась Билли. – Но это ничего не меняет между нами.
– Значит, мы оба свободны, – лениво протянул Джио, наливая вино в ее бокал.
– Я не собираюсь возобновлять наши отношения, – заявила она, делая глоток выдержанного вина и подумала: «Интересно, что он скажет, если я оценю вкус напитка?» В конце концов, она закончила курс сомелье, как, впрочем, и курс любителей живописи, но до сих пор не имела возможности проявить свои знания.
– Нам хорошо вместе.
Билли отрицательно покачала головой и вернулась к еде.
Пригубив вино, Джио наблюдал за ней. Он подозревал, что на Билли винтажное платье. Светло-зеленого цвета из хлопка в сочетании с легким жакетом с цветочной вышивкой, оно не отвечало последней моде, но расцветка и простой покрой выглядели удивительно элегантно. Когда Билли опустилась в кресло, ткань натянулась на пышной груди, и Джио замер, чувствуя, как его охватывает вожделение. Его мучил вопрос: как соблазнить женщину, напрочь лишенную корысти? Ее не интересовали деньги. Однажды она заявила ему в категорическом тоне, что ему не нужна яхта, – у него никогда не будет времени отдыхать на ней. Теперь заброшенная яхта была пришвартована в Саутгемптоне, и ее содержание обходилось ему в копеечку.
Официанты вернулись, чтобы подать горячее. Билли ловила на себе их любопытные взгляды. В отеле уже знали, кто такой Джио – Георгиос Летсос, миллиардер и мировая легенда. Пресса обожала его, потому что он любил красивую жизнь и его фотографии украшали обложки газет и журналов. Калисто тоже служила украшением: у нее были длинные, прямые платиновые волосы, безупречные черты лица и стройная, тонкая фигура. Рядом с ней Билли выглядела бы коротенькой, непривлекательной толстушкой. Увидев Калисто на фотографии, Билли решила, что не идет с ней ни в какое сравнение.
Джио пытался разрядить напряжение, рассказывая о недавних успешных поездках по миру. Билли задавала осторожные вопросы о людях из его офиса, которых знала или общалась по телефону. За десертом из свежих ягод с меренгами она поинтересовалась, сохранил ли Джио ее бывшую квартиру в Лондоне.
– Нет, она давно продана, – сообщил он.
Билли сделала вывод, что Джио, вероятно, не нашел более покладистую любовницу ей на замену. Она удивилась охватившему ее чувству облегчения и заставила себя вернуться к более безопасной теме. Ее совершенно не касалось, с кем теперь спит Джио. После его женитьбы она запретила себе думать о нем. Джио выбрал Калисто и усадил во главе стола в своем роскошном, должно быть, доме в Греции, где Билли никогда не бывала. Он представил ее друзьям, потому что они были настоящей парой, и, наконец, он хотел, чтобы Калисто стала матерью его детей.