Иногда Мэри кажется, что она слышит гул Термитника. В такие моменты на нее опускается то, что нормальные люди называют паникой, а такие, как она – слабостью.
Жнец Смерти не должен бояться своей покровительницы, а единственный страх, на который имеет право человек, – это страх смерти.
Но Мэри не боится той, чья тень однажды явилась ей.
Она боится жизни во тьме.
В те моменты, когда ей кажется, что она слышит гул Термитника – района, находящегося на противоположной стороне Рурка, Мэри понимает, что осталось совсем недолго.
Она скоро ослепнет. И остатки того наказания небес, что остальные называют жизнью, она проведет во тьме.
Слепая художница, что может быть нелепей?
Каждый рассвет Мэри встречает у окна. С видом повезло: третий этаж, река Смоль и массивная угольно-черная башня Крематория за ней.
Жаль ее окна выходят на запад, и она может видеть лишь как меняет цвет вода, когда ее касаются первые лучи солнца. Солнце приходит к ней вечером.
Закаты Мэри тоже не пропускает.
Неизвестно, какой из них станет для ее глаз последним…
Она слышит запах Капитана еще когда он открывает дверь парадной внизу. Она слышит скрип старых половиц, когда он ступает на лестницу.
Развлекаясь, она считает его шаги.
Раз. Два… двенадцать.
Пролет.
Раз. Два… двенадцать.
Пролет.
И так еще два раза.
Запах усталости, пота и раздражения заполняет ее до отказа еще до того, как он стучится в ее хлипкую дверь.
– Привет, Мэри, – говорит Капитан, когда она открывает.
Кажется, он улыбается. Она не может этого понять, ведь чем ближе к ней человек или предмет, тем хуже она его видит.
– Здравствуй, Капитан, – отвечает она и отступает на шаг назад, чтобы он мог зайти.
От него пахнет злыми мыслями и гневом. А еще – дешевым кофе из закусочной неподалеку.
Он с громким стоном облегчения садится в кресло у жаровни и откидывает голову.
– Надо пригнать к тебе своих двух. Пусть приберутся. У тебя паутина везде, – говорит он.
Мэри усмехается. Пригонит. Придут.
Только убирать не будут.
Кира будет сидеть на полу, расчесывать ресницы щеточкой и рассказывать о том, как трудно поддерживать себя в форме, а Джек – молча читать книгу.
Потом они выпьют по рюмочке шерри, съедят по сладкому эклеру (они приносят их в качестве гостинца, зная, что Мэри не ест сладкое), будут долго восхищаться картинами вокруг, а потом уйдут.
Но убираться не будут.
– Это опять случилось? – спрашивает Мэри.
Капитан глубоко вздыхает и срывает с головы шляпу, которую, презрев приличия, не снял еще в парадной.
– Да. Я думаю, что в новом деле замешаны Твари.
Мэри морщится. А потом подходит к окну, где на желтеющую осеннюю траву падают первые лучи солнца. Из изогнутых труб, что выходят из окон Крематория, идет дым.
Осень в Рурке теплая. Мягкая. И очень красивая.
– Не все другие похожи на чудовищ, и тебе это известно, Капитан. Я всего лишь рисую мыслью. Не будь я Тварью, давно бы сдохла от голода.
Она слышит, как его кровь начинает течь быстрее. Чувствует, как он злится.
Он злится не на нее. Он злится на то, что она – Тварь.
– Ничего не слышала? – несмотря на то, что его сердце грохочет, он пытается говорить спокойно.
В нем столько скрытой ярости, что Мэри и не представляет, каково ему жить, сохраняя разум.
– Иногда мне кажется, что я слышу гул Термитника, Капитан. Но нет, никаких волнений. Никаких листовок. Если это и Тварь, то она действует в одиночку. Да и причины могут быть вполне человеческие. Что на этот раз? Когти? Следы огромных зубов?
– Крысы, – вздохнув, сообщает Капитан. – Много крыс.
Мэри смотрит в окно. На рассвет, который может быть для нее последним.
– Среди моих знакомых нет крысиных королей, – отвечает она.
– Твое счастье, – отзывается Капитан. – После обеда общий сбор Призрачных Теней. Мы должны найти его быстро. Если в Рурке завелся крысиный король, ему здесь не место.
– Никто не любит крыс, – согласно шепчет Мэри.
Угольная башня Крематория напоминает ей о тьме, что ждет своего часа.
У всего есть свой час.
Даже у тьмы.
***
– Напомни: что мы здесь делаем? – тихо пробормотала Кира, надеясь, что ее слышит только Джек.
Впрочем, шума было достаточно, чтобы заглушить ее реплику.
– Расследуем дело сожранного крысами руководителя оркестра, – с готовностью ответил напарник.
Сегодня он облачился в ярко-красный костюм-тройку, синюю рубашку и малиновый галстук, поэтому женщина, в данный момент старательно причитающая на плече какого-то мутного типа и вытирающая сухие глаза кружевным платочком, не сразу признала в нем детектива.
Впрочем, одетая в совершенно неприличное платье Кира тоже не внушала ей доверия.
Но сейчас все было забыто: госпоже Горс сообщили, что ее муж погиб.
– Бедняга… – прошептала Кира, глядя, как мутный тип поглаживает новоиспеченную вдову пониже спины. – Его крысы сожрали, а жена не может даже правдоподобно поплакать.
– Может, она его и заказала?
Кира пожала плечами. Судя по торжествующему лицу мутного типа, который всеми силами пытался показать, как он расстроен смертью «лучшего друга», заказал скорее он.
– Надо было все-таки к Томасу сразу идти, – вздохнула она. – Капитан же сказал, что мы будем заниматься этим делом только если к нему имеют отношение Твари.
Джек, по настоянию которого они сюда и явились, согласно кивнул.
Кажется, в этот раз «верхушка» ошиблась.
– Госпожа Горс! – Кира повысила голос, чтобы перекричать сухие рыдания счастливой вдовы. – Нам очень жаль. Вы сможете явиться в участок завтра? Это всего лишь стандартная процедура, нам нужны будут показания. Сейчас вы убиты горем, и это понятно. Конечно, до завтра вы не сможете пережить потерю любимого мужа, но… вам нужно будет взять в себя в руки, хорошо? Ради того, чтобы мы смогли найти того, кто убил его. И наказать. Хорошо?
Вдова картинно всхлипнула и одарила напарников несчастным взглядом, в котором, впрочем, явно читалась зависть: декольте Киры сегодня было на грани дозволенного, а темно-серое платье из шелка и кружева буквально облепило фигуру.
– Я… это обязательно? – плачущим голосом спросила она, сжимая руку любовника. – Может… может через пару дней?
– Конечно, – кивнул Джек, когда понял, что Кира, пораженная наглостью, не может найти слов. – Мы будем вас ждать. А теперь позвольте откланяться. Еще раз примите наши соболезнования.
Когда они отошли от дома Горсов на приличное расстояние, Джек с удовольствием сплюнул.
– Она не Тварь. Он тоже, – полным отвращения голосом сказал он. – А жаль, я бы с удовольствием их прикончил.
– Что-нибудь почувствовал? – тряхнув своей шикарной гривой, спросила Кира. – Мне кажется, она не зря попросила отсрочку. Хочет замести следы.
– Скорее, отпраздновать избавление от мужа, – буркнул Джек. – Ладно, пошли к Томасу. Пусть эти двое и не Твари, но Капитан назначил сбор Призрачных Теней. Возможно, мы чего-то не знаем.
Кира поправила платье.
– Я хорошо выгляжу? – спросила она.
– Как всегда, – хмыкнул Джек. – Хотя… тебе не кажется, что твое декольте слишком скромное? Сиськи совсем не видно! Разве что почти полностью!
– А ты не завидуй, – огрызнулась Кира.
– Чему завидовать? Ты думаешь, что я хочу себе такие же? – хохотнул Джек.
… спор на эту тему занял всю дорогу до жилища Томаса.