Вампира звали Денис Громов.
Квартира его была недалеко от места, где он меня нашел. Она была однокомнатной, но просторной. Меня он положил на диван, сам он к чему-то готовился, я не могла понять.
– Надеюсь, ты не будешь стесняться, – проговорил он. Возле дивана на табуретке стоял тазик с теплой водой, губка и бутылочка с перекисью водорода.
– Смотря, что ты будешь делать, – мой голос стал уверенней.
– Смывать с тебя кровь. Я уверен, ты красотка, но вот только под слоем запекшейся крови это не видно.
– Боюсь, когда ты смоешь мою кровь, ты увидишь мои синяки.
– Не волнуйся, эту проблему я решу. А теперь закрой глаза, – улыбнулся Денис.
Я послушалась его. Что-то холодное потекло по моему лицу, но жидкость грелась и шумела. Позже кожу начало обжигать, но терпимо.
– Не паникуй, – проговорил Гром, как окрестила его я.
Не успела я ничего и сказать, даже понять, как моя розовая кофточка разошлась по швам и куда-то далеко улетела. Глаз я открыть не могла из-за вылитой на лицо перекиси водорода.
– Ух синяк, на весь живот, – промычал Гром.
– Сильно? – спросила я, не открывая глаз.
– Достаточно.
Мочалка с теплой водой протерла мое лицо, шею, грудь (моментально намок лифчик) и живот.
На волосы вампир вылил тоже немного перекиси. Там тоже была запекшаяся кровь, из-за которой волосы взбились в колтуны.
– Теперь намного лучше, можешь раскрыть глаза.
Я послушалась.
Теперь все вокруг было более четким. Я поняла, что лежу в рваных колготках, грязной юбке и мокром лифчике на диване перед обаятельным вампиром. Глаза два черных уголька, ровный нос, пухлые губы, овальной формы лицо. Волосы темно-русые, короткие и приглаженные. На нем была черная рубашка и черные джинсы.
Я рефлекторно закрыла грудь руками.
– Я дам тебе новую чистую одежду, а ты пройдешь в ванну и смоешь остатки своей крови. И помоешь голову шампунем в зеленом бутылке.
Я кивнула, а затем осмотрела комнату. Передо мной на стене висела огромная плазма, шкаф слева от нее был заставлен книгами. Справа шкаф с одеждой. Больше в комнате ничего не было. Только если не считать, что слева от дивана была дверь на кухню, а справа – в коридор. Сама комната была в светлых тонах. Стены были светло-зеленого успокаивающего цвета, легкие белые шторы на окнах, дерево светлое, почти белое, но с желтым оттенком.
– Вставай тогда, – мое внимание снова привлек Гром.
– Больно будет, – шепнула я, глянув на огромнейший синяк на моем животе. Огромное фиолетовое пятно начиналось с мечевидного отростка и заканчивалось у симфиза.
– Не будет, – он поднялся с места.
– С чего ты решил? – спросила я.
– Пока ты спала, я ввел тебе обезболивающее внутривенно, – ответил он.
– Спала? – у меня взлетели брови. – Я не заметила.
– Да, пока я нес тебя домой, потом ты спала у меня на диване, а я ждал. Уже утро, Хлоя, – он раздвинул шторы и в комнату упали солнечные лучи.
– Сколько время? – я испуганно вскочила с кровати. Действительно больно мне не было.
– Десять утра, – ответил Гром, – Хлоя успокойся.
– Я прогуляла работу, – в ужасе прошептала я.
– Я тоже, – он пожал плечами.
– Ты, наверное, хочешь спать? – спросила я.
– Немного, но сначала, – он подошел к шкафу и открыл его, что-то достал и кинул мне, – иди в душ. Твое синее полотенце. И еще, лучше в зеркало на себя не смотри.
Сказал он мне это зря, так как сразу захотелось глянуть в отражающую поверхность.
В ванной было тепло. Она была маленькой, но уютной. Глазами я сразу нашла зеркало. Оно висело над раковиной. Я сразу же поспешила в него глянуть. Оттуда на меня посмотрело… чудовище.
Белок был пропитан кровью, нос и правая щека в ссадинах, кожа была стерта, под глазами были огромные фиолетовые синяки, из-за которых глаза казались опухшие. Губы разбиты. На шее тоже были синяки, но от разрывов кожи когтями. Четвертенок постарался. На животе тоже были разрывы кожи и огромнейший синяк. Осмотрела руки: локти стерты, на предплечьях синяки от рук оборотней, стерты костяшки на пальцах. Выглядела я, как однажды Ник, а возможно, еще хуже. Тот тогда приполз на корячках, жалуясь на гопку вампиров, что не разделяли его музыкальные пристрастия к року. Я помню то время. Мне было четырнадцать. Ник тогда вжился в роль рокера. Одевался как можно не формальнее. В конце концов, доигрался. Он столкнулся в одном из баров города с группой вампиров, что оказались вообще против неформальных движений среди молодежи. Битами, кулаками, ногами они отделали Никиту. Неделю он лежал в кровати с сотрясением, но лицо его выглядело лучше, чем мое сейчас.
Я настроила теплую воду и залезла в душ – лифчик уже сушился на батарее.
Вода защепила раны и синяки. В этот момент я поняла, что, если бы не обезболивающее боль была бы нестерпимой.
Взяв мягкую желтую мочалку, я прошлась ею по коже. Мертвый и грязный слой кожи с рук и ног облазил, а я, закусив губу, терпела боль.
Голову помыла, как и говорил Гром, с шампунем.
Помывшись, я все же решила глянуть, что Денис дал мне одеть. В руках я сжимала легкое черное платье. Лифчик высох. Одевшись, смотреть на себя в зеркало мне не хотелось, я вышла в коридор и услышала легкий, тихий храп. Гром сидел у стены и спал. Я не хотела его беспокоить. Одела свои осенние бежевые полусапожки и уже хотела покинуть его, но он окликнул меня.
– Хлоя, ты уже уходишь?
– Да, спи, Гром. Спасибо, конечно, за твою помощь, но мне уже пора.
– Хлоя? – спросил он. – А фамилия?
– Хлоя Вэйд. Моя фамилия – Вэйд.
Я выскочила из квартиры и побежала вниз по лестнице. Лестница казалась мне бесконечной. В конце концов, я остановилась тяжело дыша. На каком этаже я была, понятия я не имела. Я подошла к лифту, на синем табло светилось: "135". Высоко же этот вампир забрался.
Когда я ехала в метро, все на меня не просто заинтересованно смотрели, а по-настоящему пялились. Меня это раздражало. Тяжело усевшись на сидение, я на каждого, чей взгляд ощущала на себе, злобно смотрела из-под бровей. Дети в вагоне рыдали; мамочки, прижимая к груди, пытались успокоить своих чад. Все это доказывало мой впечатляющий вид, и мне становилось тошно. Я мечтала скорее попасть домой, скрыться у себя в комнате и никому не появляться на глаза. При этом прекращалось действие обезболивающего: заныли кости и синяки. Стало больно моргать.
До дома я пыталась идти как можно быстрее, схватившись рукой за бок. Казалось, в любой момент я могу упасть на землю и уже не встать. До своего этажа я добралась на лифте. Выползла я из него на четвереньках, села у двери и стала, собравшись со своими силами, бить в дверь кулаком.
Дверь мне открыли, когда я уже хотела еще раз постучать в нее. Я узнала домашние тапочки Яста и подняла глаза вверх. Его растерянные глаза гуляли по моему телу, изучая синяки.
– Ник! Помоги! – крикнул Яст в квартиру, и рядом с ним сразу появился парень, облив нас воздухом.
– Хлоя!? – Ник наклонился ко мне. – Это они тебя так?
– Да, их было пятеро, – кивнула я.
– Зря мы ушли, мы нужны были Хлое, – проговорил Яст.
– Ты ведь понимаешь, что виновата сама, – Ник смотрел на меня.
– Понимаю, но также я понимаю, что ты фиговый друг, – я стала подниматься на ноги, – если бы не Денис, я б до сих пор провалялась за углом бара.
– Что ты хочешь сказать? – Ник скривился.
– Что меня нашли, принесли к себе домой, привели в порядок и отпустили, когда ты…, – я глянула на Яста, – вы преспокойно спали у себя в кроватях!
– Преспокойно? – фыркнул Ник. – Я на работу не пошел, сидели с Ястом ждали твоего возвращения!
– Почему вы оставили меня вчера? – я обиженно глянула на Яста.
– Потому что нам бы пришлось отвечать за твои слова, – ответил Ник.
– Мы клан, вы забыли?! Семья! Братство! – я закричала. – Спросите у другого клана, оставляют ли они своих среди оборотней?!
– Хлоя, – тяжело вздохнул Ник, – мы никогда не были кланом.
– Потому что каждый думает о своей жопе, – согласилась я, – меня могли там и убить! А вам плевать! Вы испугались за себя! И все!
В этот момент я поняла, что плачу.
– Хлоя, прости нас, пожалуйста, – пролепетал Яст, – ты ведь знаешь, я бы помог, если бы не Ник. Он второй после главы, я должен был подчиниться приказу.
– На тебя, Яст, я не злюсь, – я улыбнулась брату.
В квартиру я прошла самостоятельно. Мне не была нужна ничья помощь.
Переодевшись в свою привычную одежду, в которой обычно расхаживала по дому: шорты и майка – я все же не стала выбрасывать платье от Грома. Было оно слишком симпатичным и очень хорошо подчеркивало мою талию. Повесила его в шкаф, но перед этим понюхала. Платье было сделано из синтетического шелка и пахло странным мужским парфюмом. Пахло очень вкусно елью, мандаринами и странной сладостью. Платье пахло Громом. Не удивительно, ведь оно лежало у него в шкафу. На всякий случай я написала на бумажечке: "Не одевай мое платье, Ли" – и приклеила к плечикам. Сама девушка тихо спала у себя на постели.
Перед тем как самой лечь спать, я выпила все же контейнер крови, что заказывала у Ли.
Кровь для половинок и четвертинок является не только питанием, как у полнокровных. Для них кровь обладает и лечебным свойством. Лекарство от всех болезней. Кровь понижает боль, помогает срастаться костям, ранам и рассасываться синякам. Поэтому, после контейнера с кровью, мои мучения облегчились. Боль спала до уровня терпимости, синяки, что были фиолетовыми, посинели. Разбитые губы зажили. Но я оставалась наполовину человеком. Из-за большой потери крови организмом я выпила как можно больше воды. Раны обработала йодом и наложила (Ли называет это сухой асептической повязкой) много марли и приклеила это дело к коже пластырем. Ник наблюдал за мной с виноватым видом, он чувствовал себя, что удивительно, сволочью.
– Болит? – раздался его голос позади.
Мы были на кухне. Я обрабатывала мелкие ссадины, а он пил кофе.
– Все нормально, – сухо ответила я.
– Прости, Хлоя, я поступил неправильно, – Ник тяжело вздохнул, – ты девушка, я должен был защитить тебя! А я оставил тебя в руках этих… этих… Хлоя, прости. Я обещаю, больше этого не повторится. Если хоть кто-то захочет прикоснуться к тебе хоть пальцем, я лучше умру в драке за тебя, чем позволю им это сделать!
Я не удержала слезу, но я быстро ее поймала.
– Хорошо, Ник, – я кивнула.
– У Ли есть фурацилин, а у меня мазь, способствующая рассасыванию синяков, – на кухне появился Яст, – фурацилином будешь протирать глаза. Хочешь? Быстрее вернешься в подобающий вид.
– Хочу.
Сидя на своей кровати, я протерла глаза. После крови отек немного спал, я лучше видела, но Яст и Никита дали понять, что этого мало, и всучили мне бутыль с толстым стеклом и резиновой пробкой. Сам фурацилин был желтенького цвета. Мои синяки на руках, щеках и животе я смазала мазью от Яста. Она немного жгла кожу первые две минуты, а позже полностью исчезла боль. Я залезла под одеяло, сладко зевнула, устраиваясь поудобнее, и уснула.