– Разряд! – донесся в глубины подсознания истошный приказ уже знакомого ученого.
– Мы его теряем, примат-мастер, – заунывный вопль молодой женщины чуть острее врезался в сознание.
– Отставить! Наша лаборатория итак плетется на пятом месте! А когда то мы были на передовой биотехнологий в Республике! Если вы угробите этого… У него единственный экземпляр моей новой разработки. Сегодня вечером… Блин… Через три часа, он должен быть готов! Я вас всех пущу в утилизатор, если он не оклемается до боя! Это должно просто взорвать научное сообщество! Я включу трансляцию для всей богемы!
Мысли Феди из бесформенной кучи стали разъезжаться по полочкам. Его насильно уложили в лабораторную капсулу, провели с ним какие-то действия и хотят отправить на какой-то бой. Подпольные бои без правил? Драка представителей лабораторий? Или же… Нет… От последней мысли Федя похолодел и решил, что лучше бы его не откачали. Ристалище! Да ну не… Вышел Федя и двухтонный шестирукий пятихвост или саблезубый бивненог. Чем хочет удивить примат-мастер богему? Смертью с первого удара? А может… Федя и сам стал смесью скорпиона и бульдозера?
Глаза открыть побоялся, но ощущения в теле указывали на абсолютную нормальность. Ни смертоносного хвоста, ни ковша вместо рук, ни хобота, ни крыльев не чувствовалось. Вполне естественные человеческие ощущения.
Далее нахлынула ненависть. Обжигающая и удушающая. Даже ни к конкретному примат-мастеру, а к обществу в целом. Поставили в рамки, зажали в тиски, вытряхнули из души даже мысли о свободе. Превратили в баранов, послушное стадо, податливый фарш, из которого можно слепить все, что хозяевам жизни угодно! Даже в уродов для развлечения на ристалище. Стерли все источники информации о прошлом.
Но, он то знает, что раньше было иначе! Те несколько десятков страниц, что он успел спрятать в катакомбах, поведали ему о мире, чудесном и ярком, свободном и счастливом, и Федя не мог уже жить подругому. Инферналии казались людям адекватной расплатой за их тяжелый быт. Простой народ кичился этим правом. «Ничего, – думал простой обыватель. – Потерплю годик. А потом вам воздам по справедливости, угнетатели и поработители! Только у простого трудового народа есть право карать! Только мы хозяева Республики! Те, кто нам сделал зло, ответят в Инферналии!»
Недостаток образования, а 90% населения обучали только простой арифметике, чтению и письму, негативно сказывался на мировосприятии окружающего мира. Федя же решил для себя, после прочтения заветных страниц получать знания везде, где только можно. Его сверстники проводили мириады часов в игровых виртуальных вселенных, рубясь в бессмысленных, хотя и бесподобно реалистичных бойнях. Но Федя выискивал скупые перлы информации и знаний, вычитывал редкие публикации ученых, порой отыскивая пересказы древних рукописей и трудов. Это занимало все основное свободное время юноши. И к предстоящему восемнадцатилетию Федя подходил на несколько голов выше своих сверстников в области интеллекта.
«Выжить… Выжить, выжить, выжить!» – Федя мысленно сжал кулаки. Вдруг он почувствовал, как тело стало вырабатывать неимоверное количество тестостерона и адреналина. Причем в сознании он сразу же увидел, какое точно количество удалось выработать в секунду! Что это?! Ненависть сменилась недоумением.
Мысленно усилил сердцебиение. Заработало! Убавил выработку кортизола – настроение стало получше! Чуть сбавил фон мелатонина – сонливость стала спадать и все более проявляться реальность. Да что это, блин?!
Федя открыл глаза. Лабораторная капсула в открытом состоянии. Но магнитная сфера держит металлические жгуты. Что?! Ведь в ней лежит обычный человек, не монстр! Оглядев себя, он понял, что человеческий облик он, все же, сохранил. Но для чего такие меры предосторожности?
И тут полились потоки информации! Поначалу объем данных чуть не вырубил Федю. Его затошнило. «Вертолеты» в голове усиливали бардак. Но примерно через пять минут стало легче, информация растаскивалась по полочкам, укладывалась в структурированные штабеля, формировала элементарный порядок.
Усилием воли Федя взял себя в руки. Так! Над ним склонилось лицо обеспокоенного мужчины. По очертанию выражений лица и форме глаз была видна глубокая озабоченность. Мозг, а, наверное то, что в него добавили, говорил об отсутствии угрозы его жизни. Более того сопоставлялось его положение и положение всех ближайших живых существ с расстояниями в миллиметрах. Выпадала целая таблица эффективности того или иного приема: захвата за кадык, удара пальцами в глаз, сворачивания челюсти боковым хуком и тому подобное. Федя немного оторопел! Это что – новое изобретение, о чем вещал примат-мастер? Какой-то новый чип-модификатор?
Информация о потливости, расширенные зрачки и учащенное дыхание вкупе с повышенным ритмом сердца говорили о волнении. Десятки параметров выскальзывали при взгляде на человека, но куча информационного хлама не могла пока превратиться в стройную картинку.
В мозгу сразу же сформировался план действий и оценка эффективности того или иного варианта развития событий. Стрелочками указывался видимый глазами путь бегства. Несколько десятков параметров лезли таблицами в глаза: температура, влажность, давление, состав воздуха, твердость окружающих материалов, уровень освещения, радиации, наличие опасных и вредных факторов и прочее, и прочее. Отдельной категорией в процентном соотношении от вероятности выделялись все возможные действия человека. Вкладками можно было открыть информацию на каждое из пяти чувств, чтоб прочитать сообщение по ним и сделать поправки еще на десятки опций в каждом. Отдельно стоял вестибулярный аппарат с его механизмом контроля равновесия. Кроме этого следовало обращаться к элементам сознания, которые несколькими иконками фигурировали в интерфейсе, предложенном новым устройством, насильно вставленным ему, как Федя надеялся, в приличное место.
Интерфейс робота? Нет. Точно нет. Искусственный интеллект работает по другим алгоритмам. Какая – то адаптация под тело человека? Возможно. Да и есть ли смысл думать об этом, если через пару часов жизнь оборвется в страшных мучениях? Нужно выбираться отсюда. Но как?
– Примат-мастер, объект в норме! – сообщил кому-то молодой ассистент.
– Вот и славно! – старший ученый подошел медицинскому модулю и, глядя прямо в глаза, произнес: – Федя, теперь от тебя зависит репутация нашей лаборатории! Наверняка, ты уже заметил изменения в восприятии окружающего мира и своего тела. То, что я создал, станет для человечества…
– Иди, ты, в задницу со своим человечеством! – взревел Федя. – Я вам не Франкенштейн! Какого лешего…
– Отрубите речевые функции! – сказал примат-мастер, и Федя лишь беззвучно захлопал губами, словно рыбка из аквариума.
– Продолжим, – деловым и серьезным тоном сказал старший ученый. – Если тебе хочется еще пожить, будь добр, следуй моим инструкциям. Общество уже преодолело десятки порогов развития, покорило новые горизонты, продвинулось в науке на недосягаемую высоту, а вот управлять своим телом не научилось. Моя разработка в корне изменит жизнь человечества. Прогресс цивилизации никак не отразился на восприятии окружающего мира людьми. Что простейшие насекомые и земноводные, что люди – все одинаково видят, слышат, обоняют, осязают. Но, где человек с его знаниями и умениями, и где бестолковая лягушка! Теперь люди станут полновластными хозяевами своих биологических оболочек. Захотел – отыскал болячку в теле и направил туда поток лейкоцитов. Нужно поднять что-нибудь тяжелое – влил в мышцу дополнительные питательные вещества и гормоны. Боишься темноты – заменил гормоны страха расслабляющими эндорфинами. Свой мозг человек недостаточно использует, а ведь у него абсолютная память. Ты, Федя, сейчас можешь прокрутить всю свою жизнь от формирования первых клеток мозга эмбриона в животе матери до сегодняшнего дня, вспомнить, о чем говорили родители, пока ты плескался в околоплодных водах, почувствовать муки рождения, когда твои кости черепа трещали от натуги и весь ужас, воплощенный в жесточайшем стрессе плача новорожденного младенца. И далее до сегодняшнего дня в мельчайших подробностях! Ты должен меня благодарить за то, что я доверил тебе стать первым человеком, у которого восприятие внешнего и внутреннего мира стало равно техническому прогрессу общества. Впрочем, ладно. Слушай сюда! Если все сделаешь правильно, одолеешь любого монстра. Ты человек! Вершина эволюции!
Федя ничего не понимал, настолько быстро примат-мастер говорил про тактико-технические моменты будущего боя. Он просто устал от всего, что с ним сегодня произошло. Навалила апатия! Стоп! Сейчас исправим! Коктейль из гормонов снова придал ему концентрацию и целеустремленность. Федя снова вникал, как любопытный ботан, во все, что глаголет скороговоркой ученый. Надо же! А че, так можно было?! Он, бывало, сутками находился в невероятной хандре, не желая ни с кем общаться. Настроение иногда портилось от обычной лужи, в которую угодил по пути в магистерий, где юношей от 12 до 16 лет заставляли выполнять разнообразные работы, чтобы лучше выявить предрасположенность личности к навыкам и ремеслам.
«Выжить, выжить!» – повторял, как заклинание Федя. Воля сжалась в единый кулак, а новый интерфейс взаимодействия с окружающим миром выдал шкалу в 88% концентрации. Войдя в меню, Федя вообще растерялся! Тысячи разнообразных функций, графиков, показателей, таблиц, уровней манипуляций, технологических операций, отчетов и прочего, прочего, прочего. Чтобы со всем этим разобраться требовались годы кропотливого изучения. А тут сразу в бой!
Федя ощутил, как лабораторная капсула влила в кровь через микроиньекторы питательные вещества витамины и минералы. Мысленно он провернул регулятор метаболизма, увеличил его в два раза и чуть не утонул от массы ощущений. Мышцы стали заполнятся кровью, дыхание участилось, сердце бешено забилось. Нужен был краткосрочный прилив к мышцам, дабы разогреть их перед боем.
Диагностика и процедуры закончились с характерным писком сирены и зеленым огоньком процедурной. Тут же в лабораторию влетел примат-мастер.
«Все! Нет времени дальше. На ристалище аншлаг. Сейчас начнут выводить чудовище от восьмой лаборатории. Я еще не знаю, кого они там создали.»
Федя шел, словно боксер на ринг, в сопровождении ассистентов по белому коридору. Войдя в роль, он потряхивал руками и смотрел в пол. Безумный страх смерти тут же подавлялся наплывом позитивных гормонов и зашкаливающей концентрацией! Выжить! Пока у тебя есть шанс, пока ты живой, ты должен предпринять все средства и силы, чтобы выжить!
Поначалу, Федя пытался отыскать возможность улизнуть, но металлические оковы, стянутые магнитным полем, так и остались на нем под управлением глазастого ассистента. В коридоре имелась дверь в другие помещения, но его, словно быка, насильно вели на корриду! Любые попытки бежать потерпели бы неудачу, согласно статистике, в новом интерфейсе. Да и опытные в боях на ристалище ученые сдерживали не таких подопытных.
Просить о чем-то этих бездушных людей более высокого сорта было просто нереально. Старательно завуалированная сегрегация на чернь и богему действовала так, что люди сразу определяли, кто есть кто. Так было и раньше. Вроде умный, умелый, старательный, с высшим образованием и кучей поощрительных благодарностей, но невидимый барьер, во все времена отделял потолок роста. И было непонятно, как можно пробиться дальше? Как получить более высокий индигенат? Посетить тайное собрание сверхсекретного ордена? Продать свою душу? Множество людей застревали в социальных лифтах на самом старте, имея потенциал значительно лучше, чем малое количество бездарностей, пробивавшихся наверх социальной пирамиды.
Федя отлично это осознавал, что ему даже при огромном уме и развитых навыках светит не более чем должность какого-то мелкого порученца на побегушках для исполнения огромного объема рутинных дел. Такова уж была судьба выходца из простой семьи.
Ослепительные прожекторы освещали огромное пространство ристалища. Древнеримский Колизей воплотился в лабораториях «Разумных». Пути назад больше нет!
Федя огляделся: за сверхпрочными стеклами сидели тысячи человек в форменном дресс-коде ученых и, в предвкушении боя, делились впечатлениями. Когда они увидели обычного человека, то стали слышны усмешки, улюлюканье и ропот. Еще бы – всем хотелось посмотреть на бескомпромиссный бой многотонных мутантов, а не безжалостное избиение младенца. Федя даже немного потерялся под негативом толпы, но быстро взял себя в руки, не без помощи внутреннего возлияния гормонов.
Напротив открылись двери, и он с ужасом увидел огромную тушу супермутанта. Мощный белый медведь ростом под четыре метра с торчавшими из спины и боков конечностями, похожими на лапы паука. Острые, как бритва они, словно юбочка, окружали тело твари и могли поражать, либо удерживать добычу на расстоянии полуметра от морды животного.Ничего себе, краказямба! Это как так мишку модифицировали! Но еще страшнее выглядели лапы с острыми как бритва когтями. Вместо шерсти росли твердые иголки белого цвета – ну прям дикобраз! К такому не то, что подступиться, от такого зрителям бежать нужно. Шансов ноль.
Федя влил в кровеносную систему побольше адреналина и дофамина. Такой коктейль расслаблял, но, в то же время, не снижал концентрацию на проблеме. Совсем глушить страх категорически нельзя, поскольку утраченное чувство опасности приводит к расхлябанности и самоуверенности. Думай, Федя, думай!
Соперников держали на привязи, чтоб бойня началась ровно по времени. Ворота из лабораторий закрыли герметичными, прочными створками. Зверь, наверняка голодный, рвался на столь близкую и беззащитную добычу.
Федя увеличил поток крови в головной мозг, заставил каждую клеточку серого вещества собраться в единый суперкомпьютер. Уязвимости! Нужно, пока есть время искать уязвимости! Да ее практически нет, кроме мягкого брюшка. Мутанта вывели по типу ежика, чтоб в случае конкретной опасности он занимал позицию свернутого калачика. Даже если гипотетический супермощный мутант обломает мишке конечности, выбьет зубы и вырвет когти, то уж точно не сможет нанести фатальный урон, уткнувшись в острые многочисленные иголки. Последняя линия обороны. Тактика, взятая из природы.
Федя лихорадочно соображал, но тут для зрителей включился обратный отсчет времени. 5…4…3… Все – это конец!
Прозвучал гонг, и медведь ринулся со всей своей мощи на беззащитного человека. Тонны четыре, не меньше. Федя отпрыгнул, надеясь, что косолапый врежется в покрытую керамической плиткой стену ристалища, но белый продемонстрировал удивительную для такой массы проворность. Блин!
Острые, словно клинок катаны, жала модифицированных конечностей бросились в сторону, чуть было не достав до Феди. Он словно загнанный зверь принялся убегать и извиваться от опасного зверя. Все те рекомендации и тактико-технические приемы, что глаголил изувер-ученый, как-то сами собой выпали из головы. Абсолютная память, говоришь? Только не в состоянии стресса! Толпа шумно гоготала, когда парень поскальзывался или неловко, на грани жизни и смерти, уворачивался от опасных когтей или конечностей.
Несмотря на то, что Федя добавил из резервов организма тысячи калорий, растопив абсолютно весь подкожный и висцеральный жир, которого, к слову, было не так уж и много, все равно этой энергии для мышц хватит ненадолго. Меньше чем через минуту силы начнут слабеть, не говоря уже о том, что мышцы просто исчерпают свой ресурс, забьются и буднично откажут. Тогда все! Короткая смешная сценка в стиле Чарли Чаплина окончится кровавым обедом невиданной твари.
Все! Прошло тридцать секунд, и Федя почувствовал отказ в голени правой ноги, сведенной в судороге и неестественно выпрямившейся как у балерины, делающей свое па. Сдерживать напор страха стало невозможно – в таких количествах он просто не мог вырабатывать гормоны. Глаза расширились от надвигающейся смерти в виде разъяренного белого медведя трех метров в холке.
Сознание отключилось, и он на автомате рухнул на спину, торопливо заныривая под брюхо медведя. Через мгновение он уже висел, вцепившись в короткий мех животного, на том самом брюхе. Тут же последовали два сильных удара острыми конечностями, которые должны были уничтожить непрошенного гостя удобного и мягкого животика, но Федя чудом извернулся, и они пробили кожу твари, утопая в податливой утробе мишки. Взревев и поняв, что калечит сам себя, медведь перестал использовать острые шипы модифицированных отростков, через ужасающую боль, думая, как избавится от мелкого создания, который по всем раскладам уже должен был перевариваться в желудке.
Федю озарила спасительная мысль, и он с невероятной быстротой засунул руку внутрь отверстия в теле монстра, вытаскивая требуху. Многометровые кишки, горячие и скользкие от крови стали падать на грязный пол ристалища. Что же, подумал Федя, если ему умирать, то пусть сдохнет и монстр от перитонита.
Силы покидали Федю, мышцы стальными канатами выли от перенапряжения, реальность уходила из сознания, ни сил, ни внутренних резервов на дальнейшую борьбу не было. Монстр, очухавшись, несмотря на страшнейшую боль от деформации внутренних органов, принял единственно правильное решение – раздавить своей массой наглеца – и просто лег на брюхо, давя своей тушей хрупкое человеческое тело. Федя на последнем издыхании, собрав мизерные остатки сил, засунул руку поглубже под ребра, нащупывая бьющееся сердце модифицированного белого медведя и бульдожьей хваткой сжал пальцы, испустив крик из легких, сжатых многотонным телом. Сознание померкло, удушающей чернотой вырубив мир вокруг него.