– Повелитель, сегодня день Ротангового круга. Вы пойдёте к зеркалу переговоров подносить дары Морагу?
Высокий, широкоплечий мужчина средних лет, приятной наружности вёл себя как мальчишка, боясь гнева молодого повелителя.
Далариан недавно отметил двадцатипятилетние. Был горд, своенравен, непредсказуем, силён и мужественен. Гал – его главнокомандующий и по совместительству, как старший брат, друг, правая рука, воспитывающий мальчика с детства, когда тот остался сиротой. Растил его в жёстких тренировках и боях на дубинках, мечах, молотах и другом боевом оружии. Молодой повелитель никогда не жаловался, ничего не боялся, иногда даже до безрассудства, всегда искал победы, и находил. В Амарии ему не было соперника, да и в Вогринии тоже, кроме их повелителя, на удивление похожего по характеру и силе – почти ровесника. Лириану исполнилось двадцать шесть лет. Оба повелителя были обязаны встречаться друг с другом раз в год у зеркала переговоров в центре Ротанга. Эти встречи носили политический характер и далеко не всегда заканчивались удачно. Слово за слово и начинались бои между двумя народами. Иногда прекрасные невольницы скрашивали тяжёлые переговоры. Обе страны обязаны в этот день совершать обмен дарами: совершенные девушки, цветастые роки[2], тонкие духи, эссенции, редкие фрукты и овощи, и многое другое, представляющее ценные ресурсы страны.
Главным богатством Амарии являлся золотой источник, бьющий с глубин Ротанга. Жидкое золото собиралось по специальному оборудованию: желобу и из него изготавливалась посуда для элиты, украшения и даже скульптуры. Весь замок утопал в позолоте.
В Вогринии же такой ценой обладал чёрный камень – Лир, переливающийся всеми цветами радуги, некими волнами в лучах Морага и лёгком свете Вибриг.
Лириан был назван в честь него.
Далариан восседающий в золотом кресле – троне, небрежно крутил золотой бокал в руке.
– А что у меня есть варианты не идти? – выразительные глаза сверкнули неким золотистым сиянием, несмотря на глубокий цвет подротанговых камней.
Подручный опять склонил голову, зная крутой нрав повелителя. Золотые блики из глаз повелителя давно уже не удивляли, так как он видел их с его детства в моменты вспышек гнева и считал такой изумительной особенностью.
– Нет. Это древняя традиция Ротанга, передаваемая из века в век.
– Дурная традиция. У нас и так всего полно, что ещё они могут нам такого уникального преподнести в дар? Надоело.
– Повелитель…
Далариан приподнял правую бровь.
– А как же прекрасные рабыни? С ваших шестнадцати лет вы наслаждаетесь их обществом: чудесным пением, ласкающим слух, танцами, вышивкой, игрой на эрохостнях. А некоторые… спустя несколько лет, даже стали вашими наложницами. Вогринийки являются золотом в вашем гареме и совсем не конфликтуют с амарийками, выбранными для вас чиновниками.
– Это, пожалуй, единственное, ради чего я ещё готов поехать к зеркалу. Знаешь, приелись все уже прошлые рабыни. Хочется чего-то такого, что заведёт меня, разожжёт душу.
Подручный заметно повеселел.
– Тогда собирайтесь. Вогринийцы обязаны привести трёх лучших девушек. Может, среди них и будет такая, что разожжёт ваше сердце. И… вам пора уже завести наследника.
Повелитель сжал подлокотники кресла до побеления костяшек.
– Гал! Я никогда не возьму в жёны поганых вогриниек, какими бы идеальными качествами те не обладали.
Тот невольно сделал шаг назад.
– Повелитель. Не гневайтесь, однако они также как и амарийки, предоставляемые повелителю Вогринии – все из высокопоставленных семей. И любая имеет право на законный брак с повелителем.
Далариан резко встал. Продемонстрировав, как обычно, свой двухметровый рост.
Нахмурился и, выхватил из-за пояса кинжал. В крепкую ладонь легла золотая рукоятка с драгоценными камнями, а острое лезвие сверкнуло в свете многочисленных свечей.
– Простите. Вы желаете побороться со мной?
– Нет. Ты мне как брат. Просто вспылил. Запомни. Я – ни – ког – да не женюсь на вогринийке!
Спустя час повелитель со свитой выдвинулся к зеркалу переговоров.
Чиновники также отобрали трёх лучших амариек из высокопоставленных семей для обмена. Никто не из них не боялся этого, наоборот древние традиции Ротанга впитывались с детства. Девушки желали стать невольницами повелителей. И каждая надеялась на настоящую любовь и брак.
Однако не один из повелителей пока не желал жениться. В этом Далариан с Лирианом похожи.
Сегодня погода на Ротанге не благоволила добрым переговорам. Разыгралась буря, а отменить встречу нельзя. Это точный день, когда Ротанг совершает полный круг вокруг Морага.
Ветер усиливался, срывая листья и цветы, кружащихся вокруг каравана, слепя наездников.
Далариан скакал во главе на годарбаке, самом статном животном с большими, будто зеркальными глазами. Густая шерсть серебрилась в свете Морага. Высокие лапы зверя давали возможность двигаться быстрее остальных. Вся свита шла на низкого роста таких же животных, и только самые высокие особи всегда предназначались повелителям.
Девушек везли в ярких паланкинах на спинах годарбаков.
– Повелитель! Может, привал? Годарбаки быстро устанут. – Прокричал Гал, поравнявшись с ним.
– Нет. Такими темпами мы и до утра не дойдём. Не хочу, чтобы вогринийцы подумали, что мы нарушили закон.
– Простите. Но…
Повелитель полоснул по нему суровым взглядом. В глазах, как всегда, сверкнули алые искорки. Гал отпрянул и пробубнил:
– Буря сильно потрепит нас.
– Всё по воле Морага! – тон повелителя прозвучал властно и не требующий возражений.
Далариан стегнул своего зверя кожаной плёткой с позолотой и умчался ещё быстрее. Его высокому и сильному годарбаку никакой ураган не мог стать помехой. Лицо повелителя было защищено платком из ткани цвета ночного неба, вышитого искусными вышивальщицами, покрывая и кудрявую голову, так что и ему непогода нипочём. Оставались открытой частью только глаза. Тёмные как бездна с пронзительным взглядом. Приторные цветочные ароматы, гонимые буйным ветром, сильно ощущались даже сквозь ткань, защищающую лица всех амарийцев.
Девушки в паланкинах, чтобы побороть страх бури, начали тихо играть на эрохостнях[3].
Их годарбаки обладали острым слухом, и нежные звуки успокаивали животных. Звери двинулись увереннее, невольно отворачиваясь от урагана и изредка спотыкаясь. Крупные следы мгновенно пропадали, снова засыпаясь песком. Ветер завывал, рвал одежды и угрожал смести караван с лица Ротанга. Однако железная уверенность повелителя придавала уверенности погонщикам. Они, подстёгивая годарбаков тонкими хлыстами, заставляли идти вперёд.
«Мораг, защити, дай дойти до зеркала переговоров».
Массовые мысленные молитвы удерживали людей от паники. Все боялись грозного нрава повелителя, и никто бы не посмел ослушаться его приказа. Далариан не раз отдавал приказ казнить непокорных. После такой тирании повелителя непокорность в Амарии снизилась почти до единичных случаев. Преступников отдавали моркам на растерзание в качестве казни.
Впереди караван ждало ещё много тяжёлых часов и километров.
А вогринийцам на этот счёт повезло. С их стороны бури не было. Зеркало чётко делило планету на две совершенно разных территории. Вогриния – каменистая и сухая с множеством высоких каменных остроконечных скал как пирамиды. И яркая, цветочная, насыщенная реками, ручьями и водопадами Амария. Песчаная же часть соединяла две страны дорогой к зеркалу переговоров. Буря здесь также была очень редким явлением. И то, что она разыгралась именно сегодня, удивляло всех амарийцев. В силу суеверия они и молились, и предчувствовали что-то странное, неординарное. И только повелитель считал, что ему всё подвластно. Боевой и бунтарский дух не давал никакой возможности к отступлению.
– Мораг! – проорал. – Мы дойдём! Помоги нам!
Амарийцы, услышав крик повелителя, ещё сильнее взяли волю в кулак и тяжёлой поступью, двинулись за ним.
Штормовое безумие уже доходило до завывания в ушах. Людям казалось, они двигаются на тот свет. Огромные белые цветы – прекрасные головки летели в них вместе с мелкими ветками, листьями и даже камешками. Ничто не могло остановить своеволие повелителя.
– Ветер уймись! Ты не собьёшь меня с пути! Мы дойдём до зеркала и встретим вогринийцев достойно! – снова проорал Далариан, на миг, остановив своего годарбака. Тот встал на дыбы и опять пошёл против ветра. Караван двинулся за повелителем. В глубине души каждый знал, что тот прав. Если б они вернулись обратно, вогринийцы сочли бы это трусостью. Этого никак нельзя было допустить. Амарийцы – сильный народ, клан, страна, и им не может помешать непогода, встретиться раз в год у зеркала переговоров с оппонентами.
Причём со стороны Вогринии никакой бури так и не было. Те шли к месту назначения легко и непринуждённо. Вогринийки мечтали о молодом повелителе амарийцев. А сам Лириан вообще собирался ещё побороться на мечах с Даларианом как в прошлый раз. В голове весь год стоял этот бой. Мечи сверкали в лучах Морага. В оранжевых, так как их светило имело цвет сочных плодов Амарии со сладко-кисловатой мякотью стекающей по подбородкам тех, кто вкушал сей фрукт.
Спесивость молодого вогринийца по отношению амарийца тоже не знала границ, и дико раздражала, что они должны соблюдать эти древние законы и договорённости между странами об обмене лучшими товарами и самыми шикарными девами.
«Почему мы – свирепые вогринийцы должны отдавать этим… цветочникам наших лучших дев, годарбаков и товары? Да, мы и от них получаем лучшее. И красивых амариек, однако… всё это так надоело. Была б моя воля, давно бы разорвал этот древний договор, но шаман долдонит, что мы обязаны, иначе накличем на клан гнев Морага».
Его глаза, такие же глубокие и тёмные, как ночное небо, затянутое тучами, устремились к светилу. Он поднял руки, будто беря лучи.
– Мораг, я – готов встретиться с амарийцами! Я отдам им наши лучшие товары и возьму своё у них. Не гневайся на мои мысли. Я… хоть и правитель Вогриниии, но всего лишь человек со своими слабостями и недовольствами.
Вогринийцы, услышав мольбу повелителя, остановились и также воздели руки к светилу.
А в это время Далариан со своим караваном уже почти дошёл до места назначения.
Вгляделся вдаль, прищуривая глаза: зеркало отзеркалило в лучах Морага, создавая некие зеркальные блики.
Ветер стихал, носящаяся зелень, и песок в воздухе оседала на поверхности Ротанга.
– Мы справились! Буря уходит!
Звонкий голос повелителя взбодрил амарийцев. Они перевели дыхание и, отряхиваясь, двинулись дальше за ним.
Зеркало представляло огромный прямоугольник высотой в пять годарбаков, если те станут друг другу на спину пирамидой. Обрамлённое в чёрную оправу с перламутром. Стояло так крепко, будто вросшееся в Ротанг. Никакая буря не могла повредить ему. Его можно было отдалённо сравнить со скалой, только всё же зеркальной. Со стороны Амарии до него доходила песочная тропа с редкой растительностью. А с Вогринии – сухая, каменистая долина, плавно уходящая в скалистую территорию.
Далариан с караваном подошёл и заметил, как с той стороны подходят вогринийцы во главе с Лирианом.
Спустя некоторое время кланы сошлись у зеркала. Повелители молча кивнули друг другу. Никто не желал говорить первым. Вечная вражда между двумя странами давала о себе знать в каждом поколении, и это не было исключением.
Слуги начали обмен. А когда дело дошло до девушек, повелители всё же бегло осмотрели их.
– Новые наложницы, – усмехнулся Лириан. – Как будто своих не хватает.
Далариан нахмурился.
– Мне и твои нужны как моему годарбаку пятая нога. – Пробурчал, безразлично бросив взгляд на тонкие фигуры, завёрнутые в плотные ткани сочных цветов.
– Так давай прекратим эту глупую традицию!
– Я бы за, только шаман весь мозг проест.
– Наш такой же. Ты за этот год изучил новые боевые приёмы? Давай, сразимся. – Лириан вытащил меч и поднял остриём вверх. Его чёрная рукоятка из лира, усыпанная драгоценными камнями, заиграла всеми цветами радуги в лучах Морага. И только по острому лезвию пробежал оранжевый цвет лучей светила. Люди с обеих сторон насторожились. Никто не желал лишиться повелителя, тем более что наследника ещё не было ни у одного.
Далариана не нужно было уговаривать с его более чем вспыльчивым нравом. Он мгновенно вытащил свой меч и сделал глубокую дугу в воздухе с явной угрозой сопернику. Рукоятка его меча не менее ценная, чем у врага также засияла только массивным золотом. Лезвия обоих мечей были выкованы из самой лучшей стали и не могли сломаться, даже если б ими пытались рубить камень.
Тут зеркало внезапно затуманилось и загудело как живое.
– Повелитель!
– Повелитель!
Заорали люди с обеих сторон, указывая на чудную странность, которую видели впервые.
Все уставились на зеркало. Оно казалось, оживает и сердится. Гул начал нарастать, зеркальный туман усиливаться. Та редкая трава, что находилась со стороны амарийцев встала колом и потянулась каждой травинкой к зеркалу. А с противоположной – все мелкие камни поднялись от поверхности и зависли, будто поддерживаемые невидимой силой и этим странным гулом.
– Как думаешь, что происходит?
Далариан решил первым нарушить всеобщую панику.
Лириан тоже не знал в чём дело и ближе подъехал к зеркалу, внимательно вглядываясь в туман. Тот расползался по гладкой поверхности и углам, становясь жидкостью, капая густыми тянущимися каплями на Ротанг.
Далариан поравнялся с вогринийцем.
– Впервые такое вижу. Шаман никогда ничего не рассказывал об этом.
Гул нарастал. Туман сгущался. Капли капали быстрее. И тут из зеркала внезапно вышла женская изящная рука. Далариан, недолго думая, взялся за неё и дёрнул на себя. Хлопок. И к нему в объятия выпала девушка. Он и все вокруг округлили глаза. Лириан даже присвистнул от такого чуда.
– Ничего себе! Тебе зеркало подарило золотоволосую красавицу! Ха – ха, да ещё и обнажённую. – И сразу перевёл взгляд обратно. – А оно не успокаивается.
Гул стал ещё сильнее. Лириан подсознательно подошёл ближе и выставил руки. Это оказалось очень вовремя, так как через минуту к нему выпала другая девушка. Он уставился на неё: темноволосая, кожа такая же бронзовая как и у него, а глаза… в которых можно утонуть и долго не найти себя. И также обнажена, как и первая.
Обе девушки находились в странном состоянии: каком-то туманном и не понимали, где они и что происходит.
Люди, округлив глаза, молча наблюдали за происходящим, боясь даже рта открыть. В лучшем случае можно было бы лишиться языка, а в худшем – головы. Оба повелителя всегда были безжалостны к малейшему неповиновению или помехам их дел.
Они, тоже совершенно опешив, сделали одинаковые действия и быстро укрыли девушек своими длинными плащами.
Глаза обоих встретились – недоумение выливалось через край. Девушки не приходили в себя и в то же время смотрели на мужчин немигающим взглядом.
– Что ты думаешь об этом? – вогриниец сверкнул глазами, глядя на амарийца. При этом крепко прижимая к себе свою девушку.
– Это… зеркало… – у Далариана слов не было. Он и сам пребывал в шоковом состоянии. Хрупкая ноша, тихо лежащая в его объятьях, завораживала только своими внешними данными. И хотя в обеих странах в женщинах ценились всевозможные таланты, а внешность никогда не лидировала, тут повелитель Амарии не мог отвести от неё восхищённого взгляда.
– Она… совершенна. – Прошептал, однако, Лириан услышал.
– Похоже, это воля Морага.
– Почему его? Ведь они же выпали к нам из зеркала. Может, им тоже руководит какой-то бог?
Все вновь устремили пытливые взгляды к зеркалу.
И внезапно увидели крупного светловолосого мужчину. Тот вытянул руки к ним совсем с недобрым выражением и… растворился в зеркальной глади. Повелители нахмурились.
Миг и зеркало стало обычным. Туман исчез, как впрочем, и вся непогода. Звуки ветра стихли. Камни в Вогринии опустились обратно.
– Надеюсь, мы с лихвою выполнили древний закон? – Лириан решил, что ему пора возвращаться, тем более что теперь его гнал домой острый интерес к новой зеркальной деве.
Далариан кивнул, отвернулся и пошёл к своему годарбаку, неся ценную ношу. Взобрался и, уложив девушку так, чтобы ей было удобно, помчался в Амарию.
То же сделал и вогриниец. Их караваны, гружённые новыми товарами и невольницами, пошли за ними.