До того, как «озвучить» типичные признаки уровней развития человеческой психики, до которых она может «дотянуться» в онтогенезе и о которых в разных сочетаниях с дополнительными качествами мы будем в дальнейшем говорить, необходимо сделать небольшое отступление. Оно связано с последующей трансформацией выделившихся из животного мира существ после включения в их психический процесс третьего центра сознания. Именно этот факт с точки зрения изменения планетарного тела, – его реконструкция по сравнению с предыдущим приспособлением, – раскрывает природу психики – ее качества. Почему? Потому что эти качества в рамках земной природы есть продукт взаимодействия ее вещества и различных космических энергий. Все типы психики на основе шести ключевых темпераментов, соотносящихся с иерархией тонких тел, опосредованы типами нейрогуморальных систем физических человеческих тел.
Физические тела с их нейрогуморальными возможностями – это, как мы уже определили, наш планетарный инструмент. Освоив его за период онтогенетического становления, – как правило, спонтанно спеленав социально обоснованными привычками, – мы, как получается, и используем. Говоря с улыбкой, эксплуатируем, кто во что горазд.
В связи с заявленной точкой зрения я хотел бы дать ссылку на совокупность генотипических (врожденных) и фенотипических (приобретенных) свойств нервной системы, позволивших Ивану Павлову вслед за Гиппократом выделить типы высшей нервной деятельности. В основу подобной классификации заложены различные комбинации трех основных свойств нервной системы: сила, уравновешенность и подвижность. Они дают Павлову четыре ярко выраженных (для него) типа нервной деятельности, которые отличаются по способности к адаптации и устойчивости к раздражителям. Это четыре темперамента: холерический, сангвинический, флегматический и меланхолический (в дальнейшем мы раскроем – что связывает каждый из них с работой тонких тел). Но с точки зрения Теории Единства подобная градация психики недостаточно дифференцирована. И чтобы понять суть классификации темпераментов с ее позиции, мне придется сначала кратко напомнить о структуре психики: о дискретно выделившихся отделах, соответствующих Планам Бытия Вселенной, – о тонких телах. Затем мы охарактеризуем каждое из этих тел по тем функциям в составе конгломерата «человек», которые они способны выполнять в своих обособленных участках спектра частоты вибраций.
Для нас уже не секрет, что филогенетическое формирование биосферы Земли является синтетическим, восходящим процессом. Это событие обратного порядка божественному нисхождению – эманации. И здесь важно не забывать: пространственно-временной континуум (ПВК) проявленного Бога – нашей Вселенной, который кроме плана вещества включает в себя еще шесть более тонко устроенных планов, существует по определенным законам. Один из них – Закон Динамического Равновесия в континуумах. Мы его уже упоминали как Закон Отражения. Его основа – константа Золотого Сечения. Именно она задает параметры и градацию работы этого закона, главная задача которого, как мы уже говорили, есть отражение, посредством чего через колебательный процесс создается, как бы странно это ни звучало, множество «окольных путей». Эти «окольные пути» дают колоссальнейший шанс выживанию Вселенной и всему существующему в ней – бесчисленным вселенным по ее образу и подобию. В рассматриваемом нами случае Закон Динамического Равновесия проявляет себя в континууме «материя-сознание», где на каждом Плане Бытия континуум представлен различным соотношением материи и сознания – этих двух противоположностей единого целого. И не только в самих дискретно представленных Планах Вселенной, но и в их также дискретных частях, в частях их частей, и т.д., и т.д. И нужно, исходя из этого, понять простую истину: Творящее Начало в непрерывно-дискретном движении нисходит, т.е. увеличивает в себе «массу» материи за счет уменьшения сознания до той поры, пока у него на это хватает собственного сознания. И вот здесь происходит великое таинство – то, что в науке нам известно в виде перехода количества в качество. Происходит замедление инволюционного процесса с разворотом вселенского маятника: сознание из состояния убывания переходит в состояние прибывания. Мы это с вами прекрасно видим на примере так называемой живой природы – на развитии биосферы Земли: сознание с самых примитивных форм живых организмов, постепенно увеличиваясь в континууме, постоянно «нарушая» гомеостатический принцип, начинает менять качество материи, выстраивая ее определенным, необходимым для себя образом. В конце концов, психика из простейшего механизма выживания превращается в божественный инструмент, наделенный силой порождения – возможностью творить «аки Господь»: с той только разницей, что результаты пока, извините за тавтологию, слишком различны.
Вот здесь как раз можно поговорить о пространстве и времени. Может, кому-то покажутся странными эти ассоциации, но я утверждаю, что в любом пространственно-временном континууме пространство – это ни что иное как материя (материя – не только вещество). А время ее жизни, что мы осознаем в виде трансформации развития (от точки начала через расцвет – расширение – до точки конца), есть сознание, благодаря которому пространство существует, а точнее – проживает свою собственную жизнь. Это так же верно для континуумов «явление-сущность» или «форма-содержание». В каждом из этих континуумов первая в нашем написании часть единства противоположностей (пространство, явление, форма) сама по себе как бы инертна. Она, словно панцирь – экзоскелет – для ракообразных, словно кости для туловища млекопитающих или фундамент и каркас для дома. Она (как часть целого континуума) – та материальная опора, необходимая, чтобы нечто не подвластное до конца человеческому разуму – сознание – могло жить в единстве с ней своей полнокровной жизнью. Это касается и любого дискретно оформившегося частотного уровня материи в составе психики человека, который исполняет роль пространства: будь то астральное, ментальное или атманическое тела. Кстати сказать, да, – жить своей жизнью, ибо количественно-качественная трансформация жизни это и есть время существования пространства, это его собственное время, его период, который мы измеряем удобными для нас символическими категориями