Меня разбудил скрип двери и едва слышный извиняющийся шепот. Повторный скрип известил о том, что неизвестный нарушитель покоя скрылся. За стеной тихо прошуршали чьи-то шаги, а потом я различила приглушенные голоса и смех.
Интересно, что это все значит?
Я села и откинула одеяло. Чувствовала я себя если не совершенно здоровой, то определенно живой. В пересохшем горле саднило, но, осмотревшись по сторонам, я не обнаружила ни кувшина с водой, ни даже какой-нибудь чашки с очередной порцией гадкого лекарства. Или хозяин был уверен, что я быстро поправлюсь, или мне просто забыли принести отраву. Надеюсь, все же первое.
Посидев несколько минут и не дождавшись от тела никаких признаков недавней лихорадки, кроме ломоты и головной боли, я встала. Из комнаты было два выхода, и пришлось еще несколько секунд помучить память, надеясь выяснить, куда мне можно высунуть нос, а где его мне оборвут раньше, чем переступлю порог.
Воспоминания не принесли результата, так что я попросту наугад выбрала одну из двух одинаковых деревянных панелей, расположенных в противоположных стенах, понадеявшись, что туфли стоят рядом с ней не случайно, и сдвинула на несколько сантиметров. За дверью обнаружился широкий коридор, судя по всему, объединявший внутреннее и внешнее крыло ханока.
Хмыкнув, я перешла ко второй двери. За ней начинался двор с садом, беседкой и парой небольших хозяйственных построек со стороны кухни. Это место в доме любой человек, а особенно, уставший работник и голодный гость узнавали сразу же по печной трубе с уютным дымком над ней.
Жилой дом, в котором не жалеют дров на отопление, – это ли не счастье? В таком ханоке всегда есть если не добрая, так терпеливая тетушка, с легкой руки которой девушке-ноби может перепасть чуть больше очередной порции капусты или кукурузы.
Куда хуже на рисовых полях.
Опыт полевой работы хоть и оказался для меня кратким, но врезался в память настолько, что я никогда не хотела бы вновь оказаться среди других рабов под палящим солнцем.
– Нужно что-то?
От неожиданности я едва не подпрыгнула и, не скрывая испуга, уставилась на аккуратно одетую пожилую женщину. Выглядела она очень просто, даже украшений в волосах я не заметила. А без этого не определишь, смотришь на госпожу в домашнем облачении или на домоправительницу.
– Простите меня, – едва слышно пробормотала я и склонилась в поклоне.
– Что вы, что вы! – тут же всплеснула руками женщина. – Не стоит так. Господин Ким велел заботиться о своей подопечной, а вы поклоны отбиваете!
Ким? Значит, его фамилия Ким? Уже хоть что-то.
– Простите, я не знаю, как к вам обращаться… А можно мне воды?
– Звать меня Ксия, – женщина улыбнулась и указала на маленький столик на террасе. Рядом с ним лежала пара циновок, на которые можно было присесть.
– А я не помешаю, Ксияши? – спросила я, добавив уважительное окончание к имени, раз женщина сама не обозначила свой статус.
От мысли, что я смогу сесть вот так, на виду у каждого, кто выйдет во внутренний двор, меня бросало в дрожь, но женщина ободряюще улыбнулась.
– Господа сейчас по делам отправились и, думаю, не скоро вернутся, – уверенно ответила Ксия. – А больше здесь никого нет, кроме слуг. Господин Чхве живет уединенно с тех пор, как обосновался в Кенджу.
Значит, этот дом принадлежит некому господину Чхве. Интересно, чем же он занимается? Ханок довольно большой, если судить по просторному внутреннему дворику, и крыт черепицей, что могут себе позволить лишь богатые люди.
Ксия, оставив меня преодолевать сомнения, отправилась на кухню, а я еще несколько минут стояла и пялилась на столик. Интуиция подсказывала, что садиться здесь не стоит, но я все же доверилась женщине и устроилась на циновках.
Весна вовсю вступала в свои права. Персиковые деревья вокруг беседки густо покрывали едва распустившиеся алые бутоны, за которыми не было видно листьев. Приятный аромат, подхваченный чудом проникшим сюда ветерком, плыл по двору, наполняя сердце необъяснимой радостью.
Тишина и покой.
Как давно этого не было…
Зажмурившись, я глубоко вздохнула, нёбом ощущая сладковатый персиковый аромат, и улыбнулась.
– Хорошо…
– Господину Чхве здесь тоже очень нравится, – перебила мои размышления Ксия.
Юная девушка с большим подносом в руках и в таком же простом наряде, как и сама Ксия, ловко и быстро прошла вслед за ней по террасе. Через минуту передо мной на столик выставили чайник, чашку и несколько блюд с закусками. Не ожидав ничего подобного, я осторожно взглянула на женщину, а та лишь пожала плечами:
– Вам стоит поесть.
– Благодарю, Ксияши, – я поклонилась и перевела взгляд на чайник, из носика которого поднимался приятный пар.
Служанка уже успела отойти, и краем глаза я заметила, как она о чем-то шепчется с еще парой девушек в дверях кухни. Обратив внимание на мой скрытый интерес, Ксия обернулась и тут же громко прикрикнула на них, напомнив им о работе.
Оставшись в одиночестве, я долго просто сидела и любовалась солнечными бликами на бледно-зеленой поверхности чайника, прежде чем впервые за эти годы без спешки наполнить чашку ароматной золотисто-янтарной жидкостью. Пар спиралькой закручивался над чашкой, создавая иллюзию странного момента, где лишь скорость остывания чая имеет значение.
Я улыбнулась и прислушалась. Конечно, тишина царила только в моем воображении. В дальней части дома сердито переговаривались, но кроме интонаций я ничего не могла разобрать. В кухне о чем-то спорила с Ксией неизвестная мне и, судя по хриплому голосу, пожилая женщина. Где-то очень близко открыли и закрыли двери, по деревянному полу прошелестели быстрые шаги.
Такие простые и приятные звуки, если знаешь, что тебя они не касаются.
За стенами ханока звуков было еще больше – там жил город. И даже плеск Хенсанган не мог заглушить шум людских потоков, заполняющих улицы.
Ветер взметнул очередное облачко пара и унес ввысь, собираясь затеряться в ветвях звонких сосен на вершине горы Мунбоксан, видимой даже отсюда.
По спине пробежал маленький табун довольных мурашек, и я, подхватив чашку, сделала первый глоток, наслаждаясь каждой секундой. Неизвестно, когда в следующий раз – и будет ли такое вообще! – мне удастся посидеть вот так, не торопясь и не боясь наказания. Засиживаться я не собиралась: несмотря на отличную погоду, хотелось вернуться обратно в комнату и растянуться под прогретым от пола одеялом.
С сомнением рассматривая закуски, я с улыбкой пила чай и слушала звуки дома, представляя (и немножко надеясь), как провожу дни и даже недели, занимаясь только этим. Как было бы замечательно хотя бы на время вернуться в прежнюю жизнь, поспать в привычной кровати, поесть знакомой с детства еды. И не бояться. Наверное, я отказалась бы от всего, лишь бы вернуться обратно. И… забыть. Не помнить этих лет. Жить знакомой и понятной суетной жизнью, а не встречать рассвет с мыслью: ожидает меня сегодня гнев хозяина или обойдется.
Вдох-выдох. Скрип деревянных планок под ногами. Шорох одежды. Звуки голосов. Открывающиеся и закрывающиеся двери.
Покой…
Я так сосредоточилась на едва различимом шуме, в котором старалась вычленить каждый тип звуков, что громкие мужские голоса почти оглушили меня. Но я не дернулась. Даже не вскрикнула. Так и осталась сидеть на месте, хотя инстинкт самосохранения требовал поскорее спрятаться. Вместо этого я как сидела, так и замерла, наблюдая за происходящим.
Шорохи, скрипы и голоса приближались. Я уже напряглась, вслушиваясь, и точно определила двери, через которые двое мужчин вышли на террасу. Дощатый настил тэчхон отозвался на появление людей легким гулом, а меня затрясло от страха. От внимания мужчин в первую же секунду меня уберегло то, что вид в мою сторону им перекрывала одна из опорных колонн, а я сидела достаточно неподвижно. И в то время как они продолжали беседовать, я могла спокойно разглядывать собственного хозяина и, вероятно, упомянутого Ксией господина Чхве.
Ничего особенного. Высокий и немного грузный, молодой еще мужчина. Едва ли ему исполнилось сорок. Короткая аккуратная бородка добавляла облику суровости, но сейчас господин Чхве широко улыбался Дже Хёну, из-за чего больше походил на довольного ястреба.
– …Вы же богато живете, господин Чхве Юн Дже, – обличительно заметил Дже Хён, продолжая начатый ранее разговор. – В Кенджу перебрались, дом тут отстроили…
Господин Чхве презрительно хмыкнул и ответил:
– Я почтенный человек. Со мной гильдии торговцев считаются…
Хозяин дома покачался с пятки на носок и снизу вверх глянул на Дже Хёна, будто ожидая от того какой-то колкости.
– Да-да, – терпеливо кивнул дракон, – все кругом знают, даже в столице, что уважаемый господин Чхве Юн Дже любой товар доставит в срок и без накладок…
– И такому человеку не пристало жить кое-как, – закончил бородач, так и не дождавшись едкого замечания.
Они забавно смотрелись рядом: высокий худой дракон и округлившийся от сытой жизни плечистый дядька. Если бы не хищные острые черты лица, я назвала бы господина Чхве местной разновидностью гномов.
– Не пристало, – согласился Дже Хён. – Но северные повадки вы и тут не растеряли, господин Чхве.
Господин Чхве впервые удивленно глянул на моего хозяина и, кивнув на беседку, спросил:
– О чем это вы?
Они прошли по дорожке и почти скрылись от меня за персиковыми зарослями. Теперь ни я не могла их видеть, ни они меня.
– Так дом по нашему образцу строился, – с усмешкой объяснил Дже Хён. И даже я поняла его намек.
Здесь, на юге, редко возводили закрытые со всех сторон дома, предпочитая простые, вытянутые в линию ханоки, вокруг которых беспрепятственно циркулировал воздух.
Господин Чхве расхохотался и добродушно прихлопнул в ладоши:
– А ты весь в отца, Дже Хён. Как давно его не видел?
– Я не был дома два года, – отозвался дракон, а у меня засосало под ложечкой от горьковатого привкуса обиды, сквозившего в голосе хозяина.
– Долго, – неопределенно хмыкнул бородач и кликнул Ксию.
Женщина появилась в дверях кухни мгновенно, словно готовилась. Даже не подошла к мужчинам, лишь глянула в сторону беседки и тут же кивнула. Пока домоправительница колдовала на кухне, подгоняя служанок, мужчины молчали.
Мне хотелось послушать разговор, но здравый смысл предостерегал от подобных желаний. Кто знает Дже Хёна? Может, еще осерчает. Мужчины весьма непостоянны в своих решениях. А уж настроение им портит даже самая незначительная мелочь.
Но, даже осознавая опасность, я не двинулась с места. Лишь взмолилась, чтобы меня не заметили и чтобы Ксия не додумалась подойти.
Чай закончился, но любопытство оказалось сильнее потребностей организма. Я и про еду забыла, хотя нос дразнили приятные ароматы недоступных ноби яств.
Вслед за Ксией девушки-служанки зашли в беседку с подносами, полными еды. Я мало что разглядела, но и увиденное будоражило фантазию.
– Выпьем? – осведомился господин Чхве наконец.
Дракон не ответил, но едва слышный звон фарфора не оставил сомнений в решении Дже Хёна.
– Два года значит, – уже мягче повторил бородач. – Между прочим, некоторые и дольше дома не бывают. Ты не думал воспринять произошедшее не как ссылку, а как просто длительную отлучку?
– Если бы все решалось временем, – обреченно вздохнул дракон, – я стерпел бы и десять лет. Время не имеет значения. Но меня отлучили. Семья там, а я даже не могу их увидеть. А все из-за…
– Тише! – развеселился господин Чхве. – С этой девицы станется услышать тебя даже отсюда.
– Я должен попасть в клан и поговорить с вождем, – с нажимом и явно уже не в первый раз произнес Дже Хён.
– Ты хоть знаешь, что выбрал не лучшее время? – осторожно уточнил бородач.
– Именно поэтому я хочу, чтобы вы мне рассказали последние новости. Сплетни со всего Кенджу стекаются к вам. Уж кто-кто, а вы, господин Чхве Юн Дже, лучше других знаете, что происходит как в столице, так и дома, – произнес дракон.
– Дома зреет наступление, – очень тихо сказал господин Чхве, но я все равно услышала. – Последние две сделки пришлось отменить, хотя мне обещали долю золотом. Немалую! Но уж лучше переждать, чем терять и товар, и людей.
– Так что же происходит на севере?
– Уже не первый год ходят слухи о том, что династия слабеет, и наш король, нетрудно догадаться, тешит себя надеждой и длань северян от страны подвинуть, и еще долину Туманган присоединить, – быстро пробормотал хозяин дома.
Другой человек не услышал бы, но я слишком давно научилась полагаться на свои глаза и уши, чтобы пропустить такие интересные подробности.
Дже Хён замолчал, обдумывая слова мужчины.
– Куда ты в такое время? – выдавая истинные чувства, негромко спросил бородач. – Сам же понимаешь: опасно там. Кланов это не коснется, их защита крепка. Но ты в одиночку среди гор можешь и голову сложить от случайного нападения.
– И это говорите мне вы? – хмыкнул дракон. – Некогда один из самых бесшабашных наемников, слава о котором гремела…
Господин Чхве красноречиво фыркнул:
– С тех пор уж лет двадцать минуло. Я быстро растерял запал.
– Лучше скажите, что просто надоело спать каждую ночь в разных местах.
Бородач вновь фыркнул и со звоном разлил булькнувшее содержимое кувшина по чашам.
Так значит, он такой же, как Дже Хён? Тоже дракон?
Я озадаченно приложила пальцы к вискам и немного помассировала пульсирующую голову. Пока меня ничто не радовало. И интонации в голосе Дже Хёна особенно. Я не видела его лица, но подозревала, что ни в мыслях, ни в жестах хозяина не промелькнула даже тень сомнений.
Взглянув на виднеющуюся из-за черепичного конька крыши вершину горы, я попыталась осмыслить происходящее. Интересно, судьбе не надоело использовать меня как подопытного кролика? Мало мне было всех испытаний, так теперь еще предстоит, похоже, оказаться не в том месте и не в лучшее время.
В очередной раз пожалев, что никто не надоумил меня в прошлом больше времени посвящать мировой истории, я вслушалась в дальнейший разговор.
– Не передумал? – будто желая удостовериться, спросил Чхве Юн Дже. – Хоть несколько месяцев подождал бы!
– Нет, – твердо ответил Дже Хён, – ждать ничуть не безопаснее, чем отправляться в дорогу. Самое быстрое, на месте я окажусь недели через две. Да и то если буду идти целыми днями почти без остановок. Так что те месяцы, что вы предлагаете подождать, проведу в пути.
– А ноби твоя выдержит? – с сомнением уточнил бородач.
– Задержка меня не устроит.
Вот же… Дракон!
Поджав губы, я обхватила себя руками за плечи, утешая и поддерживая.
Ничего, родная, прорвемся. Была ты и Таней, и Тиоли, и Ти. Теперь будешь мелкой для одного бездушного дракона, но это не должно сломать тебя.
– Подождал бы месяц-другой, – продолжил настаивать господин Чхве. – Не время сейчас отправляться в дорогу.
– Желаете, чтобы я остался здесь и застрял на юге из-за опасений за свою шкуру?
На месте хозяина дома я уже перестала бы пытаться вразумить Дже Хёна. Он явно был из тех людей, что принимают решения и потом не меняют их. Но то ли выпитое ударило мужчине в голову, то ли он слишком хорошо знал дракона, а господин Чхве не унимался:
– Никто не знает, во что выльются события на севере…
– Именно поэтому я хочу оказаться там как можно раньше, – не желая спорить, но и не собираясь отказываться от задуманного, вздохнул мой хозяин.
Бородач встал, среди ветвей мелькнула его красная от досады физиономия. Пройдясь взад-вперед по беседке, он в отчаянии махнул рукой и сказал:
– Неужели не задержишься?!
Слова господина Чхве мне не понравились. Было в них что-то с подвохом. И я не собиралась спорить с собственной интуицией. Дже Хён, похоже, разделял мое мнение. Он долго молчал, будто ждал объяснений, а хозяин дома не садился и пристально глядел на дракона.
– Предположу, что к себе вы позвали меня не просто так, по старой дружбе с отцом, – озвучил мысли Дже Хён. – Вам что-то нужно, господин Чхве Юн Дже? Привечаете, кормите, поите…
– Не думай, что я сделал это нарочно, – пошел на попятную хозяин дома, поняв, что ситуация сворачивает в какое-то неправильное русло. – Ты мне не чужой. И к себе я звал без задней мысли. Но…
– Говорите уже, – вздохнул Дже Хён. – Знаете, что про вас всегда отец повторял?
Бородач фыркнул, а дракон произнес, точно зная, что его слова мужчину не заденут:
– Дырявая плошка. И сама невелика, и за водой много раз бегать. Так и вы, господин Чхве Юн Дже, пока до сути доберетесь, ночь настанет. Говорите уже.
– Услугу, – честно ответил бородач и протяжно застонал.
– Это какую же? – поинтересовался Дже Хён, не реагируя на действия мужчины. – Говорите уже и перестаньте стенать. Я – не мой отец, это он у нас всех жалеть готов.
– Кое-какие вещи. Украшения, – наконец признался господин Чхве.
Дже Хён встал, теперь я могла видеть и его: взгляд настороженный, да и сам дракон напрягся, как при опасности. Я даже усомнилась, что он человек, уж слишком странно он выглядел. Будто еще чуть-чуть – и весь его облик изменится. Пропадет малознакомый парень, старающийся даже от прохожих скрыть свое истинное лицо. Вспыхнут радужки глаз, отвлекая внимание, и на месте человека изогнет спину огромный серебристо-голубой дракон, мазнув рыбьим хвостом, закованным, как в латы, в плотную гладкую чешую. Показалось даже, что звук разбивающейся, как о камни, воды приблизился, а на мгновение явившийся мне дракон шевельнул длинным хлыстом уса, прожигая взглядом скукожившегося перед ним человека.
Я моргнула, когда по пластинкам на спине дракона прошла рябь, будто кто-то бросил камень в воду. Все пропало, словно и не было. Я все так же сидела на террасе и наблюдала за разговором между собственным господином и хозяином этого ханока. Дже Хён безмолвно сверлил господина Чхве взглядом, не собираясь расспрашивать. А бородач, словно кролик, замер и даже дышал через раз.
Молчание продолжалось долго. Господин Чхве боязливо моргал, а Дже Хён нагнетал обстановку.
– Какие украшения? Чьи? Как они у вас оказалась? Куда вы их дели? – быстро спросил он, и по тому, как побледнел господин Чхве, нетрудно было догадаться: Дже Хён понял все правильно. – Так что? – зло прошипел дракон, не дождавшись ответа. Он злился и не пытался скрывать эмоции из уважения к хозяину дома.
Господин Чхве дернулся и метнулся из одного угла беседки в другой, едва не снеся столик. Взмахнув рукавом блузы, он отвернулся от Дже Хёна, словно передумал отвечать, но потом признался:
– Набор украшений предназначался одной знатной даме в столице. Имя я не могу назвать. Комплект из булавки-пинё и чопче в пару к ним. И булавки, и заколка инкрустированы нефритом.
Дже Хён присвистнул, а я же попыталась представить не только описанные господином Чхве предметы, но и их стоимость. Уж и не вспомнить, кто и когда при мне это сказал, но… чем перепуганнее шепот, тем выше цена.
– Чьи они? – рыкнул Дже Хён.
Ему вся ситуация не нравилась. И особенно то, что господин Чхве Юн Дже пытался втянуть дракона в свои проблемы.
– Украшения предназначались в подарок… от одной очень важной особы… – Мужчина сглотнул. – Кто же знал, что, перебрав с алкоголем, я выставлю комплект на кон.
– Закажите другой набор, – посоветовал мой хозяин, успокаиваясь.
– Это очень сложная и дорогая работа! – свистящим шепотом проныл господин Чхве. – Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить? А время?
– И поэтому вы просите, чтобы я выкрал комплект? – зло усмехнулся Дже Хён.
Я сидела и кусала губы, чтобы не спросить вслух, почему, раз хозяин дома тоже дракон, как и Дже Хён, он сам не попытается вернуть украшения. Несколько минут мужчины играли в гляделки, а потом дракон вернулся за стол.
– Так что? – очень спокойно спросил Дже Хён, словно ничего не произошло.
– Я не могу заняться этим сам, – не веря, что молодой человек успокоился, пробормотал господин Чхве.
– Выкупите, господин Чхве, – предложил самый простой и правильный способ вернуть украшения Дже Хён. – Или выиграйте обратно.
Господин Чхве дернулся, как от удара, прошел к столику и неловко плюхнулся напротив Дже Хёна. Звякнул кувшин, заструилась, наполняя чашу, жидкость. Мужчина выпил и очень тихо поделился:
– Мне не хотят продавать украшения…
Повисло молчание, и я могла лишь догадываться, чем оно вызвано.
– Господин Чхве Юн Дже, а вы не думали, что, даже если я верну вам подарок, подозрение падет на вас в первую очередь? – елейным голосом уточнил Дже Хён, а мне стало страшно. Дракон ведь прав.
– Доказать что-либо она не сможет! – вырвалось у хозяина дома. Он звонко прихлопнул рот рукой и замычал от досады.
– Она?
Господин Чхве не ответил, и Дже Хён повторил вопрос:
– Она?
Хозяин дома вздохнул, и тогда дракон сам озвучил правду:
– Вам нужно меньше посещать дом кисэн… Если я правильно понимаю ваш взгляд, вы опять проводили время в обществе прекрасной Джин Хо?
Даже я по вздоху мужчины поняла, что хозяин угадал.
– Вы ведь сами говорили, что эта кисэн опасна, – вздохнул Дже Хён.
– Опасна, коварна!.. – почти всхлипнул бородач.
– И знает, как незаметно подливать соджу, – хмыкнул Хён. – Что же… Теперь эта женщина не желает продать вам обратно украшения?
Я фыркнула и перепугалась, что они меня услышат.
Какая женщина, заполучив, пусть и не очень честно, драгоценности, предназначенные знатной даме, отдаст их? Пусть и за деньги. Не все купишь за золото и серебро.
Интересно, как выглядит комплект? Несколько раз я видела дворянок в полном облачении, и от этого зрелища перехватывало дух. Что уж говорить о подарке для особы, имя которой хозяин дома боится называть. Не упоминая уже о дарителе.
– Ни продать, ни обменять, – признал господин Чхве.
Но почему же хозяин дома хочет переложить дело на плечи Дже Хёна?
– Ты же знаешь, дар минул меня, лишь окропив ладони, – будто отвечая на мой вопрос, произнес Чхве Юн Дже. – Я не смогу пробраться в дом кисэн и вынести шкатулку незамеченным.
– Поэтому вы думаете, что я справлюсь с этой задачей? – ехидно уточнил Дже Хён. Мне даже показалось, что я вижу его ухмылку.
– Дже Хён, о тебе много слухов ходит…
– Слухи слухами, но вы предлагаете мне пробраться в дом, полный людей… – начал дракон, и господин Чхве его перебил:
– Если потребуется, я могу заплатить!
– Наймите кого-то другого, а мне нужно ехать, – без тени жалости отозвался Дже Хён.
– Но никто не справится с этим! – воскликнул хозяин дома. – В городе нет больше никого, тем более из клана, кому бы я мог доверять.
– Наймите Хадже, – с издевкой предложил дракон.
– Огненных? – опешил господин Чхве и добавил с таким презрением, что мне стало обидно, пусть я и не связывала себя с кланом: – Ты предлагаешь, чтобы я доверил столь деликатное дело каким-то Хадже? Да я им даже поношенные туфли не оставлю на время!
Интересно, а господин Чхве знает, что под его крышей живет одна из тех, кому он не готов доверять? Вероятно, нет. Тогда как Дже Хён объяснил мое присутствие здесь и то, что я еду с ним на север?
Теряясь в догадках, я вновь прислушалась к разговору.
– …Дже Хён!
– Я подумаю, – вздохнул дракон.
Бородач вновь наполнил свою чашку и негромко заметил:
– Надеюсь, не очень долго. И должен предупредить… Кажется, Джин Хо затаила на меня давнюю обиду.
Дже Хён тихо, но красноречиво засопел. Папа часто так делал, если мама пыталась что-то ему доказать. Порой в его взгляде я могла прочесть два противоборствующих желания: прикрикнуть на любимую женушку или на деле разгромить ее доводы. Но, как и Дже Хён сейчас, отец предпочитал не делать ничего.
– Ладно, допустим, я возьмусь за это дело, – после минутной паузы, заполненной лишь бульканьем соджу в кувшине, сказал дракон. – Как, по-вашему, я должен добыть драгоценности, господин Чхве Юн Дже?
Господин Чхве промямлил что-то неразборчивое.
– Я не вор, – напомнил Дже Хён. – Никто из Ганъён не занимается воровством.
– Джин Хо увела украшения обманом! – воскликнул господин Чхве. – Это не воровство, а лишь возвращение законному владельцу… Ну, то есть я потом отдам шкатулку настоящему владельцу!
Дже Хён многозначительно поцокал языком и спросил:
– А вы точно испробовали все способы?
– Джин Хо знает меня давно, – засопев от унижения, признался хозяин дома.
– Были бы вы поумнее, давно бы взяли ее в жены, – без тени издевки заметил дракон. – Уверен, эта женщина рассчитывала на подобное… лет пять назад. Помню, вы говорили, что о ней гремела слава здесь. И такое предложение она ждала от вас.
– Я? На кисэн? – фыркнул Чхве Юн Дже. – За кого ты меня принимаешь?
– Не думали, что она мстит вам? – мягко предположил мой хозяин. – Годы идут. Для актрисы и певички Джин Хо уже старовата. В доме кисэн живет исключительно из-за расположения местных чиновников. Какая участь ее ждет дальше? Другие девицы становятся подавальщицами в трактирах, служанками, швеями. Завидная участь, правда? Их дочери также будут кисэн. Вы могли дать этой женщине шанс на лучшую судьбу.
Господин Чхве хмыкнул и прошипел:
– И из-за этого Джин Хо решила меня проучить?
– Ну, вы же до сих пор к ней наведываетесь… – напомнил Дже Хён.
– Она умна и знает все последние новости, сплетни.
– А еще умело подливает вам в чашу… – добавил мой господин.
Я лишь покачала головой, слушая эту беседу. Можно жить в двадцать первом веке, а можно коротать свое время в прошлом, но мужчины и женщины во все времена остаются одинаковыми. Всегда найдется особа, способная вертеть таким представителем сильного пола, как господин Чхве. И не важно, что эта женщина всего лишь артистка-кисэн.
Увлекшись размышлениями, я не заметила, как мужчины поднялись и вышли из беседки. Шанса ускользнуть в комнату не осталось – даже занятые разговором, господин Чхве и Дже Хён обратят внимание на движение и скрип дверной панели.
Надеясь не известно на что, я замерла на месте, быстро с надеждой повторяя про себя: «Вы меня не видите. Меня нет. Вы меня не видите. Не видите. Меня нет».
К великому облегчению, Чхве Юн Дже, поднявшийся на террасу первым, даже головы не повернул и с мимолетной улыбкой прошел в дом. Но не дракон. Дже Хён шагал медленнее, над чем-то раздумывая. Рассеянно глянув в мою сторону, он было последовал за хозяином дома, но потом замер и развернулся всем телом. Я продолжала по инерции повторять про себя, как молитву, слова о невидимости, в то время как Дже Хён рассматривал пространство вокруг столика. Если бы я не была немного напугана, – неизвестно, как воспримет господин факт о том, что я слышала весь их разговор! – то удивилась бы маленькой, но важной детали: Дже Хён не смотрел прямо на меня.
– А говорила, что хочешь учиться пользоваться силой, – с усмешкой пробормотал дракон, приблизившись. Он все еще не смотрел прямо на меня, словно не мог увидеть. – Зачем, если умеешь?
Как это? Неужели?
Протянув вперед руку, он помахал ладонью, словно разгоняя дым, и криво усмехнулся, сцапав меня за волосы. Я вскрикнула и приподнялась, надеясь спасти хотя бы часть шевелюры. Дже Хён перестал издеваться, отпустил криво перехваченный шнурком хвост волос и посмотрел мне в глаза.
– И как часто ты это делаешь?
Я моргнула и вопросительно уставилась на Дже Хёна.
Что он имеет в виду? Как часто я застываю столбом, надеясь, что меня не заметят? Часто. Или, может быть, он хочет узнать, как часто я подслушиваю? Да если бы не случайность, я бы и не стала сидеть здесь, а перебралась бы уже в тепло.
– О чем… ты? – очень осторожно уточнила я, представляя какой-то третий вариант, придуманный господином.
– Как часто ты используешь силу, чтобы скрыть свое присутствие? – перефразировал вопрос он. И я замерла, не до конца понимая: он шутит или говорит серьезно.
– Я ничего не делаю, – ответила я честно.
– Не ври, – прорычал Дже Хён тихо, но угрожающе.
Нас никто не видел, и хозяин мог даже ударить меня без свидетелей. Любой господин наказал бы свою ноби, если бы посчитал, что та лжет. Но Дже Хён только зло сопел в метре от меня и ничего не предпринимал. Мне по привычке хотелось зажмуриться и приготовиться. Разве можно что-то доказывать? Объяснять бесполезно. Проще позволить хозяину спустить пар на твоей шкуре сразу, чем потом заработать наказание в разы горше.
– Я не… не вру, – испуганно сжавшись, промямлила я. – Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я ничего не делала.
Глаза дракона превратились в прожигающие меня щелочки. Хотелось отодвинуть дверь, забраться в комнату и забаррикадироваться изнутри, но я даже с места не смогла сдвинуться, прикованная к тэчхону страхом.
– Хорошо, допустим, я тебе поверю, – медленно пробормотал Дже Хён. – Тогда как ты объяснишь произошедшее, мелкая?
Не очень понимая, о чем он вообще, я прикусила губу и постаралась не расплакаться. Лучше бы ударил. Это проще, чем пытаться объяснить что-то, о чем я не имею представления. Что такого произошло? Что случилось?
– Господин, я не понимаю о чем вы, – сдерживая слезы, пробормотала я, забыв о том, что дракон велел себе не «выкать».
– Мелкая, не юли! – довольно громко воскликнул дракон, вздернул меня на ноги за ворот и, рывком открыв дверь, запихнул в комнату. Вошел следом, захлопнул взвизгнувшую от такого обращения панель и уставился на свою ноби.
Не выдержав, я всхлипнула, боясь смотреть на дракона.
– Еще раз спрашиваю, если ты утверждаешь, что ничего не знаешь о своем клане, то как тебе удалось поднять полог невидимости? – хмуро спросил Дже Хён с таким выражением лица, что слезы сами собой покатились у меня по щекам.
– Я не знаю, о чем ты… – едва слышно пробормотала я. – Я ничего не делала. Просто не хотела, чтобы меня заметили. Я ничего… ничего… ничего не делала!
Дракон присел на корточки передо мной, сцапал за подбородок и вынудил посмотреть себе в глаза. Он злился, но заставил себя успокоиться, со вздохом отпуская на волю бурлящие эмоции. В комнате будто на миг взметнулось облако пара. Словно огромный увлажнитель включился и с грозным «па!» окатил нас теплом и сыростью. Мои волосы и одежда намокли в считаные секунды.
– Допустим… – медленно произнес Дже Хён, садясь на пол напротив меня. – Ты не врешь. Но это все очень странно.
Я прикусила губу, чтобы не попросить дракона мне все объяснить. Он все еще немного злился, и я побоялась лишь ухудшить ситуацию.
– Если тебя никто не учил, то все очень странно, – хозяин вновь с прищуром воззрился на меня, а потом уточнил: – Ты хоть поняла в таком случае, что сделала?
Отрицательно качнув головой, я вжала ее в плечи и приготовилась или к нагоняю, или к объяснениям.
Не перестав с подозрением на меня посматривать, Дже Хён устроился поудобнее и уже в открытую вперил в меня взгляд. Он ничего не говорил, но даже мне, ни в чем не виноватой, хотелось признаться во всех грехах разом, лишь бы избавиться от внимания этой кобры. Ну не объяснять же дракону все?
Да и если взяться рассказывать?.. Что я скажу? Не знаю, как и почему попала в этот мир, в это время? Не знаю, как и почему очутилась не в своей шкуре? Не знаю, почему я очнулась почти без воспоминаний, но зато со знанием чужого языка?
Он не поверит, а я не смогу рассказать все так, чтобы история хотя бы отдаленно… Да чтобы она хотя бы мне казалась правдивой! А чем дальше, тем меньше я верю в то, что была какая-то другая жизнь. Может, и нет никакой Тани. Сон, выдумка воображения.
Вздохнув, я посмотрела на челку Дже Хёна и замерла, расфокусировав взгляд. Сосредоточившись только на собственном дыхании, я постаралась не обращать внимания на то, что он старательно протирает дырку у меня между глаз.
– Мелкая! – хмуро позвал господин. – Прекрати. Я уже понял, что ты умеешь игнорировать кого угодно, но признайся честно, что соврала.
А мне показалось, что он мне поверил…
Стало так обидно, что, сморгнув, я почувствовала, как по щеке катится слеза.
Вот почему так?
– Я не вру. Я не знаю, о чем ты говоришь. Я просто сидела там. Не двигаясь. И надеялась, что вы меня не заметите, если не шевелиться, – отрывисто выдохнула я и умолкла.
Дже Хён, напоследок сверкнув глазами, задумчиво пробормотал:
– Это невероятно. Чтобы проделать нечто подобное, нужно время и практика!
«А оно у меня было! – хотелось выпалить мне. – Долгие годы, когда я старалась не привлекать внимания окружающих».
– Я мало что понимаю, но говорю честно: не знаю, из-за чего ты на меня злишься.
– Если бы не дрожание воздуха, как над костром, я бы и не заметил твоего присутствия, – наконец сообщил хоть что-то дракон. – Полог невидимости – сложные в исполнении чары. Но тебе это почти удалось.
Чары? Да я ничего не делала.
– Я не делала ничего, – вновь попробовала объяснить. – Просто раньше у меня получалось оставаться незамеченной, если не шевелиться и не смотреть прямо.
Стоило произнести эти слова, и я сама задумалась. А не проделывала ли я что-то, о чем говорит Дже Хён, раньше? Дракон, стоило мне примолкнуть, красноречиво вздернул бровь, подался вперед и мягко спросил:
– Так что?
Я сглотнула и, отодвинувшись назад, пробормотала:
– Если бы я знала как… – И с надеждой добавила: – Случайно?
Глядя мне в глаза, Дже Хён покачал головой.
– Я не верю в случайности, – пожал он плечами.
И как тут быть?
Склонив голову, я постаралась унять слезы.
Я не должна плакать. Не должна показывать свою слабость.
Дракон сверлил меня взглядом, и с каждой минутой становилось все хуже.
Что ж. Чего-то подобного я и ожидала. Раб не должен верить в лучшее. Не должен надеяться на доброго господина. Все они одинаковы: ты для них лишь ноби, способный обмануть, украсть, убить. Тебе никто и никогда не будет доверять. Никто не снимет с тебя браслеты, положившись на обещание. И свободы тебе не видать. Да и детям твоим тоже.
Вытерев рукавом слезы, я зло усмехнулась, стараясь, чтобы Дже Хён этого не увидел, но от него ничто не могло укрыться. Он шумно выдохнул и приказал:
– Посмотри на меня!
Я тут же вздернула подбородок, без какого-либо выражения глянув на дракона. Вот только губы все так же кривила в болезненно-злой улыбке. Господин прищурился и сказал:
– Пока я не верю, но у тебя есть шанс мне доказать.
По взгляду и тону Дже Хёна я поняла, что испытание для меня он уже придумал. Что же?
– Ничего такого, что ты не смогла бы выполнить, – решил не пугать меня дракон. – Просто маленькая проверка. Справишься, может быть, я тебе поверю.
Закусив губу, я кивнула, заранее ожидая какого-то подвоха. Дже Хён не шелохнулся и ничего не сказал. Только взгляд его на секунду поплыл, а потом глаза ярко блеснули синим, и мне стало страшно. Воздух в маленькой комнатке будто уплотнился, тяжелым покрывалом ложась на плечи, сыростью и холодом пробираясь в складки одежды. Дышать при этом не становилось труднее, будто магия – а это была именно она, без сомнений! – воздействовала не на все чувства. Находясь в замешательстве, я трусливо втянула голову в плечи и постаралась унять дрожь.
«Что же он задумал?»
Теряясь и даже не пытаясь угадать, я просто сидела и смотрела на Дже Хёна, а он самодовольно улыбался.
Хорошо ему! Он-то точно знает, что задумал.
Как мне ни хотелось задать ему вопрос, но усмешка в его раскосых темно-карих глазах останавливала.
А потом случилось что-то странное. Мое внимание привлекло шевеление сбоку. Я глянула на рисунок танцующих журавлей и нахмурилась. На секунду мне показалось, что озеро, на берегу которого резвились птицы, лениво плеснуло через край рисунка. Я моргнула, не веря глазам, а в следующую секунду беззвучно охнула, когда ко мне с резвостью цепных псов рванули водные жгуты. Они выходили из рисунка, на его краю оставаясь лишь росчерками туши, и обретали цвет и объем уже в движении.
Затхлый запах ила и мокрого рогоза я ощутила раньше, чем гибкие плети обвились вокруг моей шеи и запястий. Охнув от боли и страха, я сначала замахала руками, а потом попыталась оторвать один из кнутов от себя. Он выглядел как взбесившаяся вода, которой нипочем какие-то там законы. Да и на ощупь был всего лишь водой. Пальцы не встречали преграды, но при этом плеть все плотнее и плотнее обвивала шею.
Борясь с ужасом и истерикой, я глянула на дракона. Он сидел все в той же позе, даже усмешка не стала шире. Молодой человек просто наблюдал.
И что он хочет, чтобы я сделала? Сама избавилась от его веревок из воды? Но ведь я не справлюсь, даже если буду знать как!
Кнуты сжимали все сильнее, за руки и ноги приподнимая меня над полом. Они держали так крепко, что я не могла двигаться, просто повисла, стараясь не кричать.
Паника пополам с истерикой – не лучший выбор для любого в такой ситуации, но я ничего не могла поделать с собой. Едва удерживаясь от того, чтобы начать просто дергаться, я постаралась сосредоточиться на чем-то кроме страха. Инстинкты мешали, тело сотрясала судорога подавляемого плача, но я заставила себя не двигаться. Просто повисла в воздухе.
Я не могу справиться. Это не веревки, не люди. Это то, с чем я никогда не имела дела. Не думаю, что Дже Хён решил меня убить, а значит, когда-то это испытание закончится. Нужно просто переждать и не волноваться.
Прикусив изнутри губы, я зажмурилась.
Ничего ужасного ведь не происходит. Пока.
Водные путы в последний раз с силой сжались, а потом меня крутануло в воздухе и отпустило. Я не упала с высоты, но меня, как распластанную лягушку, шмякнуло на пол. Не больно. Всего сантиметров с двадцати. Но унизительно.
Я вздохнула, встала на колени и отползла от господина подальше, стараясь на него не смотреть. Взгляд скользил по комнате в поисках изменений, но их не было. Даже мокрых следов на полу. Словно схватка с водными хлыстами явилась лишь плодом моего воображения.
– Ты прошла испытание, – сказал Дже Хён, и, глянув на него, я заметила, что он доволен.
Интересно. Разве он не ждал, что я попытаюсь как-то справиться с его чарами?
– Видимо, полог невидимости у тебя и правда вышел случайно.
Теперь я поняла смысл тех измывательств, которые он устроил. Хотелось встать, подойти и залепить ему пощечину. Так бы сделала прежняя я, даже если бы очень боялась. Тиоли не только не сдвинулась с места, но и не позволила злости завладеть разумом.
Нельзя. Это сейчас он просто поиграл, проверяя тебя, а в следующий раз может поступить иначе. Что важнее, гордость или жизнь? Я всегда выбирала жизнь. Трудную и серую, но жизнь. И раз уж меня не унесла болезнь – а ведь я была согласна уйти вслед за жаром и бредом! – то никакой дракон с его играми не выведет из себя.
Приняв это решение, я вытерла сухие дорожки слез на щеках и растянула губы в улыбке. Пусть дрожат губы, пусть выгляжу потрепанной и вымотанной, пусть страшно. И пусть Дже Хён и дальше будет измываться надо мной, я постараюсь не показывать своих истинных эмоций. Обидно ведь.
Да, я ничего не могу ему противопоставить, и прежде всего потому, что он хотя бы знает, о чем говорит и что делает. А я… Магия для меня темный лес.
– Вставай, – велел Дже Хён и сам поднимаясь на ноги. – Пойдем в дом кисэн.
– Что? – тихо пискнула я, ничего подобного не ожидая.
Как это? Зачем? Что я там буду делать? Зачем я там дракону?
– Прямо сейчас? – вместо всего остального спросила я.
Молодой человек смерил меня внимательным взглядом и кивнул своим мыслям:
– Сначала я отправлю записку уважаемой Джин Хо, а потом мы приведем тебя в надлежащий вид.
Я сглотнула и понадеялась, что ухмылка Дже Хёна не обернется для меня неприятностями.