Глава четвертая Война электрических токов
Джордж Вестингауз
Томас Эдисон
Книжная гравюра Westinghouse Electric Company. 1888
Самое важное изобретение в своей жизни Джордж Вестингауз сделал в 22-летнем возрасте – в 1869 году он получил патент на воздушный железнодорожный тормоз, работавший на сжатом воздухе, а в 1872 году усовершенствовал его, сделав автоматическим. Главным преимуществом тормоза Вестингауза являлось то, что при нарушении герметичности системы тормоз срабатывал, останавливая поезд. Согласитесь, что незапланированная остановка лучше крушения. Все современные пневматические тормоза работают на базовых принципах, заложенных Вестингаузом.
Несмотря на весьма привлекательные предложения, Вестингауз не продал патент, а стал производить тормоза самостоятельно. Монополия на столь важное устройство принесла ему огромные доходы, которые позволяли жить в свое удовольствие, особенно после того, как в 1893 году в Соединенных Штатах вышел закон об обязательном оснащении всех железнодорожных составов воздушными тормозами. Но Вестингауз был не из тех, кто способен наслаждаться жизнью рантье. Он лично руководил производством своих тормозов, а кроме того, продолжал продуктивно заниматься изобретательством – работал над системами железнодорожной сигнализации, изобрел устройство для демпфирования[19] вагонов, разрабатывал способы перекачки природного газа по трубам, а со временем от механики и гидравлики перешел к электричеству. Он одним из первых оценил преимущества электрического трансформатора, позволяющего повышать и понижать напряжение, что было важно для передачи электрического тока на значительные расстояния. Выкупив патент у изобретателей этого устройства, француза Люсьена Голара и англичанина Джона Гиббса, Вестингауз занялся его усовершенствованием, намереваясь создать систему электрического освещения с его использованием. Точнее, доводкой трансформатора до ума занимался не лично Вестингауз, а один из работавших на него инженеров Уильям Стэнли. Подобно Эдисону, Вестингауз «двигал прогресс» не в одиночку, а с помощью команды инженеров, но на этом сходство между ними заканчивалось. Эдисон был гением самопиара, напоминавшим о себе везде и повсюду, по любому поводу и без оного. Вестингауз же практически не появлялся на публике и не искал популярности, считая, что от нее никакой пользы быть не может, один только вред – начнут осаждать всякие чудаки со своими «гениальными» проектами. Отношение к работникам у Вестингауза тоже было иным. Если Эдисон старался «выжать» каждого сотрудника по максимуму и как можно меньше дать взамен, то Вестингауз заботился о тех, кто на него работал, – платил больше, чем другие, ввел пособия по нетрудоспособности, которые тогда всем были в диковинку, а те, кто проработал у него более пятнадцати лет, могли рассчитывать на пенсию. Кроме того, Вестингауз ввел такое новшество, как магазины для работников, где они могли покупать продукты и товары первой необходимости по низким ценам – разницу покрывала компания. «Я стремлюсь создать своим людям идеальные условия для работы, чтобы ничто не отвлекало их от дела», – говорил Вестингауз.
В январе 1886 года Вестингауз основал компанию Westinghouse Electric and Manufacturing Company («Электрическая и производственная компания Вестингауза»), которая просуществовала до 1999 года[20]. Первым достижением новой компании стала система освещения в городе Буффало, втором по численности населения в штате Нью-Йорк. Эта система работала на переменном токе, который представлялся Вестингаузу более перспективным. Примечательно, что практически одновременно в Буффало влез с системой постоянного тока Томас Эдисон, но Вестингауз сумел победить в борьбе за город, потому что мог передавать ток на бо́льшие расстояния (следовательно, требовалось меньше станций), и, кроме того, его система использовала гораздо меньше меди, которая стоила немало, да вдобавок как раз в тот момент начала дорожать. До конца 1886 года Вестингауз запустил около семидесяти станций, работавших на переменном токе. Для окончательной победы ему отчаянно требовались двигатели переменного тока, которые позволили бы охватить промышленные предприятия. И тут появляется Никола Тесла со своими изобретениями… На ловца, как говорится, и зверь бежит.
Согласно популярной легенде, Вестингауз заплатил за патенты Теслы миллион долларов. Об этом, если верить журналистам, вроде бы упоминал и сам Тесла…[21] но на деле все было не так. Вестингауз предложил Тесле пять тысяч долларов за право подробного ознакомления с патентами, а в случае покупки соглашался сразу же выплатить десять тысяч и трижды по двадцать тысяч с шестимесячным интервалом. Кроме того, Тесла получал по два с половиной доллара за каждую «проданную» лошадиную силу, а еще ему было предложено двести акций компании Westinghouse Electric. Хорошие деньги, но все же не миллион, далеко не миллион. И надо учитывать еще одно обстоятельство – патенты были зарегистрированы на Tesla Electric Company, в которой, помимо Теслы, были еще два пайщика – Альфред Браун и Чарльз Пек. Какая-то часть денег, полученных от Вестингауза, досталась им. Это так, к слову.
В Вестингаузе Теслу привлекало все, начиная с обращения и заканчивая тем, что Вестингауз был конкурентом Эдисона, к которому наш герой продолжал испытывать стойкую неприязнь. Что же касается обращения, то заключение сделки было организовано наподобие заключения пакта между государствами. В июле 1888 года Тесла был с почетом принят в доме Вестингауза в Питсбурге. После торжественного обеда он совершил обзорную экскурсию по предприятию своего будущего партнера и был тронут двумя обстоятельствами – огромной энергией этого сорокадвухлетнего человека и тем, что он был «настоящим изобретателем», а не присвоителем чужих заслуг. Да и вообще Вестингауз выглядел привлекательнее Эдисона – большой, дружелюбный, неизменно вежливый человек с колоритными моржовыми усами, за которые его прозвали «Моржом». «Постоянно улыбающийся, он сильно отличался от тех грубых и жестких людей, с которыми мне приходилось иметь дело, – вспоминал Тесла. – Манеры и речь его были безукоризненны – ни одного обидного слова, ни одного оскорбительного жеста. Он всегда вел себя так, будто находился на судебном заседании». Восхищался Тесла и бойцовыми качествами Вестингауза, который никогда не отступал перед препятствиями, даже если те и казались непреодолимыми, и никогда не терял уверенности в своих силах. Вестингауз и впрямь был крайне пробивным человеком. Если Эдисона, умевшего находить изворотливые пути, можно было сравнить со змеей, то Вестингауз был подобен буйволу – он пер напролом, сметая все преграды на своем пути. Изворотливость ума не вызывает приязни у окружающих, а вот те, кто идет напролом, выглядят сильными и искренними, что вызывает к ним симпатию. Неудивительно, что Тесла был очарован Вестингаузом, а заодно и его прелестной женой Маргарет, бывшей на двадцать лет моложе своего мужа.
Забегая вперед, скажем, что и с Вестингаузом у Теслы тоже сложилось не очень-то ладно. На пике финансового кризиса, разразившегося в ноябре 1890 года, Вестингауз попросил нашего героя отказаться от пресловутых двух с половиной долларов, выплачиваемых с каждой проданной лошадиной силы. Просьба была высказана умно, с полным знанием характера Теслы. Вестингауз предложил ему выбор – или контракт остается в силе, но тогда компания обанкротится и развитие многофазной системы переменного тока остановится, или же Тесла откажется от выплат и тогда компания Вестингауза продолжит заниматься системой переменного тока. Разумеется, Тесла, которому успех его начинаний был гораздо важнее денег, выбрал второй вариант. Поблагодарив Вестингауза за то, что он для него сделал, Тесла порвал контракт и на том дело закончилось. Правда, впоследствии Тесла пожалел о своем решении, когда узнал, что дела Вестингауза были не настолько плохи, как тот пытался представить. Westinghouse Electric Company не стояла на грани краха, просто ее владелец решил уменьшить издержки в кризисный период. Разумеется, после того, как кризис миновал, Тесле не было предложено возобновить разорванный (и в прямом, и в переносном смысле) контракт. И если на рубеже XIX и XX веков Тесла отзывался о Джордже Вестингаузе как об «истинно благородном человеке, впечатлявшем своим величием», то впоследствии Вестингауз стал «непорядочным человеком и циничным обманщиком, игравшим на таких человеческих чувствах, как доброта и сострадание». Времена меняются, а с ними меняемся мы и наши взгляды… А с партнерами вообще нужно держать ухо востро.
Приобретением патентов Вестингауз не ограничился – он предложил Тесле работать в Питсбурге, в научно-исследовательском центре, как сказали бы сейчас, Westinghouse Electric Company. Тесла принял предложение – так было удобнее для всех, да и лаборатории Вестингауза были оснащены гораздо лучше, чем лаборатория Теслы. В Питсбурге, куда Тесла приехал в августе 1888 года, он выступал в качестве консультанта, получавшего пятьсот долларов в неделю. Для сравнения – инженер Уильям Стэнли[22], бывший правой рукой Вестингауза, чем-то вроде его «заместителя по электрическим вопросам», получал в неделю тысячу долларов, но у него не было никаких роялти за лошадиные силы и он был наемным сотрудником, работавшим только на Вестингауза, а Тесла часть своего времени уделял проектам, не связанным с двигателями переменного тока.
Столь щедрые «командировочные» позволили Тесле поселиться в отеле вместо того, чтобы арендовать квартиру или дом. Отели с их полным обслуживанием были идеальным местом для Теслы – не приходилось отягощать себя бытовыми вопросами, все необходимое доставляли в апартаменты по звонку. Именно в Питсбурге у Теслы выработалось пристрастие к проживанию в отелях, которое осталось у него до конца жизни.
Конечно же, Вестингаузу хотелось заполучить такого инженера, как Тесла, в свою компанию (пусть даже и под видимостью партнерства) и, надо сказать, что определенные шансы на это имелись – Тесла был расположен к Вестингаузу и находил условия работы в Питсбурге очень хорошими. К тому же Питсбург, второй по величине город в штате Пенсильвания, по сути, ничем не уступал Нью-Йорку. Однако же Тесла пробыл здесь недолго – чуть больше года.
Камнем преткновения стала частота работы двигателя переменного тока, иначе говоря – количество оборотов, совершаемое в минуту. Двигатели Теслы имели частоту в шестьдесят оборотов, которую сам он (и не без оснований) считал оптимальной. А в системе Вестингауза использовалась частота в сто тридцать три оборота[23]. Нужно было что-то модернизировать – или двигатели, или электростанции. Тесла доказывал, что экономически выгоднее будет перенастроить электростанции, а инженеры Вестингауза, все, как один, стояли на том, что проще модернизировать двигатели. Обе стороны были правы по-своему – Тесла видел перспективу, а его оппоненты оперировали текущими расходами. На рабочие проблемы наложились личные. Сотрудники Вестингауза встретили Теслу настороженно, как обычно и встречают чужаков, а его особое положение и то расположение, которое демонстрировал к нему Вестингауз, быстро превратили эту настороженность в выраженную неприязнь.
«Моя система была основана на использовании низкочастотных токов, а эксперты компании [Вестингауза] предпочитали частоту сто тридцать три, рассчитывая получить определенные преимущества при трансформации энергии, – вспоминал Тесла. – Они никак не хотели отступать от своих типовых моделей, и потому мне пришлось заняться приспособлением двигателя к этим требованиям. Другой неизбежностью стало создание двигателя, способного эффективно работать на этой частоте в двухпроводной системе, однако сделать это было непросто».
Не стоит удивляться словам «однако сделать это было непросто». Даже гениям сложно работать в недружественной обстановке. Кроме того, Тесла стремился не просто решать поставленные задачи, а решать их наиболее оптимальным способом. Вестингаузу же хотелось как можно быстрее начать получать прибыль от приобретения патентов Теслы… Коса нашла на камень, и конце октября 1889 года Тесла вернулся в Нью-Йорк, предоставив продолжение работы по модернизации инженерам Вестингауза. Отъезд Теслы не сказался на его отношениях с Вестингаузом – партнерство продолжалось. А в конечном итоге, изрядно помыкавшись с модернизацией двигателей, инженеры решили перевести электростанции на шестидесятую частоту, так что Тесла победил в этом споре.
Вместе с Теслой в Питсбурге находился Антал Сигети, который прибыл в Нью-Йорк в мае 1887 года и стал ассистентом своего давнего друга. Сигети умер летом 1889 года и Тесла сильно переживал его смерть, почти совпавшую по времени со смертью матери Теслы. «Я чувствую себя здесь чужим и одиноким», – писал он своему дяде Пае Мандичу.
Темпы развития Westinghouse Electric Company сильно беспокоили Томаса Эдисона. К началу 1888 года конкуренция между двумя «электромагнатами» приобрела особую ожесточенность. Вопрос, что называется, стоял ребром – кто кого? С практической точки зрения система переменного тока оказывалась выгоднее и перспективнее. Поняв, что одними лишь экономическими методами ему Вестингауза не одолеть, Эдисон решил восстановить против конкурента общественность, ловко используя особенности переменного тока.
Великая война электрических токов началась в феврале 1888 года с публикации Эдисоном пространного памфлета под названием «Опасность!» (именно так – с восклицательным знаком). Забегая вперед, скажем, что завершилась эта война в ноябре 2007 года, когда в Нью-Йорке, на основном поле сражений, исчез последний потребитель постоянного тока.
Смысл памфлета сводился к тому, что система переменного тока Вестингауза опасна для жизни граждан. «Алчные проходимцы» (памфлет пестрел подобными выражениями) монтируют смертоносное оборудование, думая только о своих доходах, а не о безопасности клиентов. Систему постоянного тока Эдисона можно без какого-либо ущерба трогать голой рукой, а попробуйте прикоснуться к проводам, по которым идет переменный ток…
Выпад был сугубо демагогическим. Да, постоянный ток безопасен лишь при низком напряжении. Но только при низком! А при повышении напряжения для более эффективной передачи по проводам он становится таким же опасным. Кроме того, в системе Вестингауза была предусмотрена защита, правда этот вопрос нуждался в существенной доработке. Так, например, провода, которые Вестингауз, в отличие от Эдисона, протягивал на столбах, не имели изоляции, и потому иногда происходили инциденты с летальным исходом – то дети залезут на столб и прикоснутся к проводу, то неосторожный пешеход заденет в темноте головой обвисший провод, то еще что-то. Монтерам тоже частенько доставалось, в те времена еще не была выработана культура взаимодействия с электрическими приборами и проводами. Все это позволило Эдисону повести масштабное наступление на «алчного проходимца» Вестингауза. К месту можно привести слова Марка Твена (кстати, он был знаком с Николой Теслой): «Без воды не прожить, но в ней и утонуть можно».
5 июня 1888 года Эдисон нанес второй удар – газета New York Evening Post[24] опубликовала статью «Смерть на проводах», в которой рассказывалось о подростке, погибшем от удара током на Бродвее. Автор статьи, инженер Гарольд Браун, от частного случая перешел к патетике – подверг критике «дельцов, для которых доллар важнее жизни граждан» и потребовал законодательного запрета использования переменного тока высокого напряжения. Такой запрет лишал Вестингауза главного преимущества перед Эдисоном. Это преимущество заключалось в меньшей потребности в электростанциях, поскольку переменный ток высокого напряжения можно было передавать на значительные расстояния. Примечательно, что двадцатилетний Браун начинал карьеру у Вестингауза, так что здесь можно усмотреть и личные мотивы.