Казаки разбились по группам разошлись. Запорожский атаман Борода с двумя запорожцами Писаренко Михайло и Остроух Остапом, пошли вдоль берега. Идя вдоль берега наткнулись на большую доску к которой были прикованы цепями два человека. По виду это были запорожцы. Остроух первый увидел их и сказал товарищам:
– Побачте братцы! Никак наши!
Борода подошел ближе и внимательно вгляделся:
– Та это же Игнат Козолуп и Микола Скрипка.
– Их видимо с корабля вынесло волной. Даже не успели кандалы скинуть. Бедные!
Писаренко заметил:
– Надо бы кандалы снять. И придать земле! А то не по-христиански как-то!
Казаки стали снимать с товарищей кандалы. Вдруг Писаренко сделал друзьям жест призывая к тишине и приложил ухо к груди Скрипки и прислушался ему показала лось что он дышит и в подтверждение тому он услышал удары сердца.
– Да он жив!
Тут застонал Козолуп! Казаки обрадовались. Сняли кандалы и умыли водой. осторожно приподняли их и отнесли в лагерь в лесу,
– Осторожнее ребята.
В Лагере им дали чистой воды и еды. Вскоре казаки пришли в себя.
Поп Архип, Матвей, Кондрат и еще несколько казаков хозяйничали в лагере. Им удалось построить на подобие большого навеса. Воткнули заостренные палки, к ним привязали лианами поперечные палки, сверху накидали кокосовые ветки. Прон Кривой мастерил луки и стрелы.
К вечеру стали собираться все в лагере. Прибыли новые люди. Во главе отряда из семи человек стоял дед Иван за свой крутой нрав и острый язык получил прозвище Крут, высокий сухой жилистый и сильный старик. Откуда только у него сила берется. Дед был старым другом Ивана Тимофеевича, всегда участвовал с ними во всех походах. Ивана Тимофеевича его уважал и любил как отца, всегда прислушивался к его мнению. Следом во главе с гребенским атаманом Тарасом Куликом пришли еще пять человек.