1989 год
Полина ворвалась в жизнь Ивана так быстро, так стремительно, что он и не понял, как стал от нее зависим.
Они встречались всего неделю, но когда вечером расставались, сердце каждый раз разрывалось на части. Хотелось быть с ней постоянно, каждую секунду!
Она была такая родная, такая своя! Все понимала с одного взгляда, с одного его слова и на все была согласна.
– Мы в поход собираемся с ребятами на следующей неделе, – как бы между прочим сообщил ей Иван.
Девушка, довольная, кивнула.
– С ночевкой, – уточнил парень. – Старики тебя отпустят?
Полина неуверенно пожала плечами.
– Давай я с ними поговорю? Как раз и познакомиться нам пора.
Но парень им сразу не понравился. Ни бабушке, ни деду. Если баба Матрона молчала и только хмурилась, то Василь помотал головой и, глядя на Ивана, заявил:
– Не нужен нам такой пижон! Ты совсем рехнулась, что ли?
Полина стояла растерянная и никак не могла поверить, что самые ее родные на свете люди не смогли рассмотреть этого замечательного парня.
– Еще одно слово – и я уйду к нему! – грозно посмотрела она на деда.
Тот сразу притих, только что-то пробурчал себе под нос. В поход она не пошла, решила не нервировать стариков, да и сам Иван понял, что рановато пришел знакомиться. Сначала нужно было, чтобы они свыклись с тем, что у их внучки вообще появился некий молодой человек, а уже потом, через месяца два-три, заявиться.
Сейчас расписание у Полины было совсем другим. Она ходила на занятия, потом убиралась в офисе, а вот к Анне Петровне уже не ходила. Очень сильно помогал Иван, почти каждый день передавал продукты и частенько – экзотические фрукты.
– Аткудава у него такие изыски? – кривился и возмущался дед Василь. – Людям жрать нечего, а он такой американской гадостью нас кормит!
Конечно, Полина почти сразу поняла, что ей не стоило признаваться старикам, что она больше не работает у Анны Петровны. На этом почти с первого дня их знакомства настоял Иван и пообещал помогать с продуктами и деньгами. Его отец был каким-то важным чиновником, и деньги у Раевского всегда имелись. И не только деньги, но и дефицитные в то время продукты.
Неделю Полина держала оборону, но отказать Ивану, когда он был так убедителен в своих доводах, не смогла. Что ни говори, но лучше, когда это же самое время она проводит не за уборкой чужих унитазов, а с человеком, который ей безумно нравится! Единственным противовесом всех этих изменений были – старики! Не умело старшее поколение получать подарки – звали их подачками. Все должно было быть заработано честным трудом, потом и кровью. От Анны Петровны им почему-то бананы нравились, а от Ивана этот же фрукт казался пресным и безвкусным. А все потому, что одни бананы Полина заработала, а другие ей достались даром.
Однажды она принесла им новый неизвестный фрукт, который Иван назвал хурмой. Бабка Матрона помыла их, выложила на тарелку и отнесла к деду на прикроватный столик:
– Ну давайте пробовать новую заморскую гадость, – предложила она и разрезала их на четвертинки.
– Ты смотри! – хмыкнул дед. – Они еще и с косточками!
На самом деле фрукты выглядели аппетитно: желтенькие, красивенькие.
Полина первой взяла кусочек, откусила и не сразу поняла, что у нее во рту происходит. Все связало, и было так не вкусно, что она проглотила этот кусок, не прожевав.
Бабка тоже пробовала, но сразу выплюнула и обозвала хурму дрянью.
Дед отодвинул от себя тарелку и сказал убираться прочь с его глаз.
Вот так и жили…
Но Полина не страдала! Ее безмерно радовало то, что с Раевским они встречались каждый день, гуляли по весенней, но еще продрогшей Москве, забегали в подъезды или метро, чтобы погреться, и целовались! Как сумасшедшие! До боли в губах и напрочь сбитого дыхания. Они никак не могли насытиться, надышаться друг другом и выискивали любую возможность, чтобы прикоснуться и ощутить близость любимого человека.
Это, без сомнения, было самое лучше время в их жизни, и они оба это понимали, наслаждаясь друг другом в безумной страсти и любви.
Но когда Полина приходила домой, ее ждала совсем другая картина: в лучшем случае, дед смотрел программы “Время” или “Взгляд”, а так как он был немного глуховат, то телевизор вещал на полную громкость. В худшем – заседания Верховного совета СССР, и уж тогда ругался на всех депутатов, матеря их на чем свет стоит.
К маю неугомонная баба Матрона сообщила, что ее подруга, которая живет за городом и имеет частный дом, отдает свой огород Кувылкиным.
Так как дед работать в огороде не мог, то оставалась Полина и сама бабка.
– Огород никогда не предаст! – поднимала палец вверх баба Матрона. – Огород накормит всегда.
И все свободное время, а также почти все лето Кувылкины провели на даче. Сажали все подряд – огурцы, помидоры, картошку. Ягоды тоже шли в ход: бабка варила варенье, готовила ягодные желе. Часть собранных ягод соседка продавала знакомым, и на эти деньги покупали сахар и муку.
Иван иногда приезжал помогать, но честно признавался Полине:
– Огород – это точно не мое. Не нравится мне физическая работа. Предпочитаю работать головой – так и денег больше, и руки не в мозолях.
Осенью, когда пришло время выкапывать картошку, оказалось, что ее там даже меньше, чем посадили.
Бабка расстроилась, стала плакать, причитать:
– Как же мы зиму переживем? Закруток нам не хватит, работу нигде не найти, мы все умрем с голоду!
На следующий день Иван привез им на квартиру два огромных мешка картошки, лука, морковки и свеклы.
Баба Матрона только руками всплеснула и тихо поблагодарила.
Дед даже этого не соизволил сделать.
Полине было невероятно стыдно за своих невоспитанных стариков, но Иван попросил ее:
– Не парься, хорошо? Я им все равно не нравлюсь. Они, наверное, и сами не знают, почему.
– Из вредности, – надула губы Полина.
– Ну что уж сделать? Их не переделаешь!