Лето 2014 года
– Завязывал бы ты, Кирилл Андреевич! – Настя выставила на прилавок бутылку водки, пачку томатного сока и сокрушенно вздохнула. – Такой видный мужик, а гробишь здоровье почем зря.
В магазине больше никого не было, и продавщица позволила себе высказаться.
Булат знал, что эта простая русская женщина, приехавшая в город из глубинки, давно схоронила мужа и сейчас зарабатывала на учебу дочери. Днем она трудилась здесь, а по вечерам убирала какой-то офис. Было заметно, что он ей не безразличен. Но этот мужчина всегда хмурился. Из-за шрама над левым глазом его взгляд казался ей даже немного свирепым. Он до сих пор вызывал у нее робость, о которой давно забыли женщины, эмансипированные городской суетой. Булат часто перекидывался с нею парой фраз, а однажды выбросил на улицу нахамившего покупателя.
– Ты знаешь, у меня пока нет желания завязывать, – неожиданно признался он. – Из армии уйти – это как в другой мир попасть.
– В охрану иди. – Женщина вскинула брови. – Тебя, как бывшего вояку, точно возьмут.
– С моей-то мордой? Да и не для меня это. Раньше бабушки сторожихами работали. Сейчас понаберут здоровых и молодых дылд, те и рады штаны протирать.
– Почему говоришь про возраст и лицо? – зашла с другой стороны женщина. – Тебе ведь чуть больше сорока.
– Не только в этом дело. – Он вздохнул. – Имидж сейчас у нашего брата – не позавидуешь. Все поголовно тупые алкаши да киллеры со свернутой на войне психикой. Если в кино есть отрицательный герой, то им обязательно почему-то должен быть бывший военный или полицейский.
Булат взял свои покупки и вышел из магазина прочь.
Во дворе, за столом, скрытым от любопытных глаз разросшейся акацией, Степан и Ленька рубились в нарды.
Булат подошел, сел на край скамьи рядом, поставил бутылку на землю, сок – на стол.
– Привет, Андреич! – приветствовал его Ленька.
Сорокалетний Леонид Филонов работал охранником. Степан, с которым он играл, трудился в управляющей компании слесарем.
– Здорово! – Булат развернулся, снял с ветки несколько пластиковых стаканчиков, поставил перед собой.
Он задержал на весу бутылку, выжидающе уставился на соседей по дому.
– Вы как?
– Мне на смену завтра. – Ленька покачал головой, не отрывая взгляда от доски.
– Я на работе. – Для наглядности Степан похлопал по сумке с инструментами, стоявшей на скамье.
– Хорошая работа! – Булат усмехнулся, наполняя стаканчик до половины.
– Какая есть, – передвигая фишки, бросил в ответ Степан. – Мне в отличие от тебя до пенсии, как до Луны пешком, а главный инженер последнее предупреждение сделал.
– Повезло тебе, – подхватил разговор Ленька, тряся в кулаке кубики. – Сорок не исполнилось – уже пенсионер.
– В тридцать семь уволили, – уточнил Булат. – Кстати, по болезни.
– Да на тебе пахать можно! – заявил Ленька, бросая кубики. – Пьешь как лошадь, и хоть бы хны.
Булат хотел было спросить, где Ленька видел пьющих лошадей, но промолчал. Знали бы они, как иногда мучительно длинны бессонные ночи, а звон в голове доводит до сумасшествия.
– Опять бухаем? – Размышления Булата прервал голос участкового и хруст веток. – Как всегда, одни и те же!
– Я не при делах! – Ленька поднял руки на уровень плеч. – Мы вот со Степаном в нарды перекинуться решили в теньке.
– А ты, гражданин Булатников, вроде как болельщик?
– Я выпить собираюсь, – спокойно признался Булат, даже не соизволив обернуться.
– В общественном месте? – уточнил полицейский. – Рядом с детской площадкой?
– Там все равно детей нет, да и не видно ничего. – Булат наконец-то перекинул левую ногу через скамейку и развернулся. – Не двор, а джунгли.
– Пошли протокол оформлять, – делая вид, будто расстроен, а процедура ему неприятна, заявил старший лейтенант.
– Давай на месте заплачу?
Участковый без разговоров снял фуражку и протянул Булату. Подполковник запаса бросил туда две сотенные купюры. Полицейский водрузил головной убор на место. При этом уголок одной бумажки торчал из-под околыша над ухом.
– Вопрос исчерпан? – Булат выжидающе уставился ему в глаза.
– Нет. – Участковый покачал головой. – Забирай свое хозяйство и вали домой.
– Слушай, возьми еще, только дай воздухом подышать! – взмолился Булат. – Ты же в курсе, я меру знаю.
– Ладно, – сжалился блюститель порядка и махнул рукой. – Сиди. Не надо больше никаких денег.
Полицейский едва успел договорить последнюю фразу, как мощный удар сзади бросил его на Булата и развернул.
Коренастый крепыш, словно невзначай задевший плечом участкового, стремительно прошел по тропинке к столу, встал и заявил с явной издевкой:
– Извините!
На вид не больше сорока. Галстук слегка ослаблен, бобрик коротких волос отливает бронзой.
Участковый отстранился от Булата и развернулся к крепышу лицом.
– Сергей Станиславович, это уже ни в какие ворота!.. Я вообще-то при исполнении.
– Я же извинился! – Мужчина, которого полицейский назвал Сергеем Станиславовичем, удивленно округлил глаза. – Что, опять пьянчуг обираешь?
– С чего решил? – Участковый все еще не мог прийти в себя.
Сергей Станиславович сунул руки в карманы, показал взглядом на фуражку, лежавшую на земле, рядом с которой валялись купюры.
– Забери.
Полицейский наклонился, чтобы поднять головной убор.
Булат неожиданно для себя встал, схватил его за плечо и заявил:
– Ты вот что, Сергей Станиславович, потрудись сам поднять и извиниться.
– Ты смелый или просто глупый? – спросил тот и скривился. – Небось, ты ему сейчас эту мелочевку и отвалил?
– Я долг отдал, – спокойно ответил Булат. – А тебе, гнида рыжая, последний раз говорю: подними и извинись.
– Булатников! – Полицейский попытался убрать с плеча руку, но Булат надавил ему под ключицу.
Участковый охнул и уселся на его место. Булат перешагнул через скамейку и медленно подошел к возмутителю спокойствия.
– Куда ты лезешь? – глядя на него снизу вверх, процедил сквозь зубы Сергей Станиславович, сделал шаг в сторону и бросил старшему лейтенанту: – Какого хрена ты опять моих рабочих проверял?
Булат понял, что его пытаются игнорировать, и решился на крайние меры. Удар напряженной ладонью в ухо был сродни взрывной волне. Затрещали кусты, и крепыш оказался на земле.
Булат шагнул к нему.
– Пошел отсюда!
– Вот это да! – Сергей Станиславович, оглохший от удара, говорил громче обычного. – Ты хоть знаешь, какие проблемы сейчас заработал?
– Не знаю. Но вот если ты сейчас не уберешься, то у тебя они точно будут.
Не сводя взгляда с Булата, Сергей Станиславович медленно поднялся с земли. Он понимал, что перегнул палку, не решился обострять ситуацию, вернулся на тропинку и стал отряхивать костюм.
– Ты еще здесь? – не выдержал Булат.
– Конец тебе! – пятясь задом, прошипел Сергей Станиславович. – Пока тренируйся молоко через трубочку пить!
– Лучше водку, – с трудом сдерживая смех, выдавил из себя Ленька, пунцовый от напряжения.
Он склонился над доской так низко, что почти уткнулся в нее носом.
– Между прочим, это уже статья, – оправившись от происшедшего, неожиданно напомнил о себе участковый. – Угроза убийством. Шел бы ты…
– С тобой тоже поговорим, – заверил Сергей Станиславович. – В другом месте.
– Кто это? – провожая взглядом джип, отъехавший от бордюра, спросил Булат полицейского.
– Это теперь наша с тобой головная боль, – с тоской в голосе сказал участковый.
– Почему?
– Пекарь так это не оставит.
– Почему ты его не задержишь? – продолжал возмущаться Булат. – Этого клоуна ведь под статью подвести легко можно. Я свидетель!
– Это главный спонсор нашего ОВД. – Участковый тяжело вздохнул. – Пекунов Сергей Станиславович, директор компании, которая ведет строительство в районе.
– Чего же директор по кустам лазит? – удивился Булат.
– Беспредельщик. – Участковый наклонился, взял фуражку, отряхнул тулью, собрал деньги и бросил их на стол.
– Сидел? – продолжал допытываться Булат.
– В девяностых. – Полицейский закатил глаза в небо. – Дали четыре, но выпустили по амнистии. Уделал до полусмерти своего рабочего. Бедняге почку удалили, глаз перестал видеть. Пекарь тогда еще отделочной бригадой рулил. Потом его хотели за торговлю оружием привлечь. То ли выкрутился, то ли заплатил кому надо.
– И чем ты ему помешал? – продолжал допытываться Булат.
– Вокруг куча строек, на всех гастарбайтеры. Жильцы со своими жалобами уже вот здесь! – Полицейский провел ребром ладони по горлу. – Пишут, будто с наступлением темноты во двор боятся выйти. Вот мы и прошлись по его объектам. Больше половины работяг – нелегалы.
– Понятно, – кивнул Булат. – Значит, этот Пекарь – нечто вроде олигарха местного розлива?
– Я бы не сказал, – тусклым голосом возразил полицейский. – На самом деле жилье строит другая организация, а этот фрукт перебивается подрядами на отделочные работы. Но деньги у него водятся.
– Ладно, что-то мне наскучила ваша компания. Нигде, кроме дома, спокойно посидеть невозможно, – неожиданно заявил Булат и направился к подъезду.
– А это? – раздался оклик за его спиной.
Он обернулся. Участковый показывал папкой на водку и сок.
– Забыл?
– Расхотел, – отмахнулся Булат и направился дальше.