– Он не псих, – решительно заявила Джесс. – Просто не такой, как все.
– И насколько я понял, не любит мыться, – заметил Иен Картер.
– Да, но, возможно, в этом он не виноват – не совсем виноват. Он живет на первом этаже «Балаклавы». Нормальной ванной комнаты внизу нет, только чулан, куда установили унитаз… кстати, очень старый. Если я не ошибаюсь, такие делали еще в Викторианскую эпоху. На крышке типичный ивовый узор, синий на белом фоне. В ванных наверху все затянуто паутиной, а краны заржавели. Наверх Монти не поднимается. У него болят колени. По его словам, он «ополаскивается» в кухне, а ванну и душ не принимал много лет. Грязь, можно сказать, приросла к нему. – Джесс сокрушенно улыбнулась.
– Очаровательно! – воскликнул Картер. – Неужели нельзя было пристроить ванную на первом этаже?
– Тогда пришлось бы терпеть постоянное присутствие рабочих, чего Монти не хочет, – ответила Джесс. – И потом, дом нравится ему таким, какой он есть. Насколько я поняла, он противник всякой модернизации.
– Похоже, вы питаете к нему слабость, – с подозрением заметил суперинтендент.
– Как бы я к нему ни относилась, на мою работу это не повлияет.
– Вот и хорошо!
Джесс старалась не показывать своего раздражения. Она даже отвернулась, чтобы Картер не видел ее лица, и посмотрела в окно. Утро было в разгаре; все предвещало теплый день конца лета. На завтра метеорологи предсказывали дождь, но сейчас на небе не было видно ни облачка. Правда, им, сотрудникам полиции, сухая погода только во вред. В сухую погоду невозможно найти на дороге ни отпечатков протекторов, ни следов ног; неподалеку от «Балаклавы» они заметили лишь старые борозды с вывороченными комьями сухой грязи. Скорее всего, там проезжал трактор соседей Снеддонов.
Она повернулась к начальнику. Они понемногу начинали привыкать друг к другу. Картер даже называл ее по имени, если рядом больше никого не было. Если он обращался к ней по званию, значит, на что-то сердился или досадовал, и не всегда это имело отношение к ней. Картер не принадлежал к типу вечно недовольных начальников. Он не дышал в затылок подчиненным, напротив, позволял прийти к выводу, что ты все сделал правильно. Пока Джесс все делала правильно. Но Картер ждал от нее успехов, и она надеялась, что сегодня ей удастся хоть что-то выяснить.
Суперинтендент по-прежнему считался здесь новичком; по правде говоря, сотрудники еще не совсем к нему привыкли. А Джесс думала, что он не из тех, к кому быстро «привыкаешь». У Картера часто бывает задумчивый вид, как будто он над чем-то размышляет, но он не спешит делиться своими мыслями с окружающими… Зато он обладал свойством вызывать других на откровенность. Собеседники охотно открывали ему то, чем вовсе не собирались делиться. Раскусив его, Джесс решила держаться настороже и стараться говорить в его присутствии как можно меньше… Возможно, Картер обо всем догадался. И сегодня утром преподнес ей очередной сюрприз. Оказывается, он успел выяснить всю подноготную Монти Бикерстафа! Только что он пересказал ей то, что узнал во время вчерашнего визита к миссис Фаррел.
Джесс понимала, что Картер прав, предупреждая ее насчет «слабости» к Монти. Ей уже сейчас хотелось за щитить старика, а отсюда всего один шаг до предвзятого отношения. Ее раздражало, что Картер рассказывает ей историю семьи Бикерстаф, а не наоборот. Как она поняла, предки Монти нажили состояние на каких-то фруктовых кексах, но потом обеднели. Что ж, бывало, люди богатели и на более странных вещах. Но Джесс жалела, что не узнала все сама. Тогда она сейчас просвещала бы Картера. Правда, у нее бы не вышло и вполовину так же хорошо, потому что у нее не было необходимых источников информации. А у него такой источник нашелся – местная старушка, настоящий кладезь ценных сведений. Ну кто бы мог подумать! Все считают Картера новичком, а у него, оказывается, здесь живет родственница – точнее, родственница его бывшей жены. Джесс знала, что Картер не женат, но предполагала, что раньше у него была постоянная спутница жизни или жена. Она также предполагала, как, впрочем, и все остальные, что совместная жизнь закончилась разрывом или разводом. Теперь она знает наверняка, что Картер разведен. Интересно, давно ли он развелся? И можно ли задавать ему вопросы о его жизни? Не потому ли он переехал на другой конец страны? Отдохнуть, начать все сначала… множество людей, очутившись в его положении, поступают именно так.
Детей у него, скорее всего, нет. Впрочем, Джесс ни в чем не была уверена.
Подняв глаза, она встретилась с озадаченным взглядом Картера. А глаза его в зависимости от освещения казались либо карими, либо зелеными. Сегодня они были скорее карими. Ей стало не по себе; показалось, что Картер прочел ее мысли. «Нет, – сказала она себе, – просто я чувствую себя виноватой. А ну-ка, Джесс, возьми себя в руки!»
– Значит, вы считаете, что кто-то регулярно посещает спальню на втором этаже? – неожиданно сухо спросил суперинтендент, как будто тоже отмахивался от каких-то нежелательных мыслей. Он нахмурился и побарабанил пальцами по столешнице. – Очень странно! Бикерстаф вам ничего не говорил? Вы уверены, что он там не спит?
– Совершенно уверена. Я же вам говорила… – Она торопливо поправилась: – Я как раз начала объяснять, что он не поднимается на второй этаж. Я видела, что он соорудил себе нечто вроде постели из шезлонга в углу гостиной. Должно быть, там он и обитает постоянно. Но до того, как ту спальню на втором этаже увидели мы с Мортоном, там кто-то побывал, проветрил, навел порядок… Спальней определенно пользуются. Там совсем другая атмосфера, чем во всем доме. Там не так душно, как в остальных комнатах; недавно там открывали окна. Комната выглядит жилой. Но эксперты не обнаружили там никаких отпечатков.
– Так хорошо прибрали? – буркнул Картер.
– Да, все начищено до блеска. Что наводит на определенные мысли. На кровати лежит одеяло. Пока не знаем, удастся ли найти на нем следы ДНК. Одеяло совершенно не вяжется с остальными вещами в доме. Очевидно, его принес тот, кто посещает ту комнату. Никому из Бикерстафов и в голову бы не пришло купить синтетическое одеяло, к тому же ярко-розовое. Кстати, наверху есть бельевой шкаф; он набит старыми простынями и одеялами. Почему таинственные гости ничего оттуда не взяли? – Подумав, Джесс ответила на свой вопрос сама: – Потому что они не знали о запасах в бельевом шкафу. Кстати, я проверила содержимое шкафа. Одеяла все шерстяные; некоторые с ярлыками, судя по ним, их изготовили во время Второй мировой войны!
– Странно, что вы распознали период, – с улыбкой заметил Картер.
Джесс ощетинилась. Почему, собственно, она не может определить время изготовления одеял по ярлыкам?
– Мне уже доводилось видеть такие, – сухо ответила она. – Отделение «Женского института», в котором состоит моя мать, организовало выставку под названием «Домашний фронт». Чего только туда не несли! Люди основательно покопались в кладовках и на чердаках. Кто-то притащил даже противогаз. Некоторые семьи годами ничего не выбрасывают. По-моему, такими были и Бикерстафы. Даю руку на отсечение, они ничего не выбрасывали и не покупали ничего нового, если в том не возникало крайней нужды. Монти всю жизнь провел в «Балаклаве». Он унаследовал весь хлам, оставшийся от предков, и сам кое-что к нему добавил. Не знаю, кто бывал у него в спальне, но совершенно уверена, что Монти пребывает в блаженном неведении относительно комнаты и ее обитателей.
– Ну да, он утверждает, что наверх не поднимается. – Картер вздохнул. – Нельзя принимать на веру все, что он говорит. Возможно, время от времени он все же бродит по дому, просто забыл, когда поднимался на второй этаж в последний раз. В конце концов, дом принадлежит ему. Возможно, он все же иногда гуляет по своим владениям?
– Если бы Монти вошел в комнату, он бы сразу заметил и запомнил на кровати ярко-розовое нейлоновое одеяло! – возразила Джесс.
Картер предостерегающе поднял руку:
– Возможно, вы правы. Просто, по-моему, то, о чем вы рассказали, очень странно. Правда, все знакомые Монти дружно называют его не совсем обычным человеком – пусть он и не псих, как вы изволили выразиться. Делать нечего, придется вам прямо спросить его о комнате на втором этаже и розовом одеяле. Что бы вы ни думали, возможно, он просто не хочет делиться сведениями, до которых, как он считает, нам нет никакого дела. Мне приходилось встречать немало людей вроде вашего Бикерстафа. Он нелюдим и вряд ли будет раскрывать душу перед вами или перед кем бы то ни было и поверять вам свои сокровенные мысли. Возможно, он думает: чем меньше он скажет полиции, тем скорее мы уберемся и оставим его в покое. Вам придется недвусмысленно дать ему понять, что дело обстоит как раз наоборот.
– Сегодня я собираюсь съездить к миссис Харвелл и побеседовать с Монти. Но действовать надо очень осторожно. Как лучше сообщить, что в его доме регулярно кто-то бывает? Не хочется его пугать, старик все-таки… – сказала Джесс отчетливо понимая, что производит впечатление упрямицы.
– Хорошо! Допустим, Монти понятия не имеет о том, что у него в доме регулярно кто-то бывает. Следующий вопрос такой: имеют ли незваные гости какое-то отношение к мертвецу в гостиной? И когда они успели так тщательно прибрать спальню на втором этаже? Если покойника в самом деле бросили на диване таинственные гости, им надо было успеть убраться из дому до того, как вернется Монти. Выходит, они разыскали где-то тряпки и щетки и потратили лишние полчаса на уборку? – Картер покачал головой и решительно ответил сам себе: – Нет. Не вижу в подобных действиях абсолютно никакого смысла.
На сей раз Джесс пришлось согласиться.
– Сержант Мортон считает, что в спальне на втором этаже кто-то встречается… Устраивает романтические свидания, – пояснила Джесс и неожиданно для себя смутилась. – Если бы туда повадились ходить наркоманы, они бы наверняка оставили после себя шприцы, иглы… Пьяницы оставляют бутылки и пивные банки. После школьников остаются пустые банки из-под сидра и обертки из-под сладостей. Неизвестные гости Монти не таскали с собой ни выпивки, ни наркотиков. Приходили без всего.
– Зачем же они тогда так старались прибрать – и вместе с тем оставили на кровати кричащее ярко-розовое одеяло? – возразил Картер.
– Не знаю… – Джесс задумалась. – Одеяло довольно объемное, если его сложить. Может быть, им неудобно было таскать его каждый раз туда-сюда? Ведь они явно бывали в комнате не один раз, регулярно открывали окна и проветривали… Я совершенно уверена, что они часто приходили в «Балаклаву».
– Если неизвестные голубки в самом деле устроили себе в «Балаклаве» любовное гнездышко, зачем им трудиться и стирать отовсюду свои отпечатки? Выходит, не настолько они были охвачены страстью, чтобы забыть о важных вещах. – Картер снова побарабанил по столу. – И все же одеяло говорит о некоторой уверенности. Они были уверены, что Монти не поднимется на второй этаж и не найдет его. Возможно, потому и решили встречаться в до ме у старика, что точно знали: там их никто не потревожит. Выходит, им отлично известны привычки хозяина дома. И все же они тщательно стерли свои отпечатки… Почему?
Картер откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Какое-то время они с Джесс молча смотрели друг на друга. Потом суперинтендент поинтересовался:
– Где сержант Мортон?
– Поехал опрашивать соседей. Неподалеку от «Балаклавы» расположена небольшая свиноферма, где хозяйничает семья по фамилии Колли. Правда, ферму от «Балаклавы» не видно, потому что чуть дальше дорога делает крутой поворот. Зато запах просто сбивает с ног!
– Славные соседи, – заметил Картер.
– По-моему, запах Монти не беспокоит. Чуть дальше есть еще одна ферма, побольше. Она принадлежит некоему Питу Снеддону. На помощь семейства Колли я почти не рассчитываю. Такие люди, как они, даже если что-то знают, ни за что не признаются. Они не из тех, кто будет по доброй воле помогать представителям закона. Возможно, со Снеддоном Мортону повезет больше.
– Мне бы хотелось познакомиться с мистером Бикерстафом, – вдруг сказал Картер.
Джесс открыла было рот, собираясь возразить, но он ее опередил:
– Не волнуйтесь, я не собираюсь ехать с вами сегодня. Вас Бикерстаф уже знает. Если он увидит рядом с вами меня, незнакомого человека, он может замкнуться. Ничего, у меня еще будет повод в ближайшем будущем познакомиться с ним.
Пока Джесс беседовала с суперинтендентом Картером, Фил Мортон ехал на ферму Колли. Он остановился у ворот, ведущих в их владения. На воротах висело объявление, написанное от руки: «Осторожно, злые собаки». Вначале он решил оставить машину на дороге и идти дальше пешком, но предупреждение о собаках заставило его задуматься. Неразумно ходить по участку, где носятся злые псы. Он решил ехать дальше на машине. Сержант вытянул руку, собираясь распахнуть ворота, и тут же услышал заливистый лай. Очевидно, псы почуяли намерение чужака проникнуть на их территорию. Они подняли оглушительный шум, но их не было видно. Мортон остановился в нерешительности. Вдруг он увидел человеческую фигуру. Фигура ковыляла ему навстречу по тропе и остановилась по другую сторону ворот. Ею оказалась пожилая женщина, низкорослая, приземистая, почти квадратная. Жесткие седые волосы обрамляли обветренное лицо. Старуха стояла, широко расставив короткие ноги – очевидно, чтобы не упасть. На ней был темно-серый рабочий халат в цветочек размером с туристическую палатку на двоих. В руке она держала ведро.
– Вы кто такой? – спросила она. Мортон вздрогнул, услышав ее низкий, с хрипотцой, почти мужской голос. Судя по всему, дама с юности питает пристрастие к джину и крепкому табаку. Не дожидаясь ответа, она продолжала: – Полицейский, наверное, по тому делу в «Балаклаве». – Она ткнула грязным пальцем свободной руки в сторону дома Монти.
Мортон достал удостоверение, но старуха на него и не взглянула.
– Вы миссис Колли? – спросил Мортон.
– Одна из них, – был ответ. – Еще одна миссис Колли – моя невестка, Мэгги.
– Я бы хотел поговорить с вашими родственниками, – объяснил Мортон. – Они дома?
– Где-то здесь. Можете войти. Я вас провожу.
Мортон открыл ворота и с опаской посмотрел вперед.
Миссис Колли, не дожидаясь его, уже брела по тропе. На ходу она обернулась через плечо и успокоила его:
– Собаки в вольере.
Мортон зашагал за ней. Интересно взглянуть на место, которое Колли называют домом! Вот дорога сделала поворот, и Монти увидел жилье. Он удивился, поняв, что «дом» состоит из нескольких построек. Ну и мешанина! Всего понемногу… Хотя Мортон не слишком разбирался в архитектуре, он сразу понял, что разные части зданий возводились в разное время, а в некоторых случаях – и с разными целями. Самым маленьким и ближайшим к ним сооружением оказался собачий вольер. Он представлял собой большую клетку, сделанную из мелкой проволочной сетки, закрепленной на грубых деревянных шестах. Возможно, раньше здесь был курятник. В одном углу вольера стояла полуразвалившаяся будка; наверное, там псы укрываются в непогоду. Самих собак оказалось три. Мортон сразу понял, что перед ним метисы овчарок. Крупные, сильные – едва ли таких надолго удержит проволочная сетка, если им захочется выбраться из вольера. Псы сгрудились вместе, прижали носы к проволоке и недружелюбно смотрели на него желтыми глазами. Вот ветерок подул с другой стороны, и Мортон сразу почуял запах свинарника. Видимо, стадо паслось совсем неподалеку. Он быстро отвернулся от вольера, вспомнив, что смотреть в глаза незнакомым собакам небезопасно: они могут расценить подобное действие как угрозу.
Он не очень обрадовался, увидев, что миссис Колли-старшая скрылась за дверью жилого дома, а его оставила в одиночестве. Первоначально здесь стоял типичный для здешних мест небольшой коттедж из камня медового цвета. Но с годами к нему все время что-то пристраивали. Кое-что из камня другого сорта, а в дальнем конце – деревянный навес. Слева Мортон увидел пустой кирпичный свинарник. Интересно, а где же его обитатели? Справа, за собачьим вольером, высилось строение совсем другого вида. Оно было больше, длиннее и выше прочих сооружений и сложено из кирпича довольно аккуратно. По фасаду кто-то, постаравшись, выложил причудливый орнамент из кирпичей другого цвета. На противоположной стороне устроили конюшню: Мортон увидел грязные оконца и двери в половину проема. На ближайшей к нему половине окон не было; зато дверной проем здесь прорубили высокий, в два этажа. Деревянные двери выглядели крепче, чем все здание; их явно повесили недавно. Из стены торчал ржавый ворот.
Мортон понял, что раньше в кирпичном строении помещались сеновал и конюшня. Теперь же сюда, скорее всего, сваливали всякий хлам. Интересно, что случилось со старыми дверьми? Может, их разобрали на доски и сколотили амбар или загон для поросят. Несмотря на запущенный вид, бывшая конюшня выглядит почище остальных построек. Ни дать ни взять пожилой, обтрепанный, но сохранивший чувство собственного достоинства бродяга «из благородных», которого посадили в камеру с обычными пьяницами и бомжами. Мортон невольно вспомнил Монти Бикерстафа.
Пока он осматривался, миссис Колли-старшая успела предупредить свой клан. И вот вся семья высыпала ему навстречу – кто-то из дома, кто-то с заднего двора. Они шагали дружно и замерли неподалеку, плечом к плечу. Все молчали; наверное, ждали, что гость первый начнет разговор.
Миссис Колли-старшая избавилась от своего ведра, но ее пальцы были скрючены, как будто она по-прежнему держала металлическую дужку. Рядом с ней в довольно воинственной позе стояла женщина лет сорока с одутловатым лицом, покрытом преждевременными морщинами, и расплывшейся фигурой. Жидкие, плохо покрашенные черные волосы она зачесала назад и стянула в конский хвост. Косметикой женщина не пользовалась, зато в ушах у нее болтались дутые золотые кольца, а голые предплечья украшали многочисленные татуировки. Не сводя с Мортона настороженных черных глазок, она курила сигарету. Мортон решил, что это Мэгги, невестка, и не позавидовал ее мужу. Должно быть, странно просыпаться каждое утро и видеть рядом с собой на подушке такое вот чучело!
Счастливый супруг, приземистый бородач в грязных джинсах и стеганом жилете, надетом поверх клетчатой рубашки, стоял рядом с Мэгги. Представители молодого поколения держались сзади. Мортон узнал Гэри – парень настороженно скалился. Рядом с ним стояла пухлая блондинка в черных легинсах в обтяжку, которые вызывающе подчеркивали ее толстые ляжки и икры. Верхнюю часть туловища скрывала свободная туника. Наконец, из-за спины блондинки высовывалась маленькая девочка; она не мигая смотрела на незваного гостя. Мортон решил, что ей года три-четыре. Чумазая, лохматая девчушка была одета в розовые легинсы и ярко-красную майку. К груди она прижимала грязную мягкую игрушку – кажется, вспомнил Мортон, такие существа называются телепузиками. Правда, он не мог бы сказать, которого из них держит ребенок.
– Мистер Колли? – осведомился он, обращаясь к бородачу.
Тот вышел вперед и кивнул:
– Верно, я Дейв Колли. – Он ткнул пальцем в чучело с сигаретой: – Моя жена.
Мортон закрепил знакомство кивком. Супруга Дейва Колли не удостоила его ответом. Она продолжала молча курить, по-прежнему глядя на него исподлобья. Наверное, это было ее естественное выражение лица.
– С моей мамашей вы уже знакомы, – продолжал Дейв Колли. – Это мой сын Гэри. Кажется, с ним вы тоже встречались – вчера. А это моя дочь Трейси. Малышка – моя внучка, Кейти.
– Привет, Кейти! – обратился Мортон к девчушке, хотя никто из взрослых и глазом не моргнул.
– Пливет, – ответила малышка и громко шмыгнула носом, который вытерла телепузиком.
– Ну, и где мистер Монти? – спросил Дейв Колли. – Что вы сделали с несчастным стариком?
– Какое-то время он поживет у своих родственников, – ответил Мортон. – Меня интересует вчерашний день. Возможно, вы уже слышали, что вчера мистер Бикерстаф, вернувшись из города, куда он ходил за покупками, обнаружил у себя дома, в «Балаклаве», мертвеца.
Колли не выразили никакого удивления. Мортон понял, что о покойнике им уже известно. Интересно, откуда? Вот еще один вопрос, требовавший ответа.
– Никто из нас ничего об этом не знает! – проворчала бабушка Колли. Она заняла оборонительную позицию: набычилась, ссутулив плечи. Может быть, решила, что Мортон, по какой-то непонятной причине, намерен броситься на нее и повалить на землю?
– Успокойся, мама, – бросил ей Дейв.
Но утихомирить ее оказалось не так-то просто.
– Старый мистер Монти тоже знать ничего не знает. Он не виноват, что ему подбросили эту страсть! Мало ли кто что найдет, нельзя же сразу людей виноватить! – Миссис Колли-старшая, видимо, разошлась не на шутку. Голос ее сорвался на крик.
Несколько мгновений Мортон и семейство Колли как бы не обращали на бабушку внимания. Казалось, между ними возникло даже чувство единения, но оно быстро улетучилось. Колли снова сплотились.
– Вы с мистером Бикерстафом давние соседи, – сказал Мортон, в глубине души не понимая, как можно терпеть рядом с собой людей вроде Колли.
– Верно, – кивнул Дейв. – Мой дед, старый Джед Колли, знавал мистера Монти, когда тот еще пешком под стол ходил. Бикерстафы и Колли испокон веку живут рядом…
– И вы всегда разводили свиней?
– Ну да, точно, – кивнул бородач. – Здесь наша ферма, она переходит от отца к сыну.
– Ясно, – кивнул Мортон. – Вчера вы все были дома?
– Кто где. Вот Гэри ходил в город.
Мортон сомневался в том, что можно верить словам Дейва Колли. Жаль, что он ничего не может проверить. Вчера Гэри сказал инспектору, что шел в город. Возможно, отец просто покрывает его.
– Больше всего нас интересует, не видели ли вы поблизости неизвестных вам людей? А может, по дороге мимо вашей фермы проехала незнакомая машина?
Дейв покачал патлатой головой:
– Нет, мы никого не видели. У нас здесь почти всегда тихо.
– Вы тоже? – спросил Мортон, обводя взглядом семейство. Похоже, все Колли привыкли к тому, что Дейв говорит от их имени – разве что бабушка время от времени вставляет словечко.
– Никого мы не видели! – хором ответили остальные Колли.
– Ну, а ты, Кейти? – вдруг спросил Мортон, присаживаясь на корточки. Колли заволновались; наверное, не ожидали, что приехавший полицейский обратится к малышке. – Ты вчера здесь не видела чужих? Может, кто-то проходил мимо по дороге? Дядя, тетя или, может быть, несколько человек?
– Не-а, – ответила Кейти.
Мортон почувствовал, как ее родственники дружно испустили вздох облегчения.
– Сами видите, – сказал Дейв. – К нам надо сворачивать с дороги. Чтобы увидеть, кто идет или едет по Канаве Тоби, надо подойти к самым воротам!
В самом деле, подумал Мортон.
– Где свиньи? – спросил он.
Дейв поморгал глазами и, помолчав, ответил:
– Сейчас покажу. – Он повернулся и жестом поманил Мортона за собой.
Они зашагали на задний двор. Гэри поплелся за отцом и сержантом Мортоном. Остальные члены семьи вернулись в дом.
На заднем дворе характерный запах усилился. Вскоре сержант увидел довольно большое поле, на котором паслось стадо свиней. Они с довольным видом рыли землю пятачками. Сплошные свиньи, куда ни кинь взгляд! Видимо, в непогоду свиньи сидели в маленьких загонах из рифленого железа. Все животные выглядели здоровыми и упитанными. Видимо, о них заботились лучше, чем о жилом доме и хозяйственных постройках. Колли жили в самой настоящей развалюхе, зато их свиньи отлично набирали вес. Мортон решил, что иначе и быть не может, ведь продавали их по хорошей цене. На огороженном дальнем участке поля бок о бок паслись две лошади. Они стояли, повернувшись к свиньям задом, как будто не желали находиться рядом с теми, кого считали ниже себя.
Мортон решил для начала расспросить хозяев о свиньях.
– Какой они породы?
Гэри, который до сих пор молчал, подал голос:
– Крупные белые.
– Эту породу предпочитают мясники, – объяснил его отец. – Они мясистые, но не очень жирные. Мой старый дед, Джед Колли, бывало, не притрагивался к бекону, если там не было больше сала, но в наши дни вкусы изменились.
– Я и сам не очень люблю жирный бекон, – признался Мортон.
– Ну вот!.. – хором воскликнули отец и сын, качая головами.
– Значит, их легко выращивать? – спросил Мортон. Если Колли охотно говорят о разведении свиней, возможно, они потом разговорятся и на другие темы.
– Да не то чтобы трудно. Только летом за ними глаз да глаз. Они плохо переносят сильную жару. Бывает, и обгорают на солнце. – Заметив недоверчивый взгляд Мортона, который, очевидно, решил, что над ним насмехаются, Дейв пояснил: – Кожа у них нежная, тонкая.
Мортон посмотрел на ближайшую свинью. Под белой щетиной просвечивала розовая кожа, в самом деле очень тонкая на вид.
– Значит, свиноводство – выгодное дело? – спросил он.
Оба Колли тут же дружно заговорили:
– Ничего себе выгодное! Чтобы хоть как-то заработать на хлеб, приходится вкалывать с утра до ночи! Но мы держимся на плаву.
Настала пора вернуть разговор к трупу, найденному в «Балаклаве».
– Понимаете ли, в чем трудность, – начал Мортон. – Вчера здесь обязательно должен был находиться чужак – или чужаки. Мы считаем, что кто-то внес мертвеца в дом. Возможно, в то время он еще не умер, но почти наверняка умирал и едва ли сумел бы пробраться в дом сам, без посторонней помощи.
– Ну да! – воскликнул Дейв Колли. – Так вот, никто из нас ничего не видел.
– Ничего, – подтвердил Гэри. – Я первый узнал кое-что, когда проходил мимо «Балаклавы» по пути в город. Увидел констебля у калитки, а потом еще увидел, как бедного мистера Монти заталкивают в полицейскую машину.
– А потом вы пошли в город? Не повернули домой, чтобы сказать родным, что случилось? – Мортон не любил сдаваться.
– Я им позвонил, – ответил Гэри. – По мобильному. – Он достал из кармана трубку.
Мортон отметил, что у парня одна из последних моделей.
– Вот, смотрите. – Гэри расплылся в торжествующей улыбке.