В совершенно растрёпанных чувствах я вернулась домой, снова переоделась. Тщательно пересчитала все деньги. Собрала, наконец, саквояж. Сегодня уехать уже не получится. Нужно избавиться от колец, тщательно проверить комнату и сделать вид, что я вышла буквально на пару часов. Следы за собой заметать я умела отлично. И документы, конечно, нужно купить документы для выезда из страны. Это самое главное.
Новый мой образ выглядел много проще: длинная чёрная юбка, потёртый плюшевый жакет с глубокими внутренними карманами, на плечи накинут платок. Волосы заплела в простую косу, удобная шляпка из чёрного же фетра. Переложила в карман пистолет, на бедре тонкими ремешками закрепила кинжал. Ботинки тоже надела совсем другие: из тех, что привыкла носить, собираясь на дело. С высокой шнуровкой, фиксирующей лодыжки, толстой грубой подошвой и металлическими накладками на носах. В них и бегать по лужам можно, и лягаться.
Дождавшись уже наконец темноты, отправилась к Хромому Хью, благо идти недалеко. Лавочка старьёвщика прячется в тёмном подвале одного из многоквартирных доходных домов.
Хромому Хью было глубоко плевать, какой знак изображён на старинном золотом перстне. Он знать не знал ни о каких заговорах и тайных обществах. Или знать не хотел? По крайней мере, он выжил же как-то в недрах Старого Льена и даже дожил до седин, что само по себе удивительно.
– Половина унции, хорошее золото, не подделка, – с удовлетворением на уродливом лице произнёс мне старьёвщик. – Дам хорошую цену: целых сорок сунов.
Я хотела поторговаться, но вспомнила, с каким отвращением ростовщик отшвырнул это кольцо, и быстренько передумала. Ну его. Хотя явно тут чистого золота не меньше, чем на империал.
Перстень с фиолетовым камнем Хью понравился больше, а когда я показала ему секрет, он и вовсе расщедрился на пять полновесных золотых монет. Уже прикинул, кому продаст такую забавную вещицу. Я забрала деньги, их тщательно пересчитала и, пряча добычу в кожаный старый кошель с заговором, как бы между прочим спросила:
– Хью, а ты часом не слышал, что там с нашим кладбищем?
– А что с кладбищем? – он тут же замер, нахмурившись.
– Я слышала, что там что-то странное произошло… – постаралась придать голосу тон как можно более равнодушный.
– Какая ты слухастая, – недовольно ответил Хью. – Ничего такого. На старом кладбище, которое за Яблоневым кварталом, кто-то разворошил могилы. Молодняк наш дуркует. С пьяных глаз, не иначе. Теням-то зачем, там сто лет никого не хоронят.
– Целое кладбище раскопали? – вспомнила я слова Оберлинга.
Ох, напрасно я так. Хью словно что-то почуял и сразу попятился, за собой закрывая прилавок и мне указывая на дверь.
– Я не знаю, не видал. Иди уже. Нашла тоже, чего полоскать. Кладбища ей…
Он выжидающе на меня уставился, а я кивнула и надвинула шляпку пониже на лоб, скрывая лицо.
– Ты не знаешь, Стряпчий клиентов берёт ещё?
– Не подох, крысов сын, – сообщил Хью. – Такие как он, по своей воле вперёд ногами не выезжают.
– Брось, Хью. В нашем деле полезно иметь такого полезного человека. Дай Фатум ему долгой жизни.
– Решила оставить насест, крошка Лив? – напряжённо спросил старый Хью, исподлобья сверкнув белёсыми глазами.
– А ты никак петуха услышал, дружище? – у меня дрогнули руки.
– Да кто его знает… Времена нынче такие, что как бы петухов не стащила какая залетная тварь. По ночам одна не ходи. Мало ли… Швах лисица за шею, и пёрышек не найдут. Всякое может случиться.
– Зверь набегом из дальнего леса? – понимающе усмехнулась я. – Видела на днях одного.
– Если бы… Оборотни шалят. Настоящие.
– Да брось, – не поверила я. – Запрещено. Патрули. Да и не полнолуние.
Хью был совершенно серьёзен.
– Наших зубами вчера загрызли. Двоих. Мэтта Булочника и Жана Скрипача.
– Брось, Хью! Небось подрались и на битых бутылках нарезались. В Льене чужие оборотни? Да не бывало такого!
Хью равнодушно пожал плечами и отвернулся, теряя ко мне интерес. Я вышла на улицу, поглядела на чёрное небо, по которому быстро плыли серые рваные полосы облаков. Тонкий серпик луны меня успокоил. Какие там оборотни, демоны их покусай? В такую пору они все в разуме. Да и много ли их осталось, кроме древних родов? А те давно держат себя в строгости. Драки же и смертоубийства в Старом квартале были явлением вовсе не редким.
Нет ничего удивительного в том, что два неизвестных мне полудурка поубивали друг друга. Или их убил кто-то третий, что тоже частенько случается.
Ждать до утра? Вот ещё, глупости. К Стряпчему все привыкли ходить по ночам, старый пройдоха всё равно страдает бессонницей.
Когда-то он служил писарем в ловчем департаменте, потом постарел и сослепу как-то попался на мелочи, за что и был выгнан с позором и без содержания. Но ушёл не с пустыми руками: успел многое с собой утащить, и оттиски всех печатей, и гербовую бумагу. Безымянный и нелюбопытный, но крайне полезный тип. Его услугами пользовались все старшие Тени Льена.
Я давно его знала, поэтому он не задал лишних вопросов, а написал мне подорожную на имя девицы Мишель Вольг. Скрипнув привычно зубами, отдала за документ два империала и со спокойным сердцем отправилась домой. Завтра утром куплю билет… и уеду подальше от Оберлингов.
Шагнув в свежую тьму городской ночи столицы я тихо вздохнула и широко улыбнулась. Бояться ночных улиц Льена? Помилуйте, я их всем сердцем любила. Они были моей сутью, моим отчим домом. Навеки я останусь ночной Тенью и не забуду те дни, когда попрошайничала у храма и воровала в толпе кошельки.
Шла медленно, наслаждаясь холодным ветром и тишиной. Новые электрические фонари исправно освещали мокрую мостовую, можно было не опасаться сломать ногу или поскользнуться на вылитых из окошка отбросах. На три тёмных силуэта, что выползли из Морозного переулка, я обратила внимание лишь тогда, когда они преградили мне дорогу.
– Тёмной ночи, господа, – вежливо поздоровалась я, кивая и складывая пальцы в определенный знак. – Я своя.
Тихое рычание было мне ответом. Что ж, парни неместные. Галлийского не разумеют. Их проблемы. Я опустила ладонь на бедро, нащупывая пистолет. Тени шагнули вперёд, и меня вдруг обдало ледяным ужасом.
Смрад разлагающейся плоти.
Тусклый свет фонаря осветил их кошмарные лица. Кожа, покрытая трупными пятнами. Чудовищные оскалы безгубых ртов. Зияющие провалы пустых, черных глазниц. У вместо глаз тускло светились две золотые монеты. Двигалось ЭТО быстрыми и хаотичными рывками, словно уродливые марионетки в руках пьяного кукольника.
Прижавшись спиной к стене, я оцепенела.
Сзади раздался стук и скрип. Я в панике оглянулась, обнаружив за спиной ещё парочку мертвяков. Справа из-за забора выполз ещё один монстр.
Я заорала так, что у само́й заложило уши. Было очень-очень страшно. Мертвецы окружили меня, они тянули ко мне свои обглоданные червями пальцы. Дрожащими руками я пыталась взвести курок пистолета и снять предохранитель, но никак не могла. Ладони разом взмокли и заледенели.
– Да заткнись уже! – раздался грубый голос сверху, и из одного окна выплеснулось содержимое ночного горшка. – Умирай молча!
От неожиданности я клацнула зубами и отшатнулась, замолчав.
Не так я представляла себе свою смерть.
Кто-то поймал меня за локоть и дернул в сторону. Раздался выстрел. Пуля выбила искры из мостовой, но мертвяки не обратили на это ни малейшего внимания. Я споткнулась, опустила глаза и снова заорала: в неровном свете фонарей на рукаве у меня сверкала металлическая рука. Боги, ещё и големы?
– Спокойно, леди, – раздался вдруг мягкий мужской голос. – Осторожно отступаем. Не нужно размахивать револьвером, он вам не поможет. Там не серебряные пули?
– Н-нет. – я прохрипела, всё ещё будучи не в силах пошевелиться.
– Тогда опустите оружие. Им оно не страшно, а меня можете ненароком и подстрелить.
Я послушалась. Осознание того, что я не одна, что меня кто-то поддерживает, здорово успокаивало. Мужчина щёлкнул курком. У него был какой-то особенный пистолет, большой, тяжёлый, необычной формы. Практически не целясь, он выстрелил, и первый мертвец буквально взорвался у нас на глазах. Я шарахнулась в сторону.
Мой спаситель был невысокого роста, в дорогом пальто и модной шляпе-котелке. Правая кисть, что так напугала меня, у него была металлической. Вглядевшись в лицо своего неожиданного спасителя, я убедилась в истинности своей догадки. Глаза узкие, чёрные. Это не галлиец.
Воистину, Фатум ко мне сегодня немилостив. Слишком много ненужных встреч!
Я узнала его. Личность в Льене известная, по таким приметам не узнать его сложно. А ещё я понимала, что нужно валить. Он, конечно, меня спас, но, скорее всего, отведёт прямиком в участок ловчей службы. Ну уж нет!
Резво подобрав свою юбку, ещё раз оглянулась, убедившись, что всё внимание мертвецов переключилось на человека в шляпе, и рванула с такой скоростью, на которую только была способна.
Лучше он, чем я. Хотя учитывая, как ловко отстреливал тварей мужчина, Льен не должен потерять одного из самых знаменитых своих инженеров.
Тут моя совесть чиста.