Несколько грубоватое обращение курсанта Мухи слегка покоробило курсанта Маршалла. Малыш тотчас же замолчал, обиженно поджав губы. Темьян в душе тотчас же пожалел своего друга Малыша, обиженного своим соседом по комнате. Видимо, Малыш пока еще был неспособен противостоять открытой наглости и грубости со стороны курсанта Мухи.
– Муха, ты говори, но не заговаривайся! И с должным уважением относись к моему другу, к курсанту Маршаллу! – Сухо произнес Темьян
Он поднялся на ноги и встал перед соседом, глядя прямо ему в глаза и грудью прикрывая Малыша. Курсанты Муха и Темьян оказались одного роста, они были где-то под метр восемьдесят. Но, если торс Темьяна покрывала хорошо различимая мускулатура, то все тело Мухи было покрыто жирком с довольно-таки большим пивным животом. Трудно было бы сказать, до чего могла бы дойти конфронтация этих двух молодых парней, если в этот момент не запел бы горн Учебного центра. Прозвучал сигнал общей побудки, одновременно призывающий всех курсантов бежать на учебный плац и там строиться для утренней зарядки.
Оба курсанта, и Муха, и Темьян, не сговариваясь, тут же сорвались с места и выскочили из комнатенки. Они бегом спустились по лестнице на первый там, там рванули к выходу из казармы и, стремглав, понеслись на учебный плац.
Малыш с грустной и одновременно с благодарной улыбкой посмотрел вслед своему другу и его соседу. Сегодня он снова дневалил по казарме первой роты, так что мог не торопиться и не бежать на учебный плац делать утреннюю зарядку. Вскоре Малыш во всей казарме остался один одинешенек, все его друзья и приятели убежали на учебный плац и там уже начали делать утреннюю зарядку. С некоторым сожалением Малыш пожал своим плечами, подумав о том, что из-за грубости Мухи он так и не успел с Темьяном поделиться своей новостью.
Оказавшись на первом этаже казармы, курсант Маршалл прошелся по помещениям этого этажа. Как он и предполагал, там никого не было. Все курсанты второй роты были на учебном плацу, там они под командой сержанта-инструктора Бенсона одно за другим выполняли спортивные упражнения. Малыш вернулся ко входу в казарму, с удобством расположился на стуле дневального по казарме. Он с видимым удовольствием перед собой вытянул свои ноги. В такие минуты этот низкорослый курсант самого себя чувствовал одним из самых счастливых людей на Земле!
Еще одна возможность с другом перекинуться парой слов у курсанта Маршалла возникла на завтраке, в столовой Учебного центра. Малыш подошел к столу, за которым завтракал курсант Темьян и ему на ухо прошептал:
– Вчера вечером встретились оба наших полковника, и командир Учебного центра, и командир учебного полка! Принимая во внимание тот факт, что ты досрочно прошел программу подготовки одиночного бойца и досрочно был допущен к принятию армейской присяги, то и учебный полк, и Учебный центр свои учебные планы как бы перевыполнили! Одним словом, оба полковника приняли решение всех нас курсантов поощрить увольнительной в город! Уже сегодня утром штаб полка приступил к составлению списков курсантов, которые смогут пойти в увольнительную! Штабные офицеры начали созваниваться с туристическими компаниями, работающими в городе с тем, чтобы какая-либо из них могла бы взять на себя организацию нашего время препровождения в городе!
В тот момент, когда Малыш перешептывался с Темьяном, поблизости от них крутился курсант Танкетка. Этот курсант помимо того, что служил в одном отделении с Темьяном, обладал острейшим слухом. Каким-то образом ему удалось услышать слово «увольнительная», негромким шепотом произнесенное Малышом. Этот курсант гигант громогласным голосом тут же поинтересовался:
– Малыш, о какой такой увольнительной ты только что нашептывал на ухо своему дружку Темьяну?!
Разумеется, этот вопрос, произнесенный громким голосом, был услышан во всей столовой. Все курсанты, находившиеся в столовой, свои головы начали поворачивать в сторону его источника. Вскоре около двух тысяч человек смотрели в одну точку, там наблюдалась целая пантомима. Малыш все еще как бы общался с Темьяном, а над ними обоими нависал Танкетка. Затем в столовой наступила минута полнейшей тишины, в ней можно было бы услышать даже писк единственного комара! Лицо Малыша от полной неожиданности происходящего начало покрываться багровым румянцем. Ему еще никогда ему не приходилось оказываться в центре внимания одновременно двух тысяч человек.
Курсант Танкетка сообразил, что он своим вопросом подвел и Темьяна, и Малыша. Продолжая возвышаться над ними обоими, он извиняющимся голосом начал повторять одну и ту же фразу:
– Темьян и Малыш, вы уж меня извините, что я так невежливо влез в ваш разговор! Ничего подобного я никогда делать больше не буду! Вот только вы оба не могли бы мне более подробно объяснить, что вы конкретно имели в виду, когда разговаривали о какой-то увольнительной?!
Этой свой вопрос Танкетка снова произнес довольно-таки громким голосом. И на этот раз его вопрос, разумеется, был услышан по всей столовой. Из-за него курсанты мгновенно потеряли аппетит, перестали жевать свои круассаны с медом и их запивать крепким солдатским чаем. Вся столовая как бы замерла, желая услышать ответ Малыша.
Тут и Темьян поддел своего друга, попросив его:
– Малыш, хватить ломаться! Ты же не красна девица! Так что, давай, всем нам расскажи о том, о чем ты мне только что поведал! –
А затем он обратился к курсанту Танкетке, коротко ему бросив.
– Ну, почему ты застыл истукан-истуканом?! Давай, Малыша сажай на свои плечи, на время стань его ораторской кафедрой!
Тон голоса Темьяна оказался настолько повелительным, что курсант Танкетка тотчас же выполнил его просьбу, прозвучавшую подобно приказу. Через какое-то мгновение Малыш вполне комфортно расположился на плечах Танкетки. Как профессиональный оратор, он сделал паузу, а затем прокричал на весь зал столовой:
– Братцы, в субботу или в воскресение нам дадут увольнительную в город!
–3-
Армейский Учебный центр, в котором Темьян и его товарищи проходили обучение и подготовку в рамках программы боевой подготовки одиночного бойца, располагался на океанском побережье самого жаркого континента Земли. На берегу этого океана имелось много городов, людям всегда нравилось селиться по берегам морей и океанов. Там всегда можно было бы заняться ловлей рыбы для пропитания членов семей. Один из таких прибрежных городов назывался Лонгбичем, видимо, потому что имел красивейший берег. И этот город находился всего лишь в ста сорока километрах от армейского Учебного центра. Сам же Учебный центр располагался довольно-таки глубоко по суше от океанского берега. Так что с утра до и позднего вечера курсанты свое время были вынуждены проводить под испепеляющим жаром южного солнца.
По этой причине новость о том, что всем предстоит увольнительная в Лонгбич, где можно будет подышать свежим бризом с океана и в него окунуться курсантами была встречена с великой радостью. Одна мысль о том, что целый день они смогут провести вне траншей и окопов, снова и снова в учебных боях отражая вражеские атаки под жарким солнцем, молодых парней приводила в состояние экстаза! До субботы, до того дня, когда они отправятся в увольнительную, две тысячи парней кровь с молоком только и говорили о том, как будут проводить свое время в городе. Каждый из них мечтал о том, чтобы из серых будней армейской учебы с головой окунуться в развеселую гражданскую жизнь, хоть на секунду себя почувствовать свободным человеком! Этим молодым парням хотелось не просто побывать на океанском побережье, а там встретиться и пофлиртовать с местными девчатами. Ведь, с женским полом они не встречались вот уже почти четыре месяца. За время своей армейской учебы воспоминания о прежней гражданской у них стали напоминать несбыточную мечту!
Когда курсант Маршалл, сидя на плечах курсанта Танкетки, объявил о увольнительной, предстоящей в субботу или в воскресение, то эта новость моментально превратилась в сенсацию. Так как, казалось бы, неисполнимая мечта каждого вдруг стала приобретать зримые очертания, превращаться в настоящую реальность. В тот день всех этих парней в армейской форме помимо информации о самой увольнительной, вдруг начало волновать и беспокоить то обстоятельство, в каком они виде они предстанут перед глазами гражданских людей. Какими молодцами они ложны выглядеть перед городскими девчонками, желая на них произвести приятное впечатление.
До конца недели курсанты как бы на время забыли о своей учебе солдатскому ремеслу, все их разговоры и дела сводились к тому, в каком виде и какими молодцами они должны будут появиться на улицах Лонгбича. Накануне в пятницу ротные писари подготовили и вывесили списки курсантов, отпущенных в увольнительную. К слову сказать, на этот раз едва ли не все поголовны курсанты были включены в эти списки. Рядом со списками были вывешены краткие объявления. В них сообщалось о том, что в день увольнительной автобусы курсантов из Учебного центра заберут в восемь часов утра и их довезут до Лонгбича. В городе они смогут провести свое время до двадцати двух часов. Вечером в это время автобусы с Центральной площади Лонгбича возвратятся на базу Учебного центра.
Рядом со списками курсантов, отправляющихся в увольнительную, висели и другие небольшие списки курсантов, которые остаются на базе Учебного центра дневальными, дежурными. Эти списки были напечатаны красным цветом. Этот день они проведут, убирая казарму или столовую. Все прекрасно понимали, что курсантам в красных списках здорово не повезло, вместо того. Чтобы провести время в городе, они будут вынуждены заниматься уборкой, чисткой казарм и столовой. Но таких курсантов оказалось не так уж много, так как их основная масса получила увольнительные и в субботу их ожидали большие приключения в большем городе.
Утром в субботу перед самым завтраком курсанты второй учебной роты вдруг обнаружили, что списки курсантов, получивших увольнительную, подкорректированы. Эти коррективы внес лейтенант Фишер, у курсантов получивший кличку лейтенант Поймай Рыбку, именно он командовал вторым взводом, в котором служили Темьян и Малыш, правда они служили в разных отделениях. К тому же лейтенант Поймай Рыбку был тем лейтенантом, который Темьяна ошибочно признал за командира роты в первый день же его появления на службе.
Лейтенант Поймай Рыбку из общего списка увольняющихся курсантов вычеркнул имя курсанта Маршалла и его перенес в список, выделенных красным цветом. Иными словами, этот лейтенант проявил свой мелочный, мстительный характер, он не забыл о том, что курсант Маршалл хихикал в тот момент, когда он ошибочно новобранца Темьяна признал за командира роты! За это хихиканье и Малышу отомстил, вычеркнув его из списка курсантов, уходящих в увольнительную. Лейтенант Поймай Рыбку каким-то образом сумел командира роты, капитана Зипфера, убедить в изменении своего прежнего решения по курсанту Маршаллу. Ведь, на деле этот перенос имени курсанта из одного в другой список можно было бы рассматривать и как одну из форм наказания Малыша. Курсанты, собравшиеся у доски с ротными объявлениями и приказами, начали возмущаться, считая несправедливым подобное изменение в списках.
Но вертевшийся поблизости от доски объявлений лейтенант Фишер или по-курсантски Поймай Рыбку в корне пресек подобное возмущение среди курсантов, в грубой форме приказав:
– Ваш друг и приятель, курсант Маршалл, своим заявлением в столовой о предстоящей увольнительной предал гласности секретность действий командования учебного полка и Учебного центра! В этой связи капитан Зипфер, командир нашей роты, принял решение об его наказании! Он мне приказал внести изменение в список увольняющихся курсантов! Таким образом, мои друзья, примите мой совет, чтобы самим не попасть в красный список, заткните свои глотки, перестаньте понапрасну трепать языками!
В коридоре казармы наступило молчание, курсанты стояли, опустив головы, переминаясь с ноги на ногу. Они служили в армии и знали, что приказы старших офицеров должны быть выполнены без обсуждения. В данной ситуации они были не в праве обсуждать, справедлив или не справедлив приказ командира роты, они его должны были попросту выполнить! Любое противление с их стороны по этому поводу может лишь только привести к тому, что лейтенант Поймай Рыбку будет в праве каждого из них обвинить в невыполнении приказа офицера и тогда с каждым из них аналогичная ситуация может повториться!
Своих друзей и приятелей от ненужного противостояния с офицером спас сам курсант Маршалл. Чтобы разрядить напряженную атмосферу, он громко на весь коридор казармы вдруг рассмеялся, а затем не менее громким голосом произнес:
– Так точно, господин лейтенант! Ваш приказ будет выполнен! Я тотчас же приступаю дневалить по казарме!
Развернувшись через левое плечо, курсант Маршалл строевым шагом направился к выходу из казармы с тем, чтобы подменить ночного дневального. Лейтенант Поймай Рыбку несколько растерянно посмотрел ему вслед, он явно не рассчитывал на подобный исход своих замыслов. Лейтенант очень надеялся на то, что все курсанты второго отделения как бы взбунтуются по поводу его несправедливого решения и приказа. И тогда у него появится основание для того, чтобы всех курсантов этого отделения, включая и курсанта Темьяна, лишить увольнительных в город. Но ничего подобного не произошло, лейтенант Поймай Рыбка остался ни с чем или, как частенько говорят, не солоно хлебавши!
Сразу же после завтрака курсанты начали рассаживаться по автобусам, выстроившимся в полной готовности на учебном плацу. В каждом автобусе размещалось до двух взводов. В течение пяти минут курсанты всех двенадцати учебных рот разместились в автобусах. Курсанты Темьян и Муха расположились на заднем сиденье одного из двух автобусов, выделенных для второй роты.
Занимая место, Темьян все еще переживал из-за того, что его друга Малыша несправедливо лишили увольнительной. У него было отвратительное настроение, он сычом посматривал на курсантскую суматоху и толкотню, развернувшуюся перед автобусами. Его сосед по сиденью Муха прекрасно понимал, в каком плохом настроении Темьян сейчас находился и не лез в его душу с различными расспросами. Последним в их автобус поднялся им незнакомый лейтенант, он, видимо, был из штаба полка. Этот лейтенант сделал очень короткое заявление, обращаясь к курсантам;
– Мне приказано сопровождать ваш автобус, курсанты! Лейтенант Уордфиш занемог и меня выделили ему на смену!
Затем этот лейтенант по своему наручному коммуникатору связался со штабом полка, он туда передал короткое сообщение:
– Второй взвод второй роты разместился в автобусах и готов к движению!
И получив в ответ из штаба сообщение, он приказал водителю автобуса:
– Водитель, можешь трогаться с места! Имей в виду, что твой автобус возглавит движение всей нашей колонны, так что особо не гони!
Тут же последовал шелестящий звук закрываемой двери. Темьян так и не услышал звука заработавшего гравитационного двигателя автобуса. Он слегка качнулся и приподнялся над землей примерно на полметра на гравитационную подушку. Затем автобус мягко тронулся с места, довольно-таки быстро скользнул к воротам КПП Учебного центра. Они были широко распахнуты. В какое-то мгновение перед глазами Темьяна промелькнуло здание КПП, оно тут же осталось далеко позади. По дороге выстроились автобусы, вскоре они встали на гравитационные подушки и заскользили над полотном дороги, постепенно набирая скорость. Очень скоро весь комплекс зданий и строений армейского Учебного центра остался далеко позади. Автобус, возглавлявший колонну, на высокой скорости вылетел на черную полосу скоростной магистрали. Двигаясь по магистрали, он стал набирать маршрутную скорость движения для всей колонны.
Колонна из двенадцати автобусов двигалась на скорости чуть выше трехсот километров в час, выдерживая общее направлению движения к прибрежному городу Лонгбич.
Автобусам потребовалось всего лишь двадцать минут для того, чтобы преодолеть расстояние в сто двадцать километров и, добравшись до Базарной площади Лонгбича, чтобы на площади курсантов начать высаживать из своих салонов. Каждый автобус встречал гид-экскурсовод, они в основном были представлены молодыми и очень красивыми девушками. Очень скоро все курсанты были разобраны по группам по тридцать курсантов в каждой такой группе. Второму взводу досталась очень симпатичная гид-экскурсовод, от своих подруг она отличалась тем, что была очень невысокого росточка. Подстать Малышу, в тот момент Темьян подумал, любуясь этим творением природы.
Девчонка экскурсовод оделась во все белое, на ней была аккуратная белая блузка, белые шортики. Она была обута в туфельки с невероятно высокими шпильками-каблуками. Ее глаза, вернее было бы сказать, половину ее лица закрывали солнечные очки с невероятно большими по размерам черными стеклами. Эта пигалица пошла впереди тридцати курсантов и принялась рассказывать об истории Лонгбича, о том, как он появился на берегу этой бухты в стародавние времена! Парни второго взвода тремя отделениями следовали за ней, выдерживая между собой и гидом небольшое расстояние с тем, чтобы получше разглядеть и налюбоваться своим экскурсоводом.
Девчушка же шла, не обращая ни малейшего внимание на эти мужские взгляды, увлеченно рассказывая об истории своего города.
– Рыбаки на утлых челнах и баркасах выходили в океан. Там они ловили тунца и палтуса, чтобы прокормить свои семьи. Со временем рыбацкая деревушка выросла в промышленный центр. Сегодня фабрики и заводы нашего города производят электронику – компьютерные терминалы, мобильные смарты и многое другое! В городе имеются верфи, на них мы строим воздушные, океанские и космические суда!
Тридцать здоровенных, кровь с молоком парней в синей армейской форме гуськом следовали за своей крохотулей экскурсоводом. Жители Лонгбича с явным интересом посматривали в их сторону, не каждый день на городских улицах можно было бы увидеть подобную картину! Девчонке эти взгляды со стороны горожан, а главное – взгляды восхищенные взгляды его тридцати подопечных явно нравились! Она царственно выступала во главе их колонны, ничуть не смущаясь столь существенной разнице в росте! Она своим гигантам парням продолжала увлеченно рассказывать о своем Лонгбиче.
– Ребята, наши предки селились только в тех местах, где прежде всего имелся источник питьевой воды. Поблизости от этого места с источником воды должен был бы находить лес или море, чтобы там можно было охотиться или ловить рыбу для пропитания своей семье! Поначалу наши предки строили только очень небольшие селения, с возникновением же ремесел начали появляться и первые города! Причем каждый город и жизнь в нем начинался с базарной площади! На базарную площадь крестьяне из окрестных сел на продажу горожанам привозили свои корнеплоды и овощи, выращенные на огородах! В результате торговли, жизнь на площади била ключом! Так и Лонгбич начал застраиваться со своей базарной площади! Сейчас мы с вами поднимемся в старый квартал, где сохранилось одно из самых старых зданий города – здание городской ратуши!
В этот момент одиннадцать богатырей-курсантов гурьбой тянулись за своей крохотулькой экскурсоводом, с умилением вслушиваясь в каждое ее слово. Эти парни себя вели, словно собачки на поводках у этой милашки! Крохотулька же продолжала увлеченно рассказывать историю появления на свет своего города. Тем временем широкая и современная улица Лонгбича незаметно перетекла в узкую улочку старого квартала. По словам девчонки-экскурсовода, по этой улочке можно было бы подняться к зданию-резиденции первого мэра Лонгбича. Порой эта улочка становилась настолько узкой, что двум курсантам Бюргеру и Танкетке было невозможно парой по ней идти. Чтобы разминуться со встречным прохожим, всем курсантам приходилось своими спинами плотно вжиматься в стены домов этого квартала. В одном из мест эта улочка так сузилась, что Бюргер едва смогу по ней протиснуться и идти дальше.
И тогда веселый смех тридцати курсантов разносился по всей этой древней улочке. Если шутка у парней получалась, то и девчонка-экскурсовод к ним присоединялась своим смехом. Всем парням ее голосок им чем-то напоминал звон деревенского колокольчика, и он им очень нравился. В какой-то момент и сама эта девчушка саму себя почувствовала своей в этой мужской компании, из таких молодых и таких приятных парней! Курсанты Шомпол и Вымпел, признанные ловеласы второго отделения, попытались обаять эту крохотульку, эту очаровашку в больших очках на маленьком носике! Они начали мужские и порой несколько неуклюжие комплименты сыпать по ее адресу. При этом все парни, не отрываясь, разглядывали ее девичью фигурку. Как Темьян вскоре подметил, это их внимание явно этой девчонке понравились. Ему даже показалось, что ее смущает лишь только одно обстоятельство, слишком уж много кавалеров у нее вдруг оказалось!
На обратном пути, когда они всей гурьбой покидали старый квартал Лонгбича, то Шомпол и Вымпел девчонке предложили ей присоединиться ко всему мужскому коллективу и вместе пообедать. Девчонка-экскурсовод, видимо, почувствовала, что ребята очень хотят с ней подружиться, но она им вежливо, но все же отказала, объяснив свой отказ:
– Вы уж, ребята, меня извините, но сегодня я не могу принять вашего приглашения! Ведь, суббота и воскресение – эти два дня для меня являются основными рабочими днями! За эти два дня я зарабатываю основные деньги на свое житье-бытие в течение следующей недели! Да и к тому же сразу после того, как я с вами распрощаюсь, мне предстоит поработать еще с двумя другими группами туристов!
Шомпол и Вымпел сразу же притихли, они перестали бросаться словами, но за девчушкой продолжали ухаживать. Они первыми заметили, что крохотулька слегка подустала, на каждый их шаг ей приходилось делать три шага. Они начали ей предлагать остановиться и немного передохнуть. Но гигант Танкетка по-своему решил эту проблему, он эту девчонку-экскурсовода посадил к себе на загривок и ее понес. Крохотулька ничуть не растерялась, она среди этих армейских курсантов саму себя чувствовала в полной безопасности! Поудобней устроившись на шее у Танкетки, девчушка продолжала свою экскурсию, рассказывая о том, чем занимается Лонгбич в настоящее время.
Когда второй взвод снова оказался на Базарной площади и настала пора расставаться с курсантами, то крохотулька-экскурсовод едва не расплакалась от нежелания с ними расставаться. На прощанье девчушка каждому из парней клятвенно пообещала снова встретиться и вместе провести время очередной увольнительной. При ни курсант, ни она не уточняли день, время и место подобной встречи! Курсанту Темьяну на прощанье она попросту помахала своей ручкой, он на нее не произвел особого впечатления! Шомполу и Вымпелу долго и по-товарищески жала руки! Одному только Танкетке она позволила губами коснуться своей щеки.
Во втором часу курсанты второго взвода оказались предоставлены самим себе, то есть стали свободными людьми. Они тут же разбились по отделениям и принялись обсуждать, чем дальше заниматься. Одно отделение выразило пожелание продолжить знакомство с городом и его достопримечательностями. Второе – где-нибудь пообедать и вечерком посетить какую-либо из городских танцплощадок. Третье же отделение, на деле оно было вторым отделением, хотело еще немного побродить по городу. Таким образом, из-за полного расхождения во мнениях, взвод разбился на отделения, каждое из которых решило время проводить по своему собственному плану. Первые два отделения разошлись по городу, во втором отделение мудрый Тугодум взял слово для краткого выступления:
– Друзья, сегодня мы – свободные люди! Над нами не тяготеет армейская дисциплина и жесткий распорядок дня! Так что, парни, я вам предлагаю прекратить все споры, а день провести примерно по следующему графику! Принимая во внимание тот факт, что до возвращения в Учебный центр у нас имеется едва ли не половина дня, то для начала я вам предлагаю сначала пообедать! После обеда мы снова можем немного погулять по городу! Вечерком могли бы посетить какую-либо из городских дискотек! Там с местными девчонками потанцуем до десяти часов вечера, а затем автобусами с Базарной площади отправимся в Учебный центр!
Это предложение Тугодума учитывало пожелания всех одиннадцати парней второго отделения, так что оно было принято без единого возражения. Да и к тому же городская таверна «У Гэндельфа» находилась всего лишь на противоположной стороне этой же улицы. Нужно было бы только перейти улицу и войти в таверну. В ее обеденном зале Темьяну очень понравилось то, что через панорамное окно таверны отлично просматривался городской пляж и панорама океанских просторов!
Несмотря на то, что океан назывался Свирепым, в эту субботу он был тих и нежен, как никогда! Одна волна за другой осторожно, бережно и ласково обрушивалась на песчаный берег. Пляж был переполнен городскими любителями загореть, искупаться в океане. Неподалеку от берега упражнялись виндсерфингисты. Чтобы прокатиться на своих досках, они выжидали попутного ветра и когда он появлялся вставали на свои доски. В этот момент прибрежная зона раскрашивалась парусами различной окраски и конфигурации.
Курсанты Лимпопо и Танкетка на свои плечи взвалили тяжелейшую задачу, с хозяином таверны провести сложнейшие переговоры, стараясь добиться наибольшей скидки по стоимости блюд на все отделение. Ранее Темьян и подумать не мог, что здоровяк Танкетка обожает проводить переговоры по любому поводу или вопросу. Итак, в конечном итоге хозяин таверны не устоял и Танкетке дал большую скидку.
Вскоре все одиннадцать парней первого отделения начали рассаживаться за стол, установленный хозяином таверны перед самым панорамным окном на пляж и на океан. Да и сам стол собой представлял великолепное произведение кулинарного искусства! Он был завален морскими деликатесами, на нем стояли большие блюда из горячей и холодных закусок, блюда с салатами и заливной рыбой и много других блюд! Парни в синей армейской форме начали с большим аппетитом эту снедь уплетать за обе щеки! Даже легкую закуску на этом столе нельзя было бы сравнить с той пищей, которой их потчевали в столовой Учебного центра! Причем следует признать, что скорость поглощения парнями выставленной закуски была настолько высокой, что стол вскоре опустел. На нем лишь кое-где виднелись пустые раковины от моллюсков и устриц, чешуйки от креветок.
К курсанту Танкетке, как к старшему тамаде-распорядителю за курсантским столом, подошел сам хозяин таверны. Он вежливо склонился к этому весьма на вид представительному курсанту и на ушко у него о чем-то поинтересовался. Танкетка на секунду задумался, а затем величественно и с чувством собственного достоинства произнес:
– Да, хозяин, в этом ты прав! Сейчас на стол можно будет подавать и вторые блюда! Мы были бы также не против и легким винцом слегка промочить свои горла!
Моментально повеселевший хозяин тут же отправился к барной стойке. Там он о чем-то коротко переговорил с барменом. Тот до этого момента от нечего делать с великим тщанием протирал и полировал идеально чистые пивные и винные бокалы. Выслушав хозяина, бармен утвердительно кивнул головой, а затем он к себе подозвал пару официанток.
Очень скоро официантки с подносами, заставленными основными блюдами, принесли и перед каждым парнем на стол поставили большой кусок мяса или рыбы, а в центр стола выставили четыре литровые бутылки с ромом. Под одобрительный кивок головой курсанта Танкетки они тут же вскрыли эти бутылки и ром начали разливать по бокалам курсантов. Несмотря на высокий рост, широкие плечи, и начавшие расти усы под носами, далеко не все курсанты второго отделения к этому моменту успели попробовать такой крепкий напиток, как ром. Правда, еще вчера, когда второе отделение снова собралось на генеральный совет в казарменном туалете, то там они приняли единодушное решение о том, что в ходе увольнительной все они обязательно выпьют по бокалу рома. Ведь, тогда на словах слово ром прозвучало так притягательно, романтично, красиво и где-то очень по-мужски!
В тот момент, когда все они свои руки протянули к бокалам, на треть заполненных темной жидкостью, ромом, Танкетка, опять-таки как главный тамада-распорядитель поднялся на ноги, взял в руки свой бокал с ромом и произнес короткий тост:
– Парни, предлагаю всем нам выпить за наше счастливое армейское будущее!
Курсант Темьян свой бокал рома немного подержал в руках, а затем вслед за своими товарищами бокал с ромом смело опрокинул в свое горло. Парень сразу же не отдал богу свою душу только по той причине, что ему каким-то образом удалось эту ядовитую темную жидкость из пищевода мгновенно прогнать в желудок и там нейтрализовать. Но и после этого его головной мозг сумел возобновить свою работу. Но после рома его сознание начало работать какими-то странными и непонятными для самого себя урывками! То Темьян прекрасно осознавал, что с ним происходит, то никак не мог вспомнить, где он находится и чем занимается.
Можно было бы сказать, что после первого бокала рома, сознание Темьяна, как и у большинства его товарищей по отделению, пошло в разнос. Даже много позже он, как ни пытался, он так и не смог в своей памяти восстановить хронологию событий, начавших происходить с ним и с его товарищами в харчевне!
Темьян не помнил, что после первого бокала все они выпили еще по одному бокалу рома, затем последовал третий бокал, … четвертый … Из-за большого количества выпитого рома курсантское застолье стало превращаться в некое подобие древнеримской вакханалии! Его приятели и друзья по отделению, пили ром, вели задушевные разговоры и веселились от всей души! Одни его товарищи оставались за столом, ведя разговоры о своем будущем в армии, другие же глазели по сторонам. Третьи же покинули стол и начали бродить между столами других посетителей харчевни, желая с ними поближе познакомиться и вместе с ними выпить на брудершафт. Одним словом, беседы за курсантским столом оказались настолько задушевными, увлекательными, что парни не обратили внимания на то, что официантки принесли и им на стол выставили еще четыре бутылки рома!
Темьян выпал в осадок после первого же своего бокала рома, но, тем не менее, он каким-то образом продолжал принимать активное участие в развернувшейся за столом вакханалии. Но на все его хватало, – это было то, что он свою голову с большим трудом отрывал от стола и через панорамное окно харчевни посматривал на загорелых, веселых мужчин и женщин, плававших в океане или катавшихся по небу на воздушных шарах. Ему почему-то очень нравились загоревшие до черноты девчонки, почему-то летавшие над океаном на огнедышащих драконах.
Залюбовавшись девчонками, Темьян просмотрел, кто же из его друзей стал зачинщиком драки, вдруг начавшейся в таверне? Он не был до конца уверен в том, что это был курсант Шомпол?! Этого парня всегда тянуло на подвиги, особенно он любил помахать своими кулаками! Или же зачинщиком драки все же стал курсант Вымпел?! Того, хлебом не корми, только предоставь ему возможность с кем-либо подраться! Кстати, Вымпел был давним корешом курсанта Шомпола, они друг за друга всегда были готовы постоять!
Когда драка началась, то Шомпол в тот момент находился в глубине зале харчевни. Там он одну из официанток пытался уговорить вместе с ним потанцевать. Девчонка, разумеется, будучи на работе была вынуждена отказать этому красавчику парнишке!
Разумеется, позже Темьян этого не мог вспомнить, что, когда Шомпол возвращался обратно к их столу, то он неожиданно наткнулся на десантника в полосатой тельняшке под гимнастеркой. Тот по неизвестной причине лихо ему своим сапогом поддал под зад. Вы же сами прекрасно понимаете, что курсант Вымпел попросту не смог стерпеть подобного отношения со стороны какого-то десантника к своему корешу! Он развернулся и своим кулаком этому десантнику врезал под нижнюю челюсть. И так ловко ударил, что тот своим лицом влетел в тарелку с недоеденным палтусом, стоявшим перед курсантом Тугодумом.
Тот медленно, подобно медведю гризли, поднялся на ноги. Взял десантника за шкирку и, немного подумав, своим кулачищем его отправил в дальний угол харчевни. Тугодуму, видимо, очень не понравилось то, что кто-то чужой попытался доесть его палтус!
С этого момента курсант Темьян перестал любоваться загорелым девчонками на пляже. Свое внимание он перенес на то, что начало вдруг твориться в обеденном зале харчевни. Иными словами, Темьян перестал быть сторонним наблюдателем разворачивавшегося кулачного побоища. Из категории наблюдателей он тихо и незаметно для себя перетек в категорию активных участников драки! К сожалению, уже позднее Темьян, как бы не старался, так и не смог вспомнить отдельные моменты этой схватки с десантниками, веселившихся за соседним столом!
Деталей драки пехотинцев с десантниками позже не смогла установить даже городская полиция, вызванная хозяином харчевни. Прибывшие по вызову полицейские с большим трудом сумели повязать десантников, а с пехотинцами так и не смогли справиться. Для этих целей им пришлось вызывать городской отряд быстрого реагирования, спецназ. Бойцы спецназа повязали Лимпопо и Шомпола, но так и не смогли справиться с курсантами Темьяном, Танкеткой и Тугодумом! Они героически отказывались кому-либо сдаваться, даже несмотря на увещания полицейских и спецназовцев их не трогать и сохранить им жизнь. Эта тройка сдалась только сержанту Крилу, появившегося на месте инцидента по вызову самого военного коменданта города.
Командир учебного полка эту бравую тройку продержал взаперти на полковой гауптвахте целую неделю. Через неделю, когда рано утром второе отделение в полном составе вышло на утреннюю поверку, то все курсанты полка этих парней встретили громкими рукоплесканиями и свистом одобрения.
Глава 3
–1-
Капрал Темьян, сидя в командирском кресле бронетранспортера «Каспер VI», глаз не отрывал, следил за дорогой, стремительно набегающей на БТР, а также за прилегающей к дороге местностью. «Каспер» шел на высокой скорости и порой Темьяну казалось, что он не скользит над дорогой на гравитационной подушке, а попросту ее заглатывает вместе с дорожной пылью и грязью. По левую от него сторону просматривалась панорама лесостепи с редкими перелесками, рощами и вспаханными полями. Вот только людей в этой стороне вообще не было видно. Хотя Темьяну давно хотелось остановиться, переговорить с людьми, чтобы окончательно определиться с местом, где именно он со своим отделением сейчас находился. Но, куда бы он не посматривал, то ни на дороге, ни в поле не было видно ни единой живой души. Справа от дороги протекала, казалось бы, не очень широкая, но, если судить по топографической карте, то очень глубокая речушка. Ее вброд на БТРе просто так не пересечешь. Нужно была предварительная разведка или, по крайней мере, информация местного жителя, где ее можно было вброд пересечь.
Темьян вместе со своим отделением предстояло выполнить боевую задачу, произвести разведку на той стороне этой речке и там обнаружить вражеские позиции. По этой дороге отделение на своем «Каспере» должно был бы добраться до моста и по нему речушку пересечь. Если судить по карте, то впереди, примерно, через десять километров действительно находился довольно-таки большой бетонный мост, способный выдержать вес их бронетранспортера. Опять-таки, если судить по отметкам на топографической карте, то сразу же за мостом начинался большой лесной массив. По данным авиаразведки, но что было бы вернее сказать, по личному мнению, лейтенанта Поймай Рыбку, это ведь он написал приказ на данное боевое задание, в том лесном массиве должен был скрываться противник.
Честно говоря, Темьян очень удивился тому, когда командир взвода его вызвал к себе и ему вручал пакет с этим приказом. Вчера вечером вполне официально завершились трехдневные учения, проводимые Учебным центром по завершению зачетной и экзаменационной сессии. После этих учений всех курсантов должны были бы распределить по воинским подразделениям для прохождения воинской службы. Во ходе этих учений отделению капрала Темьяна пришлось на практике продемонстрировать все то, чему его бойцы-курсанты научились в Учебном центре. Отделение держало оборону, сражалось в полном окружении и атаковало превосходящие силы противника. Оно строило или укрепляло свою оборону фортификационными укреплениями, с головой зарываясь в землю.
За тем, как отделение выполняет боевые задания, вели наблюдение специальные офицеры из штаба учебного полка. Они появлялись на позициях отделения в самые неожиданные моменты боя или подготовки к бою с тем, чтобы оценить выполнение подготовительных работ или самого боя! Офицеры-наблюдатели самым внимательным образом изучали, как бойцы-выпускники отделения капрала Темьяна выполняют работы по своим воинским специальностям, как воюют или держат оборону. Они едва ли не руками ощупывали стены траншей, их насыпи и брустверы. Они придирчиво осматривали оборонительные сооружения, придирчиво замеряли и вымеряли сектора обстрела из импульсных винтовок, пулеметов и гранатометов. Проведя наблюдения и выставив баллы за проведенные отделением работы по своей обороне, эти офицеры-наблюдатели подсчитывали, а затем снова и снова пересчитывали эти баллы, выставляя окончательную оценку.
По завершению учений и по расчетам офицеров-наблюдателей, отделение капрала Темьяна становилось самым лучшим по боевой подготовке! Другими словами, можно было бы сказать, что отделение капрала Темьяна на этих учениях заняло первое место по всем учебным и боевым показателям! По этим показателям оно ушло далеко вперед, обогнав всех своих соперников по Учебному центру!
Но это обстоятельство не совсем по душе пришлось командиру их взвода, лейтенанту Уордфишу! Вместо того, чтобы гордиться тем, что отделение его учебного взвода стало лучшим из лучших во всем Учебном центре, лейтенант Поймай Рыбку возненавидел капрала Темьяна и бойцов его отделения. Вот он и решил этим парням из второго отделения слегка напакостить. По своей же собственной инициативе лейтенант отделению капрала Темьяна поручает выполнение еще одного и к тому же невыполнимого задания! Это свое задание лейтенант Поймай Рыбку сварганил по принципу – пойди туда, не знаю – куда, найди то, не знаю – чего! Так что в любом случае, выполнения или не выполнения данного задания, злопамятный лейтенант получал возможность в дальнейшем утверждать, что отделение его задание не выполнило должным образом!
В результате, у лейтенанта Поймай Рыбку появлялась реальная возможность резко снизить учебные и боевые показатели второго отделения своего взвода. Таким образом, из разряда лучшего оно, наверняка, перейдет в разряд обычного, ничем не выделяющегося отделения. Если бы в тот момент у лейтенанта Уордфиша бы поинтересовались, почему он поступает подобным образом в отношении отделения своего же взвода, то он вряд ли бы смог бы ответить на этот вопрос. Конечно, можно было бы предположить, что, возможно, свой поступок Поймай Рыбку совершил из-за простой человеческой зависти! Сам же лейтенант этого совершенно не понимал, он не понимал также и того, почему из-за столь отвратительной драки, это, по его мнению, разумеется, с десантниками в городской харчевне курсанты второго отделения его взвода получили такую популярность во всем учебном полку?! В течение недели курсанты всего учебного полка только и делали, что ее обсуждали, но при этом ни один из них ни единым словом не упоминал того, что второе отделение входит в состав именно его взвода!
В этих целях рано утром, когда учения официально завершились, лейтенант Уордфиш отделение капрала Темьяна поднял по боевой тревоге и, прохаживаясь взад и вперед перед его строем, зачитал боевой приказ. Слушая этот приказ Поймай Рыбки, капрал Темьян вдруг сообразил, что это новое боевое задание существует всего лишь в воображении командира их взвода! Но армия в любых ситуациях остается армией, в ней приказы старших по званию не обсуждаются, а лишь только выполняются!
В рамках военной дисциплины капрал Темьян вместе с бойцами своего отделения данный приказ был попросту обязан выполнить! Пока бойцы его отделения боеприпасы и оружие загружали в бронетранспортер, Темьян пару часов провел над картой, изучая маршрут следования своего отделения. Еще в тот момент у него зародилось подозрение в отношении одного из пунктов лейтенантского приказа о пересечении реки по мосту. Так как будь он на месте противника, то, наверняка, в этом месте он организовал бы засаду с тем, чтобы противнику не позволить так легко и просто пересечь реку! Вскоре ему удалось разработать подробный маршрут следования отделения, но он пока не отыскал брода, по которому бронетранспортер с бойцами мог быть пересечь реку.
В данный момент, сидя в командирском кресле «Каспера», капрал Темьян через обзорные щели и мониторы кругового обзора наблюдал за дорогой, как она стелется, исчезая под боевой машиной. Одновременно он продолжал разбираться в сути полученного задания. На бумаге текст приказа прекрасно смотрелся, но, чем больше капрал в него вчитывался, то тем более задание как бы размывалось, становилось беспредметным. Темьяну было не совсем непонятно, с какой целью противник должен был бы укрываться в лесном массиве?! Топографическая карта ему ясно подсказывала, что идеальным местом для расположения противника, могла бы стать река и мост через нее. Артиллерией и малыми силами, заткнув это узкое горлышка, это место противник мог бы удерживать в течение долгого времени.
В этот же момент бойцы его отделения с армейским комфортом расположись в десантном отсеке «Каспера». Многие из них дремали, положив головы на плечи товарищей, досматривая недосмотренные утренние сны. Во всем бронетранспортере не спали только два солдата – механик-водитель капрал Пуля и командир отделения капрал Темьян. Один сидел за рычагами управления «Каспером» и внимательно следил за дорогой. Второй сидел в командирской башенке и размышлял о том, как бы сделать так, чтобы через эту реку переправиться не через мост! Помимо тревожных размышлений о возможной вражеской засаде на мосту и, желая отвлечься от своего внутреннего беспокойства, капрал Темьян не менее внимательно всматривался в набегающую на бронетранспортер дорогу. Временами он отвлекался от этого занятия, чтобы на карте сделать очередную пометку по пройденному километражу. В настоящий момент «Каспер» двигался по совершенно незнакомой местности. И эту дорогу Темьян не знал, он никогда ею ранее не пользовался. По этой причине капрал самого себя чувствовал не то чтобы неуверенно, а как бы не в своей тарелке. Ему постоянно казалось, что противник хочет его обхитрить, его отделение загнать в засаду-ловушку.
Всматриваясь в дорогу, в окружающую местность, Темьян продолжал ломать свою голову над решением проблемы, что же ему сделать для того, чтобы избежать засады противника на мосту?! Топографическая карта, ее электронная версия была выведены на мониторы его тактшлема, его постоянно как бы предостерегали в том, что мостом отделению было бы лучше не пользоваться.
Темьян пока еще не знал, что же именно он должен был бы предпринять в данной ситуации. Его голову постоянно терзала мысль о том, что, если он командовал бы противником, то в обязательном порядке засадой заблокировал бы этот чертов мост. Тем временем, «Каспер» все ближе и ближе приближаться к этому бетонному мосту, до него оставалось всего лишь семь километров. Впереди показался длинный подъем дороги, в этот момент топографическая карта Темьяну подсказала, что, как только «Каспер» преодолеет высшую точку этого подъема, то перед ними откроется панорама моста через реку.
В этот же момент и сам «Каспер» окажется на виду у противника. Разумеется, противник попытается его расстрелять из артиллерии или танковых пушек. Этим вражеским залпом отделение капрала Темьяна может быть уничтожено, в этом случае лейтенант Поймай Рыбку может отпраздновать над ними свою победу, так как из-за подобного провала боевого задания отделение капрала Темьяна, наверняка, слетит вниз с высшей ступени пьедестала почета.
Темьян на секунду задумался, будучи капралом, он не имел права вносить какие-либо изменения в пункты полученного приказа! Если в приказе говорилось о том, что реку его отделение должно форсировать по мосту, то капрал Темьян был обязан так и поступить! Любое изменение в текст приказа он мог бы внести только с разрешения одного из двух офицеров – командира взвода или командира роты. Но, когда Темьян с одним из этих офицеров попытался связаться по своему коммуникатору, то ни один из них на его вызовы не ответил. К этому моменту расстояние до сократилось еще на два километра, через пять километров этот мост через реку перед ними предстанет в своей полной красоте и опасности!
Их «Каспер» вот-вот должен был бы начать подъем по длинному участку подъема дороги. Вражеские танки или САУ, застывшие в засаде на противоположном берегу реки, одним своим залпом с ними, наверняка, покончат и тогда задание будет не выполнено! Хорошо осознавая, в какой ок оказался сложной ситуации, что выход из нее оставался всего лишь один, капрал Темьян по внутреннему каналу связи механику-водителю капралу Пуле отдал короткий приказ:
– Сержант Пуля, притормози, замри на месте!
Резко клюнув носом, бронетранспортер «Каспер» остановился, осел на гравитационную подушку, замер прямо на середине дороги. Этим довольно-таки резким торможением капрал Пуля разбудил несколько бойцов, спавших в десантном отсеке БТРа. Разумеется, в адрес механика-водителя БТРа тут же посыпались сонные намеки и замечания, указывающие на некомпетентность Пули в вождении отделенного транспортного средства. Но капрал Пуля промолчал, он так и не огрызнулся на сонную резкость со стороны своих друзей и приятелей. Он лишь только обернулся за спину и с укоризной посмотрел на отделенного командира, так как не совсем понял, почему тот приказал остановиться в том месте, где их «Касперу» ничего не угрожало.
Темьян не обратил внимания на этот укоризненный взгляд своего механика-водителя. В тот момент он все еще пытался определиться и прийти к определенному решению по сложившейся ситуации. Его коммуникатор в автоматическом режиме продолжал вызывать капитана Зипфера и лейтенанта Уордфиша, но оба офицера пока не ответили ни на один его звонок. В сложившейся ситуации капрал Темьян был попросту вынужден принять самостоятельное решение. Немного подумав, он внес небольшое изменение в маршрут следования отделения к назначенной точке. До лесного массива, раскинувшегося на противоположном берегу реки, и где, возможно, скрывался противник, капрал Темьян решил добираться, не пересекая реку по мосту. Вполголоса он приказал:
– Пуля, давай, разворачивайся к реке! Сначала двигайся прямо по целине»! Затем по пологому откосу спускайся к самому срезу водного потока! Мы попробуем эту чертову речушку форсировать прямо в этом месте!
Рядовой Пуля был отличным механиком-водителем и превосходно знал свой «КасперI». И он всегда с должным уважением относился ко всем старшим по званию офицерам и унтер-офицерам. И в данном случае он должен был бы с уважением отнестись к приказу своего отделенного командиру, то есть к только что отданного приказу капралом Темьяна. Но тот всего лишь три дня тому назад Темьян получил звание капрала, был назначен командиром второго отделения. Может быть, по этой причине, а может быть и потому, что капрал Пуля имел такое же воинское звание, что и отделенный командир, механик-водитель своим укоризненным взглядом на отделенного как бы попытался оспорить только что полученный, но ему совершенно непонятный приказ.
– Извини, отделенный, но я не понимаю, почему ты решил форсировать реку именно в этом месте?! Ведь, лейтенант Поймай Рыбку, зачитывая нам свой приказ на выполнение этого боевого задания, четко и ясно гам приказал эту реку форсировать по бетонному мосту! До этого моста нам осталось проехать всего лишь каких-то пять километров! С какой это стати ты, Темьян, вдруг решил реку форсировать в этом месте и на моем «Каспере»?! Я могу только сказать, что мой «Каспер» не умеет плавать, он сразу же пойдет ко дну, как только войдет в реку! Да и брода в этом месте не видно!
– Капрал Пуля, я тебе приказываю прекратить пререкания с отделенным командиром! Капрал, ты не слышал или не слышал, что я тебе только что приказал?! Еще раз повторяю свой приказ, давай, сворачивай с дороги и свою колымагу подтягивай к самому срезу воды! Там ее поднимай на гравитационную подушку и на этой подушке мы и пересечем эту чертову реку!
Через мгновение капрал Темьян голосом с железными командирскими нотками добавил:
– Для особо непонятливых бойцов и младших унтер-офицеров даю пояснения по сложившейся обстановке! Если мы попытаемся пересечь эту речку по мосту, то там, наверняка, нарвемся на вражескую засаду! Под огнем вражеских орудий или танков нам вряд ли реку форсировать! Мы же все погибнем под вражеским артиллеристским огнем, отделение не выполнит своего боевого задания! Этого от нас и добивается лейтенант Поймай Рыбку! Если мы не выполним своего боевого задания, то он тогда сможет понизить наши учебные и боевые показатели! Так что я теперь надеюсь, что ты, капрал Пуля, хорошо понимаешь, что, находясь на вражеской территории и под вражеским огнем, переправляться в открытую по мосту через реку может только полный идиот! Да и не забывай, капрал, о том, что твой «Каспер» имеет достаточно мощный гравитационный двигатель и гравитационную подушку! На такой гравитационной подушке и с таким мощным двигателем мы сможем легко на этой двадцати тонной железке форсировать эту чертову реку!
Капрал Пуля был вынужден согласиться с мнением и с доводами своего отделенного командира. К тому же командирский метал, прозвучавший в его голосе, Пуле не очень-то понравился, ему совершенно не хотелось каким-либо образом портить отношения со своим новым командиром. Механик-водитель Пуля выжал сцепление и его «Каспер» по вспаханному полю заскользил к речному потоку.
Выйдя к срезу воды, «Каспер» на мгновение остановился, замер на месте. Темьяну, высунувшись из башенки, в бинокль осмотрел противоположный берег реки. Там тоже не наблюдалось какого-либо движения, также не вило видно ни людей, транспорта, ни сельскохозяйственной автоматики, работавшей в поле. Затем в бинокль Темьян еще раз внимательно всмотрелся в водный поток реки. В этом месте ее русло было не очень широким, противоположный берег находился в семидесяти или в восьмидесяти метрах от этого берега. Глубина реки ближе к противоположному берегу составляла почти три метра. Если судить по ее течению, то оно было довольно-таки быстрым.
Темьян включил внутренний канал связи и негромким голосом произнес в микрофон.
– Парни, просыпайтесь и поднимайтесь на броню «Каспера»! Мы собираемся на гравитационной подушке форсировать реку! Вам предстоит пять минут провести на броне! Как только мы окажемся на противоположном берегу, то вы может продолжить досматривать свои сны в десантном отсеке!
Вскоре все одиннадцать бойцов его отделения расположились на броне бронетранспортера. С сонным безразличием, парни три ночи учений провели без сна ни в одни глазу, они поглядывали по сторонам. Дождавшись, когда последний боец, им оказался рядовой Муха, устроится на броне «Каспера», Темьян негромко произнес в микрофон внутреннего канала связи:
– Ну что ж, капрал Пуля, настало время и тебе продемонстрировать все то, чему ты научился на курсах механиков-водителей бронетранспортеров?! Только имей в виду, что противоположный берег реки имеет очень крутые и очень высокие откосы, по которым твоему «Касперу» будет трудно взбираться!
Капрал Пуля, молча, свой «Каспер» поставил на гравитационную подушку, а затем его направил прямо в реку. Находясь в подвешенном положении, примерно, в полуметре над водной поверхностью «Каспер» заскользил к противоположному речному берегу. Причем он скользил слегка наискосок реки, пересекая ее русло. Противоположный берег их встретил тишиной, нарушаемой только тихим плеском воды, накатывающейся на берег, и неслышным шелестом гравитационных двигателей. Сам берег своими крутыми откосами уходил высоко в небо.
В какой-то момент в Темьяне начало зарождаться некое подобие испуга в основном из-за того, правильное ли он принял решение. Сможет ли «Каспер» взобраться по такому крутому береговому откосу?! Несколько раз капрал Пуля пытался посредством гусениц «Каспера» преодолеть этот крутой береговой откос, но у него ничего не выходило. «Каспер» оказался слишком уж тяжелым, его двигатель не вытягивал и глох на почти отрицательных высотах берегового откоса, а летать он не умел с тем, чтобы преодолеть эти самые отрицательные высоты!
– Пуля, ты, почему пытаешься взобраться на береговой откос только в одном месте?! В метрах ста отсюда вниз по реке, как мне показалось, к этой реке выходит старый овраг! Он такой древний, что время, наверняка, сгладило его склоны! Если мы до него на гусеницах твоего «Каспера» сможем взобраться, то затем по его склонам можем попытаться и преодолеть этот береговой откос! – На внутреннем канале радиосвязи вдруг послышался сонный голос рядового Макса!
Темьян правой ногой слегка коснулся плеча механика-водителя Пули и негромким голосом произнес только одно слово:
– Выполняй!
Совет Макса оказался дельным, и с оврагом им явно повезло. Он действительно оказался настолько древним образованием, что «Каспер» сумел до него взобраться, а затем по его пологим склонам преодолеть и береговой откос. Минута ушла на то, чтобы бойцы его отделения вернулись на свои места в десантном отделении бронетранспортера. Затем они в течение двадцати минут преодолевали вспаханное поле, пока не оказались в тени деревьев лесного массива. Правда, очень скоро выяснилось, что этот массив не был дремучим лесом. Деревья этого массива были явно искусственным образом и аккуратными рядами посажены в землю. С момента их посадки прошло немало времени, деревья поднялись высоко в небо, своими стволами они отяжелели, а кронами перекрыли небо. Тем не менее, отделение капрала Темьяна на своем «Каспере» в данный момент находилось не в лесном массиве, как показывала карта, а всего лишь в широкой лесополосе, разделившей вспаханные фермерские поля.
– Похоже на то, что мы добрались-таки до требуемого нам места! – Удовлетворенно произнес капрал Темьян по каналу связи, информируя бойцов своего отделения о происходящем. – Капрал Пуля объявляй тревогу и буди этих сонных лентяев! Рядовой Лимпопо приказываю подготовить и запустить в небо наш БПЛА-разведчик! Нам нужно окончательно сориентироваться и определиться в том, где же мы все же находимся! Если полагаться на информацию, упомянутую в приказе лейтенанта Уордфиша, то позиции противника, которого мы разыскиваем, должны находиться на опушке вон того леса!
Механик-водитель Пуля тут же нажал большую красную кнопку на приборной доске своего «Каспера». Десантный отсек БТРа тут же заполнился негромкими завываниями сирены, а также красными бликами, начавшими то разгораться, то гаснуть. От звуков сирены и красных бликов света один за другим начали просыпаться бойцы отделения. Протерев глаза, они тут же принимались самих себя, свою боевую экипировку и оружие приводить в боевую готовность.
Тем временем БПЛА разведчик, он был размером всего лишь в детский кулачок, поднялся в небо. Там он для начала сделал пару кругов нам местом взлета, затем с каждым кругом начал увеличивать его радиус. Таким образом, БПЛА с каждым последующим кругом своим объективом покрывал все большую и большую территорию, разыскивая позицию противника. Свой материал БПЛА ретранслировал на монитор, только что развернутый Лимпопо. На экране монитора просматривалось все то, что БПЛА видел, пролетая над территорией, где мог бы находиться противник.
Помимо монитора Лимпопо эта информация выводилась и на экраны обзорных мониторов тактшлемов всех бойцов отделения. Вот и Темьян по экрану монитора своего тактшлема наблюдал, вспаханные фермерские поля, череда лесополос, снятые с высоты птичьего полета. Затем в правом верхнем углу экрана монитора появилось изображение леса. На опушке леса Темьян краем глаза успел заметить какое-то движение, но в этот момент сигнал с БПЛА прекратил поступать на мониторы. Лимпопо попытался с ним восстановить связь, но не смог и тогда боец сообщил Темьяну:
– Командир, наш БПЛА больше не существует, как мне показалось, его только что сбили!
Темьян с огромным вниманием несколько раз просмотрел полученную видеозапись, поступившего с БПЛА и Лимпопо записанного на кристалл памяти. Но видеозапись так и не позволила разобраться в том, что же именно происходило на той опушке леса. Тогда Темьян повернулся к капралу Пуле и у него поинтересовался:
– Пуля, ты не смог бы подобраться к этому лесу, но так, чтобы противник нас бы не заметил?!
Капрал Пуля еще раз просмотрел видеозапись, полученную с БПЛА, а затем ему ответил:
– Я постараюсь, командир! Но двигаться нам придется по лесополосам, только в этом случае противник нас не заметит!
– Отлично, Пуля! – И обращаясь к своим парням, толпившимися вокруг них, приказал: – Парни, занимайте свои места, согласно купленным проездным билетам! Мы отправляемся дальше в дорогу, поближе к нашему противнику! Так что я вас всех попрошу не шуметь с тем, чтобы к себе не привлечь внимание недруга!
Вскоре «Каспер» начал двигаться между деревьев первой лесополосы. Своим товарищам по отделению механик-водитель Пуля продемонстрировал высочайший класс вождения своего «Каспера», в какой-то момент вдруг превратившегося в опытного слаломиста! Первым делом капрал свой тяжелый и неуклюжий «Каспер» опустил на гусеницы, отключив гравитационную подушку и гравитационный двигатель. Затем он медленно и осторожно бронетранспортером стал продираться между деревьев лесополосы. Хорошо, что все они все оказались искусственно посаженными деревьями, так как между ними сохранялось достаточно большое свободное пространство. Это пространство и позволяло Пуле свой «Каспер» потихоньку протискивать вперед, иногда всего лишь по метру приближаясь к нужной лесной опушке. Туда, где БПЛА зарегистрировал непонятное движение.
От вражеского наблюдения свой «Каспер» Пуля прикрывал стволами деревьев, кустарниками или густыми зарослями лесополосы. «Каспер» очень медленно, но все же продвигался вперед к поставленной цели. Порой механику-водителю с большим трудом удавалось свой неуклюжий БТР протиснуть между двумя близко растущими деревьями или его проволочь прямо через густейший кустарник. Капрал Пуля прилагал неимоверные усилия с тем, чтобы его «Каспер» продвигался к цели.
Из одной лесополосы им удалось скрытно по пахотному полю переползти в другую. Встретившее на их пути пахотное поле, механик-водитель Пуля быстренько преодолел на гравитационной подушке, включив гравитационный двигатель. Темьян даже и не заметил, как капралу удалось так быстро и незаметно для него переключить маршевые двигатели. Когда они достигли опушки третьей лесополосы, то перед собой увидели новое пахотное поле, а за ним уже густо зеленел большой лесной массив. На опушке этого массива противник, по утверждениям лейтенанта Поймай Рыбку, и должен был бы окапаться.
«Каспер VI» остановился, особо не высовываясь из зарослей третьей лесополосы, по-прежнему оставаясь в тени ее деревьев и кустарников. Темьян тут же активизировал визиры, тепловизоры, дальномеры и другую бортовую аппаратуру, стараясь проследить за всем тем, что могло бы происходить на опушке того зеленого массива. До этой лесной опушки оставалось примерно сто – сто пятьдесят метров очередного вспаханного поля. То есть они уже не могли в открытую преодолеть эту дистанцию, так как обязательно были бы замечены противником. Темьян совершенно не желал свое появление в этой лесополосе перед ним раскрывать, хотя почему-то он был уверен в том, что разыскиваемый ими противник, на деле не является им врагами! Настроев бортовой дальномер, капрал принялся высматривать и изучать опушку зеленого массива, обследуя ее метр за метром.
Долгое время капралу Темьяну в той стороне ничего не удавалось рассмотреть. Но через какое-то время он удовлетворенно откинулся на спинку своего креслица и облегченно вздохнул. Он только что увидел то, что так долго разыскивал! В дальномер он сумел рассмотреть замаскированные позиции мотострелковой роты. Противник свои позиции выстроил в самом угле опушки зеленого массива, леса. Как Темьян догадался, то противник своей позицией прикрывал и контролировал две дальние дороги. К тому же у него в голове вдруг сама собой появилась информация о том, что по этим дорогам подвозили снаряды и энергосгустки для трех артиллерийских батарей, которые перекрывали переправу через тот бетонный мост.
Так что теперь с большой уверенностью можно было сказать, что его отделение только что на отлично выполнило свое очередное боевое задание! Противник им был обнаружен! Теперь капрал Темьян должен был определить точные координаты позиции этой вражеской роты и на нее позиции навести своих штурмовиков и после всего этого можно было бы возвращаться обратно на базу своего Учебного центра.
–2-
Все попытки капрала Темьяна связаться с капитаном Зипфером или с лейтенантом Уордфишем так и оставались безрезультативными. Они не отвечали на вызовы не только по коммуникатору, но и на вызовы по мощной бортовой рации «Каспера». Если рация по каким-либо техническим причинам еще могла бы и барахлить, то личный коммуникатор офицера никогда и ни при каких условиях не должен был бы ломаться! Личные коммуникаторы военнослужащего, как и его идентификационный армейский номер всегда находился при нем и должен был бы работать даже в условиях жесткого боя! Капрал Темьян на дисплее своего коммуникатора постоянно наблюдал одну и ту же бегущую строку: «абонент недоступен» или «он находится вне зоны приема сигнала»! Но такого с коммуникатором попросту не должно было бы происходить!
Аналогичная бегущая строка на его коммуникаторе появлялась и тогда, когда капрал попытался связаться и со штабом учебного полка или Учебного центра!
Чертыхнувшись про себя, Темьян совсем уже собрался отдать приказ механику-водителю Пуле, чтобы тот свой «Каспер» разворачивал бы в обратно и отправлялся бы на базу Учебного центра. Там он командиру взвода должен будет доложить о выходе из строя всех средств связи. При этом он хорошо понимал, что возвращение отделения на базу в определенной степени означало и его личное поражение по выполнению данного боевого задания. Так как лейтенант Поймай Рыбку подобное его решение всегда мог посчитать, как уловку или как отказ от выполнения боевого задания.
В этот момент внимание капрала Темьяна привлекло большое оживление, вдруг начавшееся на позициях вражеской роты! В дальномер он увидел, как засуетились и забегали ротные офицеры. Как они повыскакивали из блиндажей и попрыгали в траншеи, там в бинокли начали что-то высматривать в сером сентябрьском небе! В траншеях и окопах появились мотострелки, начавшие проверять оружие и его явно готовить к бою. Темьян наблюдал за тем, как взвод вражеских мотострелков, одетых в тяжелые штурмовые скафандры со встроенными экзоскелетами, начал спешно готовиться к бою в одной из ротных траншей. По мнению Темьяна, из этой траншеи хорошо просматривались и простреливались обе дороги, по одной из них только что прошли три грузовика со снарядами. В этот момент ротные и взводные экипажи БМП и БТРов бегом занимали свои места в боевых машинах и, если судить по дымам из глушителей, то запустили и их двигатели.
Не успел Темьян удивиться тому, что ротные пулеметчики и гранатометчики свое оружие устанавливали для ведения огня по воздушному, а не по наземному противнику, как над позициями мотострелков, подобно зигзагам молний, промелькнула пара штурмовиков. Вслед за ними по земле пролегли две огненные полосы из разрывов бомб, энергосгустков и напалма. Эти огненные полосы сжигали и уничтожали все на своем пути. Через мгновение до ушей Темьяна и бойцов его отделения донесся громкий рев двигателей штурмовиков, а затем сильный грохот разрывов авиабомб. В небо начали подниматься хорошо различимые черные и по виду очень тяжелые клубы дыма. В дальномер Темьян увидел, что эти две огненные змеи легли немного в стороне от ротных оборонительных позиций.
Только одна из полос как бы бочком и слегка коснулась отделенную траншею, выкопанную на крайнем правом фланге мотострелковой роты. В одно мгновение она была прямо-таки перепахана взрывами авиабомб и разрывами пушечных энергосгустков. Темьян с искренним изумлением наблюдал за тем, как к этой траншее побежали санинструкторы из других взводов этой мотострелковой роты. Он не верил своим глазам, наблюдая за тем, как они из траншеи начали выносить убитых и раненых мотострелков. Темьян попросту не мог поверить в то, что в данный момент в самой настоящей реальности происходило перед его глазами.
Военные действия на Земле не велись вот уже несколько столетий, он же в данный момент наблюдал за тем, как неизвестные штурмовики расправляются со мотострелковой ротой, на деле убивая и калеча ее бойцов! И в этот момент неизвестный голос в его сознании прошептал о том, что под бомбоштурмовой удар штурмовиков попало одно из отделений мотострелковой роты! Пять солдат погибло, пятеро были ранены, двое из них были ранены очень тяжело, и они вряд ли выживут! В своей душе капрал Темьян пожалел погибших и раненых мотострелков, в его глазах появилась даже слеза! Хотя вражеских солдат он должен был бы ненавидеть и сам их уничтожать! Но что-то не складывалось во всем этом деле, что-то в нем было не совсем так, как должно было бы быть! Темьян сильно переживал, наблюдая эту страшную бойню, так как искренне верил в то, что люди не должны были бы умирать в этом бою!
У Темьяна в голове появилась мысль о том, что он должен был бы остановить эту никому не нужную бойню! Не поворачивая головы в сторону рядового Карла, отвечающего за радиосвязь в отделении, ему приказал:
– Свяжись с пилотами штурмовиков и им сообщи, что они штурмуют и убивают настоящих и живых людей! Атаки им следует прекратить, нам потребуется очень немного времени для того, чтобы прояснить сложившуюся обстановку! После чего мы с ними обязательно свяжемся и постараемся все объяснить!
К тому же Темьян был удивлен столь ранним, столь неожиданным появлением этих штурмовиков над этим лесным массивом. Ведь он штурмовиков пока не вызывал и в штаб пока еще не сообщал точных координатов нахождения этой вражеской роты. Да и, если уж честно и открыто самому же себе признаваться, то капрал оказался не вполне готовым ко всему тому, что начало с ним и с его отделением происходить при выполнении этого боевого задания.
– Командир, пилоты штурмовиков не отвечают на наши вызовы! Да и частота, которую нам сообщали для общения со штурмовиками, совершенно свободна! На ней никто не работает! – Этим своим сообщением Карл прервал ход мыслей Темьяна.
В небе снова появились две точки, начавшие стремительно увеличиваться в размерах. Очень скоро эти точки снова превратились в крохотные силуэтики двух штурмовиков. Они, по всей очевидности, собрались снова проштурмовать позиции мотострелковой роты.
На этот раз мотострелки оказались почти готовыми к отражению воздушного налета. Первыми огонь по воздушным целям открыли крупнокалиберные пулеметы ротных и взводных БМП и БТРов. Пулеметные трассы, внезапно появившиеся перед обоими штурмовиками, заставили их пилотов слегка подкорректировать курс выхода в атаку, в результате они немного от него отклонись в сторону. Оба штурмовика стремительно пронеслись над «Каспером», обе огненные змеи снова легли немного в стороне от них и от позиций мотострелковой роты. Но оба штурмовика сумели своим пулеметно-пушечным огнем обстрелять центр позиций мотострелковой роты. И там снова появились убитые и раненые солдаты!
Темьян собственными глазами наблюдал, как несколько ротных гранатометчиков взобрались на бруствер траншеи, свои гранаты они один за другим выпустили по низко летящим штурмовикам. К сожалению, ни одна из гранат, выпущенные ими, так и не достигла целей! Сами же гранатометчики были поражены пулеметной очередью ведомого этой пары штурмовиков. Один из них, как Темьян успел заметить, был совсем молодым пареньком, но вместе со своими товарищами он поднялся во весь свой рост и, стоя на бруствере траншеи, выстрелил из гранатомета. Он, как и все остальные гранатометчики, погиб от вражеской пулеметной очереди, но никто из бойцов и офицеров этой роты этой потери не заметил!
Капрал Темьян все еще находился в растерянности от всего увиденного, так как не понимал, почему на его глазах один за другим гибнут люди под разрывами авиабомб! Ведь, он и все бойцы его отделения прекрасно понимали, когда лейтенант Поймай Рыбку зачитывал этот свой боевой приказ, то речь в нем шла прежде всего о виртуальном бое – об виртуальном обнаружении противника, об виртуальном наведении штурмовиков и об виртуальной штурмовке наземных целей! В виртуальном бою никто и никогда не умирает! В данный же момент Темьян вместе с бойцами своего отделения наблюдал за тем, как штурмовики, которых он не вызывал, реальными, а не виртуальными, бомбами поражают вражескую мотострелковую роту! В ходе этого авианалета начали гибнуть реальные, настоящие и живые люди, мотострелки, а не солдаты из виртуального мира!
Темьян совершенно не удивился тому, когда кто-то из его парней негромким голосом произнес по каналу внутренней связи:
– Да, они, что все с ума посходили, что ли?! Ведь, гибнут люди, а эти чертовы штурмовики снова и снова идут в атаку! Они, что хотят уложить в землю всех бойцов этой мотострелковой роты?!
Резким движением руки Темьян на своей панели включил сенсорный датчик – классификатор воздушных целей. Ему захотелось узнать, что это за штурмовики так безжалостно и кроваво штурмуют позиции мотострелков. Но вместо выдачи требуемой информации, классификатор вдруг замигал красными тревожными огоньками, негромко затренькал его колокольчик! По экранам мониторов тактшлемов всех бойцов отделения побежала бегущая строка:
«Внимание воздушная тревога! Внимание воздушная тревога! Только что было обнаружено наше месторасположение! Неопознанные воздушные цели обнаружили и засекли «Каспер»! Его занесли в список целей для последующего удара штурмовиками»!
Не раздумывая ни секунды, капрал Темьян громким голосом прокричал в микрофон внутренней связи:
– Бойцы, всем немедленно покинуть «Каспер»! Вы все должны от него отбежать, как можно дальше! От вражеского огня и осколков авиабомб всем укрыться за стволами деревьев!
Получив приказ командира отделения, бойцы горохом посыпались через боковые и задние люки «Каспера». Они от него побежали в разные стороны, спеша убежать, как можно дальше. Отдавая голосовой приказ о необходимости покинуть БТР, Темьян одновременно на клавиатуре командирского пульта набирал другой приказ: «ИскИну или БИУСу «Каспера» перейти в автоматический режим поиска воздушных целей, зенитными ракетами их поразить!»
Таким образом, четыре зенитные ракеты «земля-воздух» были приведены в боевую готовность. Темьян успел-таки БИУСу «Каспера» приказать огнем из крупнокалиберного фазерного пулемета стараться поразить обе воздушные атаки. После чего Темьян прямо со своего командирского кресла нырнул, вернее, было бы сказать кулем свалился в нижний люк «Каспера». Он все еще бежал к кустарнику, спеша в нем укрыться, когда «Каспер» выпустил все четыре свои зенитных ракеты по приближающимся штурмовикам. Через мгновение «Каспер» из своего башенного фазерного пулемета открыл огонь по стремительно приближавшимся вражеским штурмовикам.
К слову сказать, в этой ситуации Темьяна спасло настоящее чудо! Он немного поздновато покинул «Каспер», поэтом, оказавшись за его броней, попал под пулеметно-пушечный огонь вражеских штурмовиков. Когда он убегал у от БТРа, то совершенно случайно ногой споткнулся о приподнятый над землей корень одного из деревьев. Словно подкошенный, Темьян рухнул на землю и на своем животе слегка проехался по листве. В этот момент над его головой проревели пушечные энергосгустки, это один из вражеских пилотов его обстрелял из своего бортового дезинтегратора. Но, видимо, судьба, а также корень дерева сохранили ему жизнь.
«Каспер» был поражен первой же авиабомбой, от прямого попадания он жарко загорелся. Уже находясь на базе Учебного центра, просматривая видеозаписи, сделанных их боевыми скафандрами в ходе боя, Темьян увидел, как все их четыре зенитные ракеты прошли мимо цели. Выполнив противозенитный маневр, вражеские пилоты сумели в самую последнюю минуту от них уклониться. Бой с неопознанными, но весьма агрессивно настроенными штурмовиками продолжался всего лишь одно мгновение. Накрыв бронетранспортер своими бомбами, оба штурмовика уклонились от поражения зенитными ракетами. Затем они пушечно-пулеметными огнем прошлись по позициям своего нового противника. И ушли на заход, готовясь к выполнению своей новой атаки.
Сам факт появления еще одного противника, в своем распоряжении имевшего современные зенитные ракеты, видимо, обоих вражеских пилотов серьезно и сильно насторожил! Но, тем не менее, оба штурмовика, ориентируясь на горящий БТР противника, совершили боевой разворот, явно собираясь поначалу проштурмовать мотострелковую роту, а затем оставшимися бомбами и напалмом обрушиться на нового противника. К слову сказать, командир мотострелковой роты сумел воспользоваться образовавшейся передышкой в бою для организации и постановки перед вражескими штурмовиками плотную завесу зенитного огня.
Еще при заходе в атаку оба штурмовика были встречены настолько плотной завесой противозенитного огня, что были вынуждены отказаться от нанесения бомбоштурмового по мотострелковой роте!
И на этот раз оба штурмовики стали уклоняться влево от своего основного курса. Наблюдая за тем, как вражеские штурмовики стали более осторожно себя вести из-за совместных действий его отделения и роты мотострелков. В глубине своей души Темьян почувствовал, что и он, и командир той роты как бы стали находить общий язык в этом бою с воздушным противником!
Но вскоре выяснилось, что пилоты штурмовиков, видимо, все же не отказались от своих намерений покончить с мотострелковой ротой. Сделав новый боевой разворот, оба штурмовика снова начали выстраивать глиссаду атаки на мотострелковую роту. Но случилось так, что оба штурмовика для того, чтобы войти в глиссаду атаки должны были снова пролететь над все еще горящим «Каспером».
Действуя скорее по интуиции, Темьян свой пулемет положил на плечо рядового Бюргера и приготовился к стрельбе по приближающимся штурмовикам. Следуя его примеру, рядовой Тугодум поднялся на ноги и раструб своего РПГ положил на плечо Танкетки, сам же начал прицеливаться в небо. На ноги один за других стали подниматься и остальные бойцы его отделения. Они искали позиции и готовили свое оружие для стрельбы по воздушным целям. Оба штурмовика вот-вот должны были появиться над их головами. Опять-таки действуя более по наитию, Темьян гашетку своего пулемета нажал за долю секунды до их появления в его поле зрения, до момента пролета штурмовиков над их головами.
Граната Тугодума взорвалась, недолетев всего лишь тридцать метров до штурмовика, ведущего этой вражеской пары. Вслед за разрывом гранаты Тугодума по фюзеляжу штурмовика ровной строчкой пролегла пулеметная очередь Темьяна! Штурмовик от гранатных осколков и укусов пулеметных пуль всего лишь слегка вздрогнул, но дальше он себя повел подобно живому человеку, внезапно почувствовавшего острую боль! Этот штурмовика начал слегка терять свою высоту полета, но иногда возвращался на свое же прежнее место, следуя за ведущим пары. В тот момент Темьяну показалось, что в действиях пилота этого штурмовика вдруг появилась непонятная ему неуверенность!
Оба штурмовика продолжили выполнение своего боевого задания. Они по глиссаде начали выходить в атаку на позиции мотострелковой роты. На и на этот раз они оба были встречены очень плотным и теперь уже хорошо скоординированным зенитно-заградительный огнем всех мотострелков. Причем, огонь по воздушным целям мотострелковой ротой велся из всех видов оружия, но под контролем автоматики, имевшейся в БМП и в БТРах. В бинокль Темьян хорошо видел, как ведомый этой пары штурмовиков едва не попал под этот плотный противозенитный огонь. Его штурмовик слегка задымил, он начал было поклевывать своим носом, но каждый раз удерживался на высоте, держал строй пары. Уходя из-под сильного противозенитного огня, ведущегося с земли, оба штурмовика были вынуждены снизиться едва ли не до самой земли. Они летели и небольшими отростками по бокам, похожими на крылья, едва не касались верхушек крон деревьев. Оба штурмовика очень низко пролетели над соседней лесополосой, вскоре из-за нее донесся звук сильного взрыва, а в небо взметнулся и начал раскручиваться лента черного дыма.