Обнаженная Элли застыла у окна, слушая, как у нее за спиной с постели доносится мерное дыхание ее любовника. Стояла сине-черная ночь, небо в россыпи звезд, среди которых плыла яркая, полная луна; с побережья доносился мерный рокот прибоя. От морского ветра жалюзи негромко постукивали об окно. Пока она в задумчивости стояла, глядя на небо, откуда-то приплыли тучи. Элли насторожилась.
Небо сделалось совсем черным, по яркому диску луны заскользили тени. Ставни с грохотом, словно чем-то напуганные, застучали о стены.
Она стояла и смотрела на луну – та уже сделалась почти черной.
Она сосредоточилась, ощущая, как где-то недалеко подняло голову темное злобное желание.
Сердце бешено колотилось в груди. Она бросилась через комнату, готовая распахнуть створки стенного шкафа, но тут пошевелился Брайан.
– Эй, – пробормотал он сквозь сон, обращаясь к ней.
Она улыбнулась и поспешила вернуться к нему.
– Я проголодалась. Хочешь, схожу в кухню и принесу нам с тобой что-нибудь перекусить? – Ей было неприятно, что она вынуждена ему лгать. Впрочем, он вряд ли понял, что это ложь.
В следующее мгновение он уже храпел.
Терзаемая нетерпением, она выждала пару секунд. Одна из ее лучших подруг умела наводить чары. Элли тоже обладала этим даром, хотя до подружки ей далеко. Как жаль, особенно в такие моменты, как этот, когда неплохо было бы погрузить Брайана в глубокий сон. Впрочем, он и без того спит как убитый. Убедившись, что так оно и есть, Элли надела черную майку, такие же черные брюки, сунула ноги в черные кроссовки и прихватила с собой черный рюкзак. Проверять, что внутри, она не стала. Главное, он был полон нужных вещей и готов к походу. Позабыв про спящего любовника, Элли с ловкостью вора-домушника вылезла из окна и спустилась вниз по деревянной решетке, как будто делала это в тысячный раз. Впрочем, так оно и было. Спустившись вниз, она со всех ног бросилась через газон к подъездной дорожке, где оставила свой «мерседес».
Подбежав, вскочила на сиденье, но заводить мотор не стала. Она сидела очень тихо, пытаясь сосредоточиться на шестом чувстве.
На севере собиралась тень – тень тьмы и смерти. В ее сердце проникало зло. Тело сжигала похоть.
Чувствуя, как в крови закипает адреналин, Элли повернула ключ зажигания. Похоже, здесь ей лучше не подавать голоса, ибо тем самым она разбудит весь дом. Вместо этого она сосредоточилась на надвигающейся буре, пытаясь определить, откуда та исходит. Она медленно покатила по дороге, чувствуя, как с каждым мгновением похоть делается все сильнее. Сердце в груди колотилось все сильнее и чаще, подгоняемое темным желанием.
Элли вырулила на неширокую дорогу и резко нажала на акселератор. В нос ударил запах жженой резины. Если ей повезет, она еще успеет спасти бедняжку. Подгоняемая темной силой, машину она вела шестым чувством. Не сбавляя скорости, пролетела два указателя «стоп». Проклятое чудовище нашло свою жертву. Элли ощущала, как преступник следит за несчастной, готовый в любое мгновение выпрыгнуть из укрытия, обрушиться на нее и убить. По ее прикидкам, и хищник, и его жертва оба находились в одном из придорожных баров или ресторанчиков на двадцать седьмой автостраде. Был конец недели, и такого рода заведения не знали отбоя от посетителей.
Внутри нее нарастала волна похоти.
Элли простонала – словно их экстаз был ее собственным. С каждой секундой ощущение нарастало, делалось явственней. Преступления плоти всегда заканчивались убийством. Машина перед ней ползла как черепаха. Видимо, водитель соблюдал ограничения скорости. Элли с силой надавила на газ и, невзирая на риск – навстречу ей катил фургон, – пошла на обгон. Водитель фургона сердито посигналил ей.
Экстаз любовников достиг пика, он обрушился на нее горячими волнами. Судя по всему, и преступник, и жертва в эти мгновения оба корчились в сладких муках. Впрочем, Элли это не возбуждало – ни сейчас, ни вообще. Зато ярость ее не знала границ. Ей было страшно, что она может опоздать.
Не сбавляя скорости, она влетела на парковку рядом с популярным ночным заведением на берегу залива. Машины на стоянке стояли плотными рядами, но она знала, куда ей нужно.
Она заметила их – в самом темном углу стоянки, подальше от входа в бар. Охваченные страстью, эти двое занималась любовью прямо на земле. На изнасилование это похоже не было.
Загипнотизированная этой сценой, Элли уставилась на них. Мужчина мгновенно ощутил ее присутствие и повернул голову в ее сторону. В следующее мгновение Элли резко затормозила и выпрыгнула из машины. И тотчас ощутила, как ночной воздух потряс взрыв темной силы. Нет, она все-таки опоздала!
На какой-то миг ее ослепило и оглушило. В глазах сделалось темно, она не могла рассмотреть жертву. Единственное ощущение, которое осталось при ней, – это торжество смерти и темной силы.
Шатаясь, она потянулась к рюкзаку и вытащила оттуда пистолет с глушителем. Затем повернулась, сконцентрировалась и прицелилась.
Мужчина стоял перед ней, на лице его застыла гнусная ухмылка. Красавчик блондин, с правильными чертами лица. Такому только сниматься в голливудских боевиках. Одет как модель, в дорогих брюках и красивой рубашке. В следующий миг он обрушил на нее новую волну темной силы.
Элли тотчас сплела вокруг себя кокон белого света, правда, свет этот обладал лишь исцеляющей силой и не мог служить надежным щитом. Ударом темной волны ее резко отбросило на автомобиль. Спина подозрительно хрустнула, и Элли испугалась за позвоночник. Не дай бог, если он сломан. Тем не менее она подняла руку с пистолетом и нажала на спуск.
Глаз у нее был меткий, рука твердая. Но кто поручится за меткость после такого удара? И все же она попала насильнику в плечо. Что не сулило ничего хорошего, если учесть, сколько жизненной силы он выпил из своей жертвы. Так что ее пуля если и повлечет что-то за собой, то только новую перестрелку и новое кровопролитие. Демон противно рассмеялся и растворился в воздухе.
Ей же оставалось лишь надеяться, что ему тоже чертовски больно.
Элли покачнулась, еще не оправившись от удара. Она бросила пистолет на заднее сиденье машины, а сама, пошатываясь, подошла к распростертой на земле жертве.
Ее чувства тотчас обострились. Вокруг стояла тишина – мертвая, безжизненная. Элли знала, что опоздала, но все равно опустилась на колени рядом с бездыханным телом. Будь девушка еще жива, она бы моментально это почувствовала.
Девушка, раскинув руки, неподвижно лежала на спине. На ней было кокетливое бюстье и короткая юбка. Незрячие глаза смотрели в ночное небо. Элли вскрикнула – на вид жертве было лет пятнадцать, не больше. Господи, за что? Это нечестно! Несправедливо!
Боже, как она устала от этих жутких убийств! На каждую женщину, которую ей удавалось вернуть к жизни, приходились сотни жертв вроде этой. Их жизненную силу забирали себе чудовища. Они выслеживали Невинных в темноте, после чего при помощи темной силы творили свои мерзкие дела, сея ужас и смерть.
И похоже, конца этому не предвиделось. Социальные философы и морализаторы твердили, что современное общество прогнило насквозь. Неудивительно, если учесть чудовищную статистику убийств, причем девяносто процентов преступлений составляли преступления на сексуальной почве. Причем, что самое удивительное, отсутствовали следы сопротивления со стороны жертв. Каким-то образом преступнику удавалось склонить их к сексу, а количество спермы неизменно свидетельствовало о множественных оргазмах. Тем не менее для женщин это всякий раз заканчивалось смертью. Где-то посреди акта любви их сердца переставали биться, словно у глубоких старух.
При этом сами жертвы неизменно были юными и красивыми и обладали отменным здоровьем. Врачи лишь пожимали плечами, не в состоянии дать вразумительное объяснение внезапной остановке сердца.
Действительно, откуда таковому объяснению взяться?
Потому что наука не в состоянии объяснить зло, и никогда не объяснит его сути.
Крайне правые требовали для этих извращенцев смертной казни, обвиняя правоохранительные органы и правительство в попустительстве преступникам, в отсутствии желания по-настоящему заняться их поимкой, что, безусловно, ухудшало статистику совершаемых преступлений. Левые, наоборот, требовали новых исследований, улучшения школьного обучения в бедных кварталах, повышения уровня медицинского обслуживания, строительства новых больниц – господи, как будто убийц поставляли именно городские гетто. Если бы!
И левые, и правые, и просто широкая публика видели в преступниках обыкновенных насильников, и это при том, что следы насилия отсутствовали. Увы, как жестоко они заблуждались!
А все потому, что правительство не торопилось раскрывать тайну. ДНК в сперме насильников принадлежала отнюдь не людям, и Элли это было точно известно. Причем не только потому, что собственная мать научила ее улавливать и распознавать присутствие зла еще тогда, когда сама Элли только-только научилась ходить. Дело в том, что Брианна работала в ЦИТСе – Центре изучения темных сил.
Деятельность которого была засекречена.
Внешне преступники не отличались от людей, но являли собой дьявольское отродье. Они высматривали себе жертвы с того самого момента, когда Сатана на заре веков отправил их в человеческий мир творить свои черные дела. Новым было другое – резкий численный рост сатанинских орд. Казалось, будто они размножались в геометрической прогрессии. Что-то явно было не так.
Но ни сама Элли, ни Бри, ни Табби, ни Сэм в одиночку не могли ничего с этим сделать, равно как и другие целители и истребители демонов во всем мире, число которых можно было пересчитать по пальцам. Ну почему, почему хорошие парни не обладают нечеловеческой силой?
Кое-кто в центре полагал, что существует некая порода людей, способных сражаться с демонами при помощи сверхъестественной силы, кое-кто из агентов клятвенно утверждал, будто видел этих воинов собственными глазами. Истории рассказывались самые разные. Одни утверждали, что это язычники, другие – что христианские рыцари, третьи – что это современные солдаты. Но было в этих байках и домыслах нечто общее: супервоины якобы обладали даром преодолевать время и приносили Богу обет сражаться со злом. Элли поморщилась. Если племя сверхгероев реально существует, почему никто из них, будь то язычник, рыцарь или современный солдат, ни разу не пришел ей на помощь?
А ведь как ей нужен кто-то рядом, пока она возвращала к жизни жертву вроде той, что, бездыханная, лежала сейчас перед ней на асфальте автостоянки.
Руки Элли зачесались вновь, желая схватить пистолет, однако она была не уверена в том, что способна сделать хотя бы один удачный выстрел после удара, который – если бы не машина – отбросил бы ее через половину футбольного поля.
От бессилия хотелось плакать. Она взяла руки девушки в свои и пролила на погибшую исцеляющий свет.
– Прости! – прошептала она, в стремлении успокоить душу несчастной жертвы, прежде чем та окончательно отойдет в иной мир.
Элли смотрела на прекрасное лицо мертвой девушки, и ярость ее не знала границ. Она пролила на нее еще немного исцеляющего света, в отчаянной, но, увы, бесполезной попытке вернуть мертвую девушку к жизни.
Разумеется, это ей не по силам. Несчастную к жизни уже не вернуть. Исцелять насекомых и рыб Элли начала еще малым ребенком – мать поощряла эти ее первые, детские попытки целительства. С каждым годом ее удивительный дар проявлялся все сильней и сильней. Элли было десять, когда Элизабет Монро скоропостижно скончалась. К этому времени девочка умела исцелять грипп и простуду. К пятнадцати годам она уже сращивала сломанные кости, в шестнадцать – лечила пневмонию. А в восемнадцать в буквальном смысле поставила на ноги попавшего под машину мальчика. В двадцать она излечила запущенный рак кожи.
Правда, приходилось соблюдать осторожность. Элли не спешила афишировать свой дар – не дай бог превратиться в лабораторную крысу для ученых. Этого ей хотелось меньше всего. Мать всегда предостерегала ее, чтобы она держала свой удивительный дар в секрете.
Впрочем, это еще не значит, что ей по силам буквально все. Многого она не могла – например, возвращать слепым зрение и воскрешать из мертвых. Впрочем, попытка не пытка.
И Элли направила на мертвую девушку всю свою целительную силу, до последней капли. Она сидела рядом с бездыханным телом, и слезы катились по ее щекам. Боже, как ей хотелось отдать бедняжке весь исцеляющий свет, который она носила в себе. Но девушка все так же лежала неподвижно, взгляд ее оставался безжизненным. Сердце упорно отказывалось заработать вновь. Элли крепко зажмурилась, не желая сдаваться. Господи, помоги ей вернуть эту девушку к жизни! Спасти хотя бы эту, одну-единственную жертву темных сил! Увы, ей все с большим трудом удавалось черпать в себе живительную силу, чтобы затем наполнять ею мертвую девушку. И тем не менее, превозмогая себя, она попыталась это сделать снова. Попытка оказалась весьма болезненной, и Элли негромко простонала. Ей тотчас стало ясно: она исчерпала себя. Ею овладела полная опустошенность, словно жизненные силы оставили ее, ушли в песок. Увы, ей было больше нечего дать мертвой девушке.
Более того, она не сразу поняла, что лежит на земле, животом вниз. Пальцы ее машинально впивались в землю, словно она пыталась отрыть под землей источник силы и не находила его. Увы, все было тщетно.
И тогда земля неожиданно завертелась вокруг нее.
Элли закрыла глаза, пытаясь побороть головокружение. Из бара доносились голоса, но она была слишком слаба, чтобы даже просто прислушаться. Голоса приближались к ней, но она была не в силах пошевелиться, беззащитная, как младенец. Она напряглась, пытаясь ощутить присутствие зла, но ничего не заметила.
В следующее мгновение она простонала и лишилась чувств. Последняя ее мысль – прежде чем окончательно провалиться в черную бездну – была о том, что она так и не вернула к жизни мертвую девушку.
Наконец Элли пришла в себя. Тело было свинцовым, голова – словно с похмелья.
Она с трудом открыла глаза – казалось, будто веки намазаны клеем, затем ощупала руки и ноги. Слава богу, все на месте и в исправном состоянии. Похоже, она долго спала, правда, не в своей постели. А еще ее мутило. И тут она поняла – боже, она ведь на больничной койке, к ней тянутся провода мониторов и трубка капельницы. Что с ней такое стряслось?
И тогда она вспомнила: она же пыталась вернуть к жизни мертвую девушку и в результате сама лишилась чувств. Видимо, кто-то ее нашел и вызвал скорую.
Элли присела в кровати. После того как она отдала всю себя мертвой девушке, ею владела страшная, бездонная усталость. Впрочем, ей хватит сил, чтобы встать с постели и уйти отсюда. Она поморщилась, представив, какие вопросы ей станут задавать, как только она позовет к себе сиделку. Вопросы ей сейчас нужны меньше всего.
Она сорвала пластырь, который удерживал иглу капельницы, и собралась осторожно вытащить саму иглу, когда ощутила присутствие в палате знакомого тепла. Живительная сила! Она тотчас напряглась и подняла глаза.
Рядом с постелью появилась ее мать. У Элли от неожиданности перехватило дыхание. Не может быть, ведь мама умерла пятнадцать лет назад! Но для Элли мать всегда была рядом. Ее дар и ее сострадание не знали границ. Судя по всему, узнав о ее страданиях, мать решилась проведать ее из царства мертвых. В отличие от темноволосой Элли мать была светлокожей и белокурой; возраст ее невозможно было угадать. И вот теперь Элизабет стояла рядом с ней и улыбалась. Правда, в глазах ее застыл немой призыв.
Время настало, дорогая моя. Покорись судьбе.
Сбитая с толку, Элли протянула руку – но силуэт матери начал бледнеть, растворяясь в воздухе.
– Не уходи! – крикнула она и попробовала встать с постели.
Но материнский силуэт бледнел и мерк буквально на глазах, превращаясь в едва уловимую тень.
Сияющий золотом!
Мать снова обращалась к ней! Элли слышала ее голос, но голос звучал слабо, неотчетливо, пока не пропал совсем, вместе с силуэтом.
Конечно, мать не может долго оставаться с ней рядом. Удивительно уже само то, что она пришла к ней в этот мир, который покинула пятнадцать лет назад.
– Мама, не уходи! В чем дело? – крикнула ей вслед Элли, одновременно и потрясенная, и напуганная.
Мать пытается что-то сказать ей из мира мертвых, после многолетнего молчания. Значит, действительно что-то не так.
Доверься…
В следующий миг силуэт окончательно померк и растворился в воздухе. Элли осталась одна в крошечной больничной палате.
– Кому я должна довериться? – в бессилии крикнула она.
– Сияющему золотом Магистру! – прозвучало в ответ.
Элли напряглась, не зная, правильно ли она расслышала материнские слова или нет. Но в следующее мгновение в голове у нее возник образ – отчетливый и яркий.
Ее сознанием завладел самый прекрасный, самый сильный мужчина из всех, что встречались ей в жизни. Элли словно наяву увидела загорелого красавца с непослушной шевелюрой золотистых волос, в которых играли лучи солнца, – а еще этот златокудрый красавец был в чем мать родила, что еще больше подстегнуло ее интерес к нему. Он был крепок и мускулист – четко очерченные бицепсы, плоский живот. Элли он чем-то напомнил античного Геркулеса. Нет, это был просто потрясающий красавец. Черты лица едва ли не идеальные, что, впрочем, не лишало их суровой мужественности. А еще ее внимание привлекли его глаза – светло-серые, сверкающие расплавленным серебром. Казалось, он буравил ее взглядом.
Такое тело явно принадлежало рыцарю из другого времени. Элли без труда представила его с мечом в руке. Впрочем, столь же легко она могла представить его на каком-нибудь концерте рок-музыки.
От мысленного созерцания златокудрого красавца у Элли перехватило дыхание.
Господи, что с ней? То она слышит голос матери, затем разговаривает с ней, как с живой, и вот теперь предается фантазиям о мужчине, которого никогда в глаза не видела, разве что встречала на страницах женского романа. Правда, взгляд его, казалось, проникал в душу – такой взгляд ей никогда не забыть, даже через миллион лет. Что он хотел ей сказать? И вообще, какое отношение он имеет к ней? Впрочем, сейчас для нее куда важнее, пока ее никто не застукал, сбежать из этой чертовой больницы.
Элли?
Она вздрогнула, и в следующий момент в больничную палату шагнула ее лучшая подруга – Брианна Роуз. Брианна могла дать сто очков вперед любой топ-модели, но этого обычно никто не замечал – а все из-за ее бесформенных костюмов, темных очков и гладко зачесанных назад волос. При всей своей потрясающей внешности, красавица Брианна была страшной скромницей, Элли давно в этом убедилась. А еще подруге не было равных по части всяких современных технических новшеств. Брианна посмотрела на нее, и их взгляды встретились.
– Ты почему поехала одна? – шепотом поинтересовалась Брианна, и Элли даже сквозь темные стекла нелепых очков разглядела ее зеленые глаза. – Я все видела!
– Со мной все в порядке, – прошептала в ответ Элли. Бри была наделена даром видения, не говоря уже о том, что она – потрясающий эмпат. Разумеется, увидев, как подруга теряет сознание, Бри тотчас бросилась ее спасать. – Кстати, ты не опаздываешь на работу?
– Сейчас шесть утра, – ответила Брианна. – Тебя привезли сюда в три ночи. Извини, я всю ночь провела на работе, – надо было разобраться в одном странном случае, – иначе бы я тотчас прикатила к себе. Сэм и Табби в коридоре. Вставай. Нужно поскорее свалить отсюда, пока в ЦИТСе не узнали про эту историю.
Элли схватила подругу за руку.
– Бри, я разговаривала с мамой.
Брианна ответила не сразу.
– Поговорим об этом позже, – сказала она уклончиво.
Элли придирчиво рассматривала себя в зеркале. Отец собрал политический бомонд на светскую тусовку по сбору средств, и она буквально через пару минут должна была спуститься вниз. Тональный крем скрыл темные мешки под глазами, которые упорно отказывались исчезать. И хотя в целом Элли чувствовала себя гораздо лучше, она была совсем другой, и сама это знала. Слишком далеко зашла она в своей попытке воскресить мертвую девушку.
Вокруг ее тела, словно морская пена, соблазнительно колыхалось легкое шифоновое платье – оно выгодно подчеркивало оливковый оттенок кожи и огромные карие глаза. Для большего эффекта Элли наложила на веки зеленые тени, подвела глаза темным карандашом и теперь, стоя перед зеркалом, решила добавить блеска для губ. Глядя на нее, вряд ли кто подумает, что еще сегодня утром она валялась без чувств на больничной койке.
– Элисон Монро, ты опаздываешь! – В комнату вошла ее вторая лучшая подруга, Табби, в сногсшибательном вечернем платье с бронзовым отливом. Табби совсем недавно развелась, так что Элли знала: улыбка на лице подруги – вымученная. Бывший супруг оставил ее ради молоденькой девушки, и сердце Табби было разбито.
– Ты потрясающе выглядишь, – улыбнулась в ответ Элли.
– Спасибо, наконец-то я вновь ощущаю себя красивой женщиной, – ответила Табби, закрывая за собой дверь.
Табби была стройной блондинкой среднего роста. И когда не боролась со злом или практиковалась в чарах, то уделяла все свое время йоге. По профессии она была учительницей младших классов, а ее бывший муженек – крутым финансовым воротилой с Уолл-стрит. История их брака – это история Золушки. По крайней мере, им всем так тогда казалось.
– Кстати, хочу тебя предупредить. Брайан хочет знать, почему ты сбежала от него прошлой ночью.
Элли поморщилась.
– Подозреваю, меня застукали.
– Причем не в первый раз, – негромко добавила Табби. – Терпеть не могу, когда ты садишься за руль одна. Ведь так недолго угодить в переделку. Впрочем, ты в нее уже угодила. Слава богу, Бри почувствовала, что с тобой творится что-то неладное, и мы успели спасти тебя от объятий полиции.
Лицо Табби сделалось серьезным. Табби, Сэм и Брианна были в курсе ее секрета – им было известно о целительском даре Элли еще с тех давних пор, когда они по дружились детьми. Как и все другие женщины в их семье, они также были наделены даром, который использовали для борьбы со злом. Табби и Сэм были родными сестрами, а Бри приходилась им двоюродной. Хотя Бри работала на ЦИТС, никто не догадывался о ее способности предвидеть будущее, и все трое старались по возможности как можно меньше распространяться о том, чем занимаются.
– Похоже, еще одна отправилась на тот свет, – заметила Табби.
Элли отвернулась. Брайан начал вести себя так, словно питал к ней повышенный интерес, а вот это уже было лишним. Мужчин тянуло к ней, как пчел на мед. И тем не менее Элли никогда не могла дать им чего-то большего, нежели ответная симпатия. Ей двадцать пять, а в ее жизни еще ни разу не было настоящей любви, да что там! Даже школьной влюбленности не было.
А еще ее вечно ловили, когда она пыталась втихаря улизнуть из дому посреди ночи – причем с каждым разом ей было все труднее придумать убедительный предлог. Эта ее привычка рано или поздно ставила крест на любых отношениях. И Элли сделала вывод: времени на любовь у нее нет. Более того, возможно, любовь станет для нее лишь помехой, ибо не позволит ей исполнить свое предназначение как целительницы.
– Боже, как я устала лгать! Устала скрывать от людей, кто я такая на самом деле! – воскликнула Элли, садясь на кровать. – Разумеется, я скажу ему, что ты позвонила мне и пожаловалась на разбитое сердце, и я не могла не откликнуться на твой зов.
– По крайней мере, ты не влюблена, – многозначительно произнесла Табби, по всей видимости намекая на свое собственное разбитое сердце.
Не успела Элли ей ответить, как в комнату без стука вошла Сэм. Внешне между сестрами было мало общего. Табби – сама элегантность, в женственном вечернем платье; Сэмми – невысокая, коротко стриженная блондинка, которая всем нарядам предпочитала потертые джинсы и байкерские ботинки. Правда, сегодня ради торжественного случая она заставила себя облачиться в откровенное черное платье, которое подчеркивало ее фигуру, и даже накрасилась – черные тени и бледно-розовая губная помада. В этот вечер она была так хороша собой, что даже резковатые, байкерские манеры были бессильны перед ее очарованием.
– Это я уже слышала. Все мы здесь – свободные женщины, которым мужчина нужен только ради одной вещи, – сказала она и подмигнула Элли.
Сэм всегда ее понимала. И еще Сэм была крепкий орешек – так часто случается, когда трагедия разыгрывается прямо у вас на глазах, когда вы еще совсем юное существо, но не настолько юное, чтобы все забыть и как ни в чем не бывало жить дальше. В отличие от своей сестры Сэм была далека от романтики. Элли тотчас ее поняла. Сэм также вела охоту – выслеживала демонов, – а в этом деле любовь ей была бы только помехой.
– Хотела бы я быть такой, как вы с Сэм! – сокрушенно воскликнула Табби. – Флиртовать с мужчинами, проводить в свое удовольствие с ними время, а когда нужно, просто сделать им ручкой.
– Себя не переделаешь, – грустно заметила Элли. – Ты мне нравишься такой, какая есть.
Она не собиралась признаваться в том, что не раз задавалась вопросом, что это такое, любить, а одиночество подчас бывало просто невыносимым.
Табби негромко фыркнула.
– Что ж, торжественно обещаю, что отныне не буду иметь с мужчинами ничего общего. Пусть это будет наш общий секрет.
– Просто не надо больше говорить «О! Он тот единственный!», чтобы потом не испытывать разочарования, – заявила Сэм, усаживаясь на стул, и скрестила свои красивые, точеные ножки.
– У тебя еще все впереди, ты еще встретишь того, кто составит тебе идеальную пару, – сказала Элли. Сэм встала со стула и подошла к зеркалу, делая вид, что хочет проверить косметику. Ей меньше всего хотелось сейчас вести разговоры про любовь.
– Эй, или ты забыла, что я умею читать чужие мысли! – полушутя воскликнула Табби.
Элли бросила взгляд на ее отражение в зеркале. Нет, свой дар она не променяет ни за что на свете, и вместе с тем ее жизни не позавидуешь. Что бы она вообще делала без своих верных подруг.
– Цель моей жизни – помогать другим, – упрямо произнесла она. – Я ни разу никого не любила, и сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет.
Элли повернулась и многозначительно посмотрела на Табби, давая понять, что секрет должен остаться секретом. Табби сжала ее руку в своей.
– А теперь серьезно. Брайан очень расстроился из-за вчерашней ночи. Он даже спросил у меня, нет ли у тебя кого-то еще.
Элли прикусила губу.
– Ты не могла отправить его прямиком в объятия какой-нибудь горячей красотки? К утру он, глядишь, забыл бы о моем существовании.
Табби смерила ее укоризненным взглядом, но Элли знала: лучшая подруга не будет сердиться долго. Разве найдешь на свете второго такого человека, как Табби? Да и бросать Брайана пока не входило в ее планы. Наконец лицо Табби озарилось улыбкой.
– Подыскивать чужим бойфрендам подружек – не в моих правилах. Но я постараюсь что-нибудь для него сделать.
– Нам пора, барышни! – напомнила им Сэм, поднимаясь с места. Но Элли не сделала и шага от зеркала.
– Там, случайно, нет Брианны? – поинтересовалась она.
Сэм непонимающе уставилась на нее.
– Бри не заставишь пойти на вечеринку даже под дулом пистолета. Так что если она не на работе, то, значит, сидит дома в обществе себя любимой со стаканом вина и изучает папки с засекреченными отчетами ИО.
ИО, исторический отдел ЦИТСа, занимался преступлениями минувших эпох.
– Я хотела бы попросить ее об одной услуге.
Табби в упор посмотрела на нее – не иначе как читала ее мысли. Когда они утром катили в джипе из больницы домой, Элли обмолвилась о том, что к ней в больничную палату явилась мать. Теперь же ей вспомнились странные слова, сказанные матерью, а также загорелый мускулистый блондин. Она напряглась, ощущая, как в ней шевельнулось желание.
– Хотелось бы знать, на что она намекала.
Сэм хихикнула.
– Гляжу, тебе интересно узнать, присутствует ли в твоем будущем эта золотоволосая секс-машина. Я бы сама не отказалась провести с таким красавчиком время, хотя, откровенно говоря, предпочитаю брюнетов.
– Эй, я его уже забыла, – возмутилась Элли и вымучила улыбку.
Сэм пожала плечами. Табби осталась серьезна.
– Скажи, сколько раз, исцеляя кого-то, ты мечтала о том, чтобы рядом с тобой в эти минуты был воин? Я точно запомнила твои слова. Ты так и сказала – воин. У меня такое чувство, что мать посылает тебе кого-то в помощь.
Глаза Табби горели от волнения. Сердце Элли забилось.
– И кого же она посылает мне в помощь? Агента ЦИТСа?
– Эти ребята – из отдела особых операций. Видимо, все дело в этом, – встряла в их разговор Сэм.
– Я не Бри, – произнесла Табби, – мне до нее далеко. Но не могла бы ты дать мне мои карты?
Элли напряглась. Табби была мастер по части карт Таро. И пусть у нее отсутствовал невероятный дар, которым была наделена Бри, карты обычно приоткрывали для нее завесу будущего.
– Можешь воспользоваться моими.
Минуту спустя Табби разложила пасьянс – сначала всего семь карт. Элли была знакома с правилами Таро, но до Табби ей было далеко. Сейчас ее внимание привлек Рыцарь Мечей.
– Это он? – негромко поинтересовалась она, глядя на верхового рыцаря с мечом в руке. Почему-то при виде его по телу забегали мурашки.
Табби оторвалась от карт.
– Нет, это не он. – Она указала на Императора. Эти карты она раздала вверх ногами.
Элли от изумления округлила глаза.
– Ты уверена?
– Этот расклад целиком говорит в его пользу. Кстати, взгляни – здесь есть судьба. – И она указала на другую карту. – Пять карт из семи из Больших арканов.
– Сама вижу, – дрожащим голосом ответила Элли.
– Кто-то спешит к тебе из прошлого – не твоего прошлого. Там есть еще одна женщина, и ей больно. Мужчина старше годами, он наделен властью. В нем есть сила и вера, и дело всей его жизни – справедливость. – Она кивнула. – И он получил на него благословение.
У Элли перехватило дыхание. С трудом верилось, что ее золотистый воин окажется уже не столь молодым. А та другая женщина, кто она? Ее мать? Ее матери больно? Неужели ее мать угодила в ловушку между миром живых и миром мертвых? Элли слышала, что такое бывает. Что ж, это объяснило бы столь странный визит Элизабет к ней в больницу.
– Я не знаю, кто эта женщина, но, как и Рыцарь Мечей, она своего рода мостик между тобой и этим мужчиной. Она крайне важна для вас обоих. Она явилась в картах как Королева Кубков. Элли, твоя жизнь вот-вот перевернется. – Табби указала на карту, на которой была изображена Башня, пораженная молнией. С нее вниз прыгали люди. А еще она лежала рядом со Смертью.
Впрочем, в этом раскладе карта Смерти, похоже, вовсе не символизировала собой смерть. Большинство гадалок не были склонны видеть в этой карте физическую смерть – но только не Табби. В ее мире Смерть, тем более в соседстве с другими картами, символизировала то, что символизировала, и никаких оговорок.
– Кто-то умрет? – спросила Элли как бы невзначай. Впрочем, Невинные умирали едва ли не каждый день. Что поделать, смерть – оборотная сторона медали под названием жизнь.
– Кто-то, – серьезно прошептала Табби и указала на Солнце, лежащее как раз под Смертью. – Но из пепла восстанет новая жизнь.
Их взгляды встретились. Но тут, облаченная в бесформенный черный брючный костюм, в комнату вошла Брианна. Элли вздрогнула. Лицо Брианны было серьезно. Она подошла к ним и пристально посмотрела на перевернутого Императора.
– Он здесь.
Когда Элли вышла на мощеный дворик рядом с бассейном, была уже полночь. Светская вечеринка, тем более вечеринка, посвященная сбору средств, успела ей наскучить. Она была равнодушна к политике и политикам, и на последних обращала внимание лишь тогда, когда те совершали очередную глупость, от которой страдал рядовой гражданин.
Она выскользнула во внутренний дворик, оставив Брайана в баре вместе с Табби и другими гостями. Все равно в такой толчее им с Брайаном поговорить не удастся. К тому же страшно разболелась голова, что случалось с ней крайне редко. По-видимому, сказывалось приключение вчерашней ночи.
Ей хотелось украдкой прошмыгнуть мимо гостей, что столпились вокруг ярко освещенного бассейна. Элли перешла лужайку, оставив позади себя и бассейн, и отцовских гостей. Мысли были сосредоточены на трех вещах: матери, сияющем воине и словах Брианны. Элли остановилась рядом с оградой – было любопытно издали понаблюдать за небольшим табуном чистокровок, что паслись сейчас под луной на соседней лужайке. Неужели где-то поблизости бродит и ее сияющий золотом воин?
Неужели ее мать направила кого-то ей в поддержку – того, кто поможет ей в ее заветной мечте исцелять страждущих?
От этой мысли Элли сделалось немного грустно. В тот день, когда мать умерла, она – словно заранее предчувствуя свой смертный час, – попросила Элли дать клятву. Элизабет Монро потребовала от дочери, чтобы та держала свой дар в секрете и почитала богов древней религии – тех, которых почитала и она сама. А еще Элли поклялась матери никогда не отказывать в помощи любому страдающему существу, большому или малому, человеку или животному, если это существо невинно.
Отец так и не оправился после смерти супруги. Кстати, отец входил в список пятисот самых успешных предпринимателей журнала «Форчун», и на первый взгляд между ним и покойной женой не было ничего общего. Впрочем, видимо, именно поэтому он и любил ее. В отличие от своего хорошего знакомого Дональда Трампа отец делал все для того, чтобы его имя – как, впрочем, имя жены и ее сводного брата – как можно реже мелькало в прессе. Уильям Монро так и не женился снова, хотя время от времени и заводил себе подружек модельной внешности.
Элли обожала отца, хотя и плохо понимала его. Она давно сделала для себя вывод: чем он меньше знает о духовной стороне ее жизни, тем лучше. Впрочем, точно так же поступала и ее мать, когда была жива. Отец ни сном ни духом не ведал, что его дочь обладает даром исцеления. Отец мечтал видеть ее в числе попечителей разного рода благотворительных обществ и в качестве жены Брайана. Или если не Брайана, то кого-то вроде него. Впрочем, Элли не имела ничего против того, чтобы войти в состав совета директоров Фонда Элизабет Монро, который занимался крупномасштабной благотворительной деятельностью. Но Элли с трудом дотянула до окончания средней школы. Она вполне могла бы зарабатывать на жизнь целительством, но не решалась сделать этот свой удивительный дар достоянием гласности. Как-никак – она наследница империи Монро, и пресса пристально следила за каждым ее шагом. Так что осторожность, и еще раз осторожность.
Вот почему ей приходилось вечно притворяться, что она способна найти общий язык с любым человеком, хотя на самом деле она могла общаться лишь со своими подругами – Сэм, Табби и Бри, и еще со злобными монстрами, которые словно задались целью уничтожить все человечество. Элли вздохнула, глядя на пасущихся лошадей. Даже в постели с таким классным парнем, как Брайан, она была вынуждена притворяться, изображать ту, кем она не была. Элли не сомневалась, отец в конце концов наверняка понял, что его жена – нечто большее, нежели светская львица, и дала себе клятву, что он никогда не заподозрит ничего подобного относительно собственной дочери. Боже, но как трудно едва ли не каждое мгновение жизни скрывать правду!
В следующее мгновение она почувствовала присутствие Брайана. Еще до того, как он окликнул ее.
Элли тотчас стряхнула с себя задумчивость. Брайан шагал к ней через лужайку, и она поспешила изобразить улыбку, надеясь в душе, что Табби уже в самое ближайшее время наведет на него любовные чары. Ему, конечно, придется несладко, и Элли даже поморщилась при мысли о том, что может стать источником чужих страданий. К сожалению, ее собственный сексуальный драйв был слишком мощным, и заставить себя избегать мужского общества было выше ее сил.
– Привет, с тобой все в порядке? Вчера ты сбежала от меня посреди ночи, и сегодня почему-то тихая, как мышка. Что-то на тебя это мало похоже!
Элли не сразу нашлась с ответом.
– Голова разболелась. Ты все еще злишься на меня из-за вчерашней ночи?
– Ты ни с того ни с сего сбежала от меня, Элли, – негромко произнес Брайан. Впрочем, без упрека в голосе.
– Мне не спалось, и я решила прокатиться, – ответила она, что, кстати, было недалеко от истины.
Брайан испытующе смотрел ей в глаза.
– Ты удивительная женщина, Элли, – произнес он и на мгновение умолк. – Наверное, тебе со мной неинтересно. Или я ошибаюсь?
Значит, он обо всем догадался. Ей тотчас сделалось грустно и вместе с тем легко на душе.
– Я не умею строить отношения, Брайан. Поэтому все мои романы быстро кончаются. Дело не в тебе. Дело во мне. Я не такая, как другие женщины. Я ни разу никого не любила.
Брайан покачал головой:
– Это делает тебя еще более желанной.
Похоже, сейчас самый момент сказать ему, что между ними все кончено, подумала Элли и неожиданно напряглась, ощутив рядом с собой присутствие посторонней силы, и это была горячая и мужская сила.
Боже, откуда это здесь? Такую мощь она чувствует впервые в жизни. Кстати, мощь эта не была черной, сатанинской – наоборот, белой и чистой, хотя и не целительской, ибо несла в себе мощный заряд тестостерона. И потому решительно подминала под себя все вокруг.
Элли, не зная, что и думать, вперила взгляд через лужайку, мимо лошадей, в темноту ночи. Эта сила была священной. Она исходила от ее богов. Но разве Табби не говорила, что он обладает верой? Что он благословлен? От волнения у нее закружилась голова.
А в следующее мгновение ей стала видна его аура.
В воздухе подрагивал и переливался оранжевым и малиновым неясный силуэт, и, наконец, сквозь мерцание Элли разглядела самого мужчину. Один миг – и мир вокруг них куда-то исчез. Исчез Брайан, исчезли лошади, остались только он и она, и еще ночь. Она нашла своего золотого рыцаря!
Именно таким он и был, каким она его себе представляла, с той единственной разницей, что сегодня он был одет. В короткой светлой тунике и сапогах, бедра обнажены, через плечо переброшен плед, из-под которого видны два меча. Вот оно что! Он шотландский горец! И словно пришел сюда из фильма «Храброе сердце»!
Не сводя с нее глаз, он медленно двинулся в ее сторону.
Нет, он просто шагнул к ней сквозь время, подумала Элли. Ее охватила дрожь. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Казалось, еще мгновение – и она от волнения лишится чувств – такая мощная сила исходила от этого воина. Вскоре он был омыт лунным светом. Элли ахнула от восторга. Он был даже еще прекрасней, чем в ее видении. Высокий, загорелый, прекрасный.
Их взгляды встретились.
– Этот парень явно с приветом, – произнес Брайан. – Пойдем отсюда.
И схватил Элли за руку.
Но прекрасный незнакомец продолжал смотреть ей в глаза, и Элли не сдвинулась с места, словно не замечая того, что Брайан пытается увести ее прочь. Более того, внизу живота шевельнулось предательское желание. Его сверкающие расплавленным серебром глаза сделались шире, словно он тоже не ожидал увидеть ее здесь.
А затем его лицо превратилось в застывшую маску.
– Леди Эйлиос, – обратился он к ней, используя древний, гэльский вариант ее имени. – Не бойся меня. Меня прислал Макнейл. Время пришло.
Его слова обдали ее горячей волной, и она поняла: он пытается заворожить ее. Впрочем, она ничего не имела против, более того, одарила его улыбкой.
– Хорошо.
Он недоверчиво прищурился.
– Я не боюсь тебя, – прошептала Элли.
Но в следующее мгновение ощутила приближение темной силы и тотчас застыла. Застыл и воин, повернувшись к ней вполоборота. Похоже, он также уловил присутствие зла.
Луну наполовину закрыло облако, и она сделалась кроваво-красной.
– Эйлиос, – обратился к ней древний воин. Голос его был тверже стали. – Ступай в дом вместе со своим мужчиной.
Пока он произносил эти слова, его подрагивающая аура взорвалась фонтаном алого и золотого света. То была его решимость, его отвага, его страстный порыв. Готовность воина вступить в схватку с врагом.
Но не в привычках Элли было прятаться за чужую спину.
– Ты шутишь? – воскликнула она. Правда, уже в следующий миг ей стало страшновато за судьбу Брайана. Останься он с ней – наверняка будет ранен. – Эй! – Она повернулась к нему и, улыбнувшись обезоруживающей улыбкой, шагнула ближе. – Я знаю этого парня еще со школы. Да, он слегка с приветом, но безобидный. – Боже, как только ее язык оказался способен на такую вопиющую ложь. – Я понимаю, наш с тобой разговор еще не окончен. Я только возьму у него номер телефона, и мы с тобой встретимся в моей комнате. Захвати с собой бутылку шампанского. – И Элли вновь одарила Брайана обольстительной улыбкой.
Брайан растерянно уставился на нее:
– Я не оставлю тебя здесь одну рядом с этим типом, Элли. А поговорить нам действительно нужно.
Элли же не могла дождаться минуты, когда Брайан, наконец, уйдет отсюда. От нетерпения она даже подпрыгивала на месте.
– Он просто собрался на маскарад, вот и все. Это близко отсюда, в Бриджгемптоне.
Было видно, что Брайан не поверил ей.
– Отведи ее в дом, в ее комнату. И живее! – произнес полуночный гость.
Неожиданно дохнуло жутким холодом.
– Элли, пойдем! – потянул ее за локоть Брайан. Он действовал, как робот.
Элли попыталась вырвать руку, но не сумела – слишком мала была она ростом, чтобы оказать Брайану достойное сопротивление.
– Никуда я не уйду, – заявила она, обращаясь к сияющему золотом рыцарю. Их взгляды встретились. – Я тоже буду сражаться, я помогу тебе.
В глазах рыцаря читалось недоумение.
– Ты будешь сражаться!
Между ними возникло холодное черное облако. Элли почувствовала, как ее обдало арктической стужей.
Воин схватил ее за руку и рывком отправил за свою мощную спину, загородив собой, словно живым щитом. И в следующее мгновение перед ним выстроилось четверо демонов, прекрасных и светловолосых – отборные силы сатанинского воинства. Первый демон отшатнулся, отброшенный ударом невидимой силы, которую метнул в него золотистый рыцарь. Элли поспешила вытащить из-за подвязки стилет. Впрочем, в душе она ликовала – так, значит, этот красавец наделен такой же силой, что и демоны. Но тут какой-то демон отбросил Брайана, и тот рухнул на спину. Элли тотчас попыталась незаметно шагнуть вперед из-за спины своего защитника. Увы, в их сторону полетел очередной заряд темной силы, и Элли резко отбросило назад. Она упала навзничь на бархатистую траву газона. Пару секунд боль в спине была нестерпимой, и Элли едва не лишилась чувств. Однако она сумела превозмочь боль и, подняв взгляд, увидела, что золотистый рыцарь, потрясая мечом, одним махом обезглавил сразу двух демонов. Теперь оставался всего один – судя по всему, пока она приходила в себя, он успел расправиться с третьим.
Элли поднялась.
Боже, перед ней супергерой, именно тот, кто так нужен этому миру. Ей хотелось скакать и прыгать от восторга, но в следующий миг ее взгляд упал на Брайана. Ее любовник лежал ничком на траве.
Последний оставшийся демон был почти того же роста и такой же мускулистый, как таинственный рыцарь. Правда, в отличие от него демон был облачен в черные долгополые одежды и чем-то напоминал монаха. Элли была готова поклясться, что он явился откуда-то из прошлого.
– Руари Деббх, киамар а тха тху, – вкрадчиво произнес демон и расплылся в ухмылке. – Черный Ройс, как твои дела?
Сжимая в руке стилет, Элли подкралась ближе. Как ни странно, но она поняла сказанные демоном по-гэльски слова, а ведь до этого имела дело с этим языком лишь однажды, когда переводила завещанную ей матерью молитву. Брайан был жив, хотя и серьезно ранен. Похоже, у него внутреннее кровотечение, и его жизнь в опасности. Сердце Элли тотчас вспыхнуло яростью. Нет, она не даст ему умереть! Ни за что не допустит этого!
Демон посмотрел в ее сторону:
– Привет, Эйлиос! Латха матх дхулдх?
– Пошел ты знаешь куда! – крикнула ему Элли и, прошмыгнув мимо рыцаря, занесла руку для удара, целясь демону стилетом в глаз. Нужно хотя бы частично ослепить сатанинское отродье. Кстати, кое-какой опыт по этой части у нее уже имелся.
Увы, золотистый воин перехватил руку Элли и притянул к себе. Мгновение, и она оказалась в его объятиях. Правда, вместо того чтобы растаять от счастья, Элли принялась отчаянно отбиваться – ей во что бы то ни стало хотелось расправиться с демоном.
– Прекрати! – рявкнул на нее рыцарь. – Или тебе не дорога жизнь?
Белокурый демон расхохотался.
– Латха матх андрасда! – крикнул он ей и растворился в воздухе.
Элли охватила безудержная дрожь.
«До свидания!» – произнес демон. На что он намекал? Что хотел этим сказать?
И хотя в эту минуту ее главной заботой была жизнь Брайана, Элли отдавала себе отчет в том, что ее сжимают в объятиях сильные, мускулистые руки горца. Он был огромен – он сам и его затвердевшее мужское естество, которое теперь упиралось ей в живот. Она закрыла глаза – ей в срочном порядке нужно исцелить Брайана. Это было нелегко, так как ее собственное тело взывало к ней. По коже пробежали приятные мурашки, наполняя каждую клеточку ее тела всепожирающим пламенем страсти.
– Отпусти меня, я должна помочь Брайану, – прохрипела она.
Рыцарь внял ее просьбе и отпустил.
Элли поймала на себе его жадный, разгоряченный взгляд, и пламя, которое ее охватило, вспыхнуло с новой силой. Он явно догадывался, что с ней происходит, потому что в уголках его рта играла хитроватая улыбка.
Посмотрим, до улыбок ли будет ему в ближайший час-полтора, усмехнулась про себя Элли. Потому что такого в его жизни еще наверняка не было.
Она повернулась и бросилась к лежавшему ничком на земле Брайану. Опустившись возле него на колени, она протянула к нему руки. Хотя в данную минуту все ее помыслы были сосредоточены на Брайане, она затылком ощущала присутствие загадочного воина. Он подошел ближе и встал позади нее. И она тотчас словно прозрела – он встал рядом, чтобы охранять ее, пока она пытается вернуть к жизни жертву демона.
Сердце колотилось в груди подобно паровому молоту. Когда этот ужас закончится, она непременно поблагодарит богов за то, что те вняли ее молитве.
– Ты можешь вернуть его к жизни?
Элли сглотнула застрявший в горле комок.
– Я скорее умру сама, но исцелю его.
В висках пульсировала боль. Исцеляя Брайана, она сама была вынуждена терпеть муки. Чтобы вернуть его к жизни, она делилась с ним собственной живительной энергией, и всякий раз боль, которую она испытывала, была такой жестокой, словно она собственноручно удаляла себе зуб за зубом.
Рыцарь хранил молчание, впрочем недолго.
– Тебе больно?
Элли на мгновение перевела дыхание.
– Мне было больно… прошлой ночью, – ответила она ему через плечо.
Похоже, ее слова удручили незнакомца. Элли же сделала глубокий вздох и вновь повернулась к Брайану, чтобы наполнить его новой порцией исцеляющей энергии. Мгновение – и в бездыханном теле, разгораясь все сильнее и сильнее, вспыхнул дрожащий, трепетный огонек жизни.
На Элли накатилась волна головокружения, и она покачнулась. Казалось, будто земля ушла у нее из-под ног. Господи, этого ей только не хватало. Огромный воин опустился на колени и обнял ее сзади, прижав к мощной, твердой как камень груди.
У Элли перехватило дыхание. От запаха его кожи голова закружилась еще сильнее. Ей тотчас представился секс с мускулистым горцем – безумный и бесконечный. Его тело было словно выковано из стали – широкая грудь, крепкие, мускулистые, как у футболиста, ноги. Этот красавчик наверняка привык ездить верхом и пешком бродить по горам.
Элли открыла глаза и обернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. Ночь стала совсем иной. Воздух был словно наэлектризован. Сама она ослабела от усилий, но, боже, как ей был нужен этот мужчина! Причем не просто как соратник в борьбе со вселенским злом. Нет-нет! Она поймала себя на том, что все ее мысли заняты только им, более того, ей было ясно, что он снова пользуется собственным магическим даром.
Хотя глаза его пылали желанием, он отстранился от нее и поднялся на ноги.
– Кто ты? – прошептала она, отвечая на его пристальный взгляд.
Но в следующее мгновение Брайан открыл глаза и сел.
– Элли? – В голосе его слышалась неподдельная озабоченность. – Что произошло?
Элли вздрогнула как ужаленная. Она настолько поддалась действию чар, что совершенно забыла про лежавшего на земле Брайана. Горец пристально посмотрел на воскресшего.
– Ступай в дом. Я сейчас приведу ее туда.
Брайан встал и, не проронив ни слова, послушно удалился.
Элли выдержала взгляд серых глаз, и на этот раз знала точно – ее собственные глаза широко раскрыты.
– Так, значит, это правда? Ты один из них? Воин, способный преодолевать время, воин, наделенный нечеловеческой силой… защитник человечества?
Рыцарь посмотрел на ее губы, затем взгляд его заскользил ниже, к ее груди, которая благодаря открытому вечернему платью предстала его взору во всей своей соблазнительности.
– Не знаю, – негромко ответил он. Правда, глаза его все так же пылали расплавленным серебром, а в уголках рта играла прежняя снисходительная улыбка.
Но тут на них словно опустилась темная тень. Элли испуганно подняла глаза. Луна исчезла, скрытая черным облаком. Она бросила взгляд на бассейн. Но нет, поверхность воды была по-прежнему залита лунным светом. Впрочем, это не имело значения, потому что к ним, грозя поглотить их, вновь стремительно приближалось нечто огромное, черное и тяжелое.
Элли в недоумении подняла глаза на воина. Только не это! Она слишком слаба, чтобы в очередной раз сражаться с демонами. Пошатываясь, она встала с земли. Ноги ее при этом были как ватные и грозили в любой миг предательски подогнуться в коленках. Вокруг снова воцарился арктический холод.
В сердце Элли вели сражение ярость и страх. Она вопросительно посмотрела на воина. Он ответил на ее взгляд, и она тотчас поняла: сейчас произойдет нечто поистине ужасное.
– Со мной все в порядке, – солгала она. – Кстати, где мой нож?
Воин покачал головой. Выражение его лица было суровым и неприступным.
– Ты не можешь сражаться снова, – твердо произнес он и еще сильнее сжал ее руку. – Держись за меня крепче!
Элли было открыла рот, чтобы возразить – мол, с ней все в порядке, но в следующий миг некая неведомая сила подбросила их вверх, и они пронеслись над лугами, над пасущимися внизу лошадьми, устремляясь куда-то к звездам. Она хотела закричать что было сил, но вместо этого лишь беспомощно хватала ртом воздух. Она испытывала такую страшную боль, словно ее тело рвали на куски, срывали с нее кожу, отдирали от костей мышцы.