Ардашев допил чай, и, глядя на отрывной настенный календарь, вспомнил, что не исполнил ежеутренний ритуал. Он поднялся из-за стола и оторвал лист за 22 мая. На обороте красовалась реклама Русского Общества Пароходства и Торговли. На палубе стояла элегантная пара. Дама в длинном пальто с меховым воротником, пытаясь совладать с ветром, двумя руками придерживала шляпу, поля которой были отделаны опушкой. Полы пальто развивались на ветру. Рядом с ней находился джентльмен в клетчатом кепи, пальто и виднеющимся тёмном галстуке на фоне светлой сорочки. Он носил ботики с лаковыми носами и подвёрнутые, по последней моде, полосатые брюки. У ног покоился вместительный саквояж с биркой. Казалось, что пара либо только села на пароход, либо собралась его покинуть. Их взор был устремлён вдаль, на Египетские пирамиды.
«Какая несуразица, – мысленно усмехнулся Ардашев. – Во-первых, зимние круизы по Чёрному и Средиземному морям РОПиТ не делает. Это опасно из-за штормов. Во-вторых, если представить невозможное, то всё равно пирамиды невозможно рассмотреть с моря, пусть даже зайдя в Александрию. В-третьих, айсбергами эти пирамиды никак быть не могут, поскольку пароходы РОПиТа не ходят через Атлантику, и РОПиТ, в данном случае, афиширует свой конёк – Черноморские круизы, Константинополь, порта Персидского залива до Басры и линию Петербург – Либава. И, в-четвёртых, если ветер грозит унести шляпку дамы, то надобно было изобразить и волны. Вероятно, художник никуда дальше мастерской не выбирался и моря не видывал. …А с другой стороны, много ли людей заметят эти ошибки? Думаю, нет».
За окном стояла дождливая майская весна. Из открытой форточки доносилось счастливое щебетание птиц, крик молочницы и шум одинокого автомобильного мотора, вызывавшего, судя по лошадиному ржанию, ужас у встречных экипажей.
Он повернулся к жене и сказал:
– А не махнуть ли нам к Чёрному морю, Вероника? Там сейчас цветёт чёрная магнолия. Говорят, это безумно красиво. В позапрошлом году мы с доктором Нижегородцевым так и не успели её увидеть[3]. У меня как раз сейчас нет новых дел, а старые я закончил. Поедем?
– В Крым? В Ялту? С радостью! – Вероника Альбертовна просияла.
– В Туапсе, – улыбнулся Ардашев. – Магнолии есть и там. Профессор Поссе, мой знакомец, оттуда. Давно не виделись.
– Я согласна ехать куда угодно, лишь бы выбраться из этой провинциальной ды… – она вдруг осеклась и добавила: – Прости, я опять чуть тебя не обидела.
Клим Пантелеевич, отмахнулся:
– Я уже привык к тому, что Ставрополь для тебя – провинциальная дыра. Но давай не будем ссориться. Я куплю билеты на поезд до Новороссийска. Там мы сядем на пароход и доберёмся до Туапсе. Морское путешествие гораздо приятнее тряски в экипаже по пыльному Сухумскому шоссе.
– Ты хочешь повторить наше прошлогоднее путешествие в Сочи[4]?
– Да, с той лишь разницей, что из Новороссийска до Туапсе плыть не так долго, как до Сочи. Завтра и отправимся. Не возражаешь?
– О, нет! – Вероника Альбертовна поднялась. – Не буду терять время, пойду собирать чемоданы.
– А я на вокзал…